Царевичъ-рыба
Царевичъ-рыба
…Огромная рыбья голова показалась надъ водою…
Царевич-рыба, Коржинская Ольга Михайловна, Год: 1903
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Принесли однажды на царскую кухню нсколько рыбъ. Пока слуги возились, приготовляя остальной обдъ раджи, вс рыбы заснули, лишь одна маленькая рыбка осталась въ живыхъ. Одна изъ прислужницъ замтила это, взяла рыбку и пустила ее въ сосудъ съ водою. Скоро посл того пришла на кухню молодая рани (царица), увидла рыбку и такъ понравилась она ей, что она приказала оставить ее себ, въ вид забавы. У царицы не было дтей и скоро она всми силами своей души привязалась къ рыбк и любила, и холила ее, какъ ребенка. Всть о зат царицы облетла весь городъ и народъ сталъ звать счастливую рыбку Маччи-раджа, что значитъ рыба-царевичъ. Скоро Маччи- раджа выросъ настолько, что уже не помщался въ небольшомъ сосуд, его перевели въ боле просторный, онъ выросъ и изъ него — его перевели въ большой чанъ. Наконецъ, стало ему тсно и въ чану: царица приказала тогда вырыть глубокій прудъ, обнесенный каменною стною, и поселила тамъ своего любимца, а два раза на дню сама ходила къ нему кормить его варенымъ рисомъ.
Надо сказать, что хотя вс въ государстве считали, что Маччи-раджа самая обыкновенная рыба, на дл было не совсмъ такъ. Маччи-раджа былъ напротивъ по природ самый настоящій царевичъ, какимъ-то проступкомъ прогнвившій боговъ и въ наказаніе обращенный ими въ рыбу.
Однажды, когда царица принесла ему обдъ и, по обыкновенно, сидла съ нимъ у пруда, Маччи-раджа сказалъ ей: ‘Матушка-царица, мн скучно жить все одному. Не найдешь ли ты мн невсту?’ Царица общала постараться исполнить его просьбу и тотчасъ же разослала гонцовъ по всему государству, искать невсту для своего названнаго сына. Тщетно ждала она, отовсюду получался тотъ же отвтъ: ‘Да не гнвается царица, никто не ршается отдать дочери на съденіе чудовищной рыб, хотя она и Маччи-раджа и такъ дорога цариц’.
Рани не знала, что предпринять. Маччи-раджа такъ страшно скучалъ, а она готова была отдать все, лишь бы достать ему жену. Снова разослала она гонцовъ, предлагая сотни тысячъ тому, кто ршится разстаться съ дочерью ради ея любимца. Долго безуспшно странствовали гонцы, даже нищіе не льстились на деньги: никто не врилъ, чтобы двушка могла уцлть, вс были убждены, что шлютъ дочь на врную смерть. Наконецъ, дошли гонцы до одной деревни, гд жилъ человкъ, недавно овдоввшій и женившійся на другой. Отъ первой жены осталась у него одна дочь и у второй тоже была своя. Мачеха ненавидла падчерицу, всячески мучила ее, заваливала непосильною работой, кормила скудно и вообще старалась всми средствами избавиться отъ нея, чтобъ двушка не могла быть соперницею ея родной дочери. Только прослышала она про царскихъ гонцовъ, какъ послала за ними. Отца на ея счастье не было дома и она торопилась закончить торгъ до его возвращенія. ‘Давайте деньги и берите мою дочь въ невсты Маччи-радж’, сказала она. ‘Пусть стъ ее рыба’ — подумала она про себя — ‘хоть намъ больше мшать не будетъ!’ Позвала она падчерицу, объявила ей, что отсылаетъ ее ко двору съ царскими гонцами и велла идти на рку вымыть одежду свою. Отца не было дома, некому было заступиться за бдняжку. Она покорно пошла къ рк и принялась усердно мыть одежду, проливая горькія слезы надъ своею несчастною долею. Слезы одна за другою лились изъ глазъ ея и капали въ нору престарлой кобры, жившей у самаго берега. Кобра захотла узнать, откуда попадаютъ къ ней эти капли, высунула голову изъ норы и увидала двушку. ‘О чемъ плачешь ты такъ горько, дитя?’ ласково спросило мудрое животное. ‘О, господинъ мой, какъ мн не плакалъ! Я такъ несчастна: отца нтъ дома, а мачеха продала меня царскимъ гонцамъ въ жены Маччи-радж, рыб чудовищу, и онъ меня състь!’ Кобра привтливо посмотрла на двушку. ‘Не бойся ничего, дитя, ничего дурного съ тобою не случится. Знай, что Маччи-раджа, къ которому тебя везутъ, не рыба, а заколдованный царевичъ. Возьми вотъ эти три камешка, — съ этими словами кобра подала ей три круглыхъ булыжника — ‘завяжи ихъ въ уголокъ своего плаща. Когда тебя отведутъ въ помщеніе, приготовленное для тебя царицею, смотри не спи, а то рыба подплыветъ и проглотитъ тебя. Будь все время насторож: какъ только заслышишь плескъ воды, бери камень въ руку и, какъ только рыба покажется, бросай въ нее: она тотчасъ же нырнетъ ко дну. Еще два раза выплыветъ рыба и еще разъ нырнетъ, а на третій — чары рушатся и царевичъ приметъ свой прежній видъ’. Двушка взяла камешки и ршила попытать счастья, хотя ей съ трудомъ врилось, чтобъ это дйствительно могло помочь длу.
Когда ее привели во дворецъ, царица милостиво приняла ее и была поражена ея нжною красотою. Она приказала одть ее въ богатыя одежды и осторожно спустить въ корзин за ограду пруда, гд былъ приготовленъ для нея особый покой. Помщеніе было роскошно убрано и бдная двушка, войдя туда, на минуту забыла свой страхъ и залюбовалась невиданнымъ великолпіемъ. Она была бы вполн счастлива, что такъ далеко отъ мачехи и избавлена отъ тяжелой работы, не будь передъ нею этой черной бездонной пропасти и страха, что воть-вотъ сейчасъ выплыветъ Маччи-раджа.
Прошло нсколько тяжелыхъ часовъ ожиданія, вдругъ раздался плескъ воды и мелкія волны забгали у порога, все больше и больше, и шумъ все слышне… Двушка замерла отъ страха. Огромная рыбья голова показалась надъ водою: то шелъ къ ней Маччи- раджа съ разинутою пастью! Бдняжка схватила камешекъ и быстро бросила его въ чудовище: Маччи-раджа мгновенно исчезъ въ глубин. Второй разъ вынырнулъ онъ и поплылъ къ ней: она снова швырнула въ него камнемъ и онъ снова скрылся. Но вотъ третій разъ показался онъ надъ водою. Глаза его яростно сверкали въ темнот, широко раскрытая пасть грозила на этотъ разъ такъ близко, близко… Двушка дико вскрикнула и что есть силы метнула въ нее камнемъ… ‘Не бойся, красавица’, раздался надъ нею привтливый голосъ: передъ нею стоялъ красивый юноша. Двушка разрыдалась отъ неожиданности. ‘Не бойся, — продолжалъ царевичъ. — Я тотъ, кого ты избавила оть грознаго заклятія, и никогда не буду я въ силахъ отплатить теб за это. Но согласись быть моею женою и я буду вполн счастливъ’.
Затмъ онъ спокойно отошелъ и слъ на порогь, раздумывая о своей странной судьб.
Чуть забрежжило утро, толпа любопытныхъ собралась къ пруду поглядть, не сълъ ли Маччи-раджа свою молоденькую жену. Каково же было всеобщее удивленіе, когда, заглянувъ за ограду пруда, увидли не безобразную голову Маччи-раджи, но прекраснаго принца! Скоро новость долетла до дворца. Пришелъ царь, пришла царица, пришли вс приближенные, вс дивились чуду и не знали, какъ выразить свою радость. Спустили корзину, подняли въ ней молодого раджу съ женою, и возликовали, слыша ихъ необыкновенную повсть. Царица говорила: ‘Вотъ сердце не обмануло меня: я въ самомъ дл нашла себ сына’. Народъ тоже былъ въ восторг отъ юной четы и разстилалъ ковры на пути ихъ отъ пруда до самаго дворца, и вс кричали: ‘Бгите, привтствуйте молодого
принца и принцессу! О, какъ божественно прекрасны они! взгляните, взгляните, какое благородство! То смертные, подобные богамъ!’
На слдующій день праздновали свадьбу царевича и празднествамъ не было конца. Молодые нкоторое время прожили спокойно. Но вотъ прослышала мачеха о счастьи ненавистной ей падчерицы и пошла навстить ее. Она скрыла, насколько возможно, свои настоящія чувства и представилась въ восторг отъ такой неожиданной перемны судьбы, юная же царевна была такъ добра и незлоблива, что совсмъ забыла жестокое обращеніе мачехи и стала радушно принимать ее. Однажды царевна сказала супругу: ‘Я такъ давно не видла отца. Дозволь мн, возлюбленный, идти навстить его, заглянуть въ свое родное селеніе’.
‘Иди, пожалуй — отвчалъ онъ. — Но не оставайся долго въ отсутствіи, о свтъ очей моихъ! для меня нтъ счастья безъ тебя’.
Она пошла, общая скоро вернуться. Отецъ былъ въ восторг видть ее, мачеха же, напротивъ, хотя и притворилась ласковою, но радовалась лишь тому, что царевна оказалась въ ея власти, и ршила во что бы то ни стало погубить ее. Она призвала къ себ свою собственную дочь и сказала: ‘Неправда ли обидно, что сестра твоя будетъ царицею всей страны, а мы на вкъ обречены подчиняться ей? А вдь ты не хуже ея могла бы быть царицею! Послдуй моему совту и ты будешь на ея мст’.
Она научила ее, какъ завлечь царевну къ рк, а тамъ утопить ее. Мысль самой сдлаться царицею плнила двушку и она согласилась. Вскор посл того пошли об сестры гулять и очутились незамтно у самой рки. ‘Сестрица! — ласково заговорила коварная двушка. — Ты такъ прекрасна въ своемъ богатомъ убор! Хотла бы я хоть на минутку приложить къ сб твои драгоцнныя украшенія: пойдутъ ли они ко мн?’
— Конечно, пойдутъ! Давай наднемъ ихъ, а потомъ ты посмотрись въ вод, красиво ли!
Царевна быстро отстегнула свое роскошное ожерелье и накинула его на шею сестры, но въ ту же минуту та грубо толкнула ее и царевна навзничь упала въ воду. Двушка подождала съ минуту, не выплыветъ ли гд ея тло, а затмъ побжала назадъ къ матери. ‘Матушка, вотъ ея ожерелье! Она насъ больше не потревожитъ’.
Когда царевна упала въ воду, она тотчась же лишилась чувствъ и пошла ко дну. Проплывала мимо старый другъ ея, кобра, подхватила безчувственную царевну и быстро понесла къ своей нор. У этой норы было два выхода: одинъ шелъ прямо въ воду, съ берега, а другой надъ водою и выходилъ въ открытое поле. Вотъ туда и вынесла кобра царевну, привела ее въ чувство и оставила жить у себя.
Тмъ временемъ злая мачеха нарядила свою дочь въ богатую одежду царевны и повела ее во дворецъ:
‘Вотъ жена твоя, о царевичъ, здрава и невредима, прими ее обратно’. Посмотрлъ царевичъ на жену и подумалъ, что жену его какъ будто подмнили. Но такъ какъ было уже довольно темно, а двушка была одного роста съ его женою и искусно переряжена, онъ ршилъ, что ошибся. Однако на слдующій день его снова взяло сомнніе: ‘Или жена моя сильно измнилась, или это не она’ думалось ему. ‘Она была всегда такъ мила, ласкова и весела, такъ мило болтала… а эта рта не разжимаетъ!’ Потомъ ему стало тяжело подозрвать нжно-любимую жену: ‘Можетъ быть она просто устала съ дороги’, утшалъ онъ себя ‘и потому не въ дух’. Наконецъ, на третій день не выдержалъ. Рзко сорвалъ онъ пышный уборъ, подъ которымъ наполовину скрывалось лицо царевны, и съ ужасомъ увидлъ передъ собою не прелестное личико своей молоденькой супруги, а совсмъ другую женщину. ‘Поди вонъ отсюда, негодное созданье!’ гнвно крикнулъ онъ. ‘Я щажу твою жизнь, такъ какъ ты лишь недостойное орудіе въ рукахъ другой’. И онъ тотчасъ же приказалъ разыскать мачеху жены своей. ‘Пусть отдастъ мн жену, или я велю повсить старую вдьму! ‘ Но тщетно искали ее по всей стран: она бжала, какъ только услышала, что царевичъ выгналъ ея дочь.
Тмъ временемъ спасенная царевна продолжала жить у семиглавой кобры. Все семейство зми полюбило ее, какъ родную дочь, и не было вещи, въ которой бы ей отказали. Лишь на одно желаніе встрчала она постоянный отпоръ — это желаніе вернуться къ супругу. А она такъ страстно этого желала, бдная маленькая рани! ‘Нтъ, не позволю теб одной блуждать по свту, дитя!’ — каждый разъ отвчала старая кобра на ея мольбы. — Пусть приходитъ за тобою супругъ, съ радостью отпущу тебя, а пока живи со мною’.
И она принуждена была остаться.
Проходили дни, у царевны родился сынъ и назвала она его Маччи-Лалль по имени Маччи-раджи. Мальчикъ спокойно росъ и хорошлъ съ каждымъ днемъ. Это былъ прелестный ребенокъ, веселый и живой, онъ никогда не скучалъ и весь день проводилъ въ игр съ маленькими кобрами. Было ему уже года три отъ роду, когда мимо проходилъ случайно продавецъ запястьевъ, весело позвякивая своимъ товаромъ. Царица купила у него нсколько штукъ и надла ихъ на ручки и на ножки маленькаго царевича. Но ребенокъ былъ такъ рзвъ, что къ слдующему же дню запястья были сломаны. Снова остановили торговца и купили новыя, и такъ пошло изо дня въ день. Царевичъ, играя, постоянно ломалъ нжныя украшенія, а мать покупала ему новыя и торговецъ скоро разбогатлъ отъ продажи запястьевъ, за которыя щедро платила царица. Кобра разршила ей брать, сколько вздумается, изъ скопленныхъ ею сокровищъ, такъ какъ казна ея была неистощима.
Пока царевна въ печали, но спокойно, жила у кобры, несчастный Маччи-раджа блуждалъ по всей стран, не зная покоя ни днемъ, ни ночью, всюду разыскивая жену, но не находя никакихъ слдовъ ея. Отъ горя и заботы онъ почти потерялъ разсудокъ: весь день ходилъ онъ безостановочно съ мста на мсто и жалобно стоналъ: ‘Она пропала, она пропала!’
Разъ, когда онъ въ сотый разъ разспрашивалъ о ней жителей ея родной деревни, попался ему на глаза старый торговецъ запястьями, котораго онъ раньше не встрчалъ. ‘Ты откуда?’ — спросилъ царевичъ. ‘Я былъ недалеко отсюда, у рки, тамъ продавалъ запястья одной молодой женщин въ зминой нор’. ‘Въ зминой нор? Молодой женщин?’ — воскликнулъ пораженный раджа. ‘Да, да. Тамъ есть женщина и ребенокъ. Такой чудный ребенокъ! Я не видывалъ такого красавца! Ему около трехъ лтъ и онъ такъ рзвъ, что постоянно ломаетъ запястья, а мать ему каждый день новыя покупаетъ’.
‘Не знаешь ли, какъ зовутъ ребенка?’ — нетерпливо перебилъ Маччи-раджа. ‘Кажется, Маччи-Лалль, насколько мн помнится, — небрежно отвчалъ торговецъ, — мать его такъ при мн назвала…’ — ‘Неужели? — подумалъ раджа — неужели это моя жена? ‘Вотъ что другь мой, — сказалъ онъ торговцу, — мн хотлось бы видть этихъ странныхъ людей: можешь меня туда провести?’
— Отчего же нтъ? только не сегодня. Теперь ужъ темно и мы ихъ напугаемъ, завтра же я снова туда пойду и проведу тебя. А пока пойдемъ-ка ко мн, переночуй у меня, ты, повидимому, совсмъ изнемогъ отъ дальняго пути’. Маччи-раджа пошелъ съ нимъ. На слдующее утро, чуть начинало разсвтать, онъ разбудилъ торговца. ‘Идемъ смотрть тхъ людей!’ — ‘Что ты? подожди, куда такъ рано? Надо сперва закусить, тогда ужъ и пойдемъ’. Пришлось радж подождать, пока торговецъ, не торопясь, собрался въ путь.
Еще не доходя до норы, раджа увидлъ вдали прелестнаго мальчика, беззаботно играющаго съ молодыми кобрами.
Когда торговецъ подошелъ поближе, позвякивая запястьями, нжный голосокъ раздался изъ внутренности норы: ‘Иди сюда, красавчикъ мой, бги примрить запястья!’ И раджа, слыша этотъ голосъ, задрожалъ отъ радости и припалъ лицомъ къ отверстію норы. ‘О, ты, чей чудный голосъ звучитъ въ ушахъ моихъ, покажи волшебный ликъ твой’. — ‘Супругъ мой, супругъ! — вскрикнула царевна и стремглавъ бросилась къ нему: — О, наконецъ-то, нашелъ ты меня!’ И она принялась разсказывать ему, какъ все случилось, какъ злая сестра хотла ее утопить, какъ спасла ее семиглавая кобра, какъ все время заботилась о ней и ея ребенк, какъ ни за что не хотла отпустить ее отъ себя, пока самъ раджа не придетъ за женою. ‘А теперь пойдемъ, покажись мудрому змю. Онъ замнилъ мн отца’. — ‘О отецъ мой, кобра, могу я теперь идти къ супругу? онъ самъ пришелъ за мною’. ‘Иди, дитя мое, я не стану задерживать тебя, разъ супругъ самъ сумлъ тебя найти’. — А жена кобры сказала: ‘Голубка наша, тяжело намъ разставаться съ тобою: ты все время была намъ словно родная дочь’. И вс маленькія кобры горевали и плакали о любимомъ товарищ своихъ игръ, веселомъ маленькомъ Маччи-Лаллъ.
Кобра вынесла въ подарокъ своей нареченной дочери самыя лучшія драгоцнности своей сокровищницы. И молодая чета вернулась домой, гд жила долгіе годы въ мир и полномъ счастье, какъ только могутъ быть счастливы смертные.