Берег, Богданович Ипполит Федорович, Год: 1812 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 10 минут(ы)

БЕРЕГЪ

ОТРЫВОКЪ,
Найденный бъ бумагахъ покойнаго Сочинителя Д……….ки.

Sunt lacrimae rerum et mentem mortalia tangunt. Virg—

САНКТПЕТЕРБУРГЪ,
ВЪ МЕДИЦИНСКОЙ ТИПОГРАФИ
1812 ГОДА.

ПЕЧАТАТЬ ПОЗВОЛЯЕТСЯ

съ тмъ, чтобы по напечатаніи до выпуска изъ типографіи представлены были въ Цензурный Комитетъ: одинъ экземпляръ сей книги для Цензурнаго Комитета, другой для Департамента Министерства Просвщенія, два екземпляра для Императорской публичной библіотеки, и одинъ для Императорской Академіи Наукъ. Санктпетербургъ 17 февраля 1812 года.

Цензоръ Коллегіи Совтникъ и Кавалеръ
Ив. Тимковскій.

БЕРЕГЪ

СОДЕРЖАНЕ.

Встрча Далиды съ Дамономъ на берегу рки — причины ея печали — увщанія, Дамона вразсужденіи равнодушнаго перенесенія несчастій — Далида видитъ нчто плывущее къ берегу — повсть Дамона объ Улисс и Пенелоп — узнаніе въ плывущемъ сперва нещастнаго, погибшаго среди волнъ, потомъ супруги Далиды — смерть ея. —

Далида, (ходя по берегу, и примтивъ идущаго къ ней старика Дамона говоритъ):

Иди, иди, Дамонъ, къ нещастной,

Печаль со мною раздли,

Въ минуты злой тоски, ужасной,

Залогъ любви своей яви.

Коль средствъ помочь мн не найдется,

(Меня забыли небеса)

Въ жару сердечномъ хоть сольется

Съ моей слезой твоя слеза.

Грудь томную мою проникнетъ,

Своею теплою струей,

До сердца скорбнаго достигнетъ,

И будетъ для него елей.

Дамонъ (приближась).

Ты здсь о дочь моя любезна? *)

Спокойноль дни текутъ твои?

*) Дамонъ называетъ Далиду дочерью по преимуществу лтъ, а не по праву рожденія.

Далида.

Судьба моя теб извстна,

Покой возможноль мн найти?

Дамонъ.

Я вижу признаки печали!—

Нтъ ясности въ твоихъ очахъ,

Въ ланитахъ лиліи увяли,

Цвтъ розы бледенъ на устахъ.

Далида.

Когда способенъ ты душею

Болть въ нещастіи другихъ,

Вздыхай и вмст плачь со мною

О лютыхъ бдствіяхъ моихъ.

Ахъ другъ! вчера въ часы покоя,

Какъ рощи начали дремать,

И холмы въ дум сладкой стоя,

Къ себ видній ждали мать.

Арисъ отъ сихъ бреговъ вступившій,

Съ супругомь вь бурныя пути,

Закономъ дружбы утвердившій,

Въ огонь и бездны съ тмъ итти,

Арисъ, подобно тни блдный,

Вчера явился предо мной,

Веселой живости лишенный,

Какъ мсяцъ тусклый предъ зарей.

Гд милый Вальфъ нашъ, вопрошаетъ,

Давно ли прибыль онъ сюда?

Гд Вальфь, вь смущеньи повторяетъ,

Его здсь нтъ еще — бда! —

Какъ громъ или земли трясенье,

Смутила рчь его меня,

И жарь и хладъ, души волненье^

Все вмст чувствовала я.

Почто тогда Всесильный спали

Перуны грозные твои?

Почто несчастной не карали?

Иль вчны горести мои?

Еще мн мнится, что я вижу

Ариса тнь, иль здсь онъ самъ,

Его смущенный голосъ слышу,

Внимаю, кажется, словамъ:

Мы плыли, ркъ онъ мн, спокойно,

Едва ребилисъ водъ струи,

Корабль предъ нами Вальфовъ стройно,

Какъ исполинъ ступалъ въ пути.

Въ вдали брегъ улыбаясь синій,

Свиданья ожидалъ часа,

На камень опираясь дикій

Манилъ рукою паруса.

Вальфъ тайно съ радостью небесной

Взиралъ на брегъ и на меня,

И чувствія души прелестной

Длилъ движеньемъ говоря.

Но кинувъ взоръ кь стран вечерней,

Мы бури усмотрли ходъ,

Какъ тнь хаосной ночи древней,

Казался намъ ея приходъ.

Сначала дальними путями,

Собравъ во кругъ себя пары,

Она шла тяжкими шагами

На верьхь Атантскія горы.

Туманныя склоняли холмы,

Предъ нею старческу главу,

И кедровъ низвергались сонмы

Вступая въ дерзскую борьбу.

На рам опершись широкимъ

Гиганта Западныхъ сторонъ,

Она въ молчаніи глубокомъ,

На свой возсла Фаетонъ.

Подъ нею кони закрутились,

Подвигли вихри въ облакахъ,

Какъ быстрые орлы пустились,

Клубами вился мракъ въ слдахъ.

Глядимъ — и высоты коснулась

Богиня хмуряся челомъ,

Предъ нею полночь развернулась

Скрывъ день на неб голубомъ.

Не часъ ли мнили мы отмщенья,

Насталъ неправды для сыновъ?

Не адъ ли, мнили, средь мученья,

Расторнулъ связь своихъ оковъ?

Вдругъ встникъ съ неба быстротечный,

Отъ насъ промчался къ вчнымъ льдамъ,

И сводъ разкрывъ лазуро-млечный

Низвелъ громъ ярый по громамъ.

На мор родилися горы,

Главой касаясь небесамъ,

Жестокіе поднявши споры

Грозили дальнимъ берегамъ,

Въ минуту Вальфь со мной разстался

О лютый день, ужасный часъ!

Въ другую бездной отдлялся,

А въ третію изчезъ изъ глазъ.

Во весь сей день и ночь глухую

Носился я въ морскихъ путяхъ,

Кляня судьбу свою лихую,

Мнилъ гробь обрсть вь чужихъ земляхъ.

Корабль тотъ чась, какъ втры гнали,

Ударился въ утесъ крутой,

Простились вс — но средь печали,

Я берегъ свой узналъ родной.

Дамонь! гджъ Вальфъ?… гд другъ любезный?…

Иль гнать насъ будетъ вчно рокъ?…

Дамонъ.

Когда назначенъ жребій слезный

Разсудокъ въ помощь дастъ урокъ.

Далида.

Всегдаль Дамонъ, всегдаль покорно

Разсудку сердце у тебя?

Какъ тетъ, печали чувство скорбно,

Лежитъ на груди у меня,

Не разъ здсь солнце восходило,

Безъ друга сердца моего,

Мечты съ собою приносило,

Мечты и больше ничего.

Не разъ надъ сею я ркою

Конца ждала судьб своей —

Все тщетно — друга нтъ со мною,

Ахъ! нтъ со мной души моей.

Что естьли естьли поглотили

Того, для коего живу?

И смертные часы пробили

Того, кмъ движусь и дышу?

Прорвавъ тоску свою и муки,

Я съ жизнью горькою прощусь,

И посл тягостной разлуки.

Съ любезнымъ въ неб обымусь.

Иль нтъ… пойду сперва по свту,

Искать слдъ друга моего,

Холодною землей одту,

Сыщу могилу хоть его.

Сплету внки изъ розъ, нарцисовъ

Росою слезъ ихъ омочу,

Среди печальныхъ кипарисовъ

На камень гроба положу,

Потомъ повергшись возрыдаю

И въ горести на немъ умру.

Дамонъ.

А съ каждымъ шагомъ смерть встрчаю —

Но знай тудажь къ теб приду.

На урну обопрусь рукою,

Съ любезной сердца разлученъ,

Потомъ зальюся слезъ ркою,

Твоею смертью огорченъ.

Въ тоск — участіе раскрою,

И утшеніе сыщу,

Въ словахъ — надежды лучь открою,

И духъ твой къ жизни возвращу.

Далида.

Дамонъ! незналъ ты видно страсти,

Когда винишь тоску мою,

Незналъ любви всесильной власти,

Какъ мертвый жизнь провелъ свою.

Ахъ! съ другомъ щастіе — миле,

Съ нимъ тихій міръ души живетъ,

Съ нимъ чувство радости — сильне

Съ нимъ скука сердца не гнететъ,

Вздохнулъ: въ отвтъ я вздохъ не слышу —

Сей вздохъ, чмъ можно замнить?

Взглянулъ? я тже чувства вижу —

Но что! любви не изъяснишь…

Дамонъ (указывая на текущую рку).

О дочь! мы сходны съ сей ркою,

И цлый съ нею сходенъ свтъ,

Волна объимется съ волною,

И гд сребрившійся ихъ слдъ?

Минуты рзвятся съ часами,

Но годы ихъ влекутъ съ собой,

Цвты лобзаются съ цвтами,

Но втръ ихъ гнетъ къ земл главой.

Въ пески и пыль алмазы трутся,

Киты и львы впадаютъ въ сть,

Столбы вселегныя трясутся.

Для всхъ одинъ удлъ — терпть.

Но Царь міровъ, средь самой нощи,

Отъ неба преклоняетъ взоръ,

На горы, бездны, долы, рощи,

На весь творенія соборъ.

Онъ окомъ землю проникаетъ,

И ухомъ слышитъ бой сердецъ,

Край, солнце, ризъ его пылаетъ,

Утшься! онъ для насъ Отецъ.

Далида.

Дамонъ! сего дня предъ разсвтомъ,

Я зрла друга моего,

И здсь подъ лучезарнымъ небомъ,

Встрчала въ радости его.

Но гджъ тнь милая, драгая,

Увижуль на яву ее?

О ночь! о сонъ! мечта пустая!..

Все множитъ бдствіе мое.

Дамонъ.

Быть можетъ сонъ сей есть предтеча

Зари твоихъ щастливыхъ дней,

Быть можетъ, скоро съ другомъ встрча

Прерветъ токъ горести твоей.

Оставь печаль свою и вздохи,

Въ нихъ пользы, врь мн, не найдешь.

Когда судьбы небесъ жестоки,

Гд щитъ, и помощь обртешь?

Далида.

Виновналь я, что вижу друга

И въ часъ покоя моего,

Душей стремлюсь къ душ супруга,

И жить не въ силахъ безъ него.

Дамонъ.

О дочь! Герои средь куреній

Клянутъ удлъ своей судьбы.

Цари кидаютъ жезлъ правленій

Страстей не выдержавъ борьбы.

По сердцу, другъ мы, вс младенцы,

Но умъ данъ Менторомъ для насъ —

Въ стран подлунной мы пришельцы —

Кто будущій откроетъ часъ?

Сего дня небосклонъ нашъ тмится,

Отъ бурь и темно-срыхъ тучь,

Но утро завтра прояснится,

И правды возсіяетъ лучь.

Несчастенъ я, ни чистъ душею,

Мученье легче для меня,

Несчастенъ — и судьбой своею

Горжусь, когда невиненъ я,

Пусть сильная десница давитъ,

Страдальца въ гор и бдахъ,

Пусть рокъ жестокій золъ прибавитъ,

И тернъ умножитъ на путяхъ,

Паду подъ бремянемъ печали,

Безъ ропота, безъ тока слезъ,

Несчастья дни мои скончали,

Но я не весь еще изчезъ.

Въ странахъ безсмертья возрожуся,

И правый судъ себ найду,

Съ Царями гордыми сравнюся,

Или впередъ еще пойду.

Престола Судіи достигну,

Раскрою раны передъ нимъ,

Законъ судебъ его постигну,

Онъ есть, Онъ былъ Отцемъ моимъ.

Онъ книгу жизни мн покажетъ,

Причину ясну дастъ всему,

Предъ цлою вселенной скажетъ,

Что я терплъ, и почему?

Далида.

Ахъ! естъли бы уча терпнью,

Любилъ ты искренно людей,

Своихъ уроковъ къ утвержденью,

Лилъ слезыбъ и боллъ душей.

Но ты чувствъ нжныхъ не имешь,

Какъ сталь тверда грудь у тебя.

Или ты кровь со льдомъ умешь

Мшать по жиламъ у себя,

Или въ Сибири ты родился,

Со львами жилъ и тигромъ 6ылъ,

У скалъ жестокости учился,

Металловъ свойства получилъ.

Дамонъ.

Нтъ у меня пословъ печали —

Рсницы высохли мои,

И слезы теплыя скончали

Давно, давно пути свои,

Грудь старческая тихо стонетъ,

Едва за вздохомъ вздохъ идешъ,

Безъ бурь наружныхъ сердце ноетъ,

За каплей каплей кровь течетъ,

Чутъ искра держится, чуть дышетъ

Огня безсмертнаго во мн,

Чуть томны силы жизни движетъ,

И друга бережетъ теб.

Одна минута — я безгласенъ,

Умру…..

Далида.

Остановись Дамонъ!

Иль ты съ судьбой моей согласенъ,

Или любишь ты печаль и стонъ?

Могули я, или способналь,

Ты знаешь, длатъ зло другимъ,

Въ твоемъ смущеніи спокойналь,

Могу я сердцемъ быть моимъ?

Дамонъ.

Оставимъ другъ мста жестоки,

Гд грусть прикованна съ тоской,

Пусть узритъ Вальфъ сіи потоки,

Онъ врно слдъ узнаетъ твой.

(Указывая на вдали стоящій свой домъ)

Пойдемъ подъ кровъ уединенный,

Не нелюдимъ въ немъ погребенъ,

Не злобы духъ лицепріемный,

Въ стнахъ унылыхъ заключенъ.

Далида (отступая отъ него).

О рощи темныя густыя,

Пустынницы въ свой цлый вкъ!

О горы вчныя крутыя,

Родительницы быстрыхъ ркъ!

О тучные брега высоки,

Блюдущіе законы водъ!

О быстрочистые потоки,

Рисующіе неба сводъ!

Гд милый другъ мой объявите

Все вамъ, что естъ лишь у меня.

Теките, движьтеся, скажите,

О Вальфь! Далида ждетъ тебя,

Моря, щумящими волнами,

Не замедляйте другу путь,

Поля старайтеся съ цвтами

Ковры душисты развернуть.

Сирены, лиръ и арфъ Царицы,

Идите тихо передъ нимъ,

Строй взявъ Лезбозскія пвицы,

Маните пніемъ своимъ.

Иль нтъ! — вы вс, вы вс неврны,

Вы часомъ, случаемъ друзья.

Подобно людямъ лицемрны —

О сердце, жизнь душа моя,

Ты самъ, какъ легкій лебедь чистый,

Съ полетомъ спорящій втровъ,

Или какъ царь пернатыхъ быстрыхй,

Парящій выше облаковъ,

Спустись съ полей пространствъ воздушныхъ,

Гд ходитъ павою луна,

И плескъ хваленій разнозвучныхъ

Внимаеть гордости полна.

Спустись — въ стран чужей любимымъ

Пришлецъ не долго можешь быть,

Являясь Адонисомь милымъ,

Онъ все неврнымъ будетъ слыть.

Дамонъ (со вздохомъ)

Утхъ растенья прозябаютъ,

Средь терна, грусти и досадъ,

Взаимно втви соплетаютъ,

И жизни занимаютъ садъ.

Ты знаешь ли, что въ прихотливыхъ,

Богатой Азіи странахъ,

Среди торжествъ сластолюбивыхъ,

Дивана мрачнаго въ стнахъ,

Родилось нкогда веленье,

Достойное труда умовъ,

Нашедшій ново услажденье,

Для деспота слпыхъ рабовъ,

Пріиметъ важную награду,

И честь обильно соберетъ.

Какое счастье скажешь граду,

Гд Царь, земный Богь, такъ живетъ. *)

Эхъ! врь, что смсь цвтовъ въ картин,

Изъ тни къ свту переходъ,

Ручой текущій при долин,

Холмъ близкій къ току чистыхъ водъ,

Спокойный отдыхъ посл бднья,

И сладкой по трудахъ покой,

Даютъ часы увеселенья,

И нектара поятъ струей.

*) Здсь говорится объ указ Ксеркса.

Далида.

Дамонъ! сребристыми струями

Несется что-то издали —

Смотри, теряется съ волнами —

Вотъ блые браздитъ верьхи —

Ахъ! видишь ли? не медли —

Дамонъ.

Бижу —

Отливъ чернетъ на валахъ.

Далида.

И стонъ есть, кажется —

Дамонъ.

Не слышу

Далида.

Чтожъ значитъ шопотъ на брегахъ?

Дамонъ.

Пойдемъ другь!

Далида.

Нтъ,

Дамонъ.

Рукой святою,

Хранящею природы чинъ,

О домъ, какъ ночи вчной мглою,

Закрыто зрлище судьбинъ,

Исторіи въ міру обширномъ,

Гд равные живутъ Богамь,

Высокой сферы въ чин видномъ,

Красой подобятся звздамъ,

Въ міру, гд фиміамъ душистый

Иконамь лживымъ не горитъ,

Гд огнь въ горнил правды чистой

Свинецъ отъ золота длитъ,

Гд лести тономъ переходнымъ,

Звукъ ложной славы недробять,

Рукой корыстной, съ видомъ томнымъ

Крестовъ и звездъ не шевелятъ,

Какихъ тумановъ не всходило,

Снговъ непадало, дождей?

Какихъ громовъ не проходило,

Не разливалось ркъ, морей?

Какихъ трагедій не играли,

И плескомъ не хвалили драмъ,

Гд узелъ горемъ начинали,

Кончали жертвою Богамъ?

Подъ лучезарнымъ небосклономъ-

Эллады шумныя въ краяхъ,

Гд странники подъ каждымъ кровомъ,

Могли найти покой въ путяхъ,

Ты знаешь ли убогославный,

Изъ водъ чуть выдавшійся холмъ,

На коемъ царствовалъ избранный

Наперстниковъ Минервы въ сонмъ?

Улиссомъ онъ имяновался,

И въ свтъ Лаэромъ былъ рожденъ,

Отважно десять лтъ сражался,

У гордыхъ Иліона стнъ.

Потомъ гонимъ Боговъ коварствомъ,

Иль злою участью своей,

Скитался по морямъ, и царствомъ

Оставилъ управлять друзей.

Супруг — имяПенелопа,

Ты, можетъ, слышала о ней,

Пвица Феба, Калліопа,

Безсмертною рукой своей,

Воздвигла памятникъ священный

Любви и нжности сея,

Булатъ въ рук временъ согбенный

Его блюдетъ, въ урокъ храня,

Какъ громы собирались къ Тро,

Сливаясь въ тучу страшныхъ силъ,

Орлы Эллады, въ шумномъ стро,

Текли извдать твердость крылъ.

Улиссъ тревожимый стократно,

Средь спора славы и любви,

Былъ въ дум долго — и внезапно

Унесся въ пагубный Авли —

Забылъ предмтъ объятій теплыхъ

Супругу кинулъ сиротой,

Чушь дышущу — и радость свтлыхъ

Торжествъ на вки взялъ съ собой*

Какъ дни, ея минуты длились,

Какъ долгой вкъ, годъ каждый шелъ,

Какъ рки горести струились,

И страхъ, какъ вчный мракъ вислъ.

Весна украсила цвтами

Въ десятый разъ чело полей,

И холмы окропивъ духами,

Согрла взоромъ грудь морей.

Колоссъ разрушился Пріамовъ,

Пустынею градъ шумный сталъ,

Изъ гордыхъ же развалинъ храмовъ,

За слабыхъ мстящій Богъ возсталъ.

Герой сподвижникъ Ахиллеса,

И грознаго Атрида другъ,

Какъ камень, двинутый съ утеса,

Повергся въ бездну золъ и мукъ,

Отъ странъ всходящаго свтила

До темно-западныхъ бреговъ,

Отъ пажитей цвтущихъ Нила

До полюсныхъ носился льдовъ.

Напасти тысящьми и ковы

Встрчаль повсюду на путяхъ,

Къ нещастью розовы оковы,

Въ незнаемыхъ надлъ земляхъ.

Межъ тмъ печальная супруга,

Какъ блдная въ часъ ночи тнь,

Вздыхала, плакала — и друга

Ждала къ себ подъ мирну снь.

На берегъ часто выходила,

Безъ спутницъ, съ грустію одна,

Близъ стелющихся волнъ ходила

Безъ силъ, и въ дум и томна.

То къ небу въ тихомъ умиленьи,

Прошенья возносила гласъ,

То въ бурномъ чувствъ своихъ волненьи,

Кляла рожденья лютый чась.

То въ стон вопрошала горы

О бдственной своей судьб,

То къ морю обращала взоры,

Отрады тайно жизнь себ.

Дочь! кто въ шумящихъ безднахъ моря,

Земный глазами видлъ логъ?

Кто вь нашемъ кра міра стоя

Познать всхъ звздъ теченье могъ?

Лаэртовь сынъ чрезъ волны, снги,

Лукавыхъ тысячи стей,

Доплылъ — дошелъ — отъ храма нги

Къ убогой родин своей.

Въ чертоги Пенелопы входитъ,

Какъ Иръ, унылъ, безъ силъ, согбенъ.

Взираетъ вдаль — и чтожъ находитъ?…

Средь бывшихъ мстомъ брака стнъ,

Бъ краю одномъ народъ смущенный

На землю въ горести глядитъ,

Въ другомъ вельможей сонмъ стсненный,

Безмолствуя въ слезахъ стоитъ,

Предъ ними въ сторон отдльной,

У бломраморныхъ столбовъ,

Гд ликъ пенатовъ позлащенный

Лучи льетъ радужныхъ цвтовъ,

Сынъ юный, роза красотою,

Отчаянную держитъ мать,

И тихою своей тоскою

Ее желаетъ утшать,

Въ средин сожигаютъ маки,

Внки на жертвенникъ кладутъ,

Къ родимымъ берегамъ Итаки,

Тнь блдную его зовутъ.

Надъ ними грусти томный Геній,

На черныхъ носится крылахъ,

Колебля облака куреній

По лицамь разливаетъ страхъ,

Какой языкъ гибко-обильный

Въ немъ чувства сердца изъяснитъ?

Какой восторгъ небесно-сильный

Сію минуту замнитъ?

Улиссъ, раздравъ хитонъ убогій,

Въ оджд предстоитъ Царя,

Кончаетъ вопль и стонъ глубокій,

Въ дверяхъ собранья говоря:

‘Еще я живъ, друзья, народы,

‘Я живъ не плачьте обо мн,

‘Судьбамь угодно было годы

‘Мои провесть въ водахъ, огн.’

Дочь! кисть Рубенса не покажеть

Оттнковъ всхъ картины сей,

Пусть сердце же твое доскажетъ

Все прочее душ твоей…

Далида.

Есть въ свт, другъ Дамонъ, счастливцы,

Могуль сокрыть судебъ вражду?

Есть неба на земл любимцы,

Которымъ все идетъ къ добру*

Есть внучки, пасынки природы,

Которымъ, врь, она не мать.

Есть въ мір цлые народы,

Которыхъ доля, ввкъ страдать,

Въ какомъ не стройномъ восхищеньи,

Въ какихъ разительныхъ словахъ,

О тхъ, которые въ волненье,

Морей, волны или огняхъ,

Спаслися тайною игрою,

Богини въ дйствіяхъ слпой,

Невидимой для насъ рукою,

Иль темною ума стезей,

Какія басни небылыя,

Объ нихъ сплтаютъ намъ въ урокъ,

Мечтая, что въ минуты злыя

Слезъ можно удержать потокъ.

Но гджъ погибшіе безвстно,

Подъ тяжестію золъ и бдъ?

Число ихъ въ депись невмстно —

Ихъ участи незнаетъ свтъ.

Дамонъ.

Незнаетъ свтъ и пусть незнаетъ,

Потери нтъ ни мало въ томъ.

Надежду странникъ полагаетъ

Въ одномъ Отечеств своемъ. —

Жизнь наша — путь въ лсу, сомннье —

На пняхъ и камняхъ отдыхай,

Жизнь наша — море и волненье —

Втровъ и бурь незабывай.

Тамъ другъ мой, тамъ въ жилищахъ мирныхъ,

Нашъ берегъ, пристань и покой,

Тамъ, тамъ небесъ въ странахъ эфирныхъ,

Гд мыслей будемъ жить одной.

Тамъ ясно узримъ тни милыхъ,

Найдемъ и братій и друзей.

Тамъ сирыхъ встртимъ и гонимыхъ,

Довольныхъ жизнію своей*

Тамъ съ Богомъ мы соединимся,

Узнаемъ щастье близь него,

Съ волненьемъ чувствъ своихъ простимся,

Сольемся съ бытіемъ его…

Далида.

(Въ сіе время кидаетъ взоръ

ни рку и видитъ несчастнаго

погибшаго въ волнахъ).

Смотри, Дамонъ, что къ намъ несется.

Гд жизни духъ, какая всть!..

На персяхъ шумныхъ волнъ трясется —

Спаси, кто это, другъ, ни есть.

Дамонъ (Въ удивленіи — опускается къ струямъ для спасенія плывущаго).

Далида (пріостанавливаясь на берегу).

О жители страны подлунной!

Конецъ увидимъ ли бдамъ?

Иль жизни бытіе минутной

Влачить въ мученьяхъ должно намъ?

На мор — смерть волнами гонитъ,

И бзднами грозитъ въ путяхъ.

На суш — злоба, козни строитъ.,

И ухитряется въ стяхъ.

Куда пойдемъ? къ кому прибгнемъ?

Кто дастъ намъ обороны щитъ?

Какой стезею золъ избгнемъ?

Когда найдемъ отъ нихъ эгидъ?

Иль небо мирное, благое

Вливаетъ бъ сладкій нектаръ ядъ,

Мщаетъ доброе и злое,

Въ подлунной хочетъ сдлать адъ?

(Устремляется внизъ къ Дамону, и взглянувъ на извлеченнаго изъ водъ — останавливается и въ трепет говоритъ): —

Иль лютыхъ мукъ залогъ ужасной,

Въ волнахъ сокрытыхъ быть не могь?…

За чмъ изъ ндръ стихіи влажной

Ты бдъ моихъ вину исторгъ?

Кого ты видишь предъ собою?

Что хочешь длать, для чего?..

(Между тмъ Дамонъ желая помочь умершему, открываетъ на груди его портретъ Далиды).

Вальфъ! врь, то ты оплаканъ мною!…

Дамонъ! нтъ друга моего!…

Дамонъ.

Какъ!… Вальфа нтъ?..

Далида.

Еще сомннье…

Дамонъ.

О Валъфъ! что вижу? вижу — ты,

Или небесъ опредленье!…

Гд духъ твой?.. жизнь гд… гд черты?..

Далида.

О другъ! судьба насъ разлучила!

Могуль тебя еще узрть?

Одна для насъ пускай могила…

Умремь — коль должно умереть…..

(Повергается на грудь Валфа).

Дамонъ (беретъ ее за руку).

Далида! дочь! она безгласна…

Мертва, духъ жизни въ ней изчезъ.—

(Дамонъ колеблется и упадаетъ).

О сколь судьба людей несчастна!…

Друзья! пустимъ занавсъ…

БЕРЕГЪ

Читайте также: