Аналогия обманчива
Аналогия обманчива
(Из Декады.)
——
Аналогия обманчива, Неизвестные_французы, Год: 1806
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Лорд К… и я, севши на корабль, отправились в Индию, с тем чтобы оттуда при удобном случае плыть в Филадельфию. Противные ветры и бури долго носили корабль наш по океану, наконец пригнали его к земле незнакомой. Жители окружили нас, когда мы вышли на берег, никто из нас не разумел их языка. По движениям рук и другим приметам нам удалось понять, что им хочется отправить нас в Поласлос {Название вымышленное.}, столицу сей обширной области.
Прежде нас никто не приставал к берегам Поласлии. Любопытные жители осматривали нас с чрезвычайною внимательностью. В числе наших спутников находился один сметливый человек, который, зная, что во всех странах света есть люди легкомысленные, нагрузил в Ливорне несколько ящиков кафтанами, шляпами, платьем мужским и женским, некоторыми мелочными украшениями и проч. Начальник округа приказал перенести ящики на гостиный двор, с тем чтоб осмотреть их. Вещи, в них находившиеся были совершенно бесполезны для народа, живущего под жарким небом, и не имеющего никакой другой одежды, кроме той, которою покрыла его благотворная природа. Я был свидетелем чрезвычайного удивления, которое жители изъявляли, рассматривая платье. Начальник определил отправить наши ящики в Поласлос, потому что в северной части сего обширного государства люди носят на себе одежду, что мне совсем неизвестно было. Если жители удивлялись, рассматривая наши вещи: то я еще более удивлялся тому, что они хотели их себе присвоить. ‘На что им это платье — говорил я сам себе — которое совсем здесь не употребляется?’ Я уже готовился вписать сию нацию в число народов глупых в моей записной книжке, однако решился прежде обстоятельно разведать, что будете сделано с нашими товарами. Читатели увидят, что я поступил весьма благоразумно.
Путешествие наше до Поласлоса продолжалось три месяца. Молва разнеслась по городу о нашем прибытии, жители толпами бежали к нам на встречу, потому что натура не забыла народ поласлийский наделить любопытством.
Положено созвать всех поласлийских ученых, чтобы узнать, какими вещами наполнены наши ящики, и на что сии вещи годятся. Назначено быть собранию в первый день третьего месяца. Ученые собирались не иначе, как для рассуждения о весьма важных предметах и случаях необыкновенных, а не для объяснения холода и теплоты, не для выслушивания разных вздоров, не для сочинения обстоятельных донесений.
Объявлено в Поласлии, чтобы все ученые, а особливо такие из них, которые умеют умствовать и выводить догадки собрались в столицу: 1. для изъяснения, какого рода существа пристали к берегам Поласлии, 2. для рассмотрения привезенных редкостей, 3. для определения, что делать должно с теми и другими.
В течение трех месяцев я старался научиться поласлийскому языку, звучному и приятному, мое прилежание награждено быстрыми успехами.
Наступил назначенный срок. Поласлос наполнился людьми, стекшимися со всего государства. Не было городка, не было деревни, которая не прислала бы своего ученого. Видя такое их множество, я заключил, что в Поласлии науки клонятся к упадку.
Самый старший из ученых занимал президентские кресла. Оратор донес собранию о нашем прибытии. На одной стороне пространной залы лежали наши ящики, на другой назначено было для нас возвышенное место.
Славнейшим из ученых, к которым прочие имели более доверенности, поручено было: 1. осмотреть нас, 2. открыть, какое отношение имеют к нам вещи, находящиеся в ящиках.
Ученые поласлийские осмотрели нас с головы до ног, и после обыкновенных прений единодушно заключили, что по всей вероятности мы принадлежим к породе людей, мыслим, и имеем с ними некоторое сходство. Это нас порадовало. Однако радость наша скоро исчезла, когда начали рассматривать ящики, и выводить догадки об употреблении вещей, в них находившихся.
Меня удостоили чести быть переводчиком. Самолюбие во всех странах одинаково действует, с весьма неважными отменами, смотря по различию нравов и обычаев. Поласлийцы имеют великое почтение к самим себе, по сей причине уважают и тех людей, которые говорят их языком.
Открыли ящики. В первом лежали шляпы мужские и женские разных цветов и видов: прусские, суворовские, английские, плоские и проч. … Спросили меня, что это значит, я отвечал, что вещи сии употребляются для накрытия головы, ученые с удивлением рассматривали разные шляпы, их формы, глубину, величину, тяжесть, цвет и края. По сим качествам начали догадываться о различии голов европейских, заключили, что одни должны быть весьма велики, другие весьма малы, некоторые четырехугольны, круглы, продолговаты и остроконечны, — наконец, что в Европе есть люди, которые совсем голов не имеют: плоские треугольные шляпы подали повод к сему заключению. Я старался растолковать им, что сии шляпы носят под мышкою — тщетно! Ученые хохотали изо всей силы, говоря, что человек в полном уме конечно не станет носить под мышкой такой вещи, которая должна покрывать голову.
Они подумали, что шляпы наши принадлежат разным народам. Я оставил их в сем заблуждении, и не сказал, что не только один и тот же народ, но даже одного города жители носят шляпы столь разных видов.
Начали рассуждать о строении голов европейских и мозгу. По шляпам плоским заключили, что люди, которые их носят, не имеют мозгу, что под шляпами английскими головы должны быть пусты и проч. Тут я увидел, что система аналогии весьма обманчива. Не буду упоминать о тех догадках, к которым подали повод женские шляпы.
‘Если между шляпами и головами — говорили поласлийские ученые — находится какое-нибудь отношение, то формы голов должны быть многоразличны до бесконечности, если же между теми и другими нет никакого отношения, то люди, которые носят на головах своих вещи столь странные, должны быть глупы до бесконечности’.
От шляп дошло до панталон. Я старался изъяснить употребление их, и сказывал, что пространство между поясом и плечами закрывается особою одеждою. Рассмотрели жилеты и панталоны и заключили, что у европейцев бедра находятся наравне с грудью. Так судили и о прочих частях тела, смотря но форме одежды и обуви.
Общее заключение: европейцы составляют особливый, весьма странный класс народа. Немедленно вышла в свет толстая книга, содержащая в себе описание новооткрытого рода животных со всеми его отменами…
Аналогия обманчива: [Фантаст. рассказ о путешествии в вымышл. г. Поласлос]: (Из Декады) // Вестн. Европы. — 1806. — Ч.25, N 2. — С.106-112.