Ассамблея, Анаевский Афанасий Евдокимович, Год: 1852

Описание
Время на прочтение: 22 минут(ы)
Скачать в PDF

АССАМБЛЕЯ

СОЧИНЕНІЕ И ТРУДЫ
А. Анаевскаго.

ВОЛОГДА.
ВЪ ТИПОГРАФІИ С. А. ЗУБОВА.
1852.

ТОМЪ 1

ИЗЪ СТА НОВЫХЪ НОВОСТЕЙ.

Переводъ съ Французскаго.

АРРАГОНІЯ.
На ддовской престолъ, странъ Аррагонса,
Когда верховный судъ возвелъ АлФонза,
Тогда-то городъ Низа (*), власти его отвергъ
Права вс надъ собой въ ничтожество повергъ.
(*) По Географіи одинъ городъ Ницца, другой Нисса, но на Французскомъ язык названъ Низа, 1-й нын управляется княземъ изъ фамиліи Грнінальда, а 2-й былъ отечествомъ Константина Великаго и которой изъ нихъ былъ подъ владніемъ Алфонза — не объяснено.
Алфонзъ сказалъ великому Рамиру:
Ступай, склони ты городъ Низу къ миру?
Умй воздвигнуть тишину безъ брани?
Возвысь по прежнему Праванскія вс грани?
Рамиро, взявъ надъ войсками правленье,
Далъ сильнымъ вождямъ повелнье,
Чтобъ городъ Низу, цпью оковать,
И всхъ враговъ оттол низвергать.
За что начался бой кровавый.
Застонулъ лсъ, поля и вс дубравы.
Рамиро такъ отъ города былъ отраженъ,
Что важнымъ онъ стыдомъ былъ пораженъ!
На земли сіи вступилъ Морнанской Графъ,
Защитникомъ онъ былъ древнйшихъ правъ,
За то онъ тестя на войн лишился,
Просить прощенья онъ хотя ршился.
Но приклонить не могъ къ тому гражданъ.
Противники лежали въ хижинахъ отъ ранъ.
И самъ Рамиръ судьбой былъ не доволенъ,
И защищать себя ужъ былъ неволенъ.
Великій вещій птицъ-гадатель,
Умомъ онъ магикъ, на Олимп обитатель,
Пріявши власть и видъ Рамира,
Сказалъ: Алфонзова порфира,
Взбуждаетъ полчища къ защит,
Трепещутъ копья, сабли,— посмотрите?
Межъ тмъ желалъ онъ мира:
Просилъ смнить Рамира.
Алфонзъ съ посольствомъ къ Графу написалъ,
И въ немъ ему сказалъ:
Не я ль былъ твой владтель?
Не я ли былъ твой благодтель!
Почто оружіе поднялъ!
Почто права свои ты не понялъ!
Праванская земля, рукой военной,
Отрзана ко мн — межею неизмнной,
Отъ предковъ тестя твоего,
Взошла въ плнъ дда моего.
Но если ты принялъ ужъ видъ коварный,
То мщеніе теб грозитъ,
Мечъ грозный, и булатъ избранный,
Смиритъ тебя и поразитъ.
По-прежнему, ты лучше будь мн другомъ.
Оставь войну? я дамъ удлъ, къ твоимъ услугамъ.
И разныя движенья продолжались,
А всадники прогулкой наслаждались.
Межъ тмъ Рамиро грозный видъ принялъ
И въ городъ Низу онъ сказать послалъ:
Кто тамъ, судьбы своей искатель?
Кто тамъ, изъ главныхъ есть предатель?
Чтобъ городъ выдалъ мн его на разсмотрнье,
И городъ тмъ получитъ отъ меня прощенье,
Иль вс мученія принять готовы,
Иль женъ, дтей своихъ хотятъ предать въ оковы?
— Имніе на расхищенье,
А городъ на сожженье.
Сія всть навела страхъ на гражданъ,
И храбрые ихъ воины, неизлечивъ всхъ ранъ,
Ршились ужъ склониться къ миру,
Врата открыть, послать ключи къ Рамиру.
Подумавъ Графъ… Собранью говорилъ:
Рамиро злобный, городъ, чтобъ не раззорилъ,
Представьте вы меня къ нему въ шатеръ,
Пускай жена моя наднетъ черный флеръ,
Но вы останетесь благополучны,
Пубть кончится мой родъ тмъ звучный!
Граждане честь и славу Графа чтили,
Предъ нимъ горячія вс слезы лили,
Готовилъ Графъ себ ударъ
Жена, не знавъ того, плела побдамъ лавръ.
Вдругъ, встникъ ей сказалъ,
Что мужъ ее въ темницу заключенъ,
Спросивъ она: за что со мной онъ разлученъ?
И въ обморокъ упала.
Малютка дочь ее — тутъ обнимала,
Рыдала, плакала, стонала,
А длать, что сама не знала…
Очнувшись врная супруга,
Ршилась навстить любезнаго ей друга.
Чрезъ стражъ въ темницу лишь взошла,
Въ оковахъ мужа и, въ слезахъ нашла,
Которой рекъ: прощенье мн ты испроси,
Мою позорну жизнь спаси,
Сходи къ Рамиру, поклонись,
И съ чувствомъ горести къ нему явись,
Жена, исполнивъ Графа повелнье,
Пришла къ Рамиру испросить прощенье.
Рамиро Принцъ, плнился красотою,
Приближась къ ней, съ коварной простотою,
Графиня затряслась, упавъ къ ногамъ,
Рекла: за жизнь я мужа, жизнь свою отдамъ,
Не онъ, а я всему виною!
Праванской край назначенъ мн судьбою.
Не иначе мой мужъ, меня могъ получить:
Права мои, чтобъ защитить.
Отъ предковъ Короля, онъ родъ ведетъ,
Алфонзъ его виновнымъ не найдетъ.
Прошу его безвредно изъ темницы отпустить,
И въ чемъ виновенъ онъ — ему простить,
Иль мн позволь съ нимъ смерть вкусить,
И дочь малютку съ нами въ землю погрузить.
Рамиро Принцъ поднялъ ее въ слезахъ.
Ласкалъ съ улыбкой на глазахъ.
Сказалъ: позволь тебя любить?…
Прошу: любовь твою ко мн склонить.
На страсть мою яви ты утшенье?
Тмъ только Графу можешь испросить прощенье.
Прелестная Графиня въ горестной судьб,
Не знала, что начать — стояла какъ во тм.
Ее глаза внизъ — голубые опустились.
Какъ перла — по ланитамъ слезы покатились.
Графиня на колни еще стала,
И, ноги Принца обнимала,
Рыдала, плакала, стонала,
Собравшись съ духомъ отвчала:
Прилично ль чинъ высокій вамъ марать?
Пріятно ль Графа храбраго карать?
Фельдмаршалъ! Одержи постыдну страсть?
Сложи съ невиннаго оковы и напасть!
На земли Графъ доказывалъ свои права.
— Жена ему ихъ отдала.
И, тесть его Морнанскій Графъ убитъ.
На Марсовомъ ужъ пол онъ зарытъ.
Извстно! Подданною я Алфонзу не была.
Чего не длаетъ любовь! Владнья Графу я здала,
Съ тмъ, получа мою онъ руку,
Не долженъ зрть со мной разлуку.
Прими ты оправданья!
Не разрывай союзъ, напротивъ нашего желанья?
Прошу: права мои здсь разсудить!
Жена должна, лишъ мужа одного любить.
Будь справедливъ! Ты власть во зло не допусти.
Изъ заточенья мужа мн скоре отпусти.
Окончивъ, добрая Графиня, рчь,
Ждала, ждала прощенье тмъ извлечь…
Поднявъ глаза и. руки, на него смотрла…
Принцъ закричалъ: ты смла?
Законы мн преподавать?
Не я ль могу жизнь Графу даровать!
Ты плнна? Я тобой плненъ!
Твоей красой я зараженъ…
И, взявъ ее за руку, самъ поднялъ,
Съ притворствомъ страсть свою ей дополнялъ.
Сказалъ: должна моимъ словамъ ты подчиняться,
И съ волею моею соглашаться,
Иль скоро можешъ видть Графа мертва,
Иль быть сама за то мн жертва.
На семъ лишъ договор можешъ жизнь его спасти.
Теперь ступай, а вечеромъ меня ты навести.
Графиня, вышедъ изъ покоевъ изумилась,
Стыдясь предлога, крайне огорчилась.
Пошла въ темницу къ мужу,
Задумавшись, ужъ шла чрезъ грязь и лужу.
Увидя мужъ жену, рыдалъ,
И, самъ къ ногамъ ея упалъ,
Сказавъ: меня оковы изнурили,
И голодомъ едва, едва не уморили.
Скоре жизнь мою ты прекрати,
Иль вс мученья въ радость преврати.
Другъ мой милый!
Почто томишъ свой духъ унылый?
Жена такъ мужу говорила:
Когда бы честью я не дорожила:
Тогда бъ скорй теб свободу испросила,
Тогда бы я законъ и врность къ мужу измнила.
Зачмъ принялъ ты самъ оковы?
Какъ защищать тебе вс были ужъ готовы,
Иль мечъ твой притупился,
Или кинжалъ твой изломился.
Рамиро падокъ… и тяжолъ какъ ртуть,
Я бъ съ дерева ему пронзила грудь.
На что ей Графъ прискорбно отвчалъ:
Я лучше твоего скончалъ.
Войной лишъ можно много потерять.
Я городъ не хотлъ огню предать.
И самъ себя за то желалъ отдать,
И лучше одному — чемъ многимъ пострадать…
Но если врагъ коварный,
Желаетъ тмъ мн жизнь дарить,
Ступай, ршись… Я буду благодарный…
Старайся, казнь отъ мужа отразить…
Графиня мужу отвчала:
Жестокая судьба меня съ тобой связала.
Умремъ мы лучше оба!
И пусть одна дорога, будетъ намъ до гроба.
Нтъ, нтъ? ей Графъ на то сказалъ:
Малютку жаль? любовь я къ ней позналъ.
Къ груди своей я дочь прижму.
Глаза свои спокойно я зажму.
Въ другой стран, пріятнй умереть на вол.
Сокроемъ стыдъ, не будемъ жить здсь бол.
Прими Графиня мой совтъ?..
Ступай къ Рамиру, принеси прощенье мн въ отвтъ.
Графиню убдили просьбы мужа.
Ее подернули: морозъ и стужа.
Таковъ былъ ей урокъ!..
Едва успла выдти изъ темницы за порогъ,
— Рамиръ за ней ужъ лошадей прислалъ
Къ себ онъ ждалъ,— къ себ ее онъ звалъ
Она вздохнула — часъ приблизился развязки…
Слуга встрчалъ ее ужъ у коляски
Рамиръ повелъ ее въ покой,
Гд другъ жестокой, злой:
Небойтесь больше, ей сказалъ…
Я Графу узы развязалъ.
Какъ ночь прошла и день насталъ,
—Графиню стражъ ужъ ждалъ,
Ее въ темницу проводилъ.
Увы! какой ужасной страхъ ее тутъ поразилъ.
Графъ не въ живыхъ ужъ былъ.
Въ крови онъ плылъ
Въ глубокой горести пошла она въ свой домъ.
Велла заложить шестерку въ фаэтонъ.
Назначила въ отъздъ съ собой драбантовъ,
Послала напередъ своихъ негоціантовъ.
Похавъ въ Сарагоссу съ важной свитой,
Явилась къ Королю въ одежд, не на праздникъ сшитой.
Печали злой — доказывалъ на ней уборъ.
Алфонзъ привелъ ее къ супруг въ разговоръ.
Король ужъ зналъ: Рамиро многимъ длалъ казни,
И не пристойно велъ себя онъ безъ боязни,
Ему и каждой воинъ слдовать былъ радъ.
Грабежъ, самбуръ — терплъ сей Низа градъ.
Повсюду водворялись расхищенья.
Подвергся край до самаго ужъ истощенья…
На жребіи жены, двы забирались въ заключенье…
Другія разбжалися въ лса ужъ на спасенье.
За гордость былъ Рамиро всми ненавидимъ.
И многіе шептали: Нашъ злодй падетъ — увидимъ.
Рамиръ пріхалъ во дворецъ, не могъ цнить побдъ,
Шелъ прямо къ Королю, по прежней вол на обдъ,
Но вдругъ драбанты одержали,
Сказавъ: не много бъ подождали.
Гамиръ былъ принужденъ просить,
Объ немъ чтобъ доложить.
Когда Король веллъ его къ себ пустить:
Тогда Рамиръ желалъ вс чувствія излить.
Началъ онъ рчь несвязными словами.
Король рекъ: трудно вамъ оправдывать себя длами.
Позвалъ къ себ Графиню и сказалъ:
Отъ ней я ваши вс дла узналъ.
Рамиръ при взор на Графиню — побледнлъ,
Упавъ къ ногамъ, взглянуть ужъ не посмлъ,
Сказавъ: достоинъ я взысканья,
Но заслужить имю упованья.
Король ему тутъ отвчалъ:
Сего мн будетъ мало. Какъ ты отличалъ?
Мн стыдъ! Тебя я чтилъ, а ты забылъ,
Презрвъ мольбу Графини, мужа ты казнилъ.
Какъ смлъ сіе исполнить, не имвши повелнья?
Теперь ты долженъ самъ… ждать смерть за смерть отмщенья.
По знаку Короля, Рамира взяли,
Въ верховный судъ предали,
И, судъ свершилъ опредленье:
Съ Рамира снялъ чины, надъ воинствомъ правленье,
И далъ объ немъ нарядъ: его вести,
И знакъ приличія за нимъ нести,
При звук трубачей, на мсто казни,
Куда сошлось собранье безъ боязни,
И, тамъ отрублена ему глаза.
Кричали вс: за смерть погибла злобная трава.
Графиня при народ и всего двора,
Постриглась, взявъ пустынныя права.
Представя дочь двору на воспитанье,
Созиждя Монастырь, взяла одно — на небо упованье.

ТОМЪ II.

Страна Астраханская, всегда славилась по важности рки Волги, богатйшею рыбопромышленностію, на усть той рки и въ самомъ Каспійскомъ мор, а обширнйшія, плодовитыя поля съ садами привлекали каждаго туда къ порту изъ разныхъ государствъ иностранцовъ. Надобно сказать: каждой возвращался изъ этого края въ свою страну не безъ выгоды.
За всмъ тмъ, просвщеніе не оставляло тамъ своихъ плодовъ потому, что власть во всемъ пространств ее, тогда существовала масульманская и невжество нисколько не искоренялось.
Но изобилію, край сей достоинъ былъ названія, царство Астраханское, но по невжеству и жестокихъ нравовъ обитателей его, никто не ршался при самой дешевизн и выгодности изъ просвщенныхъ странъ переселиться на Пространнйшія поля Астрахани, какъ только одни Евреи съ своими издліями иногда проживали тамъ долгое время. Изъ числа ихъ одинъ ювелиръ и серебряныхъ длъ мастеръ, Еврей Мовша, пріобыкъ и ршился купить въ самомъ город Астрахани не большой домъ, снабжая жителей ювелирными своими вещами, былъ хотя для города нуженъ, но труды его не могли составить ему достаточнаго богатства, а только доставляли умренное содержаніе семейству его, которое состояло изъ жены, двухъ сыновей и дочери его, называющейся Розою.
Мовша издлія свои лучше всхъ могъ здавать съ достаточною выгодою Магометанину Авдулу, которой имлъ хорошое состояніе, до шести лавокъ и четырехъ женъ, а дтей ни отъ которой не имлъ.
Мовша иногда заимствовался отъ него при недостаткахъ кредитомъ, а расчитывался издліями.
Авдулъ не рдко поврялъ сыновьямъ Мовши товары въ разноску для продажи, особенно т, которые залживались и теряли свою доброту.
У Мовши дочь была шестнадцати лтъ и прослыла въ город Астрахан первою красавицею.
Авдулъ при свиданіи съ Мовшею, упросилъ, чтобъ онъ прислалъ свою дочь пособить его женамъ при перекладк красныхъ товаровъ, для выбора залежавшихъ и дешевыхъ къ снабженію на продажу сыновей его, а настоящую цлъ имлъ высмотрть хорошенько ту двицу, о которой много говорятъ, и удостовриться: дйствительно ли, какъ публика отзывается, что она въ Астрахани есть первая красавица.
Какъ скоро Еврей Мовша ушелъ изъ его лавки, то Авдулъ въ тотъ же часъ приказалъ женамъ своимъ заняться переборкою изъ полки на полку красныхъ товаровъ и разсматривать хорошенько: нтъ ли гд измняющихъ свой видъ и откладывать залежавшія въ особую кипу.
При занятіяхъ сихъ явилась къ нему въ лавку въ самомъ лучшемъ Еврейскомъ наряд Роза, которую онъ взялъ за руку и отвелъ къ супругамъ своимъ, занялъ тми же работами, отъ кол хотя и возвратился въ прежнюю свою лавку, но не могъ преодолть своихъ чувствъ, пришелъ обратно и приказалъ каждой свертокъ подносить къ нему на разсмотрніе, а самъ устремивъ глаза на Розу, не могъ наглядться ею. По окончаніи въ одной лавк разбора, перешли въ другую, а по разсортировк всхъ товаровъ, весьма значительное количество отобрано кипъ и, вс оные приказано братьямъ Розы продать на пристаняхъ и другихъ мстахъ по дешовой цн, а оставшіеся промнять на свжія фрукты, рыбу и икру, и другіе припасы, которые бъ могли сдлать хорошей прибытокъ и скорой сбытъ. Чрезъ каковую довренность и факторской оборотъ, Мовшинъ домъ нсколько поправился и составилъ ему незначительной капиталъ.
Несмотря на различную вру, Мовша сдлался уважаемъ и, вс важнйшіе Мусульман обратились къ нему съ порученіями: кто заказывалъ серги съ брилліантами, другой сабли и кинжалы съ серебряными насчками. Мовшу завалили работами. Нкоторые приходили съ заказами работъ, съ намреніемъ, чтобъ понравиться Роз и, назначали за труды весьма высокую цну, а готовые вещи расхватывали съ выгоднымъ для Еврея Мовши прибыткомъ.
Мовша примтилъ, что заказываются нкоторыми драгоцнныя вещи не по существенной ихъ надобности, а въ уваженіе его дочери и навщая его весьма часто, спрашивали о готовности вещей, спрашивали и о дочери его, если когда оную не видли, спрашивали: здорова-ли она? А нкоторые предлагали ей свою руку, въ томъ числ и благодтель его Авдулъ, не взирая, что онъ былъ слишкомъ тридцати-пяти лтъ и имлъ четырехъ женъ.
Мовша самъ не зналъ, что длать: Если всмъ отказывать въ предлагаемомъ, то должно поставить себя въ пренебреженіе и навлечь на себя вмсто любви неуваженіе и невинную клевету, въ особенности могущую служить для дочери его разительнымъ униженіемъ, а согласиться отдать дочь за богатаго Магометанина, сравнивалъ, все равно, что вмщать чистое кушанье съ поганымъ, оскверненное гадами и оное употреблять самому въ пищу,— ршился каждаго за предлагаемую честь благодарить съ отзывомъ, что онъ за счастіе почелъ бы каждаго изъ нихъ отдать дочь свою,но иметъ состоянія снарядить и наградить ее, къ тому же еще она молода, упрашивалъ, чтобъ позволили ему объ этомъ побольше подумать, а самъ во мнніи своемъ положилъ: скоре свой домъ продать и лучше бжать изъ этого города, нежели дочь свою отдать за Магометанина, боясь боле, чтобъ Магрметанская власть насильно не лишила ее оной.
Авдулъ узналъ, что многіе женихи за Розу сватаются, требовалъ ршительнаго согласія отдать за него дочь безъ отсрочки, напомнилъ ему дланныя благодянія, и общалъ впредь оныя продолжать, а дочери его общалъ составить счастіе и опредлялъ въ совершенную волю ея съ драгоццнными товарами лавку и, чтобъ Мовша продолжительнымъ отвтомъ не мучилъ его и не готовилъ бы для дочери богатыхъ нарядовъ, а сказалъ бы ему, что ни есть ршительно.
Мовша при полученіи сего неотложнаго требованія узналъ, что пріхали къ Астрахани суда и корабли, кинулся, на оныя, сыскалъ желающаго принять его и вывести съ семействомъ изъ страны Астраханской и, бывъ обнадеженъ въ скоромъ отправленіи, возвратился въ свой домъ, приказалъ семейству готовиться въ путь.— Авдулу послалъ сказать, что онъ никакъ не можетъ согласиться отдать за него дочь свою потому, что онъ не ихъ вры. Между тмъ принялся Окончить заказные вещи, а готовыя приказалъ сыновьямъ отнесть и потребовать деньги.
Авдулъ, получа ршительной отказъ, крайне растрогался и, ходя скорыми шагами по комнат, закричалъ самъ себ: Э! э! Это не можетъ быть, чтобъ Роза не моя была. Я поду самъ къ Мовш, закажу нсколько кинжаловъ, саблей и разныхъ галантерейныхъ вещей и серебряной посуды, всего на 20,000 рублей, дамъ на это издліе 10 фунтовъ серебра и фунтъ золота, снабжу его драгоцнными каменьями. Въ самомъ дл, безъ него совершенно некому будетъ сихъ вещей сдлать, а они всегда нужны. Золотыя и серебряныя вещи никогда цнности своей не теряютъ, а выгода отъ нихъ происходитъ весьма хорошая. Кстати я высмотрю: гд Роза иметъ всегдашнее пребываніе.
Взошелъ въ кладовую, отвсилъ золото и серебро, выбралъ драгоцнныя каменья, отложилъ булатъ, сталь и желзо, вынесъ оное все въ комнату, приказалъ осдлать себ въ хорошую сбрую коня и чтобъ прикащикъ осдлалъ для себя другаго и за нимъ отвезъ бы уложенное серебро и золото къ Мовш.— Самъ ваялъ подстригъ немного у себя бороду, умылся и опрыскался духами, одлся въ, самое лучшее Греческое платье и на подведеннаго коня слъ и похалъ къ Мовш, который увидя пріхавшаго къ нему Авдула, забгалъ, засуетился и встрчалъ его съ великою пріятностію, и тотчасъ предложилъ ему Астраханскія вина, а Роз приказалъ подать изъ своего сада винограду, яблоковъ и прочихъ фруктовъ и разныхъ задокъ.
Авдулъ выпилъ стаканъ винограднаго вина, налилъ онаго и Мовш. А Роза подносила ужъ медовые закуски, виноградъ и яблоки.
Мовша просилъ принять отъ Розы подносимое.
Авдулъ взялъ яблоки, закуски и кисть винограду, положилъ на столъ противъ себя, а прикащику приказалъ подать золото и серебро съ драгоцнными каменьями, просилъ Мовшу сдлать ему изъ того вещи по описи съ выкладкою драгоцнными каменьями, общая ему за это хорошую плату.
Мовша, отзываясь отъ принятія сей работы, говорилъ: я и безъ сего заваленъ оною, день и ночь работаю, едва, едва могъ половину сбыть, а другую еще надо работать.
Авдулъ — сдлай одолженіе не оставь мою работу, какъ хочешъ возьми, и за труды что будетъ угодно, я съ благодарностію заплачу, знаешъ, за мной деньги не застаиваются.
Мовша. Никакъ не могу. Между тмъ солнце закатилось за горы и вечеръ склонялся къ ночи.— Роза пошла черезъ дворъ въ амбаръ, состоящій за покоями на садовой линіи. Авдулъ глазами слдилъ за ней.
Авдулъ приказалъ прикащику четвертую часть по описи матеріаловъ оставить у Мовши, а послднія отнесть домой, сказавъ, непремнно сдлай мн сколько можетъ, постарайся удовлетворить мою просьбу.
Роза возвратилась въ покой и что-то искала.
Мовша спросилъ ее, что ты ищешъ?
Роза. Ключъ,— амбаръ отпереть. Не знаю куда заложила?
Авдулъ, распрощавшись, похалъ въ домъ свой, взялъ кинжалъ и пистолетъ, пошелъ въ пол и дошелъ къ саду Мовши, увидлъ калитку, отперъ оную, вошелъ въ садъ и шелъ къ амбару, усмотрлъ на ту пору, что Роза отпирала амбаръ, потомъ пошла изъ онаго въ покои, оставивъ амбаръ незапертой.
Авдулъ взойдя въ него — скрылся.
За тмъ пришла въ него же и Роза, чтобы по обыкновенію провести тамъ ночь.
Авдулъ выскочилъ изъ засады, обнажилъ кинжалъ, приставилъ къ груди Роз, и сказалъ: Если ты пикнетъ, то сейчасъ будетъ теб смерть… Онъ оставилъ коробку съ червонцами и ушелъ, сказавъ: знай, что ты будетъ принадлежать мн.
По утру весьма рано пришелъ къ Авдулу отъ Мовши сынъ, сказалъ, что на издлія, драгоцнныхъ каменей недостаетъ.
Авдулъ досталъ камни, положилъ на столъ, сказавъ, выбирай какіе теб нужны, и спросилъ, что за причина? Мовша отказывается отъ выгодной работы тогда, какъ прежде онъ искалъ ее и, не находя оной, терплъ крайнюю нужду.
Присланный сынъ отвчалъ: Мовша нанялъ судно и намревается скоро совсмъ отсюда ухать. Приказалъ къ тому и семейству приготовляться.
Авдулъ вынесъ корзину съ отличными състными припасами, отдалъ посланному и веллъ отнесть въ свой домъ, отдать родителю, и поблагодарить его за угощеніе, а когда встанетъ Роза, поподчивать и ее.. Отпустивъ присланнаго, приказалъ осдлать для себя коня, а другаго для прикащика, похалъ съ нимъ на пристань и сыскалъ чрезъ прикащика то судно, которое Мовша подрядилъ къ отправленію… и къ побгу… Сдлалъ съ хозяиномъ того судна выгодную для обоихъ сторонъ мновую торговлю. Авдулъ упросилъ хозяина, чтобъ Мовшу отнюдь не брать и ухать безъ него, что и исполнено.
Мовша узналъ, что остался обманутымъ — судно подряженное имъ уже ухало и принесъ къ Авдулу заготовленные вещи, получилъ за-работу значительную сумму, потребовалъ возвращенное серебро и золото, сказавъ, что требуемые по описи драгоцнные снаряды въ три недли онъ можетъ вс окончить, зная, что тогда въ ходу были эти вещи, въ дорогой цн и ихъ требовалось въ разные мста въ большомъ количеств и кром лавокъ Авдула хорошихъ вещей не было возможности достать, чему онъ-довольно и радовался.
Авдулъ отпустилъ Мовш драгоцнные матеріалы, просилъ прислать къ женамъ его Розу для отбору новыхъ товаровъ на развозку въ другіе города, къ чему и нарядилъ бы своихъ сыновей, которые съ его прикащиками будутъ имъ отряжены, за что онъ, по выручк денегъ, смотря на сбытъ и выгодность, не оставитъ ихъ наградить.
Мовша съ деньгами и матеріалами пришелъ домой, очень былъ веселъ, что-его дла идутъ хорошо и никто его не безпокоитъ съ предложеніемъ о выдач дочь въ замужество, приказалъ ей по прежнему отправиться къ Авдулу.
Роза. отозвалась, что она дома много иметъ дла и просила освободить ее отъ работъ въ лавкахъ А вдула.Мовша закричалъ на нее: Васъ всхъ одинъ я кормлю — братья твои, не знавши никакого ремесла, что будутъ длать — лежать. Нужно деньги доставать. Они пойдутъ съ товаромъ и получатъ за труды,— денежки нужно собирать. Ступай, старайся разбирать товары хорошенько.
Роз не хотлось идти, да нечего было длать, должна была родителя послушать, нарядилась и пошла въ лавки къ Авдулу, которой увидалъ ее изъ далека, досталъ съ брилліантами золотыя серьги, ждалъ ее къ себ, но она прошла мимо его лавки: Он окликнулъ ее. Она нехотя, воротилась. Онъ ввелъ ее въ свою лавку, и подарилъ ей отличные серьги, взялъ за руку и привелъ къ своимъ женамъ, приказалъ имъ всмъ отбирать по указанію его товары. Прикащикамъ веллъ закладывать въ повозки лошадей, а самъ сталъ шутить съ женами, потомъ ударилъ двухъ старшихъ своихъ женъ по плечу и сказалъ имъ: не худо вамъ самимъ съ прикащиками похать. Свои глазъ врне чужаго, ступайте-ка собирайтесь, а я приготовлю еще серебряныхъ и золотыхъ вещей.— Грузъ товару большой будетъ.— Дв жены ушли, третью послалъ достать крупитчатой хлбъ для братьевъ Розы — лошади были готовы, приказалъ товаръ укладывать въ воза. Хлбъ принесли. Авдулъ взявъ его, отдалъ Роз, и сказалъ: половину отдайте въ дорогу братьямъ, а другую половину сами скушайте.— Ступайте домой и посылайте скоре братьевъ, пусть они здсь подсобятъ укласть и увязать товары.
Роза ушла и братья ея прибгли.— Отпустилъ товары и отправилъ ихъ въ разныя стороны.
Мовша каждую вещь, по обдланіи приносилъ въ лавки.
Въ одно время Авдулъ подарилъ Мовш два куска Персидской матеріи и дв Турецкіе шали, сказалъ: отнеси это своей жен, чтобъ она сшила себ и дочери платья, и отдай имъ отъ меня по шали.
Прикащики распродавши товары, возвратились съ большими барышами. Посланные съ ними жены несли въ кладовые деньги. Авдулъ счелъ оныя и сообразилъ по счетамъ, что мновой товаръ половину на половину барыша принесъ.— Щедро наградилъ Розиныхъ братьевъ и отпустилъ ихъ домой.
Авдулъ получивши значительные барыши, всмъ сдлалъ подарки.— Какъ забыть любезную свою Розу. Сейчасъ пошелъ въ свои лавки, отрзалъ лиловаго цвта на платье бархату, завязалъ оный, присоединилъ къ тому самыхъ лучшихъ задокъ, отличнаго дв бутылки вина, взялъ серебряной стоканъ и вызолоченную рюмку. Надо послать къ Мовш человка. Любовь извстна. Задумавшись постоялъ… Сказалъ прикащику: поди, въ подвал налей изъ анкерка ведро кизлярки. Возьми подносъ, положъ на него большой пряникъ и все это отнеси къ Мовш. Проси его, чтобъ онъ ршилъ наши мученья, попроси о томъ и Розу, чтобъ и она къ твоимъ просьбамъ свои присоединила. Уговори, какъ можешъ, получше обдлай, чтобъ намъ скорй сыграть съ Розой свадьбу.
Прикащикъ, выслушавъ приказаніе, изготовилъ дары, пришелъ къ Мовш, поклонился ему и поставилъ дары на столъ и, началъ говорить: Любовь раздаетъ все. Любовь разлучать — значитъ мучить людей. Мой хозяинъ любитъ -Розу, дочь вашу — желаетъ на ней жениться.— Роза! Если любишъ нашего хозяина, то присоединяй со мной просьбы?
Роза подошла къ родителямъ и, ставъ предъ ними на колни, говорила: Я желаю быть женою
Авдула. Какова бъ жизнь моя не была, не вамъ жить съ нимъ, а мн. Я за другаго ни за кого не пойду.
Прикащикъ началъ: Не мучьте влюбленныхъ.— Превратите печаль въ радость. Любовь подноситъ вамъ дары,— примите ихъ.— Указалъ и, а столъ и замолчалъ.
Мовша поднялъ дочь, подошелъ къ столу, развязалъ узелъ, увидлъ пряникъ,— налилъ кизлярской водки въ ромовую бутылку, потомъ наполнилъ рюмку, попробовалъ и, пряникомъ закусывалъ, наконецъ Мовша обратясь къ прикащику, сказалъ: Стало быть судьб угодно. Разршаю — согласенъ.— Роза запрыгала, засмялась. Мовша взялъ пряникъ, раздлилъ всмъ. Налилъ себ другую рюмку — выпилъ, поднесъ прикащику. Жен своей приказалъ достать винограднаго бутылку и распить ее съ дтьми. Вс пили и поздравляли другъ друга съ предстоящей новой четой. Наконецъ Мовша сказалъ прикащику: Кланяйся своему хозяину — скажи я его люблю и дочь моя будетъ. его женою и будетъ его любить.
Свадьба свершилась богатая. Роза чрезъ нсколько времени родила сына, но только горбатаго, Авдулъ радовался и тому и наименовалъ его посвоему имени — Авдуломъ. На другой годъ Роза родила другаго сына и то же горбатаго, упросила мужа, чтобъ дать ему имя Іоссель.
Роза не походной красот взяла надъ прочими женами верхъ, но и по любви мужа, а хотя оныя и жаловались на него, но ничего не могли выиграть потому, что они безплодные, за что и обращены въ работницы и всмъ имніемъ управляла Роза.
Мовша нагрлъ порядочно руки и, чтобъ не подать подозрніе въ томъ, ухалъ въ Италію, открылъ тамъ славной торгъ.
На третій годъ Роза родила третьяго сына и то же горбатаго. Посл сихъ родовъ и сама кончила жизнь.
Авдулъ съ печали, сдлавшись не здоровъ, завщалъ все имніе дтямъ, въ слдъ за любезною своею супругой и самъ померъ.
Дти остались малолтны, имніе стало приходить въ упадокъ.
Третьему сыну дано имя Махмедъ.— Когда дти сіи начали приходить въ воврастъ, то осталась имъ только одна лавка и ддовской Мовши домъ съ садомъ, которой онъ завщалъ имъ при вызд его въ Италію.
Чрезъ 22 года дорогіе товары вс были расхищены и остались только мелочныя, отъ которыхъ они вс трое содержались и другъ другу не врили и ходили въ лавку вс вмст. Но представьте шедшихъ троихъ горбунковъ — всякой видвши ихъ, долженъ былъ смяться, потому что и искать, не скоро вдругъ троихъ горбатыхъ сыщешъ.— Горбунки были сердиты, да не такъ-то сильны. Иногда за насмшку начинали уже и драку, но и тутъ ничего не могли выиграть, а еще боле оставались обиженными и многіе, окруживъ ихъ, шутили надъ ними и смялись до безконечности.
Въ избжаніе этой забавы, горбунки вздумали: уходить двумъ въ лавку до свту, а третій- чтобъ приходилъ посл, но и тутъ привыкшая молодежъ къ шуткамъ, искала случая издваться надъ ними, и когда не видвши ихъ, уже скучало, особо т, которые никакого дла не имли,— занимались праздностію.
Горбунки въ оборону достали себ желзные трости и покрыли ихъ на манеръ деревянной палки красками, сговорились, что если кто нападетъ на нихъ, то попотчивать оными. Одинъ изъ нихъ исправивши въ дом дла, нарядился въ Греческое платье, заложилъ въ карманы два кинжала, взялъ отвсистую палку и пошелъ въ лавку.
Насмшники и зубоскалы только лишъ качали надъ нимъ шутить и издваться, то онъ сильно ударилъ одного по ног желзной палкой такъ, что у него кость переломилась и упалъ на землю. Горбунокъ побгъ, а за нимъ въ догонь многіе кинулись, но горбунокъ обороняясь, наносилъ каждому кинжаломъ раны, отбился отъ нихъ, убгъ въ лавку и заперся въ оной.
Полицейскіе чины, собравшись къ лавк, требовали отперетъ лавку, но никакого голоса въ отвтъ не получили, отломали дверь, нашли въ оной, трехъ горбунковъ и спрашивали: Кто изъ нихъ надлалъ такъ много происшествія. Одинъ отвчалъ не я, другой не я и третій не я, и самые оставшіеся въ живыхъ больные, не могли признать, кто именно изъ нихъ нанесъ имъ раны потому, что Горбунки весьма были схожи одинъ на другаго.
Ихъ наказали всхъ троихъ, отобрали отъ нихъ имніе, на излеченіе оставшихся изувченныхъ, вы гнали ихъ изъ города Астрахани.
Горбунки странствовали по разнымъ селеніямъ и нигд не находили себ порядочной пристани.— Жители не имли никакого къ нимъ сожалнія, хотя находили, что они изъ ихъ племени, но каждой смотря на ихъ фигуру, вмсто оказанія помощи, только длалъ одни насмшки, чрезъ что не рдко претерпвали они голодъ, а иногда и могли заработывать трудами своими черствой хлбъ, но посмяніе не позволяло имъ ни въ какой деревн долго проживать, да и при вход въ небывалое селеніе, вс съ озартомъ изъ окошекъ обращались на нихъ взорами, а другіе даже выбгали за ворота, созывая сосдей, окружали цлыми семействами, останавливали и любопытствовали: Откуда они такіе выходцы, съ удивленіемъ щупали у нихъ горбы, смялись надъ ними, приводили въ сильное оскорбленіе въ особенности тогда, когда они спрашивали работы, никто не могъ догадаться и полюбопытствовать: ли ли они въ тотъ день, а милостины для Христа просить и подавать заведенія у нихъ не было и вся та страна еще свтомъ просвщенія не озарилась, а существовало одно грубое невжество и потому вмсто оказанія человчеству помощи, многіе отвчали: Какая вамъ работа, вы не работы ищите, а представляете себя напоказъ и чрезъ то намреваетесь воспользоваться какою ни есть дачею и сдлать съ людей незаконный сборъ.
Въ самомъ дл изъ нихъ Іоссель, былъ по умнй двухъ братьевъ — смекнулъ, что имъ всмъ троимъ ходить вмст со всмъ_ не приходится, а лучше находилъ несравненно выгоднй уйтить отъ братьевъ.
Іоссель, исполнивъ сіе, пришелъ въ городъ. Красноярскъ, спрашивалъ каждаго: не знаетъ ли кто, гд мстечка. Одинъ изъ благомыслящихъ, развдавъ о его бдности, сказалъ: здсь есть вдова христіанка. Она ищетъ въ лавку прикащика и указалъ Іосселю ея домъ.
Іоссель явился къ купчих, рекомендовалъ себя? и спросилъ съ пріятною вжливостію: нтъ ли у васъ какого ни есть дла, сказавъ, сударыня: я ищу мста и желаю1 служить по правиламъ чести и обязываюсь во всемъ соблюдать истинну и употреблю вс старанія къ польз доврившей мн дла!
Купчиха сдлала его прикащикомъ и дйствительно усматривала въ короткое время, что Іоссель былъ не интересанъ, велъ дла весьма расторопно и, какіе только могъ давать хозяйк, на счетъ торговли совты, вс оные приносили, при исполненіяхъ хорошую выгоду, чрезъ что Іоссель пріобрлъ такоё довріе, что купчиха поручила ему особую съ товаромъ лавку.
Братья его, искавши его нсколько мсяцовъ, пришли въ этотъ городъ, узнали, что братъ ихъ иметъ хорошое мсто, зашли къ нему въ лавку.
Іоссель, вмсто того, чтобъ принять ихъ съ братскою любовію, схватилъ дубинку и началъ ихъ бить, выговаривая, что онъ и такъ ужъ съ ними претерплъ всякое горе и много надъ собою смху. Брогналъ ихъ за городъ и далъ имъ на пропитаніе нсколько денегъ, пригрозилъ, что если еще они придутъ въ этотъ городъ, то при первомъ свиданіи не приминетъ онъ ихъ до полусмерти избить.
Іоссель съ удовольствіемъ объявилъ желаніе принять христіанскую вру, въ которую безъ отлагательства и былъ приведенъ, посл какого обряда, не рдко удостаивался съ хозяйкой вмст обдать и занималъ ее всегда разными разговорами такъ, что иногда хозяйка безъ него обдать садилась не съ тою пріятностію.
Іосселю при крещеніи дано было имя Іосифъ.— Характеръ онъ имлъ похожій на родителя, а лицомъ былъ похожъ на мать, ростъ имлъ небольшой и природа одарила его прозорливостію по купеческой торговл. Въ словахъ онъ былъ смлъ, веселъ и ршителенъ.
Въ одно время, обдавши онъ съ купчихою, между шутокъ сказалъ ей: кажется довренная мн вами лавка, въ короткое время перещеголяла многихъ лавокъ и самой даже занимаемой вами потому, что я досталъ Московскіе товары и ихъ прекрасно разбираютъ и денегъ у меня больше, нежели въ вашей лавк и, если я съ ними убгу и скроюсь, то вы много потеряете, но сего я не могу сдлать — признаюсь потому, что я влюбленъ въ васъ и, чтобъ по этой любви я не растроилъ здоровье такъ, какъ по предложенію вашему я принялъ христіанскую вру, то теперь и я въ свою очередь прошу васъ согласиться связать меня съ собою законнымъ бракомъ.
Купчиха подумала немного и вышла за него Замужъ. Іосифъ сдлался въ дом полнымъ хозяиномъ и дла его пошли еще лучше, открылъ подъ домомъ, кром двухъ лавокъ, винный погребъ и, виноградныя вины отправлялъ въ разные города, только одно худо,— сталъ имть къ супруг своей большую ревность, хотя не изъ чего другаго, какъ изъ любви, но не рдко тмъ себ и супруг своей могъ длать напрасныя досады. Отъ чего произошли не маловажныя происшествія, которыя читатель усмотритъ въ слдующемъ:
Іосифъ для выгоды, согласился съ однимъ купцомъ похать на разныя ярмарки и — производить общую торговлю,— нагрузилъ воза товарами и отправилъ обозъ по своему назначенію, въ слдъ за тмъ и самъ съ товарищемъ похалъ.
Во время этой торговли, чрезъ нсколько времени, пришли къ нему въ домъ его братья, явились къ супруг и расказали о себ, что они есть родные Іосифу братья и бдные люди. Купчиха видя, что они весьма похожи на мужа ея Іосифа — приняла и обласкала ихъ. День склонялся къ вечеру.— Она накрыла столъ, собрала разное кушанье, поставила вина и просила пришельцовъ садиться за столъ и кушать все то, что имъ понравится. Пришельцы давно такимъ кушаньемъ не наслаждались, видя доброту хозяйки — ли и пили съ большимъ аппетитомъ и считали себя на большомъ праздник, разсказали во время стола, что они приходили къ брату въ лавку, и онъ вмсто любви избилъ ихъ и пригрозилъ, что если они впредь еще къ нему придутъ, то онъ не оставитъ ихъ въ живыхъ.
Купчиха увидя, что-они весьма жалкое состояніе имютъ и, будучи словоохотна, расказала имъ, что братъ Ихъ неблагодарной. Она сдлала его полнымъ хозяиномъ всему имнію, а онъ иногда наноситъ ей отъ ревности обиды.
При этомъ разговор и роскошномъ угощеніи, не видали какъ темная ночь наступила и свчей ужъ довольно сгорло. Вдругъ послышался у воротъ стукъ.— Столъ былъ не убранъ.— Мужъ кричалъ: отпирай вороты? Жена испугалась! Не ожидала его и не знала сама, что длать — бгала, суетилась, а воротъ не отпирала. Строгой мужъ, отъ ревности бсился.— Горбунки такъ же ужасно испугались, считая, что онъ ихъ уже убьетъ.— Жена спустила ихъ въ погребъ и отперла ворота. Мужъ вбжалъ въ покой какъ сумасшедшей и засталъ въ разныхъ мстахъ не убраные вина и разставлено хорошее кушанье,— при ревности прямое имлъ подозрніе,— Началъ жену допрашивать. Жена увряла, что кушанье собрано было для себя, но мужъ не врилъ, везд длалъ поиски и къ счастію товарищъ прислалъ за нимъ и просилъ, чтобъ онъ какъ можно поспшилъ придти къ нему по торговымъ дламъ для разсчета. Это обстоятельство остановило его бшенство и отвлекло его изъ дома.
Купчиха по уход мужа, взглянула въ погребъ, увидла, что одинъ горбунокъ мертвъ и не дышетъ и другой такъ же блденъ, сочла ихъ, что они въ погребу задохлись, послала за ломовымъ извощикомъ, а по приход его, показавъ ему одного горбунка, сказала, сдлай одолженіе снеси этого мертвеца куда ни есть. Врно онъ въ погребъ зашелъ вина красть и опился. Но за труды, что теб угодно будетъ, я заплачу, только ты о семъ никому несказывай.— Довольно ли теб будетъ 10 рублей?
Ломовикъ отвчалъ: очень довольно и, взявъ горбунка, взвалилъ на плечо, понесъ чрезъ огородъ къ рк и бросилъ въ воду.
Когда ломовикъ пришелъ за деньгами, то купчиха съ хитростію, чтобъ, за т же деньги и другаго горбунка сбыть, отвчала: ужли ты снесъ его, да какъ же онъ очутился въ погребу, взявъ ломовика и указала на него. Ломовикъ немного былъ глуповатъ и, видвши, что въ погреб лежалъ такой же горбунокъ, какого онъ бросилъ въ воду, счелъ, что этотъ горбунокъ волшебникъ, выпросилъ у хозяйки большой мшокъ, всадилъ въ него горбунка, связалъ и говоря: я съ мшкомъ брошу его въ воду, пошелъ по той же дорог къ рк и взойдя на пристань, пожаллъ мшка, сказавъ, мшокъ мн еще годится, вытряхнулъ изъ мшка горбунка и пошелъ обратно, не доходя до дому купчихи, встртивъ третьяго горбунка, схватилъ его, но Іосифъ какъ не отбивался — ломовикъ сказавъ: нтъ, ты у меня не уйдешъ? Ты колдунъ, всадивъ его въ мшокъ возвратился къ рк и бросилъ его въ то же мсто, пришелъ къ купчих и получилъ деньги.— Купчиха поднесла ему вина, которое ломовикъ выпилъ и сказалъ: Горбунокъ меня удивилъ: лишъ только я бросилъ его въ воду и онъ ужъ усплъ мн встртиться не далеко отъ вашего дома. Я его схватилъ, а онъ уже сталъ было бороться со мной и обороняться.— Нтъ! я сказалъ не-уйдетъ! притиснулъ его, связавши бросилъ въ воду.
Ахъ! злодй? что ты сдлалъ? Ты меня мужа лишилъ? Онъ отъ твоей руки погибъ. Бги, бги отсюда несносный глупецъ,— Ломовой извощикъ ушелъ.— Купчиха съ досады плакала и рвала у себя волосы, ломала на рукахъ персты, рыдала, и ходила взадъ и впередъ по горниц, говоря сама себ: О! несчастная судьба моя. О зловредная ревность! Еслибъ не ты была причиною,— я бъ прекрасно жила съ мужемъ,— мужъ былъ хорошей и счастливой промышленникъ, дятельной и трудолюбивой, умлъ каждому услужить и угодить, прозорливъ къ отысканію нуждающихся въ обращеніи жизненныхъ припасовъ. Теперь какъ я стану жить, остановясь, задумалась, пала на колни, помолилась Всевышнему Промыслу, потомъ, свши на кресла, задремала.— Слышитъ сквозь сонъ: кто-то идетъ къ ней, вздрогнула и проснулась,— схватила свчу и выбгла на крыльцо,— увидала мужа, которой велъ своихъ братьевъ и какъ только взошелъ онъ въ комнату, упалъ предъ женой на колни и просилъ въ несносной своей ревности прощенія, узнавши отъ братьевъ, что у ней кром ихъ никого не было и разсказавъ, что онъ помощію братьевъ спасенъ отъ смерти, общался ихъ не оставить и напредъ никогда не предаваться пагубной ревности.
Второй горбунокъ, сказавъ, да и худо быть противъ такой жены неблагодарнымъ, которая осчастливила жизнь твою по своей вол.— Согласится ли она попустить себя на худыя дла?…. Подумалъ бы то, что съ симъ намреніемъ не вышла бъ она за тебя. Она добре тебя?— Ты, знавши нашу бдность, избилъ насъ. Она, не знавши — накормила насъ
При вход твоемъ — ударилъ меня отъ страха обморокъ — и въ немъ,— врно покрылъ меня летаргической сонъ — сравнилъ меня съ мертвымъ и, когда бросили меня въ воду, тогда я очувствовался.
Такой же участи подверженъ былъ и братъ Рка понесла его по своему теченію.— Кинулся я за нимъ, и умвши плавать, поймалъ его и едва самъ съ нимъ не потопъ. Онъ какъ бшеной схватилъ мн об руки, потянулъ меня на дно, гд выдернулъ я одну руку, поднялся на верхъ и вытащилъ его, потомъ, увидвъ Іосифа кинутымъ въ воду, достали мы его на дн рки съ камнемъ, которой отвязали отъ него и спасли его, и онъ очувстовавшись, благодарилъ насъ и привелъ съ собою сюда.
На другой день Іосифъ разсуждалъ, чтобъ не подвергнуться какъ прежде, народному посмянію, приказалъ братьямъ жить у него въ дом и до времени ни куда не выходить — заниматься домашними длами.
Іосифъ чрезъ нсколько времени предложилъ братьямъ своимъ Авдулу и Ахмету принять христіанскую вру и старался внушить имъ о польз оной.
Братья, согласясь съ предложеніемъ его, взошли въ подробное познаніе христіанской вры и пріобртши объ ней достаточныя свднія, начали приготовлять себя къ оной и изучать христіанскія молитвы.
Къ лучшему исполненію ихъ намренія, Промыслъ даровалъ въ то самое время Царю Ивану Васильевичу IV способъ покорить Астраханское Царство подъ Россійское владніе и къ счастію ихъ во всемъ пространств Астраханскаго Царства разставленъ былъ гарнизонъ и при немъ были священники. Подчиненіе Астраханскаго края послдовало въ 1581 году и торговля Астраханская съ Москвою и другими странами сдлалась совершенно свободною, а принятіе Магометанами христіанской религіи не только не воспрещалось, а еще считалось полезнымъ.
Авдулъ и Махмедъ первые приняли безпрепятственно христіанскую вру.
Іосифъ, желая устроить ихъ, изыскалъ имъ въ невсты христіанокъ.
Авдулъ получилъ имя при крещеніи Федулъ, а Махмету дано имя, Матій.
Іосифъ по приведеніи братьевъ своихъ въ христіанскую вру, отправился самъ съ товарами безъ боязни въ Москву и тамъ познакомясь съ купцами, продалъ имъ свои товары съ выгодою, а полученные оттоль красные товары сдалъ въ своей стран купцамъ съ хорошимъ прибыткомъ.
Іосифъ не находилъ никакого препятствія составить счастіе братьямъ,— женилъ ихъ на христіанкахъ, наградилъ щедрою рукою съ избыткомъ и поселилъ одного изъ нихъ Федула въ городахъ Черноярск, а другаго Матея въ Енотаевск, отдаливши ихъ отъ себя.
Сіи горбунки очень долго въ хорошемъ состояніи и спокойствіи жили, и увеличили свои семейства дтьми, которые везд прозывались Горбунковы.
Въ цвтущее свое время, Іосифъ, бывши въ Москв, подрядился тамошнему купцу Мясникову до ставить въ большомъ количеств фруктовъ, разныхъ рыбъ и икры.— Взявъ подъ сію поставку значительные задатки, доставилъ състныя припасы честно и чрезъ посредство Мясникова пріобрлъ онъ по сходной цн товары въ достаточномъ количеств для своего края и прибылъ въ свое мсто съ радостною отъ своего семейства и сосдей встрчею.
БАСНЯ.
ХОЗЯИНЪ, ПЧЕЛА И ТРУТЕНЬ.
Что такъ печально ты жужжишь?
Хозяинъ вопрошалъ у Пчелки,
И Пчелка отвчала: ты гршитъ…
Сбираю медъ я съ каждой елки,
А Трутень трудъ мой пожираетъ
И самъ Фортуной онъ играетъ.
Не трогаетъ тебя семейства гласъ!..
Даешъ ему ты мсто выше насъ.
Тутъ Трутень съ гнвомъ закричалъ
Онъ Пчелку взялъ и помчалъ…
Такъ между и другихъ бываетъ:
Заслуги вс кто забываетъ,
Тотъ все равно ужъ согршаетъ
И трудъ чужой онъ пожираетъ.
АНЕМОНЪ
Волшебница младая,
Четырнадцати лтъ,
Мила и удалая,
Подобной розы нтъ,
Иметъ глазки голубыя,
А кудри вьются золотыя.
И, женихи къ ней на отборъ,
И, свахъ у ней ужъ полонъ дворъ,
На перебой руки просили
И золотомъ ее дарили.
Отъ всхъ она дары сбирала.
Всмъ ручку дать ужъ общала.
Рзва была, какъ ласточка точь въ точь,
Собравши дань, сокрылась вдругъ въ- полночь.
Убгла въ дальній край, какъ Римфэ,
Казалась тамъ въ поляхъ, какъ нима,
Являлась гд, и, тамъ Амуромъ,
А гд Аратомъ, иль Атуромъ.
И это мальчикъ роль свою сыгралъ.
Отъ устъ Фемиды мудрой,— онъ бжалъ.
Науки вс ему казались: зло!
Призвать его — ни что къ нимъ не могло.
Драгія платья двы — онъ досталъ,
И въ нихъ, себя онъ, розу представлялъ.
Анаевский Афанасий Евдокимович
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. Энхиридион, Анаевский Афанасий Евдокимович, Год: 1854
  2. Жезл правоты, Анаевский Афанасий Евдокимович, Год: 1852
  3. Экзалтацион и 9 муз, Анаевский Афанасий Евдокимович, Год: 1862
  4. Письмовник…, Курганов Николай Гаврилович, Год: 1793
  5. Письмовник…, Курганов Николай Гаврилович, Год: 1793
  6. Неслышный шум, Шпицер Семен Моисеевич, Год: 1907
  7. Соловей и муравей, Саади, Год: 1815
  8. Есть еще одно…, Рауш Альберт, Год: 1905
Электронная библиотека