Длинноголовые и круглоголовые, Холодковский Николай Александрович, Год: 1896 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 26 минут(ы)

Длинноголовые и круглоголовые
(Естественный подборъ у человка).
Проф. H. А. Холодковскаго.

Отдльный оттискъ изъ трудовъ Антропологическаго Общества при ИМПЕРАТОРСКОЙ военно-медицинской академіи.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.

Военная типографія (въ зданіи главнаго Штаба). 1896.

Кто сколько нибудь слдитъ за литературой такъ называемаго ‘дарвинизма’, тотъ знаетъ, что теорію естественнаго подбора собирались хоронить и даже провозглашали похороненною не одинъ разъ. Всякій безпристрастный свидтель необыкновеннаго развитія біологіи за послднія тридцать лтъ согласится, однако, что если бы эта теорія и дйствительно была неврна, то все же ей никакъ нельзя отказать въ томъ, что нмцы называютъ heuristische Bedeutung, — т. е. въ плодотворности ея въ смысл принципа, способствующаго открытію новыхъ фактовъ, новыхъ научныхъ горизонтовъ. Можетъ быть, и даже едва ли подлежитъ сомннію, что она не даетъ намъ никакого объясненія органической природы, но, во всякомъ случа, она объясняетъ намъ очень и очень многое. Но этого мало: теорія эта не только не отжила свой вкъ, какъ утверждаютъ ея крайніе противники, но, напротивъ, съ каждымъ годомъ пріобртаетъ новую силу и все боле и боле расширяетъ область своихъ завоеваній. Дарвинъ далеко не все въ строеніи и жизни животныхъ и растеній объяснялъ естественнымъ подборомъ, онъ допускалъ и измняющее вліяніе вншнихъ факторовъ, и значеніе упражненія или неупражненія органовъ. Въ новйшее время послдователи и продолжатели его ученія стали боле дарвинистами, чмъ самъ Дарвинъ: Вейсманнъ, а за нимъ и Уоллесъ — считаютъ естественный подборъ чуть ли не единственнымъ факторомъ въ развитіи органическихъ формъ.

Одною изъ областей, наиболе изъятыхъ отъ дйствія естественнаго подбора, считалась всегда жизнь человчества, особенно его соціальная жизнь. Человкъ развивался и развивается при такихъ особыхъ, искусственныхъ условіяхъ, что, казалось бы, измненія, постигающія расы и націи, происходятъ отъ чего угодно, только не отъ дйствія тхъ же или однородныхъ причинъ, которыя обусловливаютъ возникновеніе новыхъ разновидностей и видовъ въ животномъ и растительномъ царств. Можетъ ли быть рчь о естественномъ подбор человческихъ расъ въ цивилизованныхъ государствахъ, гд все направлено къ тому, чтобы дать возможно равное положеніе и равныя права сильному и слабому, богатому и бдному, — гд больные и слабосильные не истребляются безпощадно, а всми силами поддерживаются и могутъ давать столь-же слабое и больное потомство? Можно ли говорить о естественномъ подбор тамъ, гд искусственно поддерживаются и даже развиваются тлесные недостатки, которые могутъ, въ конц концовъ, вести къ физическому вырожденію, о чемъ было уже немало мрачныхъ предсказаній?

Имя въ виду искусственность условій человческой жизни, такой авторитетъ, какъ Уоллесъ, допускаетъ вліяніе естественнаго подбора на человка только въ смысл развитія интеллекта, — только въ зависимости отъ этого развитія и можетъ, по его мннію, измняться физическая природа человка. ‘Мы имемъ полное право думать, говоритъ онъ, что человкъ можетъ пережить и, вроятно, переживетъ еще цлый, рядъ геологическихъ эпохъ и, не измнившись самъ, онъ увидитъ вс другія формы животной жизни измнившимися нсколько разъ. Единственное измненіе произойдетъ у него только въ голов и лиц, находящихся въ непосредственной связи съ органомъ его разума и выражающихъ наиболе возвышенныя движенія его природы. Произойдетъ еще измненіе въ нкоторой степени въ цвт кожи, въ волосахъ и въ общей пропорціи частей настолько, насколько все это находится въ связи съ органическою способностью выдерживать болзни’. Точно также и Дарвинъ полагаетъ, что человкъ древнйшихъ временъ, — со времени своего происхожденія, — не измнился почти ни въ чемъ и мало подвергался дйствію естественнаго подбора. Одинъ изъ новйшихъ антропологовъ, профессоръ Колльманъ, выражается опредленне: онъ утверждаетъ, что человкъ со временъ дилювія сдлался ‘постояннымъ типомъ’ и т измненія, которыя онъ обнаруживаетъ, происходятъ лишь отъ смшенія расъ.

Однако, если подробне разобрать данныя, доставляемыя намъ анатоміею человка и, въ особенности, обратить надлежащее вниманіе на аномалій — то оказывается, что физическая организація человка далеко не такъ стойка и мало измнчива, какъ можно было бы заключить изъ только что приведенныхъ цитатъ. Оказывается, напримръ, что у человка, кром обычныхъ двнадцати паръ реберъ, бываетъ иногда и тринадцатая, жди, наоборотъ, нкоторыя ребра не доразвиваются, — именно, нижнія пары реберъ видимо стремятся къ исчезновенію: такъ длина двнадцатаго ребра колеблется въ предлахъ отъ 27 до 2 сантиметровъ въ длину. Множество есть аномалій въ мускульной систем, — и притомъ одни мускулы становятся все слабе, какъ бы стремясь исчезнуть, а другіе, наоборотъ, становятся все боле самостоятельными и выдвигаются на первый планъ. Пятый (маленькій) палецъ ноги какъ бы стремится къ уничтоженію: нердко въ немъ бываетъ только два сустава, вмсто трехъ, и явленіе это нельзя приписать угнетающему дйствію обуви, такъ какъ данная аномалія встрчается и у племенъ, не носящихъ обуви. Точно также сильно варіируютъ (стремясь къ сокращенію) и зубная система человка, и червеобразный отростокъ слпой кишки, который иногда (правда, весьма рдко) даже совсмъ отсутствуетъ. Нидерсгеймъ въ интересной книжк ‘О строеніи человческаго тла’ сопоставилъ не мене 12-и примровъ непостоянства въ строеніи человческаго тла, а французскій анатомъ Тестю на 900 страницахъ не могъ перечислить всхъ аномалій человческой мускулатуры. Въ томъ, что человческое тло далеко не представляетъ неизмннаго достоинства въ своемъ строеніи, сомнваться, слдовательно, нельзя. Но здсь является вопросъ, насколько измненія его, происходящія отъ разныхъ неизвстныхъ причинъ, подлежатъ дйствію естественнаго подбора. Въ этомъ направленіи до сихъ поръ не было систематическихъ изслдованій и тмъ боле интересною является недавно вышедшая въ свтъ книга г. Аммона, разсматривающая одинъ изъ наиболе интересныхъ антропологическихъ вопросовъ, — о причинахъ измненія формы черепа европейскихъ народовъ, — и разршающая этотъ вопросъ съ помощью теоріи естественнаго подбора

Докторъ Аммонъ {Otto Ammon. Die natrliche Auslese beim Menschen. Jena 1898}, въ качеств члена коммиссіи, организованной Обществомъ древностей (Alterthum-Verein) въ Карльсруэ для антропологическаго изученія населенія великаго герцогства Баденскаго, — собралъ множество данныхъ о форм головъ, цвт волосъ и глазъ, рост и другихъ признакахъ баденскихъ жителей разныхъ сословій. Главный матеріалъ доставили ему лица, отбывающія воинскую повинность, подвергавшіяся, при освидтельствованіи, антропологическому изслдованію, кром того, онъ изслдовалъ также учениковъ нкоторыхъ высшихъ и среднихъ учебныхъ заведеній. Такимъ образомъ результаты, полученные имъ, относятся только къ мужскому полу. Этимъ, конечно, нисколько ни уменьшается значеніе этихъ изслдованій, такъ какъ извстно, что многіе признаки, присущіе одному только полу, передаются по наслдству и индивидами другаго пола.

Прежде, чмъ перейти къ изложенію интересныхъ изслдованій г. Аммона, необходимо предупредить читателя, что Аммонъ, — ршительный сторонникъ теоріи Вейсманна — въ подбор усматриваетъ главный, чуть не единственный, факторъ органическаго развитія.

Можетъ показаться, что теорія Вейсманна иметъ произвольный, матафизическій характеръ. Это не совсмъ такъ. Во многихъ своихъ частяхъ она опирается на незыблемые факты — новйшія драгоцнныя пріобртенія ученія о клтк, на почв которыхъ она, собственно, и выросла. Въ подробностяхъ своихъ она, конечно, длаетъ много произвольныхъ допущеній и иметъ свои слабыя стороны, — но въ общемъ, особенно въ своей новйшей, окончательной форм, теорія Вейсманна такъ хорошо объясняетъ многіе факты, безъ нея необъяснимые, такъ стройна и логична, такъ разносторонни, что возражать противъ нея гораздо трудне, чмъ кажется съ перваго взгляда. Въ ней, во всякомъ случа, есть много врнаго и, при всхъ своихъ недостаткахъ, это — несомннно геніальная теорія, крупное научно-философское явленіе, съ которымъ необходимо считаться каждому философу и мыслящему біологу.

Эту-то теорію д-ръ Аммонъ положилъ въ основу своихъ выводовъ. При своихъ антропологическихъ изслдованіяхъ онъ поставилъ себ задачею объяснить тотъ фактъ, что баденскій новобранцы какъ бы распредлялись въ дв основныя расы — свтловолосую длинноголовую и темноволосую, короткоголовую или круглоголовую. Длинноголовость и короткоголовость опредляются въ антропологіи такъ называемымъ черепнымъ или головнымъ показателемъ, выражающимъ отношеніе наибольшей ширины черепа къ его наибольшей длин, и пишется такъ: (ширина Х 100)/длина = х, напримръ (14,6 стм. Х 100)/17,7 стм. = 82,4. Чмъ ниже (меньше) головной показатель, тмъ черепъ длинне, чмъ показатель выше, тмъ черепъ короче и шире. Черепа съ показателемъ выше 80 называются короткими или брахицефальными, черепа съ показателемъ отъ 75 до 80 — средними или мезоцефальными, а съ показателемъ ниже 75 — длинными или долиоцефальными. Аммонъ подъ именемъ длинноголовой расы понимаетъ долихоцефальныя и мезоцефальныя головы, а подъ именемъ круглоголовой — брахицефальныя. Чистый длинногодовый или короткоголовый тяпъ встрчается, конечно, лишь у незначительнаго числа яндивидовъ, остальные же лишь боле или мене приближаются то къ тому, то къ другому. Замчательно, что длинноголовость обыкновенно совпадаетъ съ высокимъ ростомъ и свтлою окраскою волосъ и глазъ, а короткоголовость — съ темнымъ цвтомъ глазъ и волосъ и малымъ ростомъ. Долгоголовые по своимъ физическимъ свойствамъ напоминаютъ древнихъ германцевъ, круглоголовые — какъ будто приближаются къ монгольскому типу. Въ связи съ этими явленіями пріобртаетъ особенный интересъ тотъ общеизвстный антропологическій фактъ, что за историческое время черепа европейскихъ народовъ обнаруживаютъ явственное стремленіе приблизиться къ брахицефальному типу, т. е. что ихъ головной показатель съ теченіемъ времени все повышается и повышается. Такъ, напр. между древними германцами долихоцефаловъ (въ смысл Аммова) было 59,2%, а между ныншними баденскими новобранцами — всего около 15%, древнегерманскіе черепа имютъ: показатель отъ 66 до 94, чаще всего 77, а показатель современныхъ череповъ колеблется отъ 68 до 101 я чаще всего бываетъ 8 В. Чтобы объяснять это замчательное явленіе, можно сдлать разныя предположенія. Прежде всего сама собою напрашивается мысль: не произошло ли измненія формы черепа просто черезъ скрещиваніе длинноголовыхъ расъ съ короткоголовыми? Но процентное отношеніе ныншнихъ короткихъ головъ къ длиннымъ слишкомъ велико, чтобы можно было приписать этотъ результатъ простому смшенію расъ, и Аммонъ убдительно доказываетъ графически и математическимъ вычисленіемъ, что результаты этого смшенія, предлагая приблизительно равное количество индивидовъ обихъ расъ, были-бы совершенно иные, т. е. было-бы больше долихоцефаловъ, чмъ мы ихъ находимъ въ ныншнемъ германскомъ населеніи. Предположить-же, что въ смшенія участвовало боле короткоголоваго элемента, чмъ длинноголоваго — значило-бы противорчить историческимъ даннымъ. Трудно, конечно, также представить себ, что короткоголовость боле передается по наслдству, нежели длинноголовость, — это было-бы совершенно произвольнымъ допущеніемъ, въ пользу котораго не имется никакихъ фактическихъ доказательствъ. Остается одно: допустить, что, параллельно съ скрещиваніемъ, существовало еще устраненіе значительной части длинноголоваго элемента вслдствіе какихъ то особыхъ причинъ, — другими словами, что при измненіи европейскихъ расъ происходилъ естественный подборъ, при которомъ долихоцефаловъ и мезоцефаловъ вымирало больше, чмъ брахицефаловъ.

При собираніи свдній о происхожденіи длинногодовыхъ и круглоголовыхъ баденскихъ новобранцевъ обнаружился интересный результатъ, что между горожанами, особенно среди жителей большихъ городовъ, длинноголовый типъ встрчается въ гораздо высшемъ процентномъ отношенія, чмъ между жителями селъ и мелкихъ провинціальныхъ городовъ. Точно также наибольшая долихоцефалія (самый низкій головной показатель) встрчается между горожанами, а наибольшая брахицефалія (наивысшій головной показатель) — между селянами. Тотъ же принципъ можно подмтить и при боле подробномъ подраздленіи матеріала, напр. при раздленіи горожанъ на категоріи по происхожденію. Оказывается, что ‘собственно горожане’ (т. е. т, которые родились отъ отца и матери горожанъ), представляютъ большій процентъ длинноголовости, чмъ ‘полугорожане’ (т. е. т, отцы или матери которыхъ родились въ деревн), а полугорожане, въ свою очередь, чаще бываютъ длинноголовы, чмъ ‘пришельцы’ — т. е. лица, родившіяся въ деревн и переселившіяся въ города. При измреніи ‘пришельцевъ’ оказывается, что они нсколько боле длинноголовы (въ среднемъ), чмъ сельскіе уроженцы, остающіеся въ ceлахъ. Въ связи съ этими особенностями горожанъ стоятъ и нкоторыя другія свойства ихъ, а именно они нсколько боле свтловолосы и голубоглазы, а также боле великорослы, чмъ деревенскіе жители, послднее, впрочемъ, Аммонъ относитъ въ значительной степени на долю лучшаго питанія и, вслдствіе этого, боле быстраго роста горожанъ, тмъ боле, что объемъ груди у деревенскихъ жителей оказывается обыкновенно больше, чмъ у горожанъ. Вообще жители городовъ обнаруживаютъ нсколько боле ускоренное, но мене равномрное физическое развитіе и, въ особенности, ране созрваютъ въ половомъ отношеніи. Волосы усовъ и бороды пробиваются у нихъ ране, чмъ у поселянъ, голосъ мняется также ране, въ общемъ физическое развитіе новобранцевъ-горожанъ года на полтора опережаетъ деревенскихъ жителей. Это состоитъ въ значительной степени въ связи съ нервно-возбуждающимъ вліяніемъ городской жизни и съ развитіемъ чувственности. ‘Сознаніе силы пробуждаетъ въ городскомъ юношеств стремленіе къ борьб, къ подвигамъ, къ исканію наслажденій въ ненормально раннемъ возраст… Такимъ бодрымъ и, въ то же время, столь дерзкимъ, какъ горожанинъ въ трезвомъ состояніи, крестьянинъ длается только тогда, когда онъ выпьетъ лишнее. Поэтому города не только представляютъ собою цвтущія мста ремесленныхъ предпріятій, искусства и науки, но, въ то же время, являются центрами насильничества и разврата’.

Итакъ, мы видимъ, что психическія свойства баденскихъ горожанъ стоятъ въ боле или мене тсной связи съ ихъ физическими свойствами: горожане, какъ тепиличные цвты, претерпваютъ ускоренное развитіе, питаются лучше и растутъ сильне, чмъ деревенскіе жители, въ то же время они боле свтловолосы, голубоглазы и боле длинноголовы, чмъ жители деревень. Первыя изъ указанныхъ свойствъ могутъ быть признаны за результатъ прямыхъ вліяній окружающей среды, послднія же — и въ особенности длинноголовость (остальныя свойства съ нею косвенно связаны) обязаны своимъ происхожденіемъ естественному подбору. Различіе физическихъ и психическихъ свойствъ обихъ расъ, входящихъ, по Аммону, въ составъ ныншняго населенія Германіи, еще ясне обрисовывается въ своемъ значеніи, если сравнить между собою вроятныхъ предковъ этихъ расъ. Великорослые, голубоглазые, длинноголовые блондины, съ ихъ нердко бурною психическою энергіею, какіе встрчаются въ германскихъ городахъ, какъ бы воскрешаютъ передъ нами древнихъ германскихъ или, вообще, арійскихъ богатырей, съ другой стороны коренастые, темноволосые, темноглазые, спокойные и упрямые жители деревень представляютъ собою какъ-бы низшую, какъ будто не европейскую расу. Французскій антропологъ де-Лапужъ въ своей стать ‘о неравенств людей’ говоритъ: ‘почти вс великіе люди. принадлежали къ свтловолосой длинноголовой рас, какъ бы различны ни были они по своей національности. Я нисколько не удивился бы, если бы просвщеніе, происшедшее отъ другихъ расъ, оказалось необходимымъ приписать присутствію въ ихъ вялой масс блокураго длинноголоваго элемента, затерявшагося во тьм вковъ. Свтловолосая длинноголовая раса дала изъ себя, повидимому, руководящіе классы въ Египт, Халде, Ассиріи. Это почти доказано для Персіи и Индіи и возможно даже для древняго Китая. Роль этой расы, во всякомъ случа, вполн проявилась въ грекоримской цивилизаціи, а въ наше время рангъ отдльныхъ націй почти строго пропорціоналенъ количеству длинноголовыхъ блондиновъ въ ихъ руководящихъ классахъ’. Къ этой характеристик, относящейся къ арійцамъ вообще, т. е. къ галламъ, франкамъ и другимъ германскимъ племенамъ столько же, сколько и къ древнимъ славянамъ, Аммонъ присоединяетъ боле подробную характеристику древнихъ германцевъ по разнымъ источникамъ. Какъ извстно, это были грозныя, воинственныя племена, съ которыми властители тогдашняго міра, римляне, имли не мало хлопотъ. Въ завоеваніяхъ своихъ германцы стремились не столько къ захвату добычи, сколько къ господству надъ другими народами и отличались не только храбростью и физическою силою, но и высокимъ интеллектомъ, врностью и семейственностью. Это были строго моногамныя племена. Во времена паденія Римской имперіи роль ихъ въ качеств не только низшихъ, но и высшихъ чиновъ арміи и правительства стала все боле и боле возростать: они, какъ и прежде, обнаружили положительный талантъ властвованія.

Если длинноголовая раса ныншнихъ германскихъ городовъ, судя по ея физическимъ и психическимъ свойствамъ, обнаруживаетъ родство съ древними германцами, то отъ какого же народа происходитъ значительно преобладающая по численности европейская круглоголовая раса? На этотъ вопросъ невозможно отвтить съ опредленностью. У римскихъ писателей не встрчается упоминанія ни о какихъ народахъ сверной и западной Европы, кром галловъ и германцевъ, которые были господствующими націями. Сами римляне представляли собою расу, смшанную изъ арійцевъ и какой-то короткоголовой расы, съ примсью еще малорослыхъ, длинноголовыхъ брюнетовъ средиземноморской расы — лигуровъ. Весьма вроятно, что какъ короткоголовый элементъ въ римлянахъ, такъ и короткоголовое населеніе сверной и западной Европы, покоренное германцами и галлами и жившее, вроятно, преимущественно въ горахъ, — принадлежали къ весьма древней рас, въ доисторическія времена пришедшей изъ Азіи. Такъ какъ эта раса не оставила по себ историческихъ слдовъ, то приходится составлять характеристику круглоголовой расы по другимъ брахицефальнымъ племенамъ, каковы различные азіатскіе народы. Таковы, напримръ, гунны, азіатское, монгольское происхожденіе которыхъ несомннно. Сюда же принадлежатъ мадьяры, турки и собственно монголы. Въ то время, какъ арійскія племена моногамны, осдлы и занимаются воздлываніемъ земли, — короткоголовые народы являются полигамными хищниками — номадами, наздниками, которые ведутъ войны не столько изъ-за славы и власти, сколько изъ-за добычи и дани, не зная ни военныхъ законовъ, ни какой либо особой тактики, кром внезапныхъ, массовыхъ нападеній. Впрочемъ, военная дисциплина была у нихъ развита чрезвычайно. ‘Самый способъ ихъ нападенія предполагалъ строгую дисциплину и долгую практику. Уже само внезапное появленіе ихъ и потрясающій землю топотъ мчащейся галопомъ конницы — вселяли страхъ передъ собою. Тучи стрлъ вырывали ряды въ войск враговъ, ворваться въ эти проблы, расширять ихъ, окружить враговъ массами всадниковъ, ослабить ихъ мужество я сбить ихъ съ толку, а храбрыхъ выманить притворнымъ отступленіемъ изъ сомкнутыхъ рядовъ — таковъ былъ ихъ планъ. Какъ только порядокъ былъ нарушенъ, — спасенія, большею частію, уже не было. Конница догоняла и избивала враговъ. Такъ сражались скиы, паряне, гунны и ихъ потомки’. Такъ сражались, прибавимъ мы отъ себя, покорившіе Русь татары, такова же была и тактика туркменъ, окончательно сломленныхъ подъ Геокъ-Тепе. Если мы желаемъ, говоритъ Аммонъ, составить себ представленіе о томъ, какой степени культуры можетъ достичь собственными силами круглоголовый народъ, то мы должны обратить свои взоры къ родин круглоголовыхъ — Азіи. Срединная имперія воплощаетъ въ себ высшій результатъ, какого могъ достигнуть духъ короткоголовыхъ расъ. ‘Интенсивное полевое и садовое хозяйство, довольно высокое развитіе техники и ремеслъ, обширная сухопутная и водная торговля, но, въ то же время, духовный застой въ теченіе цлыхъ столтій, бездятельность. въ области научныхъ изслдованій, вмсто которыхъ господствуетъ пустой догматическій хламъ, малая государственная предусмотрительность, грубйшій матеріализмъ и жизнь безъ идеаловъ, изо дня въ день, — вотъ признаки китайской культуры’.

Итакъ, длинноголовые представляютъ собою какъ бы аристократическую расу, рожденную для власти и мало заботящуюся о матеріальныхъ мелочахъ, круглоголовые почти во всемъ представляютъ противоположность имъ. Прекрасную психологическую характеристику тхъ и другихъ даетъ цитированный уже нами де-Лапужъ.

‘Длинноголовый иметъ большія потребности и постоянно занятъ удовлетвореніемъ ихъ. Онъ лучше уметъ пріобртать богатства, чмъ сохранять ихъ, онъ легко накопляетъ и легко теряетъ богатство. Искатель приключеній по своему темпераменту, онъ отваживается на все и его смлость обезпечиваетъ ему несравненные успхи. Онъ борется для борьбы и всегда съ затаенною надеждою на выигрышъ. Всякая страна принадлежитъ ему и вся земля — его отечество. Его интеллектъ проявляется во всхъ степеняхъ и измняется индивидуально, отъ тупости до генія. Нтъ ничего, о чемъ бы онъ не осмлился думать или чего желать, — а желать и исполнить — для него одно и тоже. Онъ логиченъ, когда это ему удобно, и никогда не отдлывается пустыми Словами. Прогрессъ — его главнйшая потребность. По религіи онъ протестантъ, въ политик онъ только требуетъ, чтобы государство цнило его дятельность, онъ боле старается возвыситься самъ, чмъ унизить другихъ. Онъ уже издали видитъ свои интересы, равно какъ и интересы своей націи и расы, которую онъ отважно готовитъ къ высшимъ цлямъ. Онъ увренъ, что рано или поздно будетъ безспорнымъ властелиномъ земли, и его безграничная отвага, его могучая сила воли и сознаніе единства его расы даютъ ему величайшія права на успхъ.

Круглоголовый умренъ, работящъ и скупъ, по крайней мр бережливъ. Не имя недостатка въ мужеств, онъ, однако, не обнаруживаетъ воинственныхъ наклонностей. У него есть любовь къ земледлію и къ родному клочку земли. Рдко совершенно неспособный, еще рже бываетъ онъ истинно талантливъ. Его цли узки и онъ терпливо трудится надъ осуществленіемъ ихъ. Онъ очень недоврчивъ, но его легко провести словами, смыслъ которыхъ онъ не старается изслдовать. Онъ — человкъ традицій и здраваго обыденнаго разсудка. Прогрессъ кажется ему ненужнымъ, онъ не довряетъ успху и хочетъ оставаться такимъ, какъ вс люди. Онъ обожаетъ равномрность во всемъ. Въ религіи онъ ортодоксаленъ, въ политик у него одна надежда — государственная помощь — и одно стремленіе: подвести подъ общій уровень все выдающееся, причемъ онъ не чувствуетъ потребности возвыситься самому. Онъ очень ясно видитъ свои личные интересы, въ особенности въ предлахъ ограниченнаго промежутка времени, точно такъ же онъ понимаетъ и оберегаетъ выгоды своей семьи и ближайшихъ сосдей, но границы его отечества нердко слишкомъ обширны для его взгляда. Если онъ образуетъ помсь съ длинноголовымъ, то въ его потомств возрастаетъ себялюбіе вслдствіе сильнаго индивидуализма, присущаго длинноголовому, а семейное чувство и расовое сознаніе — ослабляется’.

Если свойства круглоголовыхъ и длинноголовыхъ столь различны, то спрашивается: какія же причины побуждаютъ деревенское населеніе стремиться въ города? Прежде всего здсь иметъ значеніе постоянное возростаніе избытка сельскаго народонаселенія, причемъ этотъ избытокъ не находитъ на родин ни достаточнаго мста, ни средствъ къ существованію. Формы головъ и у поселянъ весьма различествуютъ индивидуально: одни изъ нихъ боле длинноголовы, чмъ другіе. Факты показываютъ, что въ числ эмигрантовъ изъ селъ въ города процентъ длинноголовыхъ сравнительно высокъ и это, повидимому, надо поставить на счетъ большей прогрессивности послднихъ, большей ихъ способности къ ремесламъ и искусствамъ, большаго стремленія ихъ къ повышенію своего состоянія. Круглоголовые же, обнаруживая боле привязанности къ домашнему очагу, могутъ быть иногда привлекаемы въ города разсчетами на матеріальныя выгоды. Надежды эмигрантовъ далеко не всегда оправдываются, значительное число ихъ терпитъ пораженіе въ борьб за существованіе. Сравнительно немногіе изъ переселенцевъ возвращаются назадъ въ деревню, очень многіе вымираютъ въ городахъ и на первыхъ порахъ особенно много гибнетъ круглоголовыхъ, вроятно потому, что длинноголовые берутъ верхъ въ конкурренціи, не только по причин своей интеллигентности, но и вслдствіе своей моральной стойкости, своей большей способности противостоятъ развращающему вліянію городовъ.

Все сказанное до сихъ поръ относится къ результатамъ, полученнымъ д-ромъ Аммономъ изъ изслдованій надъ новобранцами, взятыми изъ среднихъ и низшихъ сословій, отбывающихъ полный, наибольшій срокъ воинской повинности. Чтобы расширить значеніе своихъ выводовъ, онъ пріобрлъ разршеніе изслдовать антропологически учениковъ высшихъ классовъ гимназій, которые имютъ право отбывать службу въ теченіе одного года въ качеств вольноопредляющихся. Такимъ образомъ были изслдованы ученики высшихъ классовъ классическихъ и реальныхъ гимназій въ Карльсруэ, Маннгейм и Фрейбург. Такъ какъ въ Фрейбург встртились нкоторыя особыя условія, о которыхъ будетъ рчь нсколько ниже, то Аммонъ особо сопоставляетъ выводы, полученные изъ измренія головъ гимназистовъ въ Карльсруи и Маннгейм причемъ выводы эти въ общемъ подтверждаютъ и дополняютъ данныя, добытыя изученіемъ новобранцевъ. Если сопоставить учениковъ по происхожденію, то оказывается, что и здсь наибольшій процентъ длинноголовыхъ, и соотвтственно, наименьшій процентъ круглоголовыхъ падаетъ на долю настоящихъ горожанъ, за ними слдуютъ такъ называемые ‘полугорожане’ и, наконецъ, всего богаче круглоголовыми элементъ сельскаго происхожденія. При сравненіи реальныхъ гимназій съ классическими замчается нкоторый перевсъ длинноголоваго элемента въ первыхъ, въ виду незначительности матеріала, Аммонъ не ршается придавать этому факту значеніе, хотя и замчаетъ, что, можетъ быть, реальное образованіе приходится по душ боле длинноголовымъ, чмъ круглоголовымъ, или что состоятельные круглоголовые отцы охотне посылаютъ своихъ сыновей въ классическія гимназіи, которыя имъ кажутся ‘важне’ реальныхъ. За то нельзя не обратить вниманія на распредленіе формъ головъ по классамъ. Оказывается, что чмъ выше классъ, тмъ значительне въ немъ процентъ длинноголовыхъ, другими словами, въ теченіе гимназическаго курса происходитъ какъ бы естественный подборъ, при которомъ круглоголовыхъ отпадаетъ боле, чмъ длинноголовыхъ. Разумется, нельзя предположить, чтобы процентное отношеніе измнялось здсь вслдствіе измненія формы головы съ возрастомъ, такъ какъ форма черепа уже складывается въ боле ранніе годы, чмъ возрастъ учениковъ старшихъ классовъ гимназій.

Въ Фрейбург значительное число учениковъ гимназіи приходитъ въ классы изъ находящейся въ этомъ город католической семинаріи (Knabenconvict). Почти вс эти семинаристы — сельскаго происхожденія и между ними оказывается необыкновенно большой процентъ круглоголовыхъ, Аммонъ приписываетъ это явленіе особому вліянію духовенства. ‘Вроятно, говоритъ онъ, дло происходитъ обыкновенно такъ: мстный священникъ замчаетъ способныхъ мальчиковъ, которые ему кажутся пригодными для теологическаго образованія или для иной службы клерикальнымъ интересамъ. Онъ длаетъ родителямъ соотвтственное предложеніе и помогаетъ поступленію мальчика въ семинарію, что, при условіи надежной религіозности родителей, считается за честь и за большое счастье. Иногда же случается, что родители сами ищутъ этой дороги для сына, такъ какъ въ особенности матери часто считаютъ ‘богоугоднымъ дломъ посвятить сына духовному званію’. Наклонность круглоголовыхъ къ клерикализму отчасти отмчена уже и выше, при общей психологической характеристик обихъ разсматриваемыхъ нами расъ. ‘Круглогодовый — отъ природы человкъ авторитета’, говоритъ Аммонъ. Отсюда, однако, ‘не слдуетъ, чтобы высшіе руководители католической іерархіи и іезуитизма отличались этими же свойствами. Требованія, какія можно предъявить къ фронтовому офицеру и къ главнокомандующему — различны: первому достаточно быть разумнымъ и отважнымъ исполнителемъ, а отъ втораго требуется много проницательности, осторожности, хитрости и энергіи… Ныншній папа Левъ XIII, судя по его изображеніямъ, производитъ впечатлніе весьма умнаго человка какъ бы отъ природы призваннаго къ власти, на фанатика онъ не похожъ нисколько. Узкая передняя часть головы его свидтельствуетъ о длинноголовости. Этотъ папа возвысилъ значеніе и вліяніе католической церкви настолько, что это почти необъяснимо съ точки зрнія прогрессистовъ, для XIX столтія, между тмъ при бурномъ предшественник Льва XIII, — Пі IX, котораго широкія черты лица указываютъ на круглоголовость его, — папское вліяніе все падало и падало.

Кром измренія головъ, Аммонъ сравниваетъ также цвта глазъ и волосъ учениковъ гимназій и ихъ общее физическое развитіе съ соотвтственными свойствами разсмотрнныхъ выше новобранцевъ. Относительно цвта глазъ результаты получились довольно неопредленные, что же касается цвта волосъ, то, къ удивленію изслдователя, оказалось, что въ высшихъ классахъ процентъ темноволосыхъ возрастаетъ, т. е. въ данномъ случа подборъ, ‘благопріятствуя длинноголовости, покровительствуетъ, въ тоже время, боле темной окраск волосъ. Это можно было бы свести на прямыя вншнія вліянія, напр. на употребленіе помады, но замчательно, что съ темноволосостью совпадаютъ и боле темные цвта глазъ. Съ точки зрнія теоріи Бейсманна можно было бы допустить, что городская жизнь сама до себ содйствуетъ длинноголовости, культивируя извстныя частицы зародышевой плазмы, а высшее образованіе, кром того, культивируеть еще другіе элементы зародышей плазмы, въ связи съ которыми находится боле интенсивная окраска волосъ. Можетъ быть, именно терпніе, упорная усидчивость, свойственные круглоголовому типу (который, въ то же время и темноволосъ) и необходимые для окончанія гимназическаго курса, совпадаютъ въ зародышевой плазм съ зачатками, влекущими за собою развитіе темныхъ пигментовъ, такимъ образомъ, выигрываетъ та смсь расъ, которая отъ длинноголовыхъ предковъ наслдуетъ общую силу и широту интеллекта, связанную съ длинноголовостью, а отъ круглоголовой примси — ея упорное трудолюбіе, связанное съ темною пигментировкой.

Что касается роста, то оканчивающіе курсъ гимназій представляютъ большій процентъ высокорослыхъ, чмъ новобранцы, что является результатомъ лучшаго питанія и меньшей траты силъ на физическую работу. Въ общемъ физическомъ развитіи они также (чего и слдовало ожидать) опережаютъ новобранцевъ, обнаруживая, напр., большее развитіе усовъ и бороды, а также и боле раннюю перемну голоса изъ дтскаго на мужской.

Показавъ существованіе въ германскомъ населеніи долихоцефальной и брахицефальной расы и выяснивъ нкоторыя вліянія, благопріятствующія развитію той и другой, д-ръ Аммонъ переходитъ къ ближайшему объясненію того, что эти расы, столь различныя по своему происхожденію и свойствамъ, уцлли въ теченіе вковъ и не потонули въ безчисленныхъ помсяхъ, Здсь также дйствовалъ, до его мннію, естественный подборъ, безпощадно стирающій съ лица земли такъ называемыя ‘промежуточныя формы’, т. е. такія, которыя не обнаруживаютъ въ себ перевса въ ту или другую сторону. Онъ указываетъ на то, что исчезаніе помсей объясняется двумя главными причинами: во-первыхъ, тмъ, что у гибридовъ нтъ той гармоніи душевныхъ силъ, какая бываетъ у чистыхъ расъ, приспособленныхъ къ опредленнымъ жизненнымъ условіямъ, а во-вторыхъ тмъ, что соединеніе двухъ взаимно противоположныхъ психическихъ складовъ часта ведетъ къ атавистическому возврату. Эти положенія подтверждаются примрами метисовъ разныхъ расъ, напр. блыхъ съ неграми или съ американскими индійцами. Эти метисы ‘имютъ потребности европейцевъ, а способности — цвтнаго племени, притомъ еще у нихъ проявляются животныя качества вслдствіе атавизма. Если такое глубокое вліяніе принадлежитъ скрещиванію весьма различныхъ человческихъ расъ, то можно съ полнымъ основаніемъ заключить, что и скрещиваніе мене удаленныхъ одна отъ другой расъ, напр. германцевъ съ темноволосыми круглоголовыми, не останется безъ послдствій, но будетъ лишь вліять на потомство настолько мене, насколько родители взаимно ближе но своимъ расовымъ особенностямъ’. Можетъ, конечно, случиться, что наклонности скрещивающихся расъ и не противорчатъ другъ другу, — тогда скрещиваніе будетъ имть благопріятное вліяніе. Но это бываетъ сравнительно рдко, въ большинств же случаевъ скрещиваніе ведетъ къ ухудшенію расы. Такъ, Ливингстонъ, разсказывая о смшанной рас, живущей на берегахъ Замбези и считаемой португальцами за чудовищъ безчеловчія, говоритъ: ‘Удивительно, почему это метисы гораздо свирпе португальцевъ, однако, это несомннный фактъ’. Одинъ изъ туземцевъ сказалъ Ливингстону, что и блые, и черные люди сотворены Богомъ, но метисы — созданы дьяволомъ. Лапужъ объясняетъ это наглядно сравненіемъ съ параллелограммомъ силъ. Если дв дйствующія силы мало расходятся, то влеченіе произойдетъ въ среднемъ между ними направленіи, причемъ третья, сравнительно слабая, сила атавизма не обнаружитъ своего вліянія, если же дв главныя силы дйствуютъ подъ большимъ угломъ одна къ другой, то он въ значительной степени взаимно уничтожаются и сила атавизма начинаетъ преобладать.

Такимъ образомъ естественный подборъ, отбрасывая помси культивируетъ извстныя формы, которыя можно подвести подъ главныя категоріи исходныхъ расъ. Съ одной стороны, при извстныхъ условіяхъ, развивается круглоголовая раса, съ другой — длинноголовая. Такъ, ученые мыслители, художники, вообще дятели мысли — отличаются длинноголовостью, длинноголовыми являются, обыкновенно, лица высшихъ сословій и индивиды, отличающіеся сильнымъ физическимъ развитіемъ и тлесною красотою, какъ напр. члены атлетическихъ клубовъ, круглоголовость, напротивъ, свойственна преимущественно сельскому населенію и низшимъ, ремесленнымъ сословіямъ.

Смсь признаковъ въ современномъ германскомъ населеніи основу свою иметъ въ смшеніи свободныхъ людей, т. е. покорителей — германцевъ, съ рабами: т. е. покоренными людьми, преимущественно малорослой короткоголовой расы. Сперва это смшеніе было слабо, но съ распространеніемъ цивилизаціи и равноправности длалось все сильне и сильне. Возникли города, а съ ними возникло и стремленіе въ нихъ избытка сельскаго народонаселенія. При этомъ не могъ не играть видной роли естественный подборъ, который допускалъ основаться въ город только такихъ индивидовъ, которые располагали извстной гармоніей душевныхъ силъ, т. е. напр. могли удовлетворить повышеннымъ интеллектуальнымъ требованіямъ города, не слишкомъ страдая отъ представляемыхъ имъ гибельныхъ соблазновъ. Такое психическое равновсіе предполагаетъ присутствіе въ нкоторыхъ изъ сельскихъ жителей такихъ душевныхъ силъ, которыя значительно выше, чмъ потребности ихъ обиходной жизни. Уоллесъ давно уже указывалъ на то, что мозгъ низшихъ человческихъ расъ слишкомъ совершененъ для ихъ потребностей и усматривалъ въ этомъ доказательство того, что психическія особенности человка возникли не путемъ естественнаго подбора, а вмшательствомъ особой силы. Аммонъ, по отношенію къ европейскимъ расамъ, объясняетъ это иначе. Онъ полагаетъ, что эти высшія способности сохранились, въ скрытомъ состояніи (какъ и многія наслдственныя свойства въ теченіе длиннаго ряда поколній могутъ оставаться скрытыми) изъ того періода, когда человкъ, въ борьб съ грозными силами природы, долженъ былъ напрягать вс своя физическія и умственныя силы и когда въ безпощадной борьб за существованіе могли уцлть только лучшіе, во всхъ отношеніяхъ, высокоодаренные индивиды. ‘По моему мннію, говоритъ Аммонъ, выработка психическихъ особенностей европейца произошла главнымъ образомъ въ ледниковый періодъ путемъ естественнаго подбора. Я думаю, что и однобрачіе есть также результатъ вліянія ледниковаго періода, точно также, какъ и въ мір животныхъ везд, гд существуетъ однобрачіе, при извстныхъ условіяхъ сохраняются только т индивиды и семейства, гд отецъ кормитъ мать, а мать — дтей, прочіе же вымираютъ. Здсь я не могу подробно доказывать, что человкъ во время ледниковаго періода подвергался такому подбору, но если допустить это предположеніе, то ясно, что моногамія германцевъ есть одно изъ важнйшихъ доказательствъ ихъ европейскаго происхожденія, такъ какъ въ Азіи не было ледниковаго періода. Поэтому я думаю, что не только германцы, но и вс арійцы, слдовательно въ особенности также кельты и славяне, которые были также великорослы, длинноголовы и голубоглазы, имли свою колыбель въ пещерахъ древняго каменнаго періода и получили дальнйшее развитіе въ новйшемъ каменномъ період Скандинавіи. Оттуда арійцы, чрезмрно размножившись въ своей стран, переселились черезъ море на югъ, юго-востокъ и юго-западъ, ища новыхъ мстъ для поселенія въ средней и южной Европ. Здсь они смшались съ круглоголовыми, проникшими изъ Азіи въ Европу преимущественно черезъ долину Дуная, а также съ темными длинноголовыми средиземноморской расы, черезъ что и произошли разные смшанные народы древности и новаго времени…. Когда суровый климатъ ледянаго періода измнился и боле мягкія климатическія условія повели къ возникновенію земледлія и обезпеченнаго существованія, наступила панмиксія (т. е., по Вейсманну, безпрепятственная, вслдствіе ослабленія естественнаго подбора, передача по наслдству хорошихъ и дурныхъ свойствъ), вслдствіе чего наслдственныя способности должны были бы регрессировать, и такъ и было бы немедленно, если бы наслдственность не удерживала сдланныхъ пріобртеній, съ необыкновенною цпкостью’. Когда прекратилась надобность въ постоянномъ направленіи силъ для борьбы съ силами природы человкъ обратился къ отвлеченному труду и положилъ основы науки и искусства, основы культуры. Съ возникновеніемъ городской жизни появились новыя условія, давшія новое направленіе естественному подбору: въ древнія времена онъ произвелъ длинноголовую расу, въ новйшія же времена городская жизнь, которая подъ силу боле длинноголовымъ, чмъ круглоголовымъ, привлекаетъ къ себ длинноголовый элементъ и истребляетъ его, такъ какъ смертность въ городахъ значительно выше сельской и поколнія настоящихъ горожанъ быстро вымираютъ. Такимъ образомъ въ историческое время естественный подборъ стремится, повидимому, съ уничтоженію длинноголоваго типа, чмъ и объясняется повышеніе головнаго показателя у европейскихъ народовъ.

Въ этомъ процесс, который совпадаетъ съ выработкою сословій, можно различить нсколько ступеней. Когда переселившіяся въ городъ эмигранты изо всхъ силъ стараются въ немъ основаться, то, какъ указано выше, это удается лишь извстному числу ихъ, располагающему извстными интеллектуальными свойствами и силою воли, достаточною для борьбы съ соблазнами городской жизни. Факты показываютъ, что уже во второмъ поколніи ихъ (у такъ называемыхъ полугорожанъ) число длинноголовыхъ значительно возрастаетъ. Они составляютъ низшее сословіе, т. е. рабочихъ, мелкихъ ремесленниковъ, мелкихъ служащихъ, — и къ нимъ же принадлежатъ безработные, т. е. пролетаріи. Къ числу послднихъ относятся, по мннію Аммона, не только т, которымъ не хватило работы, но вс т, которые ни къ какому труду не годны по своей неспособности или по своему бурному непостоянному характеру. Въ деревн ихъ дурныя свойства были не столь замтны, здсь же тотчасъ даютъ себя знать, вслдствіе повышенныхъ требованій городской жизни’. ‘Тамъ (т. е. въ деревн), говоритъ Ганзенъ, полное зерно было перемшано съ пустымъ, какъ его произвела природа, здсь же пролетаріи представляютъ отбросъ’ просянный черезъ ршето’. Было бы, впрочемъ, ошибочно думать, чтобы вс неудачники были глупы или безнравственны, между ними могутъ быть очень умные и хорошіе люди, но у нихъ недостаетъ какого либо нужнаго звена въ ихъ психическомъ склад. Какъ ни ужасно кажется это безпощадное дйствіе естественнаго подбора, оно, по Аммону, составляетъ скоре благо, чмъ зло. Онъ совершенно согласенъ съ Лапужемъ, который говоритъ: ‘Мы мшаемъ дйствію естественнаго подбора, прилагая вс средства науки и финансовъ для того, чтобы поддержать и размножить плохихъ индивидовъ, — и посл этого удивляемся, что годъ отъ года возрастаетъ число слабосильныхъ, больныхъ, преступниковъ и сумасшедшихъ!’ Аммонъ къ этому прибавляетъ: ‘Чмъ сурове и безпощадне происходитъ подборъ психическихъ задатковъ, тмъ выше будетъ средній результатъ, бдствія ледниковаго періода уничтожили европейское человчество, кром немногихъ выдающихся племенъ и тмъ самымъ породили дивную расу арійцевъ’.

Т изъ пришельцевъ, которые счастливо выдержали вступительную борьбу за существованіе и сдлались настоящими горожанами, даютъ матеріалъ для двухъ слдующихъ сословій: средняго и высшаго. Къ среднему сословію Аммонъ относитъ крупныхъ ремесленниковъ, купцовъ и среднихъ чиновниковъ. По своимъ физическимъ свойствамъ они круглоголовы, но бдне темными пигментами, чмъ ихъ родоначальники — селяне. Условія ихъ жизни значительно лучше, чмъ въ низшемъ сословіи, и связанное съ этимъ улучшеніе типа охраняется тмъ, что разъ образовавшееся боле высокое и состоятельное сословіе стремится по возможности изолироваться отъ смшенія съ низшимъ. Это достигается во-первыхъ тмъ, что браки заключаются обыкновенно внутри даннаго сословія, а во-вторыхъ тмъ, что дти разныхъ сословій воспитываются въ разныхъ школахъ. То и другое Аммонъ считаетъ за благо, за проявленіе благодтельнаго естественнаго подбора. Что касается браковъ, то ‘т родители, которые сами уже представляютъ результатъ естественнаго подбора, имютъ шансы передать свои свойства по наслдству, притомъ и опасность атавизма въ этомъ случа меньше, вслдствіе большаго сходства зачатковыхъ плазмъ родителей’. Такимъ образомъ, заключеніе браковъ внутри даннаго сословія предохраняетъ потомство отъ вреднаго дйствія панмиксіи и предотвращаетъ образованіе ‘помсей’, которыхъ злокачественныя свойства охарактеризованы выше. Въ этомъ же смысл полезно и раздленіе дтей при воспитаніи по сословіямъ. ‘Если желательно, говоритъ Аммонъ, успшно воспитать дтей, имющихъ хорошіе задатки, то не слдуетъ смшивать ихъ съ плохо воспитанными дтьми, по той причин, что защитительныя наклонности дтей не настолько развиты, чтобы протувостоять дурнымъ вліяніямъ. Самыя дйствительныя орудія воспитанія — усиленіе добрыхъ задатковъ упражненіемъ и ослабленіе дурныхъ — избганіемъ повода къ проявленію ихъ, вліяніе хорошихъ примровъ и удаленіе дурныхъ, — все кто можетъ быть производительнымъ только черезъ раздленіе дтей. Поэтому раздленіе школъ по сословіямъ есть полезное учрежденіе, соотвтствующее цлямъ естественнаго подбора’. Свой протестъ противъ всесословной школы, казалось бы, вполн соотвтствующей принципамъ гуманности, Аммонъ старается подтвердить фактами. Въ Маннгейм прежній городской совтъ, приверженный къ демократическимъ принципамъ, осуществилъ идеалъ всесословной народной школы, которая и дйствовала въ теченіе 10 лтъ. Въ результат оказалось, что хорошо одаренныя дти были затруднены въ развитіи балластомъ дурно одаренныхъ, а послднимъ ставились чрезмрно высокія требованія, такъ что въ теченіе школьнаго возраста только 30,9% мальчиковъ достигли 8-го класса, 30,1% вышли изъ 7-го, а 30% даже изъ 6-го, достигли предльнаго возраста. Для двочекъ соотвтственныя цифры были еще неблагопріятне: 23,9%, 41,8% и 34,3%. Вслдствіе этого постановленіемъ городскихъ коллегій въ 1892 году была учреждена, по образцу города Карльсруэ, ‘городская школа’ съ платою по 28 марокъ, подраздляющаяся начиная съ третьяго класса, чтобы удовлетворить неотложной потребности. Въ поlраздленныхъ школахъ Карльсруэ изъ 8-го класса вышло 72, 6% мальчиковъ, изъ 7-го 18,7%, а изъ 6-го только 8,7%, а двочекъ 52,2%, 41,4% и 6,4%. Въ отчет, на которомъ Маннгеймскій ректоратъ основываетъ предположеніе учредить городскую школу, говорится: ‘Если мы желаемъ довести слабо одаренныхъ учениковъ до какой либо законченности въ образованія, то необходимо устроить такое учрежденіе, которое длало бы это возможнымъ, не нанося притомъ вреда другимъ ученикамъ. Именно, надо организовать народную школу, не упуская изъ виду способностей и успховъ учениковъ. Только утопическія мечты психологовъ, стремящихся ко всеобщему равенству, могутъ допускать, что вс люди равны не только по ихъ видовому единству, но по степени психическаго развитія. Поэтому богато одаренные съ извстнаго опредленнаго срока должны быть отдлены отъ слабйшихъ (для блага этихъ послднихъ) и каждая группа должна быть воспитываема отдльно. Равноправность состоитъ въ томъ, чтобы дать каждому возможность развиваться сообразно его складу, а не въ томъ, чтобы механически прививать всмъ одно и тоже’. Здсь мы слышимъ голосъ спеціалиста, говорящаго по опыту.— Кром того, совершенно ошибочно ожидать отъ всеобщей народной школы смягченія соціальныхъ сословныхъ разногласій. Факты показываютъ намъ, что Маннгеймъ — это арена подвиговъ соціальной демократіи. Если дйствительно дти богатыхъ сидятъ рядомъ съ дтьми бдняковъ, то этимъ не достигается ровно ничего хорошаго. Пусть подумаютъ безпристрастно, какія мысли приходятъ въ голову оборванному мальчику при вид его хорошо одтаго сосда и какое впечатлніе онъ получитъ, когда во время классной перемны, сосдъ вынимаетъ изъ кармана вкусный бутербродъ, а у него, можетъ быть, нтъ и черстваго хлба. Зависть и вражда тутъ вроятне, чмъ доброжелательныя чувства. Съ другой стороны, въ дтяхъ боле богатыхъ родителей развивается пренебреженіе къ бднымъ, такъ какъ дти доступны лишь непосредственнымъ впечатлніямъ и не размышляютъ много. Если же дти средняго сословія начинаютъ искать одобренія юныхъ пролетаріевъ, стараясь пріобрсть ихъ уваженіе дерзостью и грубостью, то результатъ этотъ конечно не таковъ, какого хотло достичь собраніе учителей въ Галле {Собраніе учителей въ Галле вотировало ходатайство о введеніи всесословности въ школахъ.}. Это собраніе, вообще, ‘свело счеты безъ хозяина’, т. е. безъ родителей. Съ счастью, родительскія чувства настолько могущественны, что такъ называемые ‘принципы’ передъ ними разлетаются какъ дымъ. При ныншнемъ законодательств никто не можетъ принудить родителей, принадлежащихъ къ высшимъ сословіямъ, посылать своихъ дтей въ школы, гд разнородная смсь дтей пролетаріевъ со всми прирожденными имъ пороками задаетъ тонъ.— Это выяснилось въ свое время и въ Маннгейм, гд при учрежденіи всесословной народной школы возникло множество частныхъ школъ, которыми пользовались высшія сословія, между тмъ какъ въ Карльсруэ лтъ ни одной частной школы для мальчиковъ и только одна для двочекъ, состоящая подъ покровительствомъ великой герцогини, такъ что вс мальчики воспитываются въ общественныхъ училищахъ. Нельзя не признать, что этотъ фактъ самъ говоритъ за себя’.

Т изъ выдержавшихъ борьбу за существованіе пришельцевъ, которые имютъ особыя наклонности и способности къ умственной дятельности, доставляютъ матеріалъ для образованія третьяго, высшаго сословія, сословія интеллигентовъ, къ которымъ принадлежатъ, напр., ученые и высшіе чиновники. Въ этой групп процентъ длинноголовыхъ особенно великъ, но, въ тоже время, они боле темноволосы, чмъ типичная долихоцефальная раса, напоминающая древнихъ германцевъ. Здсь, слдовательно, замчается тоже, что было замчено выше при разсмотрніи результатовъ, полученныхъ отъ антропологическаго изслдованія гимназистовъ высшихъ классовъ: длинноголовость наслдуется отъ германской расы, а темная окраска волосъ — отъ примси круглоголоваго племени. Аммонъ не сомнвается въ томъ, что даровитость интеллигентныхъ нмцевъ должна быть приписана качествамъ, унаслдованнымъ отъ древнихъ германцевъ. ‘Съ тмъ же безкорыстнымъ самоотверженіемъ, съ какимъ германецъ безстрашно кидался въ битву, поздній потомокъ его, въ качеств ученаго, предпринимаетъ самыя опасныя научныя изслдованія, которыя могутъ стоить ему жизни, напр. прививку самому себ болзнетворныхъ бациллъ. Какъ піонеръ науки, онъ чувствуетъ себя такъ же, какъ воинъ, сражающійся въ первыхъ рядахъ. Его нердко весьма скудное содержаніе не огорчаетъ его, такъ какъ онъ находитъ награду въ самомъ себ, въ удовлетвореніи своего природнаго стремленія къ изслдованію, онъ не равняетъ себя съ круглоголовымъ, который въ ремесленной дятельности гораздо выгодне примняетъ свои способности. Душ длинноголоваго арійца недоступны низкія чувства, врод зависти или недоброжелательства, желчная озлобленность, — свойство смшанныхъ натуръ низшаго. сословія, а не тхъ, кто принадлежитъ къ чистымъ или почти чистымъ потомкамъ арійцевъ’.

Само собою разумется, что все сказанное о сохраненіи чистоты средняго сословія путемъ браковъ и раздленія дтей при воспитаніи примняется и къ высшему сословію.

Такимъ-то образомъ слагаются сословія, которыя, по мннію Аммона, представляютъ собою необходимое и благодтельное явленіе цивилизаціи, — конечно, не въ смысл замкнутыхъ кастъ, но въ смысл естественныхъ группъ населенія. ‘Въ наше время смотрятъ на сословія, какъ на нчто излишнее, заслуживающее разв лишь насмшекъ, а нердко и вредное, такъ какъ они будто бы ограничиваютъ и загораживаютъ дорогу талантамъ. Очень много говорятъ о несправедливости, заключающейся въ томъ, что человкъ лишь вслдствіе своего рожденія подъ нищенскою крышею встрчаетъ безчисленныя трудности на своемъ жизненномъ пути, между тмъ какъ для другаго, рожденнаго въ богатств, никакихъ препятствій нтъ. На это можно возразить, что образованіе сословій есть дло естественнаго подбора, что границы между ними сложились и сохранились до сихъ поръ только потому, что он были полезны человчеству въ его совокупности’.

Итакъ, существуетъ постоянный притокъ сельскаго населенія въ города, здсь пришельцы частью терпятъ неудачу, причемъ, въ большинств случаевъ, вымираютъ, частью же остаются въ городахъ и образуютъ сословія. Но и т, которые вошли въ составъ сословій, даже наилучше обезпеченныхъ, въ городахъ подлежатъ вымиранію. Ганзенъ показалъ, что населеніе большихъ городовъ приблизительно на половину состоитъ изъ родившихся въ данномъ город и на половину — изъ пришельцевъ, отсюда онъ заключаетъ, что урожденное городское населеніе совершенно обновляется въ теченіе двухъ человческихъ жизни, — за исключеніемъ нкоторыхъ немногихъ семействъ. Такимъ образомъ, не будь постояннаго пополненія пришельцами, городское населеніе быстро вымирало бы. Причинъ вымиранія горожанъ много, но он главнйшимъ образомъ сводятся къ одностороннему развитію интеллектуальной жизни въ ущербъ физической. Изъ непосредственныхъ причинъ этого вымиранія всего важне слабое размноженіе горожанъ, особенно высшихъ сословій, частію по физической слабости, частію по нежеланію имть дтей. Что касается высшихъ, привиллегированныхъ сословій, то вымираніе ихъ иметъ и свои историческія причины. Аммонъ указываетъ, для Германіи, дв изъ нихъ: войны (распри, крестовые походы) и отдаваніе младшихъ сыновей въ монастыри. При войнахъ, которыя велись рыцарскимъ сословіемъ, гибло, конечно, весьма много людей этого званія, въ жилахъ которыхъ текла кровь древнихъ германцевъ. Обычай отдавать дтей въ католическіе монастыри, тмъ самымъ осуждая ихъ на безбрачіе, также не могъ привести ни къ чему иному, какъ къ ослабленію численности лицъ высшихъ сословій, которыя, слдовательно, безъ пополненія снизу, несомннно вымерли бы.

Такимъ образомъ длинноголовые, составляющіе прогрессивный элементъ европейскаго населенія, роковымъ образомъ привлекаются въ города, гд, благодаря своему интеллекту, двигаютъ впередъ культуру, открываютъ человчеству новые пути и перспективы, обогащаютъ его теоретическими и прикладными знаніями, облагораживаютъ его изящными искусствами. Здсь, въ центрахъ культуры, гд пульсируетъ общественная жизнь, они находятъ просторъ своимъ умственнымъ силамъ, но здсь же они вымираютъ, сослуживъ свою службу интеллектуальному развитію человчества. Прямымъ результатомъ постояннаго притока длинноголовыхъ въ города, гд они ‘ потребляются ‘ для совершенствованія человчества, является все большее и большее возрастаніе числа круглоголовыхъ въ деревняхъ, такъ какъ понятно, что если удалить всхъ длинноголовыхъ, то останутся только одни круглоголовые. А такъ какъ, при вымираніи городскихъ жителей, не откуда брать пополненіе, какъ изъ деревень, то ясно, что и въ городахъ число длинноголовыхъ все боле и боле падаетъ, а число круглоголовыхъ — возрастаетъ. Вотъ роковая причина повышенія головнаго показателя у европейскихъ народовъ! Вотъ причина, почему народы Европы, въ древности долихоцефальные, въ новйшее время обнаруживаютъ почти сплошной брахицефаллизмъ! Естественный подборъ, который на зар исторической жизни Европы имлъ прогрессивное направленіе и выработалъ дивное племя арійцевъ, въ настоящее время, несмотря на то или, можетъ быть, именно потому, что культура продолжаетъ развиваться, — работаетъ въ противоположномъ направленіи, благопріятствуя косвенно. черезъ истребленіе длинноголовыхъ, увеличенію числа круглоголовыхъ, способность которыхъ къ культур ограничена.

Что брахицефализмъ въ Европ прогрессируетъ съ теченіемъ времени — это фактъ, д-ръ Аммонъ даетъ только объясненіе этому факту. И если его выводы объ относительной роли длинноголовыхъ и короткоголовыхъ въ исторіи культуры врны, то невольно смущаешься при мысли: что же будетъ, когда весь длинноголовый элементъ будетъ ‘потребленъ’ и не откуда станетъ брать пополненія рядовъ піонеровъ культуры? Не настанетъ ли тогда застой и, какъ слдствіе его, обратное движеніе, — вырожденіе человчества не только физическое, но и психическое? Самъ Аммонъ пока уклоняется отъ отвта на эти вопросы, ‘Здсь не мсто, говоритъ онъ, высказывать предположенія о томъ, что будетъ, когда длинноголовые совершенно будутъ истреблены, и удержится ли культура на прежней высот или нтъ, когда вымрутъ ея истинные носители и насадители. Я долженъ лишь указать на то, что между постепеннымъ исчезновеніемъ длинноголовыхъ и часто слышимыми жалобами на упадокъ германскаго духа, германскихъ взглядовъ, принциповъ и нравовъ — должна быть связь’. Въ этихъ словахъ ясно слышится пессимистическая нота, и если д-ръ Аммонъ правъ, то будущее западноевропейскихъ народовъ неутшительно. Разумется, впрочемъ, что всякій народъ, всякая цивилизація иметъ Свой срокъ существованія, отжила культура древней Индіи, древняго Египта, отжила греко-римская культура, когда-то казавшаяся высшею, возможною для человка, а въ нкоторыхъ отрасляхъ, напримръ въ скульптур, и донын не превзойденная, отживетъ и культура Западной Европы, уступитъ мсто другой цивилизаціи. ‘Откуда пойдетъ эта новая цивилизація и будетъ ли она опираться на долихоцефализмъ, объ этомъ можно только гадать, что, конечно даетъ обильную пищу фантазіи, но ничего не даетъ уму.’ Необходимо, впрочемъ, замтить, что долихоцефализмъ, и притомъ весьма рзко выраженный, свойственъ также и нкоторымъ вовсе не высоко одареннымъ расамъ, напр. нкоторымъ полинезійскимъ племенамъ. Уже отсюда можно заключить, что не одинъ долихоцефализмъ является источникомъ высокаго интеллекта и способности къ культур: вроятно для этихъ послднихъ необходимы еще другія качества, которыя у европейскихъ племенъ только комбинируются съ долихо- или мезоцефализмомъ.

Мы изложили книгу Аммона sine ira et studio, не критикуя ‘я и стараясь только передать все, что въ ней есть наиболе интереснаго. Нтъ сомннія, что многія мста въ ней невольно шокируютъ гуманнаго читателя, что нкоторые выводы автора кажутся жестокими и прямо ретроградными. Таковы, напримръ, его разсужденія о раздленіи школъ по сословіямъ, его суровая, почти презрительная оцнка круглоголовыхъ и, въ особенности, низшаго класса. Въ ней какъ бы слышится голосъ аристократа-нмца, считающаго себя высшимъ существомъ на земл, а другія расы, въ особенности не европейскія, приравнивающаго чуть не къ животнымъ. Человку, воспитанному въ гуманныхъ принципахъ равноправности, разсужденія д-ра Аммона могутъ показаться рчами безсердечнаго плантатора изъ романа Бичеръ-Стоу. Конечно, какъ ни грустно было бы, если бы выводы Аммона оказались вполн врными и широко приложимыми, но наук, не смотря на крайнюю антипатичность ихъ, оставалось бы только передъ ними преклониться, такъ какъ фактическое доказательство для нея важне самыхъ гуманныхъ теорій и принциповъ. Къ счастію, однако, по крайней мр соціологическія обобщенія Аммона далеко не могутъ считаться неуязвимыми, напримръ, его выводы о вліяніи всесословныхъ школъ основаны на такомъ ничтожномъ статистическомъ матеріал, что вовсе не способны внушить къ себ довріе. Да и въ антролологическихъ выводахъ онъ, пожалуй, слишкомъ смлъ. Впрочемъ, если вообще можно назвать Аммона пессимистомъ, то ошибочно было бы считать его защитникомъ бюрократическаго или денежнаго аристократизма, ретроградомъ, или даже просто только консерваторомъ. Напротивъ, онъ является! рьянымъ энтузіастомъ человческаго прогресса и пламеннымъ поклонникомъ той расы, которую онъ считаетъ носительницею этого прогресса. Если онъ стоитъ за аристократію, то не за аристократію титула или капитала, а за аристократію ума.

‘Та продукціонная система, говоритъ онъ, которая удерживаетъ въ недостойномъ положеніи даровитыхъ людей въ угоду господствующему денежному мшку, — должна быть признана противоестественною и зловредною. но еще большаго осужденія заслуживаетъ система соціальной демократіи, которая разсчитана на устраненіе всякаго состязанія между индивидами, которая ставитъ глупыхъ и лнивыхъ на одну доску съ умными и трудолюбивыми’. Надо еще замтить, что, являясь защитникомъ сословности, Аммонъ понимаетъ сословія не въ томъ смысл, какъ они обыкновенно понимаются: его сословія не искусственныя общественныя категоріи, учреждаемыя, напримръ, правящею властію, а естественныя группы, возникшія въ результат сложной борьбы за существованіе. Къ высшему сословію онъ относитъ главнымъ образомъ цвтъ интеллигенціи, — писателей, ученыхъ, художниковъ и проч. Отсюда ясно видно, что Аммонъ — ни аристократъ, ни демократъ, если онъ фанатикъ, то лишь фанатикъ теоріи естественнаго подбора и, главнымъ образомъ, теоріи Вейсманна. Недостатки, которыхъ найдется не мало въ его книг, тже, въ сущности, какъ и теоріи Вейсманна, какъ Вейсманнъ, такъ и Аммонъ придаютъ черезчуръ исключительное, и надо полагать чрезмрное, значеніе естественному подбору, слишкомъ низко цня другіе факторы развитія. Но какъ въ теоріи Вейсманна есть много весьма замчательнаго и дльнаго, такъ и книг Аммона нельзя отказать въ томъ, что она ставитъ ясно и опредленно новые важные вопросы и заставляетъ много и много подумать.

Какъ бы ни казались антипатичны нкоторые взгляды автора, книга его не изъ такихъ, которыя проходятъ безслдно, не изъ такихъ, которыя можно было бы игнорировать или прямо осудить съ легкимъ сердцемъ.

Читайте также: