Естественные науки в 1869 г, Якоби Павел Иванович, Год: 1870 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 43 минут(ы)

ЕСТЕСТВЕННЫЯ НАУКИ ВЪ 1869 Г.

Роль хроникера вообще, а научнаго въ особенности,— одна изъ самыхъ неблагодарныхъ въ литератур и журналистик, приходится перечитать массу вещей, въ числ которыхъ огромное множество дряни, нисколько неинтересной, и это часто только для того, чтобы потомъ, по зрломъ размышленіи, великодушно пройдти ее краснорчивымъ молчаніемъ. Приходится изъ всего легіона подробностей и мелочей, съ которою каждая лабораторная тупица лзетъ на свтъ божій, думая, что она и невсть что сдлала, если прибавила къ нсколькимъ сотнямъ имющихся уже описаній анатоміи разныхъ жуковъ еще одно, — изъ всего этого научнаго хлама, девяносто девять процентовъ котораго будутъ забыты немедленно по выход въ свтъ,— изъ всей этой кучи, выработанной мелкимъ самолюбіемъ и тупой усидчивостью, приходится выбрать только нсколько выдающихся фактовъ, важныхъ въ научномъ отношеніи, или могущихъ интересовать читателей. Но сдлать этотъ выборъ не легко, а еще трудне удовлетворить самымъ разнообразнымъ требованіямъ, съ которыми многіе изъ читателей относятся къ подобнымъ статьямъ. У большей части есть свои любимые вопросы, которыми они особенно интересуются, и если они не находятъ отчета объ этихъ вопросахъ въ журнальной хроник, имъ кажется, что она неполна, поверхностна и т. д., какъ будто есть какая нибудь возможность удовлетворить подобнымъ требованіямъ каждаго, — Ла-Фонтенъ давно сказалъ, что невозможно ‘contenter la fois tout le monde et son p&egrave,re.’

Надо, впрочемъ, сказать, что этого рода упреки не серьезны даже въ глазахъ длающихъ ихъ, это скоре естественное чувство досады не найти искомаго, нежели дйствительный упрекъ, и каждый въ сущности понимаетъ — или можетъ понять,— что невозможно требовать отъ журнальной статьи, назначаемой не для спеціалистовъ, подробныхъ указаній на вс работы, сдланныя втеченіи года по разнымъ отраслямъ естественныхъ наукъ, и еслибъ кто высказалъ такой упрекъ, то отвтъ на него былъ бы затруднителенъ, или даже и совсмъ ненуженъ. Другое дло упреки, длаемые разными псевдо-спеціалистами и разными лабораторными козявками, считающими, что о наук можно говорить только въ важномъ, скучно-серьезномъ тон, видящими въ популярныхъ статьяхъ профанацію науки, легкое отношеніе къ ней, потому что они сами, посл нсколькихъ лтъ безполезнаго труда, высидли пару скучнйшихъ и незначительнйшихъ статеекъ въ какомъ нибудь ‘Archiv» или ‘Zeitschrift», или черезъ протекціи, посл многихъ просьбъ и бга,ли, удостоились нары строчекъ въ ‘Compes-reudus’ парижской академіи. Добившись сами только многолтнимъ трудомъ на казенномъ иждивеніи до скуднаго своего научнаго достояньица, эти умственныя убожества считаютъ науку своею исключительною собственностью, потому что имъ удалось сдлать изъ нея для себя оброчную статью. Не святотатствуйте, кричатъ они вамъ, если вы вздумаете поднять передъ публикой, передъ презрнной толпой непосвященныхъ, таинственное покрывало сансскаго божества, но въ этомъ не должно однако наивнымъ образомъ видть тупого и безсмысленнаго благоговнія передъ величіемъ науки, часто это просто страхъ, что непосвященная толпа, вмст съ прекраснымъ образомъ богини, увидитъ и всю дрянь, которою они завалили ея алтарь подъ предлогомъ жертвоприношенія. Дйствительно, наивная публика очень склонна видть ученаго въ каждомъ, имя котораго появилось хоть разъ на обертк ‘Coroptesrendus’ или какого нибудь изъ многочисленныхъ нмецкихъ Архивовъ, и, конечно, эти господа очень бы желали, чтобы она сохранила эту пріятную для нихъ иллюзію, а потому имъ не можетъ нравиться, когда кто нибудь изъ ихъ братіи перебгаетъ въ ненавистный лагерь журналистики и пытается показать непосвященнымъ, что они напрасно благоговйно трепещутъ, что ль наук очень мало такихъ вопросовъ, которые были бы совершенно недоступны неспеціалистамъ, огромное же большинство научныхъ вопросовъ, при хорошемъ изложеніи, будетъ понятно каждому образованному человку, кому только не чужды начальныя основанія и пріемы мышленія естественныхъ наукъ, въ особенности же эти господа боятся, чтобы такой перебзчикъ не разболталъ ихъ маленькихъ закулисныхъ длишекъ, удобно прикрываемыхъ великимъ именемъ науки, не показалъ презрнной черни, что они стоятъ вовсе не на недосягаемой высот гранитныхъ пьедесталовъ, а просто на пар плохенькихъ кирпичиковъ, вынутыхъ изъ чужой постройки…. Для такихъ субъектовъ Германія — обтованная земля, является субъектъ въ лабораторію нмецкаго профессора, часто даже съ откровеннымъ заявленіемъ, что вотъ желалъ бы сдлать ученую работу, да не знаетъ, за что взяться, какъ исполнить? У профессора большею частію оказывается какая нибудь боле или мене механическая работа, сдлать которую ему нужно, какъ часть его собственной, боле обширной и осмысленной работы, а длать самому скучно, онъ и присовтуетъ взяться за нее, руководитъ, показываетъ, говоритъ, какъ и что длать, помогаетъ даже писать статейку, указываетъ литературу, и вотъ, посл нсколькихъ мсяцевъ переливанія, выпариванія, сушенія, перегонки, промыванія и т. д. появляется на свтъ божій ‘ученая работа‘, обыкновенно съ хитрымъ названіемъ, играющимъ роль малеванныхъ страшныхъ рожъ на китайскихъ щитахъ, и дйствительно импонирующимъ своей замысловатостью, по лишенная всякаго собственнаго смысла и значенія, пока какой нибудь добрый человкъ не пристроитъ ее въ вид кирпичика для своей постройки.

Этого рода ученые питаютъ къ журналистик и въ особенности къ популярно-научнымъ статьямъ и книгамъ величайшее презрніе и даже ненависть, профанація науки, неуваженіе къ наук, говорятъ они, видя въ журнал популярную статью но какому нибудь естественно-научному вопросу, вы слишкомъ легко и неуважительно относитесь къ наук, говорилъ мн одинъ изъ такихъ ученыхъ, по поводу одной моей естественно-научной хроники, не подозрвая, что гораздо неуважительне пользоваться ею и длать ее средствомъ для обдлыванія своихъ маленькихъ личныхъ длишекъ, для достиженія ‘крестишка иль мстечка’, наконецъ, даже, что гораздо неуважительне, прикрывать ея уважаемымъ флагомъ такой дрянной товаръ, какъ его… но я не сдлаю этому ученому даже отрицательной рекламы, не назову его имени, покрытаго еще глубокимъ мракомъ неизвстности.

Свести итогъ года — дло очень трудное, въ особенности когда годъ этотъ еще такъ близокъ, что значеніе нкоторыхъ работъ еще и не выяснилось хорошенько, цнность ихъ еще не опредлилась, если можно такъ выразиться, поэтому скромному хроникеру приходится ограничиться ролью лтописца, отмчать выдающееся, причемъ, конечно приходятся пропустить многое, не только по важности, но и потому, что цитированіемъ нкоторыхъ работъ пришлось бы вдаваться въ объясненія, далеко превосходящія размры журнальной статьи, и потому прежде всего приходится заносить въ хронику факты.

‘A tout, seigneur tout honneur.’ Въ 4869 году были открыты дв новыя планеты, — безъ чего, какъ извстно, не обходится ни одинъ годъ, прошлый годъ былъ еще сравнительно очень бденъ ими, и въ 1868 году, напр., ихъ была открыта цлая дюжина. Вотъ тоже дешевый способъ обезсмертить свое имя, извстно, что между орбитами Марса и Юпитера вокругъ солнца движется множество мелкихъ планетныхъ частицъ, вроятно, одинаковыхъ съ тмъ безконечнымъ множествомъ космической пыли, какъ пренебрежительно называетъ Гиршель падающія звзды, болиды, астероидную мелюзгу, и вообще всю эту мелочь, которая носится въ міровомъ пространств, представляя по величин вс переходы отъ планетъ до кусочковъ величиной въ ружейную пулю, и даже, вроятно, и еще мене, какъ замчаетъ Грове. Трудно себ объяснить, какое значеніе можетъ имть для науки открытіе еще новой астероиды, и почему вотъ уже столько лтъ идетъ погоня за ними. Конечно, надо сказать и то, что открыть планету все же заманчиво, и хотя он въ послднее время очень упали въ цн, такъ что Леверье платилъ по двсти франковъ за штуку, какъ онъ наивнйшимъ образомъ заявилъ въ академіи, но все же пріятно обезсмертить свое имя. Тутъ является даже странный вопросъ, извстно, что человкъ слабъ, а врагъ силенъ, и противъ его искушенія устоять трудно, въ особенности когда, чтобъ обезсмертиться, стоитъ сдлать только маленькую, маленькую неврность, слегка покривить душой, и сказать, что видлъ астероиду въ такомъ мст, гд очевидно могла бы оказаться таковая, и если не оказалась, то чисто по несчастной случайности. Конечно, съ одной стороны, истина, ученая честность — все это вещи прекрасныя, но и съ другой стороны, безсмертіе и двсти франковъ — тоже недурны, однимъ словомъ

Herrlich war’s als ich bezwang

Meine sinnliche Begier,

Freilich als mir’s nicht gelang

Hat’ ich auch sehr viel Plaisir,

какъ говоритъ Гейне, и это объясняетъ, что въ нкоторыхъ астероидахъ уже оказывается недочетъ, Эриту, Фриггу и Семелу есть еще надежда увидать, говоритъ Скіапарелли, Майю и Эгину придется открыть въ другой разъ, такъ какъ нтъ никакихъ данныхъ, чтобъ хотя приблизительно опредлить, гд ихъ искать, и 99-ую только и видлъ открывшій ее Борелли, да и тотъ тотчасъ же потерялъ ее, такъ что одному Создателю извстно, что это за астероида, Борелли, впрочемъ, положенные двсти франковъ за нее получилъ.

Точно также не имется никакихъ свденій и о 107-ой астероид Камилл, открытой въ декабр 1868 года въ Мадрас Погсономъ,— можетъ и ее больше не узрятъ.

Итакъ, если между нашими читателями найдутся большіе любители безсмертія, или вообще люди, обуреваемые желаніемъ славы, совтуемъ имъ тотчасъ же зассть за столъ и написать къ Леверье письмо, что вотъ, видлъ новую астероиду тамъ-то и тамъ-то, тогда-то и тогда-то, имла она видъ звзды 10-й величины (большей величины назначать не совтуемъ, а то могутъ уличить или просто не поврить), о чемъ и прошу покорнйше довести до свденія академіи наукъ. Письма можно адресовать или г. сенатору, и тогда въ Люксембургскій дворецъ, или г. директору, и тогда въ обсерваторію. Спшимъ, впрочемъ, предупредить, что двсти франковъ за открытіе выдавали только французскимъ астрономамъ, но и имъ теперь боле не выдаютъ, такъ что на эти деньги разсчитывать нельзя.

Астероиды 1860 года нсколько серьезне, такъ какъ элементы ихъ вычислены, но, впрочемъ, если кто хочетъ обезсмертить себя, то этимъ стсняться ему нечего, стоитъ только взять любыя таблицы и выдумать самому элементы, придавъ имъ только боле или мене вроятный видъ,— наврно ни одна душа не станетъ проврять ихъ, такъ что объ этомъ заботиться нечего. Теперь открыть астероиду — дло самое пустяшное, и если евіе есть какое затрудненіе въ этомъ дл, то разв только въ томъ, чтобъ прибрать ей имя. Вся мифологія уже истощена, такъ что даже разныя имена однихъ и тхъ же богинь пошли уже въ ходъ, напр., Минерва и Паллада, Гера и Юнона, Артемида и Діана, бдность на имена дошла до того, что пришлось даже различнымъ небеснымъ тламъ братски длить одно и тоже имя, такимъ образомъ въ солнечной систем есть дв Діаны, 4-й спутникъ Сатурна и астероида (107-ая), дв Фетиды, 3-й спутникъ Сатурна и 17-я астероида дв Титаніи, 3-й спутникъ Урана и 60-ая астероида. Эти повторенія не говорятъ въ пользу богатаго воображенія астрономовъ — или ихъ памяти. Астероиды, новыя и старыя, и ихъ открыватели страшно надоли внской академіи, такъ что она даже оплакиваетъ публично, что астрономы занялись исключительно охотою за новыми планетами, и совсмъ пренебрегаютъ съ нкотораго времени кометами, имющими несравненно большее знаменіе для пауки, въ особенности съ того времени, какъ Скіапарелли указалъ на связь ихъ съ падающими звздами. Конечно, странно, что большія обсерваторіи, каковы бонская, марсельская и др., вмсто того, чтобъ заниматься существенными и серьезными астрономическими наблюденіями, какъ длаетъ гринвичская, манр., погнались за астероидами, но и іереміады внской академіи едва ли не утрированы, и если сравнить таблицу наблюденій кометъ, то едва ли изъ нея можно вывести, чтобъ въ послдніе годы астрономы занимались кометами мене прежняго, такимъ образомъ съ 1840 до 1843 г. было наблюдаемо 12 кометъ (изъ которыхъ появленіе одной только было предсказано заране), отъ 1843—30 были замчены 23 кометы (предсказаны только три), отъ 1830—55 — 19 кометъ (предсказано три), отъ 1855—60 — 20 (предсказано пять), отъ 1860—63 — 22 (предсказана одна), отъ 1866—70 — 14 (предсказано шесть),

Желаніе разыскать и опредлить большее число кометъ, вращающихся вокругъ солнца, побудило внскую академію назначить преміи за каждую изъ первыхъ восьми кометъ, которыя будутъ открыты въ 1870 и 1871 годахъ, до 31 мая 72,— за 1869 годъ она уже выдала дв преміи Темпельо въ Марсел, открывшему дв планеты втеченіи прошлаго года, третья, періодическая комета Винеке, была замчена первымъ самимъ Винеке, который еще въ 1838 году доказалъ, что она принадлежитъ солнечной систем, и что ее видлъ въ 1808 и 1819 годахъ Понсъ въ Марсели. Комета эта совершаетъ полный путь вокругъ солнца въ 5 лтъ и 7 мсяцевъ, но вслдствіе эксцентричности ея элиптической орбиты она проходитъ близко къ Юпитеру, протяженіе котораго можетъ нарушить правильность ея хода, какъ это и случилось въ 1812 году.

Читателямъ, вроятно, извстно, что вопросъ о состав и происхожденіи кометъ составляетъ одинъ изъ самыхъ темныхъ и трудныхъ вопросовъ астрономіи, мы уже имли прежде случай говорить о различныхъ теоріяхъ, при помощи которыхъ старались объяснить тонкость составляющаго ихъ вещества, быстроту образованія и развертыванія хвоста, но это послднее обстоятельство, и еще больше та особенность, что хвостъ иметъ всегда направленіе въ противоположную сторону, такъ что когда комета движется въ перигеліи (точка ея пути, находящаяся въ ближайшемъ разстояніи отъ голица), онъ тянется за нею, а при удаленіи ея отъ перигелія предшествуетъ ей, все это никакъ не укладывалось ни въ какую теорію, хотя въ этомъ случа, не стсняясь, прибгали къ самымъ фантастическимъ предположеніямъ, какъ, напр., къ гипотез отталкивающей силы солнца и т. и, Точно также и происхожденіе кометъ составляетъ совершенную загадку, Біонъ подалъ въ 1869 г. парижской академіи но этому вопросу мемуаръ, въ которомъ онъ доказывалъ, что кометы движутся по спиралямъ, начинающимся въ туманныхъ пятнахъ и кончающимся солнцемъ, каждый оборотъ которыхъ очень близокъ къ элипсу. Образовавшись въ туманныхъ пятнахъ изъ раскаленнаго вещества, кометы служатъ, но выраженію Біона, регуляторами общаго движенія небесныхъ тлъ, дятелями, обращающими теплоту въ механическую работу (движеніе), и въ заключеніе, кончаютъ свою карьеру тмъ, что попадаютъ въ солнечную атмосферу, которую и поддерживаютъ такимъ образомъ.

Авторъ этой теоріи выказалъ сильное и смлое воображеніе, сдлавъ кометы топливомъ, бросаемымъ туманными пятнами изъ глубины пространства на солнце, и самая теорія топлива не далеко ухала отъ Кеплеровской теоріи, по которой кометы были не больше какъ накопленіемъ космической нечистоты, которую кто-то выметалъ, еще странне въ теоріи Біона предположеніе, что кометы, состоящія изъ такого тонкаго, почти невсомаго вещестпа, служатъ регуляторами движенія небесныхъ тлъ,— однимъ словомъ, это одна изъ десятковъ теоріи, періодически появляющихся въ томъ или другомъ вид съ скромною претензіею своимъ умомъ дойти до объясненія самыхъ сложныхъ и трудныхъ міровыхъ вопросовъ.

Тиндаль, работая надъ вопросомъ о дйствіи свта на разрженныя парообразныя тла, наведенъ былъ своими открытіями на очень оригинальное и остроумное объясненіе сущности кометъ и особенностей движенія ихъ хвостовъ.

При производств нкоторыхъ опытовъ, его часто приводило въ изумленіе, говоритъ Тиндаль, какое большое количество свта можетъ получаться отраженіемъ отъ почти безконечно малаго количества вещества, находящагося въ парообразномъ состояніи облака. Тиндаль беретъ, напр., стеклянную трубку въ три фута длины и три дюйма въ діаметр, самымъ тщательнымъ образомъ вычищенную и высушенную, убдившись въ ея чистот дйствіемъ паровъ хлористоводородной кислоты, онъ беретъ кусочикъ проточной бумаги, свертываетъ изъ него шарикъ величиной мене четверти горошины и смачиваетъ этотъ шарикъ жидкостью. Затмъ онъ нагрваетъ этотъ мокрый шарикъ между пальцами такъ, чтобы онъ почти совершенно высохъ, кладетъ его въ сосудъ, сообщающійся съ трубкою, и пропускаетъ черезъ этотъ сосудъ и трубку струю тщательно высушеннаго химическимъ способомъ воздуха, воздухъ этотъ, проходя черезъ сосудъ, увлекаетъ съ собою въ трубку нкоторое количество паровъ жидкости, которою былъ смоченъ шарикъ, и пары эти Тиндаль подвергаетъ дйствію свта. Тотчасъ же при начал дйствія свта въ трубк стало образоваться голубое облако, а черезъ пять минутъ вся трубка наполнилась голубымъ свтомъ, и черезъ четверть часа свтъ этотъ замнился блымъ облакомъ. Принимая въ соображеніе малое количество паровъ, подвергнутыхъ дйствію свта, можно почти сказать, замчаетъ Тиндаль, что это густое и свтлое облако было создано изъ ничего.

Но это еще не все, Тиндаль вынимаетъ изъ сосуда бумажный шарикъ, снова пропускаетъ черезъ весь аппаратъ струю высушеннаго воздуха и освщаетъ то безконечно-малое количество паровъ, которое не было унесено струей воздуха, а осталось у стнокъ трубки. Черезъ минуту посл зажженія электрической лампы въ трубк появляется легкій туманъ, минуты черезъ дв онъ наполнялъ уже всю переднюю часть трубки, потомъ принялъ форму красиваго облака, и черезъ четверть часа уже свтился очень значительнымъ свтомъ, несмотря, однако, на этотъ свтъ сквозь трубку и облако можно было также ясно и отчетливо различать находящіеся позади предметы, какъ если бы трубка была пуста. Свтлое облако было совершенно прозрачно, такъ что пламя свчи видлось сквозь него также хорошо, какъ и при прямомъ зрніи, можно было, поставивъ позади трубки книгу, очень хорошо читать при свт этого облака, сквозь которое буквы виднлись совершенно ясно и отчетливо. Эта совершенная прозрачность свтлаго облака и навела Тиндаля на мысль примнить результаты своей работы къ объясненію кометъ, состоящихъ, но выраженію сэра Джона Гершеля, какъ будто изъ духовной, невещественной матеріи.

Извстно, какія почти непреодолимыя трудности встрчаетъ каждая попытка создать теорію кометъ. Комета, которую наблюдалъ Ньютонъ въ 1680 году, втеченіи двухъ дней, протянула хвостъ въ восемьдесятъ милліоновъ верстъ длины, комета 1843 года образовала въ одинъ день хвостъ, занимавшій 100^о небеснаго свода. Эта огромная полоса вещества образуется, какъ обыкновенно говорятъ, головою кометы и отбрасывается назадъ или впередъ кометы какою-то таинственною отталкивающею силою солнца, для объясненія которой Бессель придумалъ родъ полярнаго или магнитнаго отталкивающаго характера. Очевидно, говоритъ сэръ Джонъ Гершель, что если мы здсь имемъ дло съ веществомъ, какимъ мы его понимаемъ, т. е. имющее инерцію, то оно должно находиться подъ вліяніемъ силы, несравненно большей и совершенно иной, нежели сила тяготнія. Разбирая дале этотъ вопросъ, Гершель приходитъ къ такому заключенію: ‘нельзя не сознаться, говоритъ онъ, что вопросъ кометныхъ хвостовъ окруженъ какою-то глубокою тайною. Можетъ быть, не будетъ слишкомъ смло, если мы выскажемъ надежду, что дальнйшія наблюденія въ соединеніи съ раціональною теоріею, основанною на успхахъ естественныхъ наукъ вообще и въ особенности отраслей ихъ, занимающихся невсомыми и эфирными элементами, разъяснятъ намъ эту тайну и покажутъ намъ, состоитъ ли кометный хвостъ дйствительно изъ вещества въ обыкновенномъ значеніи этого слова, вещества, отбрасываемаго отъ ядра кометы съ такою страшною быстротою, или, по крайней мр, направляемаго въ своемъ движеніи особымъ вліяніемъ солнца, которое становится для него такимъ образомъ источникомъ и центромъ отталкивающей силы. Въ этомъ вопрос вещественности кометныхъ хвостовъ особенно замчательно огромное движеніе, которое они длаютъ, поворотъ ихъ при проход кометы черезъ перигелій. Когда комета приближается къ солнцу, достигая уже частей своей орбиты, близкихъ къ перигелію, хвостъ ея совершаетъ поворотъ, какъ будто бы онъ былъ прямой твердой полосой, описывая дугу такъ, чтобъ сохранить направленіе въ сторону, противоположную солнцу, исполняя это движеніе противно закону тяготнія и вообще всмъ извстнымъ законамъ движенія, такъ какъ хвостъ кометы 1843 года, напримръ, тянувшійся отъ сосдства съ солнцемъ за орбиту земли, совершилъ, неразрываясь, поворотъ 180^о, т. е. полкруга теченіе немного боле двухъ часовъ. Невозможно поврить, чтобы это былъ дйствительно вещественный предметъ, длающій такой размахъ. Если бы можно было представить себ что нибудь въ род отрицательной (свтлой) тни, то это до нкоторой степени соотвтствовало бы представленію, невольно составляющемуся въ ум при вид этого движенія’.

Теоретическія соображенія Гершеля совершенно совпадаютъ съ данными, выведенными Тиндалемъ изъ его опытовъ. Тиндаль высказалъ свою теорію въ ряду положеній, изъ которыхъ мы приводимъ здсь главныя: кометы состоятъ изъ паровъ, разлагающихся солнечнымъ свтомъ, видимая голова и хвостъ составляютъ актиническое облако, происходящее отъ химическаго дйствія свта на очень разряженные нары.

Хвостъ не есть вещество, отбрасываемое отъ ядра, а вещество, измняемое въ своей молекулярной форм дйствіемъ солнечныхъ лучей, проходящихъ сквозь кометную атмосферу. Можно доказать экспериментально, что такое измненіе можетъ образоваться или медленно и постепенно вдоль луча, или почти мгновенно во всей его длин. Такимъ образомъ страшная быстрота образованія хвоста объясняется просто.

Когда комета движется у перигелія, хвостъ ея не состоитъ изъ одного и того же вещества, описывающаго дугу, напротивъ того, онъ образуется новымъ веществомъ, подвергшимся дйствію солнечныхъ лучей но новому направленію. Такимъ образомъ это страшно быстрое обращеніе хвоста объясняется безъ гипотезы невозможнаго вещественнаго размаха.

Хвостъ обращенъ всегда въ сторону, противную солнцу.

Дальнйшія работы покажутъ, насколько состоятельна новая кометная теорія Тиндаля, но нельзя не сказать, что она иметъ очень привлекательный видъ, объясняя просто, безъ новыхъ гипотезъ о какихъ-го невдомыхъ отталкивающихъ силахъ, одно изъ самыхъ темныхъ и сложныхъ астрономическихъ явленій. Мы передали вкратц физическій опытъ, о которомъ будемъ говорить еще по поводу объясненіи голубого цвта неба, а здсь хотли только указать на фактъ участія физики въ разъясненіи астрономическаго вопроса, фактъ очень замчательный самъ по себ и характеристичный для естественно-научныхъ методовъ послднихъ лтъ. Дйствительно, прежде, еще недавно, естественныя науки были строго размежеваны, и каждый спеціалистъ развивался въ своемъ владніи, не касаясь владнія сосда, такая единичная разработка вопросовъ была неизбжнымъ слдствіемъ и очень цлесообразнымъ пріемомъ, когда отдльныя отрасли естественныхъ наукъ были еще сами по себ слишкомъ мало разработаны, чтобъ можно было думать о комбинированіи ихъ между собою, эта разрозненность выработала каждой отдльной наук свои методы и пріемы, можетъ быть, и нсколько узкіе, но разнообразные, такъ что въ сумм наука имла уже богатый арсеналъ оружія, которому нужно было только дать новое примненіе. Съ гигантскими успхами, сдланными въ послдніе года почти по всмъ отраслямъ естественныхъ наукъ, одиночная я разрозненная разработка стала оказываться недостаточною, самые свтлые умы стали понимать, что настало уже время выйти изъ узкой спеціальности, которая можетъ дальше давать только подробности, и открыли новый плодотворный путь комбинированія наукъ, перенесенія методовъ одной въ разработку вопросовъ другой. Такимъ образомъ создались, можно сказать, новыя отрасли наукъ, открывшія намъ цлый міръ новыхъ фактовъ, и разомъ подвинувшія далеко впередъ не только положительныя знанія, но и общее пониманіе, философію науки, перенесеніе методовъ изслдованія физики въ химію создало спектральный анализъ, одно изъ величайшихъ открытій девятнадцатаго вка, а перенесеніе этого анализа въ астрономію дало намъ такіе результаты, о которыхъ нелпо было бы и мечтать какія нибудь пятнадцать лтъ тому назадъ. Примненіе физико-химическихъ экспериментальныхъ изслдованій въ геологіи опровергло старыя теоріи геологическихъ эпохъ и катаклизмовъ вслдствіе дйствія плутоническихъ силъ, и напротивъ, показало, что въ образованіи земной коры преобладали медленныя и постепенныя дйствія,— результатъ, которому соотвтствуетъ дарвиновская теорія, созданная совершенно другимъ путемъ и въ совершенно другой отрасли пауки. Точно также плодотворны и богаты результатами были и другія комбинаціи наукъ, и примненія методовъ однихъ къ изслдованіямъ вопросовъ другихъ — физики, механики и математики къ физіологіи, микроскопа къ геологіи и т. д., и это движеніе, открывшее новую эру науки, отразилось и на частностяхъ, химическіе реактивы и электричество, игравшіе самую скромную роль въ микроскопическихъ изслдованіяхъ, разомъ получили огромное значеніе и стали едва ли не главнымъ методомъ, въ тонкихъ изслдованіяхъ о теплот термометръ все боле и боле вытсняется термоэлектрическимъ приборомъ Мелони, совершенно забытомъ было втеченіи многихъ лтъ. Упомянемъ здсь объ очень интересномъ примненіи этого послдняго прибора къ измренію теплоты луны и звздъ.

Луна, какъ извстно, отражаетъ часть свта, получаемаго ею отъ солнца, но вмст съ свтомъ она должна отражать и часть солнечной теплоты, простое вычисленіе показываетъ, что теплота, получаемая этимъ путемъ отъ луны землею, должна быть въ семьдесятъ девять тысячъ разъ слабе теплоты, получаемой землею непосредственно отъ солнца. Но тутъ является вопросъ, не иметъ ли луна и своей собственной теплоты?

Физики уже около двухъ столтій тому назадъ пытались разршить этотъ вопросъ экспериментально. Конечно, невозможно было и думать измрять лунную теплоту такъ, какъ мы измряемъ солнечную, т. е. выставляя просто термометры на лунные лучи, Моитанари первый, повидимому, пробовалъ, во второй половин семнадцатаго столтія, собирать лунныя лучи большимъ вогнутымъ металлическимъ зеркаломъ, въ фокус котораго онъ помстилъ очень чувствительный воздушный термометръ, по опыты его были безуспшны и ни воздушный термометръ, и никакіе другіе термометры не показывали возвышенія температуры, котораго слдовало бы ожидать а priori. Посл него многіе другіе физики повторяли этотъ опытъ, но, частію по неимнію достаточно чувствительныхъ приборовъ, частію по невниманію ихъ къ тмъ предосторожностямъ, которыя необходимы при такихъ тонкихъ изслдованіяхъ, вс опыты ихъ были безуспшны. Въ 1840 году однако Мелони, съ помощью изобртеннаго имъ термо-электрическаго прибора, на который онъ сосредоточивалъ лунные лучи собирательнымъ стекломъ въ одинъ метръ въ діаметр, удалось получить отклоненіе стрлки термомультипликатора, т. е. доказать экспериментально теплоту лунныхъ лучей.

Въ послднее время многіе физики и астрономы снова подняли вопросъ о теплот лунныхъ и звздныхъ лучей, главнымъ образомъ съ цлью анализировать лунную теплоту. Дйствительно, теплота лунныхъ лучей представляетъ, какъ замтили лордъ Россъ и Марье-Дави, четыре элемента: во первыхъ, теплоту, неразлучную съ колебаніями свтовыхъ волнъ (теплота эта всегда пропорціональна количеству свта, отражаемаго луною, и измняется съ формой луны), во-вторыхъ, дйствіе темныхъ тепловыхъ лучей, получаемыхъ луною отъ солнца и отражаемыхъ ею (это дйствіе тоже измняется формами лупы), въ третьихъ, надо замтить, что часть теплоты, получаемой луною отъ солнца, неизбжно поглощается почвою послдней, которая и нагрвается до извстной глубины, какъ это мы видимъ и на земл. Это нагрваніе почвы должно быть очень значительно, потому что солнце втеченіи почти двухъ недль нагрваетъ одну сторону нашего спутника, и нагрваніе это тмъ сильне, что луна не иметъ атмосферы, Герніель думаетъ даже, что температура поверхности луны должна въ нкоторыхъ частяхъ доходить до калильнаго жара. Понятно, что нагртая такимъ образомъ луна должна, помимо непосредственнаго отраженія теплоты или даже безъ него, и темными своими частями посылать на землю тепловые лучи, эта теплота, тоже завися отъ фазисовъ луны, будетъ различна, смотря по тому, какъ долго подвержена была дйствію солнечныхъ лучей сторона луны, обращенная въ данный моментъ къ земл. Наконецъ возможно, что луна иметъ еще и свою внутренную теплоту, которая тоже войдетъ составною частью въ теплоту лунныхъ лучей, понятно, что эта теплота должна быть постоянна и не зависть отъ фазъ.

Марье-Дави изслдовалъ лунную теплоту двумя способами: онъ собиралъ ее на аппаратъ собирательнымъ стекломъ и вогнутымъ зеркаломъ. Въ первомъ случа, вліяніе свтовыхъ лучей было почти совершенно отдлено отъ темныхъ тепловыхъ, для которыхъ стекло почти совершенно непроницаемо, во второмъ же, онъ получилъ совокупность всхъ родовъ теплоты, отражающейся, повидимому, довольно одинаково. Марье-Дави нашелъ въ своихъ опытахъ, что количество отраженной теплоты, собранной зеркаломъ, вшестеро больше теплоты, полученной помощью собирательнаго стекла. Конечно, результатовъ этихъ нельзя сравнивать непосредственно, такъ какъ они получены не при одинаковыхъ условіяхъ, но, во всякомъ случа, не можетъ быть сомннія, что количество теплоты темныхъ лучей далеко превосходитъ теплоту свтовыхъ.

Лордъ Россъ старался, при помощи большого отражательнаго зеркала въ три фута въ діаметр, отдлить постоянную теплоту луны отъ зависимой отъ ея фазовъ, изъ его опытовъ очевидно, что эта постоянная часть, происходящая отъ собственной внутренней теплоты луны, если только не равна нулю, то, во всякомъ случа, совершенно ничтожна сравнительно съ теплотою, получаемою отъ солнца. Останавливая затмъ темные тепловые лучи стекломъ, лордъ Россъ нашелъ, что теплота свтовыхъ лучей составляетъ только восемь сотыхъ всей лунной теплоты, съ чмъ согласуются и опыты МарьеДави. Сравнивая лунную теплоту съ теплотою другихъ источниковъ теплоты, лордъ Россъ пришелъ къ заключенію, что поверхность луны должна нагрваться солнечными лучами боле, нежели до 200 градусовъ по Цельзію.

Между свтомъ лупы и свтомъ звздъ разница такъ велика, что можно было бы думать, что если уже такъ трудно доказать лунную теплоту, то звздная должна быть совершенно нечувствительна, Гюйгенсъ и Стонъ взялись однако измрить теплоту, получаемую землею отъ звздъ, и направили свои оптическіе аппараты, снабженные чрезвычайно чувствительными термо-электрическими приборами, на главныя звзды, какъ-то на Сиріусъ, Регулъ и др., и пришли къ замчательному результату, что несмотря на огромную свтовую разницу этихъ звздъ и луны, тепловая разница ихъ совершенно ничтожна.

Втеченіе 1869 года не было, конечно, недостатка въ аэролитахъ и падающихъ звздахъ, но они не дали никакихъ новыхъ данныхъ для ршенія вопроса объ ихъ происхожденіи и движеніи, такъ называемый ноябрьскій дождь падающихъ звздъ былъ въ прошломъ году значительно слабе, но вмст съ тмъ и гораздо продолжительне. Изъ аэролитовъ 1869 года самый замчательный упалъ въ маленькой нфальцской деревн Креэиберг, но мннію бонскаго профессора фонъ-1`атл, изслдовавшаго его, онъ не обломокъ какого нибудь большого тла, а былъ самостоятельнымъ космическимъ индивидуумомъ, что доказывается его видомъ, приближающимся къ сплющенному сфероиду, одинъ бокъ его выпукле другого, и на немъ видны борозды, идущія отъ полюса къ экваторіальному кругу. Аэролитъ принадлежитъ къ типу sporado-siderique, по номенклатур Дибре, представляющему большую аналогію съ плутоническими породами и лавами, впрочемъ боле въ химическомъ, нежели минералогическомъ отношеніи, такъ какъ послднія представляютъ кристаллическое строеніе, этого же рода аэролиты можно скоре назвать конгломератами, такъ, напр., креэиборгскій аэролитъ состоитъ какъ будто изъ скученныхъ сфероидальныхъ частицъ, представляющихъ внутри кристаллическое строеніе, но не кристалловъ. Очевидно, это агломерація чрезвычайно мелкихъ шаровидныхъ космическихъ частицъ, но какъ и при какихъ условіяхъ возникли и скучились эти частицы, объ этомъ мы не можемъ составить себ даже приблизительной идеи.

Но если 1869 годъ не далъ ничего новаго и замчательнаго но вопросу падающихъ звздъ и аэролитовъ, то за то по вопросу строенія и физическаго состава солнца, астрономія сдлала въ этомъ году большой шагъ впередъ, такъ что есть основаніе надяться, что уже вскор мы будемъ имть довольно полное объясненіе солнечнаго свта и теплоты, вопроса, интересовавшаго людей уже со временъ глубокой древности, но казавшагося еще такъ недавно покрытымъ непроницаемою тайною.

Читателю, вроятно, извстны два очень загадочныхъ явленія, замчаемыхъ при каждомъ солнечномъ затмніи, — мы говоримъ о солнечномъ внц (корон) и солнечныхъ возвышеніяхъ (protubrances). Эти два явленія давно уже занимаютъ астрономовъ, и парижская академія наукъ ршилась воспользоваться затмніемъ 18 августа 1868 года, чтобъ хоть сколько нибудь разъяснить этотъ вопросъ при помощи спектральнаго анализа. Для этого она послала Жансена, уже извстнаго работами но спектральному анализу солнца, въ Индію, наблюдать затмніе, съ цлью главнымъ образомъ разъяснить значеніе и составъ солнечныхъ возвышеній.

Жансенъ пріхалъ 16 января въ Мадрасъ, гд англійскія власти и въ особенности губернаторъ провинціи, лордъ Непиръ, приняли его отлично, дали въ его распоряженіе казенный пароходъ и англійскаго чиновника на случай какихъ нибудь затрудненій, которыя могли бы встртиться Жансену во внутренности страны. Жансенъ собралъ въ Мадрас вс нужныя свденія для выбора мста наблюденія, и наконецъ ршился отправиться въ Мазулинатамъ, откуда онъ перехалъ въ городъ Понтуръ, лежащій почти въ ровномъ разстояніи отъ моря и ниццамскихъ горъ, и черезъ который какъ разъ проходила центральная линія затмнія, этимъ выборомъ онъ избгалъ и морскихъ тумановъ, очень частыхъ въ прибрежныхъ мстностяхъ, и облаковъ, собирающихся обыкновенно въ горахъ и на вершинахъ.

Поселившись въ частномъ дом одного французскаго негоціанта, онъ устроилъ на террас свою обсерваторію, состоявшую изъ нсколькихъ большихъ шести-дюимовыхъ астрономическихъ трубъ и телескопа Фуко, спектроскоповъ различной силы, соотвтственно различнымъ условіямъ наблюденія затмнія, и наконецъ множества очень чувствительныхъ термометровъ, гигрометровъ, барометровъ, фотометра и т. д. Персоналъ его обсерваторіи состоялъ, кром сопровождавшихъ его помощниковъ, еще изъ трехъ молодыхъ людей, мстныхъ негоціантовъ, и одного французскаго мичмана, тотчасъ по устройств обсерваторіи онъ сталъ пріучать весь свой персоналъ къ употребленію инструментовъ и къ наблюденіямъ, распредлилъ обязанности каждаго, сдлалъ въ приборахъ нкоторыя измненія и улучшенія, все это заняло нкоторое время, но въ іюн онъ былъ совершенно готовъ, и оставалось только ждать, можно было надяться, что, благодаря всмъ этимъ мрамъ, наблюденія удадутся, какъ вдругъ въ іюл погода испортилась, и дожди, чрезвычайно рдкіе въ это время года въ этихъ мстностяхъ, шли почти непрерывно. Нансену, вроятно, не разъ вспоминалась при этомъ траги-комическая исторія французскаго астронома, посланнаго въ средин прошлаго столтія академіею въ Индію же для наблюденія прохода Пейеры, явленія, бывающаго только два раза въ столтіе. Корабль, на которомъ халъ этотъ несчастный, былъ задержанъ втрами, и опоздалъ, бдный астрономъ ршился остаться въ Индіи, чтобъ не пропустить слдующаго прохода Леноры, котораго ему приходилось ждать восемнадцать лтъ, и надо же было, чтобъ какъ разъ въ этотъ день, ожидавшійся такъ долго, пошелъ дождь, такъ что бдный астрономъ вернулся ни съ чмъ.

Нансенъ былъ, впрочемъ, счастливе, и отдлался только страхомъ, къ 18 августа стало разъясниваться, и въ день затмнія, солнце свтило ярко, хотя въ воздух стоялъ еще туманъ, скоро впрочемъ разсявшійся. Наконецъ затмніе началось, стало темнть, и вс съ понятнымъ напряженнымъ и нетерпливымъ вниманіемъ ожидали торжественной минуты, для которой было сдлано такъ много приготовленій.

‘Вотъ уже солнце является только въ вид тонкаго блестящаго серпа и вниманіе наблюдателей удвоивается, говоритъ Жансенъ въ своемъ отчет. Спектральныя щели шестидюймоваго прибора съ величавшей точностью наведены на часть луннаго диска, которая должна погасить послдніе солнечные лучи. Темнота наступила разомъ, и въ спектральныхъ явленіяхъ тотчасъ же произошло замчательное измненіе.

‘Два спектра, состоящіе изъ пяти очень блестящихъ линій, красной, желтой, зеленой, синей и фіолетовой, занимаютъ спектральное поле зрнія, замняя изчезнувшій призматическій спектръ солнца. Эти два спектра совершенно точно, линія въ линію, соотвтствуютъ другъ другу, и раздляются темной полосой, въ которой не видно ни одной свтлой линіи. Мы убждаемся, что эти два спектра происходятъ отъ двухъ великолпныхъ солнечныхъ возвышеній (protubrances), блистающихъ справа и слва отъ мста соприкосновенія. Лвое возвышеніе, въ три минуты высоты, очень блестящее, напоминаетъ пламя кузницы, съ силою вырывающееся изъ горна, правое нсколько похоже на массу снжныхъ горъ, освщенную заходящимъ солнцемъ.’

Это наблюденіе привело Жансена къ слдующимъ заключеніямъ: 1) солнечныя возвышенія состоятъ изъ газа, что доказывается блестящими линіями ихъ спектра, 2) химическій составъ ихъ одинаковъ, что доказывается идентичностью ихъ спектровъ, 3) они состоятъ изъ водорода, такъ какъ красная и синяя линіи ихъ спектра ни что иное какъ линіи Е и F солнечнаго спектра, характеризующаго водородъ. Темная полоса между спектрами, по мннію Жансена, опровергаетъ теорію Кирхгофа, и подтверждаетъ теорію Файе, такъ что долгій споръ между этими двумя учеными можно боле или мене считать оконченнымъ, такъ какъ вообще вс новйшія наблюденія и работы тоже говорятъ боле въ пользу теоріи французскаго астронома.

Видъ блестящихъ спектральныхъ линіи возвышеній навелъ Жансена на мысль новой методы изслдованія, при помощи которой можно было бы наблюдать эти возвышенія, видимыя до того только при затмніяхъ, и во всякое другое время. Мы не станемъ описывать этой методы, но скажемъ только, что она подтверждала выводы Жансена сдланныя имъ изъ явленій затмнія. Онъ убдился окончательно, что солнечныя возвышенія состоятъ изъ водорода, и что въ нихъ происходятъ такія измненія, о которыхъ никакое земное явленіе не можетъ дать хотя бы приблизительнаго понятія, массы вещества, объемомъ въ нсколько сотъ разъ больше земного шара, перемщаются и совершенно измняютъ форму втеченіи нсколькихъ минутъ.

Для лучшаго наблюденія Жансенъ перенесъ спою обсерваторію въ Симлу, въ Гималайскихъ горахъ, очень высокое мсто, чрезвычайно удобное для астрономическихъ наблюденій но сухости атмосферы, и продолжалъ свои изслдованія спектральнаго анализа солнечныхъ возвышеній. Изслдованія эти показали, что фотосфера солнца (блестящая его оболочка) покрыта очень тонкимъ слоемъ раскаленнаго водорода, свтящагося чрезвычайно слабо, какъ и вс раскаленные газы, если въ нихъ не плаваетъ твердыхъ или жидкихъ частицъ. Эта водородная атмосфера очень не высока, часто едва только покрываетъ возвышенія фотосферы, но она составляетъ сплошной слой, покрывающій все солнце, такъ называемыя солнечныя возвышенія (protubrances) составляютъ только скопившіяся мстами массы водорода этой атмосферы, иногда отрывающіяся и носящіяся тогда надъ солнцемъ въ вид облаковъ. Кром этихъ открытій Жансенъ нашелъ еще тсную связь между этими возвышеніями и солнечными пятнами, и доказалъ присутствіе въ солнечной атмосфер водяныхъ наровъ. Почти одновременно съ нимъ, и совершенно независимо отъ него, Лакіеръ въ Англіи тоже изобрлъ методъ наблюденія солнечныхъ возвышеній и вн затмнія, и этимъ методомъ открылъ водородную атмосферу солнца, которую онъ назвалъ хромосферою, вслдствіе ея розоваго цвта. Открытіе паровъ воды въ солнц и нкоторыхъ другихъ небесныхъ тлахъ, и связь между солнечными возвышеніями и пятнами была подтверждена римскимъ астрономомъ Секки.

Открытіе водородной атмосферы солнца очень важно главнымъ образомъ тмъ, что оно подтверждаетъ теоретическія соображенія о прошедшемъ земного шара, и о будущемъ солнца, этотъ водородъ со временемъ, съ дальнйшимъ охлажденіемъ солнца, вроятно образуетъ воду, присутствіе паровъ которой уже было замчено на солнц, какъ мы замтили выше, и вода эта составитъ такіе же океаны, какъ и на земл. Шарль Сенъ-Клеръ-Девиль идетъ даже дальше, напоминая, что первыя окисленія на земл образовывались не поглощеніемъ атмосфернаго кислорода, какъ теперь, а разложеніемъ воды при высокой температур, при чемъ водородъ долженъ былъ подниматься, и, можетъ быть, точно также покрыть сплошнымъ слоемъ земной шаръ. Это выдленіе водорода замчается еще и теперь на земл въ вулканическихъ почвахъ. Бунзенъ нашелъ водородъ въ испареніяхъ исландскихъ сольфиторъ, Феликсъ Ле-Бланъ и Сенъ-Клеръ-Девиль доказали присутствіе водорода въ испареніяхъ тосканскихъ горныхъ лагунъ и остывающей лавы на Незуві, Фуко доказалъ его отдленіе при вулканическихъ изверженіяхъ на Саиторин и Азорскихъ островахъ, и т. д. Такимъ образомъ, открытіе водородной атмосферы солнца, показывая еще одну аналогію его съ землею, все боле и боле выясняетъ и упрощаетъ вопросъ строенія космоса.

Долгое и внимательное спектральное изслдованіе солнечныхъ пятенъ римскимъ астрономомъ Сопки подтвердило уже прежде высказанныя догадки, что пятна эти представляютъ впадины или пустоты въ фотосфер, наполненныя очень густыми парами тхъ же металловъ, присутствіе которыхъ было уже доказано въ фотосфер, въ которой они носятся въ вид мелкихъ частицъ, придавая ей блескъ, какъ частицы угля придаютъ блескъ пламени нашихъ свчей и лампъ. Сверхъ того, спектральный анализъ показалъ Секки присутствіе въ солнечной атмосфер паровъ воды и какого-то углеводорода. Сравнивая солнечный спектръ съ спектромъ различныхъ звздъ, Секки нашелъ, что онъ представляетъ большое сходство съ спектромъ красныхъ звздъ, какъ, напр., Антареса, Альдебарала и др. Такимъ образомъ, измненія въ ихъ блеск зависятъ, вроятно, отъ большого количества пятенъ, а красный цвтъ обусловливается богатствомъ ихъ атмосферы веществами, наполняющими солнечныя пятна.

Длая спектральный анализъ Близнецовъ, Секки изъ любопытства, можно сказать случайно, навелъ инструментъ на планету Уранъ, находившуюся по близости, не ожидая ничего интереснаго отъ его спектра но слабости его блеска, но, къ своему изумленію, нашелъ, что спектръ этой планеты представляетъ очень рзкую и совершенно необъяснимую особенность, — именно присутствіе двухъ широкихъ свтлыхъ полосъ, которыхъ нтъ въ солнечномъ спектр, и совершенное отсутствіе желтаго цвта. Такъ какъ Уранъ блеститъ только отраженнымъ солнечнымъ свтомъ, то надо думать, что его атмосфера иметъ странное свойство поглощать желтые лучи. Спектръ Нептуна, по изслдованію Секки, замчателенъ отсутствіемъ краснаго цвта, чмъ и объясняется зеленыя цвтъ этой планеты, при этомъ Секки снова убдился въ врности сдланнаго имъ еще прежде замчанія, именно, что при сильныхъ увеличеніяхъ Нептунъ теряетъ свое рзкое очертаніе и края его кажутся туманными и какъ будто стертыми. Это подтверждаетъ гипотезу, высказанную уже много разъ, что чмъ планеты дальше отъ солнца, тмъ въ боле раннемъ період образованія он находятся.

Говоря о спектральномъ анализ, упомянемъ въ заключеніе очень важную работу шведскаго ученаго Ангстрема, сравнивая спектръ свернаго сіянія и зодіакальнаго свта, онъ нашелъ въ нихъ ту же самую характеристическую полосу, которая была наблюдаема также американскими физиками въ солнечномъ внц во время полнаго затмнія 1869 г. Предположеніе о нкоторой аналогіи между свернымъ сіяніемъ и зодіакальнымъ свтомъ было высказано уже не одинъ разъ, а солнечную корону многіе физики называли еще раньше постояннымъ свернымъ сіяніемъ, но вс эти гипотезы до сего времени не имли никакого фактическаго основанія. Но если наблюденіе Ангстрема подтвердится, то сверное сіяніе прядется считать космическимъ явленіемъ, между тмъ, какъ по новйшей теоріи Зильбермана оно не больше, какъ темный метеорологическій феноменъ. Извстно, что сверное сіяніе давно уже занимаетъ астрономовъ и физиковъ, и, несмотря на множество гипотезъ, до сего времени составляетъ совершенно загадочное явленіе. Сначала его считали земнымъ испареніемъ, приходящимъ въ броженіе и издающимъ при этомъ фосфорическій свтъ, Мушенброкъ считалъ его свтомъ, происходящимъ отъ столкновенія двухъ облаковъ, Эйлеръ объяснялъ сто дйствіемъ солнечныхъ лучей на частицы воздуха высокихъ атмосферныхъ слоевъ, Галлеръ особымъ магнитнымъ токомъ, выходящимъ изъ земли у полюсовъ, Цельзій первый замтилъ въ 1740 г. вліяніе свернаго сіянія на колебаніе магнитной стрлки, Эбергардтъ и Паоло фразы, сравнивая сверное сіяніе съ электрическимъ свтомъ въ пустот, объясняли его электричествомъ земля. Полота думалъ, что сверныя сіянія производятся только-что открытымъ тогда болотнымъ газомъ, но мннію Гумбольдта — это разршеніе магнитной бури, производящей и колебаніе магнитной стрлки и т. д. Въ 1869 году сверныя сіянія были, какъ извстно, очень часты, и французскій физикъ Зильберманъ предложилъ новую теорію, совершенно измнивъ извстную теорію женевскаго физика Де-Ла-Рива.

Отъ грозовыхъ тучъ, говоритъ Зильберманъ, часто идутъ, преимущественно отъ верхняго ихъ края, очень тонкія и разрженныя нитевидныя облака, подымающіяся хлопьями въ верхніе слои атмосферы, эти расходящіяся облачныя нити образуютъ родъ сіяніи вокругъ темнаго ядра тучи, совершенно такъ, какъ это мы видимъ въ сверномъ сіяніи, и поднимаясь вверхъ, освщаются какъ бы фосфорическимъ блескомъ, который тмъ слабе, чмъ онъ дальше отъ центральной тучи. Теорія Зильбермана подтверждается фактомъ, что въ1839 и 1869 годахъ, въ которыхъ сверныя сіянія были особенно часты, они всегда предшествовались или сопровождались атмосферическими явленіями, замчаемыми при буряхъ, т. е. появленіемъ грозовыхъ тучъ и легкихъ и рдкихъ облаковъ (cirrhi), и образованіемъ маленькихъ призматическихъ льдинокъ, которыя, падая, съ приближеніемъ къ земл увеличиваются и образуютъ градины. Такимъ образомъ, вс явленія свернаго сіянія производятся, говоритъ Зильберманъ, водяными парами, находящимися въ нижнихъ атмосферныхъ слояхъ, нары эти, сильно наэлектризированные, поднимаются въ верхній слой, низкая температура которыхъ кристализируетъ ихъ, образуя тонкія и легкія облака, а свтъ свернаго сіянія происходитъ отъ электричества, проходящаго но этимъ маленькимъ ледянымъ кристалламъ отъ одного къ другому. Итакъ сверное сіяніе, по этой теоріи, не можетъ быть безъ маленькихъ ледяныхъ формъ, образующихся въ воздух, но одного присутствія ихъ еще недостаточно, и климатическія условія мстности играютъ въ этомъ большую роль, они могутъ дать электричеству другое направленіе, какъ это обыкновенно и бываетъ въ тропическихъ и умренныхъ странахъ. Сверныя сіянія не составляютъ поэтому исключительной принадлежности полярныхъ мстностей, но только условіи происхожденія ихъ встрчаются чаще и полне подъ высокими широтами.

Эта теорія плохо укладывается съ спектральнымъ анализомъ Ангстрема, заставляющимъ смотрть на сверное сіяніе, скоре какъ на космическое явленіе, съ другой стороны, наблюденія Секки, Готье, Вольфа и въ особенности Феррари, показываютъ, что между сверными сіяніями и солнечными пятнами существуетъ извстная связь, сверхъ того одинаковость спектра свернаго сіянія и солнечнаго внца заставляетъ заключать объ однородности этихъ двухъ явленій, допустить же образованіе льдинокъ на солнц довольно трудно. Наконецъ Гальяръ пишетъ академіи съ Гваделупы, что онъ замтилъ связь между зодіакальнымъ свтомъ и температурой на земл, такъ напр., необыкновенно жаркій 1808 годъ былъ замчателенъ почти совершеннымъ отсутствіемъ зодіакальнаго свта. Вс эти данныя очень сбивчивы и довольно противорчивы, такъ что изъ нихъ нельзя еще вывести никакого заключенія, и вопросъ зодіакальнаго свта, свернаго сіянія и солнечнаго внца остается такимъ же темнымъ и загадочнымъ, какъ былъ и прежде.

Говоря о кометахъ, мы упоминали уже опыты Тиндаля, наведеніе его на новую и очень остроумную теорію кометъ, которая, замтимъ между прочимъ, очень сходится съ изслдованіями Гюйгенса надъ кометнымъ спектромъ. Тиндаль нашелъ, что очень разрженные пары нкоторыхъ тлъ, осаждаясь въ очень мелкія частицы, поляризуютъ свтъ и начинаютъ свтиться, эти опыты производились надъ веществами, принадлежащими къ углеводородамъ. Гюйгенсъ, изслдуя кометные спектры, нашелъ, что ядро кометъ газообразно и свтится своимъ собственнымъ свтомъ, хвостъ же состоитъ изъ твердыхъ или жидкихъ частицъ, отражающихъ свтъ, сверхъ того, кометные спектры представляли ему блестящую полосу, характеристическую для углерода, такъ что Гюйгенсъ сравниваетъ эти спектры съ спектромъ углерода, приведеннаго въ газообразное состояніе дву-углеродистаго водорода, а Сскки съ спектромъ углеродистаго водорода. Такимъ образомъ, гипотеза Тиндаля подтверждалась уже заране работою Гюйгенса, но надо замтить, что этотъ парообразный космическій углеродъ составляетъ самое загадочное явленіе.

Эта теорія кометъ составилась у Тиндаля, какъ совершенно случайный результатъ его работъ, первоначальною цлью которыхъ было разъясненіе голубого цвта неба. Извстно, что этотъ вопросъ уже давно занимаетъ физиковъ, и въ наук нтъ недостатка въ гинотезахъ для его объясненія, но вс эти гипотезы оказывались совершенно несостоятельными. Леонардо да-Вничи, бывшій какъ извстно, не только великимъ художникомъ, но и однимъ изъ ученйшихъ людей своего времени, кажется, первый пытался объяснить голубой цвтъ неба присутствіемъ въ атмосфер тончайшихъ частицъ нкотораго вещества, частицы эти, плавая въ атмосфер, длаютъ ее мутною, какъ песокъ воду, и эта мутность, сквозь которую мы видимъ междупланетныя пространства, и производитъ видъ голубого свода. Ньютонъ объяснялъ цвтъ неба водяными частицами земной атмосферы, сквозь которую свтъ проходитъ, какъ сквозь тонкія пластинки, небесный голубой цвтъ получается также при пропусканіи свта сквозь совершенно чистую и прозрачную жидкость, въ которой плаваютъ очень тонкія частицы, и эти опыты Соско и Брюке тоже служили исходною точкою гипотезъ. Опыты Тиндаля бросили совершенно новый свтъ на этотъ вопросъ, и потому мы приведемъ ихъ.

Тиндаль беретъ широкую стеклянную трубку, фута въ три длиною и около трехъ дюймовъ шириною, закрываетъ ее съ обоихъ концовъ тонкими и плоскими стеклянными пластинками, и соединяетъ ее съ одного конца, посредствомъ трубочки съ краномъ, съ воздушнымъ насосомъ, а съ другого, такою же трубочкою съ маленькимъ стекляннымъ сосудомъ, содержащимъ небольшое количество экспериментируемаго вещества, наприм., бензойнаго эфира, іодистаго амиля или другихъ соединеніи амиля и бутила и т. д. Стеклянный сосудъ итогъ, обыкновенію простая пробирная трубка, крпко закупоренъ пробкою, черезъ которую проходятъ дв согнутыя подъ прямымъ угломъ трубочки, одна изъ лихъ, кончающаяся у самой пробки, соединяетъ пробирную трубочку съ большою трубкою, другая трубочка, опускающаяся до самаго дна пробирной трубки, соединена съ аппаратомъ для очищенія и высушиванія воздуха, но мр того, какъ воздушный насосъ вытягиваетъ воздухъ изъ большой трубки, комнатный воздухъ, очищенный и высушенный, врывается въ пробирную трубку, а изъ нея переходитъ въ большую, увлекая съ собою нкоторое количество паровъ изслдуемой жидкости. Этотъ воздухъ и нары совершенно прозрачны, такъ что большая трубка кажется совершенно пустою, какъ будто изъ нея выкачали воздухъ. Тогда Тиндаль затворяетъ ставни лабораторіи и пропускаетъ въ большую трубку, по ея оси, струю электрическаго свта, проходящаго предварительно сквозь стеклянную линзу, фокусъ которой находится приблизительно въ средин трубки, первый моментъ трубка все еще кажется пустою, но затмъ въ ней появляется свтлое голубое облачко, уже описанное выше, оно занимаетъ половину трубки, не переходя за фокусъ собирательнаго стекла. Явленіе это объясняется слдующимъ образомъ: подъ вліяніемъ электрическаго свта, пары, смшанные съ воздухомъ, разлагаются на мене летучія составныя части, которыя не могутъ уже при этой температур оставаться въ газообразномъ состояніи, а осаждаются въ вид мельчайшихъ капелекъ, образующихъ облачко.

Здсь является вопросъ, отчего голубое облачко не переходитъ за фокусъ стекла, хотя трубка освщена вся? Конечно, нельзя себ представить, чтобъ паровъ не было въ другой половин, но почему же нары эти не составили точно также облачка? Отвтъ на это очень простъ, мы знаемъ, что химическое дйствіе производится не всми лучами свта, а только небольшою частью его, именно самыми короткими волнами. Въ опыт Тиндаля эти химическіе лучи уже произвели свое дйствіе до достиженія фокуса, истратились на химическое разложеніе, и потому свтъ за фокусомъ не могъ уже боле произвести осадка, который отражалъ бы свтъ.

Мы видли, что очищенный и высушенный воздухъ не иметъ никакого дйствія на свтъ, который проходитъ черезъ него, какъ черезъ пустое пространство, и свторазсяніе и голубой цвтъ являются только съ появленіемъ въ воздух мелкихъ частицъ. Чмъ разрженне пары, чмъ ихъ меньше въ трубк, тмъ голубой цвтъ ярче и красиве, чмъ образующіяся частицы больше, тмъ бле длается свтъ, для образованія голубого цвта необходимо, чтобъ частицы были чрезвычайно малы, чтобъ они далеко не достигали предловъ микроскопическаго зрнія. Эта малость ихъ составляетъ единственное условіе голубого цвта, химическій же составъ ихъ, повидимому, не иметъ въ этомъ случа никакого вліянія. Такимъ образомъ, голубой цвтъ неба долженъ зависть отъ присутствія въ нашей атмосфер чрезвычайно маленькихъ частицъ, невидимыхъ для самыхъ сильнйшихъ нашихъ микроскоповъ, объясненіе, выведенное изъ экспериментальнаго изслдованія, подтверждается самымъ несомнннымъ образомъ еще изслдованіемъ поляризаціи свта, оказавшейся совершенно одинаковою въ голубомъ облачк и въ свт неба. Точно также объясняется и голубой цвтъ воды, свтовые лучи которой, по изслдованію Cope на женевскомъ озер, замчательномъ своимъ чистымъ и густымъ голубымъ свтомъ, тоже поляризованы, и именно въ плоскости, проходящей черезъ солнце, какъ и въ атмосфер.

Это изслдованіе Тиндаля, очень серьезное и само но себ, получаетъ особенно важное значеніе тмъ, что открываетъ путь къ изслдованію молекулярнаго міра, о которомъ мы до сего времени не имли, въ сущности, пи малйшаго понятія, вмст съ тмъ, оно подтверждаетъ нсколько разъ уже высказанное въ наук мнніе, что въ настоящее время тонкія изслдованія должно длать не прямо, а посредственно, переводя, если можно такъ выразиться, изслдуемое явленіе въ другую часть физики, какъ, для измренія очень слабыхъ измненій температуры, недйствующихъ на термометръ, приходится переводить теплоту на электричество, и измрять уже это послднее, точно также Тиндаль доказываетъ теперь присутствіе мелкихъ частицъ въ атмосфер, и даже можно надяться, что явится возможность измрять ихъ величину большею или меньшею яркостью голубого цвта, между тмъ, какъ частицы эти совершенно недоступны,— и, вроятно, никогда и не будутъ доступны прямому наблюденію, т. с. микроскопу. Какъ другой примръ этого рода изслдованій, можно.принести оптическіе методы изслдованія звука. Хладніевы фигуры, образуемыя легкимъ порошкомъ на дрожащихъ пластинкахъ, извстны каждому изъ физики, но этотъ способъ графическаго изслдованія грубъ и неудобенъ, французскій физикъ Лиссажу употребилъ другой, несравненно боле тонкій и боле удобный способъ, онъ прикрпилъ къ одной втви камертона зеркальце, на которое навелъ лучъ свта, который, отражаясь отъ зеркала, давалъ свтлую точку на темномъ экран, когда камертонъ вибрировалъ, зеркальце тоже, конечно, колебалось, причемъ, отраженный лучъ свта чертилъ на экран свтлую линію, располагая два камертона такъ, чтобы свтъ, отраженный зеркальцемъ одного, падалъ на зеркальце другого, которое уже отражало его на экран, Лиссажу получалъ, смотря по различію нотъ, даваемыхъ камертонами, т. е. по различію въ числ ихъ колебаній, опредленной фигуры линіи, точно опредлявшія это различіе, такъ что по этому методу акустикой можетъ заниматься глухой. Скотъ примнилъ въ своемъ фонаутограф къ акустик автографическій методъ, прикрпивъ на средин натянутой перепонки, въ которую ударяетъ звукъ, тонкій штифтъ, чертящій своимъ концомъ по закопченой поверхности вращающагося цилиндра, получающаяся при этомъ волнообразная линія мняется съ измненіемъ дрожанія перепонки, давая, нкоторымъ образомъ, изображеніе звука. Для этого графическаго метода изслдованія физики есть уже много приборовъ, различающихся между собою только въ подробностяхъ, но ими физики не удовольствовались, и въ послднее время создался новый, чисто оптическій методъ изслдованія звуковъ, основанный на измненіи формы пламени газовъ подъ вліяніемъ звуковъ, смотря по звуку, пламя, по старымъ уже изслдованіямъ Лиссажу и новйшимъ Мейера и флорентинскаго профессора Виллари, начинаетъ дрожать въ верхней своей части, вытягивается или расширяется, раздвоивается и т. д. Наблюдая пламя, находящееся подъ вліяніемъ музыкальнаго звука, сквозь горизонтальную узкую скважину, прорзанную въ вертикальномъ картонномъ круг, равномрно вращающемся около оси, легко замтить, что оно раздляется темными горизонтальными полосами, разстояніе между которыми зависитъ отъ высоты музыкальной йоты.

Тотъ же профессоръ Виллари, вмст съ другимъ физикомъ, Морангони, изслдовали другой, чрезвычайно любопытный акустико-физіологическій вопросъ, именно вопросъ, какъ продолжителенъ долженъ быть звукъ, чтобы наше ухо восприняло его, или, другими словами, сколько колебаній должны достигать нашей барабанной перепонки, чтобы мы услышали ноту. Изслдованіе это привело къ заключенію, что minimum этой продолжительности, ея предлъ, неодинаковъ для всхъ нотъ — меньше для высокихъ, больше для низкихъ нотъ, что онъ уменьшается съ усиленіемъ ноты и т. д. Виллари выразилъ зависимость между высотою ноты и наименьшимъ числомъ колебаній, при которомъ нота эта можетъ быть услышана, слдующимъ образомъ: въ ряд ногъ, быстрота колебаній которыхъ возрастаетъ въ геометрической пропорціи, minimum числа колебаній, необходимыхъ для воспринятія этихъ нотъ, возрастаетъ въ арифметической пропорціи. Законъ этотъ иметъ важное физіологическое значеніе, показывая и въ слух, что дятельность нашихъ органовъ чувствъ совершается по извстнымъ математическимъ законамъ, какъ это уже давно показали старыя работы Вебера, Фехнера, подтвержденныя новйшими изслдованіями.

Здсь кстати указать на очень интересную статью, помщенную въ журнал Поггендорфа, о бумеранг, этомъ загадочномъ оружіи австралійскихъ дикарей. Это, повидимому, простая деревянная дуга, согнутая нсколько винтообразно, около аршина длины, иногда нсколько боле, но въ рукахъ австралійскихъ дикарей бумерангъ составляетъ страшное оружіе. Дикарь беретъ бумерангъ за конецъ, и сильнымъ размахомъ бросаетъ впередъ, прямо передъ собою, смотря по движенію бросившей его руки, бумерангъ летитъ, поворачиваясь на полет, то прямо и горизонтально, потомъ разомъ поднимается вверхъ, и также прямо возвращается къ бросившему, или круто забираетъ влво, равномрно поднимаясь, снова опускается, летитъ горизонтально, почти касаясь земли, поворачиваетъ назадъ и съ страшной силой ударяетъ въ цль. Извстно, что австралійцы не имютъ, кром бумеранга, никакихъ метательныхъ снарядовъ, ни лука и стрлъ, ни пращи, ничего, такъ что бумерангъ и копье составляютъ единственное ихъ охотничье и боевое оружіе. Не говоря уже объ изумительной дальности полета бумеранга, онъ страшенъ главнымъ образомъ тмъ, что нтъ никакой возможности даже приблизительно разсчитать, гд онъ ударитъ, и только бросающій знаетъ цль, въ которую онъ попадетъ, Проекторія (линія полета) бумеранга, справедливо изумлявшая всхъ путешественниковъ, долгое время составляла — да и теперь еще составляетъ — совершенную загадку, надъ которой уже не мало бились европейскіе ученые, профессоръ Макъ-Келле, представляя въ 1837 году бумерангъ ирландской академіи, откровенно сознался, что физика и механика не въ состояніи объяснить полета этого оружія, Каролль, Ллойдъ, Поггендорфъ, Вольфъ, спеціально занимавшіеся вопросомъ о боковыхъ отношеніяхъ вращающихся снарядовъ, и многіе другіе пытались дать раціональное объясненіе таинственной проекторіи, но вс попытки эти были совершенно неудачны, авторъ настоящей статьи анализируя факторы, обусловливающіе проекторію бумеранга, находитъ, что она происходитъ вслдствіе комбинаціи: 1) притяженія земли (вса), 2) силы бросанія, дающей оружію а) поступательное, б) вращательное движеніе, 3) сопротивленіе воздуха, которое разлагается на прямое сопротивленіе поступательному и вращательному движенію, на давленіе на втви бумеранга, которое, въ свою очередь, производитъ вращеніе самой вращательной оси, и наконецъ на давленіе на винтовую поверхность оружія, способствующее его вращенію. Понятно, что такая сложная комбинація силъ, большая часть которыхъ можетъ быть измняема по произволу бросающаго, должна производить чрезвычайно сложную и странную линію полета,— и дйствительно, изъ рисунковъ, приложенныхъ къ стать, видно, что проекторія представляетъ цлый рядъ очень странныхъ кривыхъ линіи, изъ которыхъ нтъ ни одной, которая не только приближалась бы къ парабол, но была бы хоть просто плоская кривая.

Трудно себ объяснить, какъ такое странное оружіе, требующее очень сложныхъ соображеній, возникло именно у австралійцевъ, стоящихъ, какъ обыкновенно говорятъ, едва ли не на самой низшей ступени человчества, неимющихъ никакихъ ремеслъ, незнающихъ лука и стрлъ, этого общаго, первоначальнаго оружія всхъ дикарей, неумющихъ даже строить себ шалашей, чтобъ защититься отъ непогоды. Конечно, нелпо было бы предполагать, что какой нибудь австралійскій геніи придумалъ такое странное оружіе и вычислилъ линію его полета, когда европейскіе ученые, при всхъ своихъ знаніяхъ по математик, механик и балистик, но въ состояніи даже объяснить эту линію, но вмст съ тмъ нельзя не видть въ этомъ оружіи результата очень значительной умственной работы. Это большая ошибка, которую длаетъ между тмъ большинство современныхъ антропологовъ, судить объ интеллектуальныхъ силахъ дикаго племени по его успхамъ въ извстныхъ, опредленныхъ работахъ и ремеслахъ, и Леббокъ очень несправедливо беретъ боле или мене критеріемъ своихъ сужденій состояніе у различныхъ дикарей горшечнаго искуства, знаніе лука и стрлъ и т. д. Умственныя силы народа не могутъ измряться результатами, особенно въ извстныхъ, заране опредленныхъ отрасляхъ производствъ, иначе мы должны были бы совершенно послдовательно прійти къ заключенію, что новоголландцы, напр., опередили европейцевъ въ балистик. У дикарей оружіе составляетъ предметъ первой необходимости, и совершенно понятно, что во (, ихъ умственныя усилія направлены только на его улучшеніе, но знаніе или незнаніе лука и стрлъ въ этомъ случа ничего не значитъ, и никакъ не можетъ служить критеріемъ сужденія о народ, какъ не могло бы служить такимъ критеріемъ и знаніе бумеранга. Весь дальнйшій прогрессъ племени, въ особенности принадлежащаго къ такой низшей ступени человчества, и живущаго при такихъ дурныхъ вншнихъ условіяхъ, какъ новоголландцы, обусловливаетъ прежде всего исходною точкою и направленіе, которое примутъ успхи ремеслъ, будетъ зависть отъ того, какая изъ физическихъ силъ, какое изъ физическихъ свойствъ окружающихъ предметовъ ляжетъ въ основаніе перваго орудія, прокладывать прогрессу новыя дороги, открывать мысли новые пути — дло генія, а люди обыкновенные идутъ впередъ только по протоптанной уже тропинк, длаютъ измненія, улучшенія, открытія, но всегда только въ томъ направленіи, которое уже было дано ихъ предшественниками,— и это относится къ примитивнымъ ремесламъ дикарей точно также, какъ и къ высшимъ открытіямъ европейскихъ ученыхъ. Новоголландцы въ первыхъ попыткахъ приготовленія оружія приняли не эластичность дерева (лукъ), не прямолинейное метаніе (метательное копье), а боковое отношеніе вращающихся снарядовъ, разъ имя эту исходную точку, вс ихъ умственныя усилія были направлены только на улучшеніе оружія, основаннаго именно на этомъ физическомъ закон, и они создали бумерангъ, составляющій, по признанію даже европейскихъ ученыхъ, верхъ совершенства такого рода снарядовъ. Путешественники судили новоголландцевъ очень несправедливо, не найдя у нихъ лука и хижинъ, этихъ обыкновенныхъ принадлежностей дикарей, они объяснили это очень низкимъ уровнемъ ихъ интеллектуальныхъ силъ, но сужденіе это совершенно неврно, въ чемъ легко убдиться изъ разсказовъ англійскихъ миссіонеровъ, новоголландцевъ должно судить въ интеллектуальномъ отношеніи не съ точки зрнія неимнія у нихъ лука и жилищъ, — неимнія, которое, замтимъ мимоходомъ, объясняется извстными особенностями страны, а съ точки зрнія ихъ успховъ въ томъ направленіи, но которому пошло ихъ искуство, т. е. въ приготовленіи вращающагося метательнаго оружія, и эти успхи у нихъ очень значительны. Чтобы выдумать лукъ, новоголландцу надо было бы оставить путь прогресса, по которому идетъ его народъ, и обратиться къ свойству эластичности дерева, т. е. къ совершенно иному физическому закону, проложитъ новый умственный путь, т. е. сдлать открытіе, которое можно было бы въ интеллектуальномъ отношеніи смло поставить на ряду съ величайшими открытіями европейскихъ ученыхъ и изобртателей, съ паровыми машинами, гальванопластикой и т. д. Зачмъ новоголландцы не воспользовались эластичностью дерева? Но разв мы, европейцы, пользуемся всми физическими силами, находящимися въ нашемъ распоряженіи? Какое огромное количество даровыхъ естественныхъ дятелей пропадаетъ безполезно для насъ, между тмъ какъ воспользовавшись ими, мы понизили бы цнность производства множества самыхъ необходимыхъ предметовъ, и сдлали бы такимъ образомъ жизнь людей вообще, а бдняковъ въ особенности, гораздо удобне, пріятне и здорове. Возьмемъ для примра солнечную теплоту, на которую уже многіе указывали, какъ на драгоцнный даровой двигатель и источникъ теплоты, которую легко можно было бы примнять въ домашней жизни и для промышленныхъ цлей. Читателю, вроятно, извстенъ знаменитый анекдотъ, какъ Гершель жарилъ себ на солнц превосходные бифштексы, кладя мясо въ старыя жестяныя коробки отъ сардинокъ и покрывая ихъ двумя стеклянными колпаками. Промышленность употребляетъ каменный уголь, добываемый съ большимъ трудомъ и расходомъ, привозимый иногда Вотъ знаетъ откуда, отравляющій своимъ дымомъ и чадомъ окрестности большихъ городовъ, и дорожающій съ каждымъ годомъ, тогда какъ у нея подъ руками находится даровой и гигіеническій источникъ тепла — солнце. Во фракціи вышло въ 1869 году небольшое сочиненіе Мушю, изучавшаго уже нсколько лтъ вопросъ объ экономическомъ примненіи солнечныхъ лучей, въ этомъ сочиненіи Мушю даетъ описаніе и чертежи цлаго ряда приборовъ, посредствомъ которыхъ можно было бы утилизировать солнечную теплоту какъ къ домашнемъ обиход, такъ и въ промышленности, отъ маленькаго аппарата для варенія супа изъ 2 ¹/₂ фунтовъ мяса, до паровыхъ двигателей. Конечно, эти послдніе не могутъ примняться въ гигантскихъ промышленныхъ предпріятіяхъ, но для маленькой и средней промышленности даровой двигатель составляетъ драгоцнное пріобртеніе. Обыкновенію противъ солнечной теплоты, какъ двигателя, возражаютъ, что она непостоянна, что въ облачные дни придется прекращать работу, а перерывы работы всегда обходятся въ промышленности очень дорого и т. д., но эти возраженія доказываютъ только, какъ упорно держатся люди старой рутины, даже въ ущербъ самымъ очевиднымъ своимъ выгодамъ, по разсчету числа облачныхъ дней въ Париж оказывается, что паровой двигатель, нагрваемый солнечными лучами, можетъ круглымъ числомъ дйствовать въ сумм до семи мсяцевъ, считая, что онъ будетъ пускаться въ ходъ только тогда, когда солнце свтитъ почти цлый день, и не будетъ пользоваться кратковременными появленіями солнца въ зимніе дни. Но семимсячное пользованіе даровымъ двигателемъ уже само по себ вещь очень выгодная, и что должно сказать о владльц фабрики или завода, который отказался бы отъ подарка запаса топлива на семь мсяцевъ, подъ тмъ предлогомъ, что этого топлива недостаточно на цлый годъ? Ничто не мшаетъ устроить паровые двигатели такъ, чтобы ихъ можно было нагрвать обоими способами, и каменнымъ углемъ, и солнечными лучами, если уже нельзя останавливать производства, и при такой систем топливо все же обойдется въ Париж, напр., только ⁵/₁₂ обыкновенной его стоимости. Что же касается перерывовъ работы, то они главнымъ образомъ потому невыгодны на заводахъ, что приходится гасить, а потомъ снова разводить огонь, чего здсь нтъ, и наконецъ устройство, позволяющее топить каменнымъ углемъ,— отстранитъ и это неудобство. Впрочемъ это возраженіе относительно остановокъ работы и перерывовъ въ дурные дни и въ дурное время года уже потому не серьезно, что въ южной Европ, въ Испаніи, въ Италіи, въ южной Франціи даже, въ Греціи, такихъ дурныхъ дней бываетъ очень мало, въ средней Испаніи, напр., считается только 30—40 дней дурной погоды въ цлый годъ, въ Неапол 60, въ Сициліи около 40, и т. д., не говоря уже объ Египт, гд облачныхъ и пасмурныхъ дней круглымъ счетомъ бываетъ всего только пять, а между тмъ Египетъ выписываетъ теперь по очень дорогой цн каменный уголь изъ Англіи. Очевидно, что въ такихъ благословенныхъ странахъ солнце составляетъ неистощимый источникъ двигательной силы, освщенія и отопленія, и трудно себ представить, какое возраженіе можно было бы сдлать противъ его промышленной утилизаціи, кром того, что это ново и невиданно.

Относительно средней Европы, гд климатическія условія уже не такъ благопріятны, Мушю длаетъ большую ошибку, предлагая солнечную теплоту, какъ непосредственную двигательную силу. Мы уже замтили выше, что въ случаяхъ, гд какая нибудь сила природы является въ неудобной форм, ее должно стараться переводить на другую, боле удобную. Прямое приложеніе солнечной теплоты въ средней Европ представляетъ, дйствительно, неудобство неравномрнаго дйствія, хотя и не въ такой степени, какъ обыкновенно говорятъ, очевидно, что въ этомъ случа должно употреблять ее, какъ средство пріобртенія другой силы, которую можно было бы накоплять втеченіи лта, а утилизировать зимой. Такою силою могъ бы быть сжатый воздухъ, уже теперь употребляемый какъ двигатель въ нкоторыхъ механическихъ работахъ, какъ, напр., въ прорытіи тунеля сквозь Монъ-Сенисъ, гд, какъ извстно, вс машины дйствуютъ силою расширенія сжатаго воздуха. Въ монъ-сенисскомъ тунел дымъ паровыхъ машинъ задушилъ бы рабочихъ, такъ какъ и безъ него воздухъ подземелій и тунелей обыкновенно такъ дуренъ и вреденъ для здоровья, что его приходится очищать тіскуствешгою вентиляціею. Чтобъ избжать этого неудобства, въ монъ-сенисскомъ тунел вс сверлильныя машины приводятся въ движеніе сжатымъ воздухомъ, проводимымъ въ тунель толстыми чугунными трубами, производя работу, онъ вмст съ тмъ вентилируетъ тунель, выноситъ вонъ вс газы и доставляетъ рабочимъ превосходный чистый горный воздухъ.

Сжатый воздухъ иметъ еще одно огромное преимущество передъ другимъ двигателемъ,— это возможность его примненія къ мелкимъ промышленностямъ и даже домашнимъ работамъ. Года три тому назадъ въ Париж возникъ проектъ, не приведенный впрочемъ въ исполненіе, составить акціонерную компанію для постройки большого, или даже нсколькихъ заводовъ, на которыхъ сильныя паровыя машины нагнетали бы воздухъ, который но трубамъ, какъ газъ и вода, проводился бы въ фабрики и даже квартиры желающихъ, гд онъ могъ бы двигать машины и мелкіе станки, ткацкій, точильный, швейную машину и т. д. Приводы для примненія силы сжатаго воздуха устроить очень легко, и это дало бы возможность всмъ, мелкому фабриканту, даже работнику, работающему дома, имть у себя удобный, дешевый и всегда готовый двигатель, который, въ добавокъ, не только не портилъ бы атмосферы мастерской, но, напротивъ, еще очищалъ бы ее, производя самую лучшую вентиляцію, какой только можно желать. Кое это дло не состоялось, какъ кажется, потому, что новая канализація Парижа потребовала бы затраты огромнаго капитала, а нынче кто же ршится бросать деньги на воздухъ, вотъ еслибъ дло шло о гондурасскомъ или оттоманскомъ займ, или разработк золотыхъ рудниковъ въ Мехик, все это съ большими преміями и ежегодными тиражами,— о, тогда деньги нашлись бы тотчасъ.

По надо впрочемъ сказать, что въ первоначальной мысли этого проекта лежала большая ошибка, канализація Парижа потребовала бы дйствительно огромныхъ суммъ, трату которыхъ легко было избжать, сверхъ того движеніе сжатаго воздуха въ трубахъ производило бы сильное треніе, на преодоленіе котораго пришлось бы тратить совершенно непроизводительно много силы центральнаго нагнетательнаго насоса, наконецъ, порча, скважины при ихъ соединеніи и т. д. тоже производили бы большую потерю двигательной силы. Странно, что авторы этого проекта не подумали объ очень простомъ способ избжать всхъ этихъ неудобствъ, способ, уже давно употребляемомъ для газа. Извстно, что въ большей части большихъ городовъ многія фабрики, заводы и даже частные люди употребляютъ обыкновенный свтильный газъ для освщенія и отопленія, но по разнымъ причинамъ не проводятъ у себя газовыхъ трубъ, а покупаютъ сжатый газъ въ толстыхъ металлическихъ цилиндрахъ, составляющихъ газовые резервуары, вмстимость которыхъ при опредленномъ давленіи разсчитана на извстное время горнія. Ничто не мшало бы сдлать тоже самое и для сжатаго воздуха, что дало бы возможность каждому имть у себя, безъ расходовъ канализаціи и всякихъ предварительныхъ работъ, удобный, экономическій и гигіеническій двигатель какой угодно силы. Этотъ сжатый воздухъ въ цилиндрахъ могъ бы даже употребляться просто для вентиляціи, которую, какъ извстно, чрезвычайно трудно устроить сколько нибудь удовлетворительно, а въ нкоторыхъ особенныхъ случаяхъ, напр. для госпиталей, это были бы чрезвычайно важнымъ улучшеніемъ. Какъ бы ни была хорошо устроена вентиляція госпиталя, очевидно, что получаемый имъ свжій воздухъ долженъ быть взятъ съ городской улицы, между тмъ какъ этимъ способомъ его можно было бы, смотря но надобности, брать на берегу моря, въ открытыхъ степяхъ или лугахъ, въ горахъ, въ лсу и т. д. Конечно, эти послднія соображенія принадлежатъ боле къ поэтическимъ мстамъ и ріа desideria, но нельзя отрицать, что употребленіе солнечной теплоты, какъ двигателя, и сжатаго воздуха, какъ привода, если можно такъ выразиться, общаетъ въ будущемъ великіе результаты, и не только для промышленности въ тсномъ значеніи этого слова, но и для экономическихъ условій всего труда. Такъ какъ стоимость производства неминуемо должна очень понизиться, то съ нею понизится и цнность большинства фабричныхъ и мануфактурныхъ продуктовъ, что сдлаетъ жизнь бдныхъ людей удобне и гигіеничне. По кром этого, кром примненія даже солнечной теплоты и сжатаго воздуха къ маленькимъ ремесламъ, что дастъ возможность децентрализировать многія производства, и сломить такимъ образомъ промышленный феодализмъ, тяготющій надъ Европою не мене средневковаго политическаго феодализма,— солнечная теплота неминуемо должна будетъ измнить и географическое и топографическое распредленіе труда. Теперь фабрики я промышленныя заведенія громоздятся въ ближайшемъ сосдств большихъ городовъ, или даже въ ихъ предмстіяхъ, производя такимъ образомъ большія скопленія бдныхъ людей со всми ихъ послдствіями, сырыми подвалами, недоступными солнцу, грязными и тсными квартирами, уличнымъ воздухомъ, отравленнымъ каменноугольнымъ дымомъ, фабричными продуктами и свтильнымъ газомъ, однимъ словомъ, всми условіями для развитія и распространенія эпидеміи и для хроническаго истощенія и ухудшенія человческой расы. Если кому случилось видть съ возвышенія и нсколько издали большіе города, тотъ помнитъ, вроятно, густое скопленіе тумана, покрывающее, какъ волнами, городъ и предмстій, туманъ этотъ состоитъ изъ известковой пыли, пепла, дыма и самыхъ разнообразныхъ мефитическихъ газовъ, выдляемыхъ большими городами, ихъ фабриками, заводами, рабочими кварталами и т. д., эта атмосфера до того вредна, что даже деревья не могутъ хорошо роста въ столицахъ, заболваютъ, истощаются, покрываются язвами и паразитами, и наконецъ умираютъ, и въ этой-то атмосфер живутъ и движутся на маленькомъ клочк земли сотни тысячъ и милліоны людей, высасывая изъ страны рабочія силы, отрывая работниковъ отъ плуга и огорода, женщинъ и дтей отъ здоровой деревенской жизни и здоровыхъ деревенскихъ занятій. Сверхъ того и географическое распредленіе промышленности способствуетъ этимъ дурнымъ условіямъ жизни рабочихъ, промышленность, какъ извстно, развита главнымъ образомъ въ холодныхъ, шумныхъ и нездоровыхъ мстностяхъ, въ сверной Германіи, Даніи, Швеціи, Бельгіи, Голландіи, сверной Франціи и Англіи, тогда какъ южная Франціи, Испанія, Италія, Греція представляютъ огромные пустыри, почти незаселенные. Употребленіе солнечной теплоты неизбжно создало бы совершенно обратныя условія, заводы, фабрики, мануфактурныя заведенія, вслдствіе самыхъ условій своего существованія, перенеслись бы въ теплый климатъ, въ открытыя, солнечныя, а слдовательно здоровыя мстности, дальше отъ всякихъ источниковъ тумановъ и испареній, эти же условія создали бы вокругъ фабрикъ не рабочія казармы, въ которыхъ громоздятся другъ надъ другомъ сотни семействъ, а населенія изъ маленькихъ домиковъ съ садами и огородами, такимъ образомъ народонаселеніе распредлилось бы ровне въ стран и города перестали бы быть очагами болзней и эпидемій, наконецъ, что тоже въ высшей степени важно, весь трудъ географически передвинется съ свера на югъ, изъ суроваго климата сырыхъ и нездоровыхъ странъ въ благословенныя страны Прованса, Лангедока, въ Испанію и Италію, и, кто знаетъ, можетъ быть даже въ плодородныя и теплыя страны южной Африки, которыя Ливингстонъ описываетъ какимъ-то земнымъ раемъ.

Другое, можетъ быть, еще боле удобное средство посредственнаго употребленія солнечной теплоты, какъ механическаго двигателя, состоитъ въ томъ, чтобъ заставить ее не нагнетать воздухъ, а вертть магнито-электрическую машину, токъ которой разлагалъ бы воду. Такимъ образомъ избжалась бы большая потеря силы при треніи, неизбжной въ нагнетательныхъ насосахъ, а дйствіе солнечной теплоты увеличивалось бы и запасалось въ вид водорода и кислорода, которые можно было бы очень удобно употреблять какъ превосходное топливо, дающее чрезвычайно высокую въ печи температуру, — топливо тмъ боле удобное, что даваемая имъ теплота оставалась бы вся вмст, не теряясь, и не уходила бы черезъ трубы печей и каминовъ, какъ это неизбжно для всякаго другого топлива, потому что соединеніе этихъ двухъ газовъ даетъ совершенно невинное вещество — воду. Газы эти, соединяясь, горятъ очень блднымъ пламенемъ, какъ я вс газообразныя тла, такъ какъ извстно, что блескъ пламени происходитъ отъ находящихся въ немъ раскаленныхъ твердыхъ частицъ, но если направить горящую струю ихъ на известь, или помстить въ пламя палочку магнезіи, царконія и т. д., то оно длается чрезвычайно яркимъ, зимой 1869 г. былъ сдланъ опытъ освщенія втеченіи почти трехъ мсяцевъ Карусельской площади, между Лувромъ и Тюильери, въ Париж, и это освщеніе оказалось несравненно сильне и вмст съ тмъ пріятне обыкновеннаго газоваго, хотя еще при этомъ водородъ былъ замненъ этимъ послднимъ, яркій блый, очень пріятный для глазъ окситдрическш свтъ составлялъ рзкую противоположность съ краснымъ и тусклымъ газовымъ свтомъ набережной и улицы Гиволи, и несмотря на меньшее число рожковъ, Карусельская площадь была освщена гораздо ярче, нежели множествомъ прежнихъ газовыхъ. Въ настоящее время въ Париж составилась компанія для гуртоваго приготовленія кислорода, примсь котораго къ обыкновенному свтильному газу значительно возвышаетъ температуру горнія и съ помощью магнезіи, и блескъ пламени, и многія промышленныя заведенія уже вводятъ у себя этотъ способъ освщенія, но есть надежда, что свтильный газъ уступитъ мсто водороду, горніе котораго не даетъ никакихъ вредныхъ продуктовъ, слдовательно не портитъ воздуха, и при употребленіи его, какъ топлива, не требуетъ трубъ, черезъ которыя теряется огромное количество тепла. Надо желать, чтобъ надежда эта скоре оправдалась, и чтобъ водородъ и кислородъ вошли въ домашнее употребленіе и какъ способъ освщенія, и въ особенности, какъ топливо, что было бы благодяніемъ для рабочаго сословія и вообще для бдныхъ въ Западной Европ, гд дрова, да и всякое другое топливо, страшно дорого, и девять десятыхъ теплоты которыхъ пропадаетъ притомъ даромъ вслдствіе дурного устройства каминовъ.

Мы сказали выше, что блескъ и освтительная сила пламени объясняются, по извстной теоріи Деви, присутствіемъ въ немъ раскаленныхъ твердыхъ частей, въ свчахъ и лампахъ присутствіемъ частицъ угля. Доказательства, приводимыя въ подтвержденіе этой теоріи, не оставляютъ, повидимому, никакого сомннія въ врности этого объясненія. Извстно, что если опустить на блестящую часть пламени тарелку, то она покроется копотью, что газообразныя вещества, несодержащія твердыхъ частицъ, даютъ очень блдное пламя, несмотря на высокую его температуру, какъ, напр., пламя водорода, горящаго въ кислород, которое до того несвтло, что его почти невидно при дневномъ свт, окись углерода, въ которомъ углеродъ находится въ газообразномъ состояніи, тоже даетъ блдное голубое пламя. Но стоитъ въ невидное почти пламя водорода ввести твердое тло, напр., платиновую проволоку, кусочекъ извести или магнезіи, и пламя принимаетъ ослпительный блескъ — знаменитый Друммондовъ свтъ. Обратно,— стоитъ только въ Бунзеновомъ рожк примшать къ обыкновенному свтильному газу, горящему, какъ извстно, съ яркимъ пламенемъ, воздуха или кислорода, такъ, чтобы углеродъ сгоралъ совершенно въ пламени, и это послднее тотчасъ длается горяче и блдне, и не даетъ уже копоти, но если дунуть въ него угольнаго порошку, пламя тотчасъ же снова длается блестящимъ.

Какъ ни несомннны, повидимому, вс эти доказательства, но знаменитый англійскій химикъ Франклэндъ предпринялъ однако рядъ опытовъ, чтобъ выяснить вопросъ о блеск пламени, и въ особенности вопросъ о вліяніи давленія на этотъ блескъ. Дйствительно, теорія Деви, справедливая въ большинств случаевъ, представляетъ однако замчательныя исключенія газообразныхъ тлъ, несодержащихъ твердыхъ частицъ, и тмъ не мене горящихъ свтлымъ пламенемъ. Такъ, напр., металическій мышьякъ горитъ въ кислород чрезвычайно блестящимъ блымъ пламенемъ, а между тмъ невозможно предположить, чтобъ это пламя содержало твердыя частицы, такъ какъ извстно, что металическій мышьякъ улетучивается при 180^о, а продукты его горнія, мышьяковистая кислота, при 218^о, температура же пламени очевидно должна быть гораздо выше. Двусрнистый углеродъ горитъ на воздух синимъ пламенемъ приблизительно такой же яркости, какъ окись углерода, въ кислород же онъ горитъ яркимъ и блестящимъ пламенемъ и т. д. Франклэндъ въ своихъ опытахъ получалъ блестящее пламя при соединеніи такихъ газовъ, продукты горнія которыхъ тоже газообразны, такъ что о твердыхъ частицахъ въ пламени въ этихъ случаяхъ не могло быть и рчи.

Зная, что пламя нкоторыхъ тлъ очень блестящее, хотя и не содержитъ твердыхъ частицъ, Франклэндъ анализировалъ условія, представляемыя этими тлами, и потомъ переносилъ эти условія и на тла, дающія блдное пламя, опыты его имли, такимъ образомъ, цлью дать яркость и блескъ блднымъ пламенямъ, не кладя въ нихъ твердыхъ частицъ. Первою мыслью изслдователя очевидно было желаніе убдиться, не иметъ ли температура вліянія на блескъ пламени, и сравнить для этого горнія однихъ и тхъ же тлъ въ воздух и въ кислород, въ которомъ пламя не теряетъ теплоты, несмотря на нагрваніе примшаннаго къ кислороду азота, но вліяніе это, если только существуетъ, можетъ быть не иначе, какъ второстепеннымъ, потому что самое жаркое пламя далеко не всегда ярче и блестяще мене жаркаго, и пламя водорода въ кислород, дающее наивысшую температуру, даже замчательно по своей блдности.

Франклэндъ давно уже прежде замтилъ, что блескъ пламени уменьшается съ уменьшеніемъ давленія, а потому естественно было предположить, что съ увеличеніемъ давленія, пламя должно становиться блестяще. Чтобы убдиться въ этомъ, Франклэндъ выбралъ для опытовъ блдное пламя водорода, горящаго въ кислород, опыты производились въ крпкомъ желзномъ цилиндр съ очень толстымъ стекляннымъ окномъ. Франклэндъ нашелъ, что уже при давленіи двухъ атмосферъ блескъ этого пламени значительно усиливается, а при давленіи десяти атмосферъ при свт струи водорода, горящей въ кислород, можно было удобно читать газету на разстояніи двухъ футовъ отъ пламени. Спектроскопъ давалъ при этомъ совершенно полный непрерывный спектръ отъ краснаго до фіолетоваго,— фактъ, совершенно измняющій вс основанія спектроскопіи, точно тоже оказалось при опытахъ и съ окисью углерода, съ пламенемъ спирта и т. д. Обратные опыты дали тоже ожидаемый результатъ, пламя различныхъ тлъ, блестящее при обыкновенныхъ условіяхъ, теряетъ свой блескъ по мр того, какъ разржается воздухъ сосуда, въ которомъ оно горитъ. Блестящее пламя мышьяка, горящаго въ кислород, стало уже значительно блдне при уменьшеніи давленіи до ¹/₂ атмосферы, подобные же опыты съ обыкновеннымъ свтильнымъ газомъ показали, что блескъ его пламени уменьшается чрезвычайно быстро съ уменьшеніемъ давленія, такъ что если обозначить блескъ его при давленіи 30,2 дюймовъ ртутнаго столба цифрою 100, то уменьшеніе давленія до 24,2 уменьшаетъ блескъ пламени до 73, уменьшеніе до 20,2 уменьшаетъ блескъ до 47,8, уменьшеніе до 16,2 уменьшаетъ блескъ до 29,4, наконецъ уменьшеніе до 10,2 уменьшаетъ блескъ пламени до 3,6. Эти факты привели Франклэнда къ заключенію, что боле плотные газы и пары горятъ блестящимъ пламенемъ при гораздо низшихъ температурахъ, нежели газы и пары, имющіе меньшій удльный всъ, и что блескъ пламени увеличивается съ увеличеніемъ давленія. Законъ этотъ, несмотря на свою общность, представляетъ однако исключеніе, именно пламя фосфора, горящаго въ парахъ хлора, пламя это довольно блдно, хотя продуктъ горнія, треххлористый фосфоръ, иметъ очень значительную плотность (68,7), Франклэндъ очень хорошо объясняетъ, что исключеніе это только кажущееся, и совершенно объясняется очень низкою температурою этого пламени.

Опыты и заключенія Франклэнда представляютъ интересное сопоставленіе съ опытами Кальете, относительно вліянія давленія на химическое сродство и химическіе процессы. Вопросъ этотъ былъ уже неоднократно поднятъ въ физической химіи, для которой онъ иметъ чрезвычайно важное теоретическое значеніе. Читателямъ, вроятно, извстно, что въ послднее десятилтіе вопросъ оба, единств силъ природы сдлалъ огромные успхи, и что механическая теорія теплоты теперь уже не смлая гипотеза, а прочно стоящая теорія, точно также теоретическая химія сводитъ химическое сродство на физическіе законы. ‘Я не думаю, говоритъ Тиндаль въ своей знаменитой лекціи, читанной имъ 13 января 1869 г. въ лондонскомъ королевскомъ институт, чтобъ въ настоящее время кто нибудь изъ смотрящихъ дйствительно научно на этотъ предметъ длалъ существенное различіе между химическими явленіями и механическими дйствіями, они различаются между собою только величиною массъ, между которыми совершаются, точно также, какъ различаются обыкновенныя механика и астрономія. Судя по ныншнему направленію физики, будущая задача ея состоитъ главнымъ образомъ въ томъ, чтобъ произвести въ химіи существенную реформу, замнить въ ней хаосъ фактовъ порядкомъ и общностью механическихъ законовъ.’

Такимъ образомъ вопросъ о томъ, можетъ ли давленіе уравновшивать химическое сродство, и при какихъ условіяхъ, получаетъ чрезвычайно важное теоретическое и научно-философское значеніе, Нальете, на основаніи своихъ опытовъ, пришелъ къ заключенію, что сила химическихъ реакцій обратно пропорціональна давленію, подъ которымъ находятся реагирующія тла. Заключая въ очень прочную металическую трубку полосу цинка и извстное количество хлористоводородной кислоты, Нальете замтилъ, что отдленіе водорода уменьшается съ увеличеніемъ давленія, производимаго какъ самимъ водородомъ, такъ и искуственно-нагнетательнымъ насосомъ, и что, наконецъ, развитіе водорода, т. е. химическая реакція, совершенно прекращается. Ослабленіе химическаго дйствія при этихъ условіяхъ составляетъ, повидимому, общій законъ, онъ уже былъ провренъ на химическомъ дйствіи сильныхъ кислотъ на металлы, на электролиз воды, на ея разложеніи амальгамою натрія и т. д. Сестини замтилъ сверхъ того, что количество раствореннаго въ кислотахъ метала мене при обыкновенномъ давленіи атмосферы, чмъ въ трубкахъ, въ которыхъ была произведена барометрическая пустота. Изъ этихъ фактовъ слдуетъ, что давленіе противодйствуетъ химическому сродству, которое является, такимъ образомъ, не какою-то особенною силою, а слдствіемъ извстныхъ механическихъ условій, подъ непосредственнымъ вліяніемъ которыхъ совершается химическое дйствіе,— заключеніе, совершенно соотвтствующее результатамъ извстной работы Дебрэ.

Работа Нальете, или, лучше сказать, выведенная изъ нея теорія, встртила въ академіи сильнаго противника, Бертело уже нсколько лтъ тому назадъ длалъ подобные же опыты, показавшіе ему, что дйствіе срной кислоты на цинкъ дйствительно затрудняется и замедляется увеличеніемъ давленія, но не уничтожается совершенно, изъ чего онъ заключаетъ, что причина ослабленія химическихъ дйствій лежитъ не въ ослабленіи химическаго сродства, а прежде всего въ мстномъ перенасыщеніи (sursatoration) слоя жидкости, окружающаго маталъ въ медленномъ раствореніи, и наконецъ въ водород, покрывающемъ металическую поверхность, вслдствіе чего свободная кислота съ трудомъ только достигаетъ метала. Давленіе можетъ вліять на химическія дйствія, измняя относительное количество реагирующихъ тлъ, но не можетъ, но мннію Бертело, прекратить совершенно выдленіе водорода отъ соприкосновенія цинка срной кислоты, точно также, какъ не можетъ прекратить выдленія мди изъ ея соли дйствіемъ цинка. Если этотъ послдній металъ осаждаетъ слды изъ срнокислой ея окиси, то это потому, что образованіе срнокислой окиси цинка сопровождается большимъ развитіемъ тепла, нежели срнокислая мдь, точно также цинкъ выдляетъ и водородъ вслдствіе большаго развитія теплоты при образованіи срнокислаго цинка, нежели при образованіи этой же соли водорода. Въ подтвержденіе этого взгляда Бертело привелъ рядъ собственныхъ изслдованій о вліяніи давленія на химическую реакцію водорода и углерода, изъ которыхъ онъ заключаетъ, что если измнять постепенно давленіе, то химическое равновсіе этихъ тлъ въ ацетилен измняется не постепенно, а разомъ, прыжками.

І!ъ химіи рдкій годъ не приноситъ новаго простого тла, именно какого нибудь метала, такъ, и въ 1869 году былъ открытъ металъ яргоній (jargonium), очень похожій на цирконій, и главные отличительные признаки котораго состоятъ въ очень рзкихъ линіяхъ его спектра. Ни эта работа Сербіи, ни изслдованія Клатцо надъ глуціемъ и Роско надъ ванадіемъ не представляютъ никакого практическаго интереса, теоретическое же ихъ значеніе иметъ слишкомъ спеціальный интересъ, чтобы можно было здсь говорить о немъ, и потому мы перейдемъ къ работ Грэгама о водород, работ, надлавшей очень много шуму даже и вн химическаго міра, хотя заключенія ея и не были для химиковъ совершенно новы и неожиданны.

Уже нсколько времени тому назадъ Грэгамъ замтилъ, что металъ палладій иметъ свойство поглощать водородъ, изслдуя этотъ фактъ, онъ пришелъ къ заключенію, что эти два тла образуютъ соединеніе, въ которое они входятъ въ отношеніи очень близкомъ къ эквивалентамъ, и которое представляетъ вс свойства химическихъ соединеній металовъ. Впрочемъ, собственно говоря, англійскій химикъ представляетъ дло нсколько иначе, всмъ, вроятно, извстенъ водородъ, этотъ чрезвычайно легкій горючій газъ, смсь котораго съ кислородомъ извстна подъ названіемъ гремучаго газа, а соединеніе котораго съ тмъ же кислородомъ образуетъ поду, представляющую многія химическія свойства металическихъ окисловъ. Газъ этотъ давно уже обратилъ на себя вниманіе химиковъ именно тмъ страннымъ фактомъ, что въ химическихъ соединеніяхъ онъ занимаетъ мсто металовъ, такъ что мысль перенести его изъ класса металоидовъ и причислить къ металамъ сама но себ уже ненова, но Грэгамъ представилъ въ подтвержденіе ея любопытный фактъ, что и въ соединеніи съ металами, и именно съ палладіемъ, водородъ сохраняетъ свойства метала, но для Грэгама водородъ представляетъ только нары, газообразное состояніе метала гидрогенія, рзко отличающагося въ нкоторыхъ физическихъ и химическихъ отношеніяхъ отъ общеизвстнаго водорода. Въ подтвержденіе своего мннія Грэгамъ приводитъ слдующіе факты. Онъ беретъ проволоку палладія длиною въ 489 миллиметровъ, и соединяетъ ее съ анадомъ гальванической нары, она поглощаетъ 950—980 своихъ объемовъ водорода, количество, которое, будучи переведено на всъ, близко соотвтствуетъ эквивалентамъ этихъ тлъ, при этомъ проволока сверхъ того удлиняется на 8 миллиметровъ, но при нагрваніи снова укорачивается, теряя при этомъ поглощенный ею водородъ, который выдляется изъ этого соединенія, какъ ртуть выдляется изъ амальгамъ. Плотность палладія, посл соединенія его съ водородомъ, длается гораздо мене, что замчается и въ другихъ металическихъ сплавахъ, сверхъ того, палладій, очень слабо магнетическій, пріобртаетъ свойство магнитности въ очень сильной степени вслдствіе соединенія своего съ водородомъ, изъ чего слдуетъ заключить, что гидрогеній обладаетъ этимъ свойствомъ, но что это незамтно только потому, что мы имли дло не съ самимъ металомъ, а съ его парами, электрическая проводимость сплава палладія и гидрогенія выражается цифрою 5,99, проводимость же палладія чистаго цифрою 8,10, принимая проводимость мди ровною 100, это уменьшеніе электрической проводимости сплава сравнительно съ составляющими его металами, встрчается и въ другихъ металическихъ сплавахъ, такъ, напр., мдь, имющая проводимость 100, въ соединеніи съ четвертою ея частью никеля представляетъ проводимость только въ 6,93, проводимость самого водорода доказывается тмъ, что температура накаленной до красна гальваническимъ токомъ платиновой проволоки понижается, если на нее направить струю водорода, играющаго въ этомъ случа какъ бы роль громоотвода.

Химическія свойства гидрогенія тоже представляютъ нкоторыя особенности, онъ соединяется съ хлоромъ и содомъ въ темнот, редуцируетъ желзныя соли и т. д., вообще гидрогеній представляетъ, повидимому, активную форму водорода, какъ озонъ представляетъ активную форму кислорода.

Наконецъ въ заключеніе мы упомянемъ только здсь о работ профессора Данилевскаго о блковинныхъ тлахъ, работа эта, въ выси ей степени важная не только въ химическомъ, но и въ физіологическомъ отношеніи, бросаетъ совершенно новый свтъ на загадочную группу блковинныхъ тлъ, но, къ сожалнію, и по самому предмету своему, и но характеру изслдованія, и по спеціальному значенію результатовъ, она плохо укладывается въ рамки популярной журнальной статьи.

Де-Калоннъ.

(Окончаніе будетъ.)

‘Дло’, No 4, 1870

ЕСТЕСТВЕННЫЯ НАУКИ ВЪ 1869 Г.

Читайте также: