Черная жемчужина русского балета. Тамара Туманова, Васильев Александр Александрович, Год: 2007 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 9 минут(ы)

Александр Александрович Васильев

Черная жемчужина русского балета. Тамара Туманова

Очерк из книги ‘Этюды о моде и стиле’

29 мая 1996 года в госпитале Санта-Моники в Калифорнии тихо скончалась Тамара Владимировна Туманова, легендарная балерина русской эмиграции. Масштаб аристократического дарования поставил ее в ряд величайших балерин нашего века, а среди танцовщиц, вышедших из среды русской эмиграции, не было другой, обладавшей подобной аурой загадочного гламура.

Несравненная Тамара Туманова родилась 2 марта 1919 года в Сибири, в вагоне поезда, застрявшего в снегах. Спасавшиеся от Гражданской войны родители ее бежали в Китай, а затем через Харбин, Шанхай и Каир перебрались во Францию. С самых ранних лет Тамара поражала всех своей особенной, полукавказской красотой, редкой музыкальностью и пластичностью.

Она родилась в семье инженера царской армии Владимира Хазидович-Борецкого и его жены, грузинки Евгении, знаменитой ‘балетной мамочки’, сыгравшей, возможно, главную роль в экстраординарной карьере своей дочери. Уже в пятилетнем возрасте талантливую Тамару отдали в Париже в балетную школу замечательной прима-балерины Мариинского театра Ольги Осиповны Преображенской, воспитавшей столько незаурядных танцовщиков нашего времени. Студия ‘мадам Прео’ располагалась недалеко от площади Клиши, в зале Вакер, куда приводили эмигрантских девочек и мальчиков. Там же занимались регулярно и профессиональные танцовщики старой России. Преображенская имела блестящую репутацию педагога, дававшего великолепную балетную технику. Пока мама вместе с другими родителями ждала окончания классов, она, не теряя зря времени, шила Тамаре костюмы и пачки.

В 1920-е годы у Преображенской особенно выделялись две маленькие ученицы — прелестная Ирина Баронова, приехавшая из Бухареста, и красавица Тамара Хазидович-Борецкая. Будучи опытнейшей профессионалкой сцены и видя в Тамаре большую будущность, ‘мадам Прео’ решила изменить ее длинную, неудобную для сцены фамилию на театральный псевдоним ‘Тамара Туманова’, под которым она и стала всемирно известной. Впоследствии журналисты объявили, что семья Тумановой княжеская и происходит от грузинских князей Туманишвили, это привело к путанице и полностью остается на их совести.

Живущая в Лондоне Ирина Баронова вспоминает: ‘Я помню Тамару у Преображенской с раннего детства, с тех пор мы всегда дружили. У Ольги Осиповны прозанималась восемь лет и получила от нее блестящую технику. Настоящая чудо-девочка, она была моментально замечена на показе школы Преображенской великой Анне Павловой, которая и пригласила Тамару танцевать в одном из своих гала-концертов в театре Трокадеро в Париже’.

Артистические и технические способности девочки поражали. В девять лет она уже делала 32 правильных фуэте и была в этом возрасте приглашена на сцену парижской ‘Гранд-опера’ для участия в балете ‘Веер Жанны’. Ее моментально окрестили ‘беби-балериной’, и небывалая слава юной танцовщицы разнеслась в среде русской эмиграции, ее беспрерывно стали звать для участия в благотворительных концертах. В десять лет Тамара уже не боялась сцены, но ни на шаг не отходила от своей мамочки, стоявшей постоянно в кулисах и делавшей подбадривающие знаки.

Профессиональную карьеру артистки балета Тамара Туманова начала в тринадцать лет, ставши мгновенно международной знаменитостью. Джордж Ба-ланчин первым заметил ее в студии у ‘мадам Прео’ и пригласил в 1932 году в труппу полковника де Базиля, находившуюся в Монте-Карло. Главными звездами это труппы были три легендарные ‘беби-балерины’, две из них, тринадцатилетние Баронова и Туманова, вышли из школы Преображенской, а пятнадцатилетняя Татьяна Рябушкина была ученицей Матильды Кшесинской.

Первый спектакль труппы ‘Русского балета Монте-Карло’ состоялся 12 апреля 1932 года в присутствии принцессы Монакской. Было показано три одноактных балета — ‘Сильфиды’, ‘Котильон’ и ‘Ля конкуранс’, в которых солировала Туманова. В состав труппы вошла часть танцовщиков распавшейся Дягилевской труппы, среди которых были Фе-лия Дубровская, Леон Войцеховский и Любовь Чернышева, которые своим примером вдохновляли молодое поколение.

Балеты ‘Котильон’ и ‘Ля конкуранс’ были созданы Джорджем Баланчиным, который удачно использовал в них актерские и пластические данные юной Тамары, и в начале 1933 года пригласил ее в свою новую труппу ‘Балет 1933’, просуществовавшую лишь шесть месяцев. Вернувшись в труппу ‘Русского балета Монте-Карло’, Туманова с огромным успехом дебютировала в новом симфоническом балете Леонида Мясина ‘Хореартум’, премьера которого состоялась на сцене театра ‘Альгамбра’ в Лондоне 24 октября 1933 года. В этом великолепном балете на музыку 4-й симфонии Брамса Туманова станцевала две бравурные партии в паре с Давидом Лишиным и Андреем Еглевским.

Затем Тамара солировала в 1934 году в балете Мясина ‘Юнион Пасифик’, где она станцевала Мексиканскую девушку, а в следующем сезоне ‘балет Монте-Карло’ в результате ряда творческих и организационных неурядиц разделился на две части — ‘Балет полковника де Базиля’ и ‘Русский балет Монте-Карло’ Рене Блюма. Они стали конкурировать между собой в 1930-е и 1940-е годы, занимаясь переманиванием русских звезд и хореографов друг у друга. Тогда Туманова осталась у де Базиля.

Гастроли ‘Русского балета Монте-Карло’ в Америке создали Тумановой ореол немеркнущей славы, продержавшийся более четырех десятилетий — до конца 1960-х годов. Именно в те годы импресарио Сол Юрок окрестил ее ‘черной жемчужиной русского балета’, это звание стало сопутствовать балерине повсюду. В 1934 году, также в Лондоне, Туманова дебютировала в роли Кометы в балете Давида Лишина ‘Воображения’, а в следующем году — в балете Леонида Мясина ‘Городской сад’, где она танцевала в паре с самим знаменитым хореографом.

24 июля 1936 года труппа полковника де Базиля показала в Лондоне премьеру балета Мясина ‘Фантастическая Симфония’ на музыку Берлиоза, в которой Туманова незабываемо танцевала Влюбленную. Знаменитая дягилевская балерина Александра Данилова пишет об этой роли Тумановой: ‘К роли Влюбленной в балете Мясина на Берлиоза она подходила идеально. Она танцевала видение любви композитора, и ее красота блистала на протяжении всего балета. Эта роль необыкновенно шла ей, и в ней я больше всего ее запомнила’.

В 1930 годы Туманова также станцевала ведущие партии в других балетах, преимущественно дягилевского репертуара, — в мясинской ‘Треуголке’ в фокинских ‘Карнавале’, ‘Петрушке’, ‘Жар-птице’ и ‘Призраке розы’, а также в ‘Свадьбе Авроры’, как тогда называли в ‘Русском балете’ третий акт ‘Спящей красавицы’. Ее искусство поражало современников. Соученица Тумановой по студии Преображенской говорила мне: ‘Тамара танцевала очень виртуозно, делала чудесные пируэты, фуэте и обладала устойчивым балансом. На сцене она была очень красивой и владела редкими качествами в движениях, экспрессией, не только сильной техникой, но и осмысленным артистизмом. Туманова многое делала по Фокину — большое значение придавала вздохам и взглядам. На всех спектаклях она была неразлучна со своей мамочкой — таких ‘мам’ мы раньше не видали, а одним из любимых маминых выражений было: ‘Мы сегодня не танцуем’.

Для Тумановой мама была не только гримершей, костюмершей и парикмахером, но и верным стражем, хранительным талисманом. Маленькая и полная, Евгения Хазидович-Борецкая была по сложению совершенной противоположностью своей красавицы-дочки. Осваивая сцену нового театра, мама сама выбирала место, где Тамара будет ‘крутить’ свои фуэте, а затем крестила его крестным знамением. Коллега Тумановой по труппе полковника де Базиля Тамара Григорьева-Сидоренко знала ее с детства по классу Преображенской. Она вспоминает: ‘На каждом Тамарином спектакле мамочка всегда стояла в кулисе и делала Тамаре знаки, подбадривала ее. Туманова была всегда на сцене замечательно красивой и техничной. От своих педагогов она взяла самое сильное — фуэте Преображенской и огромные прыжки от Баланчина. Тамара вертелась как никто’.

Слава ‘черной жемчужины’, при необыкновенной полукавказской красоте, постоянно делала ее самой блестящей из звезд ‘Русского балета’. Ее фотографировали знаменитые фотографы, интервьюировали знаменитые журналисты. Ей еще не было и двадцати, когда в интервью журналу ‘Американский танцор’ она сказала замечательные слова: ‘Важнейшей вещью в балете является развитие драматических способностей балерины при создании ее ролей. Это приходит все больше с опытом передачи на сцене больших чувств и глубоких переживаний. Танец и игра составляют единое целое. Они должны быть взаимосвязаны. Недостаточно быть хорошей или даже блестящей техничкой. Балерина должна быть и тонкой актрисой. Всякий балет, во-первых, означает понимание его музыки. Затем, что не менее важно, драматические качества, которые даже труднее развить, чем первоклассную технику. Техника всегда должна идти фоном. Как только она начинает выставляться напоказ, уровень искусства падает, и мы видим представление, но не артиста. Меня всегда одинаково сильно интересует театр, музыка и драма, точно так же, как и танец. Балерина должна обладать широким и глубоким пониманием всего искусства, только танец недостаточен. Он один вас далеко не уведет’. Эти слова — замечательный завет Тамары Тумановой, великой звезды нашего века, молодым балеринам сегодняшнего дня.

Туманова была беспощадна к себе, занималась и репетировала беспрерывно, достигая в своих балетах вершины драматизма. Она была неподражаема в ‘Жизели’, которую танцевала с конца 1930-х годов, незабываема в ‘Умирающем лебеде’, с которым не расставалась всю свою артистическую карьеру.

Тамара Туманова, красавица от природы, мастерски умела преподнести себя на сцене и в жизни. Ее безусловными форте были сценические костюмы, грим и прически. Созданный для нее Каринской костюм ‘Лебедя’ стал классикой художественной интерпретации этой бессмертной фокинской миниатюры. Об этом пишет ее верный друг детства и коллега по балету Юрий Зорич: ‘Тамара обладала безукоризненной красотой в жизни и на сцене. Ее техника была бесподобной, динамичной и всегда оставляла незабываемое впечатление своим магнетизмом’.

Волна успеха привела Тамару на Бродвей в Нью-Йорке, где она в возрасте двадцати лет дебютировала в мюзикле ‘Звезды в ваших глазах’. После него она снова присоединилась к труппе де Базиля.

Начавшаяся Вторая мировая война заставила Тамару просить американское гражданство и остаться в США.

Следующей ступенькой ее триумфов стало кино. В 1943 году она снялась в своем первом игровом фильме ‘Дни славы’ с необыкновенным Грегори Пеком. До этого Тамара появилась на экране один раз, лишь как балерина. Она блеснула перед войной в фильме-балете ‘Испанское каприччо’, навеки запечатлевшем ее фотогеничную внешность, экспрессивный танец и актерское, чуть кокетливое, дарование. Режиссер-постановщик фильма ‘Дни славы’ Кейси Робинсон без памяти влюбился в балерину и, оставив свою первую семью, женился на Тамаре. ‘Мы вышли замуж’, — сказала как-то в Нью-Йорке мама Тамары. ‘Евгения Туманова’, как ее теперь все величали, даже поехала с дочкой в свадебное путешествие. Молодые обосновались в Голливуде, в уютном доме Кейси, к которому тотчас же был пристроен танц-класс. Тамара переехала туда с родителями. Кейси боготворил Тамару. ‘Мы не знаем, чего больше просить у боженьки’, — заключала мамочка.

Тамара гастролировала беспрерывно. Выступала и с ‘Русским балетом Монте-Карло’, бывшем в США, и с ‘Американским балетным театром’ в Нью-Йорке.

Но семейная жизнь не складывалась. Когда между гастролями Тамара с мамой приезжали в дом на Элмз-драйв, она проводила все время в репетиционном зале, тренируя под неусыпным взглядом мамы свой легендарный баланс. Папа давал советы Кейси Робинсону, как писать киносценарии и ставить фильмы. В 1953 году она опять снялась в фильме своего мужа ‘Поем сегодня вечером’, в котором сыграла роль неподражаемой Анны Павловой, ее ангела-хранителя. Затем последовали еще два музыкальных фильма — ‘Глубоко в сердце’ (1954) и ‘Приглашение к танцу’ (1955), в которых она снималась с известным актером американских музыкальных комедий Джином Келли. Это не спасло их брака — Кейси Робинсон в конце концов разошелся с Тумановой и вернулся в свою оставленную семью.

С послевоенных лет Тамара вновь стала танцевать на сценах Европы. В мае 1947 года ее приглашают в парижскую ‘Гранд-опера’, где она танцевала ‘Жизель’, ‘Лебединое озеро’ и ‘Коппелию’. Парижский критик Жан Дорой писал о Жизели Тумановой: ‘Ее экспрессивная игра дала зрителям ошеломляющую сцену сумасшествия. Тут Туманова смогла нас поразить. Ее члены один за другим переставали ей подчиняться. Вскоре на огромной сцене ‘Гранд-опера’ оставалось лишь одно аморфное бьющееся тело…’ Об Одетте Тумановой тот же критик писал: ‘Когда она становится птицей, мы чувствуем трепещущую зыбь ее мягких рук, странные изгибы кистей, которые создают полную иллюзию полета’.

Критики не всегда были так великодушны к ней. Во Франции и Англии многие упрекали ее в манерности, в работе на публику и в чрезмерном драматизме. Но залы всегда были полны. Магическое имя ‘ТУМАНОВА’ притягивало сотни, тысячи зрителей, жаждущих увидеть божественный блеск этой королевы русского балета. Японская балерина Асами Маки, видевшая Туманову в середине 1950-х годов на гастролях с ‘Лондонским Фестивальным балетом’ в Бостоне, вспоминает: ‘Тамара танцевала гран-па из ‘Дон Кихота’. Неизменным успехом у публики пользовался ее баланс. Она заканчивала им свои вариации и долго стояла как вкопанная. Публика неистово начинала аплодировать. Когда аплодисменты стихали, Тамара все еще стояла без движения. Следовали повторные аплодисменты, приводившие зал в полный восторг’.

Еще в 1952 году ее талант был всемирно признан и оценен по достоинству — тогда она получила ‘Гран-при Жизели’ как ‘величайшая классическая балерина Европы’. Кроме Парижской оперы, Тамара блистала в ‘Лондонском Фестивальном балете’ и на сцене миланской ‘Ла Скала’. Ирина Баронова вспоминает: ‘Ее образ на сцене был грустно-загадочным. Она была колоссальная техничка, но иногда ‘перебарщивала для галерки’, следуя советам мамы. Тамара была замечательной в ‘Федре’ Лифаря в 1950 году’.

Тот спектакль, впоследствии возобновленный для Майи Плисецкой, снискал Тамаре Тумановой нескончаемую славу великой трагической актрисы мира балета. Танцевавшая с ней вместе Нина Вырубова до сих пор хранит восторженное впечатление о танце и игре Тумановой.

Первые гастроли Большого театра в Европе, появление невиданных ранее звезд, таких как Галина Уланова, стали постепенно затенять ореол лучистой славы Тумановой. В 1960-е годы она вновь стала сниматься в Голливуде. Знаменитый мастер саспенса Альфред Хичкок в 1966 году пригласил Туманову на роль маститой прима-балерины в шпионский фильм эпохи ‘холодной войны’ ‘Разорван занавес’, где Тамара играла вместе с Джюли Андрюс, Полом Ньюманом и Лилей Кедровой. Роль увядавшей звезды, не желающей расстаться с венцом славы, очень подходила к ней. Последний фильм Тумановой был детектив Билли Уайлдера ‘Частная жизнь Шерлока Холмса’, снятый в 1969 году. Сегодня мы благодарны всем тем лентам кино, давшим нам уникальную возможность постоянно наслаждаться красотой и талантом нашей соотечественницы.

Гастроли Тумановой продолжались в 1960-е годы во всех частях света. Она исколесила Европу, Австралию, Северную и Южную Америки, даже Африку. Новыми партнерами Тумановой стали в те годы

Андрей Проковский, Олег Брянский и Андрей Ухтомский, с которым она давала гала-спектакли в Латинской Америке на стадионах, вмещавших по пять тысяч человек. Директор перуанского балета Люси Тельге де Линдер, видевшая Туманову в Лиме в те годы, вспоминает: ‘Тамара была и тогда несравненной. Она была красавицей до конца своей жизни, а ее талант приводил в восторг перуанцев’.

После смерти отца Тамара и мамочка жили уединенно в доме на Беверли Хиллз, в окружении домашних питомцев — кошек и собак, в обстановке, наполненной реликвиями и сувенирами дней былых триумфов Тамары. Она не преподавала, не участвовала в жюри конкурсов, а жила, погруженная в заботы о мамочке, в стране лирических воспоминаний. Ее друзья, верные ‘беби-балерине’, и коллеги никогда не забывали ее, ведь Туманова для многих стала символом славы Русского балета за границей, черной жемчужиной, таинственно мерцавшей всегда.

В конце жизни Тамара тяжело болела и перенесла несколько операций на почках. Смерть мамы окончательно подорвала здоровье балерины, и, не в силах больше переносить нечеловеческие страдания, она тихо угасла. Последними словами, которые она услышала, было утешение ее сиделки: ‘Не бойся, Тамара, мамочка ждет тебя’. Она и сейчас, наверное, там танцует, а мамочка стоит в кулисах

—————————————————

Публикуется с разрешения автора.

Впервые: Этюды о моде и стиле / Александр Васильев. — Москва: Fashion books Глагол, 2007. — 558 с., [16] л. ил., портр., 22 см. — (Le temps des modes).

Александр Васильев (р. 1958 г.) — известный историк моды, коллекционер, популярный телеведущий.

Александр Александрович Васильев

Черная жемчужина русского балета. Тамара Туманова

Читайте также: