Деканъ Бадайозскій.
(Повсть изъ соч. Красицк.)
Деканъ Бадайозскій.
(Повсть изъ соч. Красицк.)
(Съ Польск.)
‘Встникъ Европы’, No 15, 1811
Декан Бадайозский, Красицкий Игнацы, Год: 1811
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Отецъ Деканъ Бадайозской катедральной церкви былъ учене всхъ докторовъ Саламанкскихъ, а можетъ быть Коимбрійскихъ и даже Алкальскихъ. Онъ зналъ, какъ Отче нашъ, и т языки, которыми говорятъ нын, и т, которыми въ старину говорили, зналъ наизусть вс науки: сердце его сокрушалось только отъ того, что наука чернокнижества была для него невдомою тайною. Тоскуя о своемъ гор, вдругъ увдомляется онъ, что въ городъ Толедо живетъ одинъ чернокнижникъ, по имени Донъ-Торибіо. Ни минуты не медля отецъ Деканъ веллъ осдлать свою ослицу, и никому не сказавшись, похалъ въ Толедо.
Въ городъ спрашивалъ онъ, гд живетъ Донъ-Торибіо. Ему указали на Домъ, по наружности самой непышной. ‘Почтенный Донъ-Торибіо! я Донъ-Фернандесъ-Діегосъ-Каталіа-Фолдеронъ-Менезосъ-Паратаіосъ, Деканъ Бадайозской катедральной церкви. Мудрецы величаютъ меня своимъ наставникомъ, а я желаю быть ученикомъ вашимъ.’ Донъ-Торибіо, хотя и чернокнижникъ, былъ нсколько грубъ въ обхожденіи, и отвчалъ прямо: ‘Отецъ Деканъ Бадайозской катедральной церкви, Донъ-Фернандесъ-Діегосъ-Каталіа-Фолдеронъ-Менезесъ-Паратаіосъ! убирайтесь прочь отсюда! мн уже надоло проклятое ремесло, которое знакомитъ меня только съ подобными вамъ людьми, съ неблагодарными.’ — Какъ неблагодарными! воскликнулъ Деканъ, не уже ли есть на свт такія чудовища? А хотя бы они и были, за чтожъ почтенный мужъ, причислять меня къ ихъ сонму? — Въ слдъ за симъ отецъ Деканъ началъ читать цлую диссертацію о благодарности, и такъ умно, такъ связно, такъ сильно, что убжденный Донъ-Торибіо общался поучить его чернокнижеству. ‘Маргарита! сказалъ онъ своей домоправительниц: зажарь дв куропатки, отецъ Деканъ сего дня отужинаетъ со мною’.
Маргарита пошла въ кухню, Донъ-Торибіо ввлъ отца Декана въ кабинетъ свой, прикоснулся къ челу его, произнесъ слдующія слова (которыя читатель долженъ упомнить) о Ортоболанъ, Нестрофріеръ, Онагріафъ, и началъ преподавать свою науку. Ученикъ слушалъ съ неизъяснимымъ любопытствомъ. Вдругъ отворяется дверь, входятъ Маргарита и за нею гонецъ, служащій при Епископ, дяд отца Декана. Гонецъ прискакалъ съ извстіемъ, что Епископъ, пораженный параличемъ, скончался. Отецъ Деканъ въ тужъ минуту отправилъ гонца съ письмомъ обратно, а самъ занялся наукою, недумая ни о дяд ни о скоропостижной его смерти.
Черезъ нсколько дней пріхали отецъ псаломщикъ катедральный и два каноника съ донесеніемъ, что Епископъ переселися отъ сей временной жизни въ вчную, и что осиротвшій по кончин пастыря своего капитулъ, единогласно избравши отца Декана въ преемники покойному, проситъ его о принятій престола. Донъ-Торибіо, оставшись наедин съ ученикомъ своимъ, принесъ емy поздравленіе съ новымъ достоинствомъ, и прибавилъ, что у него есть одинъ сынъ Донъ-Антоніо, которой за неспособностію къ чернокнижеству отправленъ учиться въ семинарію. Донъ-Торибіо просилъ объ отдач ему празднаго деканскаго мста. ‘Ахъ, любезный другъ! воскликнулъ наименованный Епископъ: могу ли не исполнить твоей просьбы? вся жизнь моя недостаточна для заплаты за великія твои одолженія, но разсмотри ныншнее мое состояніе: есть у меня родной дядя, нетерпливо ожидавшій, пока откроется праздное мсто декана, разсуди самъ, что скажетъ вся моя фамилія, когда забуду объ немъ при первомъ случа. А всего важне, что дядя мой богатъ, скупъ и старъ, и что имущество его мн достанется по наслдству. Но подемъ въ Бадайозъ вмст со мною: деканская катедра сущая бездлка, я сдлаю для Дона-Антоніо другую, важнйшую услугу.’ — Донъ-Торибіо склонился, и оба похали въ Бадайозъ.
Преподаваніе науки продолжалось своимъ порядкомъ. Черезъ нсколько времени разнеслась молва о Епископъ Бадайозскомъ по всему государству, онъ произведенъ въ Архіепископы городу Компостеллъ, и сверхъ того ему отъ Двора дозволено назначить по себ преемника. Донъ-Торибіо не упустилъ столь благоприятнаго случая, и просилъ о назначеніи Дону-Антоню Епископскаго мста, или по крайней мр деканской катедры въ Бадайозъ, ежели бы его преосвященству заблагоразсудилось пожаловать въ Епископы своего дядю, чернокнижникъ не забылъ кстати выхвалять выгоды Компостельскаго престола. ‘Радъ бы душевно, сказалъ наименованный Архіепископъ: но что мн длать? Донъ Родригецъ-де-Лара, Кастильскій Губернаторъ, требуетъ неотступно, чтобъ Епископскій престолъ отданъ былъ племяннику его Дону-Бартоломео, а ты самъ знаешь, любезный учитель, въ какомъ уваженіи при Двор Кастильскій Губерцаторъ. Признаться ли тебъ? его ходатайству обязанъ я полученіемъ Архіепископскаго престола.’ Донъ-Торибіо догадался, какихъ милостей ожидать должно отъ его преосвященства для Дона-Антоніо.
Отправились въ Компостеллу. Дона-Торибіо помстили въ пышномъ Архіепископскомъ дом, и онъ спокойно дожидался, что будетъ дале. Случились непредвиднныя произшествія: прискакалъ отъ Папы гонецъ въ Архіепископу съ Кардинальскимъ достоинствомъ, съ пригласительною граматою хать въ Римъ, съ назначеніемъ въ должность Посла, и съ дозволеніемъ опредлить по себ достойнаго преемника. Нсколько дней продолжались обыкновенныя поздравленія. Наконецъ Донъ-Торибіо нашелъ случай напомнить о своемъ сын и просить для него ежели не Архіепископскаго мста въ Компосптелл, то по крайней мр хотя деканской катедры въ Кадайозъ. ‘Для чегожъ ты прежде не напомнилъ мн о томъ? сказалъ преосвященнйшій, заикаясь: теперь опять надобно дожидаться, пока очистится праздное мсто въ Компостелл’. — Разв есть уже новый Архіепископъ? — ‘Два дни, какъ назначенъ, кто можетъ отказать въ просьб родной своей матери? Ты знаешь Архидіакона въ Кадайоз Дона-Діегоса-Палоса-Бермудеза: предъ симъ за тридцать пять лтъ онъ былъ духовникомъ моей матери. Уже и ко Двору отправленъ нарочной съ донесеніемъ. Подемъ вмст въ Римъ, любезнйшій и почтеннйшій другъ мой! вели и Дону-Антоніо туда же хать, тамъ архіерейскія шапки сыплются градомъ.
Кардиналъ сдлался очень сильнымъ, Очистилось вдругъ нсколько весьма прибыльныхъ мстъ Епископскихъ. Донъ-Терибіо напомнилъ о своемъ сынъ. ‘Имешь справедливую причину, сказалъ Кардиналъ, досадовать на меня, жаловаться и даже упрекать меня въ неблагодарности, хотя въ цломъ свт нтъ человка, которой былъ бы меня благодарне, но поставь себя на моемъ мст, вспомни, что я иностранецъ, возведенный на степень столь высокую, не стали ль бы вс порицать меня, когда бъ я началъ осыпать милостями своихъ родныхъ и приближенныхъ? Подождемъ, архіерейская шапка не минетъ Дона-Антоніо, а почему знать? можетъ быть онъ получитъ еще боле! Повторяю, дорогой Донъ-Торибіо, не станемъ торопиться, и будемъ ожидать отъ времени окончанія нашего дла.’ Протекло нсколько лтъ, а о Донъ-Антоніо никто и не вспомнилъ.
Папа скончался. Кардиналы приступили къ избранію верховнаго первосвященника, и — къ чрезвычайному всхъ удивленію, Тіара досталась бывшему Бадайозскому Декану. По совершеніи всхъ обрядовъ, Донъ-Торибіо допущенъ былъ на тайную аудіенцію къ Пап. Заплакавши отъ радости у ногъ святаго отца, умиленно припомнилъ онъ о Кардинальскомъ достоинств для Дона-Антоніо. Святый отецъ, помолчавши немного, произнесъ слдующія слова: ‘Къ безмрному сердца нашего прискорбію увдомились мы, что подъ видомъ упражненія въ какихъ-то таинственныхъ наукахъ предались вы ненавистному ремеслу чернокнижества: того ради желаемъ, чтобы вы какъ наискоре оставили сію мерзость, и сверхъ того повелваемъ вамъ въ теченія трехъ дней удалиться изъ нашихъ областей, объявляя, что въ противномъ случа будете строго наказаны.’
Донъ-Торибіо скоро поднявшись съ земли, произнесъ на оборотъ три таинственныя слова, о которыхъ сказано было выше, отворилъ окно приемной залы и закричалъ, ‘Маргарита! довольно будетъ одной куропатки!’ Въ ту минуту исчезло епископство Бадайозское, архіепископство Компостельское, достоинство кардинальское и папское. Отецъ Деканъ осмотрвшись, увидлъ, что находится въ кабинетъ Дона-Торибіо, потихоньку вышелъ, отвязалъ отъ дверей свою ослицу, слъ на нее и похалъ въ Бадайозъ обратно.