Что такое в сущности земское учреждение: самоуправление или общественное, или новый вид правительственного управления делами земства?, Аксаков Иван Сергеевич, Год: 1868 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 7 минут(ы)

Скачать в PDF

Скачать в FB2

Сочиненія И. С. Аксакова.

Общественные вопросы по церковнымъ дламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886

Томъ четвертый.

Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и К^о.) 1886

Что такое въ сущности земское учрежденіе: самоуправленіе или общественное, или новый видъ правительственнаго управленія длами земства?

‘Москва’, 12-го апрля 1868 г.

Одно изъ ненормальныхъ явленій общественной жизни прозвано въ Англіи словомъ ‘абсентеизмъ’. Этимъ именемъ обозначается хроническій недугъ Ирландіи — отсутствіе большей части собственниковъ земли, которые не остаются дома, въ своихъ владніяхъ, и предпочитаютъ осдлому пребыванію въ Ирландіи боле пріятное житье вн ея. Но слово это, изобртенное первоначально для опредленія спеціальной болзни, удобно расширяется въ смысл и потому можетъ быть прилагаемо ко всмъ явленіямъ боле или мене однороднаго свойства. У насъ недугомъ ‘абсентеизма’ поражены вс общественныя собранія, установленныя закономъ, и въ особенности собранія земскія. Безпрестанно читаешь въ газетахъ, что въ той или другой губерніи засданія собранія не состоялись ‘за несъздомъ гг. представителей земства’. Недавно, въ областномъ обозрніи ‘Москвы’, въ числ причинъ, оправдывающихъ неприбытіе гласныхъ,— было указано на плохое и мстами отвратительное состояніе нашихъ дорогъ и путей сообщенія. Но, конечно, не одни пути и дороги и не для всхъ мстностей могутъ послужить оправданіемъ, есть и другія причины, и не главная ли изъ нихъ та, что не совсмъ путемъ-дорогой идетъ самое земское дло? Недавній случай въ Екатеринославской губерніи, о которомъ разсказываетъ баронъ Н. Корфъ (см. 7 No ‘Москвы’), недавній случай въ Мосальск (см. 37 No ‘Москвича’) — не принадлежатъ ли они къ числу такихъ случаевъ, которые способны отбить у гласныхъ всякую охоту тащиться издалека, тратиться въ город и подвизаться подвигомъ вовсе безплоднымъ?

Взгляды на земство могутъ быть различны. Можно смотрть на земство какъ на учрежденіе самостоятельное, и на ‘самоуправленіе’ — не какъ на призрачное слово, а какъ на дйствительное выраженіе общественной мысли и воли, въ извстной мстности и въ извстной сфер интересовъ, соотвтственное, въ данную минуту, умственному и нравственному уровню общества.

Можно смотрть на земство только какъ на субститутъ правительства, представляющій правительству ту выгоду, что избавляетъ его отъ лишнихъ хлопотъ и издержекъ. Другими словами — въ силу такого взгляда, земскія учрежденія не боле и не мене, какъ своего рода органъ правительственной же власти. Это новый видъ правительственной администраціи, съ тою лишь разницею, что здсь администрація правительству ничего не стоитъ, что чины земства т же чиновники, только не получающіе жалованья изъ государственнаго казначейства, что, наконецъ, отвтственность за эту область администраціи ложится уже на общество, а не на правительство, которое, впрочемъ, сохраняетъ за собою, на дл, полное право распоряженія, полную возможность давать этому новому административному снаряду, подъ названіемъ ‘самоуправленія’, то или другое направленіе

Взгляды могутъ быть различны но такое различіе теоретическихъ взглядовъ ведетъ, конечно, къ столкновенію понятій и въ сфер практической — къ путаниц, къ недоумніямъ… Такая же смшанность понятій существуетъ впрочемъ по всмъ видамъ вашего общественнаго самоуправленія. ‘Что-нибудь одно’ — слышали мы не разъ, во время бно (ревизуя городскія хозяйства по порученію Министерства внутреннихъ длъ), отъ уздныхъ городскихъ головъ: ‘или общественное самоуправленіе, хорошее или дурное, но вполн самостоятельное, отвчающее современнымъ понятіямъ нашего городскаго населенія, или же не нужно его, если оно и ста рублей израсходовать не сметъ по своему усмотрнію!…’

Въ одномъ город (названіе его намъ извстно) городское общество, наскучивъ отвтственностью, взысканіями, ревизіями, даровою службой и прочими привилегіями, серьезно собиралось просить объ отмн такого ‘самоуправленія’ и о замн она%о управленіемъ откровенно казеннымъ. Положимъ, что все это дло минувшихъ дней.— но и по отношенію къ современному земскому институту можно иногда вспомнить слышанное нами выраженіе горожанъ: ‘что-нибудь одно’. Мы согласны, что земское учрежденіе, въ томъ вид, какъ оно существуетъ, подходитъ скоре подъ категорію втораго изъ двухъ вышеизложенныхъ взглядовъ и представляетъ, повидимому, для правительства — вс удобства управленія земскимъ хозяйствомъ посредствомъ мстныхъ обществъ, безъ всхъ тхъ неудобствъ, которыя сопряжены съ дйствительнымъ общественнымъ самоуправленіемъ,— но едвали однакожь ожидаемыя правительствомъ удобства не влекутъ за собою на практик неудобствъ, боле неудобныхъ чмъ т, которыхъ опасается правительство и которыя связаны съ дйствительнымъ самоуправленіемъ? И не является ли однимъ изъ немаловажныхъ неудобствъ современной обстановки земскаго учрежденія — именно охлажденіе къ длу, ‘абсентеизмъ’, на который мы выше указывали? не принадлежитъ ли къ числу непремнныхъ послдствій такой обстановки — вторженіе въ область земскаго управленія тхъ же бюрократическихъ пріемовъ, той же казенности и рутины, той же мертвенности наконецъ, которыхъ именно правительство желало избавиться и которыя думало замнить боле живыми и плодотворными силами, посредствомъ закона о земств.

Нельзя не признать, что неясность понятій объ истинномъ характер дарованнаго земству такъ-называемаго самоуправленія была причиною многихъ самообольщеній, ошибокъ и наконецъ разочарованій. Жизнь — надо признаться — дло не совсмъ удобосовмстимое съ полицейскимъ идеаламъ благоустройства,— но какъ же съ этимъ быть? Правительство, сочиняя законъ о земскихъ учрежденіяхъ, хотло, конечно, на мсто прежняго неудовлетворительнаго механизма создать живой организмъ и воспользоваться всею животворною силой органическихъ отправленій, поставивъ ее къ себ въ служебное отношеніе. Мысль прекрасная, но, къ сожалнію, все органическое требуетъ извстной доли простора и свободы, и лишенное этихъ условій легко замираетъ. Такъ, напримръ, одна изъ необходимыхъ принадлежностей ‘самоуправленія’ есть полная возможность общественнаго контроля, одно изъ самыхъ необходимыхъ условій общественнаго представительства и управленія — есть гласность и публичность собраній. Только при этихъ условіяхъ можно ожидать отъ общественной дятельности плодотворнаго результата. Но вполн ли способствуютъ такой плодотворности т, напримръ, параграфы закона 13 іюня 1867 года, которые даютъ возможность, по произволу мстной административной власти или же самого предсдателя собранія, превратить всякое собраніе изъ публичнаго въ закрытое, изъ гласнаго въ безгласное, однимъ словомъ, потушить, когда вздумается, свтъ и навести тьму на всякое дло, любящее тьму? Еслибъ еще такое право было предоставлено предсдателю по совщанію съ членами собранія, по ршенію большинства голосовъ, то въ этомъ была бы нкоторая гарантія противъ произвола, но предоставлять его исключительно одному лицу и, еще боле, мстной администраціи,— это, по нашему мннію, значитъ отнять у собраній самую существенную сторону ихъ общественнаго значенія. По закону 13 іюня, предсдателю присвоено право, не спрашиваясь собранія, класть подъ сукно или, выражаясь оффиціально, ‘оставлять безъ дальнйшаго хода и обсужденія’ всякое предложеніе одного или нсколькихъ членовъ, которое онъ признаетъ не согласнымъ съ законами или ‘выходящимъ изъ круга предметовъ вдомства собранія’. Опредленіе эластичное, допускающее всевозможныя толкованія,— тмъ боле, что предсдатель, сославшись на этотъ пунктъ, не обязанъ уже затмъ давать никому никакого инаго объясненія. Если же при этомъ предсдатель воспользуется и другимъ своимъ правомъ, т. е., въ виду непріятнаго ему предложенія, удалятъ всхъ постороннихъ изъ зады засданія, то, конечно, всякое незаконное его дйствіе будетъ шито и крыто,— всякое мнніе, съ мнніемъ предсдателя или губернскаго начальства несогласное, можетъ быть заглушено: не уничтожается ли этимъ способомъ свобода мнній и свобода общественнаго контроля?.. Что же затмъ остается? Какой органической жизни можно ожидать отъ такого самоуправленія,— и не ниспадетъ ли оно, наконецъ, до степени механизма, къ тому же весьма плохаго — обставленнаго не настоящими мастерами коронными чиновниками, а лицами частными, тянущими лямку по выбору? Не были мы разв свидтелями такихъ превращеній?

Впрочемъ всякая строгая мра, какъ бы ни находили ее неудобною, всегда принимается покорне, если иметъ достоинство откровенности. Тмъ боле приходится намъ сожалть о толкованіяхъ, которымъ подверглась мра стсненія гласности общественныхъ совщаній со стороны ‘Сверной Почты’. Оффиціальная газета, въ 39 своемъ No, 23 февраля, называетъ постановленіе 13 іюня — заключающимъ въ себ распространеніе, а не стсненіе правъ, досел предоставленныхъ общественнымъ и сословнымъ собраніямъ’, и утверждаетъ, что ‘этимъ постановленіемъ впервые узаконена публичность засданій’. Мы замтимъ на это, что публичность вытекала изъ самаго существа учрежденія, не нуждаясь въ особомъ узаконеніи,— и постановленіе 13 іюня вовсе ея не узаконяетъ, а упоминаетъ о ней только для того, чтобы ее ограничить. Уврять, что такое ограниченіе публичности и свободы голоса въ земскихъ собраніяхъ не что иное какъ расширеніе правъ — это, конечно, очень смло, но едвали безвредно, ибо отнимаетъ у правительственной мры достоинство прямоты и откровенности.

‘Практика — говоритъ тутъ же ‘Сверная Почта’ — есть лучшее средство поврки всякаго закона’. Это истинно. Обратимся же къ практик.

Въ Мосальскомъ земскомъ собраніи разсматривалась жалоба одного гласнаго (священника), который былъ исключенъ изъ собранія еще за полгода по ничтожному поводу — за пререканіе съ крупнымъ землевладльцемъ (по словамъ корреспондента, напечатаннымъ два мсяца тому назадъ и досел не опровергнутымъ). Коммиссія, разсматривавшая жалобу, предложила собранію оставить ее безъ послдствій. Одинъ изъ членовъ коммиссіи особымъ мнніемъ протестовалъ противъ этого ршенія — къ нему пристали 15 гласныхъ. Но вдругъ раздался звонокъ предсдателя и секретарь объявилъ, что предсдатель поручилъ ему сообщить собранію, что такъ какъ допущеніе священника было бы незаконность объясненія: почему?), то онъ, предсдатель, на основаніи седьмого пункта (закона 13 іюня) воспрещаетъ собранію дальнйшія пренія по жалоб священника…

Подобный же случай тамъ же произошелъ при выбор двухъ лицъ на вакансіи мировыхъ судей. Было предложено выборовъ не производить, а ограничиться указаніемъ двухъ лицъ по прежнему списку. Когда нкоторые изъ гласныхъ возстали противъ этого, то предсдатель, на основаніи того же закона, не дозволилъ дальнйшихъ преній,— и Сенату представили кандидатовъ по списку 1865 года.

Эти извстія, напечатанныя въ газет ‘Голосъ’, не были, сколько намъ извстно, никмъ опровергнуты.

Вотъ что наконецъ пишетъ въ ‘С.-Петербургскія Вдомости’ баронъ Корфъ, скрпляя свою корреспонденцію полнымъ своимъ именемъ. Воспроизводимъ здсь ее въ извлеченіи и считаемъ нужнымъ пояснить, что дло идетъ о Екатеринославской губерніи, гд, какъ извстно, происходили недавно еще другія странныя приключенія съ земствомъ, благодаря ‘расширенію правъ’ губернскаго начальства и предсдателя земскихъ собраній. Такъ, съхавшись на очередное собраніе, земство вынуждено было разъхаться безъ формальнаго закрытія собранія, вслдствіе пріостановки засданій начальникомъ губерніи, такъ, подавшая уже въ отставку земская управа, благодаря такому неожиданному ‘пассажу’, осталась на мст,— и проч. ‘У насъ, пишетъ баромъ Корфъ, начинаютъ входить въ обычай засданія земскихъ собраній при закрытыхъ дверяхъ. Такъ, 1-го февраля собиралось экстренное Александровское уздное земское собраніе и совщалось въ тайн, 25-го февраля собиралось экстренное Екатеринославское губернское земское собраніе, и въ послднія засданія его публика также не была допущена, въ обоихъ случаяхъ публика была удалена по требованію начальника губерніи, на основаніи того закона, который ‘Сверная Почта’ считаетъ ‘распространеніемъ, а не стсненіемъ’ правъ земства. Разсказываютъ, что въ Екатеринославл предсдатель собранія распорядился поставить ‘стражу’ у дверей собранія, для недопущенія публики въ залу,— публики, которая миролюбиво разошлась по первому требованію предсдателя оставить залу. Разсказываютъ еще, что собраніе желало принести жалобу Правительствующему Сенату на дйствія г. начальника губерніи, на основаніи закона, но г. предсдатель собранія, на основаніи другаго закона, того самаго, который ‘Сверная Почта’ считаетъ распространеніемъ правъ земства, воспретилъ собранію обсуждать этотъ вопросъ, и большинство собранія, на основаніи льготнаго закона, должно было, вмсто постановленія о жалоб, на что оно закономъ уполномочено, составить только особую записку о томъ, чего оно бы желало, и только приложить ее къ протоколу’.

Можно бы привести много и еще подобныхъ примровъ, но довольно и этихъ. ‘Практика — повторимъ слова ‘Сверной Почты’ — служитъ лучшимъ средствомъ проврки закона’!

Какой пользы, какого содйствія можетъ ожидать себ администрація отъ земства, поставленнаго въ такія условія? Какого раднія къ земскому длу можно требовать отъ гласныхъ при такой обстановк? Не этимъ ли, наконецъ, въ связи и съ другими причинами, объясняются печальныя извстія о земскихъ собраніяхъ, несостоявшихся за неприбытіемъ представителей земства? Не здсь ли искать объясненія тому странному, непонятному для иностранцевъ явленію, что представители земства не спшатъ воспользоваться дарованными имъ правами и благомъ самоуправленія? И наконецъ, эти и подобные примры не помогутъ ли ршить вопросъ о томъ: что въ сущности есть земское учрежденіе? точно ли самоуправленіе общественное, или новый видъ правительственнаго управленія длами земства — способомъ ‘общественной службы’?…

Что такое въ сущности земское учрежденіе: самоуправленіе или общественное, или новый видъ правительственнаго управленія длами земства?

Читайте также: