В. И. Масловский, А. В. Чанцев.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Дымов О.: биографическая справка, Дымов Осип, Год: 1992
Время на прочтение: 8 минут(ы)
ДЫМОВ Осип [наст, имя и фам. Иосиф Исидорович Перельман, 4(16).2.1878, Белосток Гроднен. губ., ныне Польша,— 2.2.1959, Нью-Йорк], прозаик, драматург, журналист. Сын мелкого служащего, выходца из Германии, брат Я. И. Перельмана — автора ‘Занимательной астрономии’ и др. науч.-популярных книг. Окончил реальное уч-ще в Белостоке (1896). Писать начал подростком (‘Рассказ капитана’ в духе беллетристики о ‘потустороннем’ — ‘Вокруг света’, 1892, No 41), хотя, по собств. словам, ‘больше интересовался рисованием, скульптурой и всякого рода ремеслом’ (Фидлер, с. 133). В 1897—1902 учился в Лесном ин-те под Петербургом. В доме своего дяди, философа и музыканта Я. И. Эрлиха (см. некролог, написанный Д.,— ТиИ, 1902, No 18), познакомился с И. Коневским и А. М. Добролюбовым (восп. о Добролюбове — ‘Нов. рус. слово’, Н.-Й., 1955, 3 июля). В 1899—1900 секр. редакции ж. ‘Театр и иск-во’, ред. к-рого А. Р. Кугель в 1926 вспоминал: ‘Как человек он как-то двоился. Веселый, милый, общительный, добрый, тактичный, а сзади что-то… А что — не знаю’ (Кугель, с. 35, отклик Д., задетого словами ‘учителя’, см.: ‘Рус. голос’, Н.-Й., 1926, 5 июля). Сам же Д. с беспощадностью, к-рую Кугель называл гл. чертой его писательского склада, в рассказе ‘Силуэты’ (1897) описывал в автобиогр. ключе безвольного студента из провинции, отвечающего на жестокость жизни душевной болью и готовностью к унижению. В 1901 рассказ был премирован на лит. конкурсе ‘Бирж, вед.’ (опубл.: ‘Нов. илл.’, 1901, No 36, под назв. ‘Неустроен’ — в кн. ‘Рассказы’, кн. 1, СПб., 1910) и открыл Д. доступ в эту ‘богатую’ газету, где за последующие 16 лет появилось св. тысячи его статей и рассказов. Д. выступил в лит-ре с темой ‘новой эмоциональности’, возникающей под ‘нивелирующим действием’ совр. гор. культуры и, в частности, снимающей остроту внеш. проявлений ‘трагического’, что требует от художника особой ‘чуткости’. Первая попытка самому ‘показать черное и белое на сером фоне’ (БВед, 1901, 19 нояб.) — пьеса ‘Голос крови’ (СПб., 1903, пост.: Малый т-р, 1903, Суворинский т-р, 1904) не имела успеха. В петерб. лит. круги Д. вошел как журналист, сблизился с А. Л. Волынским, к-рого ставил очень высоко (‘В нем было что-то от древних пророков … Казалось, прежде чем он нашел, он уже знал искомое, и искание его было только … проверкой’ — ‘Рус. голос’, 1926, 17 июля), и Ш. Ашем, драму к-рого ‘Бог мести’ перевел на рус. яз., в 1905 участвовал в лит. кружке ‘Содружество’ [наряду с Л. Н. Вилькиной (письма к ней того времени — ИРЛИ, ф. 39, оп. 3, No 858), С. К. Маковским, Л. Д. Семёновым и др.], к-рым была издана первая книга рассказов Д. ‘Солнцеворот’ (СПб., 1905), привлекшая общее внимание.
Критики единогласно признали несомненную талантливость ‘Солнцеворота’ (см., напр., рец. В. Кранихфельда — МБ, 1906, No 3), в к-ром рассказы с эскизно намеченным сюжетом (часто — о несчастье женщины: ‘Агарь’, ‘Ходит… ходит…’, ‘Лидия Биренс’) и лирико-филос. этюды структурно объединены мотивом сменяющихся времен года (давших название четырем разделам книги). Сильное чувство природы, пронизывающее ‘Солнцеворот’, позволило H. M. Минскому, сравнив Д.-‘пейзажиста’ с И. И. Левитаном, подчеркнуть ‘наклон’ книги ‘к стихийному’ (‘Рассвет’, 1905, 22 мая). Однако ‘пантеизм’ Д. отравлен рефлексией горожанина над покинутостью человека во ‘мраке и холоде межпланетной тайны’. Мистерия природы не приносит умиротворения, лишь усугубляет эфемерный статус личности — случайной, открытой небытию, едва отличимой от вещей и привидений (см., напр., ‘мистич.’ рассказ ‘Чудо’). Г. И. Чулков писал о ‘тревоге’ Д. и его ‘образах’, значительных, как символы (‘Вопросы жизни’, 1905, No 6, с. 261). Назывались имена М. Метерлинка, К. Гамсуна, П. Альтенберга (наиб. близкого Д.), но речи не шло о ‘подражании’ — Д. ‘ни на кого не похож’, по мнению ряда критиков, в т. ч. В. Ф. Ходасевича, отметившего, правда, у него недостаток ‘надлежащего овладевания темой’, к-рая ‘им властвует’ (‘Иск-во’, 1905, No 5—7, с. 169). Д. может быть поставлен в один ряд с такими авторами прозаич. (импрессионистич.) миниатюры, как Б. К. Зайцев, Д. Крачковский. Соотнесенность ‘Солнцеворота’ с личностью и творчеством А. П. Чехова, очевидную в свете заключит, этюда ‘На могиле Чехова’, мн. стилистич. деталей, самого псевд. Д., взятого из ‘Попрыгуньи’, М. О. Гершензон объяснял, исходя из немалых надежд, возлагавшихся на Д. модернистами (см.: ‘Науч. слово’, 1905, No 7, с. 155). О своей ностальгически-благоговейной любви к Чехову, канувший в прошлое мир к-рого выступает для него объектом бесплодной тоски и сожалений, Д. писал не раз (см., напр., ТиИ, 1906, No 52).
В годы первой рус. революции Д. становится одним из самых заметных петерб. литераторов: входит в число наиб, ‘радикальных’ руководителей сатирич. ж. ‘Сигналы’, ‘Адская почта’, ‘Зарницы’, бывает на ‘средах’ Вяч. И. Иванова и ‘воскресеньях’ Ф. Сологуба, участвует в ж. ‘Весы’, ‘Золотое руно’, ‘Перевал’, альм. ‘Факелы’, близко стоит к театру В. Ф. Комиссаржевской (ст. о нем — ЗР, 1906, No 11 — 12), выступает на сцене в ‘писательских спектаклях’ (в т. ч. в пост. ‘Плодов просвещения’ Л. Н. Толстого), помимо газ. ‘Русь’, ‘Столичная почта’, ‘Утро’, сотрудничает в ‘Свободной мысли’ и др., где в известной мере определяет дух и тон т. н. ‘понедельничной’ прессы, является (наряду с О. Л. Д’Ором) зачинателем жанра ‘фельетона-рассказа’ на темы текущей политики — в противовес архаично звучащему в новых условиях ‘эзоповскому’ фельетону В. М. Дорошевича (в провинц. печати ‘появились сразу сотни Дымовых, как раньше были сотни Дорошевичей’ — Старый журналист (О. Л. Д’Ор), с. 98). Вместе с тем пишет пьесы — ‘в аморальных тонах’, по едкому замечанию 3. Н. Гиппиус (ЛН, т. 85, с. 322), осн. конфликт к-рых — разрыв традиц. морали с усложнившей тканью эмоц. жизни (ср. его письмо В. Э. Мейерхольду от 10 июля (1906) о стремлении ‘ввести на подмостки принцип импрессионизма’ — ЦГАЛИ, ф. 988, оп. 1, No 1536). Драмы ‘Не возвращайтесь’ (СПб., 1906, пост, в Передвижном т-ре в 1906) и ‘Долг’ (СПб., 1907, пост, в Василе-остров. т-ре и т-ре Корша в 1907, рец.: Homo novus (А. Р. Кугель) — ТиИ, 1907, No 5, Петровская, с. 47) не удерживаются в репертуаре. Критика невысоко ставит и получившую отклик у публики драму ‘Слушай, Израиль!’ — одну из ‘евр. мелодрам’ (Кугель, с. 36), писавшихся по следам погромов (СПб., 1907, пост, в Совр. т-ре в 1907, рец.: ‘Обозр. театров’, 1907, 14 марта, обзор др. рец.— там же, 1907, 17, 21 марта).
Театр. успех принесла Д. ‘Ню. Трагедия каждого дня’ (альм. ‘Колосья’, кн. 1, СПб., 1909, под назв. ‘Каждый день’ — Б., 1908), поставленная в 1908 в берлин. Камерном т-ре М. Рейнхардта с А. Моисеи в гл. роли и затем обошедшая мн. театры Европы,— почти банальная мелодрама с адюльтером, в к-рой Д. нашел худож. равновесие смены коротких сцен и глубины охвата событий, гротескной нелепости бытовых примет и обобщенности психол. рисунка, тяготеющего к очень осторожной символизации. К. А. Марджанов поставил ‘Ню…’ в т-ре Незлобина ‘в легких коричневых вуалях и шелках. И все в этой драме было нарочито и стилизовано… анемично, надуманно, лишено жизни и страсти, но для обманутого слуха, в каком-то неожиданном смысле ласкательно и приятно’ (Дон Аминадо, с. 109—10, рец., 1909: Э. Бескин — ТиИ, No 38, на пост, в Новом т-ре: Л. Гуревич — ‘Слово’, 4 янв., М. Вейконе — ТиИ, No 2). Пряную стилистику ‘Ню’, осложнившуюся зависимостью от драматургии Ф. Ведекинда (см. очерк Д. ‘Франк Ведекинд’ — ТиИ, 1909, No 49—51), он разрабатывал и в ‘брутальных’ драмах о ‘любви и смерти’ — ‘Пути любви’ (СПб., 1909, обзор рец. на пост, в Венском т-ре — ‘Обозр. театров’, 1910, 8 окт.) и ‘Весеннее безумие’ (СПб., 1910, пост, в Новом т-ре в 1910, рец.: А. И(змайлов) — РСл, 1910, 19 нояб., А. Кугель — ТиИ, 1910, No 48, С. Ауслендер — ‘Рус. ху-дож. летопись’, 1911, No 1). Всего в России было опубл. ок. 30 его пьес в разл. жанрах (см.: ‘Каталог…’).
Встречу с Рейнхардтом Д. относил к гл. ‘этапам’ своей жизни (‘моя женитьба, моя дочь, Рейнгардт’ — ‘Рус. голос’, 1926, 28 окт.). ‘Рейнгардт в Германии и Брандес в Скандинавии — открыли Дымову двери к зап. театру и лит-ре’ (Троцкий). Теперь он подолгу жил в Берлине и Вене (где познакомился с Альтенбергом и А. Шницлером). Вероятно, тяготение к Западу усиливалось падением его репутации в России. Решительный неуспех постиг вторую книгу его рассказов ‘Земля цветет’ (М., 1908), в к-рой он попытался, вычленив в спонтанном массиве ‘Солнцеворота’ отд. темы и мотивы, заново организовать их в единое повествование наподобие муз. симфонии (см. предпосланную книге ‘программу’), т. е., по словам В. Гофмана, превратить ‘непроизвольную манеру’ в ‘готовый шаблон’ (РМ, 1908, No 4, Библ. отд., с. 70, др. рец., 1908: Н. Петровская — ‘Весы’, No 1, Н. И(ловлев) — СМ, No 2, Н. Я. Абрамович — ‘Обр.’, No 4). Эклектизм, всеядность и многописание все полнее определяли его лит. облик. Он печатался в ж. ‘Рус. мысль’, ‘Серый волк’, ‘Всеобщий журнал’, ‘Нов. жизнь’, ‘Пробуждение’, ‘Сатирикон’, ‘Солнце России’, газ. ‘Приазов. край’ и др. Его обильная юмористика (рассказы, зарисовки и т. п.) собрана в кн. ‘Веселая печаль’ (СПб., 1911, рец.: В. Гофман — ‘Нов. жизнь’, 1911, No 5) и выпусках ‘Дешевой юмористич. б-ки ‘Сатирикона» (в. 13, 42, 77, СПб., 1911—12). Бывая в Петербурге, он вращался в кругу богемы, завсегдатаев ресторана ‘Вена’, любил и, судя по отзывам, хорошо умел копировать и вышучивать людей (ср. фигуру беллетриста Хомова, пародиста и пересмешника, списанную с Д., в романе Аша ‘Мэри’). В его отношении к рус. действительности преобладала несколько легковесная стилизованная разочарованность: ‘Уж не притворство ли это — весь Петербург с его жизнью, его исканиями, его театром и его лит-рой?’ (‘Приазов. край’, 1909, 11 янв.). Автобиографизм, и раньше отчасти свойственный прозе Д., в полной мере проявился в его пов. ‘Влас’ (‘Аполлон’, 1909, No 1—3, рец.: М. Кузмин — ‘Аполлон’, 1910, No 7). В повести — жизнь провинц. семьи, увиденная глазами подростка, мучительно переживаемые им душевные ‘комплексы’. А. В. Амфитеатров, причислявший Д. к авторам, чьи произв. ‘ни переводны, ни оригинальны, а застряли где-то посредине’, говорил об ‘установочном’ отсутствии естественности в описании ‘гениального ребенка, прирожденного индивидуалиста и эстета’, и упрекал Д. в ‘лит. дендизме’ (Амфитеатров, с. 235, 237). ‘Гримаса как проявление безудержного скептицизма и иронии’ (Кугель — ТиИ, 1910, No 48, с. 929) определила характер ром. ‘Томление духа’ [альм. ‘Шиповник’, кн. 17, СПб., 1912, под назв. ‘Бегущие креста (Великий человек)’ — Б., 1911]. Вереница смертей и самоубийств, неразделимость литературности и подлинности в переживаниях героев, поиски ответов на больные вопросы времени и ложная многозначительность в обсуждении ‘модных’ тем, трагифарс безумия, безмыслия, сексуальная патология, тотальная неадекватность восприятия действительности и самих себя — такова зыбкая, двоящаяся идейно-психол. атмосфера романа.
По словам Кузмина, ‘описание жизни… не достигает впечатления кошмара, но просто теряет правдоподобность’ (‘Аполлон’, 1912, No 5, с. 51—52, др. рец., 1912: А. Измайлов — РСл, 25 апр., Ан. Чеботаревская — ‘Нов. жизнь’, No 5, С. Адрианов — ВЕ, No 6). Особая примета романа — узнаваемость мн. персонажей, о к-рой М. Горький писал Амфитеатрову: ‘Дымов только что выпустил роман, где изобразил Мережковского, Сологуба, раскрасил меня’ (ЛН, т. 95, с. 394).
В 10-е гг. лит. репутация Д. в России испортилась непоправимо. Для Блока его имя звучит нарицательно (записи в дневнике: ‘Л. Андреев с компанией Осипов Дымовых’, ‘дымовско-аверченко-юмористическое’ — VII, 226, 166), Ходасевич в рец. на сб-к его рассказов ‘Преступление девушки’ (М., 1917) саркастически отзывается об их ‘пинкертоновском’ духе и ‘полуграмотном’ языке (W. <,В. Ф. Ходасевич>, — РВед, 1918, 24 янв.).
В 1913 амер. театр, импресарио Б. Томашевский пригласил Д. в Америку, и его дальнейшая жизнь прошла в Нью-Йорке (с 1926 гражданин США). Из множества написанных им в 20-е гг. пьес (на рус. яз. и на идише) пользовались успехом ‘Бронкс экспресс’, ‘Великая женщина’, ‘Золотой ключ’ (нац. евр. проблематика, фрейдистские мотивы). Сблизился с кругами амер. еврейства, познакомился с А. Эйнштейном, к-рого называл ‘мозгом человечества’ (см.: ‘Квант’, 1982, No 11, с. 21). В 20-х — нач. 30-х гг. постоянно сотрудничал в сменовеховской газ. ‘Рус. голос’, противостоявшей ‘белогвардейскому’ ‘Нов. рус. слову’ [рассказы, зарисовки (‘кодак-стиль’), фельетоны, статьи мемуарно-некрологич. характера]. В 1926—28 печатал в ленингр. ‘Красной газ.’ статьи об амер. театре. Впоследствии писал гл. обр. на идише (в т. ч. восп., доведенные до окт. 1905,— ‘Что я помню’, т. 1—2, Н.-Й., 1943—44). После 2-й мировой войны изредка печатал отрывки из восп. в ‘Нов. рус. слове’. В последние годы жизни увлекся изготовлением барельефов.
Лит.: Блок (ук.), Блок. Зап. кн. (ук.), Петровская Н., О творчестве Д.— ‘Перевал’, 1907, No 4, Норвежский О. (Картожинский О. М.), ‘Солнцеворот’ Д.— В кн.: Лит. календарь-альманах, СПб., 1908, с. 68—74, Амфитеатров А. В., Ау!, СПб., 1912, с. 233—40, Кугель А. Р. (Homo novus), Листья с дерева. Воспоминания, Л., 1926, с. 34—37, Старый журналист (Д’Ор О. Л.), Лит. путь дорев. журналиста, М.— Л., 1930, с. 98—99, Камышников Л., О. Дымов. Дружеские восп.— ‘Нов. рус. слово’, 1948, 15 февр., Дон Аминадо, Поезд на третьем пути, Н.-Й., 1954, с. 110—11, Троцкий И., Вместо венка на могилу Д.— ‘Нов. рус. слово’, 1959, 8 февр., М. Ф. Андреева. Переписка. Восп. Статьи. Док-ты. Восп. о М. Ф. Андреевой, 3-е изд., М., 1968 (ук.), Чуковский К., От Чехова до наших дней, СПб., 1908, его же, О. Дымов.— Собр. соч., т. 6, М., 1969, Коган Д., С. Ю. Судейкин, М., 1974, с. 44—48, Гугушвили Э., Котэ Марджанишвили, М., 1979, с. 91—92, Рус. лит-ра (2, 3), Рус. лит-ра и журналистика (2), ЛН, т. 72 (ук.), т. 92, кн. 2, с. 154, кн. 3, с. 68. * Брокгауз 3/д (под фам. Перельман О. И.), Евр. энц., т. 7, СПб., [б. г.], ЛЭ, КЛЭ, ТЭ, Каталог произв. членов союза драм, и муз. писателей с 1903 г. по 1 сент. 1913 г., СПб., 1913,
Альм. и сб-ки (1, 2), Муратова (2), Масанов.
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 181, ИРЛИ, ф. 377, ф. 115, оп. 3, No 241 (письма А. А. Измайлову), ф. 123, оп. 2, No 189—95 (письма к Д. А. А. Андреевой, М. Ф. Андреевой, Е. П. Карпова, К. И. Чуковского и др.), No 192, Р. I, оп. 6, No 104—113, ф. 115, оп. 5, No 59 (рукописи), ф. 9, оп. 3, No 20 (письма Л. Н. Андрееву).