Эль-Чаке. Изъ путешествія въ Боливію.
Эль-Чаке. Изъ путешествія въ Боливію.
‘Нива’, No 49, 1875
Эль-Чаке. Из путешествия в Боливию, Географические Исследования_и_путешестви, Год: 1875
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Провинція Ингасъ въ Боливіи, это вчно-зеленый фруктовый и цвточный садъ, поражающій путешественника еще сильне своимъ рзкимъ контрастомъ съ горными степями Пунаса и Памнаса. Тамъ вчная осень и зима, здсь вчная весна съ вчнымъ солнцемъ. Однако проникнуть въ этотъ садъ не совсмъ легко, такъ какъ природа оградила его второй гигантской стной, которую долженъ прежде перейти путешисгвенникъ.
Здсь подымается близь границъ провинцій Омасуйосъ и Унгасъ, высочайшій гребень Восточныхъ Кордильеровъ, съ горой Илимани, имющей 21,000 футовъ вышины и Илампу, или Черро-де-Сорото, имющей 22,000 футовъ. Это дв высочайшія горы Америки. Между этими двумя боковыми верстами, остается свободный узкій проходъ, точно пробитая брешь въ стн. Проходъ этотъ лежитъ на 14,000 футовъ надъ поверхностью моря Посл береговыхъ Кордильеровъ, вышина эта кажется еще довольно сносной, притомъ же нужно всего нсколько часовъ, чтобы изъ ея рдкаго воздуха перейти въ атмосферу, боле благопріятную для дыханія.
Дорога настолько искуственно усовершенствована частію прорубленными въ скалахъ, частію возведенными изъ камня лстницами, что мы могли доврить себя врному шагу муловъ, но само собою разумется, при этомъ необходимо одно условіе, чтобъ не кружилась голова отъ бездонной пропасти, зіяющей съ одной стороны дороги.,
Видъ, открывающійся съ восточнаго склона этихъ Кордильеръ, неописанно хорошъ. Влво и вправо снговыя горы, надъ которыми ходятъ клубы облаковъ, закутывающіе насъ по временамъ, и опять разрывающіеся, чтобы показать намъ всю бездонную глубину подъ нашими ногами, внизу съ обихъ сторонъ крутыя, нависшія скалы растреснутаго гранита и гнейса, а впереди — первыя зеленыя волны лсистыхъ долинъ Ундуави.
По мр того какъ дорога спускается внизъ, видъ становится мене грандіознымъ, и принимаетъ боле идиллическій характера долина съ ея шумнымъ ручьемъ постепенно съуживается, пряча въ своей свжей зелени три маленькихъ мстечка, Сорію, Понго и Ундуави, населенныхъ всего нсколькими семьями индйцевъ.
До Ундуави, которре утонувъ въ фуксіяхъ и розахъ, лежитъ на кругомъ горномъ склон, Ла-Паца, мы сдлали отъ прохода спускъ на 6,000 футовъ.
Здсь отъ дороги въ Кулумани, главнаго города провинціи Унгасъ, спускается втвь въ долин Сандиллани. Послдняя раздляетъ Куеста де Нибласъ, горный хребетъ покрытый вчнымъ снгомъ, отъ долины Ундуави, въ конц ея высоко на гор. лежитъ Корой ко, второй по значенію городъ Унгаса.
Въ тни густаго лса, лишь отъ времени до времени открывающаго свободный видъ на группы горныхъ великановъ, дорога вьеіея футовъ на 1000 вверхъ. Мы вступаемъ въ море тумана, который нердко сгущается въ мелкій дождь, и ложится прозрачными слоями надъ долиной и надъ лсами, оживляя ихъ своимъ влажнымъ дыханіемъ, дающимъ вчную свжесть вчно-зеленому ихъ покрову.
Затмъ дорога, пробитая смлыми зигзагами на три !!!!!лети по склону горы и обвитая ліанами, пальмовыми папоротниками, опять ведетъ насъ внизъ въ дйствительно райскія мста.
Изъ за зелени выглядываютъ везд хорошенькіе домики изъ пальмовыхъ втвей и тростника, это здшнія гасіенды. Въ окружающихъ ихъ садахъ, мелькнули намъ первые апельсины и лимоны и блоснжные цвты кофейныхъ деревьевъ. Едва, повидимому шевеля крылышками, порхаютъ вокругъ цвтовъ нжнйшія созданія тропическихъ странъ, колибри, переливающіяся на солнц всми цвтами драгоцнныхъ каменьевъ, стаи желтыхъ иросянокъ, зеленыхъ лоросовъ и пестрыхъ попугаевъ, испуганныя приближеніемъ муловъ, вспархиваютъ съ маисовыхъ нолей и заглушаютъ своими криками тсячеголосный концертъ органистовъ этихъ, неутомимыхъ музыкантовъ съ ранняго утра до поздней ночи оглашающихъ воздухъ своей своеобразной музыкой.
Отъ начинающейся здсь собственно тропической долины Цедро-Майо, главный хребетъ подымается еще футовъ на 300, и буквально покрытъ хлбными и масляными деревьями, такъ что въ полномъ смысл слова хлбъ съ масломъ растетъ на деревьяхъ, недостаетъ только жареныхъ голубей, чтобы вполн превратить эту землю въ сказочное царство. Да и этому легко пособить, если дать себ трудъ настрлять лсныхъ голубей, которые прилетаютъ на плантаціи огромными стаями. Вообще въ этой благословенной стран, гд еще неизвстны охотничьи законы, можно имть богатую добычу, козули и разныхъ вкусныхъ птичекъ не обобраться здсь. Если у кого явится желаніе поохотиться за боле дикими обитателями этихъ лсовъ, тому стоитъ только довриться опытному проводнику-индйцу, тогда онъ подстрлитъ не одну дикую кошку или ягуара, не подвергаясь опасной рукопашной схватк съ ними, которыми обыкновенно такъ любятъ хвастать охотники.
Въ боле дикихъ, непроходимыхъ двственныхъ лсахъ, слышатся крики ревуновъ и мартышекъ, и жалобныя ноты маленькой обезьянки. Индйцы очень любятъ этихъ обезьянокъ и умютъ выманивать ихъ изъ чащи въ разставленные западни. Въ боле низменныхъ болотистыхъ мстностяхъ по берегамъ ркъ живетъ акта, этотъ боязливый тапиръ Южной Америки, его также индйцы мастерски умютъ перехитрятъ и убиваютъ стрлами.
Какъ ни многочисленны хищные зври тропическихъ странъ, и какіе ужасы ни разсказываются объ нихъ въ большинств путешествій, но собственно для людей они совсмъ не такъ страшны. Случается что ягуаръ длаетъ ночные визиты на скотный дворъ, душитъ куръ, овецъ и даже коровъ и муловъ, но на человка онъ не нападаетъ такъ легко, а скоре самъ убжитъ отъ него. Поэтому нтъ ничего удивительнаго въ томъ, что можно цлые мсяцы прожить въ гасіенд, не видавъ ни одного изъ этихъ хищниковъ, ихъ надо самому отыскать, чтобы увидть.
Другое дло нкоторыя амфибіи и наскомыя, особенно много водится здсь гремучихъ змй, скорпіоновъ и стоножекъ. Эти гады какъ будто сами отыскиваютъ человка, Въ хорошихъ домахъ отъ нихъ еще можно защититься, но въ воздушныхъ индйскихъ постройкахъ, или подъ открытымъ небомъ, это не всегда возможно. Много погибаетъ жертвъ отъ укушенія этихъ гадинъ, если не подана быстрая помощь. Водится здсь еще два маленькихъ наскомыхъ, укушеніе которыхъ не будучи смертельно, составляетъ тмъ не мене величайшее мученіе для людей и скота. Первое изъ нихъ — песчаная блоха, она забирается между пальцами, и кладетъ тамъ свои яйца, что вызываетъ болзненныя опухоли. Второе, самая маленькая изъ мухъ, москитъ, отъ укушенія котораго вскакиваютъ на рукахъ и лиц мучительные волдыри. Отъ этихъ злодевъ нтъ никакого спасенія, разв что день и ночь не снимать вуаля и перчатокъ, что при здшней жар было-бы такъ-же несносно, какъ сами москиты.
Съ наступленіемъ сумерекъ, тысячи большихъ летучихъ мышей, извстныхъ подъ названіемъ ‘вампировъ’, оставляютъ уголки, гд он спали днемъ. Всю ночь он летаютъ около домовъ, въ которые иногда влетаютъ и неслышно опускаются своими холодными крыльями на спящаго. Укушеніе ихъ не опасно, но отъ него выходитъ очень много крови. Хотя отъ этого обыыкновенно сейчась-же просыпаются, но ужъ одного страха и отвращенія чувствовать у себя на шеъ такую гадину, достаточно чтобъ не уснуть больше. У муловъ и лошадей он neрдко высасываютъ такое количество крови, что посл этого бдныя животные, совсмъ обезсиленныя, дня два не могутъ быть употребляемы на работу.
Все это, а равно и невидимый врагъ, перемежающаяся лихорадка, которая, правда, рже встрчается въ горахъ, но за то тмъ сильне свирпствуетъ во время дождей въ долинахъ, составляетъ темную сторону прекрасной тропической страны. Но несмотря на эти непріятности, всякій кто разъ пожилъ въ ней, вспоминая ея великолпный климатъ, роскошную, величественную растительность, чудныя ночи, будетъ чувствовать страстное желаніе снова вернуться туда.
Для какой-же собственно цли служатъ гасіенды съ ихъ висячими садами? Для однихъ апельсиновъ и лимоновъ не развели-бы этихъ дорогихъ садовъ, потому что названныя деревья растутъ здсь безъ всякаго ухода за ними, ихъ сажаютъ даже только въ такихъ мстахъ гд хотятъ получить тнь или гд на растетъ ничего другаго. Даже кофейныя деревья, юки, маисъ и различнйшіе овощи, скрывающіе въ своей роскошной зелени гасіенду, обремененныя цвтами и плодами, были здсь посажены или посяны, и потомъ предоставлены одной вол Божіей, затмъ остается лишь трудъ два три, иногда четыре раза въ годъ снять съ нихъ плоды. Кокосовое дерево и сахарный тростникъ требуютъ нкоторыхъ работъ, которыя впрочемъ также состоятъ единственно въ правильномъ выбор мста и удаленіи сорныхъ травъ и вредныхъ животныхъ.
Растеніе, исключительно для котораго разводятся эти дорогія висячія плантаціи, и которое есть главный двигатель торговыхъ оборотовъ провинціи Унгасъ,— это незамтное кустарнообразное деревцо и еще мене замтными цвтами и плодами, въ добавокъ неупотребляемыми здсь вовсе. Растеніе это кока. Листья его два или три раза въ году собираютъ, сушатъ на солнц на мощеныхъ дворахъ, упаковываютъ въ мшки отъ 25 до 50 фунтовъ, въ такомъ вид они поступаютъ въ торговлю внутрь страны къ индйцамъ и смшаннымъ цвтнымъ расамъ, для которыхъ сдлались необходимымъ предметомъ удовольствія, и даже пищи.
Процвтаніе этого капризнаго балованнаго растеньица зависитъ отъ извстныхъ мръ предосторожности въ уход, именно, оно требуетъ постояннаго тепла и сырости. Хотя эти главныя условія даются уже самимъ климатомъ страны и частыми дождями, но въ большихъ гасіендахъ все-таки устраивается искуственное орошеніе террасообразныхъ аллей кока, для чего выдолбленные стволы пальмъ служатъ имъ превосходными трубами.
Изъ сортовъ кока, разводимаго въ Перу и Боливія, самымъ лучшимъ считается кока Ингаса. Будутъ-ли посылать его также въ Европу для изслдованія его чудотворныхъ свойствъ? Начало кажется уже сдлано пилюлями изъ кока.
Путь мой шелъ черезъ Коропко и Кулумани обратно въ Ла Пацъ. Въ Кулумани мы познакомились въ дом префекта съ многими чиновными особами города, поразившими насъ особенно своей точностью, качество не часто встрчаемое въ этихъ жаркихъ странахъ. Каждый день получали мы приглашенія то къ одному, то къ другому изъ нихъ, и я до сихъ поръ не могу вспомнить безъ смха и вмст съ тмъ ужаса о томъ количеств резикадо, двойной дистиллированной, очень похожей на аракъ водки, какое выпивалось во время и посл стола. Толстяки вливали ее въ себя стаканъ за стаканомъ, какъ будто это была вода, и удивлялись, что мы пасовали уже посл втораго стакана.
Къ этому надо прибавить еще превосходнйшій кофе, какой я когда либо пилъ въ своей жизни, но онъ здсь такъ крпокъ, что въ вискахъ у насъ заколотило точно молотками, мы часто должны были выходить на открытыя веранды, чтобы освжить ваши пылавшія лица. Хорошо еще что это опъяненіе скоро проходило при постоянной испарин въ сырой атмосфер.
У стараго Жура, достойнаго члена нашей новой компаніи, задавшаго намъ великолпный обдъ, былъ поданъ кофе, считающійся лучшимъ во всей Боливіи. Посл обда, нашъ любезный хозяинъ повелъ насъ къ источнику знаменитаго напитка-кладбищу. На давно развалившихся могилахъ, росли кофейныя деревья обремененныя цвтами и плодами, безъ устали перерабатывающія человческіе останки въ кофейные бобы. Втеръ снесъ съ нихъ половину цвтовъ, которые, словно блымъ саваномъ покрывали могильныя насыпи, но ихъ довольно еще оставалось еще на деревьяхъ для употребленія пастора и его друзей.
Жаль что въ Унгас, цвты кофейныхъ и апельсинныхъ деревьевъ, которые огромнйшими массами сносятся втромъ, даромъ теряютъ свой ароматъ, сгнивая на земл. Никому и въ голову не приходитъ собирать ихъ и продавать, или самимъ извлекать изъ нихъ эфирныя масла, между тмъ это могло-бы дать значительный доходъ. Сколько богатствъ теряется здсь такимъ образомъ!
Въ день нашего отъзда, префектъ съ большинствомъ нашихъ новыхъ знакомыхъ, проводилъ насъ до подошвы горы, Вега де Кулумани, гд мы простились, выпивъ за здоровье другъ друга по стакану резикадо.
Посл полудня мы достигли нижней части долины Ундуави, по ея постепенному повышенію, ясно было что мы опять приближаемся къ подошв Кордильеровъ. Переночевали мы въ хорошенькой гасіенд. Это былъ единственный домъ, встрченный нами на всемъ длинномъ пути отъ Уанакахе. Гасіенда лежала въ расширенномъ мст долины, называемомъ здсь Эль-Чаке. Кром апельсиновъ, насъ угощали здсь сочными чиримоями, которые росли вокругъ гасіенды. Вверхъ отъ Чако, горы снова сводятся ближе и образуютъ узкое ущелье: подъ нимъ по крутымъ утесамъ и высокимъ уступамъ, смло извивается дорога, имющая видъ гигантской лстницы.
Когда на слдующее утро мы проходили это ущелье, съ Кордильеровъ спускались въ долину нжные, прозрачные слои тумана. Изъ долины неслись къ намъ ароматы тропическихъ цвтовъ, органисты перекрикивали и попугаевъ и всхъ остальныхъ птицъ, а горный ручей внизу, казалось хотлъ заглушить шумъ водопадовъ, длинными хребетными полосами величественно спускавшихся съ громадной высоты по крутымъ утесамъ.
Къ вечеру мы были опять въ Ундуави
Кто любитъ горы и лса, найдетъ что лучше этого уголка нтъ во всей Боливіи — можетъ быть даже на всемъ земномъ шар.