![Портрет Эмиля Верхарна, 1906 [Тео ван Риссельберге]](https://electronic-library.ru/wp-content/uploads/2023/05/verharn_2.jpg)
Литература:
Эмиль Верхарн, Фриче Владимир Максимович, Год: 1928
Время на прочтение: 5 минут(ы)
В. М. Фриче
Источник: Большая Советская энциклопедия. Том девятый. Венгрия — Вильно. М.: АО ‘Сов. Энциклопедия’, 1928. Стр. 377 — 380.
OCR: В. Есаулов, декабрь, 2008.
BEPXAPH(Verhaeren), Bepxapен, Эмиль (1855—1916), бельгийский поэт мирового значения, родился в местечке Сент-Аман (Saint-Amand) близ Антверпена, сын владельца маслобойни, детство и отрочество провел в полудеревенской обстановке, учился в университете в Лувене, по окончании ун-та занимался нек-рое время адвокатской практикой, потом, посвятив себя всецело литературе, примкнул к группе ‘Молодая Бельгия’, ставившей своей задачей создать поэзию, созвучную эпохе (эпохе капитализма), в 90-х гг. В. стал в ряды социалистической рабочей партии, был одним из основателей при Народном доме в Брюсселе литературно-художественной секции, где читал рабочим лекции по литературе и искусству и где была поставлена его социальная драма ‘Зори’ (‘Les Aubes’), впоследствии заметно отошел от рабочего движения, в 1911—12 путешествовал, читал лекции в разных городах Германии, а также в Москве и Петербурге, всюду встречая чрезвычайно теплый прием. В 1914, когда разразилась империалистская война, эмигрировал в Англию, откуда наезжал читать лекции во Францию, в 1916, спеша сесть в поезд из Кале в Париж, оступился, упал на рельсы и был раздавлен экспрессом.
Автор нескольких драм и критических работ, В. был прежде всего лириком, и на рубеже 20 в. — одним из крупнейших. В его лирической поэзии, выражающей бытие и сознание мелкой буржуазии в эпоху роста, с одной стороны, индустриализма и империализма, а с другой — рабочего движения, существуют и борются два противоположных начала в многообразных проявлениях. Это прежде всего начало деревенское и начало городское, урбаническое. В. дебютировал сборником стихов ‘Фламандки’ (‘Les Flamandes’, 1883), где развертываются картины сытой и привольной жизни деревни в стиле старых фламандских и голландских художников 17 в. Он видел и сознавал потом, как (под влиянием роста индустриализма) разлагается старая деревня, как значительные части крестьянства пауперизуются, как в селах и на полях воцаряется опустошение и нищета, и как оскудевающая деревня выбрасывает свои обнищавшие элементы в большой город. В сборнике стихов ‘Призрачные деревни’ (‘Villages illusoires’, 1894) В. дал картину распада деревни в потрясающих образах, он питал все же надежду, что этот старый, гибнущий сельский мир снова оживет, и деревня будет освобождена из плена городов (‘Воскреснут ли, поля, живые дали ваши? Вас обретем ли вновь, и с вами луч рассветный? И ветер, и дожди, и кроткие стада, весь этот старый мир, знакомый и заветный, который взяли в плен и скрыли города?’). Та же тема гибели деревенского мира под железной пятой урбанической цивилизации разработана В. и в драме ‘Зори’ (‘Les Aubes’, 1898), где противоречие интересов приводит к открытой классовой борьбе между деревней и городом. Сельская стихия, с которой поэт был кровно связан, снова восторжествовала в нем в одном из поздних его сборников — ‘Зыблемые нивы’ (‘Les Bles mouvants’, 1912), где после кошмарных картин погибающей деревни сельский мир снова озарен светом тихой идиллии. Эта связанность поэта с деревенским миром объясняет его раздвоенное отношение к городу. Соприкоснувшись с ним в ‘чугунном’ Лондоне, Верхарн воспринимал на первых порах урбаническую цивилизацию, как болезненный кошмар, и такие сборники стихов, как: ‘Вечера’ (‘Soirs’, 1887), ‘Разгром’ (‘Debacles’, 1888) и ‘Черные факелы’ (‘Flambeaux noirs’, 1890), в значительной своей части возникшие в Лондоне, воспроизводят городской строй жизни, как психическую болезнь, переживаемую поэтом. Но ужас перед городом не исключает невольного сознания его величия, и это сознание заметно крепнет в сборнике стихов ‘Города-спруты’ (‘Les Villes tentaculaires’, 1895) — в этой превосходной галерее городских пейзажей, переплетаясь, однако, с затаенным содроганием перед городской цивилизацией в ее капиталистической форме. Наряду с противоречием между деревенской (мелкобуржуазной) и городской (буржуазной и пролетарской) стихией, живет в поэзии В.. противоречие между началами национальным и интернациональным. Крепко связанный с родной почвой, с родной Фландрией, воспетой им уже в первом сборнике стихов и еще восторженнее в более поздней книге — ‘Вся Фландрия’ (‘Toute la Flandre’, 1904—11) (‘О, Фландрия, как я тебя любил в дни юности безумной… О, сколько помыслов прекрасных тогда сжигало детский ум! Не ты ль внушала мне восторги этих дум?’), В. в социальной драме ‘Зори’ показал, как из горнила империа-листских войн родится мировая социальная революция, к-рая на место ‘отечества’, т. е. ‘вооруженных народов’, ставит ‘всемирный праздник человечества’, но в последние годы жизни, в годы империалистской войны, В. отступился от героев ‘Зорь’, призывающих солдат враждебных армий к ‘братанию’ во имя свержения войны, этой ‘основной несправедливости’, и, слившись со своей нацией, прославляет патриотические подвиги бельгийских генералов (‘Генерал Леман’) и солдат (‘Герои Льежа’), сражавшихся на империалистском фронте во имя ‘сохранения нации’, т. е. во имя господства буржуазии. Третье противоречие, живущее в поэзии В., — это противоречие между социалистическим и империалистическим началами. Певец трудовых масс [‘Стада работников в поту, пыли и саже встают и движутся в смятении времен. Им обжигают лоб мечтанья и миражи, побед свершительных вдали гудящий звон… Я вас любил всегда…’ (‘La multiple Splendeur’, 1906)], творец фигуры кузнеца, кующего социалистическое будущее [‘И ясно пред собою он видит эти дни, когда содружества простейшие уроки дадут народам мир, а жизни светлый строй’ и т. д. (‘Les Campagnes hallucinees’, 1893)], и фигуры трибуна [‘Он тем уже велик, что с головы до ног он погружен в народ, что — целен и упрям — живет его движеньем и с ним умрет’ (‘Les Forces tumultu-euses’, 1902)], В. был вместе с тем певцом идеи превосходства и господства над миром белой расы (т. е. империалистической буржуазии) (‘О раса дивная! и океан, и полюс, и небо, и земля — все, все в руке твоей — владычествуй!’) и видел в колониальных подвигах ‘белой расы’ великое культурно-цивилизаторское дело (‘И где под узким лбом рабов, как гнет, лежали жестокость, суеверье, страх, рукой уверенной ты раскрываешь дали той справедливости, что снится нам в веках’). И, наконец, последнее противоречие — это противоречие между началом индивидуалистическим и началом коллективным. Поэт-лирик, выражавший в своих стихах свои личные переживания, В. в то же время был певцом объективных сил, борющихся в жизни (‘Банкир’, ‘Трибун’, ‘Кузнец’), изобразителем коллективов и масс, где личность неразличима и является лишь частью целого (крестьяне в ‘Призрачных деревнях’, рабочие на фабрике в ‘Городах-спрутах’, рабочие разных профессий в гимне труду в ‘Многообразном сиянии’), поэтом идеи растворения личности в коллективе, при чем по мере отрыва от рабочего класса и рабочего движения заместителем класса у Верхарна становился ‘мир’, ‘космос’ [‘Я миром опьянен, я множусь, разлита душа моя во всем, что блещет ярким ликом’, и т. д. (Стихотворение ‘Радость’ в сборн. ‘Многообразное сияние’)]. В образно-лирической форме поэзия В. отображает психику мелкой буржуазии в период роста индустриализма и социализма, склоняющуюся то к деревенскому, то к городскому строю жизни, шатающуюся между началами национализма и интернационализма, импе-риализма и социализма, индивидуализма и коллективизма. Такое же противоречие живет и в поэтическом стиле В., где, с одной стороны, налицо элементы классицизма в виде скульптурно скомпанованных, четко оформленных образов [вплоть до классической драмы ‘Елена Спартанская’ (‘Helene de Sparte’, 1912)], а с другой — скорее живописно построенные ‘видения’, в духе романтического идеализма. Наконец, известная двойственность живет и в стихотворной форме лирики В., в его ‘свободном стихе’, воспроизводящем динамику современной урбанической цивилизации в отражении дина-мически устремленной психики поэта, но представляющем по существу сочетание из-вестных элементов старой версификации и принципов ритмизированной прозы. Своей тематикой о городе, о слиянии личности с коллективом и космосом, о величии труда и значении рабочих масс В. оказал большое влияние, главн. обр., на франц. литературу 20в., на такие явления и течения, как унанимизм, пароксизм, космизм, производственную повесть Пьера Ампа (см. Французская литература, Амп). Еще в конце девяностых годов В. вошел и в нашу поэзию, благодаря переводам В. Я. Брюсова. Лирика В. лучше всего переведена В. Я. Брюсовым (‘Собрание стихов’, М., 1883—1913), Бергом (‘Стихотворения’, 1916) и Г. Шенгели (‘Полное собрание поэм’, М., 1922—23). Переводили В. еще М. Волошин (‘Верхарн’, М., 1919), В. Клюева (‘Стихи’, Казань, 1921), В. Федоров (‘Стихи’, М., 1922, и ‘Черные факелы’, М., 1922) и другие. В русском переводе имеются и драмы В.: 1) ‘Монастырь’ (М., 1908), 2) ‘Филипп II’, перевод Эллиса и С. К. (‘Универсальная библио-тека’, No 60), 3) ‘Елена Спартанская’, перевод В. Брюсова (М., 1909), 4) ‘Зори’, перев. А. Воротникова и С. Шамбинаго (М., 1922, ‘Всеобщая библиотека’, No 69).
Л у н а ч а р с к и й А., Последние книги Верхарна, в журнале ‘Современник’, кн. 10, 1914,
Ф р и ч е В., Западно-европейская литература 20 в. в ее главнейших проявлениях, гл. 1, М.—Л., 1926,
Л ь в о в-Р о г а ч е в с к и й В., Эмиль Верхарн, в журн. ‘Современный Мир’, кн. 9, 1909,
Д и в и л ь к о в с к и й А., Агония деревни, в журн. ‘Правда’, кн. 1, 1906,
Е г о ж е, Бичи деревни, в журн. ‘Современная Жизнь’, книга 2 апрель 1906,
А. М о с к е l, Emile Vernaeren. L’oeuvre et l’homme. Un poete de l’energie, Paris, 1918.