Будильник
Будильник
Будильник, Хирьяков Александр Модестович, Год: 1933
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Александр Хирьяков
Несколько лет тому назад известный, можно сказать маститый писатель Ал. Амфитеатров обратился к своим соотечественникам с весьма дерзким вопросом: ‘почему мы такая дрянь’?
Очень многие тогда на этот вопрос обиделись и не без колкости заявляли, что г. Амфитеатрову следовало бы ставить такой вопрос лишь в единственном числе и, что если он чувствует свою дрянность, то всетаки не должен ругать своих соотечественников, которые, быть может, вовсе не считают себя дрянью.
Русский человек вообще склонен к самообличению и самобичеванию. Русские эмигранты переживают теперь такое время, когда сознание своего ничтожества особенно должно бередить душу, и это сознание, при наличии известной чуткости, должно, конечно, вызывать потребность в обобщении: не только, мол, я дрянь, но и вы все дряни.
Еще в конце прошлаго века некий талантливый и вдумчивый поэт писал:
‘Если души всех людей
Таковы, как и моя,
Не хочу иметь друзей,
Не могу быть другом я’.
Покойный Н. С. Лесков рассказывал мне, что как то в минуту откровенности Писемский сделал ему такое признание: ‘ничего я ни в себе, ни в тебе, кроме дряни, не вижу’.
Таким образом, особенно нападать на Амфитеатрова не приходится. Он, как умел, выполнил свой долг публициста — общественного будильника и как бы говорил читателю: проснись и оцени, как следует, свою особу: кто ты и что ты собой представляешь. Древнее ‘познай самого себя’.
Лев Толстой очень удачно сравнивал человека с математической дробью, числитель — это достоинства человека, а знаменатель — его мнение о самом себе. Чем больше знаменатель, тем меньше самая дробь. Чем больше самооценка, тем ничтожнее человек. Кто ты? Что ты? Дрянь ты, или не дрянь?
У Толстого была старуха экономка, которая жаловалась, что никак не может рассчитать время вставания: то слишком рано встанет, то слишком поздно. Чтобы ее утешить, Толстой купил ей в Туле будильник.
Старуха была очень рада подарку, очень благодарила. Но на другой день принесла будильник обратно.
— Нет, Лев Николаевич, вы его возьмите, мне с ним никакой мочи нет.
— Да почему?
— Сна я из за него лишилась. Стрекочет, стрекочет и будто выговаривает такия слова, что и не заснешь. Поставила я его на этажерку, легла. Заснуть бы надо, а он стрекочет: Кто ты? Что ты? Кто ты? Что ты? Я и стала раздумывать: Кто я, да что я? Все свои грехи вспомнила и все раздумывала: дрянь ли я совсем пропащая, или ничего себе? Да так с такими думками и пролежала, пока светать не начало.
При нашей эмигрантской бедности далеко не у каждаго найдется будильник. Но если мы не окончательно обросли мохом, то вопросы будильника может и должна подсказать наша совесть и каждому эмигранту необходимо прислушиваться к этим вопросам и не только прислушиваться, но и отвечать себе на них:
‘Кто ты? Что ты? Кто ты? Что ты? Дрянь ли ты несоветимая и безнадежная, или какой-то огонечек в тебе теплится?.. Но если теплится, то может и разгореться. Тогда значит надо его беречь, питать его как то надо, чтобы не заглох, не погас. Что делать надо, чтобы как то поддерживать его. Чтобы он, как свечка перед Господом светился.
Есть ли, жив ли этот огонек? Кто же я? Дрянь, или не дрянь?
Кто ты? Что ты? Кто ты? Что ты? Стрекочет будильник. Пока он стрекочет, до тех пор и огонек живет. Теплится.
Источник: А. Хирьяков. Будильник // Молва 1933. N 148 (371), 2 июля.
Оригинал здесь: http://www.russianresources.lt/archive/Hir/Hir_4.html