Андрей Белый
Андрей Белый
<,Некролог>,
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Андрей Белый, Белый Андрей, Год: 1934
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Андрей Белый: pro et contra
СПб.: РХГИ, 2004. — (Русский путь).
8 января, в 12 ч. 30 мин. дня умер от артериосклероза Андрей Белый, замечательнейший писатель нашего века, имя которого в истории станет рядом с именами классиков не только русских, но и мировых. Имя каждого гения всегда отмечено созданием своей школы. Творчество Андрея Белого — не только гениальный вклад как в русскую, так и в мировую литературу, оно — создатель громадной литературной школы. Перекликаясь с Марселем Прустом в мастерстве воссоздания мира первоначальных ощущений, А. Белый делал это полнее и совершеннее. Джемс Джойс для современной европейской литературы является вершиной мастерства. Надо помнить, что Джемс Джойс — ученик Андрея Белого. Придя в русскую литературу младшим представителем школы символистов, Белый создал больше, чем все старшее поколение этой школы, — Брюсов, Мережковские, Сологуб и др. Он перерос свою школу, оказав решающее влияние на все последующие русские литературные течения. Мы, авторы этих посмертных строк о Белом, считаем себя его учениками.
Как многие гениальные люди, Андрей Белый был соткан из колоссальных противоречий. Человек, родившийся в семье русского ученого математика, окончивший два факультета, изучавший философию, социологию, влюбленный в химию и математику при неменьшей любви к музыке, Андрей Белый мог показаться принадлежащим к той социальной интеллигентской прослойке, которой было не по пути с революцией. Если к этому прибавить, что во время своего пребывания за границей Андрей Белый учился у Рудольфа Штейнера, последователи которого стали мракобесами Германии, то тем существенней будет отметить, что не только сейчас же после Октябрьской революции Андрей Белый деятельно определил свои политические взгляды, заняв место по нашу сторону баррикад, но и по самому существу своего творчества должен быть отнесен к разряду явлений революционных. Этот переход определяется всей субстанцией Андрея Белого. Он не был писателем-коммунистом, но легче себе представить в обстановке социализма, нежели в какой-нибудь иной, эту деятельность, в эстетическом и моральном напряжении своем всегда питавшуюся внушениями точного знания, это воображение, никогда ни о чем не мечтавшее, кроме конечного освобождения человека от всякого рода косности, инстинктов собственничества, неравенства, насилия и всяческого дикарства. Андрей Белый с первых дней революции услышал ее справедливость, ибо Белый всегда умел слушать историю. В 1905 г. Андрей Белый — сотрудник социал-демократической печати1. В 1914 г. А. Белый — ярый противник ‘бойни народов’ (выражение Белого того времени). В 1917 г., еще до Октября, А. Белый вместе с А. Блоком — организатор ‘скифов’. Сейчас же после Октября А. Белый — сотрудник и организатор ТЕО Наркомпроса. Затем — руководитель литературной студии московского Пролеткульта2, воспитавший ряд пролетарских писателей. С 1921 г. по 1923 г. А. Белый за границей, в Берлине являлся литературным водоразделом, определявшим советскую и антисоветскую литературу, и утверждением советской культуры, знамя которой тогда он нес для заграницы. Последние десять лет — напряженнейший писательский труд, пересмотр прошлого в ряде воспоминаний, работа над советской тематикой, к овладению которой он приближался в последних своих произведениях от тома к тому. Андреем Белым написано 47 томов. Им прожита очень сложная жизнь. Все это — поле для больших воспоминаний и изучений, большой вклад в нашу советскую культуру.
Впервые: Известия. 1934. No 8, 9 января. Некролог перепечатан в книге Лазаря Флейшмана ‘Борис Пастернак в тридцатые годы’ (JИrusalem, 1984. С. 154—155) и в статье Н. А. Богомолова ‘Андрей Белый и советские писатели. К истории творческих связей’ (Андрей Белый. Проблемы творчества. Статьи. Воспоминания. Публикации. М., 1988. С. 336—337).
Борис Андреевич Пильняк (наст. фам. — Вогау, 1894—1938) — прозаик.
Борис Леонидович Пастернак (1890—1960) — поэт, прозаик, переводчик (см.: Из переписки Бориса Пастернака с Андреем Белым / Вступ. статья, публикация и комментарии Е. В. Пастернак и Е. Б. Пастернака // Андрей Белый. Проблемы творчества. С. 686—706).
Григорий Александрович Санников (1899—1969) — поэт. Слушал лекции Андрея Белого в Литературной студии московского Пролеткульта в 1918—1919 гг., дружески общался с Белым в конце 1920-х — начале 1930-х гг. См. публикацию писем Андрея Белого к Санникову и мемуарных записей Санникова о Белом (Наше наследие. 1990. No 5 (17). С. 91—98. Вступ. статья и публикация Д. Санникова. Комментарии В. Нехотина, Санников Григорий. Лирика / Составители Д. Г. Санников, А. Е. Смирнов. М., 2000. С. 68—101).
В публикации Даниила Санникова ‘Памяти Андрея Белого’ воспроизводится текст данного некролога по черновику, сохранившемуся в архиве Г. Санникова (см.: Наше наследие. 1998. No 45. С. 60—63, Санников Григорий. Лирика. С. 102—114), автограф (приведенный также факсимильно) позволяет определить степень участия трех авторов в составлении текста: Пильняк — основная часть текста (набрана обычным шрифтом), Пастернак — три вставки и мелкие исправления (набраны курсивом), Санников — небольшие исправления в тексте.
Обстоятельства написания некролога раскрываются в записи Санникова, приведенной там же (Санников Григорий. Лирика. С. 103):
‘8 янв<,аря>, 1934 г. в 12 ч. 30 м. умер Андрей Белый.
В Оргкомитете происходило заседание секретариата. Юдин вызвал меня и Пильняка на заседание. После обсуждения узбекского вопроса Юдин объявил о случившемся. Почтили вставанием. Предоставили слово мне и Пильн<,яку>,. Образовали комиссию. Подошел Пастернак. Наметили порядок. Проехали в клинику, в анатомичку, оставили заявление о передаче мозга в Ин<,сти>,тут мозга. Заехали к Кл<,авдии>, Ник<,олаевне>,. Вечером засели втроем за некролог.
В ‘Изв<,естиях>,’ Цыпин сказал: ‘Замечательно написано’, возражал против перечисления классиков. Пришел Гронский. Прослушал.— ‘Неправильная статья’, Селиху — ‘надо заказать для ‘Изв<,естий>,’ еще одну’. Пильняк: ‘Отказаться легко, подберут другие». (В записи упоминаются: Павел Федорович Юдин (1899—1968), директор Института красной профессуры, Клавдия Николаевна Бугаева (урожд. Алексеева, в первом браке Васильева, 1886—1970), жена Андрея Белого, Григорий Евгеньевич Цыпин (1899—1938), директор издательства ‘ Детская литература’, Иван Михайлович Гронский (1894—1985), журналист и литературный критик, председатель Оргкомитета Союза писателей СССР, ответственный редактор газеты ‘Известия’ в 1928—1934 гг., Я. Г. Селих, журналист, заместитель ответственного редактора ‘Известий’.)
Отзыв Тройского о некрологе (‘Неправильная статья’) не помешал его выходу в свет, но был воспринят как руководство к дальнейшим действиям. Уже на следующий день после опубликования некролога, 10 января, в ‘Известиях’ появилась статья Л. Б. Каменева ‘Андрей Белый’, в которой подчеркивалось, что покойный писатель ‘был и оставался человеком старого, гибнущего мира’ и ‘то и дело попадал на ложные пути’. 16 января 1934 г. в ‘Литературной газете’ (No 3) была помещена статья ‘Андрей Белый’ А. Болотникова, в заключительной части которой впрямую опровергались оценки, данные в некрологе ‘Известий’: ‘Реакционным утверждением было бы зачислять Белого в классики мировой литературы, так как такое утверждение не соответствует истинному положению вещей — Белый был слишком индивидуалистичен и манерен в своем творчестве, чтобы создать особую школу, — и противоречит всем основным установкам теории советской литературы, исходящей из принципов социалистического реализма’. Подробнее см.: Флейшман Лазарь. Борис Пастернак в тридцатые годы. С. 155—158.
Реакция литературно-идеологического руководства на появление некролога за подписями трех авторов дополнительно иллюстрируется записями Санникова:
‘<,9 января 1934 г.>, На панихиду явились: Юдин, Кирпотин, Ермилов. Взялись составлять список выступающих. Кирп<,отин>, отозвал меня, в присут<,ствии>, Ю<,дина>, и Е<,рмилова>,, заявил: ‘Я должен сказать вам, вы сделали большую полит<,ическую>, ошибку, подписав эту гнусную ст<,атью>, в ‘Изв<,естиях>,’, что за ‘гениальный’, ‘ученики’ и т. п. Это безобразие, что вы подлаживаетесь’… <,…>,.
Выступили от Оргком<,итета>, Ерм<,илов>, — ‘Белый никакой школы не создал’ и т. п.— полемика против статьи, но с эпитетами — ‘замечательный, великий’ и т. д.
После речи Накорякова Юдин подозвал меня: ‘Тебе надо выступить, больше некому’. Выступил Пастернак, затем я, затем Гроссман’ (Санников Григорий. Лирика. С. 109. Упоминаются: Валерий Яковлевич Кирпотин (1898—1997), литературовед, критик, заведующий сектором художественной литературы ЦК ВКП(б) в 1932—1936 гг., секретарь Оргкомитета Союза писателей СССР в 1932—1934 гг., Владимир Владимирович Ермилов (1904—1965), критик, литературовед, главный редактор журнала ‘Красная новь’ (с 1932 г.), Николай Никандрович Накоряков (1881— 1970) — директор Гос. издательства художественной литературы (с 1932 г.), Леонид Петрович Гроссман (1888—1965), прозаик, историк литературы).
Следующая запись Санникова — от 10 января (заседание фракции Оргкомитета Союза писателей СССР и похороны Белого):
‘Кирпотин, читая выдержки из статьи: ‘Гениальный’, ‘своя школа’, подымание на щит реакционного писателя Джемса Джойса. Влияние Б<,елого>, на все последующие течения. Выходит, что он настоящий основоположник совет<,ской>, литературы. А мы и партия считаем Горького. ‘Субстанция’, ‘был водоразделом за границей советской и антисоветской литературы’ — что за издевательство, написал 47 томов — вклад в советскую культуру, три ученика — они наследники, выходит — безобразно, спекуляция Пильняка и Пастернака, а С<,анников>, покрывает: подписывает, беря на себя роль фигового листка. Антипартийное поведение. <,…>,
Кирш<,он>,: ‘Предложение — статью в ‘Изв<,естиях>,’ дезавуировать, С<,анникова>, привлечь к парт<,ийной>, ответственности, а также ред<,актора>, ‘Изв<,естий>,».
Безым<,енский>,: ‘Надо подтянуть, у нас стали забывать о партийной дисциплине’. <,…>,
Юдин — выводы: 1. дать задание ‘Литературке’ полемизировать со ст<,атьей>, в ‘Изв<,естиях>,’, 2. С<,анникова>, предупредить, что при первом подобном проявлении будет поставлен вопрос о его пребывании в партии. Авербах: ‘А зачем откладывать?’ <,…>, Затем: ‘Ну, что там у вас сегодня намечено?’ Обсуждение кандидата на выступление от Оргкомитета в крематории. Решение: при выносе речей не устраивать, в крем<,атории>, выпустить одного Киршона.
В крематории Киршон: ‘Оргкомитет поручил мне сказать несколько слов’ и т. д. ‘А<,ндрей>, Б<,елый>, — одиночка’ и т. д. По дороге в машине домой: ‘Конечно, об А<,ндрее>, Б<,елом>, можно было бы сказать гораздо значительней, но о чем можно говорить после этой гнусной статьи в ‘Изв<,естиях>,». Березовский Киршону: ‘Вы блестяще справились со своей задачей» (Там же. С. 109—111. Упоминаются: Владимир Михайлович Киршон (1902—1938), драматург, критик, публицист, один из руководителей РАПП, Александр Ильич Безыменский (1898—1973), поэт, драматург, Леопольд Леонидович Авербах (1903—1937), критик, публицист, литературно-общественный деятель, в 1926—1932 гг. редактор журнала ‘На литературном посту’ и генеральный секретарь РАПП, Феоктист Алексеевич Березовский (1877—1952), прозаик).
1 Это утверждение лишено реальных оснований.
2 Руководящих должностей Андрей Белый во время своей работы в московском Пролеткульте в 1918—1919 гг. не занимал.