‘Русская Мысль’, кн. XI, 1886
Александр Невский и Новогородская вольница. Исторический роман Н. Чмырева, Чмырев Николай Андреевич, Год: 1886
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Александръ Невскій и Новогородская вольница. Историческій романъ Н. Чмырева. Съ 5 картинами и 12 политипажными рисунками. Москва. Изд. И. . Морозова. Цна 1 руб. 60 коп. Объ этомъ роман слдовало бы говорить въ отдл ‘лубочныхъ изданій’. По содержанію, онъ какъ-разъ подходитъ къ разряду ‘лубочныхъ’ книгъ, за то по цн онъ никакъ не можетъ быть отнесенъ къ категоріи книгъ, составляющихъ предметъ торговли ‘офеней’. Для лубочной торговли ‘историческій романъ’ г. Чмырева слишкомъ дорогъ, для публики, покупающей книги въ магазинахъ, онъ слишкомъ ‘лубоченъ’. Историческаго въ немъ ровно столько, сколько можно найти въ любомъ краткомъ учебник русской исторіи. Въ немъ совершенно отсутствуетъ именно то, что должно составлять сущность и основу каждаго историческаго романа: въ немъ нтъ настоящей картины нравовъ и быта описываемаго времени, нтъ и надлежащей характеристики лицъ, принимавшихъ участіе въ выдающихся событіяхъ данной эпохи. Образъ князя Александра Невскаго едва мелькаетъ то на торжественномъ възд въ Новгородъ, то въ битв, то на пиру. Подставьте, вмсто имени Александра Ярославича, какое хотите другое имя — и дло нисколько не измнится отъ этого. Такими же безличными оказываются и враги, и приверженцы князя, посадникъ новогородскій и бояринъ Всеволожскій, бояринъ Симскій, герой романа дружинникъ Солнцевъ и героиня боярыня Мара Всеволожская. Насколько авторъ самъ знакомъ съ обычаями того времени, можно судить по его разсказу о свиданіяхъ героини съ Михайлой Солнцевымъ. По словамъ г. Чмырева, Маруша, дочь богатаго и знатнаго боярина, будучи еще двушкою, познакомилась съ Михайлой и выслушала его признанія въ любви въ то время, когда возвращалась домой отъ всенощной. Это въ тринадцатомъ-то вк, когда никакая посадская не выходила изъ дому безъ провожатой старухи не только ко всенощной, но даже къ обдн, а боярскія дочки и за порогъ своего двичьяго терема не смли переступить безъ ‘мамокъ’ и нянекъ. Въ другомъ мст авторъ расписываетъ, какъ ‘боярыня’ Всеволожская выбгаетъ въ садъ на свиданія съ возлюбленнымъ, а потомъ встрчаетъ мужа въ ‘опочивальн’ съ разметавшимися по плечамъ черными косами. Очевидно, г. Чмыревъ не знаетъ, что въ XIII вк ни одна русская женщина, будь она великая княгиня, боярыня или холопка, ни за что въ мір не показалась бы ‘простоволоской’ ни отцу, ни мужу, ни любовнику. Въ историческомъ повствованіи все это далека не мелочи, на которыя не стоило бы обращать вниманія. Не врна и картина общественной жизни ‘господина Великаго Новгорода’. Говоря о ‘вч’, авторъ изображаетъ его какимъ-то сбродомъ пьяныхъ и подкупленныхъ негодяевъ, ршающихъ судьбы великаго вольнаго города кулаками и дубинами. Неужели г. Чмыревъ, не зная даже исторіи, не понимаетъ, что при такомъ вчевомъ порядк или, врне, безобразіи, ‘вольность’ новогородская не просуществовала бы и трехъ мсяцевъ? Въ смысл историческомъ, романъ г. Чмырева представляетъ собою сплошное вранье, въ смысл беллетристическомъ большую галиматью, и, къ тому же, прескучную галиматью, написанную беэталантно и неграмотно. Книжка начинается прямо депричастіемъ: ‘Ревя одна за другою, (запятая) катятся волны рки Волхова’… На стр. 8 и подъ картинкой, приложенной къ этой страниц, мы читаемъ: ‘По ту сторону Волхова, по небу спокойно плыла громаднйшая комета’… Точно г. Чмыревъ видалъ кометы, которыя ‘плаваютъ’ по небу безпокойно. Про свою героиню авторъ говоритъ довольно скверныя вещи, напримръ: ‘Прошла недля и поцлуи Солнцева сдлали свое дло. При одномъ воспоминаніи о немъ она готова была броситься любому на шею и расцловать его’. Хороша героиня-боярышня! На стр. 41: ‘Народъ запрудилъ окрестности собора, который хотлъ видть возвратившагося князя’. Это соборъ-то ‘хотлъ’? Г. Чмыревъ любитъ иногда выражаться высокимъ слогомъ, такъ онъ пишетъ: ‘Князь положилъ на его чело копьемъ печать’. ‘Вражескія стороны невольно остановились и взглянули на рку’. ‘Большой шведскій корабль весь пылалъ въ огн’. До сихъ поръ такіе романы издавались только на Никольской, не перестающей перепечатывать Англійскаго милорда и Гуака. Теперь же конкуррентомъ нсколькихъ издателей выступаетъ И. . Морозовъ съ Тверской и печатаетъ сочиненіе г. Чмырева въ одной изъ лучшихъ московскихъ типографій, разсчитывая, очевидно, на иной кругъ читателей, повыше манухинской и прсновской публики. Сознаніе обязанности предупредить читателей противъ покушеній на ея карманъ этого новаго книжныхъ длъ мастера вынудила насъ обратить вниманіе на его издліе и остановиться на немъ доле, чмъ оно того заслуживаетъ. Картинки нарисованы плохо, вырзаны на дерев грубо, а отпечатаны очень хорошо, какъ и вся книга.