В.В. Розанов
В.В. Розанов
Чиновничество и политические партии
Чиновничество и политические партии
Чиновничество и политические партии, Розанов Василий Васильевич, Год: 1906
Время на прочтение: 3 минут(ы)
С существенным изменением политического строя нашего отечества возникает, среди других, и очень жгучий и практически важный вопрос о характере и положении нашего чиновничества. В России, в силу обширности страны и ее малокультурности, класс чиновничества чрезвычайно люден, и вместе он на 1/3 на 1/2 и, может быть, даже больше поглощает образованных людей. Три категории: 1) дворянство, 2) интеллигенция и 3) служилый класс — у нас расходятся только в оконечностях и совпадают в центре, в огромной своей массе. До сих пор никакого вопроса здесь не было: все чиновники предполагаемы были ‘на правительственной стороне’, и если в действительности они не всегда были таковыми, то лишь про себя, втихомолку, без громких заявлений своей мысли, каковое ‘заявление’ признавалось ‘неблагонадежным’ и влекло за собою удаление со службы по знаменитому ‘третьему пункту’. Правительство, как определенная машина, как система определенных взглядов и убеждений, проводимых в жизнь, предполагало всех работающих вместе с ним, т.е. у него на службе, солидарными с этими взглядами и убеждениями. Но дело коренным образом изменяется, раз ‘взгляды и убеждения, проводимые в жизнь’ перестают быть чем-то вековым, однажды и навсегда установленным, и раз чиновничество, оно же вместе с тем и огромная дробь образованного и имущественного класса, получает право дифференцироваться в партии, и в том числе в такие партии, которые прямо враждебны наличному кабинету, т.е. сущему правительству, каково должно быть и каково может быть отношение к ним правительства? Как смотрят на свое положение сами чиновники? Как вообще устроится это дело, которое на Западе, в странах давнишней свободы и срочных перемен правительства, т.е. ‘кабинетов’, решается далеко не одинаково.
Чиновничество, раз оно хочет жить активною политическою жизнью и дифференцироваться в партии, частью враждебные наличному правительству, во всяком случае должно считаться с прецедентом Соединенных Штатов, где, как известно, с выбором нового президента и переменою правительственной программы меняется весь состав чиновничества. Новый президент приводит с собою новых людей, а все старые уходят. В Америке есть куда уйти: там частная промышленность и торговля так сильно развиты, что могут поглотить без обременения весь многотысячный состав ‘уволенных от должности’ лиц. Но будет ли куда уйти в России? Не будет ли здесь означать такой ‘уход’ ухода в голод, нищету, безработицу? Президент ясно говорит: ‘Я могу работать только с составом сотрудников солидарного образа мыслей’. И трудно отказать ему в этом праве, если, в сущности, такого же образа мыслей и действий придерживается всякий журнал, газета, банк, всякое товарищество. В других странах на европейском материке такой универсальной ‘перемены чиновничества’ нет, но и здесь во всяком случае временные правительства не допускают манифестаций против себя своих чиновников, предлагая в последнем случае им удалиться со службы. Таким образом, этот образ действий приближается к практиковавшемуся доселе в России. Во всяком случае и русским предстоит уяснить для себя этот вопрос, и, между прочим, этого требует даже чиновнический интерес, так как пока они живут в полном неведении о том, что им можно и чего нельзя в пределах развертывающейся на их глазах политической жизни. Им, естественно, хочется принять в ней участие, и никакой закон доселе не определяет, насколько они могут это сделать, не вредя своему положению.
Нам думается, что следует в правительственной службе отделить должности, так сказать, идейные от чисто технических. И от технических служб не требовать той солидарности с ‘правительственною программою’, какой качественно требуют идейные должности. Техник на службе правительства должен быть связан только в своей технике, но не в образе мыслей: он должен быть совершенно пассивен в своей службе в исполняемой по высшему приказанию работе, неся двойную и тройную ответственность за отказ ее исполнить, за участие в стачке и вообще во всем, что касается купленной у него работы. Но он может при выборах в Государственную Думу подавать голос за какого угодно кандидата всех допущенных к существованию партий или присоединяться к какой угодно программе. Иное дело высший чиновник или чиновник идейного ведомства: он в точном смысле входит в ‘состав правительства’, и оставаться в этом правительстве, в сущности изменяя ему, если ему и может дозволить собственная совесть, то может не дозволить уважающее себя правительство, простая порядочность службы.
Впервые опубликовано: ‘Новое время’. 1906. 6 янв. No 10709.