Братья Гримм
Братья Гримм
Царь-лягушка
Царь-лягушка
Перевод Софьи Снессоревой
————————————————————————-
Царь-лягушка, Гримм Вильгельм Карл, Якоб, Год: 1812
Время на прочтение: 5 минут(ы)
В старину, когда желания ещё помогали, жил-был царь, у которого все дочери были красавицы, но самая младшая была до того хороша, что даже солнце, на что уж многое видит — но и солнце даже заглядывалось на неё каждый раз, как случалось ему освещать её лицо.
Неподалёку от царского дворца находился огромный дремучий лес, а в том лесу под старой липой был чистый колодезь. В жаркие дни царевна уходила в лес, садилась на край прохладного колодца, и когда скука одолевала её, она брала золотой мячик, бросала вверх и ловила его: это была её любимая забава.
Раз случилось, что, во время этой забавы, мячик, проскользнув мимо, не попал к ней на руку, но ударился оземь и покатился в колодезь. Царевна не спускала с него глаз до тех пор, пока увидела, что мячик потонул, а колодезь так глубок, что дна не видать. Тут она принялась плакать, и чем дальше, тем громче рыдала, и никак не могла утешиться. Вдруг послышался чей-то голос:
— О чём ты так горько плачешь? Что с тобой случилось, царевна? Твои горькие слёзы разжалобят хоть камень.
Царевна оглянулась, чтоб узнать, кто это говорит? — Нет никого, только лягушка высунула из воды свою противную голову.
— Ах! Это ты, старая квакуша! Ну, как же мне не плакать, — отвечала царевна, — сейчас я играла золотым мячиком и уронила его в колодезь.
— Не плачь, красавица, — сказала лягушка, — я могу помочь твоей беде, но что ты дашь за то, что я достану твою игрушку?
— Всё, что хочешь, милая лягушка, — отвечала царевна, — мои платья, жемчуга, брильянты и даже золотую корону, которая на мне.
— Не надо мне ни жемчугов, ни драгоценных каменьев твоих, ни золотой короны, а вот если бы ты меня полюбила, сделала меня твоей спутницей и подругой в играх, позволила бы сидеть возле тебя за столом, допустила бы есть с тобою с одной золотой тарелки, пить из твоего стаканчика и спать в твоей постельке — вот если ты мне пообещаешь всё это, так я нырну и достану тебе твой золотой мячик.
— Ах, да! — закричала царевна. — Обещаю тебе всё, что хочешь, только достань мне мой мячик.
А в то же время царевна сама себе думает:
‘Какую чепуху городит эта глупая лягушка! Ну ей ли попасть в людское общество! Сидеть ей только в колодце да квакать в своём кругу’.
Услыхав обещание, лягушка тотчас же погрузилась в воду и чрез несколько минут вынырнула с мячиком во рту и выбросила его на зелёную траву.
Царевна не вспомнила себя от радости, как только увидела дорогую игрушку, она подхватила мячик и побежала вприпрыжку домой.
— Не так скоро! Не так скоро! — кричала лягушка ей вслед. — Возьми меня с собой, я не могу так прытко бежать как ты.
Но кваканье не помогало бедной лягушке, царевна от радости забыла о ней и убежала домой, а лягушка должна была вернуться в колодезь.
На другой день царевна сидит за столом со своим батюшкой-царём и со всею свитою и кушает с золотой тарелки, вдруг слышит: кто-то по мраморным ступеням — шлёп-шлёп и, дойдя до верху, стучится в дверь и говорит:
— Младшая царевна, отвори!
Царевна сейчас же побежала посмотреть, кто там, отворив дверь, она видит перед собою лягушку. Перепугалась царевна, хлопнула дверью и, бледная, перепуганная, опять села за стол.
Видит царь, что дочка его сама не своя, и что у неё сердце сильно бьётся, и говорит:
— Чего ты боишься, дитятко? Уж не великан ли какой-нибудь пришёл за тобою?
— Ах, нет, царь-батюшка! Это не великан, а гадкая лягушка.
— Чего же хочет от тебя лягушка?
— Ах, батюшка родимый! Вчера я играла золотым мячиком у колодца и как-то уронила его туда. Когда я стала горько плакать, высунулась из колодца лягушка и возвратила мячик, взяв с меня обещание, что я за то сделаю её своим другом. Но мне и в голову не приходило, чтобы лягушка могла жить не в болоте, и потому я обещала ей то, чего она требовала. А вот она и вправду пришла жить со мной!
Пока она это говорила, лягушка опять постучала в дверь и закричала:
— Младшая царевна, отвори же! Разве ты забыла, что обещала мне вчера у прохладного колодца? Младшая царевна, отвори же мне!
Тогда царь сказал:
— Если обещала, так и держи твоё слово. Поди сейчас и отвори ей!
Нечего делать, пошла царевна, отворила дверь, а лягушка впрыгнула в комнату и — шлёп-шлёп, последовала за царевной до самого стула, тут она остановилась и говорит царевне:
— Приподыми-ка меня к себе на стул.
Не хотелось царевне исполнить её просьбу, но царь приказал, и царевна посадила её на стул. Тогда лягушка со стула перепрыгнула на стол и говорит:
— Ну, теперь пододвинь твою золотую тарелку ко мне поближе, и будем вместе кушать.
Хоть и горько было царевне исполнить то, чего хотела лягушка, да нечего делать, надо пододвинуть тарелку.
Лягушка ела с большим аппетитом, а у бедной царевны каждый кусок останавливался в горле от отвращения.
Наевшись досыта, лягушка опять говорит:
— Ну, теперь я сыта и хочу отдохнуть. Отнеси меня в твою комнату, поправь шёлковую постельку, и ляжем мы с тобою спать.
Тут уж не выдержала царевна и принялась горько плакать. Она боялась холодной лягушки, и ей страшно было до неё дотронуться, а тут ещё надо положить её спать на своей прекрасной, чистой постельке!
Но царь-батюшка разгневался и закричал:
— Ты не должна пренебрегать теми, кто помог тебе в беде, и раз дала слово — держи его.
Повиновалась царевна, взяла лягушку двумя пальчиками, отнесла в свою комнату и положила в угол, сама же улеглась на мягкой постельке, и только закрыла глаза — слышит: лягушка, пришлёпывая, подходит к кровати и говорит:
— Я устала и хочу спать так же спокойно как ты. Подыми меня, или я пожалуюсь твоему батюшке-царю.
Не стерпела уж тут царевна: схватила лягушку всею рукою и, что было силы, хвать её об стену, приговаривая:
— Вот теперь ты успокоишься, противная лягушка!
Как только лягушка шлёпнулась о стену, вдруг с нею случилось превращение, и она стала уж не лягушкой, а прекрасным царевичем, с ясными и приветливыми глазами, по царскому велению он сделался спутником и женихом красавицы-царевны. Тут он рассказал ей, как злая колдунья превратила его в лягушку, как он одной только прекрасной царевне обязан был освобождением своим от колдовства.
На другой же день они хотели ехать в царство прекрасного царевича и с такими мыслями скоро заснули. Утром, едва солнышко взошло, на царский двор въехала карета, запряжённая восемью прекрасными белыми конями, со страусовыми перьями на головах и в золотой упряжи. За каретой стоял Иван, верный слуга царевича. Когда злая колдунья превратила царевича в лягушку, верный Иван до того закручинился, что заказал три железных обруча, которые носил вокруг сердца, чтобы оно от тоски и кручины не разорвалось на части.
Вот в этой-то карете царевич с невестою должны были ехать в своё царство. Иван посадил их обоих в карету, а сам стал на запятки — и сердце его наполнилось радостью и счастьем при виде царевича, избавленного от напасти.
Только они проехали несколько шагов, вдруг слышит царевич, что-то хрустнуло позади, словно что сломалось, царевич обернулся и кричит:
— Иван! Карета сломалась?
— Нет, ваше высочество, не карета сломалась, а обруч упал с моего сердца, которое сильно страдало, когда вы лягушкой в колодце изволили сидеть.
Ещё в другой, а там и в третий раз слышал царевич, что доро гой что-то щёлкало и хрустело, и всё думал, не карета ли ломается, а это всё железные обручи спадали с сердца верного Ивана — так сильно билось оно от радости, что властелин его не лягушка, а свободный и счастливый человек!
Источник текста: Народные сказки, собранные братьями Гримм. — СПб.: Издание И. И. Глазунова, 1870. — Т. I. — С. 1.
Spell Check, подготовка текста, современная орфография: Евгений Зеленко, август 2014 г.
Оригинал здесь: Викитека.