Екатерина Вторая Алексеевна, Елачич А., Год: 1912 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 15 минут(ы)

А. Елачич

Оригинал здесь: Русский биографический словарь.

Екатерина II Алексеевна — императрица Всероссийская в 1762 — 96 годах, рожденная София-Фредерика-Амалия, принцесса Ангальт-Цербстская. Родилась 21 апреля 1729 г. Она была дочерью младшего брата маленького немецкого ‘фюрста’, мать ее происходила из дома Гольштейн-Готторп и приходилась двоюродной теткой будущему Петру III . Екатерина выросла в небогатой семье и получила посредственное воспитание. Кроме позднее создавшихся слухов, нет определенных фактов, указывающих на ее преждевременное развитие и раннее проявление дарований. В 1743 г. мать Екатерины и она сама получили приглашение от императрицы Елизаветы Петровны приехать в Петербург. Елизавета, по разным мотивам, выбрала в невесты своему наследнику Петру Феодоровичу именно Екатерину. Приехав в Москву, Екатерина, несмотря на юные годы, быстро освоилась с положением и поняла свою задачу: приспособиться к условиям, к Елизавете, ее двору, ко всей русской жизни, усвоить русский язык и православную веру. Обладая привлекательной внешностью, Екатерина расположила в свою пользу и Елизавету, и двор. 21 августа 1745 г. Екатерина была обвенчана с великим князем Петром, но только 20 сентября 1754 г. у Екатерины родился сын Павел . Екатерина жила в условиях неблагоприятных. Сплетни, интриги, распущенная, праздная жизнь, в которой безудержное веселье, балы, охоты и маскарады сменялись приливами безысходной скуки, — такова была атмосфера Елизаветинского двора. Екатерина чувствовала себя стесненной, ее держали под присмотром, и даже ее большой такт и ум не избавляли ее от ошибок и крупных неприятностей. Екатерина и Петр еще до свадьбы друг к другу охладели. Обезображенный оспой, хилый физически, малоразвитой, чудаковатый, Петр ничего не делал, чтобы быть любимым, он огорчал и оскорблял Екатерину своей бестактностью, волокитством и странными выходками. Рождение сына, отнятого у Екатерины императрицей Елизаветой, не внесло улучшения в супружескую жизнь, которая затем окончательно расстроилась под влиянием сторонних увлечений (Елизавета Воронцова, Салтыков, Станислав-Август Понятовский). Годы, горькие испытания, грубое общество приучили Екатерину искать утешения и радости в чтении, уходить в мир высших интересов. Тацит, Вольтер, Бейль, Монтескьё стали ее любимыми авторами. Когда она вступила на престол, она была женщиной высокообразованной. Большое значение в жизни Екатерины имели скомпрометировавшие ее сношения с Апраксиным , Понятовским и английским послом Вильямсом, последнее императрица Елизавета имела основание рассматривать как государственную измену. Наличие этих сношений бесспорно доказано недавно открытой и опубликованной перепиской. Два ночных свидания с Елизаветой привели к прощению Екатерины и, как думают некоторые (Н.Д. Чечулин ), явились моментом большого перелома в жизни Екатерины: в ее стремление к власти вошли моменты нравственного порядка. К кончине императрицы Елизаветы Петр и Екатерина отнеслись разно: новый император вел себя странно и беззастенчиво, императрица подчеркивала свое уважение к памяти усопшей. Император явно шел к разрыву, Екатерину ждал развод, монастырь, может быть, смерть. Различные кружки лелеяли мысль о низложении Петра III. Екатерина, пользовавшаяся популярностью в народе, имела свои планы. Гвардейцы мечтали видеть ее на престоле, сановники помышляли о замене Петра его сыном под регентством Екатерины. Случай вызвал преждевременный взрыв. В центре движения стояли гвардейцы: сановникам пришлось признать совершившийся факт воцарения Екатерины. Петр III был низложен 28 июня 1762 г. военным мятежом, без выстрела, без пролития капли крови. В последовавшей затем смерти Петра III (6 июля 1762 г.) Екатерина неповинна. Воцарение Екатерины было узурпацией, нельзя было подыскать никаких легальных для него оснований. Приходилось дать нравственно-политическую мотивировку событию, этой цели служили манифесты 28 июня (краткий) и 6 июля (‘обстоятельный’). Последний, по повелению Павла I (Памятники Свода Законов No 17759) был объявлен уничтоженным и в Памятники Свода Законов не вошел. Это, в сущности, политический памфлет, в котором дана уничтожающая характеристика личности и правления Петра III. Екатерина указывала на его презрение к православию, ставя этот факт во главу угла, на опасность мятежа и распадения империи. Все это оправдывало низложение Петра III, но не оправдывало воцарение Екатерины, для этого оправдания, кроме ссылки на чудесное действие промысла Божия, была изобретена фикция ‘народного избрания’. Наряду с указанием на ‘общее и нелицемерное желание’ (манифест 28-го июня), была сделана ссылка на ‘всеобщее и единогласное… прошение’ (рескрипт послу в Берлине), на помощь ‘любезного отечества через избранных своих’ (манифест 6 июля). Еще яснее было сказано в одном дипломатическом акте: ‘Народ, который занимает треть известного света, единодушно вручил мне власть над собой’, и в манифесте 14 декабря 1766 г.: ‘Бог един и любезное Наше отечество чрез избранных своих вручил нам скипетр’. Положение избранника обязывало: ‘избиратели’, т. е. участники заговора, были щедро награждены, ‘любезному отечеству’ было обещано ‘просить Бога денно и нощно да поможет нам поднять Скипетр в соблюдение нашего православного закона, в укрепление и защищение любезного отечества, в сохранение правосудия… А как Наше искреннее и нелицемерное желание есть прямым делом доказать, сколь Мы хотим быть достойны любви Нашего народа, для которого признаваем Себя быть возведенными на престол: то… здесь наиторжественнейше обещаем Нашим Императорским словом, узаконить такие государственные установления, по которым бы правительство Нашего любезного отечества в своей силе и принадлежащих границах течение свое имело так, чтобы и в потомки каждое государственное место имело свои пределы и законы к соблюдению доброго во всем порядка…’ (манифест 6 июля). Придворная конъюнктура определялась условиями воцарения, внутренняя политика вытекала из них же и слагалась под влиянием идей ‘просветительной’ философии, которые Екатерина впитала и принялась осуществлять, а еще более — громогласно провозглашать. Она являлась ‘философом на троне’, представительницей школы ‘просвещенных деспотов’, столь многочисленной в то время в Европе. Екатерина укрепляла свое положение и осторожным проведением своей воли (особо тактичные отношения к Сенату, преобладающую роль которого в елизаветинское время Екатерина считала недопустимой), и снисканием популярности среди населения, особенно среди того класса, который выдвинул заговорщиков, т. е. дворянства. В первые месяцы царствования был выработан канцлером Н.И. Паниным проект Учреждения ‘Императорского Совета’, Екатерина хотя и подписала его, но он не был опубликован, вероятно потому, что мог привести к ограничению самодержавия (позднее при Екатерине состоял Государственный совет, но это было чисто совещательное учреждение, состав которого зависел от усмотрения Екатерины). Во время коронационных торжеств Гурьев и Хрущов помышляли о возвращении престола Иоанну Антоновичу : Хитрово, Ласунский и Рославлев грозились убить Григория Орлова , если Екатерина вступит с ним в брак, о чем тогда серьезно говорили. Оба дела кончились наказанием виновных и значения не имели. Серьезнее было дело Арсения Мацеевича , митрополита Ростовского (см. III, 725, о нем новая книга священника М.С. Попова ‘Арсений Мацеевич и его дело’, Санкт-Петербург, 1912). В феврале и марте 1763 г. Арсений выступил с резким протестом против того решения вопроса о церковных имениях, какое наметила Екатерина. Арсений был лишен сана и заточен, а вопрос о церковных имениях решен в смысле экспроприации большей их части, с установлением штатов монастырей и епископских кафедр. Решение это проводил раньше Петр III, и это было одной из причин его гибели, Екатерине удалось справиться с задачей благополучно. 5 июля 1764 г. было совершено Мировичем романтическое покушение на освобождение из шлиссельбургской крепости Иоанна Антоновича. Последний при этом погиб, а Мировича казнили (подробности см. Иоанн VI). С самого начала царствования волновались крестьяне, ждавшие освобождения от крепостного тягла. Крестьянские бунты усмирялись воинскими командами. В 1765 г. был издан манифест о ‘генеральном межевании’. Меры к возврату из Польши беглых обещанием амнистий, вызов в Россию колонистов для заселения южных окраин вытекали из модной в XVIII в. идеи о необходимости умножения населения. Улучшение административной техники вносило порядок в дела, меры к окончательному искоренению кормлений давали более действительные средства для борьбы с взяточничеством. Для ускорения производства дел в Сенате число его департаментов было увеличено. Из прививки оспы себе и наследнику престола (1768) Екатерина создала внушительную демонстрацию монаршего попечения о подданных. Несогласно со своим внутренним убеждением Екатерина провела запрещение крестьянам жаловаться на господ. Это запрещение стояло в связи с обязательством Екатерины перед сословием, из среды которого вышли заговорщики. Особенное значение в первые годы царствования Екатерины имел созыв комиссии о сочинении проекта нового уложения, последней и наиболее выдающейся в ряду законодательных комиссий XVIII в. У нее были две главные черты: избирателям было предложено составить и вручить депутатам наказы о местных пользах и отягощениях и об общегосударственных потребностях, и сама Екатерина изготовила в руководство комиссии наказ, содержавший изложение ее взглядов по целому ряду вопросов государственного и правового характера. Путем Наказа, в основу которого легли ‘дух Законов’ Монтескьё, ‘О преступлении и наказании’ Беккарии, ‘Institutions politiques’ Бильфельда и некоторые другие сочинения, Екатерина вносила в сознание правительства и общества передовые политические идеи. Теория сословной монархии, закономерной монархии, теория разделения властей, учение о хранилище законов — все это содержится в ‘Наказе’, провозглашавшем принцип религиозной терпимости, осуждение пыток и другие прогрессивные идеи криминалистики. Наименее разработанной и довольно неопределенной является глава о крестьянах, в официальном издании Екатерина не решилась выступить сторонницей эмансипации, и на эту главу оказали наибольшее влияние те лица, которым Екатерина давала Наказ для прочтения и критики. Эффект, произведенный Наказом в комиссии и обществе, был громадный, его влияние — несомненно. Выборы в комиссии прошли оживленно. Наказы депутатам и прения в комиссии подали Екатерине, по ее выражению, ‘свет’, повлияли на общественное развитие, но положительных законодательных результатов комиссии непосредственно не дала, торжественно открытая 30 июля 1767 г., она была временно распущена 18 декабря 1768 г., ввиду начала турецкой войны, и ее общее собрание более не созывалось, работали только ее частные комиссии (подготовительные, числом 19) до 25 октября 1773 г., когда и они были распущены, оставив крупные труды, послужившие источником для позднейшего законодательства Екатерины. Все эти труды покоятся неизданными и малоизвестными в архиве государственного совета. Самая комиссия официально не была упразднена, а существовала в виде бюрократической канцелярии без особого значения до конца царствования Екатерины. Так кончилась эта затея Екатерины, доставившая ей большую славу. — Внешняя политика Екатерины имела в первые годы царствования большое значение. Поддерживая мир с Пруссией, Екатерина стала интенсивно вмешиваться в польские дела и провела на польский престол своего кандидата — Станислава-Августа Понятовского. Она явно стремилась к разрушению Речи Посполитой и с этой целью возобновила с особой силой диссидентский вопрос. Польша отказалась признать домогательства Екатерины и вступила с ней в борьбу. В то же время объявила России войну Турция (1768). Война, после первых вялых ее месяцев и частичных небольших неудач, шла успешно. Польша была занята русскими войсками, Барская конфедерация (1769 — 71) усмирена, и в 1772 — 73 годах состоялся первый раздел Польши. Россия получила Белоруссию и дала свою ‘гарантию’ польскому устройству — точнее, ‘безнарядию’, — получив, таким образом, право вмешиваться в польские внутренние дела. В войне с Турцией на суше наибольшее значение имела Кагульская битва (Румянцев ), на море — сожжение турецкого флота в Чесменской бухте (Алексей Орлов , Спиридов ). По миру в Кючук-Кайнарджи (1774) России достались Азов, Кинбури, южные степи, право на покровительство турецким христианам, торговые выгоды и контрибуция. Во время войны произошли немалые внутренние осложнения. Занесенная из армии чума свила себе прочное гнездо в Москве (1770). Главнокомандующий Салтыков бежал, народ обвинял в беде врачей, а архиепископ Амвросий, приказавший увезти чудотворную икону, к которой стекались толпы людей, от чего зараза сильно развивалась, был убит. Только энергия генерала Еропкина положила конец бунту, а чрезвычайные меры (присылка в Москву Григория Орлова) прекратили болезнь. Еще опаснее был Пугачевский бунт, выросший на почве социально-бытовых условий юго-восточной окраины, это было острое проявление социально-политического протеста казаков, крестьян и инородцев против петербургской абсолютной монархии и крепостного строя. Начавшись на Яике (Урале), среди тамошних казаков, движение нашло благоприятную почву в слухах и толках, порожденных вольностью дворянства, низложением Петра III и комиссией 1767 г. Казак Емельян Пугачев принял имя Петра III. Движение получило грозный характер, начатое подавление его было прервано смертью А.И. Бибикова , но затем энергичные меры П.И. Панина , Михельсона , Суворова положили конец движению, и 10 января 1775 г. Пугачев был казнен. С годом окончания Пугачевщины совпал год издания учреждения о губерниях. Этот акт был ответом на заявления наказов. Губернские учреждения Екатерины давали некоторую децентрализацию, вносили принципы выборности и сословности в местное управление, отдавали в нем преобладание дворянству, проводили, хотя не вполне выдержанно, принцип разделения властей судебной, административной и финансовой, вносили известный порядок и стройность в местное управление. При Екатерине ‘Учреждение’ было постепенно распространено на большую часть России. Особенно гордилась Екатерина приказом общественного призрения и совестным судом, учреждениями выборными и хорошо задуманными, но не оправдавшими возлагавшихся на них надежд. В связи с губернской реформой стояли меры Екатерины относительно центрального управления: ряд коллегий был за ненадобностью упразднен, другие склонялись к упадку, особое значение получил генерал-прокурор, подготовлялось торжество министерского начала. К просветительным мерам, в которых Екатерина хотела быть на уровне века, принадлежит учреждение Воспитательных домов и женских институтов, имевших целью создать ‘новую породу людей’, а также выработка особой комиссией широкого, но слабо осуществленного плана народного образования. Важное значение имели указ о вольных типографиях, устав благочиния (1782), содержавший много гуманных идей и нравственных сентенций, наконец, жалованные грамоты дворянству и городам (1785), оформившие положение дворянского класса и городских обществ, давшие обоим самоуправление, а за дворянством закрепившие, наряду с сословно корпоративной организацией, преобладающее значение в государстве. Вопреки требованиям многих дворян в эпоху комиссии, было сохранено начало выслуги дворянства, т. е. сохранен его некастовый характер. Гораздо хуже обстояло дело с крестьянским вопросом. Екатерина не предприняла существенных мер к улучшению крестьянского быта, она закрепила за дворянством право на владение населенными имениями, хотя и не дала отчетливого определения крепостного права, в редких случаях она карала помещиков-истязателей и вменяла в обязанность наместникам пресекать ‘тиранство и мучительство’, но, с другой стороны, умножила число крепостных щедрыми пожалованиями населенных имений своим сотрудникам и фаворитам и распространением крепостного права на Малороссию, вообще все более и более, после уничтожения гетманства, утрачивавшую свою самобытность и вольность. После жалованных грамот 1785 г. реформаторская деятельность Екатерины замирает. Самое проведение в жизнь реформ, наблюдение за применением законов было осуществляемо недостаточно энергично, планомерно и обдуманно, контроль вообще был наиболее слабым местом в управлении Екатерины. Финансовая политика была явно ошибочна, громадные расходы вели к кризисам казначейства, к удвоению налогового бремени, учреждение ассигнационного банка (1786) оказалось мерой хорошо задуманной, но выполненной неудачно, расстроившей денежное обращение. Екатерина вступала на путь реакции и застоя. Французская революция осталась ей непонятой и вызвала ее живое негодование. Она всюду стала видеть заговорщиков, якобинцев, подосланных убийц, реакционное настроение ее питали эмигранты, иностранные дворы, приближенные, особенно Зубов — последний ее фаворит. Гонения на печать и интеллигенцию (Новиков и мартинисты, Радищев , Державин , Княжнин ) отметили последние годы царствования Екатерины. Она считала вредными бреднями те идеи, которые ей самой когда-то не были чужды. Она прекращала сатирические журналы, ею вскормленные, имевшие своим прообразом ‘Всякую Всячину’, в которой она участвовала. Деньгами и дипломатическим путем Екатерина поддерживала борьбу с революцией. В последний год царствования она замышляла вооруженное вмешательство. Внешняя политика Екатерины после 1774 г. была, несмотря на частичные неудачи, блестяща по результатам. Успешно выступив посредницей в борьбе за баварское наследство (1778 — 79), Екатерина еще более подняла престиж России, проведя в жизнь, во время борьбы Англии с ее североамериканскими колониями, ‘вооруженный нейтралитет’, т. е. международную охрану торгового мореплавания (1780). В том же году Екатерина не возобновила союза с Пруссией и сблизилась в Австрией, Иосиф II имел с Екатериной два свидания (1782 и 1787). Последнее из них совпало со знаменитым путешествием Екатерины по Днепру в Новороссию и Крым. Сближение с Австрией не только породило несбыточный, фантастичный ‘греческий проект’, т. е. мысль о восстановлении Византийской империи под державой внука Екатерины, великого князя Константина Павловича , но и дало России возможность присоединить Крым, Тамань и Кубанскую область (1783) и вести вторую турецкую войну (1787 — 91). Эта война была тяжела для России, в то же время приходилось воевать с Швецией (1788 — 90) и терпеть усиление возрождавшейся Польши, которая в эпоху ‘четырехлетнего’ сейма (1788 — 92) не считалась с русской ‘гарантией’. Ряд неудач в войне с Турцией, приведших в отчаяние Потемкина , был искуплен взятием Очакова, победами Суворова при Фокшанах и Рымнике, взятием Измаила, победой при Мачине. По Ясскому миру, заключенному Безбородко (канцлером после Панина), Россия получила подтверждение Кючук-Кайнарджийского мира, Очаков и признание присоединения Крыма и Кубани, результат этот не отвечал тяжести затрат, безрезультатна была также тяжелая война со Швецией, закончившаяся Верельским миром. Не желая допустить усиления Польши и видя в польских реформах проявление ‘якобинской заразы’, Екатерина создала, в противовес реформам, Тарговицкую конфедерацию и ввела свои войска в Польшу. Разделы 1793 г. (между Россией и Пруссией) и 1795 г. (между ними же и Австрией) положили конец государственному существованию Польши и дали России Литву, Волынь, Подолию и часть теперешнего Привислинского края. В 1795 г. курляндское дворянство постановило присоединить герцогство Курляндию, ленное владение Польши, давно входившее в сферу русского влияния, к Российской империи. Война с Персией, предпринятая Екатериной, не имела значения. Екатерина скончалась от удара 6 ноября 1796 г. — Личность Екатерины. ‘У Екатерины был ум не особенно тонкий и глубокий, но гибкий и осторожный, сообразительный. У нее не было никакой выдающейся способности, одного господствующего таланта, который давил бы все остальные силы, нарушая равновесие духа. Но у нее был один счастливый дар, производивший наиболее сильное впечатление: памятливость, наблюдательность, догадливость, чутье положения, уменье быстро схватить и обобщить все наличные данные, чтобы вовремя выбрать тон’ (Ключевский ). У нее было удивительное уменье приспособляться к обстоятельствам. Она обладала сильным характером, умела понимать людей и влиять на них, смелая и отважная, она никогда не теряла присутствия духа. Она была очень трудолюбива и вела жизнь размеренную, рано ложась и рано вставая, любила во все входить сама и любила, чтобы об этом знали. Славолюбие было основной чертой ее характера и стимулом ее деятельности, хотя она и действительно дорожила величием и блеском России, а ее мечта, чтобы после окончания законодательства русский народ был самым справедливым и процветающим на земле, отдавала, быть может, не одной сентиментальностью. Екатерина переписывалась с Вольтером, д’Аламбером, Бюффоном, принимала у себя в Петербурге Гримма и Дидро. Не чуждая отвлеченных умозрений, она была политиком-реалистом, хорошо разбиралась в экономических и психологических факторах, отдавала себе отчет в том, что ей приходится иметь дело с живыми людьми, которые ‘почувствительнее и пощекотливее, чем бумага, которая все терпит’ (слова, сказанные ей Дидро). Она была убеждена, что для черни нужны религия и церковь. Положение православной императрицы обязывало, и как бы ни относилась Екатерина лично к религии, она по внешности была очень набожна (продолжительные богомолья), а с годами, быть может, и действительно стала верующей дочерью церкви. Екатерина была обворожительна в обращении, она очаровывала людей и при дворе умела создать атмосферу известной свободы. Она любила критику, если она была прилична по форме и ограничена некоторыми пределами. С годами эти пределы суживались: Екатерина все более и более проникалась убеждением, что она натура исключительная и гениальная, ее решения безошибочны, лесть, которую она любила (ей льстили русские и иностранцы, монархи и философы), вредно действовала на нее. Круг интересов Екатерины был широк и разнообразен, образование — обширное, она работала, как дипломат, юрист, писатель, педагог, любитель искусства (одна музыка была ей чужда и непонятна), она основала Академию Художеств и собрала значительную часть художественных сокровищ Эрмитажа. Наружность Екатерины была привлекательна и величественна. Она обладала железным здоровьем и медленно дряхлела. Между ней и сыном не было искренности и любви, отношения их были не только холодные, но прямо враждебные (см. Павел I), всю силу материнского чувства Екатерина перенесла на внуков, особенно на Александра . Личная интимная жизнь Екатерины была бурная, полная впечатлений, обладая темпераментом страстным и вынеся много горя в супружестве, Екатерина имела немало сердечных увлечений, судя о них, нельзя забывать об индивидуальных условиях и общем нравственном уровне XVIII в. — Значение царствования Екатерины велико. Внешние его результаты имели большое влияние на судьбы России как политического тела, внутри крупными фактами являлись некоторые законы и учреждения, например, учреждение о губерниях. Гуманные идеи и мероприятия вносили в общество культурность и гражданственность, а комиссия 1767 г. приучала общество думать о запретных политических темах. При оценке царствования Екатерины следует, однако, тщательно отделять красивый фасад и феерические декорации от внутренности здания, блестящие слова — от темноты, бедности и дикости дворянско-крепостной России. — Источники и литература. Хорошей библиографии нет, имеется лишь очень ценный, хотя и не исчерпывающий обзор иностранных сочинений о Екатерине в XII томах ‘Истории Екатерины II’, В.А. Бильбасова , напечатана в Берлине. Источники, хранящиеся в архивах, лишь частично опубликованы, наиболее крупные издания: ‘Сборник Императорского Русского Исторического Общества’. Законодательные памятники см. в Памятники Свода Законов томах XVI-XXIII. ‘Сочинения Екатерины II’ и ‘Записки императрицы Екатерины II’ (французский подлинник) изданы Академией Наук (русский перевод ‘Записок’, Санкт-Петербург, 1907). См. Записки Станислава-Августа Понятовского, Дашковой , Грибовского, Храповицкого, Теплова, Болотова, Неплюева, Державина и др., Соловьев , тома XXI — XXIX (до 1774 г. и отрывочно до 1780), его же ‘Сочинения’ (издание ‘Общественной Пользы’), Брикнер ‘История Екатерины II’, В.А. Бильбасов ‘История Екатерины II’ (т. I, Санкт-Петербург, 1890, и Берлин, 1900 [полнее], т. II, Санкт-Петербург, 1891 [уничтожен], Берлин 1900 и 1903 и Лейпциг, 1895, очень ценный труд), С.Ф. Платонов ‘Лекции’ (8-е изд., Санкт-Петербург, 1913), K. Waliszewsky ‘Le roman d’une Imperatrice’ и ‘Autour du trone’ (есть русский перевод, имеет скорее литературное, чем научное значение), М.Н. Покровский ‘Русская История’ (издание ‘Мир’, Москва, т. IV, марксистская точка зрения), статьи Ключевского (‘Очерки и Речи’, ib., 1913), А.С. Лаппо-Данилевский ‘Очерк внутренней политики императрицы Екатерины II’ (в журнале ‘Космополис’ за 1896 г. и отдельно, Санкт-Петербург, 1898). В юбилейных изданиях Сытина ‘Отечественная война’ (т. I, Москва, 1912), ‘три века’ (тома IV-V) и ‘Государи из дома Романовых’ (т. II, оба — Москва, 1913) много интересных популярных статей. Монографии: Н.Д. Чечулин ‘Внешняя политика 1762 — 74’ (Санкт-Петербург, 1896), его же ‘Финансы’ (ib., 1906), В.И. Семевский ‘Крестьяне’ (ib., 1881), его же ‘Крестьянский вопрос’ (ib., 1888), С.В. Рождественский ‘Очерки по истории систем народного просвещения в России’ (ib., 1912).

Екатерина II как писательница.

Одаренная литературным талантом, восприимчивая и чуткая к явлениям окружающей жизни, Екатерина принимала деятельное участие и в литературе своего времени. Возбужденное ею литературное движение было посвящено разработке просветительных идей XVIII в. Мысли о воспитании, вкратце изложенные в одной из глав ‘Наказа’, впоследствии были подробно развиты Екатериной в аллегорических сказках: ‘О царевиче Хлоре’ (1781) и ‘О царевиче Февее’ (1782) и, главным образом, в ‘Инструкции князю Н. Салтыкову’, данной при назначении его воспитателем великих князей Александра и Константина Павловичей (1784). Педагогические идеи, выраженные в этих сочинениях, Екатерина преимущественно заимствовала у Монтеня и Локка: у первого она взяла общий взгляд на цели воспитания, вторым она пользовалась при разработке частностей. Руководясь Монтенем, Екатерина выдвигает на первое место в воспитании нравственный элемент — вкоренение в душе гуманности, справедливости, уважения к законам, снисходительности к людям. В то же время она требует, чтобы умственная и физическая стороны воспитания получали надлежащее развитие. Лично ведя воспитание своих внуков до семилетнего возраста, она составила для них целую учебную библиотеку. Для великих князей были написаны Екатериной и ‘Записки касательно российской истории’. В чисто беллетристических сочинениях, к которым принадлежат журнальная статья и драматические произведения, Екатерина является гораздо более оригинальной, чем в сочинениях педагогического и законодательного характера. Указывая на фактические противоречия идеалам, существовавшие в обществе, ее комедии и сатирические статьи должны были в значительной мере содействовать развитию общественного сознания, делая более понятными важность и целесообразность предпринимаемых ей реформ. Начало публичной литературной деятельности Екатерины относится к 1769 г., когда она явилась деятельной сотрудницей и вдохновительницей сатирического журнала ‘Всякая Всячина’. Покровительственный тон, усвоенный ‘Всякой Всячиной’ по отношению к другим журналам, и неустойчивость ее направления вскоре вооружили против нее почти все тогдашние журналы, главным противником ее явился смелый и прямой ‘Трутень’ Н.И. Новикова. Резкие нападки последнего на судей, воевод и прокуроров сильно не нравились ‘Всякой Всячине’, кем велась в этом журнале полемика против ‘Трутня’ — нельзя сказать положительно, но достоверно известно, что одна из статей, направленных против Новикова, принадлежит самой императрице. В промежуток между 1769 и 1783 годами, когда Екатерина снова выступила в роли журналиста, ею было написано пять комедий, и между ними лучшие ее пьесы: ‘О время’ и ‘Именины госпожи Ворчалкиной’. Чисто литературные достоинства комедий Екатерины невысоки: в них мало действия, интрига слишком несложна, развязка однообразна. Написаны они в духе и по образцу французских современных ей комедий, в которых слуги являются более развитыми и умными, чем их господа. Но, вместе с тем, в комедиях Екатерины выводятся на посмеяние чисто русские общественные пороки и являются русские типы. Ханжество, суеверие, дурное воспитание, погоня за модой, слепое подражание французам — вот темы, которые разрабатывались Екатериной в ее комедиях. Темы эти были намечены уже ранее нашими сатирическими журналами 1769 г. и, между прочим, ‘Всякой Всячиной’, но то, что в журналах представлялось в виде отдельных картин, характеристик, набросков, в комедиях Екатерины получило более цельный и яркий образ. Типы скупой и бессердечной ханжи Ханжахиной, суеверной сплетницы Вестниковой в комедии ‘О время’, петиметра Фирлюфюшкова и прожектера Некопейкова в комедии ‘Именины г-жи Ворчалкиной’ принадлежат к числу наиболее удачных в русской комической литературе XVIII столетия. Вариации этих типов повторяются и в остальных комедиях Екатерины. К 1783 г. относится деятельное участие Екатерины в ‘Собеседнике любителей российского слова’, издававшемся при Академии Наук, под редакцией княгини Е.Р. Дашковой. Здесь Екатерина поместила ряд сатирических статеек, озаглавленных общим именем ‘Былей и Небылиц’. Первоначально целью этих статеек было, по-видимому, сатирическое изображение слабостей и смешных сторон современного императрице общества, причем оригиналы для таких портретов нередко брались государыней из среды приближенных к ней лиц. Скоро, однако, ‘Были и Небылицы’ стали служить отражением журнальной жизни ‘Собеседника’. Екатерина была негласным редактором этого журнала, как видно из переписки ее с Дашковой, она прочитывала еще в рукописи многие из статей, присылавшихся для помещения в журнале. Некоторые из этих статей задевали ее за живое: она вступала в полемику с их авторами, нередко вышучивала их. Для читающей публики не было тайной участие Екатерины в журнале, по адресу сочинителя ‘Былей и Небылиц’ нередко присылались статьи и письма, в которых делались довольно прозрачные намеки. Екатерина старалась по возможности сохранить хладнокровие и не выдать своего инкогнито, один лишь раз, разгневанная ‘дерзкими и предосудительными’ вопросами Фонвизина, она настолько ярко выразила свое раздражение в ‘Былях и Небылицах’, что Фонвизин счел необходимым поспешить с покаянным письмом. Кроме ‘Былей и Небылиц’, Екатерина поместила в ‘Собеседнике’ несколько мелких полемических и сатирических статеек, по большей части осмеивавших напыщенные сочинения случайных сотрудников ‘Собеседника’ — Любослова и графа С.П. Румянцева . Одна из таких статей (‘Общества незнающих ежедневная записка’), в которой княгиня Дашкова увидела пародию на заседания только что основанной, по ее мысли, российской академии, послужила поводом к прекращению участия Екатерины в журнале. В последующие годы (1785 — 1790) Екатерина написала 13 пьес, не считая драматических пословиц на французском языке, предназначавшихся для эрмитажного театра. Масоны уже давно привлекали внимание Екатерины. По ее словам, она подробно ознакомилась с громадной масонской литературой и не нашла в масонстве ничего, кроме ‘сумасбродства’. Пребывание в Петербурге (в 1780 г.) Калиостро, которого она называла негодяем, достойным виселицы, еще более вооружило ее против масонов. Получая тревожные вести о все более и более усиливавшемся влиянии московских масонских кружков, видя среди своих приближенных многих последователей и защитников масонского учения, Екатерина решила бороться с этим ‘сумасбродством’ литературным оружием и в течение двух лет (1785 — 86) написала три комедии (‘Обманщик’, ‘Обольщенный’ и ‘Шаман Сибирский’), в которых осмеивала масонство. Только в комедии ‘Обольщенный’ встречаются жизненные черты, напоминающие московских масонов. ‘Обманщик’ направлен против Калиостро. В ‘Шамане Сибирском’ Екатерина, очевидно незнакомая с сущностью масонского учения, не задумалась свести его на один уровень с шаманскими фокусами. Сатира Екатерины не оказала большого действия: масонство продолжало развиваться, и, чтобы нанести ему решительный удар, императрица прибегла уже не к кротким способам исправления, как называла она свою сатиру, а к крутым и решительным административным мерам. К указанному времени, по всей вероятности, относится и знакомство Екатерины

Екатерина II как писательница.

Читайте также: