Н. А. ЛЕЙКИНЪ
Мдные лбы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880
ДЛЯ РОЩЕНІЯ ВОЛОСЪ.
Для рощения волос, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Воскресное утро. Въ церквахъ звонятъ къ обдн. Парикмахерскій ‘залъ для стрижки и завивки волосъ’, состоящій изъ очень маленькой комнаты, биткомъ набитъ народомъ. Мрно, какъ въ музык, звенятъ ножницы въ рукахъ парикмахерскихъ подмастерьевъ, работаютъ нагртые щипцы, приведя въ порядокъ прически постителей, сидящихъ въ блыхъ пудремантіяхъ и покуривающихъ папиросы. Скребутъ, какъ сотни мышей, англійскія бритвы ‘фабрики Карякина въ Павлов’, соскабливая щетину на скулахъ и подбородкахъ. Нкоторые постители дожидаются своей очереди и просматриваютъ афиши. Хозяинъ парикмахерскаго заведенія и самъ вооружился ножницами и возится около головы какого-то мрачнаго господина
— Ай, какъ у васъ волосы лзутъ!— говоритъ онъ.— Надо принять какія-нибудь мры. Вы врно изволили больны быть?
— Жена была больна тифомъ, а я нтъ,— отвчалъ поститель.
— Отъ этого не ползутъ. Скорй же у вашей супруги ползутъ.
— А вотъ подите! У насъ наоборотъ. Думаю, не перешлили отъ нея ко мн послдствія-то болзни. Спимъ вмст, иногда по ошибк въ ея платокъ сморкнешься. У ней изъ косы хоть—бы одинъ волосъ выпалъ, а меня какъ песца щипать можно.
— Просто линяете, теперь время такое, что всякое животное линяетъ,— вмшивается, въ разговоръ дожидающій очереди побриться пожилой усачъ съ щетинистымъ подбородкомъ.— Вотъ я халъ на извощик и попалась блая лошадь…— Однако, позвольте, милостивый государь!..— обращается къ нему, сверкнувъ глазами, мрачный господинъ.
— Что позвольте! Обидлись за сравненіе? И лошадь животное, и человкъ животное. Что живетъ, то животное. Порядки-то для всхъ насчетъ линянія одни.
— Нтъ, ужъ оставьте. Это вы можете быть животнымъ, а я не желаю
— Желайте, не желайте, а все равно такъ выдетъ.
— Я васъ покорно прошу оставить!— возвышаетъ голосъ мрачный господинъ.
— Странно. Вотъ ежели бы я васъ сравнилъ съ скотиной и сказалъ: всякая скотина линяетъ…
— Вы напрашиваетесь на непріятности!
— Уймитесь, сударь. Сидите и читайте газету,— замчаетъ хозяинъ.— Не было-ли у васъ головныхъ болей?— снова обращается онъ къ мрачному господину.
— Нтъ, не было. Замчательно, что у тещи и у свояченицы чуть не каждый день болятъ головы, а у меня никогда,— отвчаетъ тотъ.
— Отъ тещи и отъ свояченицы ничего не будетъ, сколько у нихъ ни боли головы.
— То-то, я самъ такъ думаю… Да и у нихъ волосы не лзутъ.
— Батюшки! Цлая прядь!— восклицаетъ хозяинъ, показывая мрачному господину гребенку.
— Да вы нарочно рвете!
— Зачмъ-же намъ нарочно рвать? Вырвешь, такъ потомъ и стричь будетъ нечего, а это, сами знаете, нашъ доходъ. Нтъ, напротивъ, мы стараемся о рощеніи волосъ. Вотъ у меня есть помада для рощенія волосъ, моего изобртенія, такъ та удивительно помогаетъ. Не желаете-ли флакончикъ? Всего рубль стоитъ.
Мрачный господинъ обернулся и пристально посмотрлъ на парикмахера. Тотъ былъ лысъ, какъ колно.
— Отчего-же вы сами этой помадой не мажетесь?— спросилъ онъ.
— Помилуйте, намъ недосугъ. Гд-же намъ! Ну, и средства не позволяютъ рублевой помадой, а вдь это надо каждый день раза два, три,— отвчалъ парикмахеръ.
Находящіеся въ парикмахерской захохотали.
— Да онъ оттого и облыслъ, что мазался ей,— замтилъ усачъ.
— Зачмъ же вы, господинъ, говорите такія вещи, коли сами не знаете! Вы у меня покупателя отбиваете. Вотъ вы опять обиду… Давеча насчетъ животнаго, а теперь насчетъ помады.— Не слушайте ихъ, сударь. Помада моя безвредна и ежели вы желаете, такъ я сейчасъ-же намажусь ей.
— Удивилъ!— воскликнулъ завивающійся за другимъ столомъ молодой купчикъ.— Да теперь твой черепъ, хоть кислотой трави, такъ и то ни одного волосочка не вытравишь, а каково волосатому-то человку пробовать!
— Напротивъ-съ, я на моемъ череп могутъ отъ моей помады кудри вырости, ежели ревностно натирать, да заниматься-то намъ некогда. И къ тому-же зачмъ намъ волосы въ наши лта? Они человкъ молодой, прекрасному полу нравиться могутъ.
Мрачный господинъ улыбнулся. Лесть подйствовала.
— Ну, ужъ и молодой!— сказалъ онъ.— Давно за сорокъ! Къ пуду-то два фунта прикинуть надо. Ну, а какъ-же этой помадой дйствовать?— спросилъ онъ парикмахера.
— Да никакъ-съ. Чмъ чаще мазаться будете, тмъ лучше, отвчалъ тотъ.— Да вотъ что, вы извольте обратиться къ полковнику Коробкову и ихъ спросить. У нихъ посл горячки такъ было, что хоть кадриль на голов танцуй, такъ и то не споткнешься о волосяной войлокъ, а теперь, слава Богу, завиваться къ намъ ходятъ.
— Неужто на голомъ мст ему волосы выростилъ?— усумнился купчикъ.
— Да-съ, почти что на голомъ мст. Корни были одни оставши, да пухъ вмсто волосъ росъ, а теперь черезъ мою помаду въ лучшемъ вид…
— А ну-ко вотъ вырости на своемъ головномъ пресъ-папье волосяной капуль, такъ я теб дв четвертныя за этотъ фокусъ отсыплю.
— У меня ужъ корней нтъ-съ,— стоялъ на своемъ парикмахеръ.— Да и мн ежели постараться, то можно.
— Ну, и постарайся! Пятьдесятъ канареечныхъ теб не мшаютъ. При свидтеляхъ говорю, что не зажилю. Да отчего-же ты раньше не мазалъ, когда корни были?
— Въ томъ то и дло, что я эту помаду потомъ ужъ придумалъ, посл того, какъ у меня и корни пропали.—А вы, сударь, не слушайте разговора и возьмите помаду,— обратился онъ къ мрачному господину.— Страшнаго ничего нтъ: тутъ перувіанскій бальзамъ, репейное масло, хининъ да мозги — вотъ и все…
— У васъ волосы лзутъ? Отлично!— возгласилъ, выскочивъ изъ-за стола, добродушнаго вида господинъ съ посдвшими бакенбардами.
— Позвольте, что-же тутъ отличнаго?— спросилъ мрачный господинъ.
— А то, что я вамъ могу посовтовать домашнее средство для рощенія волосъ. Возьмите вы простую сальную свчку и растопите ее въ горшечк. Потомъ натрите хрну и выжмите туда сокъ, да положите щепотки дв ромашки и маленькій кусочекъ камфоры. Мы вс этимъ составомъ мажемся: и я, и жена, и дтки и вотъ, какъ видите, волосъ у меня на десять дракъ хватитъ, а мн за пятьдесятъ лтъ.
— Ничего этого не надо. Просто уксусу съ деревяннымъ масломъ смшать и имъ…— откликнулся еще кто-то.
— И это можетъ повредить. А самое лучшее холодной водой съ солью…— послышался еще возгласъ.— Да главное въ жаркой бан не парьтесь.
— Совсмъ напротивъ, отозвался бакенбардистъ.— Баня укрпляетъ. Моимъ средствомъ съ хрновымъ сокомъ и ромашкой надо именно мазаться на полк да наподдавать на каменку побольше. Вымазать голову и прть.
Мрачный господинъ молчалъ. Остригшись, онъ бросилъ пятіалтынный на столъ и началъ надвать шубу.
— Такъ не купите у меня помадки-то для рощенія волосъ? Я самъ при васъ изъ этой банки себ голову вымажу, ежели вы опасаетесь,— сказалъ парикмахеръ.
— Нтъ, нтъ, пусть ужъ лучше волосы лзутъ,— отвчалъ мрачный господинъ и выскочилъ за дверь парикмахерской.