Н. А. ЛЕЙКИНЪ
Мдные лбы.
С.-ПЕТЕРБУРГЪ
Типографія д-ра М. А. Хана, Поварской пер., No 2
1880
ДИФТЕРИТЪ.
Дифтерит, Лейкин Николай Александрович, Год: 1880
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Въ Катерининъ день жена содержателя табачной лавочки, отставнаго истопника Плесова, была имянинница, вслдствіе чего вечеромъ въ маленькомъ помщеніи за лавочкой собрались гости. Было душно и дымно отъ табаку. Накурено было такъ, что хоть топоръ повсь. Въ дл угощенія хозяинъ главнымъ образомъ напиралъ на папиросы.
— А вотъ попробуйте-ка, господа, какія папиросы у меня генералъ Отрубевъ покупаетъ, предлагалъ онъ курево.— Вдь это не папироса, а бревно и такой крпости непомрной, что даже махорочника съ одной штуки смутитъ, а онъ по полсотни въ день уничтожаетъ.
— Ахъ, дайте, дайте попробовать! восклицали женщины, прикладывали папиросу къ губамъ, закашливались и говорили:— Фу, какой ядъ!
Громадная папироса ходила по рукамъ.
— Ядъ, а вотъ подите-же — никакихъ другихъ папиросъ курить не можетъ, докладывалъ хозяинъ.
— Большіе чины всегда большую крпость любятъ, пояснилъ кумъ хозяина, поваръ.— Жилъ я у графа Семерицына. Чинъ на немъ былъ такой, что и не выговоришь, втрое больше чмъ генералъ, а тоже удивительно какъ всякую крпость любилъ. Бывало, стряпаешь ему почки по-русски и ужъ столько каенскаго перцу положишь, что ротъ жгетъ, самъ отъ одной пробы готовъ на стну лзть, а ему все еще мало и онъ на стол присыпаетъ.
— А вотъ эти папиросы сосетъ извстный милліонеръ Разгильдяевъ, опять возгласилъ хозяинъ.— Не табакъ, а снная труха, но ему нравится, и главное потому, что дешево. Удивительный скряга! Съ извозчикомъ изъ-за пятачка торгуется, лакея въ стеариновомъ огарк усчитываетъ.
— Позвольте пожалуйста курнуть. Это очень интересно узнать что милліонеры курятъ, протягивали руки женщины и прибавляли:— Фу, какая мерзость!
— Теперь вотъ вамъ сигары, которыя, можно сказать, изъ мочалы пополамъ съ махорхой и обернуты капустнымъ листомъ, а куритъ ихъ…
— Ни за что-бы я за этого милліонера замужъ не пошла!— восклицаетъ какая-то двица.
— Да сигары не милліонеръ и куритъ-съ, а одинъ нмецкій актеръ, который все любовныя роли играетъ. Изъ себя просто купидонъ, а глаза синіе и самые чувствительные.
— Ну, это другое дло. Тогда бы я вышла за него и предложила ему Лаферма курить.
Такъ-какъ хозяева были около гостей, а въ магазинъ время отъ времени приходили покупатели, то тамъ въ качеств караульнаго былъ поставленъ хозяйскій сынишка, который, лишь только звонила дверная пружина магазина, выкрикивалъ слова ‘гость’ или ‘покупатель’ и тмъ давалъ знать кто идетъ.
— Гость! крикнулъ онъ посл только что раздавшагося звонка, и вслдъ за симъ въ помщеніе за магазиномъ влетлъ молодой фельдшеръ въ мундир и возгласилъ: ‘съ ангеломъ-съ, съ имянинницей!’
— Покорнйше благодаримъ-съ, отвчали хозяева.— Что такъ поздно? А ужъ мы ждемъ, ждемъ васъ!.. Даже и гостей до сихъ поръ за карты не сажали.
— Невозможно было. Помилуйте, все съ дифтеритомъ возимся, отвчалъ фельдшеръ.— Сейчасъ въ семи мстахъ былъ: у одного полковника — вотъ какой дифтеритъ вынулъ изъ горла.
— Ахъ Боже мой! Что-же это, опять какая-нибудь поганая муха по помойнымъ ямамъ летаетъ? воскликнули гости.
— То-есть вы хотите сказать міазма? Нтъ, какая-же міазма въ такіе морозы! Она давно подохла, а это зловредный препаратъ злокачественнаго патологическаго объема. На него даже и гигіена не дйствуетъ, а мы больше калеными щипцами по фармакологіи дйствуемъ.
— Ужъ и не говорите! поддакнулъ гость околодочный.— А ужъ мы-то какъ тоже бьемся изъ-за этого дифтерита. Приказано искоренять всякую дрянь, а какъ ты ее искоренишь, коли она подъ снгомъ? Купорось ее сколько угодно, а она все-таки останется.
— Да вы-то тутъ причемъ? спросилъ фельдшеръ околодочнаго.
— Какъ при чемъ-съ? Міазма хоть и дохлая, а все таки въ нашемъ вдніи, потому она эпидемія, ну и гоняйся за ней съ купоросомъ. А все скоты дворники виноваты. За нихъ и отвчай. Онъ налопается пивища и спитъ, а ты дйствуй.
— Позвольте-съ, тутъ гомеопатической точки зрнія и не надо, а нужна по анатоміи операція, такъ сказать прозекція.
— Аристархъ Федорычъ, какого-же вида этотъ самый дифтеритъ? приставали къ фельдшеру дамы.
— Виду онъ нарывнаго, но только блый и съ большимъ налетомъ, какъ-бы вата.
— Мохнатый?
— Особенной мохнатости нтъ, но на манеръ какъ-бы хлопья снга.
— Скажи на милость! замтилъ кто-то.— Какъ это все премудро устроено! Зимняя болзнь и зимній видъ иметъ. Вы говорите, блый какъ снгъ?
— Да, это въ первомъ фазис развитія, но потомъ онъ можетъ сдлаться похожимъ на варенаго рака и тогда ужъ надо полъ-горла долой, а то конецъ.
— Ахъ, Господи! Ужъ не дифтеритъ-ли этотъ самый у меня! Съ утра боль чувствую! воскликнула какая-то женщина.
— Покажите-ка, покажите-ка! Пожалуйте сюда поближе къ свту.
— Да какъ показывать-то… При гостяхъ не ловко разуваться.
— А у васъ гд дифтеритъ-то?
— Да на ног.
— Ну, ножной дифтеритъ не опасенъ. Это даже и не дифтеритъ, потому на ног очень рдко бываетъ. Возьмите вы камфорнаго масла.
— Отъ ушиба это у меня. Выкинуло у насъ по сосдству изъ трубы… Бгу я по лстниц — вдругъ…
— Дифтеритъ, сударыня, только отъ простуды и почти всегда въ горл.
— Да и горло у меня что-то… Пришивала это я мужу пуговицу, къ брюкамъ, взяла ее въ ротъ и вдваю въ иголку нитку, а онъ торопитъ и кричитъ ‘скорй’. Только хотла ему слово сказать да и проглотила пуговицу. И вотъ съ тхъ поръ…
— Горло — это другое дло. Покажите-ка, покажите-ка. Сейчасъ мы вамъ и хирургическую гидропатію завинтимъ… Одно только, что я безъ инструментовъ. Отдалъ ихъ нашему главному доктору. Хозяюшка, нтъ-ли у васъ вилки?
— Это зачмъ-же вамъ вилка? спросила женщина.
— А проткну вамъ этотъ дифтеритъ да и длу конецъ.
— Что вы! Что вы! Да я ни за что на свт! Нтъ, ужъ тогда и смотрть не дамся.
— Да и что за смотрніе!— сказалъ хозяинъ.— Садись-ка лучше въ стуколку. Давно ужъ мы ждемъ твоихъ денегъ.
— А вдь у меня деньги-то, господа, дифтеритомъ зараженныя,— отвчалъ фельдшеръ.
— Ничего!— махнулъ рукой околодочный.— Мы ихъ потомъ купоросомъ да карболкой спрыснемъ.
— Предупреждаю, зараза прямо въ горло летитъ.
— А мы его предварительно водкой промочимъ.
Фельдшеръ вынулъ карту.
— Удивительно, какіе эти доктора безстрашные!— сказала какая-то двица и умильно скосила на фельдшера глаза.