Свердлов Я. М.
Свердлов Я. М.
Что такое рабочая партия?
Что такое рабочая партия?
Что такое рабочая партия?, Свердлов Яков Михайлович, Год: 1905
Время на прочтение: 9 минут(ы)
Если вы были когда-нибудь в большом городе, то вы, наверное, удивлялись, какие там громадные дома, сколько там товаров, да все страшно дорогих, продаются в больших магазинах, в какой роскошной одежде ходят по улицам разные барыни и господа. Удивлялись и спрашивали себя, сколько же это все денег должно стоить! Наверное, все те, кому принадлежат эти дома и товары, и те, кто расхаживает в дорогих одеждах,— очень богатые люди. Где же и думать бедняку о такой роскоши!
Но, казалось бы, что те, кто строит все эти дома, изготовляет дорогие товары и роскошные одежды, также должны быть если не богатыми, то хоть зажиточными людьми, потому что ведь они продают то, что они изготовляют всем этим богатым людям, и если их изделия стоят дорого, то, значит, они получают от своей работы большой доход. Кто же строит эти дома и изготовляет дорогие товары?
Конечно, ни кто другой, как рабочие. Но всякий засмеется вам в глаза, если вы скажете, что рабочие, которые работают при постройке домов и на разных фабриках и заводах,— богатые или хотя бы зажиточные люди. Все знают, что они строят громадные и роскошные палаты, а сами живут в сырых и грязных каморках, что они изготовляют красивую и дорогую одежду, а сами ходят чуть не в лохмотьях.
Да зачем вам ходить в город да на фабрики и заводы, чтобы все это увидеть? Ведь у нас в деревне делается то же самое. Вот посмотрите, сколько народу работает на поле у богатого помещика. Работники и вспахали ему землю, и посеяли хлеб, и собрали его, и смолотили целые горы золотой пшеницы, десятки тысяч пудов. Но самим-то работникам есть ли что есть? Не приходится ли им идти куда глаза глядят, на заработки, чтобы только как-нибудь прожить на белом свете, как-нибудь прокормить и одеть и себя и семью?
Как же так выходит, что люди, которые работают с утра до вечера, не разгибая спины, которые кормят, обувают и одевают всех богатых людей, которые строят им роскошные дома, сами едва-едва перебиваются на свете?
Это все оттого, что фабрики и заводы и большая часть земли принадлежат не тем, кто на них работает, не рабочим, а небольшой кучке богатых людей, капиталистов.
У рабочего ничего нет, кроме его рабочих рук, а жить ему и его семье нужно. Что же ему делать? Он вынужден идти к капиталисту (все равно фабриканту или помещику) и просить его, чтоб тот принял его на работу. Другого исхода ему нет. Капиталист кладет ему за работу какую-нибудь плату, и работник начинает работать, чтобы не умереть с голода. А что делает капиталист? Самое большее, что он делает,— это наблюдает за работой, смотрит, чтобы всё шло как следует и чтобы рабочие не ленились. Да чаще всего ему и это лень, и он нанимает всяких управляющих, приказчиков и т. д., которые и заботятся о том, чтобы ‘ хозяйское добро не пропадало’. Часто же случается, что хозяев какой-нибудь фабрики или завода бывает даже несколько десятков (это когда фабрики принадлежат какому-нибудь акционерному обществу, т. е. товариществу капиталистов). В этом случае даже совсем невозможно, чтобы все хозяева присматривали за работой, это делают опять-таки наемные люди — управляющие. Тогда уже капиталисты решительно ничего не делают, как говорится, ‘ и палец о палец не ударят’, а все же доходы получают, да и не маленькие… Вы скажете, что у них ведь деньги есть, поэтому-то они и могут нанимать людей, чтобы на них работали. Хорошо, но где же они взяли эти деньги? А кроме того, разве сами по себе деньги дают доходы? Ведь если у меня есть, например, сто рублей, то сколько бы я ни держал их в своем кошельке, из них не выйдет сто двадцать или сто тридцать.
Капиталисты получают свои доходы вот откуда. Если рабочий работает на капиталиста, положим, двенадцать часов в день, то каждым часом своего труда он увеличивает ценность товара, который он производит. В самом деле, если этот рабочий — ткач, то при посредстве его труда из шерсти или льна вырабатывается сукно или полотно, которые стоят много дороже, чем стоила шерсть или лен. Допустим, что он увеличивает ценность товара каждый час на 10 копеек. Тогда за все двенадцать часов он увеличивает ценность товара на 1 рубль 20 копеек. Капиталист же ему платит, положим, всего только 60 копеек. Вот уже от труда каждого работника капиталисту достается совсем даром 60 копеек в день. Если у него будет, положим, сто рабочих, то он от них будет иметь дохода целых 60 рублей в день. Вот откуда богатеют капиталисты, они богатеют оттого, что им даром достается часть труда рабочих. Конечно, на эти деньги они могут и дорогие машины покупать, и всяких управляющих и приказчиков нанимать, и сами жить в роскоши и веселии, вечно празднуя.
Это — новая барщина, и рабочие — те же крепостные: как те когда-то только два или три дня работали на себя, а остальное время на барина, так и рабочие только за часть своей работы получают плату, а остальную работу вынуждены дарить капиталисту. Почему же рабочие вынуждены идти на эту ‘новую барщину’? Про это мы уже говорили выше: они вынуждены работать на капиталистов потому, что капиталисты владеют всеми фабриками, заводами, шахтами и большею частью земли, а у рабочих нет ничего, кроме рабочих рук. Такой порядок в хозяйстве какого-нибудь народа, при котором на одной стороне стоят богачи-капиталисты, а на другой — рабочие-пролетарии ( так зовутся рабочие, которые могут прожить на свете только нанимаясь к кому-нибудь на работу, только продавая свою рабочую силу), такой порядок называется капиталистическим.
Этот порядок теперь распространился чуть не по всему свету. Везде незначительная кучка капиталистов имеет в своих руках средства производства (средствами производства называются фабрики, заводы и т. д., которые служат для производства товаров), и везде вследствие этого на капиталистов вынуждены работать пролетарии. Да и вообще при капиталистическом порядке все страны света тесно связаны между собой. Прежде всего, фабрики обрабатывают не только тот сырой материал, какой есть в той стране, где они построены, а часто его привозят, как говорится, из тридевятого государства. Например, для русских фабрик, которые ткут миткаль, привозят хлопок из Америки (только недавно начали привозить его и из Туркестана, который, правда, ближе — на юг от Сибири,— но все-таки далеко). Затем для капиталистов самое важное продать те товары, которые произведены на их фабриках, потому что хоть наготовь их целые горы, а не продашь — пользы от них никакой не будет. Вот почему капиталисты должны искать места, чтобы сбывать товары, должны искать, как говорится, рынков. И ищут они их по всему свету.
Часто даже кровопролитные войны ведутся из-за того, чтобы капиталисты имели куда сбывать произведенные их фабриками товары. Из-за этого сбыта товаров ссорятся между собою целые государства: например, в Персию хочет сбывать товары своих капиталистов Англия, но того же хочет для своих капиталистов и Россия. Но если Россия много будет сбывать в Персию, положим, миткаля, то она должна много его производить, а для этого больше привозить из Америки и Туркестана хлопка. Так все страны света тесно связываются между собою. А еще теснее они связываются благодаря тому, что для перевозки сырого ли материала или готовых товаров везде проводятся железные дороги и строятся пароходы, а чтобы скорее можно было знать про то, где какие товары нужны, протягиваются телеграфные проволоки и т. д. Таким образом, при капиталистическом порядке жизнь каждой страны тесно переплетается с жизнью всего мира.
Вследствие этого и судьба рабочих-пролетариев каждой страны тесно связана с судьбою рабочих всего света. Капиталистический порядок, связывая весь свет в одно целое, везде основывается на том, что капиталисты богатеют кровью и потом пролетариев. Вот почему пролетарии всех стран — братья, вот почему они должны соединиться между собою, чтобы сбросить то тяжелое ярмо, которое наложили на них капиталисты. Сбросить это ярмо в одной какой-нибудь стране нельзя, потому что капиталистический порядок так тесно связал весь мир, что переменить всю жизнь на новый лад можно только одновременно на всем свете.
Но могут ли рабочие вообще сбросить свое ярмо? Может быть, им нужно оставить и самую мысль об этом, а радоваться, что они как-нибудь да живут, не умирают, хоть иногда и пухнут с голоду? Потому что бывает и так, что работы совсем нет, и тогда в самом деле хоть ‘ ложись да помирай’… Нет, рабочие могут скинуть свое ярмо, и они это сделают. Посмотрим, как же это произойдет.
Как мы видели, капиталисты платят рабочим только за часть их работы, а другая часть достается капиталистам даром. Иначе они и не могут сделать, потому что иначе они совсем не получали бы никаких доходов, а тогда бы они и капиталистами не были. Но за какую именно часть работы платят рабочим капиталисты? Разумеется, они хотят платить как можно меньше, потому что тогда им больше останется. Самая же меньшая плата это такая, при которой рабочему можно было бы с небольшой семьей не умереть с голоду и иметь достаточно сил, чтобы работать. Капиталисты везде и стараются платить такую плату. Это прежде им и удавалось. Дело в том, что при капиталистическом порядке всегда бывает рабочих больше, чем их требуется для работы на фабриках, заводах, в помещичьих имениях и т. д. Вследствие этого, если бы какой-нибудь рабочий не согласился работать за слишком малую заработную плату, капиталисты легко могли бы заменить его другим рабочим, который в это время не имеет работы. Но это возможно только до тех пор, пока рабочие не поняли, что их интересы одинаковы, что они, соединившись, могут заставить хозяев-капиталистов платить им большую плату. Заставить же это сделать они могут лучше всего сговорившись все сразу оставить работу или, как говорится, устроить стачку, забастовать, пока хозяева не согласятся платить больше. Капиталисты терпят громадные убытки от стачки, потому что каждый день, когда работа на фабриках стоит, уменьшает их доходы на сотни или даже на тысячи рублей. Вследствие этого они бывают вынуждены удовлетворять требования рабочих. Таким же путем могут рабочие завоевать себе и сокращение рабочего дня (то есть работать меньшее число часов в день за ту же плату).
Но рабочие только тогда могут надолго обеспечить для себя и лучшую плату, и более короткий рабочий день, и другие облегчения в своем положении, когда они имеют право соединяться в союзы, имеют право собираться, свободно обсуждать свои дела (и печатно — в своих газетах и книжках — и устно), когда они имеют право устраивать стачки и, наконец, самое главное, когда они имеют право участвовать в управлении страной, в издании законов, в наблюдении за тем, как они выполняются, в наложении податей и в проверке государственных расходов. И мы видим, что везде, а в особенности в Западной Европе, рабочие уже завоевали себе некоторые из этих прав, и им теперь легче живется, чем жилось несколько десятков лет назад.
Но все эти облегчения, каких рабочие могут добиться теперь, при капиталистическом порядке, не сбрасывают ярма с рабочих. Все ж таки они вынуждены большую часть своего труда отдавать капиталисту даром, все-таки они каждую минуту могут очутиться с семьей на улице без всякого заработка, и им будет грозить голодная смерть… Все ж таки рядом с этими тружениками, которые в самом лучшем случае могут иметь только кое-какой достаток, будут жить в роскоши дармоеды-капиталисты.
Окончательно скинут с себя пролетарии капиталистическое ярмо только тогда, когда весь капиталистический порядок разрушится и на его месте водворится новый порядок — социалистический.
Как мы видели, рабочие потому вынуждены наниматься на работу к капиталистам, потому вынуждены продавать им свою рабочую силу, что все средства производства находятся в руках капиталистов. Если бы средства производства (земля, фабрики, заводы, шахты, машины) и перевозки (железные дороги, пароходы и т. д.) принадлежали не отдельным лицам, а были общей собственностью всего народа, который бы весь сообща работал и распоряжался своим трудом, тогда исчезло бы навеки невольничье ярмо рабочих. Да и не только рабочие тогда жили бы достойною человека жизнью, но и вообще тогда не стало бы той нищеты, которая теперь царит повсюду. Она исчезла бы с лица земли.
Если бы все до единого человека обязаны были работать и за свой труд имели бы все, что им нужно для жизни, то, конечно, каждому пришлось бы работать гораздо меньше, чем теперь. А в остальное время можно было бы не только отдохнуть и набраться новых сил, но и учиться и веселиться, потому что тогда все школы, и низшие, и средние, и высшие, все театры и концерты, вообще все науки и искусства станут доступны всему народу, а не только более богатым людям, как теперь. Такой-то порядок, при котором не будет ни капиталистов, ни пролетариев, ни богатых, ни бедных, а все будут одинаково работать и одинаково пользоваться плодами своего труда, и называется социалистическим. И наступит он тогда, когда все средства производства и перевозки станут общею собственностью народа.
Но возможно ли это?.. Не только возможно, но это непременно, неизбежно, неминуемо будет. И вот почему. Как мы видели, для капиталистов в высшей степени важно сбыть свои товары, потому что иначе они не могут иметь никаких доходов. Но кто же скорее может продать свой товар: тот ли, кто продает его дешевле, или кто продает его дороже? Конечно, тот, кто берет меньшую цену, потому что тогда не только богатые люди могут покупать его товар, но и бедняки, которых гораздо больше. А брать меньшую цену может только фабрикант, у которого очень большая фабрика и который может производить очень много товара при помощи очень дорогих, зато очень хороших машин, потому что тогда каждая штука товара ему самому стоит дешевле, чем другому фабриканту, победнее, который не в состоянии завести таких хороших машин… Что же делать более бедному фабриканту со своим товаром? Он вынужден его продавать так же дешево, как и богатый, хотя тогда у него и не будет дохода. В конце концов ему не миновать банкротства (разорения). То же самое должно случиться и с ремесленниками, потому что они не могут бороться с фабрикантами. Все эти окончательно разорившиеся фабриканты и ремесленники становятся пролетариями, потому что у них уже нет ничего, кроме своих рабочих рук. Таким образом, с одной стороны, капиталистов становится все меньше, но зато они все богатеют, то есть все больше средств производства собирают в своих руках, а с другой стороны, все растет число пролетариев.
Но мало того, что капиталистический порядок всё увеличивает число пролетариев, он ещё их объединяет как на каждой фабрике, так и по всему свету (как мы уже видели выше). Пролетарии видят, что их интересы одинаковы, что они составляют в каждой стране и по всему свету одно громадное целое, один класс пролетариата, или рабочий класс. В то время как такое классовое сознание распространяется среди всё большего числа пролетариев, наиболее просвещенные и наиболее сознательные из них всё больше понимают, что окончательно освободить рабочий класс из капиталистической неволи можно только разрушивши весь капиталистический порядок и водворивши на его место социалистический.
Мы уже видели, что капиталисты на своих фабриках теперь решительно ничего не делают, разве только иногда присматривают за работой. Значит, если бы их и совсем не было, если бы всем распоряжался весь народ через своих выборных, то работа на фабриках шла бы так же, как и теперь, пожалуй, даже лучше, потому что каждый знал бы, что он работает на всех, а в том числе и на себя, а не на эксплуататора (грабителя)-капиталиста. Значит, все дело в том, чтобы передать все средства производства в руки народа. Это же будет возможно только тогда, когда среди рабочих будет много таких сознательных людей, которые хотят водворения социализма, социалистического порядка. Такие сознательные люди — социал-демократы — везде, по всему свету объединяются в каждой стране в особый союз — социал-демократическую рабочую партию. Эти социал-демократические партии стараются везде распространять среди пролетариата свое убеждение, что только социализм освободит его из капиталистического ярма и даст, вместе с тем, всем людям на целом свете все условия для счастливой жизни, в то же время социал-демократические партии организуют (объединяют) везде рабочий класс для последнего боя за свою волю и долю.
Когда всюду социал-демократические партии так возрастут, что будут в силах отобрать у капиталистов средства производства и перевозки и передать их всему народу, тогда начнется великая социальная революция, которая приведет к равенству и справедливости на всей земле.
Есть такая социал-демократическая партия и в России: называется она ‘ Российская социал-демократическая рабочая партия’. Она, как и все социал-демократические партии, хочет объединить всех рабочих-пролетариев по всей России для борьбы за социалистический порядок. Но чтобы как можно лучше это сделать, нам нужно завоевать народное правление в России, завоевать демократическую республику.
1905 г.
ЦГИАМ, коллекция нелегальных изданий, инв. No 3270
Свердлов Я. М. ‘ Избранные произведения в 3-х томах’. Т. 1. М. Государственное издательство политической литературы, 1957 г.