Л—цъ.
‘Современникъ’. Кн. II, 1913.
Б. Б. Глинский. Революционный период русской истории (1861-1881 г.г.). Исторические очерки. Части I и II. Издание Т-ва А. С. Суворина, Глинский Борис Борисович, Год: 1913
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Б. Б. Глинскій. Революціонный періодъ русской исторіи (1861—1881 г.г.). Историческіе очерки. Части I и II. Изданіе Т-ва А. С. Суворина — ‘Новое Время’.
Въ печати уже было отмчено и отмчено неоднократно, что ‘трудъ’ г. Глинскаго состоитъ на 85% изъ сплошныхъ перепечатокъ, ‘позаимствованныхъ’ господиномъ ‘авторомъ’ главнымъ образомъ изъ. ‘Былого’ и ‘Русской Исторической Библіотеки’, за что г. Глинскаго и называли печатно разными нелестными именами. Но центръ тяжести ‘историческихъ очерковъ’ г. Глинскаго даже и не въ этомъ: пусть бы себ онъ списывалъ чужіе труды даже и въ такихъ ‘порціяхъ’, если бы это нужно было ‘автору’ для подтвержденія или опроверженія тхъ или иныхъ его взглядовъ и для обоснованія своей собственной точки зрнія на изображаемыя имъ событія, причемъ все равно, какой именно точки зрнія — соціалистической, либеральной, реакціонной или объективно-научной. Это, повторяемъ, все равно, ибо тогда, соглашаясь съ точкой зрнія автора или нтъ, все же можно было бы признать за его работой ту или иную научную или публицистическую цнность. Но въ томъ то и Дло, что въ ‘труд’ г. Глинскаго ничего подобнаго нтъ. Онъ списываетъ и списываетъ, а на ‘какой предметъ’, сіе остается совершенно неизвстно.-Списываетъ г. Глинскій совершенно механически, безъ всякаго проблеска критическаго чутья, безъ самаго элементарнаго знакомства, не говоримъ уже, съ методами историческаго изслдованія, но даже и съ тми событіями, разсказы о которыхъ онъ ‘заимствуетъ’ изъ историческихъ журналовъ. Онъ списываетъ такту, какъ это могъ бы сдлать и любой писарь, которому задали бы работу списать ‘отселева и доселева’, а если и ‘разбирается’ самъ, то исключительно такъ, какъ ‘разбирался’ незабвенный Сквознякъ-Дмухановскій, приходившій, какъ извстно, въ лавку и, видя тамъ ‘штуку сукна’, говорившій: ‘это суконце хорошее, тащи его ко мн’, а въ штук то безъ малаго аршинъ сто… Съ первоисточниками г. Глинскій абсолютно незнакомъ, никакихъ новыхъ, не бывшихъ въ печати, документовъ, никакихъ рдкихъ изданій, которыя не были бы уже воспроизведены раньше, въ труд г. Глинскаго нтъ и помину, какъ нтъ въ немъ ни одного луча свта, пролитаго ‘авторомъ’ путемъ сопоставленія имъ данныхъ, въ печати уже бывшихъ, какъ нтъ ни одной, ршительно ни одной, мысли, самому г. Глинскому принадлежащей. Зато, если кому-либо изъ писателей, труды которыхъ списываетъ г. Глинскій, случится сдлать ошибку, то будьте покойны, эту же ошибку, разумется, не только не исправленную, но нашимъ ‘изслдователемъ’ даже не замченную, вы найдте и въ ‘труд’ г. Глинскаго. Возьмемъ хотя бы такой примръ: существовала въ Россіи первая революціонная газета ‘Начало’, существовалъ и писатель, имя котораго Николай Константиновичъ Михайловскій. Этотъ писатель былъ авторомъ перваго, вышедшаго въ Россіи въ семидесятыхъ годахъ, революціоннаго ‘Листка’, въ которомъ говорилось о ‘конституціи’ я ‘Земскомъ Собор’. Кажется, факты эти должны бы имть для изслдователя ‘революціоннаго періода русской исторіи’ значеніе чрезвычайно важное. И что же? Потрудился онъ въ нихъ разобраться? Нисколько! Въ дйствительности дло происходило такъ: не зная, что ‘Листокъ’ былъ написанъ Михайловскимъ, и, полагая, что произведеніе это принадлежитъ перу какого-нибудь ‘либерала’, газета ‘Начало’ встртила ‘Листокъ’ крайне враждебно. Но случилось H. С. Русанову въ стать ‘Политика H. К. Михайловскаго’ сдлать ошибку, написавши, что ‘Листокъ’ этотъ ‘составлялъ приложеніе къ тогдашней подпольной газет ‘Начало’ и что ‘и само ‘Начало’ и ‘Листокъ’ не приходились еще къ двору наиболе распространенному тогда направленію землевольчества’. На самомъ дл ‘Листокъ’ никогда не составлялъ и не могъ составлять приложенія къ ‘Началу’, такъ какъ направленіе ‘Начала’ было совершенно тождественно съ направленіемъ, ставшей выходить вслдъ за нимъ, ‘Земли и Воли’, и потому ‘не ко двору’ оно направленію землевольчеству приходиться не могло. Об газеты стояли одинаково на точк зрнія революціоннаго анархизма, и об совершенно одинаково должны быть противопоставлены направленію, написаннаго Михайловскимъ, ‘Листка’. Все это несомннно, какъ и несомннно и то, что Н. С. Русановъ впалъ въ своихъ воспоминаніяхъ въ крупную ошибку, но во 1) съ воспоминаніями это всегда можетъ случиться, и 2) Н. С. Русановъ и не претендуетъ на званіе изслдователя исторіи революціоннаго движенія въ Россіи. Но г. Глинскій? Онъ какъ въ этомъ случа поступилъ? Исправилъ ли онъ ошибку H. С. Русанова, что сдлать было очень легко, ибо для этого г. Глинскому стоило бы только ознакомиться съ содержаніемъ ‘Листка’ и ‘Начала’,— даже и не по подлинникамъ — гд ужъ тамъ?— а по сборнику Базилевскаго ‘Революціонная журналистика семидесятыхъ годовъ’, гд и ‘Листокъ’ и ‘Начало’ перепечатаны полностью. Если бы г. Глинскій сдлалъ хоть это, онъ узналъ бы тогда, какъ именно отнеслись жившіе въ Россіи революціонеры-соціалисты, къ ‘Листку’ Михайловскаго, а если бы онъ не просто списывалъ чужіе труды, а работалъ хоть сколько-нибудь самостоятельно, то онъ зналъ бы также, что столь же враждебно отнеслись къ ‘Листку’ (который предполагалось выпускать періодически, отчего на немъ и стоитъ No 1) и, группировавшіеся около заграничной газеты ‘Община’, эмигранты, одинъ изъ редакторовъ которой вскор вошелъ въ составъ, опять таки совершенно тождественной съ направленіемъ ‘Общины’, газеты ‘Земля и Воля’. Въ этотъ именно чрезвычайно важный моментъ (непосредственно посл русско-турецкой войны) зарождалось новое движеніе, шедшее на смну аполитическому движенію народничества, и на роли въ этой смн одного движенія другимъ Михайловскаго ‘изслдователю’ революціоннаго движенія надо было бы остановиться и установить свою на этотъ предметъ точку зрнія съ особеннымъ вниманіемъ. Но ни о чемъ подобномъ г. Глинскій не иметъ и самаго отдаленнаго представленія (‘Община’ перепечатана въ Россіи не была, и потому, г. Глинскій, разумется, не потрудился съ этимъ важнымъ органомъ революціонной печати ознакомиться), онъ уметъ только списывать и потому о такихъ чрезвычайнаго значенія фактахъ, какъ появленіе первой, издававшейся въ самой Роосіи, нелегальной газеты ‘Начало’ и ея отношеніи къ ‘Листку’, въ которомъ было выражено требованіе ‘конституціи’, г. Глинскій лишь списалъ то, что было сказано по этому поводу въ стать Н. С. Русанова, списалъ съ тми же ошибками, и ничего, ршительно ничего боле не сдлалъ… (Глинскій, стр. 192). И такихъ примровъ изъ ‘труда’ г. Глинскаго можно было бы привести немало. Г. Глинскій совершенно вренъ себ въ обращеніи съ фактами, какъ крупными, такъ и второстепенными. Ну, кому не только изъ спеціалистовъ по исторіи освободительнаго движенія въ Россіи, но и просто лицъ, сколько-нибудь этимъ предметомъ интересовавшихся, не извстно, что во время процесса 1-го марта 1881 года Кибальчичъ заявилъ суду о сдланныхъ имъ математическихъ вычисленіяхъ, доказывающихъ возможность такихъ усовершенствованій въ воздухоплавательныхъ аппаратахъ, которыя даютъ возможность управленія ими, т. е. предвосхитилъ идею современныхъ аэроплановъ. Этотъ же Кибальчичъ былъ, какъ извстно, въ народовольческой партіи ‘техникъ’ и ‘изобртатель’ метательныхъ снарядовъ особаго устройства. Слышалъ, очевидно, и нашъ ‘историкъ’, что среди народовольцевъ былъ какой-то ‘изобртатель’, и что изобртатель этотъ занимался также и математическими вычисленіями касательно воздухоплаванія. Слышалъ, но даже съ отчетомъ о дл 1-го марта, гд факты эти напечатаны, ознакомиться не далъ себ труда. Получилось поэтому вотъ что: списываетъ г. Глинскій, списываетъ въ свой ‘трудъ’, все, что подъ руку попадется, и доходитъ до извстнаго народовольца Богдановича (Кобозева). Тутъ г. Глинскій останавливается и длаетъ уже ‘отъ себя’ поясненіе, что этотъ Богдановичъ былъ ‘техникъ и изобртатель’, а въ примчаніи къ этому мсту,— тоже, разумется, ‘отъ себя’,— прибавляетъ: ‘между прочимъ любопытно отмтить, что Богдановичъ еще тогда предугадалъ общіе принципы теперешнихъ аэроплановъ’ (стр. 499). Ничего подобнаго въ дйствительности съ Богдановичемъ никогда не было, и все это ‘любопытно’ лишь для оцнки ‘труда’ г. Глинскаго. Списываетъ г. Глинскій изъ ‘Былого’ и ‘Русской исторической Библіотеки’, описываетъ, прихватывая кстати изъ ‘Былого’ и множество рдкихъ, добытыхъ журналомъ съ большими трудами, портретовъ дятелей освободительнаго движенія,— прихватывая тоже безъ указанія на источникъ, откуда онъ все это экспропріируетъ — доходитъ до портрета Желябова и длаетъ по этому поводу опять ‘отъ себя’ такое замчаніе: ‘снимокъ Желябова, здсь помщенный, сдланъ съ рисунка, карандашомъ, зарисованнымъ въ записную книжку покойнымъ генераломъ Лесвтевичемъ, небезызвстнымъ любителемъ-фотографомъ и рисовальщикомъ на судебномъ разбирательств дла о цареубійств. Подлинникъ этого рисунка автору (sic!) удалось видть у покойнаго П. Я. Дашкова’ (стр. 476). Ну, вотъ, подумаетъ читатель: ‘автору удалось видть’ подлинникъ чрезвычайно рдкаго портрета, и ‘здсь помщенный снимокъ’ съ него является, надо думать, результатомъ поисковъ ‘автора’ книги. И ‘авторъ’, все-таки, значитъ ‘потрудился’ хоть въ этой области. Съ своей стороны и мы вримъ, что ‘авторъ’ видлъ подлинникъ портрета. Но что же изъ этого? Отчего г. Глинскій не говоритъ: и съ этого подлинника мы, молъ, и воспроизвели снимокъ, ‘здсь помщенный’. А не говоритъ онъ этого, надо полагать, по очень простой причин: портретъ Желябова ‘здсь помщенный’, тотъ самый, который уже былъ воспроизведенъ въ мартовской книжк ‘Былого’ за 1906 г., о чемъ, разумется, г. Глинскій не считаетъ нужнымъ упомянуть…
Такъ.-то ‘потрудился’ надъ своими ‘историческими очерками’ ихъ ‘авторъ’. Онъ выпустилъ уже два тома своихъ ‘трудовъ’ въ сумм свыше тысячи страницъ. И это еще не все, ибо въ конц ‘труда’ т. Глинскаго сказано: ‘конецъ второго тома’. Значитъ г. Глинскій намренъ списывать и дальше.