Алкандръ и Септимій.
Византійскій анекдотъ.
Изъ сочиненій Голдсмита.
‘Встникъ Европы’, No 11, 1814
Алкандр и Септимий, Голдсмит Оливер, Год: 1814
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Посл паденія Римской Имперіи, Аины продолжали быть убжищемъ учености, вжливости и философіи. Феодорикъ, Царь Остроготскій, спшилъ возстановить школы, разрушенныя рукою варваровъ, и возвратить ученымъ пенсіи, у нихъ отнятыя скупостію правительствъ.
Въ то время Алкандръ и Септимій проходили вмст науки у славнйшихъ учителей въ семъ город. Септимій былъ искуснйшимъ умствователемъ въ Лице, Алкандръ отличнйшимъ говоруномъ въ Академіи: взаимное почтеніе другъ къ другу произвело между ними сердечную связь, они подружились. Ихъ богатство и участь были сходственныя, оба родились въ двухъ знаменитйшихъ городахъ свта: Алкандръ въ Аинахъ, а Септимій въ Рим. Такъ жили они въ безпрерывномъ согласіи чувствъ и мыслей, какъ вдругъ Алкандръ, пожертвуя для философической безпечности лучшими годами жизни и молодости, ршился заняться полезне, и вступить въ шумный свтъ. Ему казалось, что для предварительнаго шага надлежало избрать для сердца предметъ любви достойный. Гипатія была та красавица, которой посвятилъ онъ обты свои, она была рдкимъ образцомъ совершенства. Назначили день брака, предварительный обрядъ совершился, и Алкандръ ожидалъ къ дополненіе своего блаженства того торжественнаго дня, которому надлежало привести его съ молодою супругою къ брачному олтарю.
Онъ былъ на верху радости, но какимъ щастіемъ можетъ наслаждаться другъ безъ участія своего друга. Онъ представилъ жену свою Септимію съ довренностію и съ удовольствіемъ человка, равно щастливаго въ любви и дружб, но свиданіе имло слдствія, гибельныя для ихъ спокойствія. Увидя Гипатію, Септимій почувствовалъ въ сердц смертельную рану: любовь воспылала въ немъ во всей ея сил. Напрасно старался онъ умрять восторги страсти безразсудной и непозволительной, воспаленіе чувств его произвело горячку, отъ которой врачи не надялись спасти его.
Въ продолженіе болзни, Алкандръ ходилъ за своимъ другомъ, подавая ему помощь и облегчая его страданіе всми способами чувствительнаго и великодушнаго сердца, его любезная невста участвовала въ сихъ благотворительныхъ попеченіяхъ, но скоро догадка врачей открыла имъ, что любовь была единственнымъ препятствіемъ къ выздоровленію больнаго. Они объявили о томъ Алкандру, который не безъ труда вытребовалъ признаніе отъ умирающаго друга своего.
Не буду говорить, какъ его сердце сражалось между любовію и дружбою, довольно сказать, что Аиняне довели тогда страсти и чувства до послдняго утонченія и распаленія. Алкандръ все забылъ для дружбы, и жертвуя ей своимъ щастіемъ, вручилъ Септимію нареченную свою супругу со всми тми прелестями, которыми природа ее обогатила. Втайн совершили бракъ, и щастливая перемна имла такое быстрое дйствіе на жизнь Септимія, что онъ выздоровлъ черезъ нсколько дней, и съ молодою супругою своею отравился въ Римъ. Достоинства, дарованіе и способности, пріобртенныя имъ въ Аинахъ, возвели его на первыя степени государственныхъ почестей — его сдлали Преторомъ.
Что длалъ тогда Алкандръ? Онъ страдалъ отъ разлуки съ другомъ и съ любовницей, и отъ доносу ея родственниковъ, которые принесли жалобу, будто бы онъ продалъ за деньги свою невсту. Ни его невинность, ни его превосходное краснорчіе въ защищеніи своего дла не могли спасти его отъ гоненія сильныхъ людей: судъ объявилъ его виновнымъ, и наложилъ на него большій штрафъ. Его достатокъ не позволялъ ему выплатить чрезвычайной суммы: имніе его описали, его самаго лишили права и одянія вольнаго человка, и вывели на площадь для продажи въ неволю.
Купецъ, родомъ изъ Фракіи, купилъ его, и съ нкоторыми другими невольниками отвезъ въ свою пустынную и безплодную страну. Тамъ онъ стерегъ стадо жестокаго и высокомрнаго хозяина своего, для пропитанія имлъ онъ только дичь, которую самъ застрлить могъ, и каждое утро выводило новый день и новыя горести, перемна годовыхъ временъ не облегчала, а умножала его страданія. Черезъ нсколько лтъ онъ убжалъ отъ хозяина при удобномъ случа, странствовалъ ночью, скрывался днемъ въ пещерахъ, и такъ дошелъ до Рима. Въ тотъ самый день, какъ онъ вступилъ въ городъ, Септимій производилъ судъ на форум. Алкандръ явился на томъ мст, въ надежд обратить на себя замчаніе друга, и быть предметомъ торжественной ласки.
Онъ провелъ цлый день въ толп, ежеминутно ожидая взгляда Претора, но бдность и печаль такъ перемнили лице его, что Септимій не узналъ своего друга. Наконецъ подъ вечеръ онъ хотлъ подойти къ судилищу, но ликторы отогнали его съ грубостію.
За однимъ бдствіемъ идетъ въ слдъ другое. Настала ночь. Алкандръ не имлъ убжища, у него не было ни знакомца, ни покровителя, его блдное лице, его бдное рубище возбуждали не жалость, а презрніе: никто не холъ принять бдняка под кровъ свой. Ему казалось опасно ночевать на открытомъ мст: въ такой крайности онъ удалился въ одну изъ тхъ гробницъ, которыя служили убжищемъ для злодйства, отчаянія и бдности. Опрокинутая урна была его изголовьемъ. Сонъ, преимущественный даръ невинности, постилъ его вжды, и на семъ одр страданія вкусилъ онъ нсколько часовъ такого спокойствія, какого не имютъ злоди, покоясь на мягкомъ пуху.
Во время сна его, два разбойника хотли скрыться въ ту же гробницу, но какъ они поссорились за раздлъ ихъ добычи, то одинъ ударилъ другаго въ голову, и оставилъ его мертваго въ крови при вход гробницы. На другой день найденное тло мертваго принудило отъискивать убійцу. Заглянули въ гробницу и тамъ нашли Алкандра. Его схватили, и обвинили въ душегубств. По видимому онъ былъ настоящій преступникъ, самая его наружность подтверждала подозрніе. Наконецъ безпрестанное гоненіе рока утомило его душу, жизнь сдлалась ему несносною, онъ возненавидлъ свтъ въ которомъ испыталъ только неблагодарность, клевету и злобу, и онъ ршился не оправдываться. Въ цпяхъ привели его къ Претору. Какъ доказательства казались не оспоримыми, и какъ онъ самъ ничего не говорилъ въ свое защищеніе, то судія готовъ былъ подписать ему приговоръ смерти, какъ вдругъ новый предметъ обратилъ на себя общее вниманіе, истиннаго убійцу, захваченнаго съ кражею, привели на тоже мсто связаннаго. Онъ признался во всхъ своихъ преступленіяхъ, и такимъ образомъ доказалъ невинность Алкандра. Народ изумился, видя его равнодушіе къ жизни, но изумленіе увеличилось несравненно боле, когда Преторъ съ высоты судилища бросился вдругъ обнять мнимаго убійцу. Септимій узналъ наконецъ своего рдкаго друга, своего лучшаго благотворителя, он заключилъ его въ своихъ объятіяхъ, проливая слезы отъ радости и сожалнія. Нужно ли досказывать? Алкандръ, совершенно оправданный, имлъ съ другомъ своимъ одн общія почести и одно общее богатство, былъ введенъ въ лучшія бесды знаменитыхъ гражданъ Римскихъ, и когда онъ скончалъ жизнь свою, на его гроб вырзали надпись: Нть такого бдственнаго состоянія, отъ котораго не могло бы Провидніе освободить человка.