ПОВСТИ, РАЗСКАЗЫ
и
ДРАМАТИЧЕСКІЯ СОЧИНЕНІЯ
Н. А. ЛЕЙКИНА.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
ИЗДАНІЕ КНИГОПРОДАВЦА В. Н. ПЛОТНИКОВА.
1871.
ДРУЖЕСТВЕННАЯ ЛОТТЕРЕЯ.
(разсказъ.)
ДРУЖЕСТВЕННАЯ ЛОТТЕРЕЯ СЪ УГОЩЕНІЕМЪ.
РАЗЫГРЫВАЮТСЯ!
——
——
——
Дружественная лотерея, Лейкин Николай Александрович, Год: 1871
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Купецъ Егоръ Семенычъ Дохинъ длалъ дружественную лоттерею. Въ воскресенье, въ день розыгрыша, онъ возсталъ отъ сна ране обыкновеннаго, облекся въ халатъ и вышелъ въ кухню. Въ кухн кухарка мсила въ горшк тсто для пирога, одинъ мальчикъ, ученикъ коммерціи, босой, въ грязномъ тиковомъ халат, чистилъ хозяйскіе сапоги, а другой сидлъ недалеко отъ него на стул. Первое, что бросилось Егору Семеновичу въ глаза, это бездйствіе и праздность сидвшаго мальчишки.
— Что, сложа руки-то, сидишь, да буркалами хлопаешь? обратился онъ къ нему.— Нтъ, чтобъ дломъ заняться! Бьютъ васъ мало, вотъ отчего!
Мальчикъ вскочилъ со стула и засовался. Онъ совершенно не зналъ, за какое дло ему приняться.
— Ну, заметался, какъ слпая въ бан!
— Андрюша! нащепай лучины, вонъ у меня тамъ на шестк лучина сушится! крикнула мальчику кухарка,
— Вотъ и дло есть, а онъ буркалами хлопаетъ. Пошолъ! и ловко данный подзатыльникъ пихнулъ Андрюшку къ печк.
Андрюшка ползъ за полномъ, въ глазахъ его зарябили слезы, но онъ старался ихъ удерживать.
— Только руки объ васъ, бестій, оббиваешь, проговорилъ хозяинъ:— драть васъ надо, давно я васъ не дралъ. Погодите, я доберусь до васъ!
Видя эту сцену, другой мальчикъ уткнулся носомъ въ сапогъ и еще усердне началъ его начищать щеткой. Онъ зналъ по опыту, что гроза разразится и надъ нимъ, хозяинъ наврно придерется и къ нему.
— А ты что рыло-то ваксой вымазалъ? Не было время раньше сапоги-то вычистить? Лнтяй!.. и рука хозяина невольно дала ему подзатыльникъ.
Мальчикъ еще, боле наклонился къ сапогу.
— Вотъ теб деньги, какъ вычистишь сапоги, такъ бги, возьми четвертную водки да два фунта колбасы. Бутыль тамъ въ горниц возьмешь, да не разбей смотри, а то я тебя и въ живыхъ не оставлю!
Трудно было житье служащимъ у Егора Семеныча, еще прикащикамъ ничего, а ужь мальчикамъ — такъ истинная каторга. Однажды онъ за наказаніе отдалъ своего мальчика дворнику на весь день складывать дрова и взялъ за это 30 к.
Сегодня Егоръ Семенычъ былъ особенно не въ дух, причина тому была слдующая: сегодня розыгрышъ лоттереи, а билеты еще не вс проданы, осталось двнадцать билетовъ.
Вошедши въ комнату, онъ слъ за столъ и началъ пить чай. Выпивъ одинъ стаканъ, онъ подошелъ, къ другому столу, вынулъ изъ него листъ бумаги и началъ въ него смотрть. На лист было написано:
1. Органъ краснаго дерева, наигрывающій русскія псни — 20 р. с.
2. Золотой перстень съ французскими брилліантами — 14 ‘ ‘
3. Серебряные часы на восьми камняхъ — 12 р. с.
4. Дв пары опойковыхъ сапоговъ — 10 ‘ ‘
5. Подзорная театральная трубка жженой кости — 8 ‘ ‘
6. Модный самоваръ тульской работы — 7 ‘ ‘
Цна билету 50 к. с.
Всхъ билетовъ 140.
Дале слдовали нумера билетовъ и около нихъ въ графахъ фамиліи взявшихъ билеты. Фамиліи были, написаны такими буквами, что и самъ ученый Шампольонъ младшій, разобравшій древнія египетскія надписи, не понялъ бы тутъ ровно ничего.
Егоръ Семенычъ захватилъ этотъ листъ съ собою и отправился въ молодцовскую. Молодцы въ это время сбирались идти въ лавку. У окна одинъ молодецъ начиналъ брить другаго молодца, онъ плевалъ на кусокъ мыла и натиралъ имъ подбородокъ товарища. Хозяинъ вошелъ. Молодцы встрепенулись: сидящіе повскакали съ мстъ, брадобрй спряталъ кусокъ мыла за себя, а молодецъ, котораго брили, рукавомъ рубахи началъ стирать съ бороды мыло.
— Что это, ужь вы въ лавку собираетесь? Некуда торопиться, нынче воскресенье… Дло-то не завалило!..
Молодцы удивились этимъ словамъ, они первый еще разъ слышали это. Обыкновенно хозяинъ всегда понукалъ ихъ идти въ лавку. Но у Егора Семеныча была своя цль: ему нужно было задобрить молодцовъ.
— Сегодня у меня розыгрышъ лоттереи, проговорилъ онъ:— а осталось еще 12 билетовъ. Не хочетъ ли кто изъ васъ взять? Вещи, сами знаете, все хорошія разыгрываются: органъ, часы, перстень…
Молодцы переминались съ ноги на ногу, одинъ началъ чесать спину, а другой кусать усы.
— Это точно-съ — Егоръ Семенычъ, проговорилъ одинъ молодецъ: только значитъ-съ…. Онъ замялся.
— Ну что? На какую нибудь пакость деньги бросить такъ ничего, не жалко, а здсь порядочную вещь выиграть ложно, такъ жмешься!..
— Это точно-съ, Егоръ Семенычъ, только вдь теперича мы въ деньгахъ не иного поослабши…
— Да вдь не съ кмъ инымъ дло имешь, не съ жидомъ, а съ хозяиномъ. Изъ-за рубля глотку не перемъ! Посл тамъ изъ жалованья вычту.
— Это такъ-съ….
— Такъ берете, что-ли? Вотъ на четверыхъ вс двнадцать билетовъ и берите, по полтора рубля съ носу. Можетъ кто и органъ выиграетъ — продать можно, за него, кому не нужно, двадцать рублей дастъ.
Молодцы переглянулись между собой.
— Чтожь, возьмемте, братцы? сказалъ одинъ.
— Ладно… отвтилъ другой.
Хозяинъ подалъ имъ бумагу. Молодцы росписались.
— Ахъ, чортъ его дери! Вотъ собачій сынъ, такъ собачій!
— Выжига окаянная!
— Чтобъ теб подавиться нашими деньгами.
Такъ напутствовали хозяина молодцы, когда онъ скрылся за дверью.
Въ два часа у Егора Семеныча былъ розыгрышъ лоттереи. Собралось человкъ пятнадцать, взявшихъ билеты. Передъ розыгрышемъ выпили рюмки по дв водки и закусили. Водка развязала гостямъ языки. Начались разсказы о случаяхъ при лоттереяхъ.
— У насъ въ рынк была исторія, говорилъ одинъ гость. Шитарева молодецъ розыгривалъ часы, собралъ деньги, да и ухалъ въ деревню. Посл пріхалъ, стали спрашивать: когда розыгрышъ? такъ отпирается: *какой розыгрышъ, я, говоритъ, ничего не знаю.’ Посл наши его бить хотли.
Другой разсказывалъ, какъ какой-то Афанасій Ивановъ, ‘котораго еще скипидаромъ дразнятъ,’ выигралъ попугая, но этого попугая пришлось бросить, попугай этотъ прежде былъ у какого-то молодца и научился ругаться самымъ площаднымъ образомъ.
— Ну,-такъ что-жь, и пусть бы ругался, замтилъ кто-то:— покрайности веселая птица,— посмяться можно….
— Да вдь ему все равно, что женщина, что двушка, онъ и при нихъ и при гостяхъ ругается. Да разъ что-же сдлалъ: къ Афанасію Иванычу по какому-то длу пришелъ чиновникъ, подошелъ полюбоваться на этого попугая, а попугай и ну его ругать.
Гости захохотали.
— Да ты слушай! Чиновникъ-то въ обиду вошелъ. Афанасій Иванычъ насилу успокоилъ его.
Гости снова захохотали.
Начался розыгрышъ. Одному гостю достался перстень съ французскими брилліантами, а другому самоваръ, молодцы же, какъ на зло, не выиграли ни на одинъ билетъ. Выигравшихъ начали поздравлять, и черезъ полчаса четверть купленную по утру осушили до дна. Гости требовали еще водки.
— Вытекла…. проговорилъ хозяинъ и въ доказательство принесъ пустую бутыль.
— Ну, теперь вы, кто выигралъ, ставьте! кричали подпившіе гости.
У выигравшаго перстень оказалось денегъ всего пятіалтынный. Гости не врили и ругали его, въ доказательство онъ вытряхалъ вс карманы и даже хотлъ снимать сапоги, но ему дали взаймы, и за водкой было послано.
Часовъ до пяти длилось угощеніе. Перепились вс. Гость, выигравшій самоваръ, напился до того, что не мотъ взять съ собою и выигрыша, и еле держась на ногахъ, ушелъ домой, а за другимъ гостемъ такъ жена, зная его безобразіе на всхъ пирушкахъ, прислала молодца, который и повезъ его домой пьянаго, какъ говорится, ‘до положенія ризъ’.
На Невскомъ упала лошадь. Ее схватилъ чемеръ. Кругомъ собралась толпа народа. Въ толп былъ и Андрюшка Егора Семеныча. Онъ несъ самоваръ упившемуся вчера гостю. Извощикъ суетился около лошади: дергалъ за хвостъ, стегалъ кнутомъ, билъ ее въ брюхо сапогами, по лошадь не вставала.
— Какъ ты смешь бить лошадь, негодяй! кричалъ извощику какой-то господинъ въ очкахъ.— Самого тебя въ полиціи выдрать слдуетъ.
— Разуздай ее! совтовалъ кто-то.
— Какое разуздать, ее распречь нужно! горячился какой-то кучеръ:— вишь, у ней чемеръ! и бросился ее распрягать.
— Не трожь ее, осторожне! Вотъ тебя черти на томъ свт каленымъ желзомъ припекать будутъ!
Вс давали совты: кто совтовалъ тереть брюхо лошади дугою, кто пустить кровь, разрзать ухо. Какой-то мастеровой побжалъ въ мелочную лавочку, вынесъ оттуда ножницы и началъ рзать у лошади ухо.
Показалась кровь.
— Кто тебя просилъ соваться! закричалъ кучеръ, тершій изъ всхъ силъ брюхо лошади. Онъ, подошелъ къ мастеровому и ударилъ-его по ше. Толпа захохотала.
Въ это время къ толп подошелъ городовой.
— Что здсь смотрть, господа? Нечего смотрть! Расходитесь! командовалъ онъ.
Любопытные попятились. Андрюшку въ это время кто-то толкнулъ. Онъ упалъ, самоваръ попалъ прямо подъ него. Андрюшка всталъ, взглянулъ на самоваръ и заплакалъ: кранъ былъ совершенно вдавленъ внутро. Кругъ него начала было собираться толпа, но городовой разогналъ ее.
Андрюшка все еще плакалъ. Что было длать, ему, бдному, безпомощному, не имвшему ни знакомыхъ, ни родныхъ въ Петербург. Отдать самоваръ въ починку,— денегъ нтъ, заплатить не чмъ, признаться хозяину и просить прощенія — не проститъ и отдеретъ розгами. Въ голов его мелькнула мысль отдать самоваръ въ починку, а деньги украсть изъ лавки, ежели же хозяинъ спроситъ, отнесъ ли онъ, то сказать, что отнесъ.
Глотая слезы, отправился онъ къ мднику.
Андрюшка пришелъ въ лавку и сталъ на порог.
— Отнесъ? спросилъ его хозяинъ.
— Отнесъ..! отвчалъ Андрюшка и отвернулся.
— Что рыло-то воротишь, гляди на хозяина, коли онъ тебя спрашиваетъ! Болванъ!
Прошелъ день. Мрачный и разсянный ходилъ Андрюшка. Не разъ уже досталось ему за разсянность. Онъ усплъ украсть всего только сорокъ копекъ, а за починку самовара нужно было отдать рубль. Онъ даже думалъ украсть что нибудь дома и продать на толкучк, но не удавалось.
Прошелъ еще день. Вечеромъ, когда нужно было ложиться спать, Андрюшка упалъ на свой Войлокъ и зарыдалъ, уткнувшись въ подушку.
— Что ты, Андрюшка, чего ты ревешь? спросилъ его другой мальчикъ, жившій съ нимъ вмст.
Онъ ничего не отвчалъ.
На другой день вечеромъ, хозяинъ только что пришелъ домой, тотчасъ же отправился въ кухню.
— Ты куда длъ самоваръ, каналья? спросилъ онъ, увидя Андрюшку.
Мальчикъ бросился ему въ ноги и признался во всемъ.
— Ахъ, ты, собачій сынъ! заревлъ хозяинъ и поднялъ Андрюшку съ полу за волосы.,
Ругательства и подзатыльники посыпались на бднаго мальчика.
— Теперь поздно и метелъ не найдешь, а завтра я тебя отдеру, проговорилъ хозяинъ и ушелъ.
Андрюшка даже и плакать пересталъ. Его горе и страхъ быть высченнымъ были больше слезъ.
Часовъ въ десять нужно было идти за дровами. Эту должность исполняли мальчики. Они отправились.
— Федя, сбгай за ключемъ, я ключъ отъ сарая забылъ, сказалъ Андрюшка своему товарищу, когда они шли по двору.
— Да вдь ты говорилъ, что взялъ ключъ.
— Нтъ, я забылъ.
Федя отправился за ключемъ. Андрюшка отворилъ сарай, сдлалъ изъ веревки, которая предназначалась для дровъ, петлю, прикрпилъ ее въ вбитому въ стн гвоздю и повсился….
Когда Федя пришелъ въ сарай, Андрюшка былъ уже трупомъ.