Евгений Венский
Евгений Венский
Без политики
Без политики
Без политики, Венский Евгений, Год: 1928
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Евгений Венский. Рассказы
Юмористическая иллюстрированная библиотека журнала ‘Смехач’, No 27
Сидели в Моссельпроме густой компанией.
Примадонна Заливай-Римская вспоминала.
— Меня однажды вызывали в Милане. Ужас! Феерия! Правда, я была в ударе. Начали вызывать с первого. Кончилась опера, — уже час, а все вызывают… Два часа, три, четыре… Уже открыли магазины, зазвонили к обедням, ‘Самолет’ уже отошел от пристани, а меня все вызывают. Я упала в обморок… Мне поднесли двадцать два миллиарда.
— В знаках 22 года? — спросил комик.
— Золотом! Это же было до войны…
— Меня однажды тоже… Вспомнить страшно, — вступил Гайда-Тройский. — Играл я ‘Гамлета’ в Александринке. Со мной Костя Варламов, Володя Давыдов, Коля Ходотов, Юрьев Юрочка, Пров Садовский, Савина, Мария Гавриловна. Вот и начали меня вызывать. Шесть дней вызывали. Хлопают, хлопают, сходят домой, пообедают, снова в театр, — и опять хлопают… А я не етчи, не питчи, шесть дней у рампы стою и кланяюсь… Какой был энтузиазм молодежи. Половину университета замертво отвезли в Обуховскую: вместо ладоней у них были куски окровавленного мяса.
— На манер отбивных котлет? — задумался комик.
— Именно! 4 бестужевки от голода чуть не умерли: далеко было домой идти. Уж потом градоначальник Драчевский догадался пожарную команду вызвать. Разогнали публику и меня домой на автомобиле отвезли.
— Меня тоже неоднократно вызывали!— сладко прищурился, комик.
— Публика? — недоверчиво спросили с трех сторон.
— Да, и публике приходилось. Раз в Симбирске гимназистка на улицу вызывала и уксусной кислотой из бутылки… Катастрофа! Раз еще вызывал портной. На углу (в Симферополе было) Московской и Салгирной, и давай охаживать зонтиком. Много раз вызывали… Есть чем вспомнить. Раз даже на дуэль вызывали. Я согласился, но того… залил немного. Утром будят, — я не слышу. Вызывали, вызывали, а я нырк под кровать, так и не вышел. Всего было…
Трагик сердито выпил пива.
— И меня много раз вызывали. Помню, в Вологде вызывают: — ‘Три рубля штрафу по 38 статье!’ — ‘За что?’ — ‘Бесчинство в публичном скоплении публики’. — ‘Извольте-с!’… В Темрюке тоже. Повесткой. Не являюсь. Бац! Околодочный! ‘Пять рублей по заочному решению’… — ‘За что-с?’ — ‘Появление в нетрезвом состоянии по 41-й в публичном скоплении публики’… Извольте! В Семипалатинске по 39 вызывали. Три дня сидел в клоповнике. Уж не помню, за что: не то я Гламу-Далай-Ламского бил, не то он меня. Обоих вызывали.
— Меня вчера вызывали! — механически заявил антрепренер Укуси-Епишкин.
— Публика? — оживился весь столик.
— В ‘Рабис’ вызывали. Нарушение кодекса труда. Поднесли…
— Подарок?
— Нет, подарка не подносили. Штраф в пользу безработных… Отдавать нужно…
Все замолчали, погруженные в воспоминания. В кафе влетел запыхавшийся режиссер и подпорхнул к столику.
— Друг! Вызволи! — заломил он руки перед антрепренером.
— Кто вызывал?.. За что?..— снова оживились все.
— На беспризорных ‘вызвали’, будь они сто раз прокляты… А у меня ни сантима, ни сантиметра… Вызволи, братцы!
— Да кто вызвал-то?..
— Никто не вызывал, — вы меня вызволите… К вашим чувствам взываю! Братцы, али я!.. Господи!..
Все замолчали. И молчали очень долго, до тех пор, пока антрепренера не вызвали дела, примадонну к телефону, а остальных — к другим столикам…
Режиссер сидел один и мрачно тянул пиво…