Гарем
Гарем
Книга стихов
Книга стихов
Перевод Владимира Кормана.
Книга посвящена Виктору Гюго.
Справка.
Справка.
Дама из Пекина, Д-Эрвильи Эрнст, Год: 1874
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Эрнест д’Эрвильи
19. Дама из Пекина
(Вольный перевод с французского)
Посвящается Этьену Каржа*
Любимую себе сыскал я в отдаленье,
где добрый богдыхан у знати на виду
и всем своим льстецам в пример и наставленье,
обычно сам весной проводит борозду.
Она живёт в стране закрытых паланкинов.
Туда я рвусь душой, но всякий раз смущён:
любуюсь ясным днём, на солнце рот разинув,
когда она глядит на звёздный небосклон.
Она там родилась, она — дитя Пекина,
её отец — большой вельможа при дворе,
и всяких мудрых слов в запасах мандарина
почти наверняка побольше, чем в Литтре**.
Любимое лицо — в нарциссовым отливом,
глаза насмешливы, они слегка косят.
На жемчуг ноготков, отрощенных на диво,
наложен бурый лак на их китайский лад.
Лишь ей благодаря так мило постоянно
под крышей золотой в их праздничном дворце.
Дают густую тень два рослые баньяна,
и с ласкою гостей встречают на крыльце.
Здесь масса фонарей, развешанных по саду —
цилиндры всех цветов — ветрам на перебор.
Павлины при хвостах — на удивленье взгляду —
докучливо кричат, забравшись на забор.
Красавица моя в любое время года
глядит на пышный сад, где выдумка и труд
преобразуют всю подвластную природу
и требуют чудес, шалея от причуд.
Из сосен и дубков — не выше, чем капуста —
составлены леса, хоть возраст их не мал.
Фарфоровый мосток, плод дивного искусства,
висит поверх ручья средь карликовых скал.
Любимая в саду и, будто рысь лесная,
по-кошачьи поёт о девичьих мечтах,
скандирует стихи, размеренно качая
прелестной головой в роскошных волосах.
С вниманием к тому, что редкостно и странно,
она, смеясь, следит, охочая до игр,
как шествует в строю имперская охрана —
в драконах и гербах, и каждый — будто тигр.
Пекиночка моя ! Вот было бы блаженство,
живи мы впрямь в любви вдвоём у вас в стране.
В тебе нашли бы все вершину совершенства
и даже старики завидовали мне.
Тогда по вечерам на маленьких ножонках,
когда взыграет вдруг мой застарелый сплин,
приковыляв ко мне, ты говорила б звонко:
‘Прекрасный вечерок, мой славный господин !’
Вдвоём, как рыбаки, мы брали бы баклана,
надев ему на зоб ошейник золотой,
и вместе шли к реке, где водятся сазаны,
где цапля мирно спит под ивой над водой.
Я подарю тебе пластину из нефрита.
Умелец сорок лет её полировал.
А несколько пластин рисунками покрыты —
там бой: китайцы бьют британцев наповал.
Есть Будда для тебя — толстяк из пагодита***,
и вот тебе презент, всех прочих посильней:
то чёрный медный пёс. Он выглядит сердито.
Он злобен. Он жесток и пожирает змей.
Вот триста вееров в футлярчиках из лака.
Захочешь — бей меня любым из них подряд.
Мой яблоневый цвет ! Забавной выйдет драка.
Как станет весело. Я буду только рад.
Не дай бог, разлучась, смахнувши капли влаги,
как мышка заблестев алмазами очей,
ты мне пошлёшь стихи на рисовой бумаге
о персиках в цвету на родине твоей.
А если вдруг вернусь, то милая подружка,
ты, теша мой каприз, устроишь невзначай,
забавный бой сверчков, и мы хлебнём из кружки
с миндальным молоком, а лучше — если чай.
Пекиночка моя ! Давай, пока не поздно,
уйдём с тобой вдвоём долой от остряков.
Посмотрим-ка в меню: есть ласточкины гнёзда
и яйца куликов на ‘Корабле Цветов’.
ERNEST D’HERVILLY LA DAME DE PE-KING
A ETIENNE CARJAT
QUAND vient la nuit, je pense a la dame que j’aime,
Oh! bien loin, mon ami, la-bas, dans le pays
Ou le noble Empereur daigne creuser lui-meme
Un sillon, devant tous ses flatteurs ebahis,
Helas ! c’est au pays des brouettes a voiles
Que mon ame s’envole, oubliant sa prison ,
Celle que j’aime voit flamboyer les etoiles
Lorsque que le clair soleil rit a mon horizon.
Elle habite Pe-King, Pe-King la ville immense !
C’est la joyeuse enfant d’un mandarin lettre,
Honore de boutons jaunes, et qui commence
А savoir plus de mots que notre grand Littre.
Son visage a l’еclat pale de la jonquille,
Ses yeux sont retrousses vers la tempe, et moqueurs ,
Elle a des ongles longs d’un rose de coquille
Qu’elle brunit parfois dans d’etranges liqueurs.
Hote exquis, elle egaye un vieux palais bizarre,
Peint de milles couleurs, couvert d’un toit dore ,
Deux banians touffus et d’une taille rare
Ombragent ce reduit coquettement pare.
Des lanternes partout, rouges, jaunes et bleues,
Sechent aux quatre vents leurs cylindres huiles,
Et des paons familiers aux eclatantes queues
Piaulent sur les murs de bambous anneles.
Le jour, elle se tient dans une galerie
Donnant sur des jardins tres-singuliers ou l’Art
Deforme en ricanant la Nature qui crie,
Et simule a grands frais les effets du hasard :
On voit dans ces jardins une foret epaisse
De chenes rabougris aussi hauts que des choux,
Sous des ponts de faience un fleuve coule en laisse,
Entre des rochers nains, sur de jolis cailloux.
Elle est la, sur son banc, et, de sa voix feline,
Chante un air impossible ou s’exhalent ses voeux ,
Pour cadencer les vers, grave, elle dodeline
De sa petite tete aux superbes cheveux.
Curieuse а l’exces, parfois elle regarde
A travers les treillis, d’un oeil fin et riant,
Les gestes merveilleux des Tigres-de-la-Garde
En habit jaune orne d’un dragon effrayant.
O dame de Pe-King ! que la penible vie
Serait legere alors que vous seriez a moi !
Notre couple charmant ferait a tous envie,
Et les vieillards glaces en rougiraient d’emoi !
Malgre tes pieds d’enfant, le soir, mon doux sourire,
Tout en te dandinant tu viendrais sur mon coeur,
Et ta bouche, grenade ouverte, saurait dire
D’un petit ton calin : ‘ Bonsoir, mon cher Seigneur. ‘
Nous irions, tous deux, sur les rives desertes,
Avec un cormoran fier de son collier d’or,
Pour prendre des cyprins rouges dans les eaux vertes
Surveilles d’un heron qui pres un saule dort.
J’ai pour toi cent cadeaux : — une coupe de jade
Qu’un ouvrier a mis quarante ans a polir ,
Puis des tableaux d’ardoise ou des jonques en rade
Bombardent des Anglais laids a faire palir ,
Puis des Bouddhas ventrus en pagodite***rose ,
Puis — present delicat fait pour etre cite,
Un Chien-Fo d’airain noir a l’heroique pose,
Qui mache des serpents avec ferocite,
Puis trois cent sept ecrans dans leurs etuis de laque !
Ah ! si c’est ton desir, et qu’avec chacun d’eux
Tu veuilles me donner une petite claque,
O ma fleur de pommier! je serai bien heureux!
Parfois, en mon absence, adorable etrangere
Aux yeux clairs et brillants comme ceux des souris,
Vous traceriez des vers de votre main legere,
En l’honneur du Pecher, sur du papier de riz.
Et puis, s’il survenait une amie, avec grace,
Vous lui sauriez offrir, — car c’est ma vanite,
Un combat de grillons, en buvant une tasse
De lait pale d’amande ou bien d’excellent the.
O petite Chinoise, ame douce et fidele,
Qu’il serait gai d’aller, loin des regards railleurs,
Faire des repas fins de nids blancs d’hirondelle
Et d’oeufs de vanneau frits, sur un Bateau de fleurs.
*Этьен Каржа (1828-1906) — журналист, карикатурист, фотограф, поэт. Друг Бодлера, Верлена и многих других знаменитых поэтов, художников, музыкантов. Был в сложных взаимоотношениях с Артюром Рембо. Создал бесценные фотографии своих современников. Издатель популярных газет ‘Le Boulevard’ и ‘Le Diogene’. Сочувствовал Парижской Коммуне. Автор книги стихов ‘Artiste et Citoyen’.
**Литтре — имеется ввиду ‘Словарь французского языка’, составленный Эмилем Литтре (1801-1881), французским филологом, философом-позитивистом и историком медицины.
***Пагодит — поделочный камень, плотная мелкозернистая метафорическая порода, синонимы: агальматолит, бихарит, восковый камень, жировик, картинный камень, кореит. Из него часто вытачивают модели пагод, скульптуры, архитектурные блоки.
(с) Copyright: Владимир Корман, 2010
Свидетельство о публикации N11001215123