АВТОРУ ‘ПОЛЕМИЧЕСКИХЪ КРАСОТЪ’.
И. АЛЬБЕРТИНИ.
‘Отечественныя Записки’, No 8, 1861
Автору ‘Полемических красот’., Альбертини Николай Викентьевич, Год: 1861
Время на прочтение: 7 минут(ы)
Въ VII книжк ‘Современника’, въ ‘Красотахъ Полемики, собранныхъ изъ ‘Отеч. Записокъ’, вы адресовались лично въ составителю этого ‘Обозрнія’. Долгъ вжливости заставляетъ меня отвчать, адресуясь также лично къ вамъ и говоря съ вами такъ же откровенно, какъ вы говорите со мною.
Къ-сожалнію, однакожъ, значительную часть вашихъ ‘Красотъ’ я принужденъ оставить безъ отвта. Эти ‘Красоты’, оставляемыя мною безъ отвта — такого свойства, что, я убжденъ, вы рано или поздно почувствуете стыдъ за то, что написало ваше перо.
Другая часть ‘Красотъ’, собранныхъ изъ ‘Политическаго Обозрнія’, касается вопросовъ, о которыхъ возможна печатная бесда. Я буду говорить только объ этой части.
Тономъ наставника вы длаете мн выговоръ за то, что я не раздляю мнній ‘Современника’, не желаю понять его ‘симпатій и антипатій’. Признаюсь откровенно, ничего не могло быть для меня неожиданне этого выговора: длаютъ выговору только тому, отъ кого ожидаютъ еще исправленія. Вы этого отъ меня ожидали? Вы думали, что я могу позволить себ сочувствовать ‘Современнику’, раздлять его мннія, пока этотъ журналъ будетъ поступать такъ, какъ поступалъ до-сихъ-поръ?… Какъ могли вы это думать?
Если вы до-сихъ-поръ не понимали, отчего не я одинъ, а ‘Отечественныя Записки’ вообще, весь журналъ этотъ, весь составъ его редакціи ни мало не сочувствовали направленію ‘Современника’, то ныншняя книжка ‘Отеч. Записокъ’ можетъ доставить вамъ достаточно матеріаловъ для разъясненія этого вопроса. Вы поймете теперь, что между нами мало можетъ быть общаго.
А между-тмъ, легко могло бы въ нашихъ дйствіяхъ найдтись это общее, связывающее ихъ начало. Я убжденъ въ томъ, что въ вашихъ съ вами стремленіяхъ нашлось бы нчто такое, на чемъ бы мы могли видть въ себ людей, идущихъ къ одной цли, хотя и различными путями. Постараюсь объяснить это, на сколько могу, въ немногихъ словахъ.
‘Современникъ’ и ‘Отечественныя Записки’ не любятъ одного и того же. Своимъ орудіемъ для борьбы ‘Современникъ’ взялъ отрицаніе, насмшку. Я не только не вижу ничего дурнаго въ этомъ орудіи, напротивъ, понимаю, что въ настоящее время это, можетъ-быть, самое главное, самое необходимое орудіе. Могу убдить васъ, г. Чернышевскій, что я съ удовольствіемъ читалъ нкоторыя статьи ‘Современника’, между прочимъ — стихотворенія австрійскаго поэта.
Но отрицаніе — такое орудіе, которымъ надо пользоваться съ величайшею осторожностью. Не безпокойтесь: вы сейчасъ увидите, о какой осторожности я говорю.
Чтобъ дльно отрицать и чтобъ это отрицаніе пошло въ прокъ, надобно хорошо знать то, что именно отрицаете. Иначе въ глазахъ людей одного разряда, вы потеряете весь свой кредитъ, а другимъ, вмсто предполагаемой пользы, принесете много, очень-много вреда.
Какъ бы мн объяснить вамъ то, что вы длаете, подъ-часъ, изъ вашей системы отрицанія? Прибгну къ сравненію. Вы сами этимъ способомъ разъясненія мысли пользуетесь довольно-часто.
Что бы вы сказали о томъ господин, который принялся бы разсказывать, положимъ, о Москв, и насказалъ бы вамъ, что тамъ разбойники ходятъ по улицамъ шайками среди благо для, и грабятъ, и ржутъ народъ, и съ этими разбойниками ничего тамъ не длаютъ — и кром этого онъ ничего боле не умлъ бы вамъ сказать о Москв? Вы знаете хорошо Москву, знаете, что тамъ ничего такого нтъ, о чемъ разсказываетъ этотъ господинъ, а есть много такого, о чемъ онъ разсказать или не хочетъ, или не уметъ. Какое мнніе вы составите объ умственныхъ способностяхъ. и нравственномъ достоинств этого господина? Какъ вы назовете его? А другой, кто не былъ въ Москв я ея не знаетъ, пожалуй, повритъ ему. Что, хорошее, врное это будетъ понятіе о Москв?
Видите ли, вы съ вашимъ отрицаніемъ очень-часто поступаете точно такъ же. Какъ же вы хотите, чтобъ я симпатизировалъ вамъ, чтобъ я исправился посл вашихъ выговоровъ?
Нужно ли вамъ доказательствъ, что я дйствительно такъ думаю о нкоторыхъ поступкахъ ‘Современника’?
На этомъ собственно я могъ бы и покончить свою бесду съ вами, но считаю долгомъ сказать еще нсколько словъ въ отвтъ на ваше поученіе, какъ слдуетъ понимать политическую роль графа Кавура.
Я долженъ сказать вамъ прежде всего, что люблю изучать факты, и рдко удовлетворяюсь выводомъ, пока не изучу хорошенько фактовъ. Это моя слабость. Дале, я всегда люблю поврять свои мннія ‘актами, не слишкомъ врю словамъ, не соединяю съ ними большаго значенія и всегда стараюсь раскрыть,— что именно, какое содержаніе стоитъ за каждымъ словомъ. Прочитавъ статью г. Т—нова о граф Кавур, я увидлъ, что г. Т—новъ пришпилилъ въ Кавуру ярлыкъ (вы поймете, что я хочу сказать), который къ нему нимало нейдетъ. Подъ вліяніемъ этого ярлыка вся личность Кавура, вся его дятельность оказалась извращенною. Это именно я хотлъ вамъ замтить нсколькими словами о стать г. Т—нова.
Я долженъ сказать вамъ дале, что* я не увлекаюсь словами ‘либерализмъ’, ‘прогресъ’. Прежде, чмъ признать какую-нибудь партію или какое-нибудь мнніе либеральнымъ, прогресивнымъ, я стараюсь распознать., что это за мнніе, какія желанія у этой партіи, у этого человка, и въ моихъ разысканіяхъ часто оказывалось, что люди, называющіе себя либеральными или прогресивными, въ своей невинности и въ своемъ младенчеств считающіе себя дйствительно такими, были на дл самою вредною задержкою истинному прогребу, истинному либерализму. Въ г. Т—нов я видлъ именно такой либерализмъ, граничащій съ полнымъ обскурантизмомъ.
Признаюсь вамъ откровенно, не боле истиннаго либерализма, не боле серьёзнаго знанія Фактовъ, не боле зрлости сужденій нашелъ я и въ томъ, что вы сами такъ поучительно стараетесь мн внушить по поводу неправильности моихъ мнній о граф Кавур.
Вы стараетесь показать, что очень-сочувствуете прогресистамъ. Я самъ имъ также сочувствую. Но между нашими сочувствіями — большая разница. Я позволяю себ думать, что дальше слова ‘прогресистъ’ вы видите очень мало, я, напротивъ, всегда стараюсь разглядть, что именно, какое содержаніе стоитъ за этимъ словомъ, я въ своемъ сочувствіи нкоторымъ прогресистамъ, поэтому, я довольно разборчивъ.
Постараюсь показать вамъ, что все это дйствительно такъ. Венъ угодно воображать, будто партія Брайта въ Англіи и та партія въ Италіи, органъ которой ‘Unita Italian’ — въ сущности одно и то же, равно прогресисты, одинаковаго характера. Васъ соблазнило слово и вы не потрудились разобрать дло. Вы не поняли, какая громадная разница между этими прогресистами двухъ совершенно-разнородныхъ категорій, двухъ различныхъ обществъ, ни мало несходныхъ между собою въ политическомъ отношніи. Но мн совстно говорить объ этомъ предмет. Вдь это азбука современной политики. Вы занимаетесь политикою. Не-уже-ли вы не знаете этой азбуки?
Я вижу слова, одни пустыя слова въ томъ, что вы такъ поучительно говорите мн объ умренныхъ и крайнихъ прогресистахъ, о нжномъ, кроткомъ характер послднихъ, объ ихъ благородной готовности на всякаго рода уступки. Разсказывайте объ этомъ другимъ, можетъ-быть, и найдутся такіе, что вамъ поврятъ. А я, я знаю факты — я знаю Москву.
Итальянскіе прогресисты, которыхъ вы уподобляете Брайту, не любятъ Кавура. Вы туда жь за ними. Вы увлекаетесь слпымъ желаніемъ быть везд вмст съ прогресистами и не понимаете, какъ это дурно. Задали ли вы себ задачу, чмъ такіе люди, какъ Брайтъ, напримръ, были бы теперь въ современной Италіи? Или же, по вашему, если кто-нибудь — прогресистъ, то онъ ужь непремнно везд долженъ быть въ тхъ рядахъ, которые сами кричатъ о себ, какъ о передовыхъ рядахъ прогреса?
Но позвольте — оказывается, что и самаго Брайта вы не понижаете, и здсь вы не знаете дла. По-крайней-мр, для меня изумительно было узнать отъ васъ, будто ‘Пальмерстонъ только тогда непоколебимъ, когда опирается на Брайта, и теряетъ власть, Когда отталкиваетъ отъ себя Брайта’. Для меня услышать это было такъ же дико, какъ еслибъ кто-нибудь началъ уврятъ меня, что въ Англіи царствуетъ не королева Викторія, а знаменитый мистеръ Роуклейфъ, закадычный пріятель вашей блдной копіи, г. Благосвтлова. Брайтъ, сколько мн и, безъ сомннія, всмъ, исключая васъ, извстно, постоянно возстаетъ противъ войнъ и вооруженій, онъ желалъ бы распустить армію, сжечь военные корабли, разрушить крпости и арсеналы, разогнать всхъ волонтеровъ, и жить совершенно беззаботно, довряясь благодушію и миролюбію Лудовика-Наполеона. Кто же этого знаетъ? Кто жь дале не знаетъ, что Пальмерстонъ тмъ именно и силенъ, что отлично вооружилъ Англію, что за нимъ, за его безпримрнымъ искусствомъ парировать всевозможные удары, англичане чувствуютъ себя въ совершенной безопасности? Кто этого не знаетъ? О такихъ вещахъ, объ азбук современной политики, совстно толковать порядочнымъ людямъ, а вы меня хотите уврить, будто Пальмерстонъ тогда и силенъ, когда слушается Брайта. Какъ вамъ не совстно?
Видите ли, какъ дурно, не зная предмета, пускаться въ сужденіе объ этомъ незнакомомъ предмет. А вы это длаете безпрестанно: фантазіи собственнаго издлія вы ставите на мсто фактовъ. Таковъ характеръ вашихъ отрицаній. Понимаете ли теперь, что мн у васъ не нравится не самое отрицаніе, а вашъ способъ отрицать? Точно такимъ же способомъ, какъ вотъ теперь объ отношеніяхъ Пальмерстона къ Брайту, вы судите о граф Кавур, о Маколе, о Гизо, о Токвил, о г. Буслаев, о множеств другихъ предметовъ. Какъ же вы хотите, чтобъ я имлъ о васъ хорошее мнніе?
Вотъ хоть бы объ ошибкахъ Кавура. Вамъ все кажется, что если случилось человку ошибиться въ чемъ-нибудь, то ужь это совершенно пропащій человкъ, никуда негодный, идіотъ, узколобая тупость и т. д. Еслибъ кому-нибудь вздумалось этотъ же самый способъ сужденія объ умственныхъ способностяхъ людей приложить въ вашимъ литературнымъ произведеніямъ, что бы вы объ этомъ сказали? Вдь для всякаго, знакомаго съ дломъ, въ вашихъ капитальныхъ статьяхъ что ни слово, то ошибка, то незнаніе дла. Подумайте объ этомъ!…
Кому не случается ошибаться въ жизни, только ошибка ошибк рознь. Ошибки Кавура — заблужденія геніальнаго государственнаго человка… Но позвольте, вы говорите что то объ его ошибкахъ. Вдь, чтобъ найти ошибку въ дятельности другаго человка, и притомъ понять, почему именно это ошибка, надобно самому здраво понимать дло. Любопытно знать, что именно у Кавура вы считаете ошибками.
Кавуръ, вы говорите, доказывалъ, что а Римъ — городъ прошедшаго, городъ мертвый, что онъ не годится быть столицею’. По вашему, это непростительно Кавуру, по моему, это также несовсмъ ему простительно. Только вотъ въ чемъ мы съ вами расходимся: вы увряете, что онъ въ-самомъ-дл это доказывалъ, а я знаю положительно, что онъ доказывалъ совершенно противное. Кто изъ насъ правъ? Вы или я?… Вы понимаете, если я буду правъ, чмъ вы тогда будете?…* Извольте. Вотъ вамъ подлинныя слова Кавура:
‘Люди добросовстные и честные могутъ чувствовать предпочтеніе, къ тому или другому городу, но еслибъ Римъ сталъ однажды нашею столицею, то, нтъ сомннія, вс споры объ этомъ предмет были бы съ-тхъ-поръ невозможны’…
‘Выборъ столицы опредляется исторіею нашего народа, всми элементами его цивилизаціи. Что такое исторія Рима, какъ не исторія столицы,— и притомъ столица всего міра? Теперь онъ сдлается столицей великаго народа’.
‘Мы должны идти въ Римъ…’
Знаете ли когда это было сказано? Потрудитесь, поищите, а я вамъ не скажу. Нужно же заставить васъ немного поработать, а не то вы никогда не получите уваженія къ фактическому знанію, будете сочинять нелпости о Кавур, о чемъ угодно, въ род тхъ нелпостей, которыя разсказывалъ одинъ господинъ о добромъ город Москв.
Другая ошибка Кавура — зачмъ онъ распустилъ неаполитанское войско? Вы думаете, что это въ-самомъ-дл было очень-глупо, и предаетесь насмшкамъ надъ его жалкой несообразительностью. Знаете ли, это опять вынуждаетъ меня сказать, что мн тяжело за васъ. Вы уже столько лтъ занимаетесь политикою, а не понимаете самыхъ простыхъ вещей: вы не понимаете, что людей, служившихъ Франциску, изъ которыхъ одна половина постыдно побросала оружіе, другая съ батарей Гаэты проливала кровь своихъ братьевъ — вы не понимаете, что этихъ людей нельзя было брать на службу въ армію Виктора-Эммануила. Что для васъ армія? Простой ли рядъ штыковъ и только? Извстное ли количество желудковъ и ничего боле? Или же и еще что-нибудь? Кавуръ полагалъ, что армія должна имть свой особенный духъ. Что было бы съ арміею итальянскою, еслибъ половина, или хотя бы треть ея состояла изъ старыхъ солдатъ короля Франциска?
Видите ли, какъ неосторожно вы пускаетесь въ сужденія — и еслибъ еще только въ сужденія, безъ поучительнаго, дидактическаго тона? А то, вы приняли этотъ тонъ!…
Ошибку Кавура вы находите также въ томъ, что онъ вмст съ Мингетти предполагалъ раздлить Италію, въ административномъ отношеніи, на ‘области’ или ‘страны’. Вамъ это кажется дурно, вы боле желали бы французскихъ департаментовъ съ французскимъ однообразіемъ въ администраціи: вы говорите это прямо. Мн же, напротивъ, всегда казалось, что ‘области’ или ‘страны’, съ мстными особенностями въ администраціи, съ мстными совтами и мстнымъ самоуправленіемъ, что все это было бы не въ-примръ лучше французскихъ департаментовъ. Но, какъ вы видите, это уже дло мнній, подлежащее спору, а спорить съ вами я нынче не хочу. Я вамъ нынче просто отвчаю.
По вашему примру позвольте мн кончить свой отвтъ небольшимъ заключеніемъ.
Роль, которую вы на себя взяли, очень-трудна. Для настоящаго ея выполненія потребны громадныя силы, знаніями пренебрегать никакъ не должно. Недостатокъ знаній вредитъ вамъ въ этой роли очень сильно, а еще боле, еще хуже того — недобросовстное отношеніе къ факту, къ длу, къ вопросу.
Я говорю это не въ вид совта, а собственно для того, чтобъ на будущее время опредлить свое отношеніе въ вашей дятельности и выяснить для васъ т побужденія, которыя заставили меня вызвать васъ на полемику.
Надюсь, что эта полемическая встрча не будетъ послднею.