Джонъ Мильтонъ и его поэма ‘Потерянный рай’.
Джонъ Мильтонъ и его поэма ‘Потерянный рай’.
‘Нива’, No 18, 1875
Джон Мильтон и его поэма ‘Потерянный рай’, Мильтон Джон, Год: 1875
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Въ 1665 г. въ Лондон появилась чума. Джонъ Мильтонъ покинулъ городъ и переселился въ Букингамширъ, а затмъ одинъ изъ его почитателей (бывшій ученикъ Эльвудъ) наняль благодтелю своему домикъ въ Чальфонт, гд и посщалъ его часто. Въ одинъ прекрасный день, какъ разсказываетъ біографъ Мильтона, поэтъ подалъ Эльвуду свернутую рукопись и попросилъ но прочтеніи возвратить ее въ цлости. Это былъ ‘Потерянный рай’.— Поэма эта, какъ по вымыслу и разнообразію дйствія, такъ и по чувству и глубин мысли, занимаетъ одно изъ первыхъ мстъ въ ряду эпичестихъ произведеній. Она состоитъ изъ двнадцати псней.
Вотъ краткое содержаніе ихъ:
I. Пробужденіе Сатаны и созваніе совта адскихъ властей.
‘ll. Совтъ и ршеніе адскихъ властей.
III. Сатана оставляетъ подземную бездну, чтобъ открыть новоизданный міръ,
IV. Появленіе Сатаны въ повосозданномъ мір.
V. Сатана проникаетъ въ Эдемскій садъ. Архангелъ Рафаилъ является Адаму, чтобы предупредить его объ угрожающемъ ему бдствіи.
VI. VII и VIII. Архангелъ продолжаетъ повствовать Адаму о сотвореніи міра и о низверженіи падшихъ ангеловъ.
IX. Сатана снова проникаетъ въ Эдемъ, входитъ въ змя, который убждаетъ Еву вкусить плодъ отъ запрещеннаго древа.
X. Сынъ Вчнаго произносить приговоръ надъ виновными.
XI. Мессія ходатайствуетъ предъ Отцомъ за прародителей. Изгнаніе Адама и Евы изъ рая. Архангелъ повствуетъ имъ о грядущемъ.
XII. Адамъ и Ева оставляютъ Эдемъ. Архангелъ продолжаетъ свое повствованіе.
Пользуясь переводомъ въ стихахъ этой поэмы С. И. Писарева (изданіе Кораблева и Сирякова, 1871 г.), приведемъ нкоторые отрывки, относящіеся къ сюжету картины Кабанеля.
Змй-искуситель, подкравшись къ Ев и какъ-бы пораженный ея красотою, начинаетъ восторженно восхвалять ее и наконецъ восклицаетъ:
‘Кто-жъ видитъ тебя здсь? Одинъ человкъ лишь!
(Что-жъ значитъ одинъ?) Вдь ты точно богиня,
Должна обожаема быть лишь богами,
Служить теб могутъ безчисленнымъ сонмомъ
Одни только ангелы свтлаго неба!..’
Видя, что Ева слушаетъ его охотно, змй заговариваетъ о чудномъ, запрещенномъ плод. Ева колеблется, соблазняется, Сатана радуется и увряетъ ее, что
‘…путь къ нему (древу) близокъ и легокъ,
Оно тамъ, за миртами, въ чудной равнин,
Гд свтлый источникъ струится игриво,
Гд смирна бальзамъ источаетъ душистый.
О, если дозволишь, тебя проведу я!..’ —
‘Веди-же!’ сказала прекрасная Ева.
И вотъ они у древа познанія добра и зла. Ева говоритъ змю, что именно этихъ плодовъ имъ и не велно вкушать подъ страхомъ смерти… Искуситель всячески убждаетъ ее ослушаться этого приказанія и оканчиваетъ свой монологъ восклицаніемъ:
‘Богиня! сорви и вкушай безъ боязни’.
Богиня впадаетъ въ раздумье, а между тмъ полдень приближается — и она чувствуетъ, что вообще не мшало-бы покушать… Пріятный запахъ плодовъ тАкъ и разносится! Тутъ уже Ева сама начинаетъ убждать себя, что почему-же не сорвать яблока и не състь… Кажется ничего особенно худаго нтъ… Да оно-же, яблочко это, даетъ и разуму пищу!
‘Такъ что-жъ мн мшаетъ сорвать и насытить
И духъ мой, и тло мое въ одно время?’
Сказала, сорвала и мгновенно вкусила. Чрезвычайно понравилось ей яблочко — этотъ лучшій изъ всхъ плодовъ рая! Но тутъ опять она знала въ раздумье:
‘…Какъ покажусь я однако Адаму?
Сказать-ли ему о моемъ превращеньи
И съ нимъ раздлить мое счастье не медля?
Иль мн нераздльно одной наслаждаться,
Хранить преимущество мудраго знанья?
Дополню чрезъ то недостатокъ я пола,
Нжне полюбить тогда меня мужъ мои!
Съ нимъ сдлаюсь равной, а можетъ быть даже
Господствовать буду надъ нимъ я не рдко?..
Иначе могу-ль я назваться свободной,
Когда онъ главою моимъ всегда будетъ?
О, какъ-бы могло быть все это прекрасно!
Но ежели Богъ Всемогущій все видлъ?
И ежели смерть меня быстро постигнетъ?..
Въ ничто обращусь я, Адамъ тогда снова
Найдетъ себ Еву и, съ ней сочетаясь,
Длить будетъ жизнь свою, полную счастья…
О, страшная мысль, ты ужасне смерти!
Поэтому твердо теперь я ршилась:
Пусть длитъ со мной онъ и счастье, и горе!..’
И соблазнила она Адама: попробовалъ онъ яблочка, узналъ вкусъ первйшаго плода и пришелъ въ восторгъ:
— ‘Я вижу, о, Ева, какъ вкусъ твой изященъ!
Какъ долго лишались мы всхъ наслажденій,
Страшась прикоснуться къ плодамъ этимъ чуднымъ…
Тутъ онъ взглянулъ на нее и, удивленный, проговорилъ:
‘Еще никогда, съ того дня, какъ увидлъ
Тебя я впервые и принялъ въ объятья,
Во всей красот твоей прелести дивной,
Я не былъ такъ сильно взволнованъ желаньемъ
Упиться восторгомъ въ объятіяхъ нжныхъ…
Какъ ты восхитительна въ эти минуты!
Какъ дивно вліянье чудеснаго древа!’
…И взглядъ его полный желаній
Томленье и жажду любви выражаетъ,
И понятъ былъ Евою взглядъ этотъ страстный:
Огонь тотъ-же самый блеснулъ въ ея взорахъ,
Беретъ ее за руку онъ и уводитъ
Въ сплошную тнь густо обросшихъ деревьевъ…
Но скоро исчезла сила плода, которая держала ихъ въ безумномъ опьяненіи, и остался только томительный, тяжелый сонъ… И вотъ, посл сна, видятъ они, что хотя и ясны ихъ взоры, но души мрачны!.. Какъ пораженные громомъ, сидятъ они молча, угрюмо другъ подл друга.
Загрустилъ Адамъ и въ отчаяніи воскликнулъ:
‘О, сосны и кедры могучіе! скройте
Меня вы въ тнистыхъ, развсистыхъ вткахъ,
Чтобъ видть не могъ я божественный образъ
Великаго Бога, ни ангеловъ свтлыхъ!
Наступилъ вечеръ, повяло прохладой, и вотъ, въ вечерней тиши раздался гласъ Божій. Гршники услышати Его, но оба спшатъ уйдти куда нибудь, скрыться въ глубокой чащ дремучаго лса… Богъ ближе подходитъ и Самъ зоветъ Адама:
— ‘Гд-жъ скрылся Адамъ, ты?..’
И вотъ оба они передъ Нимъ — въ смущеніи, съ глубокой грустью, а въ глазахъ ихъ померкшихъ уже не было прежней любви ни къ Богу, ни даже другъ къ друцу… Адамъ обвинялъ Еву, Ева обвиняла змя…
Богъ изрекъ Свой приговоръ Адаму:
— ‘За то, что послушалъ жену и вкусилъ ты
Отъ древа, теб запрещеннаго Мною —
Пусть проклята будетъ и самая почва!
Трудомъ добывать себ будешь ты пищу,
Пока обратишься ты снова въ ту землю,
Откуда былъ взятъ ты!’ —
А Ев сказалъ:
‘Усилю твои Я страданья и слзы,
Родить ты дтей должна будешь въ болзняхъ,
Во всемъ покоряться велніямъ мужа,
Онъ будетъ всегда надъ тобою владыкой’.