Дедушка и внучек, Мало Гектор, Год: 1901 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 12 минут(ы)

ДДУШКА И ВНУЧЕКЪ.

ПЕРЕДЛАНО СЪ ФРАНЦУЗСКАГО
С. БРАГИНСКОЙ.

С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Типографія Дома Призр. Малол. Бдныхъ. Лиговская ул., 26.
1901.

http://az.lib.ru

I.

Катерина встала сегодня позже, чмъ всегда. Это была молодая, красивая женщина, лтъ двадцати девяти, со свжимъ цвтомъ лица. Наскоро одвшись и увидвъ, что кром нея еще никто не вставалъ, она подошла къ лстниц, которая вела на верхъ и крикнула:

— Эй, вы! Не стыдно ли вамъ спать до сихъ поръ? Поднимайтесь-ка живе, а то, если я приду васъ будить, то вамъ плохо придется.

Эти шутливыя слова относились къ отцу, мужу и маленькому сыну, которые спали въ верхней комнат.

Минутъ черезъ десять крутая, некрашенная деревянная лстница заскрипла подъ ногами спускавшихся: старый Власъ сходилъ внизъ, ведя за руку маленькаго Власа. Старикъ былъ отецъ, а мальчикъ — сынъ Катерины. Ддъ и внукъ спускались держась за руки.

Старикъ, которому было лтъ семьдесятъ, имлъ широкое, изборожденное морщинами лицо, обрамленное блой, жесткой бородой. Маленькіе глазки его щурились, будто отъ сильнаго свта и голова немного дрожала. Но онъ былъ еще настолько крпокъ, что ходилъ безъ палки и не хотлъ имть другой опоры, кром своего внука, котораго очень любилъ. Только память ослабла немного: онъ забывалъ часто то, о чемъ говорили наканун и не узнавалъ товарищей, съ которыми въ былое время осушилъ не одинъ стаканъ вина.

Мальчикъ съ виду общалъ сдлаться здоровымъ и крпкимъ работникомъ. Румяное и веселое лицо его, съ нависшими на лобъ черными кудрями, освщалось ясными голубыми глазками. Ддъ и внукъ были очень дружны и любили другъ друга. Самымъ большимъ удовольствіемъ для нихъ было уходить вмст въ желзнодорожную будку, гд ддъ служилъ сторожемъ.

Сзади нихъ, по лстниц шелъ мужъ Катерины, Антонъ. Ему было лтъ тридцать. Онъ шелъ спокойно, неторопливымъ шагомъ работящаго человка.

Вс вошли въ низенькую комнатку и молча услись вокругъ стола. Утренній завтракъ не время для разговоровъ, нужно поскоре приниматься за работу и не терять времени по-пусту. Вотъ вечеромъ другое дло: можно и отдохнуть и посмяться.

Съвъ свой завтракъ, старый Власъ обтеръ бороду, бумажнымъ платкомъ и сказалъ:

— Не отпустишь-ли ты, Катерина, внучка со мной къ мосту. И мн съ нимъ веселе, да и ему тамъ просторно, поиграть можетъ. Тамъ очень хорошо у рки, на вольномъ воздух.

— И во двор мста много, отвчала Катерина,— посидитъ сегодня и дома. Надо ужъ пріучать его понемногу къ работ. Да я и боюсь пускать его къ желзной дорог и къ рчк: берегъ такой крутой, легко поскользнуться и долго-ли до бды?

Мальчикъ молча слушалъ, что говорила мать, и когда выпилъ свою чашку молока, то принялся всхлипывать и тереть кулаками глаза.

— Ну, нечего плакать! сказала Катерина.— Какъ я сказала, такъ и будетъ. Тебя ддъ балуетъ, вотъ ты и не слушаешься. Хорошъ ты приходить домой, нечего сказать: весь въ поту, рубашка въ лохмотьяхъ, въ голов колючки, и я иногда больше часа тебя чищу и мою.

Ребенокъ и вовсе расплакался, да и лицо дда было печально.

Тутъ вмшался Антонъ и сказалъ:

— Ну, такъ и быть, Катерина, пусти ихъ сегодня вмст, пусть идутъ съ Богомъ!

Катерина поворчала немного, но въ конц концовъ согласилась, прибавивъ:

— Я позволяю это въ послдній разъ.

Ддушка и внучекъ оба ушли очень довольные.

Пока ихъ можно было видть со двора, они старались идти чинно и тихо. Но какъ только очутились за воротами, въ пол, такъ мальчикъ отпустилъ руку дда и сталъ бгать, прыгать черезъ канавы и изорвалъ тотчасъ же рубашку. Старикъ тихо шелъ вслдъ за нимъ съ радостной улыбкой на лиц, говоря потихоньку:

— Играй себ на здоровье, мой милый. Мать посердится и перестанетъ:

Такъ дошли они до моста. Рка текла между песчаннымъ и каменистымъ берегомъ, которые соединялись небольшимъ подъемнымъ мостомъ. Старикъ осмотрлъ его хорошенько, не испортила ли ночная сырость и роса винты и хорошо ли двигались цпи. Мальчикъ въ это время рылся въ своемъ маленькомъ садик, который ддъ нарочно для него развелъ вокругъ сторожевой будки. Въ немъ были насажены различные цвты, а по средин, какъ великанъ, возвышался подсолнечникъ съ золотисто-зеленымъ стеблемъ.

На мосту было все исправно и ддушка на цыпочкахъ подошелъ къ внуку и взялъ его головку въ свои большія руки. Ребенокъ, смясь, обернулся.

— Вотъ я тебя поймалъ и теперь не выпущу, сказалъ старикъ, цлуя его.

Маленькій Власъ сталъ рвать цвты и бросать ими въ дда. Цвты запутывались въ бород и висли на ней. Старый Власъ посадилъ внука къ себ на колни и старался поймать его руки. Мальчикъ громко и весело смялся.

Потомъ онъ вдругъ затихъ и сказалъ:

— Ну, будетъ играть! Раскажи мн теперь сказку.

Ддъ только этого и ждалъ: посл каждой сказки внукъ цловалъ его. Особенно онъ былъ доволенъ, если сказка была о какой нибудь фе или о великан.

Но давно ужъ вс ддушкины сказки были разсказаны. Старикъ купилъ даже книгу, въ которой, какъ уврялъ продавецъ, было много интересныхъ исторій. Но книга оказалась какая-то дловая. Тогда старикъ принужденъ былъ выдумывать разсказы и никогда не засыпалъ, пока не выдумывалъ какой нибудь волшебной сказки, которую разсказывалъ на слдующее утро внуку.

— Сегодня, сказалъ ддъ, я разскажу теб такую хорошую сказку, какую никто еще никогда не слыхалъ.

— А какъ она называется?

— О маленькомъ мальчик, у котораго не было ушей, и о черной собак, которая курила трубку.

— Вотъ прелесть! воскликнулъ мальчикъ.

— Послушай прежде, отвчалъ ддъ.

Ребенокъ услся на крупный песокъ и старикъ медленно началъ свой разсказъ.

О маленькомъ мальчик, у котораго не было ушей и о собак, которая курила трубку.

‘Жили были въ одномъ город мужъ съ женою. Они были очень бдны и имъ никогда ничего не удавалось въ ихъ длахъ, а главная бда была въ томъ, что ихъ единственный сынъ не имлъ ушей.

Однажды безъухій мальчикъ услыхалъ, какъ его отецъ разсказывалъ матери, что въ горахъ той страны, гд они живутъ, есть пещера, въ которой волшебникъ спряталъ много золота и серебра. Сокровищами завладетъ тотъ, кто будетъ такъ храбръ и проберется въ пещеру, не смотря ни на какія опасности. Гиньонъ, такъ звали мальчика, ршилъ: пойду я на эту гору, отыщу пещеру и заберу сокровища волшебника. Если мы будемъ богаты, то мои родители не должны будутъ такъ много работать и не будутъ голодать. У Гиньона было очень доброе сердце. Онъ ршилъ идти одинъ, не сказавъ никому ни слова. Его немного пугало только то, что ему никогда ничего не удавалось, и когда бывало онъ хотлъ сдлать что нибудь хорошее, то выходило такъ, будто онъ длаетъ дурное. Его за это никто не любилъ. Такъ однажды, увидавъ на дорог нищаго, онъ захотлъ подать ему милостыню. У него былъ только одинъ грошъ, онъ его и отдалъ. Вдругъ нищій какъ закричитъ на него: ‘гадкій мальчишка! какъ теб не стыдно обманывать бдняковъ! Богъ тебя накажетъ за это’! Оказалось, что грошъ былъ фальшивый. Но Гиньонъ и самъ не зналъ объ этомъ. Онъ и уши-то потерялъ, потому что хотлъ услужить. Дло было такъ: однажды въ лсу, когда Ганьону было восемь лтъ, онъ увидлъ огромную черную собаку, которая сидла на заднихъ лапахъ съ трубкою въ зубахъ. Гиньонъ подошелъ поближе и ему показалось, что собака чего-то ждетъ. Онъ обратился къ ней и сказалъ: ‘госпожа собака, если вы хотите, то я сбгаю домой и принесу вамъ спичекъ’? Но собака вдругъ вскочила, страшно залаяла и бросившись на Гиньона, оторвала ему оба уха и изчезла.

Вс эти неудачи сдлали Гиньона робкимъ. Но желаніе, чтобы родители его сдлались богаты, было въ немъ такъ сильно, что онъ ршилъ во что-бы то ни стало отыскать пещеру. Однажды ночью, когда вс спали, онъ потихоньку всталъ и босикомъ неся башмаки въ рукахъ, вышелъ на улицу. Была глубокая ночь, вдали, черня, возвышались горы. Онъ пошелъ къ нимъ. Мальчикъ не зналъ въ какой сторон лежала пещера и потому въ раздумь остановился. Вдругъ надъ головой, онъ услыхалъ карканье. Взглянувъ вверхъ, онъ увидлъ чернаго ворона, который держалъ въ клюв какую-то втку. Птица спустилась къ ногамъ Гиньона и сказала: ‘не теряй присутствія духа. Теперь тебя преслдуютъ неудачи, но рано или поздно теб воздастся за добро, которое ты длаешь другимъ. Не бойся ничего. Садись на мои крылья, и я отнесу тебя въ пещеру, куда волшебникъ спряталъ свои сокровища’. Воронъ распустилъ крылья, которыя были такъ велики, что мальчикъ могъ очень удобно на нихъ уссться — и полетлъ.

Черезъ нсколько времени онъ спустился въ какое-то ущелье. Въ темнот сверкали только глаза ночныхъ птицъ.

Гиньонъ сошелъ на землю и сказалъ: ‘Благодарю васъ, господинъ воронъ, скажите мн теперь какъ пройти въ пещеру’? Но воронъ вдругъ исчезъ, а на его мст сидлъ черный старый карликъ, съ трубкой во рту и съ злымъ смхомъ смотрлъ на Гиньона. Мальчикъ не потерялся и сказалъ: ‘господинъ карликъ, покажите мн дорогу въ пещеру волшебника’. Тогда карликъ вдругъ поднялся и сталъ палкой бить Гиньона. Съ другой стороны налетли совы и начали клювами рвать ему тло. ‘Убирайся отсюда! кричали они вс. Какъ ты смешь приходить за чужими деньгами? И на что они теб? Ты наврно истратишь на пустяки’! ‘Нтъ, нтъ, кричалъ бдный Гиньонъ, я хочу этимъ помочь своимъ родителямъ, чтобы они не голодали и могли-бы иногда помогать бднымъ’! Но его никто не слушалъ и продолжали бить. Наконецъ, измученный, онъ скатился по камнямъ внизъ и очутился на дн огромной и глубокой пещеры. Оглядвшись немного, онъ увидлъ какое-то животное, врод волка, который держалъ въ зубахъ огромную блую кость.

Лишь только волкъ увидлъ Гиньона, какъ крикнулъ: ‘вонъ отсюда бродяга! Я ни за что не позволю теб взять сокровища, на которыхъ сижу’! Тогда Гиньонъ храбро бросился на звря, стащилъ его съ мста и поднялъ камень. Вмсто золота и серебра, онъ увидлъ цлый ящикъ драгоцнныхъ камней, которые сверкали какъ звзды. Волкъ между тмъ оправился и кусалъ Гиньона изо всхъ силъ. Мальчикъ не обращалъ вниманія на боль и взявъ въ руки ящикъ, сталъ отыскивать выходъ изъ пещеры. Вскор онъ увидлъ маленькую тропинку очень узкую, которая круто спускалась внизъ. Онъ выбрался въ долину и думалъ, что избавился ужъ это всхъ опасностей. Въ ум онъ ужъ себ представлялъ, какъ придетъ домой и скажетъ своему отцу и матери: ‘Вотъ сокровища, которыя могъ достать только самый храбрый. Я досталъ ихъ и принесъ вамъ. Живите теперь, счастливо и длите съ другими богатства, которыя я добылъ съ опасностью жизни’.

Но на дл, къ несчастію, оказалось не такъ хорошо, какъ онъ воображалъ. Едва онъ вышелъ на дорогу, какъ увидлъ подходившихъ къ нему троихъ людей съ лицами, похожими на собачьи морды. Вс они курили трубки’…

Въ этомъ мст разсказа старый Власъ былъ прерванъ звукомъ электрическаго звонка, который давалъ знать о приближеніи позда. Нужно было идти опускать мостъ.

Старикъ приподнялся, но маленькій Власъ удержалъ его.

— Подожди немного, вдь еще не скоро.

Такъ какъ до прохода позда оставалось еще четверть часа, а чтобы опустить мостъ нужно было всего нсколько минутъ, то старикъ и продолжалъ:

— ‘Замтивъ Гиньона, эти люди быстро подбжали къ нему, выхватили у него изъ рукъ ящикъ съ драгоцнностями и вскричали: такъ это ты ограбилъ путешественниковъ у опушки лса’! ‘Вы ошибаетесь, отвчалъ мальчикъ. Я несу эти сокровища съ горы, и несу ихъ своимъ родителямъ, которые очень бдны’. Но т не хотли его слушать: связали ему руки и отвели въ городъ, въ тюрьму. Весь городъ собрался смотрть на него. ‘Кто-бы могъ подумать, говорили въ толп, что такой смирный мальчикъ, способенъ сдлать такое злодйство’. Гиньонъ-же, зная, что ничего дурнаго не сдлалъ, плакалъ и не могъ оправдаться’.

Старикъ всталъ. Раздались два свистка и внизу ужъ можно было видть черный дымъ локомотива. Подбжавъ къ мосту, онъ сталъ опускать его, а мальчикъ остался играть на песк. Уже слышны были пыхтеніе и скрипъ тяжелаго паровоза, за которымъ тянулся длинный хвостъ вагоновъ. Изъ оконъ видны были высунувшіяся головы поссажировъ.

Мостъ былъ уже почти опущенъ, какъ вдругъ раздался страшный крикъ.

Старикъ вздрогнулъ, онъ сразу узналъ этотъ голосъ: это кричалъ маленькій Власъ.

Играя на берегу рки, мальчикъ сталъ бгать, но поскользнулся и скатился въ воду.

Что длать? Старикъ видлъ, какъ его дорогаго и любимаго внука уносило волнами.

Первою мыслью стараго Власа было бросить неопущенный мостъ и кинуться въ воду, чтобы спасти ребенка. Но поздъ былъ совсмъ близко, если старикъ не поторопится опустить мостъ, то паровозъ стукнется объ него и произойдетъ страшное несчастіе: вагоны разобьются и пассажиры могутъ погибнуть.

Вдали еще видно было, какъ ребенокъ боролся съ теченіемъ, кричалъ и поднималъ руки.

Что же сдлалъ ддъ?

Онъ схватилъ рукоятку моста и опустилъ его. Длинный поздъ съ тяжелымъ шумомъ перехалъ на другой берегъ и вскор исчезъ за горой. Отдаленный грохотъ огласилъ окрестность.

Поздъ прошелъ, ребенокъ утонулъ…

Старый Власъ безумными глазами смотрлъ на рку, унесшую маленькаго Власа.

Долго простоялъ онъ на одномъ мст, потомъ кое-какъ добрался до будки, вошелъ въ маленькій садикъ и съ отчаяньемъ и слезами бросился на землю, гд часъ тому назадъ сидлъ ребенокъ и слушалъ сказку дда. Въ бород старика еще торчали брошенныя въ него цвты. Онъ схватилъ ихъ и сталъ безумно цловать. Все тло его вздрагивало отъ рыданій.

II.

Солнце садилось и послдніе лучи его отражались въ рк. Наступалъ вечеръ и часъ возвращенія домой. Но какъ вернуться теперь одному? Что сказать матери, когда она спроситъ, гд ребенокъ?

Онъ всталъ и пошелъ медленно, будто не хотя. Нсколько разъ онъ останавливался, не имя храбрости ршиться идти дальше. Онъ не переставалъ рыдать попрежнему.

Въ ум ему ясно видлось все, что будетъ посл того, какъ онъ скажетъ Катерин, что мальчикъ утонулъ. Онъ слышалъ ужъ какъ будто ея отчаянный крикъ и упреки, которыми она осыплетъ старика. Конечно ей и Антону трудно будетъ понять, что если-бы старикъ бросилъ мостъ и спасъ бы ребенка, то погибло бы боле сотни взрослыхъ людей. ‘Надо было спасти его, скажетъ Катерина. Пусть пропадаютъ т люди, вдь мы ихъ даже и не знаемъ’! И старикъ, котораго несчастіе совсмъ оглушило, думалъ, что дочь можетъ быть и права, говоря это.

Онъ шелъ все тише и тише. Ему хотлось, чтобъ дорога никогда не кончалась и чтобъ между имъ и домомъ образовались пропасти и горы, которыхъ нельзя было бы перейти.

Но какъ тихо онъ ни шелъ, онъ наконецъ добрался до воротъ. Уже совсмъ стемнло. Старикъ вошелъ согнувшись, стараясь не быть замченнымъ. Дверь дома была широко открыта и можно было видть освщенный лампою столъ, на которомъ стоялъ уже ужинъ.

На дорог показалась Катерина.

— Эй, отецъ! вскричала она, куда вы тамъ двались со своимъ баловникомъ. Антонъ ужъ дома, идите и вы оба, а то капуста простынетъ.

Старикъ подошелъ къ двери съ робкимъ и боязливымъ видомъ. Въ комнат за столомъ сидлъ Антонъ и собирался ужинать.

— Ну, идите-ка поскорй, сказалъ онъ весело, сть до смерти хочется!

— А гд-же мальчикъ? спросила мать.

Страшная минута наступила. Нужно было сказать правду.

Старикъ поднялъ голову и раскрылъ было ротъ. Но взглянувъ на свжія и веселыя лица дочери и зятя, онъ опять опустилъ голову и пробормоталъ только:

— Онъ сейчасъ идетъ… онъ тамъ за воротами… запоздалъ, потому что несетъ въ рукахъ гнздо съ птичками, что мы сегодня нашли. Это правда… истинная правда. Подождите минуту, я пойду приведу его.

— Власъ! крикнула мать съ порога комнаты.

— Нтъ, нтъ! вскричалъ старикъ, трясясь всмъ тломъ, онъ не… не послушается. Онъ подумаетъ, что ты будешь бранить его, что онъ такъ опоздалъ. Я самъ пойду за нимъ, подожди.

Старый Власъ вышелъ изъ комнаты, а потомъ и изъ воротъ.

— Никогда не хватитъ у меня силъ открыть имъ правду, сказалъ онъ про себя.

И не думая ни о чемъ, кром того, чтобы скрыть и самому не сообщить родителямъ о несчастій, чтобы не видть ихъ отчаянія, онъ какъ сумашедшій бросился бжать по полю, какъ будто кто-нибудь гнался за нимъ.

Долго бжалъ онъ, и наконецъ свалившись подъ какимъ-то камнемъ, уснулъ тревожнымъ и тяжелымъ сномъ. Рано утромъ онъ проснулся и опять пустился бжать, самъ не зная куда. Дорогой въ какой-то деревн онъ купилъ кусокъ хлба и полъ немного. Люди съ удивленіемъ смотрли на этого старика, который былъ страшно блденъ и все оглядывался, будто боясь чего-то.

На другой день онъ ужъ былъ далеко отъ своей деревни и очутился въ совершенно незнакомомъ сел. Денегъ у него было всего десять копекъ, поэтому онъ и спросилъ одного крестьянина:

— Нельзя-ли здсь гд-нибудь достать какую-нибудь работу.

— Трудно, отвчалъ крестьянинъ. Попробуй на всякій случай сходить на мельницу, вонъ, видишь, налво у рки. Можетъ хозяинъ и возьметъ тебя.

Старикъ пошелъ къ мельниц и сговорившись съ хозяиномъ, поступилъ въ работники. Работа его состояла въ томъ, что онъ долженъ былъ соскабливать ножемъ лопаточки мельничнаго колеса, чтобы на нихъ не накапливались песокъ и камни. Для Власа же эта работа была очень мучительна: онъ цлый день долженъ былъ слышать шумъ рки, который наводилъ на него ужасъ. Но старикъ безропотно покорился этому.

Цлый день онъ работалъ, ни на минуту не отрываясь. Онъ ни о чемъ не думалъ, кром того, что маленькаго Власа ужъ нтъ больше на свт, и что дочь и зять узнали ужъ объ этомъ и теперь плачутъ и проклинаютъ его.

Вчно занятый одними и тми же мыслями, онъ не замчалъ, какъ другіе работники подозрительно на него поглядывали. Во время обда никто не разговаривалъ съ нимъ, да онъ и слыхалъ бы наврно, еслибы его и спросили о чемъ-нибудь.

Стали поговаривать, что старикъ не спроста всхъ сторонится. Можетъ онъ и убилъ кого-нибудь, потому что разъ подслушали, какъ онъ, сидя у рки, прошепталъ тихо нсколько разъ:

— Боже мой, Боже мой! Бдный Власъ, я убилъ его.

Наконецъ однажды хозяинъ мельницы призвалъ его и сказалъ:

— Я долженъ расчитать тебя, старикъ.

— Почему?

— Да работники мои не хотятъ жить съ тобой: грозятъ, что вс уйдутъ, если я тебя не уволю, потому что у тебя, видно, на душ какой-то тяжкій грхъ. Да ты поговори-ка лучше съ ними самъ: они не скроютъ отъ тебя, что думаютъ.

Работники, которые слышали все это, заговорили вдругъ вс въ одинъ голосъ:

— Уходи, уходи откуда пришелъ. Мы не хотимъ тебя знать. Кто знаетъ, что у тебя на душ. По лицу видно, что ты за птица. Убирайся лучше по добру по здорову, и чтобъ мы тебя и близко не видали.

Старикъ не сказалъ ни слова, только еще ниже опустилъ свою сдую голову и ушелъ.

Когда, выйдя изъ воротъ, онъ оглянулся на мельницу, то увидлъ, какъ работники издали грозили и что-то кричали ему.

ІIІ.

Онъ спустился въ оврагъ. Острые камни рзали ему ноги и скользили подъ его тяжелыми шагами. Но старикъ не обращалъ на это вниманія и не останавливаясь, все шелъ впередъ.

Неужели его считали преступникомъ, думалъ онъ. Никто не врилъ, когда онъ разсказывалъ о случившемся съ нимъ несчастіи. Если все такъ было, какъ онъ говоритъ, зачмъ же онъ убжалъ и скрылся отъ родителей мальчика?

Куда теперь дваться? О возвращеніи домой нечего было и думать: у него никогда не хватитъ духу сдлать это. Что скажутъ Катерина и Антонъ? Они пожалуй и видть его не захотятъ.

Оставалось только уйти и какъ можно дальше. Но куда-же? Онъ такъ старъ и слабъ, что можетъ умереть гд-нибудь на дорог.

Онъ былъ похожъ теперь на Гиньона изъ его сказки: онъ также ничего не сдлалъ дурнаго, а его гнали и вс отъ него сторонились.

День тянулся для старика безконечно. Его старыя ноги ныли. Наконецъ наступилъ вечеръ. Власъ такъ усталъ, что опустился на колни и остался лежать неподвижно. Цлый день онъ ничего не лъ и ослаблъ совершенно.

Кругомъ торчали огромныя глыбы камней, на неб плыли тяжелыя дождевыя облака. Поднялся втеръ и началась буря. Деревья страшно шумли и трещали, казалось, что ихъ вырывало изъ земли.

Старикъ обезсиленный долгой ходьбой не могъ подняться на ноги. Кое-какъ онъ всетаки всталъ, но сильный порывъ втра снова свалилъ его и онъ головою ударился о камни. Ударъ былъ такъ силенъ, что Власъ потерялъ сознаніе. Когда онъ очнулся, то ему показалось, что онъ сидитъ у моста на берегу рки и играетъ съ своимъ внукомъ въ его маленькомъ садик. Только маленькій Власъ теперь не такой, какъ прежде: онъ весь такой свтлый, почти прозрачный, а на спин у него два блыхъ крыла. Маленькій Власъ сказалъ дду:

— Я теперь знаю и самъ много сказокъ. Если хочешь я теб разскажу конецъ твоей сказки о маленькомъ мальчик, у котораго не было ушей и о черной собак, которая курила трубку. Вотъ слушай: ‘Гиньону было очень грустно, когда его посадили въ тюрьму и онъ сталъ уже терять надежду, что когда-нибудь освободится. Вдругъ вошла та-же самая страшная черная собака, съ трубкою въ зубахъ и сказала: ‘Гиньонъ! твои испытанія кончены и ты получишь теперь награду за все, что перенесъ до сихъ поръ. Посмотри на меня’. И она вдругъ превратилась въ прекрасную фею, съ золотыми волосами и съ блестящей палочкой въ рук. ‘За то что ты не жаловался, Гиньонъ, продолжала она, ты теперь вчно будешь играть въ цвтущемъ саду, съ такими же дтьми, какъ и ты самъ’. Посл этого фея исчезла. Стны тюрьмы раздвинулись и превратились въ прекрасный зеленый садъ, и Гиньонъ увидлъ, что къ нему подходитъ цлая толпа дтей такихъ прелестныхъ, какихъ онъ въ жизни никогда не видалъ. Онъ весело сталъ играть съ ними. Ахъ, ддушка, еслибъ ты только зналъ какъ хорошо и весело въ этомъ чудномъ саду!

Такъ разсказывалъ маленькій Власъ дду, безсильно лежавшему на груд камней. Бдный старикъ понялъ, что наступаютъ послднія минуты его жизни, и что своими страданіями онъ искупилъ свой невольный грхъ. Тихо и спокойно лежалъ онъ на дн каменистаго оврага и когда на другое утро взошло солнце и освтило деревья и скалы, то стараго Власа уже не было въ живыхъ.

I.

О маленькомъ мальчик, у котораго не было ушей и о собак, которая курила трубку.

II.

ІIІ.

Читайте также: