Владислав ХОДАСЕВИЧ
Владислав ХОДАСЕВИЧ
<,Рец. на кн.:>, Андрей Белый. Крещеный китаец
<,Рец. на кн.:>, Андрей Белый. Крещеный китаец
Изд. ‘Никитинские субботники’. Москва, 1927
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Андрей Белый. Крещеный китаец, Ходасевич Владислав Фелицианович, Год: 1927
Время на прочтение: 2 минут(ы)
Андрей Белый: pro et contra
СПб.: РХГИ, 2004. — (Русский путь).
В своей статье ‘Аблеуховы—Летаевы—Коробкины’ (см. ‘Современные записки’, кн. XXXI) я говорил, между прочим, о романе Андрея Белого ‘Преступление Николая Летаева’, некогда печатавшемся в тех же ‘Современных записках’1. Печатание ‘Преступления Николая Летаева’ было внезапно прервано самим автором на XIII книжке журнала, где, под последней из напечатанных глав романа, читаем слова: ‘Продолжение следует’.
Пишучи свою статью, я не знал, недокончено ‘Преступление Николая Летаева’ или же только недопечатано. Однако ж я рассматривал ‘Преступление’ как одно из звеньев в цепи беловских романов-вариантов, объединенных темою ‘потенциального отцеубийства’: прочими звеньями я называл ‘Петербург’ и ‘Москву’. Установив разительное сходство действующих лиц и их взаимоотношений во всех трех романах, я указывал, что Котик Летаев, герой ‘Преступления’, Митя Коробкин (герой ‘Москвы’) и Николай Аблеухов (герой ‘Петербурга’) суть лишь варианты одного персонажа — преступного сына. Отметив в точности, в чем именно заключается преступность Николая Аблеухова и Мити Коробкина, я писал: »Преступление Николая Летаева’ не напечатано полностью… Но по заглавию мы вправе заключить, что сюжетной осью романа должно было явиться какое-то преступление, совершаемое маленьким Котиком… Совершить преступление Котику предстояло’.
Недавно вышедший в Москве ‘Крещеный китаец’ оказывается не чем иным, как тем же ‘Преступлением Николая Летаева’. В ‘Крещеного китайца’ вошли все главы, напечатанные в ‘Современных записках’, а также ряд глав, не появившихся, сколько нам известно, в печати2, но публично читанных автором в петербургском ‘Доме Искусств’ весной 1921 года. Однако и в нынешнем дополненном виде ‘Крещеный китаец’ (‘Преступление Николая Летаева’ тож) остается в сюжетном отношении вполне фрагментарным. Вероятно, сознавая это, автор и убрал подзаголовок ‘роман’. Правда, теперь в некоторых местах уже несколько отчетливее намечаются возможные очертания будущего ‘преступления’, но все же произведение Белого обрывается, не достигнув того момента, когда преступление приняло бы более или менее конкретные формы. Как и ‘Преступление Николая Летаева’, ‘Крещеный китаец’ есть еще только экспозиция романа: изображение летаевской семьи.
В ‘Крещеном китайце’ мы имеем дело с произведением хотя и допечатанным, но не доконченным. Несомненно, что это и побудило Андрея Белого заменить первоначальное заглавие: нельзя было по-прежнему называть ‘Преступлением’ вещь, в которой дело до преступления не доходит. По-видимому, это преступление (быть может — в несколько измененном виде) перенесено автором в ‘Москву’. Теми же причинами объясняется и то, что теперь автор вовсе отбросил предисловие к роману, напечатанное в ‘Современных записках’: в том предисловии заключалось обещание изобразить преступление Котика. Что касается нынешнего заглавия, — оно довольно случайно. По-видимому, оно механически заимствовано из последней фразы: ‘папа — крещеный китаец’. Благодаря этому в ‘Крещеном китайце’ центральным лицом становится отец Котика, а не сам Котик, как, очевидно, должно было быть в ‘Преступлении Николая Летаева’.
Таким образом, операция, предпринятая Андреем Белым, ничего не меняет в начертанной мною схеме его замыслов. Напротив, то обстоятельство, что для ‘Москвы’ выделена из ‘Преступления Николая Летаева’ его главная тема, — лишь подтверждает мою мысль о ‘стабильности’ этой темы у Андрея Белого.
О том, что ‘Преступление Николая Летаева’ не закончено, надо пожалеть. Там Андрей Белый, видимо, намеревался подойти к своей теме гораздо глубже, нежели в ‘Москве’ или в ‘Петербурге’, показать преступность не только в проявлении, но и в самом ее зарождении. Нельзя не отметить также, что ‘Преступление Николая Летаева’ (или, по-нынешнему, ‘Крещеный китаец’) по манере письма несравненно тоньше ‘Москвы’, в которой те сложные и тонкие приемы, которые были найдены в ‘Преступлении’, — доведены до лубка.
Впервые: Современные записки. 1927. Кн. 32. С. 453—455.
1 См. примеч. 1 к статье В. Ходасевича ‘Аблеуховы — Летаевы — Коробкины’ (с. 982 наст. изд.).
2 Ошибочное заключение, см. примеч. 1 и 8 к той же статье (с. 982, 983 наст. изд.).