В. Э. Вацуро.
Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992
Дельвиг А. А.: биографическая справка, Дельвиг Антон Антонович, Год: 1992
Время на прочтение: 15 минут(ы)
ДЕЛЬВИГ Антон Антонович [6(17).8.1798, Москва — 14(26).1.1831, Петербург], поэт, критик, журналист. Из старинного, но обедневшего рода обрусевших лифляндских баронов, отец — плац-майор в Москве (с 1806), с 1816 — ген.-майор, позднее служил в Кременчуге и Витебске. Д. был первым ребенком в большой семье (трое братьев и пять сестер). Учился в частном пансионе, с 1811 —в открывшемся Царскосельском лицее, к поступлению в к-рый его готовил А. Д. Боровков. На вступит. экзамене (12 авг.) познакомился с А. С. Пушкиным, знакомство вскоре переросло в тесную дружбу, Д. был самым близким из друзей будущего поэта. По воспоминаниям Пушкина, в лицее Д. развивался медленно, не отличаясь способностями к наукам, ‘на 14-м году он не знал никакого иностр. языка’ (XI, 273), подобные же характеристики давали ему и преподаватели (см.: Гастфрейнд, с. 285—87). Общеизвестной была леность и флегматичность Д., сочетавшаяся, однако, с живостью ума и воображения и с независимостью и даже дерзостью поведения, нередко навлекавшей на него наказания (Шляпкин И. А., К биографии A. С. Пушкина, СПб., 1899, с. 6—17, Арк. Я<,хонтов>,, Мат-лы для биографии барона Д.— ВВ, 1903, No 4).
В лицее Д. начинает писать стихи, читает Горация (под руководством проф. Н. Ф. Кошанского), внимательно штудирует ‘Собрание русских стих.’, изд. B. А. Жуковским (1810—11). С помощью В. К. Кюхельбекера (к-рого Д. объявлял позднее своим поэтич. наставником — стих. Д. ‘К Кюхельбекеру’, 1817) Д. знакомится с нем. поэтами сентимент. и преромантич. направления: Ф. Шиллером, Ф. Г. Клопштоком, Г. А. Бюргером, Л. К. Г. Гёльти (Пушкин, XI, 273, Кюхельбекер, с. 50—51 ). Ориентация на нем. преромантич. традицию, в противоположность ‘классической’ французской, стояла в прямой связи с характерным для Д. повыш. вниманием к нац. лит. истокам, по свидетельству дир. лицея Е. А. Энгельгардта, ‘русскую литературу он изучил лучше всех своих товарищей’ и воинственно отстаивал ее красоты (‘Совр.’, 1863, No 8, отд. 1, с. 377, Мейлах Б. С., Характеристики воспитанников лицея в записях Е. А. Энгельгардта.— Пушкин. Иссл., т. 3, М.—Л., 1960, с. 352—53). Уже в лицейские годы чтение Гёльти подсказывает Д. замысел ‘рус. идиллии’ ‘Отставной солдат’ (осуществлен только в 1829) с совр. нац.-патриотич. содержанием (Отеч. война 1812). В кругу лицеистов Д. считается одним из первых поэтов, в особенности ценятся его стихи ‘К Диону’, ‘К Лилете’ (оба — 1814), в к-рых, как и в стих. ‘К Дориде’ (1815), Пушкин находил ‘необыкновенное чувство гармонии’ и ‘классич. стройности’ (XI, 274), характерное для зрелой лирики Д. Стихи Д. неизменно присутствуют в рукоп. лицейских сб-ках, сам он — пост, участник и соиздатель (совм. с Кюхельбекером, А. Д. Илличевским, Пушкиным и др.) рукописных ж. ‘Неопытное перо’ (1812), ‘Юные пловцы’ (1813) (оба не сохр.). Юный лицеист дебютирует в печати патриотич. одой ‘На взятие Парижа’ (ВЕ, 1814, No 12, подпись Русский). В 1814—15 его стихи уже постоянно печатаются в ‘Вест. Европы’ и ‘Рос. музеуме’ В. В. Измайлова, он публикует и критич. ст. ‘Известность рос. словесности’ (‘Рос. музеум’, 1815, No 10—11), посв. не вышедшей в свет работе Кюхельбекера (на нем. яз.), где разбирались нар. песни из сб-ка Кирши Данилова и ‘Слово о полку Игореве’. В лицейской лирике определилось тяготение Д. к малым лирич. формам, его поэтич. учителями были Г. Р. Державин, Жуковский, И. И. Дмитриев, а также А. X. Востоков, с его метрич. экспериментами в антич. духе и опытами рус. нар. стиха.
Окончив в 1817 лицей (Д. принадлежит ‘Прощальная песнь воспитанников имп. Царскосельского лицея’, 1817, ставшая лицейским гимном), Д. уехал к родителям в г. Хорол Полтав. губ., по возвращении служил в Деп. горных и соляных дел (с сер. 1817 до нач. 1819), в канцелярии Мин-ва финансов (1819—21, с 1820 тит. сов.), в имп. Публичной б-ке (1821—25) пом. библиотекаря, под начальством будущего президента Акад. художеств А. Н. Оленина и И. А. Крылова, но осн. время отдавал лит. занятиям. Входил в поэтич. группу, сложившуюся вокруг Пушкина, помимо лицеистов (сам Д., Кюхельбекер) к ней примкнули Е. А. Баратынский и позднее П. А. Плетнёв, ставшие близкими друзьями Д. Он был первым, кто еще в лицее объявил Пушкина наследником Державина и главой нарождающегося поэтич. движения (‘На смерть Державина’, 1816, ‘К А. С. Пушкину’, 1816 или 1817). Группа, обозначившая себя как ‘союз поэтов’, провозгласила дух поэтич. независимости, дружеского единения, наслаждения радостями жизни. В лирике Д. утверждаются гедонистич. и эротич. мотивы, темы дружеского пира, свободной любви (нередко с антич. реквизитом) и, с др. стороны, звучат мотивы обществ, и религ. вольномыслия, его стих. ‘Поэт’ (1820) стало декларацией независимости и высокого предназначения поэта. Своего рода манифестом кружка были дружеские послания Д., адресованные Кюхельбекеру, Баратынскому (‘К Евгению’, 1819, ‘Евгению’, 1820, ‘К Е.’, 1821), Плетнёву (‘Ответ’, 1820), Н. И. Гнедичу, Ф. Н. Глинке, равно как и послания, обращенные к нему. Поэты систематически собираются у Плетнёва, Жуковского, позднее у И. И. Козлова и А. Ф. Воейкова, Д. бывает и в обществе гвардейских гусар, стоявших в Царском Селе. Он посещает также и лит.-полит. кружки, куда входили будущие декабристы: ‘Священную артель’ А. Н. Муравьёва и И. Г. Бурцова (1813—17), ‘Зеленую лампу’, масон. ложу Избранного Михаила, и пользуется устойчивой репутацией ‘либералиста’ (Цявловский М. А., Статьи о Пушкине, М., 1962, с. 47—58). В 1818 избран в ВОЛСНХ, в 1818—20 печатается в органе Об-ва — ж. ‘Благонамеренный’. В ВОЛСНХ ‘союз поэтов’ составляет обособленную группу, противостоящую осн. ядру, группировавшемуся вокруг А. Е. Измайлова и не принимавшему новых, романтич. веяний, однако на первых порах группы сосуществуют, Д. и Баратынский даже входят в салон С. Д. Пономарёвой — интимный дом. кружок, объединявший преим. старшее поколение Об-ва (стихи Д. 1821—23 — ‘На смерть собачки Амики’, 1821, ‘С. Д. П<,ономарев>,ой.», 1823, ‘К Софии’, 1823, и, по-видимому, ряд других отражают его недолгое, но сильное увлечение Пономарёвой). С 1820, однако, начинается борьба группы А. Е. Измайлова с ‘союзом поэтов’, к-рому предъявляются обвинения в ориентации на метафоризм и ‘мистицизм’ ‘новой школы’ Батюшкова — Жуковского, эпикуреизме (отсюда полемич. кличка ‘вакхич. поэты’) и полит, либерализме, в ‘Благонамеренном’ печатаются направленные против ‘новой школы’, и в частности против Д., статьи, пародии и памфлеты Н. А. Цертелева, А. Измайлова, О. М. Сомова, Б. М. Фёдорова и др., Д. ответил на них полемич. выступлениями (напр., ‘К А. Е. И<,змайлову>,’, 1822 или 1823, пародийный перепев ‘Смальгольмского барона’ Жуковского — ‘До рассвета поднявшись, извозчика взял…’, 1824), распространявшимися в списках. Конфликт повлек за собой отход Д. от ВОЛСНХ, он переносит свою деятельность в ВОЛ PC (д. чл. с осени 1819), где примыкает к левому крылу, уже в 1820 выступает против обществ, и лит. консерватизма В. Н. Каразина, сближается с Ф. Глинкой, Гнедичем, К. Ф. Рылеевым (к-рого он рекомендовал к избранию, Д. посвящена дума Рылеева ‘Петр Великий в Острогожске’, 1823), А. А. Бестужевым, в 1823—24 участвует в их альм. ‘Полярная звезда’. При дальнейшем размежевании Об-ва Д. остался в числе умеренных (Ф. Глинка, Гнедич, Плетнёв). Д. не разделял общеста-полит. радикализма декабристов (о тайном об-ве и его целях он, по-видимому, не знал), но причиной размежевания были не столько идеологич. разногласия, сколько организац. борьба внутри Об-ва и лит. конкуренция: в 1823 Д. предпринял издание альм. ‘Сев. цветы’, к-рый воспринимался как соперничавший с ‘Полярной звездой’.
В 1820-е гг. Д. окончательно формируется как поэт. Он захвачен общим интересом к театру, участвует в коллективных переводах ‘Медеи’ И. Б. Лонжепьера (1819) и тираноборч. трагедии А. Гиро ‘Маккавеи’ (1823, не закончен) , занят проблемами нар. ист. драмы (Пушкин в восп., I, 167). Однако, как и ранее, в его творчестве абсолютно преобладают лирич. жанры: элегия, романс, антологич. стихотворение, послание и в особенности идиллия и ‘рус. песня’. Ориентируясь на эстетику преромантич. периода (И. Г. Гердер, И. И. Винкельман), Д. ищет в идиллии и антологии исторически и культурно определенный тип чувства, мышления и поведения человека античности, к-рый предстает ему как воплощение физич. и духовной гармонии (‘Купальницы’, 1824, ‘Друзья’, 1826), одновременно этот ‘тип’ соотнесен и с руссоистским идеалом ‘естественного человека’. Наивная патриархальность у Д., однако, эстетизирована, иск-во для героев идиллий Д. оказывается органической, стихийно проявляющейся сферой деятельности (‘Изобретение ваяния’, 1829). Сам тесно связанный с рус. художниками и худож. критиками (в 1825 Д. намеревается сотрудничать в ‘Журнале изящных иск-в’ В. И. Григоровича), Д. вводит в свои стихи широкий круг худож. ассоциаций и в самой поэтике пытается достигнуть ‘скульптурности’, пластичности по образцу греч. эпиграммы. Идиллии Д. считались одним из высших его худож. достижений, они отразили искания рус. романтич. эстетики и противостояли традиц. образцам сентиментального жанра (В. И. Панаев). Пушкин считал их образцовым воплощением духа древней поэзии, ее ‘роскоши’, ‘неги’, ‘прелести более отрицательной, чем положительной, к-рая не допускает ничего напряженного в чувствах, тонкого, запутанного в мыслях, лишнего, неестественного в описаниях’ (XI, 58), и учитывал их опыт в собств. худож. исканиях. По-видимому, с тяготением к классич. формам связано и обращение Д. к форме сонета, ему принадлежат такие образцы сонетного творчества, как ‘Вдохновение’ (1822) и др.
Др. доминирующим лирич. жанром Д. были элегия, романс (широко известны ‘Элегия’ — ‘Когда, душа, просилась ты…’, 1821 или 1822, ‘Романс’ — ‘Прекрасный день, счастливый день…’, 1823) и в особенности лит. имитации фольк. песен, в 1820-е гг. он переходит от песен сентиментально-романсного типа к миниатюрам, воссоздающим формы мышления и поэтику подлинных рус. фольк. образцов. В отличие от мн. своих предшественников, Д. не обрабатывал конкретные тексты, а создавал на их основе ориг. произв., наполняя новым, чаще всего драм, содержанием (несчастная любовь, разлука, измена — ср. ‘Ах ты, ночь ли, ноченька’, 1820 или 1821, ‘Соловей мой, соловей’, 1825, ‘Русская песня’ — ‘Как за реченькой слободушка стоит…’, 1828, ‘Не осенний частый дождичек’, 1829). Песни Д. были попыткой создать нац. ‘антологию’ на тех же основах, что и в ‘подражаниях древним’, отсюда и строгая выдержанность их поэтики, что иногда ставилось Д. в упрек. Несмотря на ‘эстетизацию’ песенного фольклора и ‘очищение’ его в соответствии с нормами поэтич. языка 1820-х гг., Д. сумел уловить и ввести в рус. поэзию мн. худож. открытия русской нар. лирич. песни (принципы создания поэтич. атмосферы, символику, композиц. особенности) , среди рус. поэтов 1820-х гг. он был одним из лучших знатоков и интерпретаторов нар. песни. Высокую оценку песням Д. давали Пушкин и А. А. Бестужев, видевший в них симптом обращения лит-ры к нац. традиции.
К сер. 1820-х гг. Д. получает прочную лит. репутацию. Он постоянно переписывается с Пушкиным (переписка сохр. не полностью), в апр. 1825 посещает его в Михайловском, эти и др. лит. связи обеспечивают материалом ‘Сев. цветы на 1825’ (вышли в янв. 1826), превратив их в один из лучших альманахов времени. Успех книжки побудил Д. продолжить издание, Д. предполагал перейти на положение проф. литератора, издал ‘Эду’ и ‘Пиры’ Баратынского (с помощью Плетнёва), но после краткой отставки (июнь — июль 1825) был вынужден вновь поступить на службу чиновником для особых поручений в Мин-ве внутр. дел (с 1826 коллеж. ас). 30 окт. 1825 Д. женился на Софье Мих. Салтыковой и поселился на Миллионной ул. (ныне ул. Халтурина, д. 26, об адресах Д. см.: Шубин В. Ф., Поэты пушкинского Петербурга, Л., 1985, с. 318— 19). Восстание 14 декабря 1825 и следствие, почти не затронув Д. формально, было пережито им как личная драма, демонстративно осудив заговорщиков в письмах 1826 (посылаемых по почте), он сохранил к прежним друзьям привязанность и сочувствие, одним из немногих пришел молча проститься с осужденными в день казни и высылки 13 июля 1826, в стих. ‘Снова, други, в братский круг’ (19 окт. 1826, к лицейской годовщине) он вспоминает о Пушкине и Кюхельбекере, за судьбу к-рых особенно опасался (строку из этого стих., как и из лицейского гимна Д., Пушкин перефразировал в стих. ‘Во глубине сибирских руд…’, 1827).
С кон. 1826 — нач. 1827 дом Д. становится точкой притяжения лит. сил, чему во многом способствует освобожденный из ссылки Пушкин, в 1826 Д. сближается с Сомовым, к-рый становится ближайшим его помощником по ‘Сев. цветам’, за исключением сравнительно непродолжит, отлучек: в Москву (кон. янв., сент. 1828, нач. янв.— сер. февр. 1830), Ревель (лето 1827), Харьков (февр.— нач. июля 1828, командировка на следствие в связи со злоупотреблениями в заготовке провианта для войск), в имение родителей Д. в Тульской губ. (июль—авг. 1828, здесь Д. задержала смерть отца), на Иматру (июнь 1829, вместе с А. П. Керн, Сомовым, В. П. Лангером и М. И. Глинкой) — Д. постоянно находится в столице. Круг его общения все время расширяется. В его квартире образуется лит.-муз. салон, где не последнюю роль играла С. М. Дельвиг, серьезно занимавшаяся музыкой, пост. посетители — Пушкин, Плетнёв, В. Ф. Одоевский, Илличевский, Л. С. Пушкин, А. Н. Вульф, Керн, ‘младшие’ поэты — A. И. Подолинский, В. Н. Щастный, М. Д. Деларю, Е. Ф. Розен. По восп. Анд. И. Дельвига, здесь говорили только по-русски, обсуждали произв. рус. и иностр. писателей, устраивали дом. концерты, устные рассказы и импровизации (Лотман Ю. М., Три заметки о Пушкине.— В кн.: Вторичные моделирующие системы, Тарту, 1979, Левашова О. Е., Музыка в кружке Д.— ‘Вопросы музыкознания’, т. 2, М., 1956). В нач. 1827 у Д. часто бывает Д. В. Веневитинов, в 1828 — А. Мицкевич.
Семь книжек альм. ‘Сев. цветы’ (1825—31) и ‘Подснежник’ (1829), вышедшие из кружка Д., отражают его историю, эволюцию и лит. взаимоотношения (см. об этом: В а ц у р о. ‘Сев. цветы’). Возникнув как изд., объективно соперничающее с ‘Полярной звездой’ (мнение о прямой полемичности — см. переизд. ‘Полярной звезды’, М.—Л., 1960, с. 827—28, 838 и след.— нельзя считать достаточно обоснованным), ‘Сев. цветы’ включали близкий круг авторов (Пушкин, Вяземский, Баратынский, Плетнёв, И. А. Крылов, писатели круга Жуковского — Д. В. Дашков, Воейков, В. А. Перовский, Козлов, знакомые Д. по ВОЛРС Гнедич, Ф. Глинка, А. А. Крылов, B. И. Туманский и др.). После 14 дек. 1825 и прекращения ‘Полярной звезды’ альм. Д. стал осн. средоточием лит. сил Петербурга и Москвы (С. Е. Раич, Д. П. Ознобишин, С. П. Шевырёв), включив также и худож. критику (ст. В. И. Григоровича ‘О состоянии художеств в России’ — первый систематич. очерк истории рус. иск-ва). Стабилизация кружка в 1827—28 и ближайшее участие в нем Пушкина приводит к расцвету альманаха. В книжке на 1828—31 появляются ‘Последняя смерть’ и др. произв. Баратынского, стих. Веневитинова, Вяземского, фрагменты из ‘Илиады’, ‘Торжество победителей’ Жуковского, ‘Вечерний звон’ Козлова, басни И. А. Крылова и т. д. Пушкин печатает ок. 40 произв., в т. ч. стих.: ‘Не пой, красавица, при мне’, ‘Воспоминание’, ‘Дар напрасный, дар случайный…’, ‘Зимний вечер’, ‘Я вас любил…’, ‘На холмах Грузии…’ и др. Ближайшее участие в альманахе принимает и младшее лит. поколение кружка Д. (Деларю, Подолинский, Розен, Щастный), для к-рого Д. является наставником и критиком, формирующим лит. среду. В отделе прозы печатаются О. И. Сенковский, В. Ф. Одоевский, 3. А. Волконская, в 1831 — Н. В. Гоголь. Начиная с 1828 ‘Сев. цветы’ печатают годичные обзоры лит-ры Сомова, в значит, мере отражающие лит. позицию Д., в т. ч. неприятие лит.-эстетич. установок ‘Моск. вест.’ (любомудров).
В 1828 Д. переходит на службу в Хоз. деп., а с кон. 1829 — в Деп. Гл. управления духовных дел иностр. исповеданий (чиновник особых поручений). В 1829 он выпускает свой единств, сб. ‘Стихотворения барона Дельвига’, включающий (со строгим отбором) стихи начиная с лицейских лет. Сб-к вызвал как безусловно положит. (СП, 1829, 13 апр.), так и критич. отклики (ср. ст. Кс. Полевого в ‘Моск. телеграфе’, 1829, No 11 , замечания на нее М. Л(ихонина) — там же, No 14), рецензент ‘Моск. вест.’ (1830, ч. 6, подпись В.), признавая в поэзии Д. естественность и ‘чувство’, решительно отказывал ей в оригинальности и глубине (ср. также: ‘Галатея’, 1829, No 19). Ряд критиков (Н. И. Надеждин, П. С. Савельев) отдавали предпочтение песням А. Ф. Мерзлякова, как более соответствующим требованию народности, с развернутой защитой песен Д. выступил Сомов (см. в кн.: Рус. лит-ра и фольклор. 1-я пол. XIX в., Л., 1976, с. 103—12, статья Р. В. Иезуитовой). Более единодушно критика приняла идиллии Д., в частности ‘Конец золотого века’ (1828), где Д. в значит, степени реформировал жанровую природу идиллии, введя трагич. конфликт: крушение патриархально-идиллич. мира под губительным воздействием городской цивилизации (тема ‘железного века’, к к-рой обращались затем и Баратынский, и Пушкин). В кон. 1820-х гг. Д. вынашивает (оставшиеся неосуществленными) замыслы бытовой повести (в прозе) и драмы нар.-мифол. и социального содержания (‘Ночь на 24 июня’, не оконч.).
В кон. 1829 Д., Пушкин, Вяземский, Жуковский и др. замысливают издание газеты — органа своей лит. группы. ‘Лит. газ.’, редактором и издателем к-рой стал Д., начала выходить с 1 янв. 1830 с периодичностью раз в 5 дней (72 номера в год), включала прозу, стих., библиографию (рус. и иностр.), опыты науч. прозы (М. А. Максимович, Иакинф Бичурин, В. Ф. Одоевский). Полит, известия разрешены не были. Ближайшие сотрудники — Д., Пушкин, Вяземский, Сомов. Первые 10 номеров редактировались Пушкиным (вместе с Сомовым), Д. отсутствовал в Петербурге до середины февраля. Широкий круг участников ‘Лит. газ.’ в осн. формировался из авторов ‘Сев. цветов’. Наряду со стихами, прозой, лит. критикой (разделы ‘Библиография’ и ‘Смесь’) помещались переводы из Э. Т. А. Гофмана, Л. Тика, Ш. Нодье, Стендаля, П. Мериме, Ж. Г. Жа-нена, К. Ф. ван дер Вельде и др.
Сразу по выходе ‘Лит. газ.’ отделила себя от ‘Сев. пчелы’ (Пушкин. Иссл., т. 6, с. 288, 295—96) и в значит. мере от др. петерб. и моск. изданий — в статье Пушкина ‘В одном из наших журналов’ (ЛГ, 1830, 11 янв., XI, 89), к-рая была воспринята как кружковая декларация и вызвала многочисл. полемич. отклики (в ‘Сев. пчеле’, ‘Моск. телеграфе’, ‘Моск. вест.’, ‘Сев. Меркурии’, ‘Сыне отечества и Сев. архиве’), т. о., с первых номеров газета приняла вынужденно полемич. характер. Осн. объект ее критики — идеологич. и эстетич. основы бурж. конформизма Ф. В. Булгарина и его ‘нравств.-сатирич.’ и ист. роман. Полемика приобрела полит. аспект, кульминационной ее точкой был написанный в ответ на пасквили Булгарина памфлет Пушкина ‘О записках Видока’ (1830, 6 апр.), прозрачно намекавший на связи Булгарина с III отделением. Др. противником ‘Лит. газ.’ был ‘Моск. телеграф’ Н. А. Полевого с его бурж. радикализмом, в полемиках 1830—31 Полевой выступал против ‘Лит. газ.’ в союзе с Булгариным. Эстетич. и критич. декларации Полевого рассматривались в газете как призыв к ревизии ценностей, созданных передовой дворян, культурой, и замене их продукцией массового спроса (‘торговая словесность’). Со своей стороны, противники обвиняли ‘Лит. газ.’ в сословной замкнутости, эстетич. элитарности, кружковом характере (‘лит. аристократизм’), обвинение в защите сословных привилегий носило в значит, мере демагогич. характер. Как противники ‘Лит. газ.’ выступили ‘Галатея’ Раича и особенно ‘Сев. Меркурий’ М. А. Бестужева-Рюмина, холодно-благожелат. отношение к ней установилось в среде ‘Моск. вест.’. К кон. 1830 преим. полемич. направление газеты и недостаток значит, лит. материалов привели к снижению ее первонач. уровня, Пушкин и Вяземский выражают недовольство ее ‘вялостью’ (Пушкин А. С., Письма, т. 3, М.—Л., 1935, с. 7, 168—69).
В ‘Лит. газ.’ появилось абсолютное большинство критич. статей Д. (анонимно, см. в изд. 1986). В рец. на ‘Димитрия Самозванца’ Булгарина (1830, 7 марта), приписанной Булгариным Пушкину и ставшей причиной систематич. травли поэта в ‘Сев. пчеле’, Д. критикует роман за худож. беспомощность и внеисторичность. Проблемы ист. характеров, нар. трагедии и т. д. Д. ставит и в др. рецензиях (на трагедию Н. В. Станкевича ‘Василий Шуйский’ — 1830, 5 июля, ‘Бориса Годунова’ Пушкина — незаконч., 1831, 1 и 6 янв.). Анализ ‘нравств.-сатирич. романа’ как архаич. жанра, не соответствующего совр. эстетич. критериям, Д. дает в рец. на ‘Я куба Скупалова’ (ром. П. П. Свиньина, приписываемый также А. К. Бошняку,— 1830, 16 мая). В прямой связи с этими выступлениями стоят рецензии Д. на коммерч. издания (песенники, романы лубочного характера), представляющие нижний пласт ‘торговой словесности’. Следствием экспансии торговли в лит-ру Д. считает и падение уважения к иск-ву, стилистич. неряшливость, погоню за скоропреходящим успехом, ориентацию на лит. эффекты, что он связывает с деятельностью Полевого (рец. на ‘нравств.-сатирич.’ ром. в стихах ‘Купеческий сынок…’ — 1830, 3 окт.). Эти черты Д. отмечает и в соч. молодых писателей, в т. ч. принадлежащих к его кружку, утверждая эстетич. принципы Пушкина и Баратынского, он выступает и против поэтики ‘неистовой словесности’ в романтич. поэме 1830-х гг.: рец. на ‘Нищего’ Подолинского (1830, 1 апр.) и ‘Рождение Иоанна Грозного’ Розена (1830, 2 дек.), приведшие к лит. конфликту и разрыву обоих поэтов с кружком.
Полемич. выступления ‘Лит. газ.’ в значит, степени подорвали престиж булгаринских изданий и обществ, репутацию Булгарина, однако (отчасти по доносам самого Булгарина) обратили на себя внимание правительства. Анонимные заметки ‘С некоторых пор журналисты наши…’ и ‘Новые выходки противу так называемой лит. нашей аристократии…’ (ЛГ, 1830, 25 июня, 9 авг.), по свидетельству А. И. Дельвига, написанные совместно Д. и Пушкиным (вопрос об авторстве Пушкина дискуссионен) и рассматривавшие вопрос о социальной и культурной роли дворянства в ист. контексте рев. событий во Франции в 1789, вызвали раздражение А. X. Бенкендорфа, к-рый сделал Д. в резкой форме выговор и предупредил, что за газетой будет особый надзор. 13 нояб. 1830 она была запрещена за помещенное в No 61 четверостишие К. Делавиня о жертвах Июльской рев-ции во Франции, только 1 дек., после хлопот Д. Н. Блудова и Жуковского, она была возобновлена, уже под ред. Сомова (ц. р. от 8 дек. 1830).
Прекращение ‘Лит. газ.’ и конфликт с Бенкендорфом (обвинившим Д. в противоправительств. замыслах и пригрозившим репрессиями) тяжело сказались на моральном и физич. состоянии Д., изнуренного пост, болезнями, материальными затруднениями и семейными неурядицами, связанными с пост, увлечениями С. М. Дельвиг (к ней, вероятно, обращено стих. 1829 или 1830 ‘За что, за что ты отравила…’). Заболев в очередной раз в янв. 1831, он скончался в неск. дней от ‘гнилой горячки’. Смерть Д. была началом распада его кружка и очень болезненно переживалась Пушкиным (‘… никто на свете не был мне ближе Дельвига <,…>, Без него мы точно осиротели’), Плетнёвым, Сомовым и Баратынским (см.: Пушкин. Письма, т. 3, с. 8—9, 171—75 и след., по ук.). Четвертый номер ‘Лит. газ.’ за 1831 (от 16 янв.) вышел с опозданием и был издан как траурный — с ‘Некрологией’ Плетнёва и стих. Гнедича, Деларю и Туманского памяти Д. В 1831 Пушкин собирает последнюю книжку ‘Сев. цветов’ (на 1832) в пользу братьев Д., начинает набрасывать его биографию и в последующие годы жизни вспоминает о нем в антологич. стихах, по-видимому, с восп. о Д. связано и стих. ‘Я памятник себе воздвиг…’ (Алексеев М. П., Пушкин и мировая лит-ра, Л., 1987, ук.). Архив Д. не сохранился (был сожжен друзьями Д. после его смерти из опасения обыска).
Изд.: Соч., СПб.. 1893 (биогр. очерк Вал. В. Майкова), Полн. собр. стих., [Л.], 1934 (БПбс: ред. и прим. Б. Томашевского, 2-е изд., Л., 1959), Соч., Л., 1986 (вкл. также статьи, письма, вступ. ст. и комм. В. Э. Вацуро, поправка: ‘Рус. речь’, 1988, No5). Письма: Муратова (1), Гофман M. Л., Письма барона Д. к невесте.— В кн.: Сб. Пушкин. Дома на 1923 г., П., 1922, Хмелевская Е. М, Письма Д.— В кн.: Памятники культуры. 1979, Л., 1980.
Биогр. мат-лы: Пушкин в восп. (восп. Подолинского, А. И. Дельвига, Керн, Розена, В. А. Эртеля), Пушкин (ук.), Дельвиг А. И., Полвека рус. жизни, т. 1, М.—Л., 1930, Кирпичников А. И., Жуковский и Д. в изображении современника <,Н. М. Коншина>,.— PC, 1897, No 2, с. 277—79: Вульф А. Н., Дневники, М., 1929, Гаевский В. П., Дельвиг.— ‘Совр.’, 1853, No 2, 5, 1854, No 1, 9, Бобров Е. В., Барон Д. о Н. А. Полевом.— ИзвОРЯС, 1906, т. 11, кн. 4: Грот К. Я., Пушкинский лицей (1811—1911), СПб., 1911 (ук.), Гастфрейнд Н. А., Товарищи Пушкина по имп. Царскосел. лицею, т. 2, СПб., 1912, с. 281—381: Верховский Ю., Барон Дельвиг. Мат-лы биогр. и лит., П., 1922, Модзалевский Б. Л., Пушкин, Л., 1929, с. 123—273, Базанов В. Г., Ученая республика, М.—Л., 1964 (ук.), Левкович Я. Л., Лицейские ‘годовщины’.— В кн.: Стих. Пушкина 1820—1830-х гг., Л., 1974, Вацуро В. Э., С. Д. П. Из истории лит. быта пушкинской поры, М., 1989.
Лит.: Белинский (ук.), Рыбинский В. С, Барон Д. Его жизнь и лит. деятельность.— ФЗ, 1896, No 1, 3, Шервинский С, Барон Д. и рус. нар. песня.—РА, 1915, кн. 2, с. 139—64, его же, ‘In mortem passeris Lesbiae’ и ‘На смерть собачки Амики’.— РА, 1915, кн. 3, с. 306—14, Розанов И. Н., Поэты 20-х гг. XIX в. М., 1925, с. 30—61, Успенский В., О Дельвиге.— Рус. поэзия XIX в., Л., 1929, Андреев Н., Фольклор и лит-ра.— ‘Лит. учеба’, 1936, No 2, Такшина Г. В., Из истории изучения лит.-критич. деятельности Д.— ‘Уч. зап.’ [Курск. пед. ин-та], т. 94, 1972, Рождественский Вс. А.. В созвездии Пушкина, М., 1972, с. 167—84, Вацуро. ‘Сев. цветы’ (в прил.— роспись содержания альм.), его же, Д. и иск-во.— В сб.: ‘Сов. искусствознание’, в. 22, М., 1987, его же, Заметки к пушкинским восп. о Д.— ‘Zeitschrift fЭr Slawistik’, 1987, Bd 32, No 1, Сенчина Л. Т., Метрика и строфика Д.— В кн.: Рус. стихосложение XIX в., М., 1979, Совалин В. С., О связи ритмики с жанровыми признаками в стих. Д.— В кн.: Преемственность в развитии жанров рус. лит-ры. Сб. трудов, М., 1979, Коровин В. И., Поэты пушкинской поры, М., 1980, с. 56—72, ‘Сев. цветы’ на 1832 г., М., 1980 (послесловие и комм. Л. Г. Фризмана), Рассадин СБ., Спутники, М., 1983, с. 9—58, Павлова Н., Статья Д. о ‘Борисе Годунове’.— В кн.: Совр. проблемы рус. филологии, Саратов, 1985, Lettenbauer W., Das Bild der aetas aurea bei A. Del’vig.— In: Festschrift fur Dmytro Cyzevskyj zum 60. Geburtstag am 23. MДrz 1954, В., 1954, S. 164—70, Mersereau J. jr., Baron Delvig’s ‘Northern Flowers’. 1825—1832. Literary Almanac of the Pushkin pleiad, L,— [a. o.], [1967], Коehler L., A. A. Delvig. A classicist in the time of romanticism, The Hague — P., 1970.
О ‘Лит. газ.’. Изд.: ‘Литературная газета’ А. С. Пушкина и А. А. Дельвига. 1830 год. No 1 — 13, М., 1988 (послесл. и общая ред. В. Н. Касаткиной, подг. текста и комм. Т. К. Батуровой).
Лит.: Блинова E. M., ‘Лит. газ.’ А. А. Дельвига и А. С. Пушкина. 1830—31. Указатель содержания, М., 1966 (вступ. ст. М. П. Еремина, рец. З. В. Кирилюк — РЛ, 1967, No 3), Замков Н., К истории ‘Лит. азеты’ барона Д.— PC, 1916, No 5, Степанов Н. Л., ‘Лит. газ.’ — В кн.: Очерки по истории рус. журналистики и критики, т. 1, Л., 1950, с. 383—401, Виноградов В. В., Проблемы авторства и теория стилей, М., 1961, Галин Г., К истории запрещения ‘Лит. газ.’ Д.— В кн.: Из истории рус. и заруб. лит-ры, Саранск, 1964, с. 72—84, его же, Поэты-декабристы на страницах ‘Лит. газ.’ 1830—1831 гг.— ‘Уч. зап. Мордов. гос. ун-та’, Саранск, 1967, в. 61, с. 114—34, Пушкин. Итоги и проблемы изучения, М.—Л., 1966, с. 217—27 (ст. В. Э. Вацуро), Вацуро В. Э., К изучению ‘Лит. газ.’ Дельвига — Сомова.— В кн.: Пушкин. Временник. 1965, Л., 1968, Еремин М. П., Пушкин-публицист, 2-е изд., доп., М., 1976, с. 131—83, Michel L. Р., Die ‘Literaturnaja gazeta’ A. A. Del’vigs (1830—1831). Studien zur russischen literarischen Publizistik unter besonderer BerЭcksichtigung der Literaturkritik, Munster, 1982. См. также библ. при статьях П. А. Вяземский, О. М. Сомов, А. С. Пушкин. + Брокгауз, Венгеров. Источ., ЛЭ, КЛЭ, Рус. писатели, Иванов, Муратова (1).
Архивы: ЦГАЛИ, ф. 171, ГПБ (ук.), ИРЛИ (в разных фондах автографы стихов и статей, письма).