Н. Н. Страховъ
Безобразный поступокъ ‘Вка’ *).
Безобразный поступокъ ‘Вка’ *).
Безобразный поступок ‘Века’, Страхов Николай Николаевич, Год: 1861
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Н. Страховъ. Критическія статьи. Томъ второй. (1861—1894).
Изданіе И. П. Матченко. Кіевъ, 1902.
*) Подъ этимъ же заглавіемъ въ 51 No ‘С.-Петербургскихъ Вдомостей’ за 1861 г. была напечатана статья Г. Михайловскаго, выразившаго также свое негодованіе противъ Виногорова. Изд.
Изъ объясненій редакціи и самого г. Виногорова, явившихся въ 10 No ‘Вка’, видно, что дло о поступк ‘Вка’ сопровождается великою путаницею понятій. Поэтому, можетъ быть, не будетъ лишнимъ сказать еще нсколько словъ объ этомъ интересномъ случа.
Об статейки въ 10 No ‘Вка’ представляютъ высокій интересъ. Дло въ нихъ уясняется, получаетъ опредленность и круглоту.
Читатели, напримръ, могли думать, что статейка Камня Виногорова о г-ж Толмачевой попала въ ‘Вкъ’ по недосмотру, что редакція не раздляла его чувствъ и мыслей, и что посл подобнаго дебюта Камень Виногоровъ если не совсмъ сойдетъ со сцены, то долженъ будетъ явиться въ новой маск. А между тмъ дло не такъ. Редакція ‘Вка’ вступается за г. Виногорова, какъ за нчто очень дорогое и близкое. Притомъ ея Объясненіе и Отвтъ Виногорова совершенно совпадаютъ и по пріемамъ и по сущности мыслей. Совершенно ясно, что редакція принимаетъ на себя вину г. Виногорова, она его защищаетъ, она даже хвалитъ его статью и находить только неосмотрительными нкоторыя выраженія, въ нее вкравшіяся.
Потомъ и редакція и г. Виногоровъ вполн признаютъ свою вину и приносятъ публичное покаяніе. Редакція говорить, что она должна чистосердечно извиниться за вышепомянутыя вкравшіяся выраженія, а г. Виногоровъ кается, что употребилъ нсколько такихъ выраженій, которыя справедливо могутъ показаться глубоко оскорбительными для женщины, то есть, говоря не столь кудряво, просто употребилъ глубоко-оскорбительныя выраженія.
Покаяніе — дло хорошее, особенно когда оно длается чистосердечно. Только въ настоящемъ случа трудно этому поврить. Въ самомъ дл, покаявшись, редакція и г. Виногоровъ остались очень довольны собою, он возгордились этимъ, какъ подвигомъ, и требуютъ себ заслуженныхъ похвалъ. ‘Я, пишетъ г. Виногоровъ, такъ высоко ставлю достоинство женщины, такъ свято чту ея права, что эти нсколько выраженій моихъ, вырвавшихся совершенно невольно, безъ всякого злого умысла, непріятно подйствовали на меня, можетъ бытъ, больше, чмъ на кого-нибудь другого. Только откровенное сознаніе предъ лицомъ всего общества, надюсь, сниметъ съ меня позорный укоръ — въ умышленномъ оскорбленіи женщины’.
В редакція подымаетъ еще тономъ выше. ‘Высоко ставя нравственное самовоздержаніе литературы, пишетъ она, и признавая нравственный отпоръ ея лучшимъ оружіемъ противъ всякихъ нарушеній нравственныхъ приличій, мы полагаемъ, что въ настоящемъ случа нсколько строкъ замтки редакціи ‘Вка’ послужили этому важному длу боле, чмъ могутъ послужить всякіе протесты на страницахъ другихъ журналовъ’.
Вотъ подите, попробуйте справиться съ писателями, владющимъ такимъ ловкимъ перомъ! Ихъ уличили въ безобразномъ поступк, но что же выходитъ? Оказывается, что на г. Виногорова его собственныя выраженія подйствовали сильне, чмъ на г. Михайлова и на кого бы то ни было другого, и что редакція ‘Вка’ совершила такой благородный подвигъ, до котораго другимъ редакціямъ никогда и не дойти. Оказывается, что Камень Виногоровъ благоговетъ передъ женщинами, а редакція благоговетъ передъ литературою, словомъ, въ виновникахъ безобразнаго поступка обнаруживается образъ мыслей, изумляющій и подавляющій своимъ благородствомъ. Удивительно ловко!
Какъ видно, нкоторые сочинители до того втянулись въ литературу, что, сочиняя себ, по мр надобности, возвышенный образъ мыслей, воображаютъ, что они его, дйствительно, имютъ и что нсколько печатныхъ фразъ, кудряво заявляющихъ благородныя чувства, могутъ доказать и замнить эти чувства.
Въ статейкахъ, о которыхъ мы говоримъ, есть еще много любопытнаго. За исключеніемъ немногихъ фразъ, которыя мы привели и въ которыхъ, признается вина ‘Вка’, он наполнены всевозможными оправданіями, судя по которымъ, можно подумать, что ‘Вкъ’ правъ кругомъ. Напримръ, вмсто того чтобы говорить о своемъ поступк, ‘Вкъ’ длаетъ ловкую диверсію и нападаетъ на Михайлова. Онъ коварно замчаетъ, что статья г. Михайлова напечатана въ ‘С.-Петербургскихъ Вдомостяхъ’, которыя всегда рады отыскивать безобразія въ другихъ редакціяхъ, что она написана слишкомъ рзко, не литературно. Г. Виногоровъ говоритъ даже, что она написана въ припадк умственнаго разстройства (таковы, какъ видно, литературныя приличія ‘Вка’). Затмъ ‘Вкъ’ объявляетъ, что онъ и не думалъ нападать на г-жу Толмачеву, что предметомъ шутки была только г-жа Толмачева, какою ее изобразилъ фельетонъ С.-Петербургскихъ Вдомостей. Дло доходитъ до того, что Камень Виногоровъ начинаетъ выставлять себя не только не какъ порицателя, а даже прямо какъ защитника г-жи Толмачевой. Корреспондентъ, по его мннію, изобразилъ ее цинически. Да, повторяетъ г. Виногоровъ, цинически! Камень Виногоровъ возсталъ противъ такого поступка, написалъ свою статью и теперь самодовольно спрашиваетъ: ‘пусть ршатъ, кто изъ насъ выводить на посмяніе г-жу Толмачеву,— я или неизвстный аналогистъ {Н. Н. Страховъ подъ первой статьей не подписался. Изд.} ея?..’
Вотъ они куда пошли! Вотъ каково чистосердечное покаяніе ‘Вка’!
Но что всего хуже, что невроятно и чудовищно до послдней степени, это то, что ‘Вкъ’ повторяетъ свои обвиненія противъ г-жи Толмачевой. Камень Виногоровъ увряетъ, будто онъ уметъ отличать чопорную pruderie отъ совершенной беззастнчивости, при чемъ эта послдняя относится прямо къ г-ж Толмачевой. Онъ увряетъ, что чтеніе ‘Египетскихъ ночей’ принадлежитъ къ окончательному сбрасыванію съ себя этихъ условій, налагаемыхъ на женщину обществомъ и ея врожденною натурою.
Какъ вамъ это нравится, читатель?
Вотъ вамъ, господа моралисты, фактъ, который самымъ дломъ разршаетъ вопросъ. На чьей сторон ваше нравственное чувство — на сторон ли г. Виногорова, или г-жи Толмачевой? Не ясно ли, что мы не имемъ никакого права запрещать дамамъ читать ‘Египетскія Ночи’, потому что, запрещая имъ это чтеніе, мы ихъ оскорбимъ нравственно, мы предположимъ въ нихъ нчто дурное, а на это мы не имемъ никакого права. Такъ точно и во всемъ другомъ. Тотъ, кто идетъ противъ свободы поступковъ, гршитъ неизбжно, а тотъ, кто пользуется этою свободою, всегда можетъ быть чистъ и безпороченъ. Даже полная, твердая, сознательная чистота возможна только при полной свобод. Вра въ чистоту и силу человческой души, въ достоинство ея свободнаго, самостоятельнаго развитія — есть одно изъ лучшихъ достояній нашего времени, оскорблять эту вру — гршно. {Настоящая статья, какъ и первая, предназначалась также для ‘Времени’, но не была однако напечатана. Разъясненіемъ этого можетъ служить слдующая выдержка изъ статьи ‘Отвтъ Русскому Встнику’ (‘Время’. 1861, 5 No, стр. 19—20. Статья эта не подписана, но она принадлежитъ самому . Достоевскому): ‘Этотъ вопросъ (‘безобразный поступокъ ‘Вка’) до того наконецъ надолъ ……….. что журналы готовы стыдить другъ друга за участіе въ немъ. Сознаемся откровенно: мы тоже увлеклись этимъ вопросомъ и даже напечатали о немъ дв статьи — одну отъ редакціи, а другую, доставленную намъ со стороны’. Изд.}
1861 г. 4 Марта.