ЧУДЕСНОЕ ЛКАРСТВО
ЧУДЕСНОЕ ЛКАРСТВО
(Съ французскаго.)
‘Нива’, No 42, 1875
Чудесное лекарство, Неизвестные_французы, Год: 1875
Время на прочтение: 10 минут(ы)
Въ одинъ холодный зимній вечеръ докторъ О., въ Брюссел, возвращаясь домой съ визитовъ, нашелъ на стол въ своемъ кабинет письмо слдующаго содержанія:
‘Г-жа Ф. проситъ доктора О. пожаловать какъ можно скоре въ гостинницу Викторія, гд прізжая дама крайне нуждается въ его помощи’.
Такое довріе со стороны прізжихъ, незнакомыхъ лицъ, было слишкомъ лестно, чтобы докторъ, хотя онъ сильно иззябъ, не поспшилъ послдовать приглашенію. Онъ тотчасъ же отправился и, пройдя довольно большое разстояніе по покрытымъ снгомъ улицамъ, явился въ Htel Victoria.
Когда онъ сказалъ свое имя швейцару, его провели въ комнату No 47, гд его приняла изящно одтая дама среднихъ лтъ, которая, объяснивъ, что письмо написано ею, сообщила ему, что дочь ея внезапно заболла, и что она боится, не придется ли имъ пробыть въ город доле, нежели он намревались.
— Дочери моей грозитъ, какъ мн кажется, нервная горячка, продолжала она. Она очень раздражительна вслдствіе печальныхъ семейныхъ обстоятельствъ, однажды она уже чуть не сдлалась жертвою подобнаго припадка, поэтому я сочла за лучшее заручиться вашими совтами, вашей помощью. Однако, прошу васъ, войдите и судите сами.
Съ этими словами она ввела доктора въ комнату больной. Тамъ было такъ темно, что докторъ сначала ничего не могъ разглядть, кром фигуры сидлки, которая почтительно встала съ кресла при его появленіи. Только когда г-жа Ф. нсколько отдернула занавски, онъ увидлъ красивую молодую женщину, лежавшую въ постели съ распущенными волосами, лихорадочно разгорвшимися щеками, въ тревожномъ забытьи.
— Берта, дитя мое, окликнула ее старшая дама, тихонько прикоснувшись къ ней,— докторъ пришелъ.
Съ глубокимъ, болзненнымъ вздохомъ, больная порывисто приподнялась и уставила на врача дикій, боязливый взоръ.
— Опомнись, Берта, успокоивала ее мать.— Помнишь, я теб общала послать за докторомъ О.? Онъ пріхалъ.
— Можете вы мн помочь? прошептала больная, отводя рукою пряди волосъ со лба.
— Сильно болитъ у васъ голова? тихо спросилъ докторъ.
— Ужасно, отвтила она.
Докторъ приложилъ свжую ладонь къ горячему лбу больной, а другою рукою пощупалъ у нея пульсъ. Это на мгновеніе какъ будто успокоило ее, но вдругъ она вскочила и воскликнула:
— Докторъ, докторъ, не можете ли дать мн чего-нибудь такого, что бы поставило меня на ноги? У меня есть неотложныя дла, мн надо выйти, а меня не пускаютъ. Я должна идти на выставку, я хочу.
Мать старалась успокоить ее, по больная только больше расходилась.
— Ты меня уже цлую недлю удерживаешь разными общаніями, сказала она съ горечью,— между тмъ ты знаешь, что мн нужно идти, что отъ этого зависитъ больше чмъ моя жизнь.
Тутъ докторъ вмшался и общалъ ей скоро возвратить ей здоровье, если только она съ своей стороны будетъ держать себя смирно и постарается уснуть. Больная, съ взоромъ исполненнымъ невыразимой благодарности, общала его слушаться. Тогда докторъ прописалъ ей прохладительное питье, приказалъ смачивать ей лицо свжей водой и удалился, общая побывать опять на слдующій день и объявивъ, что надется найти ее поправившеюся. Матери, проводившей его въ гостиную, онъ тоже сказалъ, чтобы она не тревожилась, что случай не опасный.
— Лихорадка, сказалъ онъ,— кажется мн скоре послдствіемъ, нежели причиною возбужденія. Держите больную въ совершенномъ спокойствіи и въ особенности не раздражайте ее противурчіемъ. Я ей прописалъ довольно сильное усыпительное средство и если оно подйствуетъ, то я надюсь найти ее завтра въ гораздо лучшемъ состояніи.
Съ этими словами онъ раскланялся и оставилъ встревоженную мать немного успокоенною.
Погода тмъ временемъ сдлалась еще ненастне и докторъ вздохнулъ полной грудью отъ удовольствія, когда онъ наконецъ дошелъ до своего дома и, отряхая снгъ отъ ногъ, поднялся на ступеньки, собираясь отомкнуть свою дверь. Вдругъ нога его толкнулась о какую-то неясную кучу чего-то, лежавшую на верхней ступени, и — Боже праведный — куча шевельнулась — она была живая!
— Вотъ теб на! воскликнулъ докторъ.— А вдь я давно побаивался, что мн, какъ холостяку, живущему своимъ хозяйствомъ, когда-нибудь преподнесутъ подобный подарокъ. Что мн длать съ этакой дрянью? Однако, посмотримъ сначала, на что онъ похожъ — да онъ ли, или она?
Докторъ наклонился, протянулъ руку и схватилъ что-то длинное, мохнатое.
— Господи помилуй! Это не ребенокъ, а собака! воскликнулъ докторъ и засмялся, однако слегка и отшатнулся, потому что онъ былъ заклятый врагъ собакъ.— Куда мн съ нею дваться! Не могу же я въ такую ночь выгнать ее на улицу. Еще пожалуй укуситъ. Эй, Дьянка, Трезоръ, Филаксъ — какъ тебя?..
И онъ осторожно толкнулъ мнимое животное кончикомъ своего зонта.
Но вмсто ожидаемаго лая или ворчанья раздался человческій голосъ, стовавшій на причиненное безпокойство не въ особенно дружескихъ выраженіяхъ.
Докторъ съ испугу отскочилъ на два шага, но потомъ опомнился, схватилъ незнакомца одною рукою, другою отперъ дверь и потащилъ своего измокшаго гостя въ переднюю, къ ламп.
Онъ увидлъ спутанную массу лохмотьевъ, а въ нихъ ежившуюся фигуру мальчика лтъ восьми, необыкновенно худенькаго, жалкаго. Чрезвычайно комическимъ жестомъ ребенокъ отбросилъ назадъ свои мокрые волосы и взглянулъ на доктора полупытливымъ, полувызывающимъ взглядомъ, въ молчаливомъ ожиданіи того, что дальше будетъ.
— Ну? первый вымолвилъ докторъ.
— Ну-съ? отозвался мальчикъ съ полнйшимъ хладнокровіемъ.
— Что ты тутъ длалъ передъ моею дверью? спросилъ его докторъ.
— То, что я длалъ, положительно не представляется достаточнымъ основаніемъ для обвиненія въ какомъ либо преступленіи, отвчалъ ребенокъ съ изумительной быстротой и рзкостью, можно обвинить меня разв-что за нарушеніе полицейскихъ постановленій — больше ничего.
Такія рчи показались доктору черезъ чуръ уже смшными. Онъ расхохотался и спросилъ:
— Скажи на милость, кто ты такой, чортъ тебя побери?
— Я бы на вашемъ мст не ругался, возразилъ ему мальчикъ съ неподражаемою комическою важностью:— это вамъ не прилично.
— Ты совершенно правъ, дружокъ, но все таки я тебя прошу, скажи мн кто ты, и какъ тебя зовутъ?
— Не скажете ли вы мн сначала того же о себ?
— Съ большимъ удовольствіемъ, отвчалъ докторъ, котораго эта сцена все боле забавляла:— я — практикующій врачъ, докторъ О. Слыхалъ ты когда обо мн?
— Не припомню, сказалъ мальчикъ, подумавъ.
— Ну, такъ какъ же тебя зовутъ?
— У меня нтъ такого громкаго титула, какъ у васъ. Меня зовутъ просто Франко.
— Франко, а потомъ?
— Потомъ что, я хорошенько не знаю.
Подъ конецъ разговора, докторъ отперъ дверь въ гостиную.
Заглянувъ туда, измокшій, иззябшій маленькій пришелецъ испустилъ при вид пылающаго камина пронзительный крикъ радости, бросился къ огню и услся передъ нимъ на полу, какъ собаченка.
Нсколько минутъ длилось молчаніе. Докторъ и найденышъ оглядывали одинъ другого. Наконецъ мальчикъ началъ:
— Что же вы думаете со мною длать, г. докторъ?
— Прежде всего я тебя высушу, согрю и накормлю ужиномъ.
— Это съ вашей стороны очень мило, только извстно ли вамъ, что у меня нтъ гроша денегъ?
— Когда я приглашаю къ себ гостя, я не жду отъ него никакой платы. Хочешь сть?
— Ужасно. Только послушайте-ка. г. докторъ, неужели вы это все сдлаете такъ, христа ради? Ужъ не вскрывать ли вы меня хотите для вашей анатоміи?
— Боже меня упаси! засмялся докторъ,— во всякомъ случа я подъискалъ бы себ боле подходящій субъектъ.
Онъ позвонилъ и приказалъ вошедшему слуг сказать экономк, чтобъ она какъ можно скоре приготовила ужинъ для двоихъ и прислала побольше масла, хлба и холодной говядины.
— Выпить чего-нибудь тоже не худо бы, замтилъ Франко.
— Выпить? подозрительно переспросилъ докторъ:— чего же, напримръ?
— Кофе, что ли, или чаю, или чего хотите, только бы погоряче, отвтилъ мальчикъ,— я совсмъ замерзъ.
Успокоенный этимъ отвтомь, докторъ веллъ заварить побольше чаю и ушелъ въ свою спальню, чтобы самому перемнить свое мокрое платье, а также достать какую-нибудь сухую одежду для мальчика.
— Ну, Франко, переоднься, сказалъ онъ ему.
Мальчикъ повиновался и докторъ при этомъ замтилъ съ содроганіемъ, что тло его боле походитъ на скелетъ, нежели на тло живаго человка.
Нсколько минутъ спустя подали ужинъ. Докторъ подчивалъ своего маленькаго гостя и съ изумленіемъ замтилъ, что онъ лъ, хотя и съ жадностью, однако съ соблюденіемъ всхъ правилъ приличія.
— Когда ты обдалъ, дитя мое? сп]юсилъ его докторъ, когда онъ отодвинулъ тарелку и поблагодарилъ, отказываясь отъ дальнйшаго угощенія.
— Я сегодня обдалъ горстью орховъ, спокойно отвтилъ ребенокъ.
— А еще чмъ?
— Больше ничмъ.
— Господи помилуй! горсть орховъ въ такой день, какъ сегодняшній?
Мальчикъ усмхнулся и съ весьма многозначительнымъ жестомъ пожалъ плечами.
‘Гд только я уже видлъ его?’ спрашивалъ самъ себя докторъ и, не находя отвта, всталъ изъ-за стола, усадилъ своего маленькаго гостя у камина и дружескими словаки пригласилъ его разсказать ему свою жизнь открыто и правдиво. Прежде всего онъ пожелалъ знать, что привело его на ступени передъ его дверью.
— Я хотлъ тамъ проспать ночь, объяснилъ мальчикъ, точно это самое простое дло.
— Спать? На каменныхъ ступенькахъ? Вдь ты бы замерзъ.
— Не думаю, мн совсмъ не такъ ужъ холодно показалось.
— Отчего же ты не пошелъ домой?
Мальчикъ на мгновеніе глядлъ на доктора съ большимъ удивленіемъ, какъ будто не понялъ вопроса, потомъ состроилъ одну изъ уморительнйшихъ своихъ гримасокъ, и отвтилъ:
— Дороги не зналъ.
— Ты бы спросилъ у полицейскаго.
— Полицейскіе обыкновенно не очень-то уважаютъ мальчиковъ моего сорта, да и карточки то у меня не было съ собою.
— Ужъ не хочешь ли ты сказать, что у тебя совсмъ нтъ дома?
— Съ вашего позволенія, г. докторъ, я это самое и хочу сказать.
— Отца у тебя нтъ?
— Нтъ, по крайней мр мн неизвстно.
— И матери нтъ?
При этомъ вопрос лицо мальчика внезапно утратило юмористическое выраженіе, до тхъ поръ не сходившее съ него, глаза его налились слезами и онъ отвтилъ нетвердымъ голосомъ.
— Были у меня и мать и домъ, да я потерялъ ихъ.
— Потерялъ? Какимъ образомъ, разскажи…
— Я самъ хорошенько не знаю. Знаю только, что были, а теперь нтъ.
— Это очень однако странно, молвилъ докторъ,— Кто же была твоя мать.
— О, мама была дама, отвтилъ Франко гордо выпрямляясь, — тогда я этого не зналъ, а теперь знаю.
— Какъ такъ?
— Я каждый день вижу, какъ изъ экипажей выходятъ такія женщины, но какъ я не смотрю, а моей матери никогда не вижу между ними.
— Бдный мальчикъ! сказать тронутый докторъ: разскажи мн все что ты помнишь о томъ, какъ ты жилъ у себя дома.
— Съ удовольствіемъ. Тамъ была мама, бабушка, старикъ Пьерръ, деревянная лошадка, да я, да еще нсколько служанокъ.
— Какъ же ты оттуда ушелъ?
— Не знаю, я не уходилъ. Я сидлъ въ дтской и пилъ вечернее молоко изъ серебрянной чашки, которую бабушка подарила мн къ рожденію, вдругъ вошла мама, въ шляп и мантиль: она сказала, что куда то детъ, позвала меня и заплакала — мама, бдная, всегда много плакала — и приказала нян не оставлять меня одного. Та общала, но когда мама ухала съ бабушкой, она уложила меня въ постель, велла мн смирно лежать и сказала, что только сходитъ внизъ поужинать. Она долго не приходила, и я заснулъ. Когда я проснулся, я почувствовалъ, что мн очень холодно, и что меня держитъ на рукахъ чужой человкъ, который со мною бжитъ, я закричалъ, но онъ меня прибилъ. Наконецъ, мы пришли на желзную дорогу, и онъ меня бросилъ въ уголъ вагона и погрозился убить меня, если я пошевельнусь. Поздъ тронулся, но вдругъ я услышалъ большой шумъ и крики, что кого-то перехали. Поздъ остановился, но злой человкъ не возвращался, я этому былъ очень радъ и забился подъ сиднье, такъ что никто меня не видлъ. Мы долго хали и я спалъ. Когда я проснулся, было уже утро, меня вытащили изъ-подъ сиднья и прогнали. Я очутился въ здшнемъ город, мн сть захотлось и я заплакалъ. Тогда ко мн подошелъ большой парень и сказалъ мн, что если я стану продавать за него спички, то онъ будетъ меня кормить. Я согласился, и прохожіе много покупали у меня за то, что я былъ такой маленькій. Посл того я былъ разсыльнымъ у адвоката… А не нужно ли вамъ разсыльнаго? вдругъ спохватился онъ, выпрямляясь съ полнымъ сознаніемъ своего достоинства.
— Объ этомъ мы завтра поговоримъ, отвтилъ ему докторъ, — а теперь не хочешь ли ты спать?
— Да, хотлъ бы, сказалъ мальчикъ: — можно мн лечь въ передней?
— Нтъ, этого я не могу позволить, возразилъ докторъ: — я теб постелю здсь на диван.
— Ахъ, не трудитесь, я могу спать гд придется.
Съ этими словами маленькій безпріютный скиталецъ свернулся въ углу какъ котенокъ, и черезъ нсколько мгновеній уже спалъ глубокимъ сномъ.
Докторъ тоже легъ. На слдующее утро, когда онъ проснулся, Франко уже стоялъ передъ его кроватью.
— Съ добрымъ утромъ, г. докторъ, привтствовалъ его мальчикъ,— надюсь, что вы спали такъ же хорошо, какъ и я. Какъ у васъ тутъ хорошо! Я уже взялъ теплую ванну и прибралъ вс ваши вещи.
— Уморительный ты право человчекъ! улыбнулся докторъ, и не безъ удовольствія замтилъ, что его маленькій питомецъ крайне опрятно прибрался, что ванная, несмотря на то, что онъ ею пользовался, въ величайшемъ порядк, и что Франко даже безукоризненно вычистилъ его платье и все убралъ.
Позавтракавъ со своимъ маленькимъ гостемъ, докторъ сдлалъ ему краткій допросъ, послдствіемъ котораго было то, что онъ его на первый разъ взялъ себ въ разсыльные. Затмъ онъ самъ повелъ его въ магазинъ готоваго платья и одлъ его съ ногъ до головы. Франко въ восторг вернулся домой, пока его новый господинъ похалъ по визитамъ.
Когда онъ явился въ гостинницу Викторія, г-жа Ф. приняла его съ сіяющими глазами и объявила ему, что дочери ея гораздо лучше, только жаловалась, что она настаивала на своемъ намреніи непремнно сегодня же похать по длу.
— Куда же ей такъ надо? спросилъ докторъ.
— Ахъ, это печальная исторія, но врачу должно оказывать полное довріе, и я въ общихъ чертахъ разскажу исторію моей несчастной дочери.
Докторъ слегка поклонился и г-жа Ф. продолжала.
— Лтъ десять тому назадъ, когда ей было шестнадцать лтъ, она встртилась на водахъ съ знаменитымъ комическимъ актеромъ Г.
— Я его нсколько разъ видлъ на сцен, прервалъ ее докторъ, невольно улыбаясь при воспоминаніи о неподражаемой игр нкогда столь любимаго имъ комика.
— Если вы его видли, то вы знаете, что этотъ человкъ умлъ принять всякую маску, между прочимъ и маску благороднаго, высокообразованнаго человка. Подъ этою маскою ему удалось завладть любовью моей молодой, красивой, но совершенно неопытной, притомъ очень богатой, дочери. Онъ съумлъ выдержать обманъ до тхъ поръ, пока она не вышла за него замужъ, тогда же явился въ своемъ настоящемъ вид: кутилы, мота и развратника, словомъ человка, одержимаго самыми низкими пороками. Жизнь наша сдлалась адомъ, полому что у моей бдной дочери не было ни отца, ни брата, который заступился бы за нее. Изъ двухъ прелестныхъ дтей, младшее сдлалось жертвою легкомысленности отца, который, несмотря на то, что ребенокъ сильно кашлялъ и вопреки слезнымъ просьбамъ жены, взялъ его кататься въ холодную погоду: на другой день ребенокъ лежалъ на стол. Наконецъ, они развелись судебнымъ порядкомъ. Но почти въ то же время мы получили извстіе о смерти Г. вслдствіе несчастнаго случая на желзной дорог, и это происшествіе, вмст съ потерею и другаго ребенка, такъ разстроили мою дочь, что съ нею сдлалась нервная горячка, возвращенія которой я постоянно боюсь.
— Грустная исторія! съ участіемъ проговорилъ докторъ.— Но мн кажется, что для дочери вашей всего опасне, если противорчить ей и мшать длать то, что она хочетъ. Только куда же она такъ рвется, и нельзя ли ей дать волю?
— Нтъ, печально отвтила мать,— она хочетъ объхать вс города и въ каждомъ город осмотрть вс дтскіе пріюты и школы для бдныхъ, въ надежд найти своего сына.
— Такъ она не вритъ въ его смерть?
— Да мы и не знаемъ, умеръ ли онъ… Ахъ да, я вдь вамъ сказала только, что она лишилась и другаго ребенка. Дло въ томъ, что при развод — сына присудили матери, но Г. грозилъ силою отнять его у нея. Мы сочли это за пустую угрозу, потому что онъ нисколько не занимался ребенкомъ и велъ безпорядочную, странническую жизнь. Однажды онъ написалъ моей дочери, что онъ охотно ухалъ бы совсмъ, но не иметъ къ тому средствъ, и что если она въ извстное мсто привезетъ ему такую-то сумму денегъ, то больше никогда безпокоить ее не будетъ. Мы ршились на эту жертву, похали въ сопровожденіи одного стараго родственника въ назначенное мсто, прождали тамъ два часа, но не дождались Г. Когда мы въ недоумніи возвратились домой, мы нашли, что ребенокъ украденъ. По небрежности ли няньки, или съ ея согласія — неизвстно, такъ это и осталось. Первое наше подозрніе естественно пало на отца, но на другой день мы узнали, что онъ въ этотъ самый день вечеромъ сдлался жертвою несчастнаго случая на желзной дорог. Это объясняло его не появленіе наназначенное свиданіе и въ этомъ отношеніи мы вроятно напрасно обвиняли его. Съ тхъ поръ какъ моя дочь выздоровла отъ своей тяжкой болзни, мы постоянно разъзжаемъ съ мста на мсто, но нигд не находимъ слдовъ бднаго нашего Франко.
— Франко? невольно повторилъ докторъ.
— Да, его по отцу окрестили Францискомъ.
Въ эту минуту вошла сидлка и просила доктора войти къ больной. Она сидла и была гораздо спокойне.
— О, да вы молодцомъ! воскликнулъ докторъ ободряющимъ тономъ,— продолжайте такъ, да не унывайте, и я скоро объявлю васъ совсмъ здоровою.
— А когда мн можно будетъ выйти? спросила она съ безпокойствомъ.
— Вроятно завтра, если погода будетъ хороша. Ваша матушка сказала мн, чего вы ищите, и я, можетъ быть, буду имть возможность помочь вамъ. Мы, врачи, многое узнаемъ.
— И вы полагаете, я могу еще надяться?
— Безъ сомннія. Надйтесь и не давайте воли вашимъ болзненнымъ фантазіямъ и раздражительности — тогда все пойдетъ хорошо. Я привезу вамъ новое лкарство, которое принесетъ вамъ пользу, и когда вы будете посильне, я самъ съ вами отправлюсь путешествовать по городу.
— Ахъ, докторъ! вы даете мн новую жизнь! воскликнула больная.
— Погодите только, вотъ, когда попробуете мое новое лкарство, повторилъ докторъ, дружески пожавъ ей руку, и удалился.
Онъ поскакалъ домой, веллъ Франко надть шапку и идти за нимъ. Онъ зналъ теперь, кого напоминалъ ему этотъ ребенокъ: мальчикъ поразительно походилъ на комика Г.
Скоро пріхали они въ гостинницу. Докторъ постучался въ дверь больной, сидлка отворила ее и, сказавъ только: ‘Это докторъ О.’ пропустила его.
— Я привезъ вамъ лкарство, сказалъ онъ, подходя къ постели вмст съ мальчикомъ.
— Мой Франко! вскрикнула она, но не лишилась чувствъ, какъ докторъ и предвидлъ. Онъ поспшилъ въ гостиную, чтобы позвать г-жу Ф.
Еще никогда докторъ О. не прописывалъ лкарства, которое надлало бы такія чудеса: бдная больная мигомъ превратилась въ здоровую, счастливую женщину, а бездомный мальчикъ — въ ребенка, боготворимаго матерью и бабушкой.