АЛЕКСАНДР АМФИТЕАТРОВ
АЛЕКСАНДР АМФИТЕАТРОВ
* * *
* * *
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
Александр Амфитеатров, Аверченко Аркадий Тимофеевич, Год: 1921
Время на прочтение: 4 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Один человек женился на девушке чрезвычайно маленького роста. Когда ему выразили по этому поводу удивление, он объяснил:
— Видите ли, из двух зол я всегда выбираю меньшее…
Другому человеку предложили на выбор: дать ли ему пощечину или застрелить из револьвера?
— Если позволите, — отвечал он, — я выбрал бы третье: поехать в Карлсбад. В крайнем же случае — Бог с вами — давайте уж пощечину.
Я не хочу восхвалять былой полицейско-бюрократический режим и не хочу лишний раз пачкать руки разбором существующего советского режима.
Я не согласен с восточной пословицей, что ‘живой клоп лучше мертвого льва’ и это дает не некоторое право, зажав нос перед клопом, ласково потрепать загривок мертвого льва.
Короче говоря, мне хочется немного призадуматься над старой и новой Россией вообще и над судьбой и бурной жизнью романиста, журналиста, поэта и одного из интереснейших людей нашего времени:
— Александра Амфитеатрова.
При старом режиме с ним однажды случился неприятный казус: пришли на его петеребургскую квартиру голубые люди и твердым тоном сказали:
— Позвольте вам выйти вон.
— Куда?
— А заграницу.
— Да я не хочу, что вы!
— Там хотите вы или не хотите, а — пожалуйте!
— Я не чувствую себя виновным.
— Там чувствуете или не чувствуете, а — пожалуйте!
— Но это насилие!
— Там насилие или не насилие, а пока что — собирайтесь!
— Вот он, наш проклятый полицейско-бюрократический режим!
— Там проклятый не проклятый, бюрократический не бюрократический, режим не режим, а вот вам проходное свидетельство и — марш!
— Хорошо… Я сейчас.
— Ну, что ж вы… Видали вы такого человека — на стуле расселся!
— Это я перед дорогой посидеть хочу.
— Ну, вот. Посидели и отправляйтесь.
— А вы думаете — легко мне родину покидать?
— Вели б себя лучше — не покинули бы.
— Позвольте, голубые господа. Если мы будем разбирать вопрос о литературном поведении писателя с трех следующих точек зрения…
— Ну, вот — теперь лекцию начал читать! Долго мы вас дожидаться будем?!!
— Иду, иду. Раскудахтались.
— Ну?.. Чего ж вы в дверях застряли?..
— Штрипка расстегнулась.
— Никакой у вас и штрипки нет. Просто хотите еще минуту дома поваландаться.
— А вы думаете легко мне? Отсюда? Из России?
— Там легко не легко… а этого…
Доставили до границы. Когда передали заграничному железнодорожному жандарму, упал на грудь ему Александр Амфитеатров — как ребенок зарыдал.
— С чего вы? — ахнул жандарм.
— С горя. Россию покидаю.
Жандрам сочувственно пожал ему руку.
Наступил 1921 год.
Амфитеатров уже давно жил в Петербурге.
То есть, ‘жил’ — это громко сказано. Просто — влачил. Однажды приходит он к советским властям и говорит: — Я себя очень плохо веду. Вышлите меня заграницу.
— Заграницу?! Никак не можем.
<,фрагмент не читается. — В.М. По смыслу — Амфитеатров придумывает себе смертные грехи>,
— Более того: из револьвера одного человека убил.
— Что же вы молчали? Садитесь, пожалуйста. Папиросочку?
— А перед убийством жег его, пытал, мучил. Вышлите меня за это заграницу.
— Вас? Да вы золотой человек! Я вам в Че-ка такое место предоставлю, что…
— У одного священника золотую дарохранительницу украл. Я — вор. Вышлите меня, ей-Богу, а?
— Голубчик! Такие люди нам и здесь нужны! Ведь вы воплощенный борец с религиозными предрассудками!
Вздохнул Амфитеатров, встал и, ничего не добившись, ушел.
А его собеседник позвал двух ловких расторопных молодцев и сказал им, указывая в окно на уходящего:
— Глаз с него не спускайте! Как бы не удрал. А золотой человек прямо — жалко лишиться.
Пришел Амфитеатров домой — сам не свой. На столе сковородка с жаренным остывшим крысенком, на окне самодельная свечка из кошачьего сала, голова цепляется за мокрую собственноручно вымытую рубашку, повешенную на поломанную люстру — все такое знакомое, привычное.
Заскрежетал зубам:
— Не высылают из России — сам вышлюсь!
Снял мокрую рубашку, завязал в нее жареного крысенка, кошачью свечку, оглядел комнату — сплюнул и вылез
с узелком в окно.
Ночь была темная, так что сторожившие у парадных дверей молодые люди и не заметили массивной фигуры писателя, грузно шлепнувшейся на заросший папоротником тротуар.
Подхватился, пошел. За городом стояли пикеты, чтобы кто-нибудь не удрал из города… Приходилось красться на четвереньках, ползти на животе. В одном месте с полчаса просидел по горло в болоте, в другом месте переплыл две речки, взобрался на три горки и скатился с них, отвалившиеся подметки мешали идти, бросил сапоги, собаки изорвали пиджачишко — бросил пиджачишко.
Шел и скрежетал:
— Не высылаете из России — сам вышлюсь!
Вот и граница… Оттолкнул Амфитеатров последнего красноармейца, перепрыгнул границу и с громким рыданием бросился на шею пограничному жандарму — тому самому,
у которого рыдал на груди несколько лет назад.
— Опять из России выслали? — горестно воскликнул жандарм, сразу узнав характерную фигуру писателя. — Опять с горя плачешь?
— Сам выедался из России, голубчик, сам! И не с горя я плачу, а с радости…
Вот краткая история этого удивительного человека и писателя, о котором я прочел на днях газетное сообщение: ‘Писатель Ал. Вал. Амфитеатров тайком бежал из Петербурга и находится в настоящее время в ужасном виде — в Финляндии’.
А режимы — что? Режимы разные бывают.
Впервые: Presse du soir, 1921, 16 сентября, No 218. Печатается по тексту газеты.
Амфитеатров Александр Валентинович (1862-1938) — писатель, публицист, фельетонист, литературный и театральный критик, драматург, автор сатирических стихотворений (псевдонимы Old Gentleman, Московский Фауст и другие.).
При старом режиме с ним однажды случился неприятный казус… — Амфитеатрова высылали из России дважды. Первый раз: 1902-1903 гг., ссылка в Минусинск, затем в Вологду. В 1904 г. он эмигрировал и находился за границей вплоть до 1916 г. В феврале 1917 г. за публикацию ‘Этюдов’ с криптограммой, высмеивающей министра внутренних дел А. Протопопова, был выслан в Иркутск, однако благодаря Февральской революции не доехал до места назначения и вернулся в Петроград.
…о котором я прочел на днях газетное сообщение: ‘Писатель Ал. Вал. Амфитеатров тайком бежал из Петербурга и находится в настоящее время в ужасном виде — в Финляндии’. — Проживая в революционном Петрограде, писатель трижды подвергался арестам и допросам в ЧК. Опасность нового ареста заставила его эмигрировать. 23 августа 1921 г. бежал на лодке с семьей из Петрограда в Финляндию. С ноября 1921 г. по весну 1922 г. жил в Праге, позднее в Италии. Умер в Леванто (Италия).