А. Беляев (под псевдонимом В-la-f.)
А. Беляев (под псевдонимом В-la-f.)
‘Душа, тело и платье’
‘Душа, тело и платье’
________
‘Смоленский вестник’. — Смоленск. — 1911. — No 164. — С.3
‘Душа, тело и платье’, Беляев Александр Романович, Год: 1911
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Неизвестный Александр Беляев. Театральные Заметки.
На одном волжском пассажирском пароходе был капитаном не лишенный наблюдательности человек, г. Оленин. Пассажирский пароход — удобное поле для наблюдений. Перед капитаном длинной вереницей прошли типы современных женщин, и один из этих типов запечатлелся г-ну Оленину особенно ярко и вылился в законченном образе Лили, в его пьесе: ‘Душа, тело и платье’.
Субъективная психология доброго Старого времени учила, что человек состоит из трех, составных частей, тела, души и духа. Дух — величина самодовлеющая и от тела совершенно независящая.
Экспериментальная психология отвергла эту идею, поставив все душевные переживания в связь с биологическими процессами в человеческом организме.
Оленин-Волгарь идет еще дальше. Зачем останавливаться только на теле? А платье? Разве это не такая же как и тело, необходимая неотъемлемая часть, влияющая на весь строй душевной жизни, определяющая все поведение человека? Правда, не всех людей, и только женщин и не всех женщин, а лишь определенного типа: ‘Лили’. Но разве мало этих ‘Лили’ в современном обществе?
Разве мало этих нарядных куколок, для которых платье, обстановка, красивая рама, — также необходимость, как для души тело? Ради платья, она сделает подлость, ради красивой рамки она перейдет через труп любящего ее человека, ради внешнего блеска она отдается не любя… ‘И разве можно винить ее?’ — спрашивает Чайский? Ведь она — куколка, она особое существо: она состоит из души, тела и… платья. И если мы прощаем, или не караем строго преступлений, которые совершены человеком в защиту своего тела, если никто дешево не расстанется с своей рукой, то как же Лили может расстаться с роскошным платьем? Ведь платье — такая же часть ее существа, как и тело. И горе тому слепцу, который захочет видеть в Лили только человека и просмотрит, что она, пожалуй, больше платье, чем человек…
Г-жа Мунт играла Лили, и прекрасно играла. Про нее (Мунт — Лили) говорит Чайский (не режиссеру ли?):
‘Твоя ошибка в том, что ты навязываешь ей роль героини, когда она создана для легкой комедии и эти роли играет прекрасно, восхитительно’.
Г-жа Мунт великолепная Лили, Вся изменчивая, неуловимая в своих движениях, в своих поступках, с быстро сменяющимися, как в калейдоскопе игра цветов, настроениями, цельная в своей неопределенности, симпатичная и отталкивающая, преступница и ребенок, — словом, такая, какая бывает Лили.
И Харламов — Червонцев. Этот страстотерпец, идеалист и добряк, который имел несчастье навязать Лили серьезную роль жены. Доброта Червонцева, его любовь к Лили, его податливость на самые нелепые компромиссы ‘во имя ее’ так чрезмерны, что одним неверным штрихом в исполнении, можно вызвать антипатию зрителя к Червонцеву.
Г-н Харламов с честью вышел из затруднения. Его Червонцев так благороден в своей ‘слепоте’, что возбуждает, если не симпатию, то жалость, и, увы, ни как не антипатию.
Остальные характеры действующих лиц обрисованы автором несколько схематично и, видимо, спешно. В изображении их актеры дали, что можно было дать.
Сегодня труппа Басманова ставит в 1-раз новую пьесу ‘Смешная история’. Пьеса принадлежит пору довольно популярного драматурга Трахшенберга (автора пьесы ‘Ведьма’ в др.) Из новинок в ближайшем будущем к постановке готовятся пьесы ‘Morituri’ — Оленина и возобновляется ‘Казенная квартира’ Рышкова.