Декаденты (Конец столетия), Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1893

Драматургия
Время на прочтение: 35 минут(ы)
Скачать в PDF

Валерий Брюсов

Декаденты (Конец столетия)

Драма в трех действиях[1]

Действующие лица[2]
Поль Ардье
Этьен Рио
Канар — поэты-декаденты.
Эрмина, актриса.
Тиссо, профессор.
Лили, его дочь.
Роже, друг Тиссо, военный.
Лакеи.

Действие в Париже.

Действие первое

Сцена 1

Явление первое

Эрмина одна.

Эрмина (разучивает роль). ‘Вы дерзки, наконец. Нет, мало — вы нахальны’… Не так. Она встает будто в негодовании.
‘Вы дерзки, наконец. Нет, мало — вы нахальны.
Извольте выйти вон и больше никогда,
Я попрошу вас, граф, не приходить сюда’.
Так, так! Здесь немая сцена. Граф хочет что-то сказать, но я повелительно указываю на дверь. И вот он уходит, уничтоженный, жалкий, я остаюсь одна.
‘Ушел. Вернется ль он? Тревогой сердце бьется —
Ведь любит он меня, — а значит, и вернется.
А я? Люблю ли я? За что его любить?..
Не знаю, но порвать таинственную нить,
Которой связаны и думы, и моленья
С ним, только с ним одним — нет! Я не в состояньи!’
В этой роли я буду великолепна. Недаром Поль написал ее для меня[3]. Если б он сам мог играть роль графа. Я бы заставила весь театр задрожать от рукоплесканий! Ах! Как я произнесла бы тогда свой монолог — ведь он относился бы прямо к Полю. Странно, что меня влечет к нему? Он вовсе не красавец…… Деньги? Смешно говорить. В сравнении с тем, что я имела прежде, у него ничего нет!.. Но в нем есть что-то удивительное, что-то такое, чего я не встречала ни у кого…… Он делает из меня что хочет, я совсем вещь в его руках…… А когда он читает свои стихи! Не знаю, действительно ли стихи его прекрасны, как говорят его приятели, или никуда не годные, как говорят газеты, но сам Поль тогда прекрасен[4].

Явление второе

Эрмина и Рио.

Рио. Кого это ты любишь, птичка?
Эрмина. А, это вы, Этьен? Здравствуйте! Как вы меня испугали!
Рио. Здравствуй, здравствуй. Новую роль разучивала?
Эрмина. Откуда у вас позволенье говорить мне ты?
Рио. Положим, позволенье-то у меня есть…… как у старого друга. Ну, птичка, повтори свой монолог.
Эрмина. Во-первых, оставьте ваш шуточный тон, а во-вторых, вспомните, что я при вас не могу декламировать.
Рио. Почему же это ко мне такая немилость?
Эрмина. Вы мне противны!
Рио. Вот слова, которые мне приятно слышать, но когда-то ты, птичка, мне клялась в любви.
Эрмина. Я еще не знала вас. И в самом деле, Этьен, вы странный человек! Сначала вы очаровываете, вас можно счесть за идеал, но потом в вас оказывается так много лжи, низости……
Рио. А сначала я прячу когти. Когда же любовь мне надоест, будет вся исчерпана, я показываю их, и женщина сама меня прогоняет: я отчасти невиновен в разрыве.
Эрмина. Так ли? Меня уже поздно убаюкивать вашими сказками! Нет, Рио! После Поля я не знаю другого человека, которого могла бы полюбить кроме вас!
Рио. Вот так переход — после всей холодности приветствия. Давно ли я был противен? Кстати, где же этот Поль? Почему же его нет?
Эрмина. Я сама жду его.
Рио. Верно он у невесты засиделся.
Эрмина. У чьей же невесты?
Рио. У своей, понятно.
Эрмина. Вы с ума сошли. Вы лжете! Вы негодяй!
Рио. Та-та-та. Да разве ты еще ничего не знала?
Эрмина. Что? Чего я не знала?
Рио. Ах…… ну извини…… я ошибся…… пошутил.
Эрмина. Этьен! Скажи! Умоляю тебя, скажи — ведь ты солгал? Когда-то ты любил меня, неужели же теперь можешь так зло смеяться?
Рио. Все равно вы узнали бы рано или поздно. Поль женится на дочери известного профессора, на Лили Тиссо. Они очень богаты, эти Тиссо.
Эрмина. Как?! Поль женится на деньгах. Ну, значит, вы солгали, Этьен. Теперь я спокойна.
Рио. Вы ошибаетесь. Он влюблен в Лили и готов отказаться от всякого приданого.
Эрмина. Он влюблен в эту Лили?
Рио. Да, здесь взаимная любовь. Сознаюсь, что в их знакомстве виноват я, но, понятно, я не ждал такого результата. Лили шестнадцать лет и Поль ее первая любовь. Девочка влюбилась в него как в великого поэта, ну а его, должно быть, прельстила новизна чистой любви, которой он еще никогда не испытывал. Отец Лили заметил их взаимную склонность, решился ей воспрепятствовать и Полю отказали от дома.
Эрмина. Вот почему он был так несчастен в последнее время — ну и что же?
Рио. Лили плакала, чуть ли не пыталась отравиться и, наконец, серьезно захворала. Тогда отец принужден был уступить, и теперь меньше чем через месяц будет свадьба. Вы, может быть, видели новую книжку Поля ‘Свадебная корзинка’. Она отпечатана несколько дней тому назад. Эту книжку посвятил он Лили.
Эрмина. Зачем, зачем ты рассказал мне все это?
Рио. Простите, у меня это вырвалось нечаянно.
Эрмина. Нечаянно! Я знаю тебя! Для тебя какое-то наслаждение сообщать такие новости! Ведь это правда?
Рио. Правда.

Звонок.

Эрмина. А это — Поль! Пусть он войдет сюда!

Явление третье

Те же и Ардье.

Эрмина (бросаясь навстречу). Ты обманул меня. Ты любишь другую! Ты женишься! Тебе я надоела! Ты меня прогнать хочешь! Так я сама прогоню тебя! Ступай, уходи отсюда и не попадайся мне!
Ардье. Эрмина, ты прелестна!
Эрмина. Я говорю тебе, чтобы ты уходил или я прикажу вывести тебя.
Ардье (к Рио). Это ты сказал ей?
Рио. Я избавил тебя от нескольких тяжелых минут[5].
Эрмина. Ты любишь ее? Конечно нет! Она богата? Она урод какой-нибудь? Двадцати пяти лет! Синий чулок!
Ардье (строго). Эрмина!
Эрмина. Или, может быть, опытная девица, с пятнадцати лет таскающаяся по балам, разыгрывающая из себя невинность… Ха-ха-ха.
[Ардье. Так что же. Может быть, хоть это заставит тебя замолчать. Ты позволяешь себе смеяться над той, которая в тысячу раз лучше тебя.]
Ардье. Я запрещаю тебе говорить о ней. (Отталкивает ее.)
Эрмина. Поль, мне больно.
Ардье. Так что же. Может быть, хоть это заставит тебя замолчать. Ты позволяешь себе смеяться над той, которая в тысячу раз лучше тебя. Нет, я даже не смею сравнивать вас. Да, я люблю Лили и буду любить ее, а тебя я презираю.
Эрмина (сквозь слезы). Поль, ты еще вернешься ко мне. Она не заменит тебе меня.
Ардье. Нет, я женюсь…… вероятно. Завтра я должен получить окончательный ответ, и почти наверное он будет благоприятный……
Эрмина. Но ты же не любишь ее?
Ардье. Нет люблю.
Эрмина. А я? Что я буду делать? Ты думал об этом?
Ардье. Мы расстанемся…… не как друзья, конечно, — это старо, — а просто как враги.
Эрмина. Мы как враги? Но скажи, раньше, не теперь, а когда-то прежде — ведь ты любил меня?
Ардье. Любил, дорогая Эрмина.
Эрмина. Неужели ж в тебе не осталось ни капли любви ко мне?
Ардье. Очень мало.
Эрмина. Но сегодня…… можешь ты мне подарить сегодняшний вечер?
Ардье. Он будет последним.
Эрмина. Пусть! Сегодня ты мой — больше я не хочу ничего знать. Завтра для меня не существует. Подойди, Поль! Садись рядом со мною. Ах Поль, как я люблю тебя!
Ардье. Милая!
Эрмина. Но слушай, ты напрасно думаешь, что ты будешь счастлив с этой… с этой Лили! Я лучше знаю тебя, чем ты сам. Ведь ты только думаешь, что любишь ее, а если и в самом деле любишь, то ненадолго.
Ардье. Опять…
Эрмина. Сейчас, сейчас замолчу, но запомни мои слова — ты еще вернешься ко мне! Ты еще будешь у моих ног, потому что тебе я нужна, и никто другой. Через год ты уже бросишь Лили! Да и я — разве я все-таки уступлю тебя?
Ардье. Эрмина, я ухожу.
Эрмина. Я молчу, я молчу! Ты обманул меня! Ведь я сегодня в первый раз узнала о том, что мы расстаемся. Надо же хоть проститься, — о, я постараюсь, чтобы тебе не было скучно сегодня. Поль, милый. Ведь тебе приятно провести еще раз вечер со мной?
Ардье. Как тебе сказать? Душа страстно раздвояется. Сердце мое там, у Лили, а чувства здесь в этой уютной гостиной. Это не значит, что я люблю тебя, но кажется, что кто-то другой заменяет меня — готов сказать тебе снова люблю. Это и я и не я…
Рио. Друг, не говори так! Эрмина тебя не поймет, а меня не удается обморочить. Прибереги этот язык для других.
Эрмина. Рио, вы еще здесь? Уходите! Не отравляйте мне сегодняшний вечер. Я не могу выносить вашего присутствия.
Рио. Оставляю вас под пятою счастья, говоря языком моего друга Поля Ардье. Прощайте. (Уходит). [6]

Занавес.

Сцена 2

У Тиссо.

Явление первое

Тиссо и Лили.

Тиссо. Выслушай меня, дитя мое. Что ты считаешь любовью — просто детское увлечение. Тебе едва шестнадцать лет, до сих пор ты почти никого не видала. Первый молодой человек, которого встретила ты, должен был поразить твое воображение. К тому же твой Поль умен, красив — я этого не отрицаю. Наконец, он имеет много привлекательности в глазах молодой девушки как довольно известный поэт. Он очаровал твое сердце, но верь мне — это не любовь. Я знаю, тебе было бы тяжело отказаться от Поля, очень тяжело, но если б ты решилась на год терпения, тебе самой потом стали бы смешны сегодняшние слезы.
Лили. Мне смешны? Никогда! Отец, да, я ребенок, но я люблю его. Говорят, только первая любовь и бывает истинной. Зачем вы хотите убить ее. За что? Почему?
Тиссо. Почему? Я много раз говорил тебе, почему не симпатизирую этой любви. Не сердись на мои слова, но тот, кого ты любишь, недостоин твоей любви. Поль Ардье принадлежит к числу тех новых людей, которые пошли впереди своего века, но по ложному пути, по одной из тех тропинок, что отклоняется от главной дороги. Это все люди с дарованиями, с утонченной организацией — но это и служит им на погибель. Это люди истерзанные постоянным мелочным самообманом, томящиеся ложью, составляющей сущность их бытия, и не видят спасения. Пресыщенные жизнью ранее, чем испытать ее, отказываясь от прежних заветов и догматов, они отдаются культу неведомых ощущений, ищут чего-то нового, необыкновенного.
Лили. Отец, вы клевещете.
Тиссо. Дитя мое, вот их собственные слова:
Да! Ненавижу я женщин красивых,
И точные рифмы, и верных друзей.
Ведь ты знаешь это, ты читала их произведения. Не думаешь, чтобы я не видал, как ты прятала под подушку желтенькие томики, напитанные ядом. Да! Несмотря на мое запрещение, твой Поль приносил тебе эти книги.
Лили. Он любит меня!
Тиссо. Поверь мне, нет. Ты нравишься ему как что-то новое. Он еще не знавал до сих пор такой юной чистой души. Как новая игрушка, ты будешь нравиться ему — ну год, ну два, а после его потянет к прежней жизни, к прежнему обществу.
Лили. Отец, вы не знаете его…… ради меня он отказался от всего. Но что бы ни было, я все же люблю его. Вы знаете, что я никогда не нарушу ваших приказаний, но я буду или его женой, или ничьей. Если вы ему откажете — ах папа! Я не знаю, что я сделаю с собой…… Я пойду в монастырь… Ведь я люблю его……
Тиссо. Полно, полно. Ведь я еще не отказал Полю. Сегодня я думаю сделать ему одно предложение. Если он любит тебя, то согласится, и тогда……
Лили. Тогда? Отец! Да? Ты позволишь тогда. Милый, добрый……

Звонок.

Тиссо. Тише. Звонят. Что ты так вздрогнула? Это еще не Поль, а мой старый приятель Роже. Ступай теперь к себе, а мы…… мы все решим.

Явление второе

Те же и Роже.

Роже. А! Малютка, здравствуй. (Хочет ее поцеловать.)

Лили кланяется ему и уходит.

Ну вот, я пришел. Потолкуем.
Тиссо. Да, мне нужен твой совет. Ты, конечно, знаешь, в чем дело.
Роже. Слыхал, друг, слыхал! Где этого не бывало. Знаю я твою Лили, девчонкой маленькой на коленях ее качал. А теперь вот оно что! Ну что же! Все девушки с этого начинают, надо бы теперь только все поскорее уладить.
Тиссо. Как уладить-то?
Роже. Да просто. Этого негодяя прогнать из дому, а Лили увезти куда-нибудь. Ну, поезжай с нею в Италию, в Швейцарию, дай ей развлечения, почаще вывози ее и увидишь, что все это как рукой снимет.
Тиссо. Не думаю. Она слишком увлечена этим человеком. За те две недели, которые я не позволял им видеться, она совсем изменилась, я серьезно стал бояться за ее здоровье. Кроме того, знаешь…… девчонка пыталась отравиться.
Роже. Ах! Это только на первых порах. Да что же иначе делать? Не отдавать же в самом деле нашу маленькую Лили этому негодяю.
Тиссо. Уж и негодяй. Не слишком ли это сильно.
Роже. Во всяком случае, человеку без души и сердца.
Тиссо. И этого нельзя сказать. Ты знаешь, как мне близка наша литература. С тех самых пор, как появились эти символисты или декаденты — как они там себя называют, — я не переставал следить за ними. Конечно, эта поэзия — безумство, бред, но среди ее последователей попадаются люди с душою и талантом. Таков и тот Ардье. Он мог бы быть истинным поэтом[7].
Лакей. Господин Ардье.
Тиссо. Проси.

Явление третье

Тиссо, Роже, Ардье.

Тиссо. Здравствуй, мой друг.
Ардье. Господин Тиссо, вы говорили мне, что сегодня решится все. Я сейчас как обвиняемый перед выходом присяжных.
Тиссо. Успокойтесь, приговор будет зависеть от вас самих.
Ардье. Я весь внимание, говорите прямо.
Тиссо. Вы помните, как я вас застал на свидании с моей дочерью? Извините, что вспоминаю про это. Тогда я обошелся несколько сурово. Я сказал вам, чтобы вы не смели и подходить к нашему дому и что все письма моей дочери прежде буду читать я сам. Я думал тогда, что ее молодое увлечение легко исчезнет, но я ошибался…… Лили действительно любит вас.
Ардье. Любит! (Пауза, как бы про себя.) А я ожидал, что сердце живее почувствует это.
Тиссо. Господин Ардье, вот этого-то я и боюсь в вас. Зачем эта искусственность, поиски неведомых чувств. Вы знаете, что недостает вашей поэзии? — Простоты! Это я говорю вам не как профессор, а как читатель. Ваши странные образы могут затронуть воображение, но они ничего не скажут сердцу. Они холодны……
Ардье (быстро) …как мрамор, из которого изваяна вакханка!
Тиссо. Я не хочу спорить с вами, но если вы можете писать только странные, непонятные произведения — это показывает, что они не из глубины души. Вам никогда не написать стихотворения, полного чувств.
Ардье. Может быть, я сумею разубедить вас. Вот томик моих последних стихов. Здесь я откинул все эти украшения символизма — эти стихи просты, как народные песни. Прочтите, может быть, они заставят вас переменить мнение обо мне. Простите, что я осмелился назвать этот сборник ‘Свадебная корзинка’.
Тиссо. Я верю вам на слово. Но этого мало. Вы должны принести большую жертву. Что в настоящее время представляет ваше имя? Позорище всей Франции. Ваша известность достойна сожаления. Я требую, чтобы вы забыли все прошлое — порвали все прошлые знакомства и связи. Вы должны отказаться от своего звания вожака декадентов, больше того, вы должны отказаться от своей декадентской поэзии.
Ардье. Господин Тиссо, вы требуете, чтобы я свои мысли подчинил вам!
Тиссо. Почти. Я скажу вам вот как: вы не должны писать…… нет, не должны печатать ни одного декадентского стихотворения.
Ардье. Ведь я живу этой поэзией! До сих пор если я знавал истинное счастье, так именно за своим письменным столом!
Тиссо. Вы можете писать в другом роде, я не могу отдать свою дочь декаденту.
Ардье. Декаденту! Отпавшему! Да, мы отпавшие — мы стоим отдельно, как все те, которые ушли вперед. Я согласен отказаться от всех прежних знакомств, от всей прошлой жизни, но от своих стихов……
Тиссо. В таком случае вы никогда больше не увидите Лили.
Ардье. Да ведь я люблю ее! Понимаете, люблю той любовью, на которую уже скоро будет неспособно человечество — старинной, искренней любовью, которая когда-то была царицей мира.
Тиссо. Откажитесь обнародовать свои декадентские стихи. Конечно, сначала вам будет тяжело, но понемногу вы увидите, что вас к ним привязывал только тот успех, который они имели в толпе. Лишенные его, они потеряют для вас свою прелесть, и вам будет уже легко и совсем расстаться с ними. А между тем……
Ардье. Между тем……
Тиссо. Лили будет ваша……
Ардье. Потушить факел, освещавший мои мечты, задернуть трауром мир, созданный моей фантазией…… О!
Тиссо. И назвать Лили своей женой.
Ардье. Да! Я согласен! Я отрекаюсь от своего прошлого. Больше я не знаю своих друзей. Больше я не знаю тех книг, которые написал сам. Я забыл их, забыл навсегда.
Тиссо. Я верю вам. Полагаю, вы не обманете моего доверия. Конечно, вы займетесь чем-нибудь…… Кажется, вы окончили школу правоведения.
Ардье. Да, я юрист.
Тиссо. Сделаетесь адвокатом. Мне не хочется, чтобы мой зять жил без дела.
Ардье. Да ведь не стану же я жить на приданое моей жены.
Тиссо. Ну вот и прекрасно. Еще два слова…… а эта артистка?
Ардье. Со вчерашнего дня мы незнакомы с ней.
Тиссо. Итак, все улажено. Теперь я обращаюсь к вам как отец — я прошу вас: любите мою дочь.
Ардье. Я мог бы ответить вам громкими словами, если б хотел лгать, но скажу просто: я ее люблю.
Роже. Нет, это не просто, а искусственно, молодой человек, но все равно, раз дело решено, мне остается только простить вас, но позвольте сказать и вам несколько слов от души. Вашей женой будет самое нежное создание, какое только когда-либо жило на свете. Не касайтесь ее грубыми руками, как на светлое видение смотрите на нее — она вся соткана из лучей……
Ардье. Вы сами поэт-декадент, господин Роже.
Роже. Нет, я не поэт, но если б я был помоложе, я бы…… я бы сам полюбил ее.
Ардье (к Тиссо). А теперь позвольте мне увидеть ее… ведь мы так давно не видались…… Мне хотелось бы самому поднести ей этот сборник……
Тиссо. Я сделаю больше. Я оставлю вас вдвоем на полчаса — но только. А потом приезжайте как жених ежедневно.
Роже. Любите ее, она достойна любви. (Уходит за Тиссо.)[8]

Явление четвертое

Ардье один, потом Лили.

Ардье (монолог). Как быстро! Как неожиданно…… что собственно я решил? Или этот человек безумец, или я…… Неужели я настолько люблю Лили, что ради нее готов пожертвовать всем? Ради того, чтобы назвать ее женой, я жертвую почти что жизнью. Ужель без Лили для меня не существует жизни? Так ли? Не искусственно ли я в себе раздуваю это пламя, чтобы полюбоваться на свое чувство, чтобы быть вправе драпироваться в платье последнего влюбленного на земле? О, моя фантазия! Сколько раз ты губила меня! Какие жертвы я тебе приносил! Я не изумлюсь, если окажется, что я не люблю тебя, Лили! И вот теперь гибну жертвой этого обмана, жертвой своей фантазии, гибну! — Ну что ж! Шаги — бьется сердце! Ведь это свидание. Ха-ха-ха.[9]
Лили. Поль.
Ардье. Лили! Милая.
Лили. Наконец-то я вижу тебя! Как добр мой отец! Как ты любишь меня, если согласился на все.
Ардье. На все, дорогая, на все. Даже больше, то есть на большее не могу, но вот тебе мой первый подарок. (Дает ей книгу.)
Лили. Что это? ‘Свадебная корзинка’. Это твои стихотворения?
Ардье. Да, мои первые и последние недекадентские стихи, а знаешь ли, вообще мои последние стихи. Это все моя любовь, то есть вся наша любовь, хотел я сказать[10].
Лили. Читай, читай! Наконец я опять услышу, как ты читаешь свои стихи.
Ардье. Припомни лето. Мы сидим с тобой над прудом, все тихо, так тихо, что нам страшно нарушить молчание…… (Стихи.)
Луной прозрачной
Лес озарен.
От каждой ветки
Исходит стон,
Чуть долетая……
— О, дорогая!
Зеркальной гладью
Недвижен пруд
И силуэты
Не шелохнут
Его водою.
— Мечтай со мною!
Полны и нежны
О счастье сны.
Как будто сходят
Из вышины
Росой мерцанья……
— Вот час мечтанья!
Лили. Милый, как это хорошо.
Ардье. Тебе нравится?
Лили. Если написал ты, то уже знай, что это хорошо! Все, что ты пишешь — прелестно.
Ардье. Благодарю! Нет, ты уже лучше не хвали меня.
Лили. Ну что ты, Поль. Скажи, ты по-прежнему любишь меня?
Ардье. Больше, больше прежнего, Лили.
Лили. В самом деле?
Ардье. В самом деле.
Лили. И ты счастлив теперь?
Ардье. Счастлив…… Но только слишком банально все это, моя дорогая!

Действие второе[11]

Сцена 3

Кабинет Ардье. Ночь.

Явление первое

Ардье один.

Ардье (отодвигает бумагу). Однако я похож на пьяницу, который напивается тайком от жены! Впрочем, и в этом есть своеобразная прелесть. Прежде, когда я знал, что многие с нетерпением ждут новых стихов, что писать нужно хотя бы потому, что взяты вперед деньги у издателя, и все-таки мне не удавались такие пьесы, как теперь, а между тем теперь я их пишу, как преступник, пряча лист бумаги при каждом скрипе двери, а кроме того — кто узнает мои новые произведения — двое, трое друзей, которым я их сообщу под строгой тайной? Ах! Конечно Тиссо был неправ, говоря, что меня заставляет писать слава, но это стихотворение мне жаль положить в ящик. Может быть, его узнают после моей смерти…… тогда мои друзья напомнят обо мне, напечатав посмертный томик стихов. Но какое мне дело до того, что будет после меня. Мне лично. Мне хочется знать, как отнесутся к этому стихотворению другие? Я чувствую, что в нем достиг того, к чему раньше только стремился. Оно должно очаровать читателя, как взгляд гипнотизера. Читатель должен быть охвачен странной беспричинной грустью. (Читает.)
Плачет невнятно ненастье,
Сердца печаль без причин.
Да, ни измены, ни счастья,
Плачет оно без причин……
Впрочем, трудно судить о стихах самому поэту, когда они только что написаны, тогда они еще слишком дороги ему. В сердце еще живо чувство, вызвавшее их к жизни, и оно дополняет недосказанное. Вот это я чувствую, что хотел сказать —
Да, ни измены, ни счастья,
Плачет оно без причин……
Сердце плачет, оно страдает, но о чем? В самом деле, о чем мне плакать?[12]

Входят Рио и Канар. Ардье их не замечает, читая.

Явление второе

Ардье, Рио, Канар.

Рио. Чудно! Чудно! Дай руку.
Ардье. А, это вы друзья мои. Здравствуйте.
Рио. Ты написал великое произведение.
Ардье. Это была шутка…… шалость.
Рио. Замолчи, пожалуйста. Мы его слышали, и это не шутка, а перл нашей поэзии.
Канар. Черный алмаз вашего поэтического сердца.
[Рио. Это стихотворение непременно надо включить в твою новую книгу.
Ардье. Мою книгу?
Рио. Да, новую книгу.]
Ардье. Друзья мои, оставим это[т разговор]. Откуда вы?
Рио. Из театра. Ну, как сегодня играла Эрмина — это замечательно. С тех пор, как ты бросил ее, она еще ни разу не играла так.
Ардье. Она успокоилась теперь?
Рио. Не знаю. Кажется, она не из числа тех, которые забывают. Я думал было, что она постарается отомстить тебе, сделав вид, что полюбила другого, но до сих пор все ее поклонники встречают прием еще более холодный, чем при тебе.
Ардье. И ты сознаешься потому, что ошибся в своих предположениях.
Рио. Мой друг, только дураки считают себя всегда правыми…… [Правду сказать, я сам возлагал некоторые надежды на твою ссору с Эрминой.]
Ардье. Да. Эрмина любила меня.
Рио. Любила? Ба, как тебя изменила семейная жизнь — ты уже нисколько не удивляешься, что по своей воле изменил любви…… а помнишь свое стихотворение…… прелестное стихотворение…… там ты рассуждал, что поэт Венеры давно сбросил малютку амура на землю и остался только пьедестал любви с именем скульптора.
Канар. Да, это одно из тех ваших созданий, учитель, где идея на коленях перед формой. [нрзбр…]
Ардье. Как могу я теперь смеяться над любовью, когда сам слишком близко испытал ее власть.
Рио. Да, мой друг. Между нами будь сказано, четыре месяца тому назад ты был смешон. Ведь ты забываешь, что сегодня сам посмеешься над собой.
Ардье. Почему же ты думаешь, что сегодня я буду смеяться над тенью прошлого?
Рио. Потому что пора горячей любви миновала, потому что теперь ты судишь хладнокровно — и потому что твоя жена уже успела тебе надоесть.
Ардье. Не слишком ли смелое предположение?
Рио. Нет, не слишком. Разве я не вижу, что ты уже утомлен счастьем. Все дело в том, что Лили создана не для тебя. Она прекрасная женушка, я ничего не говорю, но она слишком проста, примитивна, если можно так сказать, и тебе должна бы скоро наскучить.
Ардье. Ты чересчур многое берешь на себя![13]
[Рио.] Да, впрочем, и ее нельзя забыть. Сознайся, что ты порой вспоминаешь о ней.
Ардье. Ты, кажется, бросаешь какой-то намек.
Рио. Зачем! Я говорю прямо. Ты должен скучать по Эрмине.
Ардье. Ты с ума сошел.
Рио. Ах, я сошел с ума уже давно, — но дело в том, что Лили создана не для тебя. Она прекрасная женушка, я ничего не говорю, но тебе нужна не она.
Ардье. Ты слишком многое берешь на себя.
Рио. [Разве я не вижу, что тебе прямо надоела простота семейной жизни.] Месяц свадебного путешествия, три месяца тихой семейной жизни…… о! этого довольно, чтобы повергнуть тебя в отчаянье! А твое сегодняшнее стихотворение что доказывает?
Ардье. Повторяю тебе, что оно было написано случайно…… Это просто игра воображения. Подумай, где же теперь я услышу шум дождя по крышам.
Рио. Здесь дело не в дожде! Само настроение стихотворения глубоко искренне. Лучшего ты еще ничего не писал. Нет! Сегодняшнее стихотворение непременно надо включить в твою новую книгу[14].
Ардье. Мою книгу?
Рио. Да, новую книгу твоих стихов.
Ардье. Ты смеешься надо мной. Я не пишу больше стихов.
Рио. Ха-ха-ха. Ты уже сам забыл, что сам передал мне недавно целую тетрадь.
Канар. Мы прочитали ее как очарованные. Если бы моим чувствам был еще доступен восторг — я был бы в восторге.
Ардье. То были случайные наброски, которые следовало просто сжечь…… Я жалею, что позволил тебе их взять.
Канар. Учитель! Я недостоин написать объявление на вашей книге, но я умею чувствовать прекрасное. Ваша книга — это
окаменевшая фантазия, которую вы озарили розовым электрическим огнем и этим придали ей жизнь.
Ардье (отводя Рио в сторону). Мой друг, неужели этот господин читал мои стихи? Ты губишь меня — ты объявляешь всем о том, как плохо я держу свое слово.
Рио. Ха-ха-ха. Ты хочешь его держать. Устарело, мой друг.
Ардье. Ошибаешься! Напротив, теперь уже изменять ему стало банальным и вернуться к старому будет для меня новизной.
Рио. Ну, как бы там ни было, не беспокойся. Канар добрый и честный малый, только забрал себе в голову быть декадентом, вот и толкует о зеленых пауках да спиральных сомнениях или сокрушается об извращенности своего, по правде сказать, детски наивного сердца. Если я ему дал рукопись, то только потому, что не считал вправе от кого-либо скрывать ее.
Ардье. Но ведь ты обещал мне, что……
Рио. Имею ли я право прятать солнце от мира, красть у поэзии ее лучшие цветы? Нет, я не хочу быть вором!
Ардье. Ты, ты признаешь какие-либо обязанности перед другими?
Рио. Я знаю только то, что, читая твои стихи, я плакал. Ты должен издать свою книгу.
Ардье. Издать! Это невозможно.
Канар. Учитель! Вы создали новую жизнь в ваших стихах! Не убивайте сами того, что вызвано вами же к бытию.
Ардье. Мне издать сборник декадентских стихов?
Рио. Сборник гениальных стихов. Все равно ты не убьешь своей души. Рано или поздно поэзия победит любовь. Зачем же медлить.
Ардье. Но для кого мне печатать свои стихи? Истинных ценителей так мало, что они могут узнать их и в рукописи.
Рио. Не знаю! Не хочу знать! Я должен видеть эти стихи напечатанными. Я хочу упиться грацией их букв.
Канар (к Рио). Вот великие слова.
Ардье. Оставьте меня.
Рио. Нет, я не оставлю тебя. Вот, смотри (вынимает из кармана сверток) — я сделал все зависящее от меня, все, что должен был сделать — это корректурные листы твоей новой книги.
Ардье. Что! корректура……
Рио. Это было необходимо. Возьми и проверь их, потому что в рукописи были неразборчивые места.
Ардье. Мои стихи…… мои новые стихи……
Канар. Сжальтесь над нами, не отнимайте их у нас……

Стук в дверь.

Рио. К тебе идут.
Ардье. Это моя жена…… друзья мои……
Рио. Ах да, ведь ты обещал не видеться с нами. Ну что ж, нельзя ли спрятаться?
Голос Эрмины. Простите, это я.
Рио (будто изумленный). Ба, Эрмина. (Отворяет дверь.) Интересный случай. (Эрмине.) Ага, я был прав, что ты придешь! Смелее! Мы оставляем вас, конечно. (Уходит вместе с Канаром.)

Явление третье

Ардье и Эрмина.

Ардье. Зачем вы здесь?
Эрмина. Поль, прости…… Не огорчай меня. Я слышала, что после театра у тебя бывают друзья, которым доступ в твой дом запрещен, и я думала……
Ардье. Что вам угодно?
Эрмина. Видеть тебя! Говорить с тобой! Плакать у твоих ног! Поль, ведь я люблю тебя.
Ардье. Успокойтесь, вы знаете, что между нами все кончено, зачем же тревожите прошлое. Садитесь вот здесь, придите в себя.
Эрмина. Ах Поль. Неужели же все может быть действительно кончено…… Послушай, ведь у тебя был Этьен.
Ардье. Так что же?
Эрмина. Вот ты позволяешь себе принимать его тайком от жены, почему же мне нельзя бывать у тебя.
Ардье. Моя дорогая, но ведь это совсем другое дело.
Эрмина. Разве я прошу у тебя что-либо кроме дружбы, такой же как твоя дружба к Этьену? Только полчаса свидания, разговора.
Ардье. Ты сама не знаешь, что говоришь.
Эрмина. Я знаю, что я была бы счастлива этим…… да и ты…… неужели у тебя никогда не является желания увидеться со мной?
Ардье. Такие свидания принесут нам обоим много страданий. Совсем не видаться гораздо легче. Если бы мы могли оставаться друзьями, я бы, конечно, был очень рад видаться с тобой.
Эрмина. Вот видишь! Я знала, что ты скучаешь обо мне! Ах Поль, как я была сегодня великолепна в роли Жанны. Весь театр плакал! Как жаль, что ты не видал меня. В самом деле, Поль, почему ты никогда не придешь смотреть мою игру?
Ардье. Ты хорошо знаешь, что я не хотел какой-нибудь встречи. Наконец, мне было неудобно ехать с женой, а ехать одному было бы странно.
Эрмина. Разве вы с ней никогда не разлучаетесь?
Ардье. Кроме как по делам — никогда. Ты ведь знаешь, я теперь на новом поприще — я адвокат и первые мои речи были встречены восторженно. Вот, например, и сейчас я заработался и потому остался у себя в кабинете.
Эрмина. Так…… и за время работы к тебе пришли гости…… понимаю! Но ведь это, пожалуй, тяжело постоянно и везде быть вместе.
Ардье. Ты забываешь, что я люблю ее……
Эрмина. Ах да, да…… Ну, а она тебя любит?
Ардье. Как можно об этом спрашивать?
Эрмина. Хотелось бы мне узнать ее поближе…… Что она изучила твои привычки? Умеет тебя ободрить, когда на тебя нападают припадки тоски, твоего сплина? [Умеет она заставить тебя работать, не отчаиваться в своих силах?]
Ардье. Моя жена слишком молода для этого. Чаще я ухаживаю за ней, чем она за мной.
Эрмина. А твои стихи? Прочти мне новые стихи, посвященные ей.
Ардье. Я более не пишу стихов……
Эрмина. Как? Мой Поль не пишет стихов? Не может быть.
Ардье. Ты, вероятно, слыхала, на каких условиях мне отдали Лили.
Эрмина. Да ведь не могла же я поверить, что ты их примешь серьезно! Ведь это безумие. Ты же клялся еще не видаться с прежними друзьями, и вот я у тебя……
Ардье. Да, но стихов я не пишу.
Эрмина. А это что?! (Хватает корректуру.) Стихи! Так ты обманываешь меня?
Ардье. Оставь, это не я, это Рио.
Эрмина. Вовсе не Рио. Вот заглавие: ‘Новые стихотворения Поля Ардье’.
Ардье. Это Рио отдал их в печать… …не читай!
Эрмина. Ах, вот! (Декламирует.)
[Душу полную унынием
Затемни звездой любви,
Горизонта полулиниям
Очертанья оборви.]
Мне созвучья были близки
И в томлении желанья
Я безумно ждал записки
Золотой мольбы свиданья……
Ардье (отнимая листы). Я говорю, что этого не стоит читать.
Эрмина. Нет, я хочу дочитать. Я сейчас продекламирую их.
Ардье. [Это невозможно.] Но ведь они не для женской декламации, если уж очень хочешь, здесь найдутся другие…… только, понятно, под строгой тайной.
Эрмина. Еще бы! Еще бы! Я буду читать твои стихи на следующем концерте.
Ардье. Это невозможно.
Эрмина. Под строгой тайной, под строгой тайной. Ты ведь знаешь, как я всегда умела читать твои стихи. Помнишь, как я декламировала твой ‘Ноктюрн’?
Ардье. Да, моя дорогая! Никто, кроме тебя, не умел передать их мысли. Ты умеешь понимать мои мечты.
Эрмина. Потому что моя душа близка твоей. Ведь так? Мы созданы друг для друга. Тебе нужны и мои порывы и упреки, наши ссоры и наша страсть. Поль! Ведь ты должен жить среди безумств и увлечений! Тихая жизнь погубит тебя. Помнишь твои слова:
В омуте жизни тревожной,
В грезах безумной мечты……
Ах Поль, знаешь что, поставь опять свою пьесу.
Милый, дорогой — неужели это невозможно? Теперь я, кажется, знаю в ней каждое слово:
Так неужели, граф, вы любите еще,
Забыв свои слова — проклятия и все.
Забыв? Я не забыл, с любовью мысль боролась,
Но в сердце мне шептал какой-то дивный голос,
Что любишь ты меня — что ты, лишь ты одна
Для счастья моего судьбою создана,
И вот у ног твоих, как и тогда молю я
И ласк, и ревности, и клятв, и поцелуя!
Голос Лили. Поль, можно мне войти?
Эрмина. А! Это твоя жена.
Ардье. Что делать? Вот неожиданно……
Эрмина. Спрячь меня куда-нибудь.
Ардье. Сюда. (Прячет Эрмину в занавеси окна.) Входи, входи.

Явление четвертое

Ардье и Лили.

Лили. С кем это ты разговаривал?
Ардье. Я? С кем же я мог говорить? Я декламировал.
Лили. Милый, ну можно ли не спать всю ночь? Скоро светать будет.
Ардье. У меня так много дела…… Я вполне вошел в свои новые занятия адвоката.
Лили. Неужели же через четыре месяца после свадьбы забывать жену для бумаг и деклараций!
Ардье. Ну прости, прости. Это все еще мои старые привычки, спать не по ночам, а днем.
Лили. А как же твои обещания? Признайся, ведь ты в душе все еще декадент.
Ардье. Лили, ведь ты же любила меня декадентом!
Лили (закрывает ему рот рукой). Замолчи. Я не хочу слышать этого слова.
Ардье. Припомни хотя, как бывало мы вместе с тобой читали рассказы моего друга, моего бывшего друга Арно…… помнишь, в парке днем, все боясь, что нас заметит кто-нибудь из знакомых…… Тогда ты увлекалась этими рассказами, страшными, непонятными, но гениальными.
Лили. Ну Поль, ну милый…… разве тебе мало моей любви. Папа был так добр…… Неужели же мы обманем его? Что же твой роман?
Ардье. Я не могу писать иначе, чем прежде. Однако идем……
Лили. Поль, ты недоволен… Разве я виновата перед тобой?.. Ну скажи. Что не сердишься.
Ардье. Я не сержусь. Пойдем, пойдем.
Лили. И ты будешь продолжать роман! И опять будешь великим писателем, но уже не декадентом. Ах Поль, ну посмотри: это опять твои старые привычки! В комнате ‘декадентский’ беспорядок.
Ардье. Слуга уберет все завтра.
Лили. Нет, я хочу быть твоим маленьким гением. Я сейчас все приведу в порядок.
Ардье. Не надо, Лили, что за глупости.
Лили. Нет, я хочу.
Ардье. Лили, я умоляю тебя, не надо. Ну, исполни мою просьбу.
Лили. Что с тобой? (Убирая комнату.) Изволь все класть на место, не разбрасывать бумаг, закрывай чернильницу.
Ардье. Лили, ну пойдем же, довольно.
Лили. А это еще что, ‘Новые стихотворения Поля Ардье’…… издание этого года. Как же ты говоришь, что не можешь писать иначе, чем прежде.
Ардье. Лили, оставь эти листы.
Лили. Почему же? (Перелистывает.)
В темные волны лживых кудрей
Сладко зарыться мысли моей……
Поль, что же это?
Ардье. Лили, Рио взял у меня тетрадь стихов…… старых, декадентских стихов… …и, не говоря мне, хотел напечатать, но, конечно, я……
Лили. Так это декадентские стихи? Так ты видишься с Этьеном?
Ардье. Лили, я уверяю тебя……
Лили. Поль! Поль! Этого я не ожидала от тебя. Ну, покончим скорее со всем. Возьми эти листы и сожги их.
Ардье. Лили……
Лили. Скорей, скорей! Милый, неужели ты не хочешь сам поскорее позабыть о своем поступке? Нет, я в самом деле твой маленький гений. Ну, решайся скорей и идем.
Ардье. Лили, неужели для тебя, в самом деле, имеют такое значение наши обещания? Я полюбил тебя, когда ты понимала меня, а теперь мы стали чужими друг другу!
Лили. Поль! Что с тобой? Мы чужие друг другу! Я по-прежнему люблю тебя, знай, по-прежнему любила бы и твои стихи! Но неужели тебе не довольно одной любви? Разве ты не счастлив только со мной? Почему же мне довольно одного тебя без твоих стихов?
Ардье. Неужели ты так мало меня знаешь, что спрашиваешь ‘почему’! Потому что я — поэт, потому что я стою выше тебя! Такой мелочности я не ожидал от тебя.
Лили. Поль!
Ардье. Ты первая должна бы понять, как мне тяжело было отказывать себе в том, что составляло мою грезу! Если бы ты любила меня, ты бы пришла ко мне и сама сказала бы: ‘Пиши, как писал прежде!’
Лили. Поль. Да разве я не знаю, что все, что ты делаешь — хорошо. Ну пиши… (сквозь слезы) разве я буду сердиться…… Только зачем это было скрывать от жены и показывать какому-то Рио.
Ардье. Пиши! Она согласна! Да противоречь ты мне хоть немного!..
Лили. Что же ты такой сердитый. Прости меня, Поль, прости. Скажи, что ты меня прощаешь.
Эрмина (выходя). Нет, не говори этого, это будет ложь.

Явление пятое

Ардье, Лили, Эрмина.

Лили. Что это? Чужая женщина? Здесь, у моего мужа?
Ардье. Эрмина, что ты делаешь?
Лили. Кто это? Поль, отвечай мне, кто это?
Эрмина. Я узнала вас сейчас и говорю, что вы слишком ничтожны, чтобы называться его женой.
Лили. Ступайте вон!
Эрмина. Нет, я не уйду. Я теперь все знаю. Отвечайте мне, разве вы не отравляете ему жизнь, разве вы не унизили его в его глазах. Ответьте мне, что вы ему дали.
Лили. Я не унижусь до ответа вам…… я не привыкла разговаривать с такими.
Эрмина. Вы не будете отвечать, потому что вам нечего сказать! Да как вы смели мечтать, что он действительно любит вас. Что он мог найти в вас! Жалкая девчонка, ищущая только поцелуев да мужа с положением.
Лили. Поль, меня оскорбляют при тебе…… меня, которая и полюбила тебя за твои стихи…… Прикажи ей уйти…… позови слугу.
Эрмина. Мне уйти? Мне, его истинной жене. Оставить своего мужа на жертву вам с вашим достойным отцом?! Никогда!
Лили. Поль, скажи хоть слово…… А, ты молчишь. Тогда я сама уйду отсюда. Прощай. (Уходит.)
Эрмина. Она ушла. Пусть. Твоя ошибка кончена. Мы опять вместе. О, как же я буду ревновать к прошлому. Как мог ты хоть на время увлекаться этой пустой девчонкой, этим ничтожеством.
Ардье (вдруг). Замолчите! Ей я не мог ответить, а вам…… вам скажу все — я вас ненавижу!

Действие третье

Сцена 4

Богатая гостиная у Ардье.

Явление первое

Рио и Канар.

Рио. Еще стакан! Эх, славное вино! Ну, сегодняшний праздник будет хорош, за это я ручаюсь! Удача этому Полю — жена ушла, а приданое осталось.
Канар. Вы думаете, что жена уйдет?
Рио. Понятно! Они с этой самой ночи и не видались. А уж теперь, когда начались наши празднества, конечно, не помирятся. Вовремя догадался я напечатать стихи Поля……
Канар. Но ведь это случайность.
Рио. Конечно, конечно. Моими стараниями Поль познакомился с Лили, я поссорил Поля и Эрмину, я намекнул ей на возможность приехать к нему ночью……[15]
Канар. Maestro……
Рио. Да, я поссорил Поля с женой, я дал ему возможность устроить ряд празднеств, после которых примирение стало невозможным, и все это случайность!
Канар. Maestro, но какая цель?
Рио. А мне хочется, чтобы мой друг был богат, а я мог брать у него взаймы.
Канар. Maestro, вы клевещете на себя. Никогда такие мелочи не вплетались в ваши мечты.
Рио. Немногие подобно вам, господин Канар, вечно витают далеко от земли.
Канар. Да, я далек от земли — но не только я, но и вы, и Ардье, и каждый, в душе кого зажжены звуки, не может спускаться к заступу. У меня есть стихотворение, в котором……
Рио. О, я его читал, читал……

Явление второе.

Те же и Ардье.

Ардье. Здравствуйте, друзья мои.
Рио. Что, все еще не можешь прийти в себя?
Ардье. Тяжелы часы…… Я чужой у себя [дома]. Дом разбился на две половины.
Рио. Ты кстати пришел. Я уже соскучился без тебя — ну как все приготовления, кто будет?
Ардье. Ты, Арно да еще пять-шесть старых друзей и только.
Рио. А женщины?
Ардье. Роза, Адриенна, потом три маленькие танцовщицы, знаешь, из балета.
Рио. Знаю! Знаю, а Эрмина?
Ардье. Нет, ее не будет. Я не хочу ее видеть.
Рио. А-а. Ну, пусть так. Во всяком случае, мы опять прекрасно проведем время. (Канару.) Пожалуйста, еще стакан, а потом мы опять у открытых окон встретим первые лучи гимном утру.
Ардье. Знаешь ли, после такой ночи я чувствую себя живее.
Канар. Понятно!.. Но только нам и понятно — наивные люди, добродетельные — ужаснутся.
Рио. Наш друг вернулся к нам! Браво! В честь этого я буду читать сегодня свои новые приветствия.
Ардье. Правда! Знаешь, для всех сюрприз, редкий сюрприз.
Канар. Да, maestro. Ваши произведения такая радость для нас. Они как пламя, которое забывает чуждый ей дым, не томите тоски диссонансов, которая томила нас.
Рио. Да.
Ардье. Да, тебя надо упрекнуть. Ты слишком мало пишешь. Мне кажется, что в твоем воображении рождается гораздо больше образов, чем ты передаешь другим. Ты заставляешь умереть свои мечты прежде, чем их тени найдут свои очертанья.
Рио. Для кого писать? Сам я уже достаточно наслаждаюсь процессом творчества, зачем же записывать его результаты. Мир ничего не потеряет, если мои мечты будут известны только мне, он все равно не понял бы их.
Канар. Но грядущее? Ведь и я не сознаю, что мои созвучия не найдут отзвука, но создаю в надежде на другие звезды, когда все войдут в ту область, куда зашли пока лишь мы, пионеры.
Ардье. Ну а я, Этьен. Мне дороги твои стихи, если судьба даст мне печальное счастье пережить тебя, я сделаю то, что ты так боишься — я напечатаю твои стихи.
Рио. Нет, мой друг, только не это. Я серьезно прошу тебя. Иначе я отниму у тебя твои рукописи. Как! Напечатать мои стихи, показать все мои мечты! Ардье! Ардье! На такое поручение я не соглашусь. То, что я пишу, могут слышать только немногие. Вот и сегодня то, что я буду читать вечером, могут услышать твои гости, но то, что я прочту сейчас, можешь слышать ты один.
Ардье. Так скорее! Скорей — [не томи нас], вынимай листок……
Канар. Maestro, мы обвиты жаждою.
Рио. Друзья мои, вообразите вечер — бушует гроза…… На зеленой террасе собралось общество, оно любуется грозой и слушает, как в соседнем зале исполняют какую-то сонату, — и вся мелодия сливается с шумом грозы:
Звуки стонут.
Стонут звуки, плачут речи,
В блеске молний голубых.
Все ясней нагие плечи,
Взоры женщин молодых.
Звуки стонут, выплывает
Серебристая луна,
Создает, напоминает
Золотые грезы сна.
Звуки плачут — близко, живо,
Все погибшее давно,
Воскресает миг счастливый.
Жизнь и счастье — все равно!
Плачут звуки… Что же снова
Мрак везде — упрям и горд.
Струны рвутся. В миг былого —
Умирающий аккорд[16].
Ардье. Чудесно! Чудесно!
Рио. Да, хорошо… …но страшно, страшно.
За мраком завес
Погребальные урны……
Они такие мрачные?
И не ждет свод лазурный
Обманчивых звезд……
Чувствуется, как он умирает, — его уже нет! Нет! Молчание вокруг, все умерло! Все! И будущее умерло в этом прошедшем. Безжалостный холодный свет. Прочь, безумная, прочь! Не смотрите на меня вашими очами, от которых я трепещу. Закройтесь, погасите — прочь! (Рыдает.)
Канар. Maestro — вы истинный поэт. Рифма для вас, что пурпурный флакон алхимика, где порванные звуки…… полукрасок……
Рио. Замолчишь ли ты, ничтожество! Ты червяк, ползающий на земле, смеешь хвалить меня?
Ардье. Этьен, что с тобой?.. ты страшен……
Рио. Ха-ха-ха…… я шутил. Теперь я спокоен. Простите меня, господин Канар.
Канар. Я…… Я……
Ардье. Он был убежден, что это шутка…… О, Этьен, Этьен, ты мне дашь это стихотворение.
Рио. Нет, я позабыл его…… я его не знаю……
Ардье. Скажи мне, какая сила изменяет тебя, когда ты касаешься поэзии — ты становишься другим человеком.
Рио. Говорю вам, что я смеялся над вами! Эх, кабы мой папаша пропил и те крохи, которые мне случайно остались, я бы ради куска хлеба поступил на сцену и наверное имел бы громкий успех.
Ардье. Ну зачем ты всегда хочешь быть иным, чем ты есть на самом деле! Я ведь знаю тебя — и знаю, что ты лучше, чем это сам хочешь показать.
Рио. Ну уж в этом виновата идеальность твоих взглядов. Иной раз, как подумаешь о себе — какой я негодный, — так самому противно станет.
Канар. Мне кажется, я угадываю смысл вашей души, maestro. Тень не знает своего отражения и для эха нет падающих звезд.
Рио. Хорошо! Но лучше выпьем! Наливай! (Пьет.)

Явление третье

Те же, лакей и Роже.

Лакей. Господин Роже.
Роже (входя следом и не подавая руки). Здравствуйте.
Ардье. А, господин Роже. Друзья мои, вы позволите……
Рио. Пожалуйста, мы пойдем в гостиную. (Уходит с Канаром.)

Явление четвертое

Роже и Ардье.

Ардье. Садитесь, господин Роже.
Роже. Вы понимаете, зачем я пришел. Я думаю, нам нечего долго разговаривать. Милостивый государь, вы поступили как негодяй!
Ардье. Э-э-э…… пожалуйста, потише. Все зависит от убеждений, но вообще я вас попрошу осмотрительнее выбирать выражения.
Роже. Я не вижу в этом надобности. Скажите, кто дал вам право увлечь молодую девушку, оторвать ее, почти ребенком, от семьи, увести за собой в этот дом порока……
Ардье. Господин Роже, я любил ее, и вы оскорбляете мою жену, так говоря о нашем доме.
Роже. У вас не хватило честности сдержать данное слово. Ваши наклонности взяли верх. Вам нужны и эти кутежи, и эти приятели и приятельницы. Вам было скучно с вашей женой, потому что она непохожа на знакомых вам певиц и артистов!
Ардье. Дальше.
Роже. Напрасно вы изображаете хладнокровие. Нет! Вы чувствуете то, что я говорю. Спрашиваю вас, кто вам дал право насмехаться над вашей жертвой? Бросить ее как надломленную игрушку? Ведь вы жизнь ее разбили, понимаете это? Где вы найдете оправдание?
Ардье. Я больше не люблю ее. Вот правда.
Роже. Но ведь она вас любит! Лили! Лили! И такому негодяю ты могла отдать свое сердце.
Ардье (рассерженно). Я, однако, требую, чтобы вы не смели оскорблять меня — иначе…… иначе я заставлю отказаться от своих слов.
Роже. Вы предлагаете мне дуэль, и что же иное я хотел потребовать от вас! Да, я заступлюсь за честь дочери как старый солдат.
Ардье. А! Это хороший исход! Сегодня мне не страшно умереть. Ну, теперь к делу. Будем говорить о дне. Что вам еще угодно?
Роже. Мне кажется, вы это должны сами знать. Не можете же вы думать, что после всего происшедшего Лили останется с вами. Она слишком уважает себя для того. Нам кажется, что до окончания всех формальностей развода ей гораздо лучше быть не у вас, а у себя дома.
Ардье. Вы приехали за Лили?
Роже. Да, я приехал за ней. Приехал я, а не отец, чтобы сказать вам все, что сказал. Надеюсь, это вам послужит уроком.
Ардье. Вы слишком самонадеянны, господин Роже. (Звонит лакею.) Попросите сюда мою жену. Господин Роже… разве виноват поезд железной дороги, если он растирает в прах жука, который ползет по рельсам. Так, все, что попадается на пути моей жизни, должно погибнуть, и я не чувствую себя виновным. Да есть ли виновные на земле?

Явление пятое

Роже, Ардье, Лили.

Лили. Господин Роже!
Роже. Лили, дитя мое.
Ардье. Лили! Вот твой отец поручил господину Роже приехать за тобой. Они находят, что тебе лучше будет жить у них, чем с таким негодяем, как я.
Лили. А папа?
Роже. Он нашел, что я лучше выполню поручение. Если ты согласна с нашим решением, я думаю нечего медлить. Незачем оставаться здесь лишней минуты. Надевай шляпку и едем.
Лили. Так сразу…… Впрочем…… да! Так будет лучше.
Роже. До свидания, господин Ардье.
Ардье. До свидания. Прощай Лили.
Лили. Прощай, Поль.
Ардье. Но ведь должно же мне хоть переговорить с женой, перед тем как расстаться.
Роже. О чем вы можете говорить с ней?
Ардье. Позвольте это нам решать, милостивый государь! Я попрошу вас оставить нас одних пока. Лили! Ведь не чужие же мы в самом деле.
Лили. О чем нам говорить? Мы все уже переговорили.
Ардье. Ведь когда-то ты любила меня, Лили, и тогда находила слова.
Роже. Я жду тебя, Лили. (Уходит.)

Явление шестое

Ардье и Лили.

Ардье. Я напомню тебе твои слова. Ты говорила мне, что никогда не покинешь меня, что со мной ты проведешь всю жизнь, разделишь все радости и все горе.
Лили. Вы также во многом клялись мне.
Ардье. Я был безумцем! Я клялся в невозможном. Не говорю о моих последних поступках, этих чудачествах, о сегодняшнем вечере, который готовится, — это порыв отчаянья. Но, Лили, я не мог отказаться от поэзии, это значило отказаться от жизни. Природа вложила мне сердце, полное созвучьями, и они не перестанут звучать, пока не перестанет биться сердце. Я не могу совершить невозможное, а ты…… ты клялась, что будешь вечно, вечно любить меня.
Лили. Я…… я и люблю тебя, Поль! (Рыдает.)
Ардье. Лили! Лили! Прости меня. Я виноват, я глубоко виновен перед тобой, но не наказывай меня сверх меры. И я люблю тебя! Тебя! Одну тебя!
Лили (в слезах). А эти…… артистки! О Поль! Как ты мог……
Ардье. Это был случайный…… порыв…… Ну да что говорить о прошлом! Прощение не знает причин! Прости меня таким, как я есть, со всеми моими странностями и [порывами] пороками и люби меня таким же! Я человек слабый, безумный, увлекающийся, но любящий тебя — искренне, глубоко, — как никто и никогда тебя не полюбит.
Лили. Поль, оставь меня.
Ардье. Так все забыто? Так ты опять моя, Лили! Мы снова вместе. Скажи мне это, подтверди, ведь так?
Лили. Я…… я не знаю…… О, ты делаешь со мной все, что хочешь.

За стеной слышны женские голоса.

Ардье. Лили, я жду тебя. Сюда уже собираются гости.
Лили. Пусти меня! Нет! Я не должна здесь оставаться. Ты опять обманешь меня. Я больше не верю тебе.
Ардье. Лили! Не слушай никого, кроме меня, никого, кроме своего сердца. Что оно говорит тебе? К кому зовет?
Лили. О, что же мне делать, я ничего не знаю!..

Явление седьмое

Рио, [Лили], потом Роже.

Рио (в дверях). Поль! Твои гости собираются. Роза и Адриенна жаждут приветствовать тебя.
Роже (появляется). Лили! Ты не должна оставаться в этом обществе больше ни минуты!
Лили (к Ардье). Пусти меня! Прощай! Я должна уйти.
Ардье. Но подожди! Позволь хоть видеть тебя, думать, что не теперь, а после……
Лили. Я ничего не могу говорить о будущем. Прощайте! (Уходит.)

Явление восьмое

Ардье и Рио, потом Ардье один.

Ардье. Демон! Уйди! Я не могу тебя видеть! Прочь. Не приближайся ко мне.
Рио. Извини…… я нечаянно вошел.
Ардье. Нечаянно! Ты всегда поступаешь нечаянно! Лжец! Ты слишком хорошо все умеешь рассчитать. Что же! Радуйся — смотри, я рыдаю — ведь это, кажется, твое наслаждение!
Рио. Ба, однако похоже на то, что это очень старое чувство отчаянья. Бедный покинутый влюбленный. Не хочешь ли еще застрелиться от любви: револьвер здесь, в среднем ящике. (Уходит.)
Ардье (один). И вот я один! Один и вокруг меня все пусто. Куда идти.

За сценой музыка и голоса.

К ним? В этот омут моей прежней жизни, бессмысленной и безумной! Нет! Я задохнусь там — я знаю другую жизнь и прежняя для меня невозможна. Как же жить? Для чего? Впереди мрак — цели нету… Слава?.. Ха-ха-ха… Для чего мне слава, когда ее не с кем разделить? Что мне в поклонении этой безликой толпы, когда я знаю, что они не понимают меня! Что слава, когда она не дает счастья…… Для меня же нет более счастья — я не сумел удержать его, и теперь все погибло, все! все! Все кончено… Незачем жить… Револьвер в среднем ящике, сказал он… (Вынимает револьвер.)
Застрелиться от любви! О, как старо! Мне, мне, Полю Ардье, застрелиться от любви. Все будут пожимать плечами, будут жалеть…… Да! Меня будут жалеть! А впрочем — не все ли равно: я ничего не увижу. Да! Мне дела нет, что будет потом. (Хочет застрелиться.)

Явление девятое

Ардье и Тиссо.

Тиссо. Остановитесь, господин Ардье.
Ардье. Вы — у меня?
Тиссо. Да, я у вас и, кажется, пришел вовремя. Отдайте ваш пистолет. (Берет револьвер.)
Ардье. Зачем вы пришли? Вы хотите оскорблять меня? Вы хотите смеяться надо мной. Так я сам смеюсь над вами! Ступайте вон! Я вовсе не хотел застрелиться! Я шутил — я иду сейчас пировать там с артистками, с танцовщицами…… Хотите принять участие?
Тиссо. Успокойтесь, мой друг. Я понимаю вас. Я пришел сюда не смеяться над вами, а поговорить, поговорить как с другом. Прежде всего я пришел помешать безумной дуэли, которую затеял мой друг. А во-вторых, я вижу, мне надо сказать вам многое. Неужели вы могли позабыть, что вы молоды, что целая жизнь перед вами?
Ардье. Нет! Вся моя жизнь в прошлом……
Тиссо. Подумайте, я старик перед вами, вы только что причинили мне страшное горе в лице моей дочери, и я говорю вам: жизнь прекрасна! В ней много счастья, много радости. Погодите отчаиваться, потеряв одно, вы найдете другое! Умейте только видеть, что дает жизнь.
Ардье. Господин Тиссо. Жизнь, говорите вы, полна счастья! Да зачем?! Зачем?! Все ничтожно, если нет цели.
Тиссо. Сейчас я не сумею указать вам цели — но если ваша душа вернется к религии, которую вы отталкивали до сих пор, так она найдет и утешение, и цель жизни. Тогда вы воскреснете для новой жизни. Теперь же, пока смиритесь, не увлекайтесь минутным отчаяньем. Надейтесь.
Ардье. Господин Тиссо, на что же мне надеяться, если я люблю вашу дочь!.. Только с ней я могу быть счастливым.
Тиссо. Вы опять ошибаетесь. Вы не любите ее. Она не может составить вам счастья, но, говорю вам, у вас еще много сил в душе. Вы встретите другую, которая даст вам счастье!
Ардье. Как это! Куда мне идти? Ведь я один, я не вижу своей дороги.
Тиссо. Учитесь! Да! Не смотрите так удивленно. Вам недостает знаний, серьезной подготовки к работе. Вы бросаетесь из стороны в сторону. Вы ищете своего пути и у вас нет помощников, чтобы найти его.
Ардье. Нет, Тиссо! Мне кажется, в моей душе воскресают новые силы. Вы действительно возвращаете мне жизнь.
Тиссо. У вас есть гений — и это предстоит вам. Я ошибался, когда требовал от вас отказаться от декадентства. Это только внешность, вам же надо преобразить вашу душу. Откажитесь не от декадентства, а от ваших ошибок, от желания быть странным, от постоянной погони за минутной славой. Верьте. Поймите, что счастье все в вас. Если мир уклоняется с прямой дороги, старайтесь твердо идти по ней, а не забегать вперед других блуждающих. Главное же пишите просто и искренно. Не насилуйте своего воображения, не извращайте своей души, пишите как хотите, будьте декадентом в стихах, если это вам нужно, но пишите то, что вы чувствуете, и с вашим талантом вы совершите свое дело!
Ардье. И вы, вы, которого я так оскорбил, вы подаете мне эти советы. Низким поклоном должен бы я ответить вам. О, новая жизнь открывается передо мной — иная, светлая, — непохожая на прошлую.
Теперь я понимаю смысл моих обещаний, которые давал мой ум. Пусть теперь их повторит мое сердце. Вперед, к новой жизни.
Тиссо. Жить!

За сценой музыка.

Занавес тихо опускается.

1893 г.
Источник текста: журнал ‘ Современная драматургия’, No 1, 2014 г. С. 222 —
[1] РГБ, ф. 386, к. 28, ед. хр. 6, РГБ, ф. 386, к. 28, ед. хр. 7. В данной публикации квадратными скобками обозначены тексты, вычеркнутые, пропущенные автором или написанные им неразборчиво. (Ред.)
[2]Характеристики некоторых персонажей:
Ардье — страстность — податливость на всякие влияния. Ложь в поэзии.
Лили — начитанность — поклонение букве обычая.
Тиссо — задумывается о делах поэзии. (Прим. авт.)
[3]Существует вариант эпизода: см. черновые автографы пьесы В.Я.Брюсова ‘Декаденты’. Ф.386, к. 28, ед. хр. 6, л.11:
Эрмина. В этой роли я буду великолепна. Недаром Поль написал ее для меня. Но только как долго дожидаться спектакля! Дирекция отложила его до двадцатого! Подумайте — до двадцатого! Нет! Я завтра, я сегодня хочу играть эту роль! Сегодня я заставила бы аплодировать весь театр! Какая досада!.. Ах, если бы у меня был свой театр!.. а это могло бы быть, если бы… Но я люблю Поля и никогда ему не изменю! Правда, до него я не поверила бы, что могу быть так верна! А за что я люблю Поля? Он вовсе не красавец… деньги? (Здесь и далее прим. публикатора.)
[4]Часть эпизода в беловой рукописи вычеркнута.
Эрмина. …Вот, когда я люблю его так, как и не воображала себя способной любить. Я никогда никого не полюблю больше, если расстанусь с Полем. Расстаться?.. Об этом даже страшно подумать. Именно так, как говорится в пьесе.
За что его любить,
Не знаю? Но порвать таинственную нить,
Которой связаны и думы, и моленья
С ним, только с ним одним — нет! Я не в состояньи.
То значило порвать с ней вместе жизнь мою —
И кажется, что я — люблю его, люблю!
[5]Второй вариант эпизода. Располагался до начала первой строки третьего явления. Брюсов ‘Декаденты’. Ф.386, к. 28, ед. хр. 6, л.17.
Эрмина. Зачем ты пришел?
Ардье. Будь же спокойнее. Прежде всего я пришел сообщить, что моя пьеса не пойдет, я снимаю ее со сцены.
Эрмина. А, понимаю! Ты не хочешь, чтобы я играла в твоей пьесе, ты хочешь разорвать со мною во всем. И это сразу, не говоря мне прежде ни слова! Как это хорошо!
Ардье. Выслушай сначала меня.
Эрмина. Не хочу ничего слушать. Ты все время лгал мне! А я могла верить тебе! Да надо было и не верить! (Плачет.)
Ардье (к Рио). Это ты сказал ей?
Рио. Я избавил тебя от нескольких тяжелых минут.
[6] Черновой вариант эпизода:
Эрмина. Неужели ж в тебе не осталось ни капли любви ко мне?
Ардье. Очень мало.
Эрмина. Но ведь могу же я тебе нравиться просто, как женщина.
Ардье. Ты — красива, в лице твоем есть что-то оригинальное.
Эрмина. Этого ответа с меня довольно. (Целует). На сегодня я хочу позабыть обо всем, кроме того, что нравлюсь тебе.
Ардье. Да, ты мне нравишься. Душа поэта слишком глубока, чтобы отдать все свои силы одной склонности! Я люблю и ее, и тебя, и это две разных любви!
Рио. Кружево порвалось, но его заштопали. Оставляю вас наслаждаться перемирием. Прощайте. (Уходит).
[7]При авторской правке часть эпизода вычеркнута. Ф.386, к. 28, ед.хр. 6, л. 20 об.
[Роже. Ты, кажется, заранее все решил, так что нечего со мной и советоваться.
Тиссо. Твой совет всегда мне дорог. Я не могу решиться ни на какой важный шаг без друга юности, но не могу и пожертвовать дочерью для него.
Роже. Но этот друг говорит тебе, что [ты] губишь свою дочь. Желаю, чтобы тебе не пришлось припомнить мои слова! Но скажи, ты знаешь ли частную жизнь этого Ардье?
Тиссо. Знаю, что он живет с одной артисткой, но поверь, это меня тревожит менее всего. Такую связь легко разорвать, а Поль все же любит Лили.

Звонок.

Это он.
Лакей. Господин Ардье.
Тиссо. Проси.]
Продолжение эпизода в черновике рукописи. Ф.386, к. 28, ед.хр. 6, л. 27 об.
Роже. Вот что, если хочешь послушать старого друга, потребуй еще, чтобы этот Ардье отказался от прежних друзей, то пусть он откажется и от своей безумной поэзии. В ней весь корень зла, и если он будет [лелеять] лишь свои сумасшедшие, безумные стихи…она изменит его.
Тиссо. Ты думаешь. Пожалуй есть доля правды, но странно… сделать поэту такое предложение.
[8]Между репликой Роже и ремаркой часть реплики вычеркнута.
Роже. Любите ее, она достойна любви. [Но знайте! Если вы оскорбите ее, я отомщу вам как за дочь своего друга, как за свою собственную дочь, как за свою жену!] (Уходит за Тиссо.)
[9] Ардье. Я решил? Черные бабочки окружают меня. Страшно. Что будет, если у моего чувства не достанет сил поддержать мои обещания. Если пламя поэзии сожжет белоснежные крылья любви? Люблю ли я Лили больше, чем свои стихи? Да! Да! Я все отдам за нее, и все же буду счастлив ею одной. Чу! шаги… Это она. О, миг свиданья!
2 вариант:
Ардье. На что я согласен? А что если пламя поэзии сожжет белоснежные крылья любви? Нет! Я слишком люблю Лили. Для нее я готов пожертвовать всем и все-таки буду счастлив ею одною. В моей любви потонули все мои мечты и желания. Чу! Это — Лили. О, миг свиданья!
[10]Продолжение диалога по черновой рукописи. Ф. 386, к. 28, ед. хр. 6, л. 27:
Ардье. Я отказался от всей своей прежней жизни. Довольно злобы дум, довольно страстей и стихов, где звучит голос рассудка и молчит душа!
Лили. Ты что-то странно говоришь.
Ардье. Я прощаюсь с прошлым. Лили! Твой взор будет моим проводником. Да! Я клянусь идти прямой дорогой — туда, куда меня направит судьба, без жалоб, без злобы, рядом с тобой на сожжение лучами счастья! Я буду счастлив тихой мирной жизнью, забыв про былую славу поэта.
Лили. Отчего, разве ты больше не будешь писать?
Ардье. Не буду, потому что жить, как прежде жил, я уже не [считаю правильным], а писать иначе не могу.
[11]В беловой рукописи листы 23—26 отсутствуют. Текст начала второго действия дается по черновику пьесы В.Я. Брюсова. Ф. 386, к. 28, ед.хр. 6, л. 28—30 об. с добавлением эпизода: ф. 386, к. 28, ед. хр. 6, л. 56.
[12]Весь эпизод, начиная с фразы ‘Чего мне не хватает?’, во время правки вычеркнут автором.
[Ардье. …Чего мне не хватает? Все мне улыбается в жизни. Лили — о! уж верно она-то мне не изменит. Я утомлен ее любовью: она слишком светла для меня! Пожалуй, я был бы счастлив, если бы она вдруг влюбилась в другого и у меня бы нашелся соперник. Муки ревности заставили бы меня плакать слезами счастья, а то —
ни измены, ни счастья,
Плачет оно без причин…
Это действительно то же уныние, которое овладевает под влиянием однообразного шума дождя.]
Второй вариант этого эпизода:
Ардье. Найдутся люди, которые мне позавидуют. Красавица жена, связи — удачны первые шаги на новом поприще! И любовь! Любовь! Да! Уж измена-то мне во всяком случае не угрожает! Я прямо утомлен любовью Лили! Прежде она всегда твердила мне, что мы совершаем преступление, теперь же, когда она стала [моей] женой, она прямо не знает границ в своей любви! Пожалуй, я был бы счастлив, если бы она вдруг влюбилась в другого и у меня бы нашелся соперник. Муки ревности — они оживят чувство. Я не могу любить ту, которую не пробовал ревновать — были дни, когда я [кричал] от боли, что Эрмина меня бросит. Я жил полнее. Моя любовь к Эрмине была поэтому глубже! Я более любил Эрмину, чем очарован Лили! Я был счастлив тогда. Я был счастлив творя! А теперь? Однообразно шепчутся дни любви, один за другим, тоской вытекло счастье — такой же тоской, которая овладевает сердцем под неумолчные звуки дождя. (Читает.)
[13] Одна реплика пропущена.
[14]Черновой вариант. Три реплики сокращены до одного предложения. Очень характерно прописаны отношения писателя и читателя-фаната.
Рио. Ты гений, Ардье, и зарываешь свой талант в землю.
Ардье. Я просил не говорить об этом.
Рио. А я буду! Мало того, сегодняшнее стихотворение непременно надо включить в твою новую книгу.
[15]Черновой вариант 1 явления. Ф. 386, к. 28, ед.хр. 6, л. 53—54.:

Рио и Канар.

Рио (ходит). Познакомил Поля и Лили — я, это верно, поссорил его с Эрминой — я, это тоже верно, поссорил потом Поля и Лили — опять-таки я. Все, что ни совершается, совершается по моему плану. Да!
[Канар. Maestro.
Рио. Что?
Канар. Мне хотелось бы представить вам на суд мои последние контуры.
Рио. То есть рассказы в прозе?
Канар. Проза и стихи сплетены, как две рыбы.
Рио. Как два червяка, хочешь ты сказать. Нет избавь. Мне не до твоих глупостей.
Канар. Тогда, быть может, maestro, вы подарите мне вашу последнюю страницу.]
Рио. Тебе? Нет. Слушай, где ты думаешь быть сегодня вечером?
Канар. Не знаю… лиловые упреки томят меня… быть может, белый туман порвется в лепет.
Рио. Перестань говорить пустяки. Оставайся здесь — я буду читать свою новую поэму.
Канар. Так значит, я уловил правду. О, кто же сомневается, что я буду здесь.
Рио. Да тебе предоставляется редкий случай. Немногим приходится слушать мои стихи.
Канар. Почему вы так мало пишете, maestro?
Рио. Потому что мои стихи будут читать вот такие люди, как ты…
Канар. Maestro! Я не сомневаюсь, что это шутка.
Рио. Конечно, конечно. Но как ничтожны все, считающие себя преемниками Бодлера! Многим звукам я позволяю умереть в глубине души, не вызывая их к жизни. К чему? Их не поймут. Иными я один, один среди всех могу наслаждаться…
Канар. Я, maestro, в таких случаях не обладаю силою отравить первые розы пробуждающегося вдохновения. У меня остается надежда, что грядущие века живее поймут нас!
Рио. Что мне до будущего! Меня не будет, а значит, и его нет для меня.
Канар. Меня всегда лелеет мысль о грядущем. Жаль, жаль! В этой розовой дали, где сходятся нивы, где умирает солнце — там восток для луны.
[16]Текст стихотворения ‘Звуки стонут’ взят из Записной тетради (черновой) No 7. — Стихотворения, проза, статьи, переводы, наброски. 1894, 11 января—март. (Ф. 386.2.10, с. 99—100.)
Брюсов Валерий Яковлевич
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Красный маяк, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1916
  2. Выходцы из Аида, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1910
  3. День Страшного Суда, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1907
  4. Урок игроку, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1922
  5. Урсула и Томинета, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1895
  6. Диктатор, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1921
  7. Мир семи поколений, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1923
  8. Пироэнт, Брюсов Валерий Яковлевич, Год: 1916
Электронная библиотека