Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Статьи из газеты ‘День’ (1863)
Еще полемика съ ‘Московскими Вдомостями’ по Польскому вопросу.
Еще полемика съ ‘Московскими Вдомостями’ по Польскому вопросу.
Москва, 7 сентября 1863 г.
Еще полемика с ‘Московскими Ведомостями’ по Польскому вопросу, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1863
Время на прочтение: 8 минут(ы)
Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ ‘Дня’, ‘Москвы’, ‘Москвича’ и ‘Руси’
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
….’День’ пишетъ апологіи нын дйствующей систем управленія въ Польш, защищаетъ систему Велепольскаго и признаетъ ее единственно возможною въ настоящее время.
‘День’ хочетъ дать Польш особое государственное положеніе подъ однимъ или не подъ однимъ скипетромъ съ Россіей, но то, чего хочетъ ‘День’ Польша имла и иметъ (??).
Эти выводы, къ величайшему удивленію извлеченные ‘Московскими Вдомостями’ изъ статьи 34 No ‘Дня’ {См. выше, подъ заглавіемъ: Разность взгляда ‘Московскихъ Вдомостей’ и ‘Дня’ на Польскій вопросъ.}, сами бы по себ не заслуживали и опроверженія: до такой степени они противорчатъ нашей стать и всему, довольно извстному направленію ‘Дня’. Но предметъ, о которомъ идетъ дло, такъ серьезенъ, что мы считаемъ нужнымъ разъяснить вновь нашу статью,— и именно только статью 34-го No, почти ея же словами.
Цль нашей статьи — доказать несостоятельность мысля, будто отъ системъ управленія зависитъ примирить Польшу съ ея положеніемъ какъ неразрывной части Россійской Имперіи. Ее можно усмирить, держать въ покорности посредствомъ военной диктатуры, но все же это будетъ только ‘мра палліативная, не разршающая, а только отсрочивающая разршеніе вопроса — при чемъ мы будемъ въ постоянномъ ожиданіи новаго мятежа’. Не слдуетъ, по нашему мннію, обольщаться надеждою — успокоить Польшу какими-нибудь либеральными пріемами управленія, когда ‘политическія стремленія Польши простираются далеко за предлы всего того, что можетъ представить самое лучшее, самое справедливое Русское управленіе’, когда Поляки, просто напросто, стремятся ‘къ политической независимости отъ Россіи’. Мысль о возможности удовлетворить требованіямъ Поляковъ — ошибочна, потому что ихъ требованіе одно: политическая независимость,— и не только эта мысль ошибочна, но она кажется намъ положительно вредною, потому что ставитъ насъ въ фальшивое положеніе. Если мы думаемъ управлять Польшей системою либеральнаго доврія къ Полякамъ и надемся, что общаніе либеральныхъ льготъ можетъ примирить съ нами Поляковъ, то мы сами задаемъ себ задачу неразршимую, связываемъ себя сами своимъ общаніемъ и сами лишаемъ себя возможности и права поступать такъ, какъ единственно возможно поступать съ Польшей, если мы не согласны отъ нея отказаться. Намъ нечего себя обманывать: Польша теперь для насъ непріятельская страна, и доврять Полякамъ все равно, что доврять непріятелямъ: потому что, говоримъ мы въ этой стать, ‘ни на одного Польскаго чиновника положиться нельзя, потому именно, что онъ Полякъ и въ качеств Поляка не можетъ не сочувствовать знамени, выставленному ныншнимъ мятежомъ’. Нужды нтъ, что ‘многіе Поляки, пожалуй, и осуждаютъ возстаніе, но они осуждаютъ его, какъ неблагоразумную попытку: не желать же ему успха, не желать Польш политической независимости,— они не могутъ’.
Спрашиваемъ опять: есть ли возможность водворять си- стему легальнаго, либеральнаго, основаннаго на начал доврія, управленія въ стран, гд мы никому не можемъ врить и гд тайное и явное желаніе каждаго — освободиться отъ нашего управленія, какое бы оно гуманное ни было? Наша довренность будетъ употреблена во зло и, какъ говоритъ статья 34 No, мы будемъ окружены ‘всеобщею измною всей дйствующей и мыслящей части народа (разумя подъ измной самое сочувствіе Польскому знамени)’. Вотъ почему мысль — разршить Польскія затрудненія системою Велепольскаго, мы и называемъ въ нашей стать ‘неправильною постановкою Польскаго вопроса, породившею невольную фальшивость положенія законнаго правительства въ Варшав’. Намъ возражаютъ на это, что Варшавская администрація должна была прибгнуть къ военному положенію, къ диктатур и пр, и что мы, стало быть, защищаемъ дйствія Варшавской администраціи!!! Но мы вовсе и не думали ни порицать, ни защищать Варшавскую администрацію,— дло совсмъ не въ этомъ, а въ томъ, что задача, заданная себ Варшавскою администраціею быть либеральнымъ правительствомъ, дйствующимъ на основаніи строгой легальности, была совершенно ошибочна и неисполнима, что же касается до диктатуры, то мы и прежде, да и въ самой этой стать, признавали и признаемъ ее необходимою для подавленія мятежа и террора,— но такая диктатура есть полнйшее обличеніе несостоятельности нашей либеральной системы,— а это то намъ и требовалось доказать. Мы идемъ даже дальше. Мы логически приводимъ къ необходимости трактовать Польшу (если мы не намрены отъ нея отказаться) ‘какъ страну непріятельскую‘,— но тогда не для чего себя обманывать, а знать напередъ, что намъ приходится ‘надолго отказаться отъ роли великодушнаго и либеральнаго правительства въ Польш и быть въ противорчіи съ нашею собственною правительственною системой, дйствующей у насъ дома’. Кажется, это ясно. Откуда же взяли ‘Московскія Вдомости’, что ‘нын дйствующую (или недавно дйствовавшую) систему управленія въ Польш мы признаемъ единственно возможною въ настоящее время’, когда вся цль статьи — доказать невозможность какъ этой, такъ и всякой другой либеральной системы, и поставить дилемму, въ которой только два выхода: или отреченіе отъ Польши, т. е. предоставленіе ей политической отдльности, или же отношеніе къ Польш какъ къ стран намъ враждебной и непріятельской?
Для поясненія нашей мысли мы въ стать 34 No стараемся изобразить всю фальшивость задачи: примнять дйствіе легальнаго правительства по либеральной систем Велепольскаго — къ усмиренію ныншняго мятежа. Мы называемъ эту систему ‘невыгодною для Россіи, но чрезвычайно выгодною для Поляковъ’,— а ‘Московскія Вдомости’ увряютъ, что ‘День’ пишетъ ей апологія — мы говоримъ дальше, что ‘эта система, которою у насъ думали разршить Польскій вопросъ, оказалась неудобною и вопроса нисколько неразршающего, и намъ приходится пріискивать новое разршеніе’,— а ‘Московскія Вдомости’ увряютъ, что ‘День’ пишетъ апологіи систем, защищаетъ ее и признаетъ ее единственно возможною въ настоящее время’?!! Добросовстно ли это?
Дале. Вотъ въ какое положеніе поставила насъ наша либеральная система, система гражданской автономіи Царства Польскаго *какъ части Россійской Имперіи’,— говоримъ мы въ нашей стать,— система Велепольскаго и неразрывное съ нею желаніе — умалить значеніе мятежа: это желаніе понятно, потому что въ противномъ случа (т. е. если признать мятежъ дломъ немаловажнымъ) пришлось бы отречься отъ этой либеральной системы. Смотрите: у васъ милліоны подсудимыхъ: извольте примнить къ нимъ вс легальные пріемы слдствія, суда и проч. и проч.?!! Никакихъ средствъ на это у васъ недостанетъ! Очевидно, что слдуетъ принять общія мры, но вы сами отняли у себя на это право, увряя, что мятежъ — явленіе ничтожное, что онъ есть дло только одной партіи, вопросъ чисто административный, а не политическій… Вотъ мы ввели въ Польш Польскихъ чиновниковъ, прогнали всхъ Русскихъ и совершили это какъ осуществленіе новой либеральной системы. На другой же день введенія этой мры вспыхиваетъ мятежъ и оказывается, что ни одному Польскому чиновнику доврять нельзя. Слдовало бы ихъ выгнать и призвать снова Русскихъ чиновниковъ… Но въ такомъ случа, стало быть, наша система оказалась несостоятельною? Такъ сознаемся же въ этомъ и убдимся въ невозможности удовлетворить Поляковъ, стремящихся къ совершенной независимости, какими бы то ни было либеральными системами… Нтъ, возражаютъ нимъ, это только временная несостоятельность: усмирится мятежъ и можно будетъ опять посадить Польскихъ чиновниковъ… Да вдь мятежъ,— отвчаетъ на это 34 No нашей газеты,— можетъ быть, по наружности, усмиренъ очень скоро, что однако нисколько не обезпечиваетъ отъ новаго возстанія при первой удобной оказіи. ‘Нельзя же водворить тысячи Русскихъ чиновниковъ въ Польш съ тмъ, чтобы по истеченіи трехъ-четырехъ мсяцевъ выгонять ихъ снова’, потомъ призывать опять при новомъ возстаніи, потомъ опять устранять ихъ, и т. д. до безконечности! Вотъ къ какимъ затрудненіямъ приводятъ насъ неясное разршеніе себ самимъ существа Польскаго вопроса и ‘ошибочный взглядъ’ на характеръ и смыслъ Польскаго современнаго мятежа.
Мы ршительно не понимаемъ, почему публицистъ ‘Московскихъ Вдомостей’, такъ энергически нападавшій на Варшавскую администрацію и совтовавшій принять энергическія ршительныя мры и ввести военную диктатуру,— желаетъ также, какъ и Варшавская администрація, всми силами ослабить, умалить значеніе Польскаго мятежа. Чмъ больше вы ослабляете его значеніе, тмъ больше подрываете вы собственное основаніе вашихъ требованій. Правительство не даетъ слова на втеръ, система управленія, принятая для цлой страны, не есть пустая попытка, которую нынче можно ввести, а завтра и бросить — безъ достаточнаго разумнаго повода. Поводъ этотъ есть, и онъ заключается именно въ политическомъ значеніи инсуррекціи, въ томъ, что этотъ мятежъ не есть бунтъ нсколькихъ головорзовъ, или ‘возбужденіе разнообразныхъ элементовъ безпорядка’ (имющихся въ каждой стран), а такое явленіе, котораго успху не можетъ не сочувствовать ни одинъ Полякъ Полякъ,— такое явленіе, которое мигомъ лишаетъ васъ права довряться въ Польш какому бы то ни было чиновнику-Поляку. Все дло — въ знамени. ‘Сила мятежа, говоритъ наша статья въ 34 No, не въ повстанцахъ — голодныхъ, плохо одтыхъ и еще плоше обученныхъ, а въ знамени мятежа: это знамя — политическая независимость!’ Этому знамени не могутъ не сочувствовать Поляки, и ‘трудность нашего положенія происходитъ не отъ разбойничьихъ бандъ, а отъ всеобщей измны всей дйствующей и мыслящей части народа, отъ всеобщаго заговора, въ которомъ за исключеніемъ крестьянъ, явно или тайно, по условію и соглашенію, или безъ всякого соглашенія, участвуетъ вся страна.’
Выраженіе ‘за исключеніемъ крестьянъ’ подало поводъ ‘Московскимъ Вдомостямъ’ въ выходкамъ противъ насъ — довольно забавнымъ, если только можетъ что-нибудь казаться забавнымъ въ спор о такомъ серьезномъ вопрос и въ настоящее время. Выступая въ званіи защитника крестьянъ ‘Московскія Вдомости’ возглашаютъ, что ‘День’ учитъ презирать простой народъ и не считаетъ заслуживающими вниманія интересы крестьянъ въ, что для нею хлопы ничего не значатъ, и пр. и пр.— Но, кажется, мы безъ ложной самоувренности въ прав сказать, что противъ такого обвиненія ‘День’ можетъ и не оправдываться: для него было бы совершенно излишне доказывать, что крестьянства онъ не презираетъ, что онъ всегда былъ его защитникомъ, и пр. въ такомъ же род. Предоставляемъ это тому, для кого подобное званіе ново, но замтимъ однакоже, что съ таковымъ званіемъ вовсе не мирится презрніе въ крестьянскому самоуправленію, къ Русскому крестьянскому міру!.. ‘Московскія Вдомости’ не соглашаются признать мятежъ національнымъ возстаніемъ, потому что въ немъ не участвуютъ крестьяне. Ну, а въ 1830 и въ 1831 году, когда возстаніе было такихъ размровъ, что мы вели съ нимъ настоящую войну,— что это было: національное возстаніе, или такъ себ — ‘интрига, просто интрига’, ‘дйствіе разнообразныхъ элементовъ безпорядка’? вдь крестьяне тогда также мало участвовали въ возстаніи, какъ и теперь?.. Наконецъ, во всей тысячелтней исторіи Польши крестьянство не играло никакой роли, кром пассивной, не принимало участія, не было дйствующею частью народа. Чтобы быть послдовательными, ‘Московскія Вдомости’ должны отрицать самую исторію Польши и уврять съ негодованіемъ (да еще какимъ!), что это дйствовала вовсе не вся страна, вовсе не Польша, а такъ, ничтожное меньшинство, не заслуживающее вниманія, что вся тысячелтняя исторія Польши есть точно такая же интрига, какъ ныншній мятежъ, и что еслибъ за тысячу лтъ посадить въ Польшу хорошаго генерала съ правомъ диктатуры, такъ никакой бы Польской исторіи и не было! Мало того, ‘Московскія Вдомости’ сами лишаютъ себя права употреблять, какъ это он длаютъ въ каждомъ No и въ каждой стать, слова: ‘Польша’, ‘стремленія Польши’, ‘надежды Польши’, потому что здсь подъ, слдовательно подъ всею страною, и сами ‘Московскія Вдомости’ разумютъ конечно не крестьянство, не большинство народонаселенія, а ту часть народа, которая проявила и продолжаетъ являть себя и дйствовать въ исторіи.
Мы еще мсяца четыре тому назадъ говорили о необходимости ввести въ Польшу новую историческую идею и надлить Польское крестьянство политическими правами (‘День’, No 18, 4 мая), въ 35 No мы нсколько подробне развили нашу мысль и отсылаемъ къ ней нашихъ читателей. Но все это еще въ будущемъ, а покуда мы считаемъ себя въ прав говорить, какъ и ‘Московскія Вдомости’: ‘Польша возстала’, ‘Польша бунтуетъ’, подразумвая въ этихъ словахъ ‘всю страну, за исключеніемъ крестьянства’.
Поспшимъ къ заключенію. Выводъ нашей статьи 34-го No —слдующій:
Мы пробовали разныя системы управленія въ Польш:
Была 30-лтняя диктатура: ‘она не создала намъ никакой Русской партіи’.
Была либеральная система Велепольскаго: оказалась несостоятельною.
Почему? Потому что нтъ возможности удовлетворить законнымъ требованіямъ Поляковъ, когда эти требованія простираются ‘дале всего того, что можетъ дать самое лучшее, либеральнйшее, Русское управленіе’ (хотя бы и изъ Польскихъ чиновниковъ).
Поляки хотятъ политической самостоятельности, полнйшей независимости и отдльности.
Если мы не хотимъ этого имъ дать, то должны откинуть надежду ‘примирить Польшу съ ея положеніемъ какъ части Россійской Имперіи’.
Въ такомъ случа, т. е. если мы не желаемъ отказаться отъ Польши, мы должны отказаться отъ попытокъ ввести въ ней либерально-легальное управленіе, и имть теперь задачею не примирить, а усмиритъ Польшу.
Для этой цли, для подавленія мятежа и для избавленія страны отъ террора, военная диктатура оказывается необходимою. Польша будетъ усмирена, но Польскій вопросъ останется неразршеннымъ, и мы можемъ постоянно ожидать новаго мятежа.
Признавая въ настоящее время необходимымъ усмиреніе мятежа, слдовательно, признавая необходимость диктатуры, мы держимся мысли, что, по избавленіи страны отъ террора, по возвращеніи ей свободы мннія и голоса, и по введеніи въ гражданскую жизнь Польши новаго элемента — полноправнаго Польскаго крестьянства,— было бы полезно предоставить Польш полную политическую самостоятельность. Она можетъ быть или отдльно отъ Россіи, или же въ соединеніи, но уже въ соединеніи добровольномъ, если Польша сама’ уразумвъ всю опасность, всю невозможность политическаго для нея существованія безъ Россіи,— пожелаетъ находиться съ Россіею въ союз.— А ‘Московскія Вдомости’ увряютъ, что мы предлагаемъ то же, что уже было и есть!
Вотъ мысль статьи 84 ‘No и всхъ предшествовавшихъ статей. Въ 35 No мы вновь довольно положительно объявили, что такое разршеніе вопроса предстоитъ будущему, а въ настоящее время необходимо прежде всего, посредствомъ военной диктатуры, усмирить мятежъ, избавить страну отъ террора, надлить крестьянъ землею, крестьянскимъ самоуправленіемъ и вообще гражданскими правами.
Многіе длаютъ намъ упрекъ въ томъ, что мы слишкомъ забгаемъ впередъ, что объ этомъ говорить теперь несвоевременно. Въ этомъ упрек есть, безспорно, значительная доля правды, въ чемъ мы и сознаемся открыто, хотя можемъ представить и съ своей стороны возраженія нелишенныя основанія.
Въ заключеніе скажемъ: мы готовы согласиться, что въ нашей стать 34 No есть дйствительно нкоторая неясность, происходящая, главнымъ образомъ, отъ того, что мы имли въ виду вс наши предшествовавшія статьи, но упустили изъ виду, что читатель не можетъ и не обязанъ держать ихъ въ своей памяти со всми ихъ подробностями и во всей ихъ послдовательности. Но публицисту, вступающему въ полемику съ другимъ публицистомъ, слдуетъ, предварительно, строго и тщательно изучить мнніе своего противника,— принимать въ соображеніе общее направленіе и характеръ его публицистической дятельности. Этого требуетъ совстность, уваженіе къ длу, важность и серьезность предмета спора.