Давыдов И. И.: биографическая справка, Давыдов Иван Иванович, Год: 1992 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 13 минут(ы)

I.

Давыдов (Иван Иванович) — педагог и писатель (1794—1863), по окончании курса в Моск. унив. защитил диссертацию на степень д-ра словесных наук: ‘О преобразовании в науках, произведенном Баконом’. Был в Моск. унив. профессором латинской словесности и философии, кроме того, преподавал некоторое время высшую алгебру, а с 1831 г., после смерти Мерзлякова, занял кафедру русской словесности. Вместе с натуралистом Павловым Д. явился освежающим элементом в унив. жизни 20-х гг. Приверженцы Шеллинга, они внесли новую струю в преподавание и нарушили благодушную рутину старого времени. Д., впрочем, скоро остановился и сам сделался представителем рутины. По части философии Д. написал: ‘Commentatio de natura et indole philosophiae graecorum et romanorum’ (M. 1820), ‘Опыт руководства к истории философии’ (М. 1820), ‘Начальные основания логики’ (М. 1821), ‘О возможности философии как науки’ (1826) — вступительная лекция, составленная по Шеллингу и произведшая в свое время большое впечатление. По литературе и филологии Д. принадлежат труды: ‘Commentatio de studiis humanitatis praecipue respectu litterarum Romanorum habita’ (M. 1820), ‘Греческая грамматика’ (1820 и М. 1831), ‘Речи Цицерона’ (1821), ‘Учебная книга русского языка’ (М. 1821, 9-е изд. — 1843), ‘Латинская хрестоматия’ (М. 1822), ‘Учебная книга латинского языка’ (1826), ‘О содействии Моск. унив. успехам отечеств. словесности’ (1836), ‘Чтения о словесности’ (М. 1837—38 и М. 1837—43) — наиболее капитальный труд Д., но теории его уже при появлении его в свет оказались устарелыми, ‘Опыт общесравнительной грамматики рус. языка’ (СПб. 1852), ‘Об изучении древних языков и преимущественно латинского’ (СПб. 1852). Кроме того, Д. перевел два труда Франкера: ‘Высшая алгебра’ (М. 1824) и ‘Интегральное и вариационное исчисления и исчисления разностей’ (М. 1825). Одновременно с профессорством Д. служил инспектором в Александринском сиротском и Лазаревском институтах. В 1847 г. он был назначен в СПб. директором главного педагогического института (см. VIII, 787) и членом главного правления училищ, а по закрытии в 1858 г. педагогического института — сенатором. Д. был и академиком. Как человек, Д. оставил по себе недобрую память. Он был мелочен и мстителен, решаясь, например, в качестве цензора задержать хрестоматию Галахова за то, что тот в числе указываемых пособий пропустил ‘Чтения’ Д. Печальную картину педагогического института под управлением Д. см. в соч. Добролюбова (т. I).

М. М.

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, т. X (1893): Давенпорт — Десмин, с. 23—24

II.

Давыдов, Иван Иванович, тайный советник, ординарный академик, председатель Второго отделения Императорской Академии Наук, заслуженный профессор русской словесности в Московском университете, сенатор, родился 15-го июня 1794 года в имении отца своего, небогатого дворянина в Тверском уезде, под самою Тверью, умер 15 ноября 1863 года. Первоначальное образование Давыдов получил в Тверском дворянском училище, где дети бедных дворян получали предварительное образование для поступления в кадетские корпуса. Выдающиеся успехи Давыдова обратили на него внимание попечителя Московского университета М. Муравьева, и, в 1808 г., по экзамену, Давыдов был принят в студенты университета. Он поступил на философский факультет, в состав которого входили тогда и физико-математические, и историко-филологические науки и слушал лекции по словесному и математическому отделениям. В 1810 г., Давыдов написал, под руководством профессора Буле, диссертацию на латинском языке: ‘О различии греческого и римского образования’, за которую получил золотую медаль, в 1812 г., он был произведен в кандидаты по словесному отделению и затем находился в кругу Лобачевского и В. Панаева в казанском университете, до половины 1813 г., где преимущественно изучал древнюю филологию. В 1814 г., за рассуждение, написанное на латинском языке, ‘О критике в древней филологии’, Давыдов удостоен степени магистра, а в следующем году и степени доктора словесных наук за диссертацию: ‘О преобразовании в науках, произведенном Бэконом’, большая часть которой была напечатана в ‘Вестнике Европы’ Каченовского и послужила потом основою для изданного в 1820 г. ‘Опыта руководства к истории философии’. Чтобы ознакомиться с библиографиею, Давыдов поступил письмоводителем в университетскую библиотеку и занимался здесь разбором библиотеки графа А. К. Разумовского. Будучи магистром, в 1814 г., Давыдов поступил преподавателем сначала русской словесности, а потом и чистой математики в университетский благородный пансион, а с 1815 г. занял в нем и должность инспектора классов. Особенно плодотворно было влияние Давыдова в пансионе на литературных собраниях воспитанников, которые происходили под его руководством через каждые две недели. Вместе с тем, Давыдов был последовательно адъюнктом по кафедре философии в университете (1817), экстраординарным (1820), а потом и ординарным (1822) профессором латинской словесности и философии. Ko времени бытности Давыдова в пансионе относятся его ученые труды: ‘Commentatio de studiis humanitatis praecipue respectu litteratum Komanarum habita’, M. 1820, ‘Commentatio de natura et indole philosophiae graecorum et romanorum’ (с лат. перевод Чирикова) M. 1820. ‘Греческая грамматика’, 1820 г. (II изд. 1831 г.), ‘Начальные правила русской грамматики’, (1-е изд. 1821 г. и 2-е 1843 г.), ‘Начальные основания логики’, ‘Речи Цицерона’ 1821, ‘Латинская христоматия’ по руководству Гедике 1822 г., ‘Учебная книга русского языка’ 1823 г. ‘Чертеж наук’, ‘Учебная книга латинского языка’, 1826 г. Как почитатель математика Франкера, Давыдов, в 1824 г., перевел на русский язык его ‘Высшую алгебру’, а в следующем году и его ‘Интегральное и вариационное исчисление и исчисление разностей’. Кроме того, он редактировал речи и стихотворения, произносимые на актах в пансионе, а также и труды собрания воспитанников под названием: ‘Каллиопа’, в ‘Вестнике Европы’ 1824 г. поместил разбор Сольгерова сочинения и эрвин и напечатал в ‘Трудах Общества любителей русской словесности’, в котором Давыдов, после Каченовского, был сначала секретарем, а потом временным председателем и редактором ‘Трудов Общества’, — несколько статей: ‘О порядке слов’, ‘Воспоминание о Салареве’, переводы из Цицерона и др. В 1826 г., Давыдов, при занятии кафедры философии прочел вступительную лекцию: ‘О возможности философии, как науки по Шеллингу’, M. 1826., в которой выказал себя сторонником математической точности и чисто немецкой систематизации, работал вместе с проф. Снегиревым над собранием речей русских профессоров московского университета, изданных Обществом любителей российской словесности, с краткими биографиями. Перемещенный на физико-математический факультет, Давыдов, приступая к чтению лекций по кафедре высшей алгебры, напечатал в ‘Магазине естественных наук’ проф. Двигубского рассуждение: ‘Об исчислении вероятностей’ и читал курс чистой математики до 1831 г., когда занял освободившуюся, после кончины Мерзлякова, кафедру русской словесности, на которой и оставался до 1847 г., в звании заслуженного профессора (с 1845 г.). Во время службы в университете Давыдов, кроме профессорских обязанностей, постоянно нес обязанности или декана, или члена различных комитетов, непременного заседателя и был визитатором гимназий новгородской, (1825) воронежской и орловской (1829) и т. д. Этот же московский период деятельности Давыдова был наиболее плодотворным и в литературном отношении: в 1832 г. появилась его ‘Система словесности’, в 1834 — ‘Программа по классу красноречия и поэзии’, в 1833—1836 гг. Давыдов издавал, вместе с профессором Перевощиковым, ‘Ученые Записки’, в 36 книгах, где печатал свои лекции и поместил свой перевод с французского языка ‘Слова в память Гете’, произнесенного в Академии Наук графом С. С. Уваровым. В 1836 г., на университетском акте, Давыдов произнес речь: ‘О содействии московского университета успехам отечественной словесности’, в 1837—1838 гг., он издал свои лекции под заглавием ‘Чтения по словесности’, в четырех частях (II изд. 1837—1843 г.). В 1841 г. Давыдов напечатал в ‘Москвитянине’ статью: ‘О преподавании латинского языка’ и другую в pendant к Шевыреву: ‘Возможна ли y нас германская философия?’, в которой, как представитель крайней ‘официальной’ народности, доказывал, что ‘германская философия невозможна у нас по противоречию ее нашей народной жизни… Святая вера наша, мудрые законы, из исторической жизни нашей развившиеся в органическую систему, прекрасный язык, дивная история славы нашей, — вот из чего должна развиваться наша философия’. В том же 1841 г. Давыдов напечатал в ‘Московских Ведомостях’ две явно льстивые статьи, пред графом С. Уваровым: ‘О назначении русских университетов и участии их в общественном образовании’ и ‘Описание Поречья’ — села, в котором, в гостях у графа Уварова, Давыдов иногда проводил летнее вакационное время. В той же газете Давыдов напечатал в 1842 г. и жизнеописание проф. Каченовского. Несмотря на сложные служебные обязанности по университету и на литературные занятия, требовавшие усидчивости, Давыдов находил еще время нести обязанности и инспектора над частными пансионами и быть инспектором в Лазаревском и в Александровском сиротском институтах, а в последнем, кроме того, быть и преподавателем педагогики. К этому же времени относятся и труды его по вопросу о воспитании и образовании: в ‘Библиотеке для Чтения’ 1834 г. — ‘О согласовании воспитания с развитием душевных способностей’, ‘Письма о воспитании’, в ‘Московских Ведомостях’ 1837 г. и др. За свои многочисленные труды по службе, Давыдов получал чины и ордена, — в 1840 г. он был уже в чине действительного статского советника, в 1846 г. получил орден Станислава 1-ой степени, и, в то же время, неоднократно удостаивался Высочайших подарков — бриллиантовых перстней и изъявлений Монарших благоволений. В 1841 г., по учреждении при Академии Наук особого отделения русского языка и словесности, Давыдов удостоен был звания ординарного академика, потом был избран в почетные члены московского (1847), казанского (1849) и дерптского (1852) университетов. В 1847 г., Давыдов был вызван на службу в Петербург, получил место директора главного педагогического института и читал здесь, в продолжение первых четырех лет, лекции по русской словесности. По вступлении в управление институтом, он коренным образом изменил внутреннее устройство и направление его деятельности. В 1850 г., Давыдов назначен членом главного правления училищ и председателем комитета для рассмотрения руководств, в следующем году избран председательствующим по Второму, русского языка и словесности, отделению Академии наук, причем его председательство ознаменовалось изданием ‘Известий Академии’, а в 1854 году он был назначен и членом консультаций при министерстве юстиции. Из литературных трудов Давыдова, относящихся к этому времени, известны: ‘Введение к словарю церковно-славянского и русского языка’, несколько критических разборов книг, представленных к соисканию Демидовских премий, по поручению Отделения, исправленный ‘Курс словесности’, в четырех частях, профессора Зеленецкого ‘Опыт общесравнительной грамматики Русского языка’ (1852 г., третье изд. 1854 г.) и др. В ‘Ученых Записках’ 1855 г., Давыдов напечатал статью, ‘Памяти графа С. Уварова’ (она же вышла отдельным оттиском, при ‘Петербургских Ведомостях’ 1856 г. No 45 и немецкий ее перевод в St. Pet. Zeitung 1856 г. No 98 и 99), а в ‘Журнале министерства народного просвещения’ 1856 г. поместил статью: ‘Об изучении древних языков и преимуществах латинского’ (No 8 и отдельно СПб., 1856).

Лет через пять разочаровался в институтской реформе и сам ее виновник, Давыдов. В 1858 г., он подал заявление главному правлению училищ о необходимости нового преобразования института в смысле возвращения к прежним основаниям педагогического образования, чем особенно дорожил прежний директор, Ф. Миддендорф. Однако, главное правление училищ на этот раз категорически решило упразднить главный педагогический институт и устроить взамен его педагогические курсы, а директор Давыдов был назначен присутствующим сенатором в Москву, по шестому департаменту.

Как человек, Давыдов оставил по себе до известной степени недобрую память: личные счеты у него часто стояли на первом плане. Цензор, Давыдов запретил было печатать почти общепринятую теперь в гимназиях, хрестоматию Галахова только за то, что в ней нигде не были указаны, в качестве пособия, ‘Чтения по словесности’ самого Давыдова. Математик, физик, философ, историк и словесник на кафедре в университете, профессор, владевший редким даром красноречия, Давыдов, вместе с М. Павловым, начал в московском университете эпоху ‘шеллинговской философии’, которая произвела переворот в университетском преподавании не только философии, но и логики, эстетики, истории, физики и даже агрономии. Спокойный, объективный мыслитель, Давыдов постоянно находился под влиянием идей то Бэкона, то Локка, то Кондильяка, то Шеллинга, наконец, его философские труды в этом отношении представляют любопытный пример борьбы Локковского эмпиризма с идеализмом Шеллинга. Погодин находил рассуждения Давыдова ‘О невежестве дворянства и о рабстве’ даже либеральными, а Панин удачно аттестовал его министру народного просвещения, сказав о нем: ‘У этого философа ума палата, а смотрит в лес’. Интриган и в жизни, и в науке, особенно в Обществе любителей российской словесности, профессор, впервые заговоривший у нас с кафедры об общесравнительном изучении языка, согласно господствовавшим тогда воззрениям на филологию Боппа, Беккера, В. Гумбольдта, Я. Гримма и др., Давыдов мало-помалу отказывался от идеалистических увлечений своей молодости и понемногу приближался к профессорам — антикам московского университета, наконец, в минуту критического вдохновения, объявил на своих лекциях Гоголя писателем высокобезнравственным и неприличным. Враждебно относясь к философскому направлению молодых ученых, Давыдов и на кафедре являлся выразителем крайностей официальной народности, соперничая в этом отношении с профессором Шевыревым. Каково было мнение о нравственном характере Давыдова в современном ему обществе видно из того, что однажды похвальный отзыв Давыдова о статье Хомякова глубоко огорчил последнего.

‘Отчеты Академии Наук’, 1864 г. — Словарь профессоров Московского университета, ч. I. — M. Филиппов: ‘Судьбы русской философии’, V, в ‘Русск. Бог.’ 1894 г. No 8, стр. 108—146. — А. Введенский: ‘Судьбы философии в России’, в ‘Вопр. философии и психол.’ 1898 г., кн. 42. — ‘Краткое историческое обозрение действий главного педагогич. института’, СПб., 1859 — Барсуков: ‘Жизнь и труды Погодина’, т. VII и друг. — Галахов: ‘Сороковые годы’, ‘Историч. Вестн.’ 1892 г., 1 и 2. — К. Аксаков: ‘Воспоминание студентства’ 1832—1835 (‘День’ 1862 г. No 39—40). ‘С.-Петербургские Ведомости’ 1863 г. No 250. — Геннади, Справочн. словарь, 275—276 и Русский Архив 1865 г. No 1. — Добролюбов: ‘Собр. соч.’, изд. Поповой т. I, 184—192, там же Скабичевского ‘Биография Добролюбова’ и др. Часть переписки Давыдова напечатана в ‘Чт. М. О. И. Др. Р.’ 1869, IV и ‘Русск. Арх.’ 1889, III. — ‘Дневник’ Никитенко. — Гончарова ‘Университетские воспоминания’.

А. Черкас.

Русский биографический словарь А. А. Половцова, т. 6 (1905): Дабелов — Дядьковский, с. 24—27

III.

ДАВЫДОВ Иван Иванович [15 (26).6.1792 *, по др. сведениям — 1794, сельцо Зеленицыно Твер. у. Твер. наместничества — 15(27). 11.1863, Москва], эстетик, педагог, философ, лингвист. Из дворян. Сын коллеж. асессора. Учился и воспитывался в Твер. уч-ще для детей бедных дворян (1800—07), где под руководством магистра Гёттинген. ун-та И. И. Геннига изучил европ. языки и латынь. В 1808, после неск. месяцев обучения в Академич. г-зии при Моск. ун-те, поступил на филос. ф-т Моск. ун-та, одновременно слушал лекции на ист.-филол. и физ.-матем. отд. В 1812—13 Д.— в Казан, ун-те, изучает классич. филологию. Возвратившись в Москву в 1814, защищает дис. на степень магистра словесных наук ‘О преобразовании в науках, произведенном Бэконом’, опубл. б. ч. в ж. ‘Вест. Европы’ (1815). С 1816 препод. рос. словесности, а с 1817 — и нравоучения, логики, истории философии в Моск. ун-тском благородном пансионе (в 1818—26 инспектор пансиона). Под его ред. выходят лит. ежегодники воспитанников под загл. ‘Каллиопа’ (ч. 1—4, М., 1815—20). В 1822 утвержден в звании ординарного проф. лат. словесности и философии Моск. ун-та. Лекции Д. развивали интерес к философии, навыки систематич. мышления, лит. и филос. вкусы В. Ф. Одоевского, В. П. Титова и др. формировались под непосредств. влиянием Д. За годы преподавания он выпустил множество учебников и уч. пособий по рус. языку, классич. филологии и по философии, в т. ч. ‘Начальные основания логики’ (М., 1821), вызвавшие в 1823 донос М. Л. Магницкого как проповедующие ‘богопротивное учение Шеллинга’ (РБ, 1894, No 8, с. 118, подробнее см.: Емельянов). Однако гл. филос. принципом Д. был эклектизм, благодаря чему в его работах популяризировались и эмпиризм Дж. Локка, и сенсуализм З. Кондильяка, и новейший нем. идеализм: ‘в философском кубке Д. была добрая смесь разных составов, а наверху плавала взбитая пена шеллингианства’ (Сакулин, с. 44). Не случайно позднее увлекавшиеся Шеллингом члены кружка Н. В. Станкевича (студенты Моск. ун-та нач. 1830-х гг.) относились к Д. весьма скептически (см.: Бродский Н. Л., Поэты кружка Станкевича.— ИзвОРЯС, 1912, т. 17, кн. 4, с. 7—8). В 1826 Д. занял кафедру философии Моск. ун-та, после первой же лекции (‘О возможности философии как науки…’, М., 1826) курс был запрещен, а кафедра упразднена. Вскоре Д. был отстранен и от руководства пансионом.

Знакомый почти со всеми моек, литераторами и учеными, Д.— активный участник лит. жизни столицы, член мн. об-в, в т. ч. ОИДР, заинтересованно следит за деятельностью лит. кружков С. Е. Раича и любомудров, с 1816 д. чл. ОЛРС при Моск. ун-те (с 1821 секр., в 1830 врем, пред.), ред. ‘Трудов ОЛРС’, принимает участие в его лингвистич. штудиях (печатает в ‘Трудах…’ ‘Опыт о порядке слов’ — 1816, ч. 5, 1817, ч. 7, 9, 1819, ч. 14), в подготовке и публикации образцовых переводов древних писателей, сопровождая их ‘рассуждением’ о правилах перевода (‘Труды ОЛРС’, 1817, ч. 9). В ‘Вест. Европы’ выступает со статьями и переводами по эстетич. и нравств.-филос. вопросам (1815, No 1, 1818, No 3, 5—7, 1822, No 9—14, 20). В ‘Речи о влиянии Обществ рос. словесности на образование вкуса…’ (ВЕ, 1821, No 23) поставлена проблема ‘лит. направления’ в отеч. словесности (ср. его ст. ‘Составные начала и направление древней отеч. словесности’ и ‘Составные начала и направление средней отеч. словесности’ — ‘Уч. зап. Моск. ун-та’, 1834, ч. 3). Деятельность Д., его лекции и выступления оказали определ. влияние на формирование рус. романтич. эстетики, так, в ст. ‘Речь о занятиях ОЛРС…’ (МТ, 1830, No 1) выражены представления об ист. изменчивости самой эстетики как дисциплины, указано на необходимость критич. подхода к ее истории.

В 1831, получив чин стат. сов. (с 1840 тайного) и звание проф. красноречия, Д. занимает кафедру рус. словесности Моск. ун-та (по 1847), с 1837 декан 1-го отд. филос. ф-та, а с 1844 проректор Моск. ун-та, публикует соч. ‘Система рос. словесности’ (М., 1832) и др. Обобщением и сводом прочитанных Д. лекций явились ‘Чтения о словесности’ (т. 1—4, М., 1837—38, 2-е изд., М., 1837—43), в к-рых, ‘соединяя и лишая определенности взгляды’ X. Блэра, Ф. и А. Шлегелей, Г. В. Ф. Гегеля (Ш п е т, 1922, с. 336), он пытается обосновать ‘философию слова’ (формирование языка связывает с ист. особенностями нар. нац. бытия и законами человеческого мышления), определяет ряд эстетич. категорий и специфику лит. родов и жанров в их ист. развитии. ‘Чтения…’ включают также разборы произведений классич. и совр. авторов. В многочисл. откликах в печати ‘Чтения’ воспринимались преим. как изложение эстетич. теорий, уже не отвечающих совр. ожиданиям и требованиям (негативная рец.: Н. А. Полевой — СО, 1838, т. 1—2, для рецензента ‘Б-ки для чтения’ книга Д. ‘умная, толковая, исполненная здравых суждений’— т. 21, с. 49), но длит, время они ценились в широких преподавательских кругах (см.: Курс истории рус. лит-ры К.Петрова, 7-е изд., СПб., 1871, с. 147). К ‘Чтениям’ примыкает ст. ‘О возможности эстетич. критики’ (ОЗ, 1839, No 7).

В кон. 1830-х гг. Д. сближается с мин. нар. просвещения С. С. Уваровым, становится ревностным сторонником просвещения на началах ‘православия, самодержавия, народности’ — позиция, получившая откровенное выражение в написанной по предложению министра ст. ‘Возможна ли у нас германская философия?’ (‘Москв.’, 1841, No 4). В ‘Москвитянине’ Д. помещает ряд льстиво-панегирич. статей с описанием лит. бесед и занятий кружка моск. ун-тских профессоров, приглашаемых Уваровым в его имение Поречье (1841, No 9, 1844, No 10, 1846, No 9—10). По поручению Уварова опубл. ст. ‘О назначении рус. ун-тов и участии их в обществ. образовании’ (‘Совр.’, 1849, No 3), определившую миссию и задачи ун-тов в духе уваровской формулы. Статья, содержащая офиц. лозунги, тем не менее вызвала крайнее недовольство Николая I, увидевшего в ней попытку обсуждать в печати действия пр-ва (этот эпизод послужил одной из причин падения Уварова — он вышел в отставку в окт. 1849), что окончательно сломило Д.: когда-то славившийся своими либеральными взглядами, в 50-е гг. он известен крайне реакц. выступлениями в К-те по рассмотрению уч. руководств (с 1850 пред.) и в Главном пед. ин-те в Петербурге, куда он переехал в 1847 в качестве дир. ин-та.

В Петербурге Д. пытался (неудачно) реорганизовать Пед. ин-т, и в целом его деятельность способствовала падению престижа ин-та, с критикой состояния дел в ин-те выступал Н. А. Добролюбов (см.: Добролюбов, I, V). В 1859 ин-т был закрыт, Д. вышел в отставку (был назначен сенатором) и снова вернулся в Москву.

С учреждением в 1841 2-го Отделения АН (рус. языка и словесности) Д.— акад., а в 1851—59 председательствующий отделения. На заседаниях выступает с речами (опубл. в ‘Изв. АН по 2-му Отделению’) о В. А. Жуковском (1852, т. 1), Н.М.Карамзине (1855, т. 4), Н. В.Гоголе (1852, т. 1), П. А. Плетнёве (1852, т. 2) — в осн. юбилейного характера. Участвует в работе отделения по подготовке нового словаря рус. языка, издает ‘Грамматику рус. языка’ (СПб., 1849), ‘Опыт общесравнит. грамматики рус. языка’ (СПб., 1852, 3-е изд., СПб., 1854), в к-рых выразились принципы ‘универсального’, логич. подхода к описанию конкретного языка (школа К. Ф. Беккера). Д. не создал оригинальной лингвистич. теории, но он одним из первых в России заговорил о сравнит.-ист. изучении языка. Воспоминания о Д. историка С. М. Соловьёва, литераторов и ученых Ф. И. Буслаева, А. Д. Галахова, А. В. Никитенко, А. Н. Афанасьева (см. подборку в ст. Боброва, с. 29—38), отмечавших ‘даровитость’, ‘способность к многосторонней деятельности’ (с. 29), а вместе с тем и рутинность отвлеч.-филос. подхода Д. к лит-ре и эстетике, рисуют его как человека честолюбивого, мстительного, известного откровенным чинопочитанием и лицемерным благочестием. Буслаев, один из учеников Д., вступивший с ним в резкую замаскиров. полемику (в ст. ‘Мат-лы для рус. грамматики. О местоимениях…’ — ‘Москв.’, 1845, No 2), заканчивает, однако, свои восп. выражением ‘сердечной благодарности’ своему учителю (Бобров, с. 8), давшему толчок ученому в его сравнит.-ист. изучении слав, грамматики.

Др. произв.: ‘Опыт руководства к истории философии’ (М., 1820), ‘Учебная книга рус. языка…’ (М., 1821, 9-е изд., М., 1843), ‘Начальные правила греч. языка’ (М., 1820, 2-е изд., М., 1831), ‘Избр. речи Цицерона’ (М., 1821).

Изд.: Речь о занятиях ОЛРС.— В кн.: Рус. эстетич. трактаты первой трети XIX в., т. 2, М., 1974, О согласовании воспитания с развитием душевных способностей.— В кн.: Антология пед. мысли России 1-й пол. XIX в., М., 1987.

Лит.: Добролюбов, Никитенко, Барсуков, Грот и Плетнев, Гончаров (все — ук.), Добролюбов в восп. (ук.), Письма Д. к А. А. Прокоповичу-Антонскому.— РА, 1889, кн. 3, с. 542—66, Полонский Я. П., Мои студенч. восп.— ЛПН, 1898, No 12, с. 644, Филиппов M. M., Судьбы рус. философии.— РБ, 1894, No 8, с. 109—46, Введенский А. И., Судьбы философии в России.— ‘Вопросы философии и психологии’, 1898, кн. 42, с. 334—54, Бобров Е. А., Д. и Ф. И. Буслаев.— В его кн.: Лит-ра и просвещение в России XIX в., т. 2, Каз., 1902, Сакулин П. Н., Из истории рус. идеализма. Кн. В. Ф. Одоевский, т. 1, ч. 1, М., 1913, с. 21—46, 56—68, Шпет Г., Очерк развития рус. философии, ч. 1, П., 1922, с. 90—102 и ук., то же, в его кн.: Соч., М., 1989 (ук.), Лемке М. К., Очерки по истории рус. цензуры и журналистики XIX столетия, СПб., 1904, с. 225—34, Егунов А. Н., Гомер в рус. переводах XVIII — XIX вв., М.—Л., 1964 (ук.), Рус. эпиграмма (ук.), Рейсер С. А., Д. о Добролюбове.— В кн.: Н. А. Добролюбов. Статьи и мат-лы, Г., 1965, с. 275 — 81 (см. там же ст. В. Э. Бограда, с. 268, 74), Возникновение рус. науки о лит-ре, М., 1975, с. 192—93 (и ук.), Булахов М. Г., Восточнослав. языковеды, т. 1, Минск, 1977, с. 89—92, Каменский З. А., Рус. философия нач. XIX в. и Шеллинг, М., 1980 (ук.), его же, Моск. кружок любомудров, М., 1980, с. 185—86 (и ук.), Емельянов Б. В., Мнения И. Ф. Крузенштерна в защиту философии.— ‘Уч. зап. ТГУ’, 1983, в. 653, с. 129 — 38, Миськевич Г. И., Из истории рус. красноречия: ‘Чтения о словесности’ Д.— ‘Рус. речь’, 1985, No 2. + Биогр. словарь проф. и препод. Моск. ун-та. 1755—1855, ч. 1, М., 1855, с. 276—86, История Моск. ун-та, т. 1, М., 1955, с. 93, 102, 109 — 10, Геннади, РБС, Венгеров. Источ., Библ. ук. лит-ры по рус. языкознанию с 1825 по 1880 г., в. 8, М., 1959 (ук.), Лерм. энц., Муратова (1, ук.), Масанов.

Архивы: Музей истории и реконструкции Москвы (л. ф.), ЦГИА, ф. 1343, оп. 20, д. 168, л. 45—74 (дела о дворянстве, копия выписки из метрич. кн.*), ф. 1349, оп. 5, д. 1137 и д. 4248 (ф. с. 1853 и 1856 гг.) [справка В. М. Лупановой), ЦГАЛИ, ф. 1863, оп. 1, No 24 (ф. с. 1848 г.), ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, д. 839 (донос на Д. и др. проф. Моск. ун-та, 1824 — с поименной характеристикой), д. 731 (рукопись ст. Д. ‘О значении Гоголя…’ с пометами П. А. Вяземского), ф. 436, оп. 1, д. 1191 (письма к И. И. Срезневскому, 1851—58), д. 1161, 1623а, 1624, 1662 (письма разных лиц к Д. 1850-х гг.), ГПБ, ук.

Н. В. Кузнецова.

Русские писатели. 1800—1917. Биографический словарь. Том 2. М., ‘Большая Российская энциклопедия’, 1992

I.

II.

III.

Читайте также: