О. А. Проскурин.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Дмитриев М. А.: биографическая справка, Дмитриев Михаил Александрович, Год: 1992
Время на прочтение: 8 минут(ы)
ДМИТРИЕВ Михаил Александрович [23.5(3.6). 1796, с. Богородское Сызран. у. Симбирской губ.— 5(17).9.1866, Москва, похоронен в Даниловском мон.], критик, поэт, переводчик, мемуарист. Из старинного дворян. рода, племянник И. И. Дмитриева. Рано осиротел, воспитывался у родственников — сначала в Симбирской губ., затем в Москве (с 1811). В 1811—12 обучался в Моск. ун-тском благородном пансионе, в 1813—17 — в Моск. ун-те, посещал лекции А. Ф. Мерзлякова и М. Т. Каченовского, штудировал эстетику. С 1811 зачислен в Моск. архив Коллегии иностр. дел.
Дебют в печати — жизнеописание ‘Младший Плиний’, пер. с франц. (сб. ‘В удовольствие и пользу’, ч. 2, М., 1811), первые стихотворения — в ‘Вест. Европы’ (1814?). В 1815—20 жил в доме И. И. Дмитриева (где бывал с нач. 10-х гг.), здесь познакомился с B. А. Жуковским, П. А. Вяземским, Д. В. Давыдовым, А. Ф. Воейковым, В. Л. Пушкиным, В. В. Измайловым, Д. В. Дашковым, H. M. Карамзина Д. знал еще с 1812. В 1816 в подражание ‘Арзамасу’ организовал из ун-тских товарищей (среди к-рых — С. Е. Раич) ‘Общество громкого смеха’ (до 1820), не чуждое умеренно-либеральным веяниям. С 1816 чл.-сотр., с 1820 д. чл. О Л PC (покинул Об-во в 1827, после конфликта с П. И. Шаликовым, вторично избран д. чл. в 1859). Опубл. стихи и неск. статей в ‘Трудах ОЛPC’, ‘Вест. Европы’ и ‘Сыне отечества’. В стих, этой поры отразилось воздействие Жуковского (к-рого Д. всегда высоко ценил), а также нем. предромантиков (Ф. Г. Клопштока, К. М. Виланда, Ф. Шиллера) и франц. ‘описательной’ поэзии. Д. переводил стих. Шиллера, Ж. Делиля, басни Ж. П. Флориана. В 1823 А. А. Бестужев и К. Ф. Рылеев пригласили Д. сотрудничать в ‘Полярной звезде’ (2 стих, в ПЗ на 1824). В 1824 по предложению Рылеева он избран чл. ВОЛ PC. В 1824 сблизился с кружком Раича, но особенно тесно сошелся с ‘моек, классиками’ (Моск. лит.-театр. кружок) —
C. Т. Аксаковым (поддерживал отношения до конца его жизни), M. H. Загоскиным, А. И. Писаревым, Ф. Ф. Кокошкиным. Поэтич. опыты Д. 1810-х — 1-й пол. 20-х гг. получили одобрение А. Ф. Воейкова (СО, 1820, No 48, с. 72), А. А. Бестужева (ПЗ на 1823), П. А. Плетнёва (СЦ на 1825).
Широкую известность принесли Д. критико-полемич. выступления сер. 1820-х гг. В 1824 он откликнулся на статью-манифест Вяземского ‘Разговор между Издателем и Классиком…’ статьей ‘Второй разговор между Классиком и Издателем Бахчисарайского фонтана’ (ВЕ, 1824, No 5), оспорив в ней, а затем и в ряде др. статей, появившихся в ходе возникшей полемики (ВЕ, 1824, No 7— 9), выдвинутую Вяземским концепцию развития рус. лит-ры, его понимание романтизма и народности (саму же поэму Пушкина называя ‘прекрасной’). В 1825, полемизируя с восторженным отзывом Н. А. Полевого на комедию А. С. Грибоедова ‘Горе от ума’,
Д. осудил характер героя, построение и язык пьесы (‘Замечания на суждения ‘Телеграфа» — ВЕ, 1825, No 6). Критич. суждения Д. вызвали протесты О. М. Сомова и B. Ф. Одоевского. В 1828 опубликовал придирчивый разбор 4-й и 5-й гл. ‘Евгения Онегина’ А. С. Пушкина (‘Атеней’, 1828, No 4, подпись: В.). Полемич. выступлениям Д. в печати сопутствовали активные ‘партизанские действия’: Д. вместе с Писаревым ‘забрасывал’ лит. врагов эпиграммами, широко расходившимися в списках. Ему, в свою очередь, ответили Вяземский, Грибоедов, C. А. Соболевский. В ходе лит. борьбы к поэту пристало эпиграмматич. прозвище ‘Лже-Дмитриев’.
Статьи Д. были истолкованы лит. противниками как выступления защитника обветшалого ‘классицизма’. В действительности позиция Д., несмотря на черты традиционализма и нормативности, была сложнее и имела с классицизмом мало общего (показательны насмешки над приверженцами ‘старой школы’ в написанной под влиянием И. В. Гёте ‘драматич. шутке’ ‘Люциферов праздник. Романтич. карикатура. Стихотворение’ — М., 1828). В основе ее — стремление поставить лит-ру на твердую ист. и теоретич. основу, во многом искания Д. объективно предвосхищали тенденции рус. ‘филос. эстетики’, показательно его сближение с кругом ‘Моск. вест.’ (особенно с М. П. Погодиным), сотрудничество в ‘Телескопе’ Н. И. Надеждина и в ‘Атенее’ М. Г. Павлова (стихи и полемич. ст. с разбором критич. выступлений против ‘Истории государства Российского’ H. M. Карамзина — 1829, No 3—5). На исходе 20-х гг. он многое воспринял из филос. соч. Ф. Шеллинга и его последователя Л. Окена, посвященные религ.-филос. вопросам статьи Д., опубликованные в ‘Моск. вест.’ (‘Знание и вера’, 1830, No 9, и др.) и ‘Телескопе’ (‘Дух времени и потребность века в философическом и нравственном их значении’, 1833, No 2), построены на началах ‘философии тождества’. Шеллингианские мотивы присутствуют также в многочисл. заметках Д. о практич. этике (газ. ‘Молва’, 1832, под. псевд. M. H. В.) и в ряде стих. кон. 20-х гг., в т. ч. в ‘Соблазнителе’ и ‘Двух феях’ (оба — MB, 1829, ч. 1), здесь затронута важная сторона умственной жизни России 30-х гг.— пересмотр идеалистич. диалектики в свете социальных и этич. проблем. В 1830 Д. вступил в масонское об-во, усматривая в запрещенном масонстве своеобразную форму оппозиции деспотич. режиму.
В 1830 вышел 1-й поэтич. сб-к Д. — ‘Стихотворения’ (ч. 1—2, М.). Наряду с традиц. жанровыми формами (элегии, библ. парафразы, басни и т. п.), в нем содержались стихи, перекликавшиеся с эстетич. и духовными устремлениями любомудров, характерны также многочисл. пер. из Ф. Шиллера, Гёте, Ф. Маттиссона. Сб-к вызвал ряд откликов. Н. А. Полевой, давний антагонист Д., иронически охарактеризовал автора как ‘полуромантика’, у к-рого, однако же, ‘форма, лад стихов … старые — карамзинские’ (МТ, 1831, No 4, с. 522), противоречивость и неравноценность поэзии Д. отмечал анонимный критик ‘Лит. газ.’ (1831, 16 апр.), высокую оценку сб-ку, особенно ‘философич.’ стихам, дал ‘Телескоп’ (1831, No 3).
В 1825 Д. ушел из архива и стал чиновником особых поручений при моек. воен. ген.-губернаторе. С 1826 судья Моск. надворного суда, в 1839 назначен обер-прокурором 7-го моек. деп. Сената (утвержден в должности в 1842), со всей ответственностью занимался суд. гражд. делами (см. ГБЛ, ф. 178). В 1831 получил звание камергера, в 1839 чин д. стат. советника. Независимым поведением Д. вызвал ненависть мин. юстиции В. Н. Панина и в 1847 был уволен им от службы.
Во 2-й пол. 30-х гг. Д. мало пишет и почти не печатается. Лишь на рубеже 30—40-х гг. создает три пародийных ‘перепева’ баллад Жуковского — ‘Двенадцать сонных статей’ (сатира на Каченовского и О. И. Сенковского), ‘Новая Светлана’ (на Полевого), ‘Петербуржская Людмила’ (на А. А. Краевского и В. Г. Белинского). Эти сатиры высоко оценили Н. В. Гоголь и сам Жуковский, к-рый, по свидетельству автора, при чтении сатир в рукописи ‘хохотал от всей души и назвал их своими внучками’ (ГБЛ, ф. 178, к. 8184, No 2, л. 102).
С нач. 40-х гг. вернулся к активной лит. деятельности, примкнув к кругу ‘Москвитянина’, здесь печатаются его многочисл. стихи, статьи и рецензии. Скептически оценивая все новейшие идеологич. течения, Д. с особой неприязнью встретил ‘западническое’ движение, усматривая в нем разрыв с ‘преданием’, утерю нравств. ориентиров, торжество ‘духа стяжанья’. Все это, по мысли Д., неизбежно должно привести к уничтожению дворян, культуры и к гибельной ‘анархии’. По ложному, нравственно безответственному пути пошла, по мнению Д., и рус. лит-ра (‘О натуральной школе и народности’ — ‘Моcкв.’, 1848, No 9), хотя он был и высокого мнения о творчестве И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, И. И. Панаева.
Неприятием враждебной современности пронизаны стихи Д. 40-х гг., обновляющие традицию оды-инвективы 18 в., с одной стороны, элегич. медитативностью, а с другой — почти фельетонной запальчивостью. Картина духовного оскудения новых, ‘эмансипирующихся’ поколений нарисована в стих. ‘Жаль мне вас’ (1841). В 1842 Д. опубликовал памфлетное стих. ‘К безыменному критику’ (‘Москв.’, No 10), где обвинял Белинского в покушении на лучшие традиции нац. лит-ры, в оскорблении выдающихся рус. писателей (М. В. Ломоносова, Г. Р. Державина, Карамзина, Жуковского) и в презрении к славе России. Противниками памфлет был воспринят как ‘донос в стихах’, вызвал ряд печатных и рукоп. откликов и утвердил за Д. репутацию ретрограда. Трагич. ощущение разъединенности с новым поколением и неприятие ‘скороспелого прогресса’ — ведущие мотивы стихотв. цикла ‘Старик’ (1844—63). Ностальгией по уходящему старомоск. дворян, быту и сатирой на совр. нравы проникнуты ‘Московские элегии’ (1845— 47, отд. изд.— М., 1858), отмеченные необычайной цельностью видения мира.
Вместе с тем Д. оказались чужды идеалы ‘офиц. народности’ (характерно его сближение в 40-х гг. с деятелями дворян, оппозиции — П. Я. Чаадаевым, А. И. Тургеневым и др.). Сам Д. подчеркивал, что, потрясенный расправой над декабристами, он ‘дал себе слово не писать ничего похвального и торжественного [в честь Николая I.— Ред.] и тридцать лет держал слово’ (ГПБ, ф. 3, оп. 13, No 18, л. 7). Устойчивую неприязнь к Николаю он сохранил до конца жизни. Во 2-й пол. 40-х — нач. 50-х гг. Д. создал ряд оппозиц. обличительных по отношению к деспотич. власти и полит, режиму стихотворений, расходившихся во множестве списков. Признавая, в противовес К. С. Аксакову, ист. заслуги Петра I, он обрушивался на его преемников, исказивших замыслы царя-преобразователя и ставших чуждыми своему народу (‘Ответ Аксакову…’, в сб.: Рус. потаенная лит-ра XIX столетия, ч. 1, Лондон, 1861, стих, ошибочно приписано А.С.Хомякову). Этому и двум другим стих. (‘Подводный город’ и ‘Как пернатые рассвета’, написаны в 1847 и 1848, опубл. в изд. 1865) вторят оставшиеся в рукописи суждения Д.-публициста: ‘Везде правительство установлено для народа, а у нас весь народ живет для правительства. Это такое уродство, какого не представляет история’ (‘Замечания и анекдоты’, 1859—ЦГАЛИ, ф. 184, тетр. 2). Вероятно, Д. принадлежит и стих. ‘Когда наш Новгород великий’ и ‘Кнут’, также вошедшие в репертуар рус. вольной поэзии. В 1855 Д. написал ‘Оду на восшествие на престол… Александра Второго’ (отд. изд., М.), в к-рой призывал нового императора вывести Россию из полит, и экон. тупика, стих, с сочувствием встречено в либеральных кругах.
К творч. удачам Д. принадлежат переводы Горация (‘Наука поэзии, или Послание к Пизонам’, М., 1853, и ‘Сатиры’, М., 1858), поныне не утратившие своего значения (с учетом рукоп. авт. исправлений в экземплярах, хранящихся в Науч. б-ке МГУ, переизданы в кн.: Гораций Флакк, ПСС, М.—Л., 1936). Д. известен как автор мемуарной кн. ‘Мелочи из запаса моей памяти’ (‘Москв.’, 1853—54, отд. изд.— М., 1854, 2-е изд., значительно дополнено по рукописи, с ук., М., 1869), вобравшей множество лит. преданий (начиная с сер. XVIII в.) и получившей признание А. Д. Га-лахова, А. В. Дружинина и особенно Н. С. Тихонравова, назвавшего ее ‘настольною книгою у всех занимающихся историею рус. словесности’ (Т и х о-нравов, с. 236). Слагаясь преим. из миниатюр, анекдотов, зарисовок, она по жанру восходит к франц. традиции острословия. В 1864—66 Д. работал над обширными мемуарами ‘Главы из восп. моей жизни’ (о публ. см. изд.), имевшими в отличие от ‘Мелочей’ повествоват. характер и насыщенными богатым фак-тич. материалом. Мемуары отразили как обществ, и лит. консерватизм автора, так и его оппозиционность (резкая критика николаевского царствования и абсолютист, гос-ва в целом). За год до смерти Д. вышло 2-е собр. его стих., прошедшее почти незамеченным (‘Стихотворения’, т. 1 — 2, М., 1865).
Др. произв.: ‘Торжество муз. Пролог на открытие Имп. моек, театра’ (М., 1824), ‘О характере поэзии, ее идее и форме’ (М., 1850), ‘Князь И. М. Долгорукий и его соч.’ (‘Москв.’, 1851, No 3, 2-е изд., доп. и испр., М., 1863, биогр. очерк с элементами мемуаров, использованы рукоп. записки Долгорукова, рец. на 1-е изд.— ОЗ, 1851, No 4).
Изд.: [Стих.].— В кн.: Эпиграмма и сатира, т. 1, М.—Л., 1931 (биогр. справка В.Н.Орлова), Песни и романсы, Поэты 1820—1830, Рус. эпиграмма (биогр. справка М. И. Гиллельсона). Моск. элегии. Стихотворения. Мелочи из запаса моей памяти (в сокр.), М., 1985, Главы из воспоминаний моей жизни (фрагменты).— НН, 1989, No 4 (вступ. ст. и комм. О. А. Проскурина).
Лит.: Краткое жизнеописание М. А. Дмитриева, М., 1863 (автобиогр.), ОА, III (ук.), Барсуков (ук.), Полевой Н. А., Очерки рус. лит-ры, т. 1, СПб., 1839, с. 439—46, Пушкин (ук.), Белинский (ук.), Добролюбов, III, 238—44, Дружинин А. В., Собр. соч., т. 6, СПб., 1865, Тихонравов Н. С, Соч., т. 3, ч. 1, М., 1898, Лонгинов М. Н., Соч., т. 1, М., 1915 (ук.), Медведев М., Два новых стих. Грибоедова.— ВЛ, 1958, No 1, Бушканец Е. Г., Новое о нелегальной поэзии 1850-х гг.— ИзвОЛЯ, 1962, в. 4, Мордовченко Н. И., Рус. критика 1-й четв. XIX в., M.—Л., 1959 (ук.), Королёва Н. В., Тютчев и Пушкин.— В кн.: Пушкин. Иссл., т. 4, 1962 (про ‘Об-во громкого смеха’) , Грумм-Гржимайло А. Г., Сорокин В. В., ‘Об-во громкого смеха’.— В кн.: Декабристы в Москве, M., 1963, Жовтис А. Л., Нем. ‘Freie Rhythmen’ в ранних рус. интерпретациях (20-е — нач. 40-х гг. XIX в.).— В кн.: Рус. языкознание, в. 1, ч. 2, А.-А., 1970, Машинский С. И., С. Т. Аксаков. Жизнь и творчество, 2-е изд., M., 1973 (ук.), Киселёв-Сергенин В. С., Ценз.-полиц. террор в лит-ре после 14 дек. 1825 г. по мемуарам Д.— В кн.: Лит. наследие декабристов, Л., 1975, ЛН (в т. ч. т. 4—6, с. 549, 554, 970—92, т. 19—21, с. 133, 312, 339, 366, 688, т. 56— 58 и др. по ук.). + Некролог: МВед, 1866, 10 сент. (П. И. Бартенев). Сл. ОЛРС, РБС, Венгеров. Источ. (наиб, полная библ.), КЛЭ, Черейский, Муратова (1, ук.), Систематич. роспись изд. ОЛРС, M., 1981 (ук.), Масанов.
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 184, ф. 10 (письма СТ. и О.С.Аксаковым), ф. 141 (письма Ф. Н. и А. П. Глинкам), ГБЛ, ф. 178 (мемуары), Пог./Н, к. 11, No 7—11 (письма M. П. Погодину), ГПБ, ф. 291, оп. 1, No 78 (письма М.Н.Загоскину), ф. 850 (письма к С. П. Шевырёву), ГПБ, ук. (рукоп., переписка), ИРЛИ, ф. 3, оп. 13, д. 18 (письма С.Т.Аксакову), 23.162 (письма M. H. Лонгинову), ЦГИА, ф. 1343, оп. 20, д. 2038 (ф. с. 1841 г.), ЦГИАМ, ф. 418, оп. 114, д. 223 (об увольнении из ун-та, есть аттестат ун-та, год поступления в пансион — 1810).