Библиография:
А. Луначарский
Бодлер, Шарль, Луначарский Анатолий Васильевич, Год: 1930
Время на прочтение: 5 минут(ы)
БОДЛЕР Шарль [Charles Baudelaire, 1821-1867] — французский поэт. Поэтическая деятельность Б. совпала с расцветом во французской лит-ре романтических и парнасских течений. После бури французской революции и эпопеи наполеоновских войн во Франции установился буржуазный порядок, не выполнивший не только чаяний широких народных масс, но и стремлений средних слоев, той мелкой буржуазии, к-рая давала наибольшее количество художников вообще и в частности писателей и поэтов. Глубокое разочарование охватило умы. С одной стороны, результатом такого разочарования было неверие в прежние принципы разума, который должен просветить и исправить мир. Воззрения энциклопедистов были погребены, и на месте их возник противоположный культ страстей, иррационального или мистических настроений. Не было и надежды на политический выход из юдоли скорби на путь радикальной социальной реформы. На почве глубокого пессимизма, охватившего лучшие умы, выросло огромное, не только английское, но и мировое явление байронизма, разочарование с сильной примесью революционного брожения.
Однако романтизму были свойственны и другие черты. Одновременно с Байроном (см.), менее сильным, но все же властителем умов являлся Шатобриан (см.), к-рый хотя и представлял собою то же разочарование со многими чертами, очень близкими байронизму, но с большой примесью эстетического христианства и реакционной дворянской идеологии.
Промежуточное положение занимали художники, к-рые хотели уйти в свое искусство и в игре воображения, полетах фантазии, в наслаждении ремеслом своим найти себе жизненное содержание.
Если глава так наз. ‘Парнаса’, выдвигавшего это чисто формальное отношение к поэзии, Леконт де-Лиль (см.), был вместе с тем глубоким мыслителем и одним из наиболее ярко выраженных пессимистов своего века, то другие не забирались так глубоко и стремились только создавать ‘эмали и камеи’ [название сборника стихотворений Теофиля Готье (см.)] с причудливостью и четкой сочностью слова.
Сын своего времени, Б. точно так же был преисполнен разочарованием и равнодушием к идеям прогресса, к окружающей жизни он относился скептически или даже гипохондрически. В то же время словесное мастерство, музыкальную и ювелирную точность выражения он возлюбил как средство перечеканивать свои печали и страдания в произведения искусства и тем самым хоть несколько утолять их. Б. однако резко выделяется на фоне других поэтов того времени определенной наклонностью к крайней изощренности и даже извращенности.
Индивидуально это объяснялось в Б. конечно его болезнью. Он происходил из семьи наследственно маниакальной. Наследственное предрасположение и условия, в к-рых он жил, привели его также к злоупотреблению наркотиками. Скучая, пренебрежительно относясь к неудовлетворяющей его действительности, Б. ищет неслыханных развлечений, чего-то совершенно нового и находит в этом не только некоторое удовлетворение: он гордится своим моральным и эстетическим дендизмом. Быть непохожим на других, быть предметом опасливого уважения в качестве ‘сатанинского поэта’, — такова была поза, избранная французским поэтом, обусловленная его характером и общественными условиями.
Но поэт является не только личностью: он прежде всего общественная фигура.
Каждое время выбирает ту или другую индивидуальность для полного своего выражения и выдвигает на первый план либо более или менее здоровые, либо больные натуры. В тогдашнем французском обществе накопилось столько скуки, столько презрения к жизни и вместе с тем столько потребности преодолеть свои страдания преображением их в художественные формы, ‘сублимировать’ страдания, что именно такой человек, как Б., при крупном таланте, мог оказаться весьма ярким представителем этой ветви тогдашнего общественного самочувствия и ее выразителем в литературе.
Однако в средине прошлого века буржуазия не настолько еще изжила свои жизненные ресурсы, чтобы Бодлер, первый декадент (упадочник), был сразу понят окружающим обществом. Только наиболее утонченные ценители преклонялись перед ним.
Большая публика прошла вначале мимо него. Лишь впоследствии, когда декаданс, т. е. эстетничанье идеями смерти, греха, болезни, разврата, стал главным мотивом поэзии, Б. был объявлен великим предшественником и даже основателем декадентского символизма.
Надо отметить еще, что в эпоху 1848, когда сильная революционная судорога потрясла буржуазный мир, Бодлер как бы проснулся. К этому времени относятся его произведения — ‘Сумерки’, ‘Рассвет’ и ‘Пирушка тряпичников’. Демократические и чуть-чуть революционные нотки стали проявляться в поэзии Б., но они скоро угасли в еще более мрачном разочаровании.
Личная жизнь Б. сложилась ужасно. Его любовь — мулатка Дюваль, была бессовестной пьяницей, измучившей поэта. Его небольшое состояние было полностью съедено. К концу своей жизни Б. был почти нищим. Умер он разбитый параличом и забытый.
Главное его произведение — ‘Цветы зла’ (Les fleurs du mal, 1857, имеются русск. перев. Якубовича-Мельшина и Эллиса, переводили его и многие другие поэты: Сологуб, Вячеслав Иванов и др.). ‘Цветы зла’ — квинтэссенция тех настроений, о к-рых мы говорили выше. Современник парнасцев, требовавших необыкновенной филигранности стихотворной формы, твердости структуры, экономии в словах, строгого ритма и выбора образов и глубокого соответствия им выражений, Б. не только подчинялся всем этим условиям, но оказался одним из крупнейших мастеров такой, классической по-своему, формы стиха. Б. принадлежит к породе поэтов-скульпторов. Свои стихи он высекает или кует. Его произведения тверды, всякое слово стоит определенно на своем месте. Мастерство здесь мужественное. Т. к. содержание обыкновенно выражает собою идеи, близкие к отчаянию или к полусумасшествию, грязь или низость глубокого падения, морального и физического, то, казалось бы, это содержание находится в резком противоречии с формой. На самом деле этого нет. Так же как у Леконт де-Лиля, у Б. такое соединение содержания с формой производит впечатление сдерживающего себя, полного достоинства констатирования ужаса жизни.
Перед нами поэт, к-рый знает, что жизнь представляет собою мрак и боль, что она сложна, полна бездн. Он не видит перед собою луча света, он не знает выхода. Но он от этого не отчаялся, не расхандрился, напротив, он словно сжал руками свое сердце. Он старается сохранить во всем какое-то высокое спокойствие, стремится как художник доминировать над окружающим. Он не плачет. Он поет мужественную и горькую песню именно потому, что не хочет плакать. Позднее поэты этого упадочного типа совершенно утеряли такое равновесие и такую суровую граненность формы.
Бодлер написал кроме того ‘Маленькие поэмы в прозе’ (русский перевод Александровича, М., 1902, и Эллиса, 1910), дневник, озаглавленный им ‘Обнаженное сердце’ (русский перевод Эллиса, М., 1907). Ему же принадлежит серия статей об изобразительном искусстве, в к-рых он показал себя человеком изумительно тонкого и верного вкуса и большим мастером слова в области критики, и образцовый перевод новелл Эдгара По (см.), оказавшего громадное влияние на французскую лит-ру. В пору расцвета декадентского символизма во Франции Б. был поднят на щит и провозглашен едва ли не величайшим поэтом Франции. Сейчас этот восторг в значительной степени ослабел. Но Б. конечно навсегда останется превосходным выразителем того момента в истории французской буржуазии и интеллигенции, когда она потеряла всю силу своего идеализма, в лучшей своей части не смогла примириться со скудостью буржуазных перспектив, ударилась в отчаяние, смешанное с мечтой, но еще проявляла как бы некоторые отблески революционного подъема энергии и принимала свою печальную участь, по крайней мере в лице своих поэтов, не без известного величия. Недаром Б. был все-таки современником двух революций и, как рассказывают, в феврале братался с революционными рабочими. Бодлеровский культ всего извращенного, порочного и искусственного, порожденный городом, городской цивилизацией, его эстетизм и аморализм — все это оказало чрезвычайно значительное влияние на русских символистов. Стремясь уйти от действительности в мир мечты, наши декаденты ‘старшего поколения’ (Брюсов, Бальмонт, Сологуб, Анненский, еще раньше Мережковский, Минский) находили оправдание своим настроениям в чеканных стихах ‘Цветов зла’, где презрение к жизни и природе, как к ‘будням’ и ‘прозе’, возводилось в принцип, в ‘перл создания’. На русское декадентство первой поры наложил отпечаток и индивидуализм Б. — культ гордого, возвышающегося над миром ‘Я’, все познавшего и всем пресытившегося, не признающего над собой никаких нравственных норм, властно смешивающего добро и зло.
Брандес Г., Главнейшие течения в в лит-ре XIX в., Собр. сочин., т. V, СПБ., 1906, Бурже П., Очерки современной психологии, СПБ., 1888, Готье Т., Ш. Б., см. ‘Цветы зла’ в перев. Эллиса, М., 1908. Имеется и отдельное русское издание, П., 1915, Фриче В. М., Поэзия кошмаров и ужаса, М., 1912, Коган П. С., Очерки по истории зап.-европейской литературы, т. II, П., 1923, Sainte Beuve, Caus. du lundi, t. IX, P., 1856-1857, Его же, Nouveaux lundis, P., 1863-1872, Brunetiè,re F., Ch. B., ‘Revue des deux Mondes’, P., 1887, то же, 81, 3-e livraison, de-Banville Th., Nouveaux souvenirs, P., 1890, Holitscher A., Ch. B., Bln., 1904, de Gourmont Remy, Promenades litté,raires, P., 1904, 1906, Cré,pet E., Ch. B., &EACUTE,tude biographique, P., 1906, Cassagne A., Versification et mé,trique de B., P., 1906, Nadaud, Ch. B. intime, P., 1911, После 1914 о Б. вышли монографии: Raynaud, Ch. B. et la religion du dandysme, 1918, G. de Reynold, Ch. B., 1920, P. Flottes, B., l’homme et le poè,te, 1922, Raynaud E., Ch. B., é,tude biographique, essai de bibliographie, 1922.
Источник текста: Литературная энциклопедия: В 11 т. — [М.], 1929—1939. Т. 1. — [М.]: Изд-во Ком. Акад., 1930. — Стб. 547—551.
Исходник здесь: http://feb-web.ru/feb/litenc/encyclop/le1/le1-5471.htm