‘Сверный Встникъ’, No 1, 1890
Джонатан Свифт. Путешествия Гулливера по многим отдельным и неизвестным странам света. С биографиею и примечаниями. Полный перевод с английского П. Канчаловского и В. Яковенко. 1889 г, Свифт Джонатан, Год: 1890
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Джонатанъ Свифтъ. Путешествія Гулливера по многимъ отдльнымъ и неизвстнымъ странамъ свта. Съ біографіею и примчаніями. Полный переводъ съ англійскаго П. Канчаловскаго и В. Яковенко. 1889 г.
Кто не читалъ въ дтств знаменитыхъ путешествій Гулливера и кто не сохранилъ о нихъ воспоминаній, какъ объ очень забавныхъ и увлекательныхъ? Эти приключенія у маленькихъ человчковъ, лиллипутовъ, а потомъ у громадныхъ великановъ, бродиньяговъ, такъ милы, такъ смхотворны, такъ дтски-наивны!.. И просвщенная мамаша торопится подсунуть своему ‘бебе’, только-что выучившемуся читать, забавныя приключенія Гулливера. Взрослый же человкъ не находитъ пищи для своего ума въ этихъ путешествіяхъ. Это книга исключительно дтская. Еслибы великій творецъ величайшей въ мір сатиры пробудился отъ вковчнаго сна смерти, онъ, несомннно, былъ-бы крайне пораженъ, узнавъ, какая судьба постигла его произведеніе, пересаженное на русскую почву. Дйствительно, если форма, въ которую Свифтъ такъ мастерски облекъ свою мысль, представляется забавной и увлекательной, то эта мысль сама по себ, не только въ высшей степени серьезна, но она проникаетъ въ самую глубину человческаго существа и человческаго общества, въ своемъ неумолимомъ анализ она не оставляетъ камня на камн отъ того зданія, въ которомъ мы привыкли поклоняться, которое мы привыкли считать святыней. Владя чрезвычайно искусно анатомическимъ ножемъ, Свифтъ подвергаетъ безпощадной вивисекціи политическія учрежденія, общественную жизнь, человческую мысль, человческія врованія и, наконецъ, самую человческую природу, и при этомъ сохраняетъ совершенно спокойный тонъ, длаетъ свои, иногда по истин чудовищныя, сченія, совершенно просто, какъ бы занятый самымъ обыкновеннымъ дломъ. Вивисекція превращается во всекарающій бичъ. И бичъ этотъ тмъ ужасне, что при его безпрестанныхъ ударахъ вы ни разу на протяженіи всей сатиры не услышите ни веселаго смха Рабле, ни глубоко задушевныхъ, лирическихъ изліяній Щедрина. Это ли дтская книга? Но какъ самъ Свифтъ относился къ своему произведенію? Въ письм къ Попу отъ 29 сентября 1725 года, читаемъ по поводу ‘Путешествій Гулливера’, надъ которыми работалъ тогда сатирикъ: …’окончательная цль, которую я преслдую во всхъ своихъ произведеніяхъ, это — скоре терзать людей, чмъ развлекать ихъ… Я всегда ненавидлъ всякую націю, всякую профессію, всякое сообщество людей, и моя любовь всегда и всецло направляется на отдльныхъ индивидовъ… Но въ особенности я ненавижу и презираю животное, называемое человкомъ, хотя я отъ всего сердца люблю Джона, Петра, Томаса и т. д. Такова теорія, которой я руковожусь въ теченіе многихъ лтъ и которой буду держаться до конца жизни’… Чего же хотлъ достигнуть Свифтъ своею сатирой? Отвтъ на это находимъ въ прекрасномъ ‘Письм капитана Гулливера къ своему двоюродному брату Симпсону’, помщенномъ въ вид предисловія къ ‘Путешествіямъ’. Гулливеръ высказываетъ сожалніе, что уступая просьбамъ и лживымъ доводамъ о польз, какую можетъ принести его книга, онъ согласился издать свои путешествія. ‘Вотъ уже шесть мсяцевъ прошло со времени изданія моей книги, пишетъ онъ, а я не только не вижу прекращенія всевозможныхъ злоупотребленій и пороковъ,— по крайней мр, на этомъ маленькомъ остров, чего я могъ-бы ожидать,— но не могу даже нигд прочесть, чтобы моя книга произвела, хотя-бы въ одномъ случа, дйствіе, соотвтствующее моимъ намреніямъ. Я хотлъ-бы, чтобы вы извстили меня: прекратились-ли партійные счеты и интриги, стали-ли судьи боле свдущими и справедливыми, защитники боле честными и умренными, прониклись-ли они хоть сколько-нибудь здравымъ смысломъ, измнилась-ли всецло система воспитанія аристократической молодежи, изгнаны-ли врачи, стала-ли женщина боле добродтельной, цломудренной, правдивой и разумной, упразднены-ли совершенно и смтены-ли прочь съ лица земли дворцы и пріемныя залы великихъ министровъ, вознаграждены-ли по заслугамъ умъ, достоинство и знаніе, осуждены ли вс, позорящіе печатное слово, въ проз или стихахъ, все равно, на то, чтобы питаться только бумагой и утолять жажду только чернилами? На эти и тысячи имъ подобныхъ преобразованій я сильно разсчитывалъ, имя въ виду ваши поощренія, дйствительно, вс они составляютъ прямой выводъ изъ правилъ, преподанныхъ въ моей книг‘. Эти слова могутъ послужить также отвтомъ по адресу тхъ, кто видитъ въ произведеніи Свифта одно лишь человконенавистничество и мизантропію. ‘Не слдуетъ слишкомъ увлекаться подобными словами, говоритъ совершенно справедливо Лесли Стпинъ (‘Swift’, Leslie Stephen) по этому поводу, мизантропія Свифта иметъ свою благородную сторону. Но ‘люди вообще предпочитаютъ, чтобы имъ больше льстили, чмъ даже сочувствовали: имъ больше нравится человкъ, не замчающій ихъ слабыхъ сторонъ, чмъ тотъ, который видитъ ихъ и сожалетъ и печалится по поводу ихъ. Мы даримъ своими симпатіями оптимиста, который увряетъ насъ, что добро преобладаетъ повсюду и что мы быстро приближаемся ко всеобщему благополучію, но мы не можемъ простить тому, кто считаетъ людей въ большинств случаевъ глупыми, или, какъ утверясдаетъ Свифтъ, настоящими животными’.
Въ этой бглой замтк мы не можемъ остановиться даже на существеннйшихъ, крупнйшихъ чертахъ Свифтовской сатиры, тмъ боле, что она такъ неисчерпаемо богата по своему содержанію. Редакція иметъ въ виду дать читателямъ своего журнала въ ближайшемъ будущемъ отдльную статью, посвященную разбору ‘Путешествій Гулливера’, какъ общественной сатир. Въ данный же моментъ мы ограничиваемся лишь указаніемъ на то, что ‘Путешествіе Гулливера’, по существу, если не по форм, вовсе не дтская книга, и великовозрастные отцы и матери хорошо бы сдлали, если-бы вмсто дтей, принялись сами за чтеніе этой книги. Правда, до сихъ поръ было довольно затруднительно сдлать это, такъ какъ въ нашей литератур существовали лишь дтскія передлки великой сатиры, полный же переводъ составлялъ библіографическую рдкость. Въ настоящее время, однако, въ изданіи т-за И. Кушнерева и К мы имемъ не только полный переводъ но и массу примчаній, объясняющихъ все темное и непонятное, малйшіе намеки на т или другія историческія личности. Благодаря этимъ примчаніямъ раскрывается вполн политическое и общественное содержаніе сатиры. Изданіе иллюстрировано массой хорошо исполненныхъ рисунковъ.
Желаемъ отъ всей души, чтобы Свифтъ, являющійся въ совершенно новомъ вид для русскаго читателя въ изданіи т—ва И. Кушнерева и К, получилъ возможно большее распространеніе и сталъ бы для взрослыхъ читателей такимъ же любимымъ, но вмст съ тмъ и глубоко поучительнымъ чтеніемъ, какимъ въ дни дтства для нихъ были забавныя приключенія Гулливера.