Журнальные сатирические и полемические статьи, Екатерина Вторая, Год: 1783

Публицистика
Время на прочтение: 92 минут(ы)
Скачать в PDF

Екатерина II

Журнальныя сатирическія и полемическія статьи

Сочиненія императрицы Екатерины II.
Произведенія литературныя. Подъ редакціей Apс. И. Введенскаго.
С.-Петербургъ. Изданіе А. Ф. Маркса. 1893.
1. Письма Патрикея Правдомыслова
2. Письмо къ господину Живописцу
3. Были и Небылицы и связанныя съ ними полемическія замтки
Предисловіе
Начало Былей и Небылицъ
Продолженіе (1-е) Былей и Небылицъ
Вопросы и отвты
Продолженіе (2-е) Былей и Небылицъ
Продолженіе (3-е) Былей и Небылицъ
Продолженіе (4-е) Былей и Небылицъ
Продолженіе (5-е) Былей и Небылицъ
Отвтъ на письмо подъ No XIX
Письмо къ издателю ‘Собесдника’
Продолженіе (6-е) Былей и Небылицъ
[Продолженіе Былей и Небылицъ] не помщенное въ ‘Собесдник’
4. Общества незнающихъ ежедневная записка
5. Тайна противонелпаго общества

I. ПИСЬМА ПАТРИКЕЯ ПРАВДОМЫСЛОВА.

I. *)

*) Въ журн. ‘Всякая Всячина’.
Господинъ сочинитель!
Случалося мн слышать отъ одной части моихъ согражданъ изреченіе такое: правосудія нтъ. Сіе родило во мн любопытство узнать, отъ чего бы такій вредъ къ намъ вкрался? и справедливы ли жалобы о неправосудіи? наипаче тогда, когда всякій честный согражданинъ признаться долженъ, что можетъ быть никогда и нигд, какое бы то ни было правленіе, не имло боле попеченія о своихъ подданныхъ, какъ нын царствующая надъ нами Монархиня иметъ о насъ, въ чемъ ей, сколько намъ извстно и изъ самыхъ опытовъ доказывается, стараются подражать и главныя правительства вообще. Мы вс сомнваться не можемъ, что Ей, Великой Государын, пріятно правосудіе, что Она Сама справедлива, и что желаетъ въ самомъ дл видть справедливость и правосудіе въ дйствіи по всей ея обширной области. О томъ многіе изданные манифесты свидтельствуютъ, a наипаче наказъ комиссіи уложенія, гд упомянуто въ 520 отдленіи, что никакой народъ не можетъ процвтать, если не есть справедливъ. Гд же теперь болячка, на которую жалуются, то-есть, что правосудія нтъ? Станемъ искать: 1) въ законахъ ли? 2) въ судьяхъ ли? 3) въ насъ ли самихъ?
Законы у насъ запутаны, о томъ сумннія нтъ. Сію неудобность мы имемъ вообще со всею Европою, но предъ ней имемъ мы выгоду ту, что Ея Величествомъ созвана вся нація для составленія новаго проекта узаконеній, слдовательно питаемся надеждою о поправленіи тогда, когда Европа вся не видитъ конца конфузіи. A между тмъ, пока новые законы поспютъ, будемъ жить, какъ отцы наши жили, съ тмъ барышомъ противу нихъ, что мы ощущаемъ боле отъ вышней власти человколюбія, нежели они. Но я скажу и то, что справедливостью распутывать можно и весьма запутанные, да и самые противурчащіе законы. И такъ неправосудіе не въ самихъ законахъ.
Судьи у насъ, какъ и везд, всякіе. У насъ ихъ опредляютъ обыкновенно изъ военнослужащихъ или изъ приказныхъ людей безъ великаго знанія. Во многихъ европейскихъ земляхъ, а наипаче во Франціи, покупаютъ за деньги судейскія мста другъ у друга, какъ товаръ. И такъ, у кого есть деньги, тотъ судья, хотя бы онъ никакого знанія не имлъ. Почему въ семъ случа наши обычаи немного разнствуютъ отъ обычаевъ другихъ народовъ нашего шара. Но врождена ли справедливость во всхъ судьяхъ такъ, чтобъ могла наградить недостатокъ знаній? того никакъ утвердить не можно. Слдовательно жалоба на неправосудіе отчасти падаетъ на судей и на нравы.
Что же касается до третьяго моего предложенія: неправосудіе не въ насъ ли самихъ?— на сіе отвтствую, что во всякомъ дл одна сторона права, а другая неправа. Если неправую сторону обвинятъ судьи, то оная кричитъ и шумитъ о неправосудіи и, стало, сама несправедливо судитъ. Да какъ ей и не таковой быть? Она изъ четырехъ слдующихъ въ одномъ положеніи: 1) или проведена страстію, 2). или стряпчимъ, 3) или ябедою, 4) или надялась, авось-либо удастся. Итакъ, стало, что всегда половина тяжущихся суть недовольны судьями правосуднйшими, для того что сами они не суть справедливы. Еслибъ были справедливы, то дла несправедливаго не начинали бы, ибо начинаніе несправедливаго дла уже само собою есть неправда. Не всякому дано себя самого и свои поступки судить безъ пощады, такъ, какъ бы онъ судилъ поступки ближняго своего. Но желательно бы было, чтобъ мы всегда свои дла судили сами по истин, и тогда бы ябеда и прихоти исчезли, слдовательно меньше бы жалобъ было на неправосудіе. Прямая же жалоба на неправосудіе только та можетъ быть, когда справедливая сторона осуждена. Но чтобъ подобныхъ длъ много могло проходить сквозь строгое разсматриваніе трехъ апелляцій и въ присутствіи тяжущихся, тому врить не можно. Ибо не много такихъ людей, которые бы захотли лихо творити въ лиц почти цлаго свта, и оставить на бумаг писанныя свидтельства своего плутовства, за которое подобные имъ получили возмездіе по достоинству своему. Однако сіе доказательство слабо. Но долгъ нашъ, какъ христіанъ и какъ согражданъ, велитъ имти повренность и почтеніе къ установленнымъ для нашего блага правительствамъ и не поноситъ ихъ такими поступками и несправедливыми жалобами, коихъ право я еще не видалъ, чтобъ съ умысла случались. Впрочемъ я не судія и вкъ не буду, a разсудилъ за нужно сіе къ вамъ написать для того, что нкоторые дурные шмели на сихъ дняхъ нажужжали мн уши своими разговорами о мнимомъ неправосудіи судебныхъ мстъ. Но наконецъ я догадался, для чего они такъ жужжатъ: промотались, и не осталось у нихъ окром прихотей, на которыя по справедливости слдуетъ отказъ. Они, чувствуя, что инаго ожидать имъ нечего, уже напередъ зачали кричать о неправосудіи, и поносили людей такихъ, у коихъ, судя по однимъ качествамъ души, они недостойны разршити ремень сапоговъ ихъ. Колико же нравы вообще требуютъ исправленія, о томъ всякому отдаю испытаніе на совсть. Не замай всякъ спроситъ самъ у себя: боле ли онъ вчерась или сего дни сдлалъ справедливыхъ или несправедливыхъ заключеній? Изо всего сказаннаго выходитъ, что нигд больше несправедливости и неправосудія нтъ, какъ въ насъ самихъ. Любезные сограждане! перестанемъ быти злыми, не будемъ имти причинъ жаловаться на неправосудіе.

Напечатайте сіе письмо, если вамъ угодно будетъ.

Патрикей Правдомысловъ.

Я сбираюся прислати къ вамъ еще писмецо со описаніемъ прихотей нашихъ.
(1769 г.).

II. *)

*) Письмо это, печатаемое ниже, въ журн. не появилось, а осталось въ рукописи.
Г. С.
Недавно общалъ я вамъ прислать нчто, касающееся до прихотей, но когда упражнялся класть мысли на бумагу, тогда до рукъ моихъ дошло слдующее письмецо. И хотя сказываютъ, что оно есть переводъ, какъ вы увидите изъ надписи, но однако думаю, что сіе любопытне будетъ, нежели мое мараніе.

Покорный слуга

Патрикей Правдомысловъ.

Письмо, переведенное съ курильскаго языка на японскій, съ японскаго на китайскій, съ китайскаго на мунгальскій, съ сего на татарскій, съ татарскаго на россійскій діалектъ.
(Изъ сего уже можно сдлать заключеніе о великой точности сего россійскаго перевода съ подлинникомъ).
Изъ Прихотополиса1) отъ перваго числа посл пятаго на десять, шестой луны посл новаго года.
Любезный Белиберда, здравствуй!
Пріхалъ я, посл пятигодичной зды повсюду, недавно сюда и осмотрлъ по моему обыкновенію всего того, что мн казалося достойно примчанія. Между прочимъ примтилъ я, что здсь часто бдный старается быть столько роскошенъ, какъ и богатый. Ни одинъ человкъ почти не живетъ по своему достатку: всякой проживаетъ боле, нежели онъ иметъ дохода, длаетъ долги, не думаетъ, какъ ихъ заплатить, и, наконецъ, когда уже принуждаютъ къ платежу, тогда иные стараются избыть онаго незаконными отговорками или, же промышляютъ какъ бы денегъ достать. Длать оныхъ не велятъ, брать у другого безъ его дозволенія запрещено. Осталось два средства: выманить у честныхъ людей или у правительства. То и другое не всегда удачно, и тогда уже разстроенное состояніе разстраиваетъ часъ отъ часу боле мысли, безъ того склонныя къ прихотямъ, и доводитъ ихъ иногда до того, что, позабывъ сами себя, долгъ и должность, окром прихотей, не вмщаютъ у себя въ голов, не разбирая способы, какъ бы получить по своему желанію. Поразсудя, колико тогда состояніе таковыхъ людей оснуется на твердыхъ правилахъ и не прямо ли, какъ у насъ пословица говоритъ, судьбина ихъ укрплена крючками на воздух.
Ты знаешь, любезный Белиберда, что у насъ прихоти почитаютъ за вредъ въ обществ, ибо въ порядочно устроенномъ нашемъ обществ всякой долженъ жить и быть доволенъ своимъ достаткомъ и не проживать боле, нежели ему Богъ удлилъ. Мы почитаемъ за подлое и стыдное дло смотрть съ уничтоженіемъ на достатокъ, могущій прокормить человка, изъ чего родится спокойствіе души нашей въ жизни, которое мы выше всякаго благополучія почитаемъ. Выходя же изъ своего состоянія, чего инаго ждать, какъ безпрестанныхъ прихотей, слдовательно безпокойствъ душевныхъ и тлесныхъ и мыслей необузданныхъ? Тогда справедливый отказъ почитается обидою, должное послушаніе покажется тягостью, частныя неудовольствія изъявляются имъ общими. Для чего? Для того, что находятъ себ при каждомъ шагу препятствія. Огорченный ихъ духъ представляетъ себ всхъ людей съ ними въ равномъ положеніи, и наконецъ — однимъ словомъ сказать — теряется у иныхъ несчастныхъ даже до различія между добрыми и худыми длами. Для чего? Для того, что они вышли изъ того положенія, въ которомъ быть должны, и суть въ томъ, въ которомъ быть не должны. Любезный другъ, какъ мы счастливы! намъ запрещено боле проживать, нежели мы имемъ. Мы свое бережемъ для своихъ дтей. Ты бъ удивился, если бъ могъ видть, сколько здсь пустыми прихотями и требованіями обезпокоиваютъ правительство, и еще бъ боле удостоврился, сколько нужно человку никогда не отходить отъ правилъ, установленныхъ въ обществ для каждаго, дабы ограничить его состояніе и сохранить ему оное. Меня увряли,— но я почти тому не врю, ибо лгуновъ я въ свт уже много нашелъ,— будто въ одномъ году изъ девяти сотъ прошеній лишь десять нашли дльными. Если справедливо отказано восьмистамъ девяностамъ человкамъ просителямъ, какъ думать должно, то сіе весьма описываетъ нравы сихъ людей. Мое мнніе есть, что ребятамъ не довольно толкуютъ, въ чемъ состоитъ справедливость или несправедливость, а то нельзя бы всякому не знать, что прихотливая просьба сама собою есть несправедливость и что прихотями иногда отъ прямыхъ убогихъ отнимаютъ и время, и примчанія у правительства.
Слышалъ я, будто здсь и такіе люди, коихъ почти уврить не можно, что все то, что имъ по справедливости не принадлежитъ, a они того требуютъ, что т требованія есть прихоть. Мн общали такого-то человка показать. Я признаюсь, что я любопытенъ узнать образъ мыслей такого-то человка, и упрямство, или кривотолки, или тупость тому причиною?
Моимъ глазамъ дико весьма показалось, что здсь нердко видимъ, что молодчики молодые становятся передъ стариками и имъ мста не даютъ. Въ нашихъ краяхъ прежде сего смертію казнили тхъ, кои малйшее непочтеніе показывали старикамъ…
1) Инако не можно было переводить имя сего мста.
(1769 г.).

II. ПИСЬМО КЪ ГОСПОДИНУ ЖИВОПИСЦУ *).

*) Въ ‘Живописц’ Новикова, посвятившаго свой журналъ ‘неизвстному сочинителю комедіи ‘О время’. (См. статью о лит. дят. Екатерины II).
Государь мой! Никогда не думалъ я, чтобъ сочиненная мною комедія ‘О время!’ таковой имла успхъ, каковымъ вы меня увряете, а тмъ паче не воображалъ себ той чести, которую вы приписаніемъ еженедльныхъ вашихъ листковъ мн сдлали. Комедію мою сочинилъ я живучи въ уединеніи, во время свирпствовавшей язвы, и при сочиненіи оной не бралъ я находящихся въ ней умоначертаній ни откуда, кром собственной моей семьи, слдовательно, не выходя изъ дому своего нашелъ въ немъ одномъ къ составленію забавнаго позорища довольно обширное поле для искуснйшаго пера, а не для такого, каковымъ я свое почитаю. Что до меня касается, я никакихъ ни требованій, ни желаній не имю, пишу я для собственной своей забавы, и если малыя сочиненія мои пріобртутъ успхъ и принесутъ удовольствіе разумнымъ людямъ, то я тмъ весьма награжденъ буду. Напротивъ того, если услышу, что нтъ въ нихъ никому увеселенія, то хотя тмъ, ненавидя праздность, отъ писанія и не воздержуся, однако-жъ выдавати ихъ боле не стану. Имени своего я не скрываю, но и не напишу его, дабы въ первый разъ не явилось оно въ свт въ заглавіи комедій, что для меня самого было бы комедіею, а прибыли въ томъ никому нтъ, Карпомъ ли, или Сидоромъ меня зовутъ. Итакъ, оставя сіе, позвольте мн включить здсь нкоторое примчаніе на недавно сочиненную мною комедію, названную ‘Именины госпожи Ворчалкиной’. Дошло до меня, что нкоторые критики за непристойно поставляютъ, что господинъ Фирлюфюшковъ за безстыдное словонесдержаніе наказанъ палкою. Говорятъ они, что — ‘какъ, дескать, дворянина за безчестное дло бить палкою!’ Я не стану приводить здсь, бывало-ли таковое гд-нибудь дйствіе, или нтъ, ниже хочу извинять поступокъ господина Геркулова. Онъ дйствительно въ обыкновенномъ общежитіи жестокъ. Но себя я легко оправдать могу, сославшись на самое Уложеніе. Въ немъ господа критики найдутъ, чему за несдержаніе слова и за бездльство люди подвергаются.
Еще остается мн отвтствовать вамъ на вашу просьбу. Вы хотите, чтобъ я прислалъ къ вамъ какія-нибудь моя сочиненія, сіе съ охотою впредь я исполню, я сожалю о томъ только, что на сей случай никакихъ у меня готовыхъ не случилось, ибо я цлыя пять мсяцевъ занятъ былъ сочиненіями комедій, коихъ пять готовыхъ имю, и нкоторыя изъ нихъ отосланы на театръ, а прочія туда же въ походъ собираются… Я впрочемъ есть, государь мой,

вашъ охотный слуга, сочинитель комедіи ‘О время’!’

III. БЫЛИ И НЕБЫЛИЦЫ

и связанныя съ ними полемическія замтки *).

*) Въ журн. ‘Собесдникъ любителей Россійскаго слова’, 1788, кн. ІІ—VІІІ.

——

Предисловіе (къ ‘Былямъ и Небылицамъ’).

Великое благополучіе! Открывается поле для меня и моихъ товарищей, зараженныхъ болячкою бумагу марать перомъ, обмокнутымъ въ чернила. Печатается ‘Собесдникъ’ — лишь пиши, да пошли, — напечатано будетъ. Отъ сердца я тому радъ. Увряю, что хотя ни единаго языка я правильно не знаю, грамматик и никакой наук не учился, но не пропущу сего удобнаго случая издать ‘Были и Небылицы’, хочу имть удовольствіе видть ихъ напечатанными.

Начало ‘Былей и Небылицъ’.

Опытъ самолюбія.

Да будетъ свту извстно, что я зналъ человка, который имлъ домъ деревянный, на каменномъ фундамент, половина вросшій въ землю, а другая съ наклонностью къ паденію, внутри весьма посредственно убранный. Но ему казался тотъ домъ великолпенъ, понеже былъ его, той же причины ради, хотя жена его отъ утра до вечера брюзжала и слыла глуповатой, дти же были сущіе шалуны, но онъ имъ цны не ставилъ и приписывалъ имъ душевныя и тлесныя безсчетныя дарованія. У него была лошадь рыжая, съ бльмомъ на глазу, другая вороная, короткошея, кургузая, которыхъ зимою впрягалъ онъ въ сани, а лтомъ, поперемнно, въ одноколку, и тмъ красоту и добродтели приписывалъ. Однимъ словомъ: все, что ему принадлежало: мамы, няни, бани, вники, собаки, огородъ, пиво, полпиво, поваръ, — все ему казалось отмнными качествами снабдено, для того только, что ему принадлежало, и любилъ онъ себя и никого иного.

* *

Есть у меня сосдъ, который въ младенчеств слылъ умницею, въ юношеств оказывалъ желаніе умничать, въ совершеннолтствіи каковъ? — увидите изъ слдующаго. Онъ ходитъ бодро, но когда два шага сдлаетъ направо, то, одумавшись, пойдетъ налво, тутъ встрчаемъ онъ мыслями, кои принуждаютъ его идти впередъ, потомъ возвращается вспять. Каковъ же путь его, таковы его и мысли. Сосдъ мой отъ роду своего не говаривалъ пяти словъ и не длалъ ни единаго шагу безъ раскаянія потомъ объ ономъ. Поутру вспомнитъ, что у васъ столъ хорошъ, отъ утра до обда мучится нершимостью: хать ли, или не хать къ вамъ? ршится, къ обду къ вамъ подетъ, сядетъ съ вами за столъ, тутъ вдругъ нападаетъ на него воздержаніе отъ пищи: сколько ни будутъ потчивать, не станетъ сть, подъ отговоркою, что желудокъ или животъ болитъ, и отъ того сдлается уторопленнымъ, къ концу стола опомнится, когда кушанье начнутъ прибирать: начнетъ тогда съ застылыхъ блюдъ что-нибудь хватать, и окончаетъ обдъ закусками, позабывъ, что животомъ жаловался за полчаса предъ тмъ. Мой сосдъ двадцатью въ день скупъ и мотъ, богатъ и бденъ, хорошъ и дуренъ, доволенъ и недоволенъ, и все что изволишь, только счастливъ не бываетъ, для того что слдуетъ всмъ своимъ мыслямъ на часъ, и не иметъ ни единой, которая бы не перебита была другою.
Когда я гляжу на него, тогда онъ, утупя глаза въ полъ, передо мною важничаетъ, труся, однако, мн мысленно. Часто я смюсь надъ нимъ, говоря съ нимъ дружески, привожу его въ чувство, но тмъ не поправляется его состояніе, лишь ропщетъ противу меня заочно, а въ глазахъ мн льститъ. Бывъ съ нимъ въ размолвк на Святой недл, встртилъ я его нечаянно на улиц, спросилъ: куда идетъ? ‘къ вечерн’, отвтствовалъ онъ, но вмсто того, нсколько минутъ только спустя, завелъ меня къ танцовщиц, сія, стоя предъ зеркаломъ, пляску твердила, тутъ сосдъ мой тотчасъ вздумалъ поволочиться, началъ нравоучительныя проповди, пока говорилъ, пляска продолжалась передъ зеркаломъ безпрерывно, въ отвтъ же ему сказано было: ‘куда, мой свтъ, ты скученъ!’ Съ тмъ мы и вышли.

* *

На сихъ дняхъ здилъ я въ деревню постить ддушку (1) своего, онъ человкъ глубокомыслящій и словоохотный. При первомъ свиданіи разсказывалъ онъ мн много случившагося съ нимъ, и что онъ въ свт живучи видлъ. Я же спшу мн сказанное сообщить для внесенія въ ‘Были и Небылицы’.
Во-первыхъ, сказалъ онъ мн, что знавалъ онъ человка страннаго, котораго нравъ склонялъ его сердиться въ такихъ случаяхъ, которые другихъ людей приводили къ жалости и сожалнію, что тотъ же человкъ любилъ лгать и что произносимыя имъ лжи онъ такъ часто повторялъ, что, затвердивъ оныя, самъ врилъ онымъ какъ истин, лыгалъ же нердко самому себ въ поношеніе смло и не красня. Ддъ (2) мой приписывалъ сіе робкому нраву и живому воображенію того человка, который давно уже умеръ.
NB. Сіе прибавлено мною, дабы читатель не имлъ труда искать его между живыми.
Брать двоюродный мой человкъ веселый я проказливый, онъ былъ бы мотъ, еслибъ жена его отъ того не удерживала, она бережлива до того, что и должникамъ не платитъ. Състные припасы въ долгъ забираетъ, мужнины векселя, когда до ея рукъ дойдутъ, въ лоскутки издираетъ и чрезъ то долгъ безъ платежа уничтожить старается. Ддушка (3) дивится, коей ради причины купцы ни мужу, ни жен не врятъ, хотя они очень достаточны.
Примчаніе. Ддушка (4) мой обыкновенно чрезвычайно остеръ и уменъ, а иногда непонятно какъ недогадливъ.
NB. Вышеписанное примчаніе не къ слдующему приключенію относится.
Ддушк (5) моему случилось нкогда имть довренность мужа и и жены, кои были въ ссор отъ того, что смертельно ревновали другъ къ другу, и не безъ причины то было, ибо у мужа была любовница, а у жены хахаль, оба они любили на тотъ часъ ддушку (6), какъ лучшаго ихъ друга, и у обоихъ онъ вторую ролю игралъ, показывали ему получаемыя письма, не скрывали отъ него, гд свиданія бывали, какъ другъ другъ обманывали и кто повренные у нихъ были, все шло изрядно для ддушки (7), которому по мсту своему искать въ нихъ нужда была, но сего онъ не выговаривалъ. Нечаянно мужъ занемогъ, жена сидла у кровати. Ддушка (8), вошедъ въ комнату, нашелъ, что они бранятся, мужъ выпваетъ жен ея неврности, сказываетъ ей, гд она свиданія съ любовникомъ иметъ, ссылаяся въ томъ на ддушку (9), какъ на человка о томъ свдущаго, жена же оправдываетъ свой поступокъ неврностью мужа и ссылалась равномрно на ддушку (10). Онъ одинъ былъ ни въ чемъ неповиненъ, и, сохраняя совершенно обоюдную тайну, краснетъ, молчитъ, прерваннымъ голосомъ и словами мнется, и мучимъ мыслію, чтобъ каждый изъ супруговъ не подумалъ, что онъ пересказчикъ. Ддушка (11) мой разныя имлъ причины блюстись, чтобъ ни того, ни другого не раздражить, и весьма опасался, чтобъ громъ не оборвался на него, по счастью, прискакалъ за нимъ отъ одного генерала ординарецъ. Ддушка (12) слъ въ карету и ускакалъ, мужъ потомъ скоро умеръ, а жена вышла вторично замужъ. И такъ, ддушка (13) унырнулъ отъ грозящей ему напасти.
Онъ же сказывалъ, что у него была кума, которую онъ весьма любилъ. Кума была высока и толста, отецъ ея у города Архангельскаго производилъ торговлю и разные промыслы: онъ терся около голландскихъ купцовъ, потрушивалъ то тому, то другому, всмъ кланивался рукою до земли и цловалъ въ полы. Наживъ нарочитый достатокъ, вздумалъ дочь воспитать на иностранный образецъ, для чего и отдалъ ее въ какой-то пансіонъ, гд обвертки съ дв ума она получила, оттуда вышедъ, была выдана замужъ за отставного дворянина. Кума, бывъ дородна, скрывала тягость притворнымъ проворствомъ и легкостью, однакожъ не летающихъ. Предпріятію сему противоборствовала толщина ногъ ея, которыя въ лучшихъ дйствіяхъ подвертывались, отчего нердко аки свинецъ на землю падывала. Сему причиною ддушка (14) сказываетъ то, что кума пальцы ногъ своихъ вершка по 2 стсняла узкими башмаками, а какъ за тмъ оставалась еще отъ ногъ четверть аршина безъ обуви, то ножки, вертясь туда и сюда, на высокихъ и тонкихъ, какъ на куликовой шейк, каблучкахъ, не сносили безъ наклоненія наставленнаго на нихъ вса. Ддушка (15) говоритъ, что кума его была щеголиха, любила по мод одваться, другимъ женщинамъ завидовала, хорошихъ не хвалила, красавицъ не любила, съ мужемъ была брюзглива, съ людьми нравна и скупа, въ красот, въ ум и знаніи мры себ не ставила, во вс разговоры вступалась, все знала лучше прочихъ людей, за все принималась, но рдко что ей удавалось. Ддушка (16) говоритъ, что она пріятности не имла. Онъ ей мры не ставятъ за то, что мужа любила, хотя исподлобья на другихъ изрдка глазла не весьма таясь. Ддушка (17) говоритъ, что инымъ удается, поступая такъ, оберегать столицу добродтели. Я на сихъ дняхъ спрошу у него, что онъ подъ тою рчью разумлъ, неужели это какое ни на есть масонское слово, незамыкающее въ себ никакого смысла, a выдумано только для закрытія?
NB. Ддушка (18) меня жестоко бранилъ, что я записываю его разсказы, что-то мн за то будетъ, какъ онъ ихъ увидитъ въ печати? Я думаю изъ его экземпляра ‘Собесдника’ выдрать листъ, авось-либо онъ не узнаетъ.
Онъ же говоритъ, что онъ ничего такъ не любитъ, какъ кого смшить, что онъ въ томъ однакожъ находитъ разныя затрудненія, не для того, чтобъ онъ не говорилъ смшного, но для того, что не всякій въ смшномъ расположеніи. Ддушка (19) говоритъ, что когда онъ въ своемъ намреніи не успваетъ, и тотъ не смется, кого онъ смшить хочетъ, тогда онъ тотчасъ оборотитъ рчь на что-нибудь для того человка пріятное, чрезъ что, не могши принудить къ смху, производитъ легкую улыбку, подобно какъ искусный врачъ производитъ испарину, и на тотъ часъ тмъ удовольствуется. Ддъ (20) мой искусный человкъ. Я часто его нахожу, что онъ, сидя одинъ, смется, не всегда онъ сказываетъ чему, но я иногда догадываюсь, не отъ хорошей ли погоды онъ бываетъ въ улыбательномъ дух.
NB. Мн добрый человкъ говорилъ, чтобъ я не такъ часто упоминалъ о ддушк, опасаясь, что частыя повторенія одного слова ушамъ непріятны будутъ. Сіе принудило меня перечесть, въ угожденіе ему, много ли разъ упомянуто о прародител, я нашелъ не боле, какъ десятка два слишкомъ, я уже нсколько вычернилъ, a прочихъ по совсти выкинуть не могу, но только номеры поставилъ, дабы во второмъ тисненіи можно было исправить то, что спшу отдать въ печать, дабы радоваться печатанному.

* *

Ддушка мой говоритъ, будто въ молодости его люди лучше знали цну вещамъ и людямъ, нежели нын знаютъ, и будто въ то время боле умными разговорами занимались и веселонравне были. Въ третій день прізда моего къ нему, онъ насъ, внучатъ своихъ (числомъ 15 человкъ), собралъ, и часа съ три о семъ велъ рчь. По счастію, мы вс предъ нимъ (за неимніемъ въ той горниц стульевъ) стояли, сему только и приписываю, что мы отъ сей проповди не задремали, однакожъ глаза протирать часто нужду имли, звалъ ли же кто, я точно не примтилъ, но вс, шляпой, картузомъ, или колпакомъ, у кого что въ рукахъ случилось, уста своя нердко закрывали. Кончилъ ддушка разговоръ свой сравненіемъ, который, сокративъ для памяти, я записалъ: ‘Когда мы молоды были’, говорилъ онъ, ‘тогда праздность, въ конюховой одежд закутанная, подъ видомъ прогулки для здоровья, по улицамъ не шаталась. Сіе тогда почитали безчинствомъ. Сонъ нашъ продолжался до полудня, оставшую часть дня провождали, сидя у окошка, играніемъ въ карты до разсвта и доле, должность, къ которой невольно наряжены бывали, немного съ лнцою отправляли, но понеже казалось, что въ свт кое-что поправки требовало, то люди охотне упражнялись ныншняго въ разговорахъ, касающихся до поправленія того-сего, разговоры же сія вели въ полголоса, или на ушко, дабы лишней какой бды оные кому изъ насъ не нанесли, слдовательно громогласіе рдко между нами слышно было, бесды же получали отъ того нкоторый блескъ и видъ вжливости, которой слды не столь примтны нын, ибо разговоры, смхъ, горе и все, что вздумать можешь, открыто и громогласно отправляется’. Ддушка примчаетъ, что вообще чистосердечіе отъ того въ людяхъ выиграло, потому, что скрытаго за пазухой мало остается, для изъясненія своей мысли употребляетъ онъ сравненіе, говоря, ‘будто мысли и умы, долго бывъ угнетенны подъ тягостью тайны, вдругъ, яко плотина отъ сильной водополи, прорвались, а накопленная вода стекаетъ до тхъ поръ, пока, не осушивъ дна, онаго не откроетъ’. Выговоря сіе, ддушка имлъ, мн казалось, голову разгоряченную, взглядъ его казался мн быстре обыкновеннаго, на щекахъ его игралъ румянецъ. Онъ всталъ съ креселъ своихъ и, возвысивъ голосъ, сказалъ: ‘припомните моя слова: вс теперешніе пороки ничего не значатъ, они схожи на стекающее полноводіе, вода же, пришедъ въ прежнія границы и берега своя, возъиметъ теченіе естественне прежняго, берега суть воспитаніе’. Проговоря сіе съ жаромъ, онъ паки слъ, какъ будто отдыхать хотлъ, и углубился въ задумчивость. Мы думали, что онъ кончилъ рчь свою, и хотли откланяться, но онъ, не примтя того и бывъ въ восхищеніи (Богъ всть отъ чего), паки началъ говорить, но съ вельми степеннымъ видомъ и голосомъ, тому виду приличнымъ: ‘Ни чему я такъ не радовался послдніе сіи годы, какъ тому, что къ совстному разбирательству повсюду оказалось много охотниковъ. Маятникъ сей подаетъ о общемъ расположеніи добрую надежду, подобно какъ пульсъ врачу о состояніи больного.’
Примчаніе. Ддушка, посредствомъ Совстнаго Суда въ семи намстничествахъ, помирился съ сосдьми своими, съ коими тягался лтъ боле тридцати.
NB. Въ Смоленск имлъ онъ распри по наслдству.
Въ Великихъ Лукахъ ябедою продолжившееся дло.
Въ Ингерманландіи вексельный искъ.
Въ Курск споръ по стариннымъ отказнымъ книгамъ.
Въ Москв судное по крпости дло.
Въ Нижегородской губерніи хлопоты по рыбнымъ ловлямъ.
Въ Новгород праддовскіе поемные луга, кои у него отнять хотли.

* *

Зналъ я одну женщину, которая слыла разумною, ученою и благонравною. Читатели сами опредлятъ, сколь справедливо она названія сіи заслуживала. Правда, что имла она природную остроту, но не имла столько разсудка, чтобъ восчувствовать, что безпрестанное ея во всемъ притворство наконецъ откроется, и что она часто онымъ осмянію подвергается, учености жъ, не вопреки будь сказано болтливой богин Слав, много имть она не могла: училъ ее Гасконецъ одинъ по-французски, въ зрлыхъ уже лтахъ стала она учиться пть, на клавикордахъ играть и по-итальянски говорить, чтеніе романовъ и французскихъ театральныхъ сочиненій потомъ довершило всю глубину премудрости, въ кою она когда-либо снисходила. Добродтель же ея состояла въ щедро изливаемыхъ слезахъ, коими она изобильно во всякомъ случа наградить была готова, и кошелекъ друзей своихъ часто для бдныхъ раскрывала, но щедрость относила всегда на свой счетъ. Благонравіе же ея состояло въ томъ, что она оказывала горячую любовь ко всмъ, считала до двухъ сотъ друзей, до четырехъ сотъ пріятелей и пріятельницъ. Переписку вела съ 60 человками, съ людьми же, не очень съ нею короткими, она на все соглашалась, напротивъ, съ любезными ей друзьями обо всемъ спорила, и съ равнымъ жаромъ и рвеніемъ легкаго своего не щадила (ибо голосъ свой при такихъ случаяхъ октавою цлою возвышала): о туфляхъ, о собак, о дорог, или о цвт волосъ бороды армянскаго архимандрита она оспаривала любезныхъ друзей мнніе. Двушкамъ ея и друзьямъ ея принадлежащимъ, кучеру, лакею, дворецкому, равно какъ и любезному мужу, доставалось слышать громогласныя ея поученія, кои бывали непріятными нарчіями, бранными словами и угрозами наполнены. Ничто ей не было нравно, и чмъ боле тотъ другъ, у кого она за столомъ находилась, желалъ, чтобъ она кушала, и выхвалялъ которое ей блюдо, тмъ крпче предавалась она воздержанію, и не только отказывала все, но иногда благосклонно соглашалась отвдать съ иного блюда, для того только, чтобъ имть удовольствіе — взятое на тарелку выплюнуть. Къ умиленію склонный ея нравъ наклонялъ ее къ снисхожденію — споры и противорчія свои смягчать нжными приговорами, какъ напримръ: ‘душа моя, ты не понимаешь, ты, любезный другъ, говоришь неправду, я все для тебя потеряла, и я бы знатне и счастливе была за другимъ, когда бы чортъ меня съ тобою не снесъ, меня вс, душа моя, обожаютъ за то, что я не такого дурнова нрава, какъ ты’. хавъ въ дальнюю свою деревню, прозжалъ я черезъ одну изъ губерній обширной нашей имперіи, гд мужъ ея начальствовалъ, онъ былъ въ отлучк, и она объ отсутствіи его была въ безпрестанныхъ слезахъ. Я не вытерплъ ей старинную пословицу напомнить: ‘розно, такъ тошно, а вмст, такъ тсно’.— О, дивное благонравіе!

* *

Дла тяжебныя, кои, за грхи мои, родственникъ со мною завелъ, принудили меня, перенеся оныя на апелляцію, хать въ Петербургъ. Тамъ, по обыкновенію, старался я найти покровителя, и успвъ въ ономъ, къ благосклонному мн вельмож нердко здилъ. Я встрчался часто съ чужестранными и съ большими нашими боярами, и какъ въ дом моего благодтеля между иностранными я примтилъ одну особу отмннаго нрава и заботливости, я тогда же у себя не карандашемъ, но перомъ его портретъ написавъ, нын здсь сообщаю. Онъ всегда чувствовалъ и скрывать не могъ нетерпнія своего, когда кто тихо говорилъ съ кмъ-нибудь, для того что онъ все знать и слышать желалъ. Изъ дома въ домъ перезжалъ для того только, чтобъ слышать новости, а услышавъ оныя, давалъ имъ смыслъ собственной своей выдумки, прибавляя къ нимъ важность, которой он никакъ въ себ не содержали, и выводилъ изъ оныхъ заключенія, кои одна его заботливая голова или старая сплетница длать можетъ. Безпокоился также очень, когда куды-нибудь товарищей его созовутъ обдать или ужинать, а его не пригласятъ. Себя и санъ свой ставилъ онъ очень высоко, отчего часто былъ недоволенъ, думая, что не все ему должное почтеніе воздается, выдумывалъ басни, и потомъ, съ важнымъ видомъ и будто по отличной довренности, ихъ разсказывалъ за слышанную имъ быль. Самыя бездлицы вывдывать желалъ такъ охотно, что наконецъ не только остерегъ всхъ противъ себя, но пронырливость и мелкости, кои въ его нрав такъ видимы были, содлывали его не только непріятнымъ, но и возбуждали противъ его отвращеніе.

Къ ‘Былямъ и Небылицамъ’ примчанія не маловажныя.

Я того мннія, что воздушныя происшествія боле надъ нами дйствуютъ, нежели обыкновенно думаютъ.
Напримръ. Когда я грущу безъ дла, или слишкомъ печаленъ, не имя на то причины, тогда врно знаю, что будетъ перемнная погода.
Когда любовница моя бранитъ меня безъ основательной причины или ревнуетъ попустому, то я безошибочно знаю, что назавтра ненастье будетъ.
Когда жена разворчится и брюзжитъ, то наврное ожидать можно бурной погоды.
Во время жъ сильнаго втра отлично во мн дйствуетъ воображеніе.

Продолженіе (1-е) ‘Былей и Небылицъ’.

Изъ града Святаго Петра, іюня 30 дня 1783 года.

Отъ самаго дня изданія ‘Собесдника’, примчена повсюду великая перемна и поправленіе во нравахъ, да какъ тому и быть иначе? Прибавилось въ рукахъ покупающихъ рубли на полтора шутки, проповди, нравоученія. Будучи занятъ сею мыслію, вставъ на сихъ дняхъ рано, пошелъ я прохаживаться по улицамъ, втрено было, несло по городу пыль, щепки, известь, перья, мочалки и, между прочимъ, упала къ ногамъ, обернясь нсколько разъ около башмаковъ моихъ, печатная бумажка. Я великій охотникъ читать, и обыкновенно не пропускаю ни единой вывски, ни прибитаго листа къ дому о найм или продаж, ни мастероваго щита, чтобы не прочесть оныхъ, давно бы я вс наизусть сказать могъ, буде бы не перемняли ежедневно своего пребыванія. Наклонясь, я поднялъ для прочтенія печатную бумажку, которую втеръ повергнулъ къ стопамъ моимъ. При первомъ взгляд не врилъ я глазамъ своимъ, когда увидлъ, что та бумажка не что иное было, какъ папиліотъ, сдланный изъ листа ‘Собесдника’, съ ужасомъ читалъ я точныя слова ‘Были и Небылицы’, прочее передрано и припекальными щипцами сожжено было! Я остолбенлъ на улиц и, стоя, впалъ въ размышленіе, какъ бы то случиться могло? Въ самое то время мимо меня прошелъ разнощикъ съ лоткомъ апельсиновъ и сушеныхъ французскихъ лакомствъ, взглянувъ на оныя, усмотрлъ я паки обертки печатныя. Любопытство принудило меня, подошедъ къ разнощику, притвориться, будто бы покупать хочу, разглядя поближе, получилъ я полное свдніе обширнаго употребленія той драгоцнной книги, которая издается для исправленія нравовъ, очищенія языка и пользы общества: что не только апельсины и сушеные фрукты были листами оной обвернуты, но оные служили имъ еще сверхъ моха, листа въ три толщины, постилкою. Не утерпя, спросилъ я, откуда взялись сіи листы, и разнощикъ, улыбаясь, сказалъ, что нашелъ онъ ихъ на крыльц, между соромъ, въ одномъ знатномъ дом, куда ходилъ онъ, дня два тому назадъ, для требованія долгу съ барыни, которая ему три года четыре рубли пятьдесятъ коп. не платитъ за апельсины, но онъ не могъ ея видть инако, какъ сквозь двери передней, которыя часто растворялъ слуга ея, бгая взадъ и впередъ съ горячими щипцами, кои спша пробовать, припекалъ къ печатнымъ тмъ листамъ, понеже барыня тогда завивала волосы. Соображая сіе съ летавшимъ по втру папиліотомъ, несомннно почитаю, что оные одному принадлежали хозяину. Я, свдавъ сіе, тотчасъ пошелъ домой, и, написавъ такое достойное примчанія происшествіе, спшу отдать оное въ печать, дабы доброе употребленіе книгъ извстно быть могло. Я же тмъ удовольствіемъ заплаченъ, что изданіе мое прочту къ печатной книг, а тамъ желаю ему счастливый путь, и да употребитъ его красавица какъ ей самой угодно.

* *

Проснулся я поутру рано, повернулся съ боку на бокъ, колпакъ съ меня упалъ, мн до него дла нтъ. Не могши заснуть, слъ я на постел, правую ногу спустя на землю, надлъ туфлю на босую ногу. Лвою ногою насилу отыскалъ другую туфлю (засунулась подъ кровать), всталъ одесную, звнулъ протяжно, такъ что слезы изъ глазъ покатились, чихнулъ трожды.
NB. Сіе значитъ сырую погоду. Взялъ чистый бумажный платокъ.
NB. Сей кладется обыкновенно возл кровати моей, когда я тутъ ночую, а не инд, развернулъ его и утерся.
Собака моя, отродія лягавыхъ, видя, что пріуготовляюсь къ походу, спрыгнула съ кожанаго канапе, гд всегдашній ея ночлегъ, пошла лнивымъ шагомъ къ дверямъ, лапою толкнула въ дверь.
NB. Замокъ съ годъ какъ шатается, починить его трудно, понеже мсто, гд онъ прежде привинченъ былъ, а нын гвоздями прибитъ, въ щепы крошится.
Дверь отворилась, собака вышла, сквозной втеръ, задувъ изъ переходовъ въ сни, затворилъ паки дверь, чрезъ что избавился я отъ сего труда. Того ради пошелъ я налво за отгородку, гд пишу, сидя на черномъ волосяномъ треножномъ кресл, подл окна, откуда теперь вижу пестраго птуха, который, бодро и отмнно высоко подымая ноги и разиня ротъ, поетъ кукуреку. Сіе привело мн на память желаніе ддушки моего, чтобъ кто ни на есть, и чистосердечно, написалъ одинъ день, съ утра до вечера, свои мннія и поступки, онъ надется отъ того нкотораго исправленія нравовъ, какъ-то: убавленія высокомрія высокомрныхъ, гордости гордыхъ, и проч., и проч., и проч. Я слъ и взялъ листъ полублой бумаги, положилъ передъ собою и, обмакнувъ перо въ желтобурыя чернила, написалъ сіе, выполняя чрезъ то часть желанія прародителя. Часы адмиралтейскіе бьютъ (слава Богу, что въ послдній пожаръ не сгорли, если бы сгорли, сей строк не быть бы написанной), часы бьютъ семь часовъ. Что бишь вчерась я думалъ написать? Нчто хорошо было. Не знаю, въ которомъ ящик памяти моей отыскать теперь, вотъ уже критики скажутъ, что у памяти ящиковъ нтъ. Чего не критикуютъ! И птухъ мой пестрый, и кукуреку его не уйдетъ отъ нихъ. Пусть его критикуютъ, онъ для того тутъ и приведенъ, чтобы его ощипали. Скучны только грамматическіе критики на И, на Ы, на Я, на Е, на ОЙ, наипаче намъ, неграмотнымъ людямъ. Сомнительно, сомнительно, чтобъ многіе такія критики читали. Признаюсь, что, раскрывъ вторую часть ‘Собесдника’ и отыскавъ ‘Были и Небылицы’, оныя прочелъ въ угодность самолюбію, какъ водится, хотя почти оныя наизусть знаю, а грамматикальныя поправки я не читалъ, и отнюдь ими не исправленъ. Надяться можно, что наши гршные падежи никому вреда не нанесутъ. Ддушка мой говорить, будто бы онъ во всякомъ писаніи ищетъ не И, не Ы, не Я, не Е, не ЫЙ, и не ОЙ, но полномыслія и густомыслія, которыхъ онъ боле любитъ, нежели плодородіе словъ безъ полномыслія и густомыслія. Что онъ называетъ полномысліемъ и густомысліемъ, я позабылъ у него спросить, но при первомъ свиданіи не пропущу о томъ освдомиться. Вообще ддушка мой иметъ и употребляетъ израженія, кои трудно разумть. Вопросы же не всегда за благо пріемлетъ, и отвтствуетъ коротко: ‘Я самъ себя разумю, а вы старайтесь понимать, что я говорю.’

* *

Пока моего пестраго птуха щиплютъ, я впалъ въ глубокія размышленія и говорилъ самъ себ: ‘Свтъ мой! (такъ я всегда себя называю, когда самъ съ собою говорю, а къ тому имю я нкоторыя сокровенныя причины, кои со временемъ, можетъ быть, изъясню) пишешь ты много, не учась ничего, и не зная ниже правилъ грамматики, страницъ двадцать твоего сочиненія уже напечатано въ ‘Собесдник’, исключая то, что не тобою прибавлено’. Сіи слова были увщательныя, я ихъ принялъ съ терпніемъ. За симъ слдовали вопросные пункты, кои очистить слдовало. Первый былъ: для чего ты такъ трудишься? Тутъ отвтъ на начальныя слова опоздалъ, a отвтъ на послднее слово посплъ прежде. Я молвилъ сквозь зубы, съ малымъ наклоненіемъ головы: труда нтъ. А какъ дошло до для чего? тогда во мн разныя чувства стали тсниться, какъ будто у воротъ, ни одно изъ нихъ не упреждало другое, построились фрунтомъ, и нкто изъ нихъ, какъ молнія, проскакалъ мимо всхъ, дабы рядовые не выпучились, и волненія нигд непримтно было. Между тмъ остался вопросъ: для чего?— безъ отвта, авось либо объяснится лучше впредь, и для того поступилъ я съ собою до второго отвта, спрося не строго: чего ты ожидаешь отъ того, свтъ мой? По совсти сказать, барыша я не ожидаю и за барышемъ не гоняюсь. Поправленія чего-нибудь? Охъ, нтъ! все пойдетъ по старому. Не моему перу перемнять что ни на есть въ естеств. Для чего же ты пишешь? Въ забаву себ, что ли? Такъ, такъ, сударь, такъ, такъ. Симъ ‘такомъ’ не трусишь ли? Нтъ, сударь. Кто же т, кои при первомъ вопрос тснились у воротъ? Кто проскакалъ мимо фрунта, чтобы рядовые не выдались? Какъ ихъ зовутъ? Всякая вещь иметъ свое названіе. Охъ сударь! какъ четыре вопроса разомъ очистить! У воротъ тснился цлый полкъ разныхъ движеній, напримръ: я не могу видть чистаго пера, чтобъ не пришла мн охота обмакнуть онаго въ чернила, буде же еще къ тому лежитъ на стол бумага, то, конечно, рука моя очутится съ перомъ на той бумаг. Начавъ же, не знаю я никогда что напишу, а какъ рукою поведу я по бумаг, то мысль сматывается, какъ нитка съ клубка, но какъ пряжа не всегда ровна, то попадается и потолще, и потоне, а иногда и узелокъ, или что-нибудь и совсмъ не принадлежащее къ пряж, нитк и къ клубку, но совсмъ постороннее и къ другимъ вещамъ слдующее. Вы сами, сударь, видите, сколько времени и бумаги занимаетъ подобное описаніе, неужели еще цлый полкъ движеній поимянно описывать?— Хорошо, а кто проскакалъ? ну, сударь, ну, ну! всмъ знакомый, большимъ, среднимъ, меньшимъ, толстымъ, тонкимъ, имущимъ, неимущимъ, счастливымъ, несчастливымъ, однимъ словомъ, тотъ, безъ кого никто не живетъ. Кто же таковъ?— Маіоръ. — Какъ его зовутъ?— Прозваніе его С:М:Л:Б:Е.
NB. Для закрытія выпущены буквы: одинъ А, одинъ О, одно Ю и одно I. Тотъ, кому сей боле знакомъ, безъ труда и скоро узнаетъ.
Продолженіе, можетъ быть, впредь будетъ.

* *

Перушко, забава моя! позабавь меня чмъ ни на есть сегодня, не смотри на то, что другъ мой И. И. И., который боле плачетъ, нежели смется, мн недавно говорилъ, будто не должно издавать въ печать, кром достойнаго изданія, отчего, правду сказать, ты былъ нсколько дней отторгнутъ отъ бумаги, подобно какъ дитя, отнятое отъ кормилицы, но сіе воздержаніе никому добра не принесло, ни другу моему И. И. И., который попрежнему плачетъ и груститъ о ‘Быляхъ и Небылицахъ’, ни перу моему, которое отъ того разсохлось, ни мн, ибо между тмъ отъ стекающихся мыслей, кои повадились свободно выходить, удушье мн было сдлалось. Во время сей болзни постилъ меня пріятель мой A. A. A., сей много меня утшилъ, твердя передо мной лишь: ‘пиши да пошли’, чрезъ что онъ развязалъ узелъ, которымъ И. И. И. опуталъ было мое перо. Совершенную жъ свободу отъ припадка своего я получилъ посредствомъ одной боярыни, которой я за то много обязанъ. Она на сихъ дняхъ изволила у меня спросить, съ убдительною улыбкою, и ей одной свойственнымъ умнымъ и быстрымъ взглядомъ: какой ради причины, говоря я самъ съ собою, себя называю: ‘мой свтъ’? Ободренъ будучи симъ вопросомъ, не смотря на И. И. И. (который очутиться возможетъ посреди КР Т К такъ, какъ A A A, съ своимъ веселымъ свойственникомъ X X X), начну удовлетворять любопытныхъ и нелюбопытныхъ. Но всякій разъ. что я самъ у себя требую отчета въ томъ или семъ, я примтилъ, что дло идетъ весьма туго, и что истина скоре въ ясность приводится околичностями, нежели прямымъ трактомъ… Сіи строки написаны были мною съ недлю назадъ, тогда я въ дух былъ обнародовать, чего ради самъ себя называю: ‘мой свтъ’, но между тмъ приключились нкоторыя замшательства, кои не допустили желаемаго окончить. Въ недлю столь много мыслей чрезъ голову проходитъ (какъ то всякому извстно), сколь каплей водяныхъ мимо невскихъ береговъ протекаетъ, се же и буря была на то время. Воистину, воистину не могу связать оторванныхъ концовъ того глубокомысленнаго испытанія. Но между тмъ видлся я съ ддушкой, онъ хать хотлъ въ уздный городъ на ярмарку. Насъ, внучатъ своихъ, числомъ троихъ, съ собою взять хотлъ, на ту бду мы были неготовы, вошедъ къ намъ въ горницу, ддушка сказалъ намъ: ‘кубари! долго ли вамъ кубарить?’ Тутъ я осмлился спросить: почему мы кубари? На что, на сей разъ, получилъ благосклонный сей отвтъ: что вс т, кои мшкаютъ на одномъ мст, не длая ничего, или то, въ чемъ нужда не настоитъ, тогда, когда предпріяли или опредлили длать что-нибудь иное, какъ-то: хать, идти, спать, писать, кушать, или чтобъ то ни было такое, а вмсто того сидятъ, говорятъ, изъ комнаты въ комнату бродятъ или съ лстницы на лстницу входятъ безъ дла,— вс т люди поступкомъ своимъ походятъ на кубаря, кубарь же кубаритъ. Сіе новое сравненіе и изысканіе показалось мн столь рдко, и такой для свта важности и пользы, что, не мшкавъ ни мало, спшу сообщить оному, бывъ увренъ, впрочемъ, что между соотчичами моими нту кубаря и мало кто кубаритъ.

* *

Къ издателю или издательниц ‘Былей и Небылицъ’.

Господинъ, или госпожа издательница ‘Былей и Небылицъ’! напрасно изволите думать, что въ описаніяхъ вашихъ закрытые лики остаются сокрытыми. Я и моя семья знаемъ и угадываемъ, кто они таковы, да и не мы одни столько догадливы, знакомые намъ тоже угадываютъ. Я сіе вамъ сообщаю для осторожности вашей, ибо на васъ многіе сердятся, пребывая вамъ

всепокорнйшій слуга

Петръ Угадаевъ.

* *

Господину Петру Угадаеву всенижайшій отвтъ.

Буде вы и семья ваша между знакомыми вашими нашли сходство съ предложенными описаніями въ ‘Быляхъ и Небылицахъ’, то сіе доказываетъ, что ‘Были и Небылицы’ вытащены изъ обширнаго моря ЕСТЕСТВА. Хотя не имю чести знать ни васъ, ни семьи, ниже знакомцевъ вашихъ, но какъ они, равномрно какъ и вс, плаваютъ въ той же стихіи, то, статься можетъ, что попались нкоторые изъ васъ ненарокомъ въ рукавъ. ‘Были и Небылицы’ наполнены тмъ, что въ людяхъ водится, но люди тутъ безъ имени, а описывается умоположеніе человческое, до Карпа и Сидора тутъ дла нтъ. Буде же Карпъ или Сидоръ сердится и желаетъ быть описанъ лучше, пусть пришлетъ описаніе своей особы: слово отъ слова внесемъ въ ‘Были и Небылицы’ съ прописаніемъ имени, полуимени, три четверти имени, или съ начальною только буквою, или и безъ имени, какъ кто пожелаетъ, пребывая, и проч.

Вопросы*) и отвты.

*) Фонвизина, приславшаго ихъ въ редакцію ‘Собесдника’ для напечатанія. Помимо ‘отвтовъ’, въ слдующихъ продолженіяхъ ‘Былей к Небылицъ’ императрица нердко обращается къ нимъ съ намеками и сатирическими стрлами. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II).
1. Отчего у насъ спорятъ сильно въ такихъ истинахъ, кои нигд уже не встрчаютъ ни малйшаго сомннія?
На 1. У насъ, какъ и везд, всякій споритъ о томъ, что ему не не нравится или непонятно.
2. Отчего многихъ добрыхъ людей видимъ въ отставк?
На 2. Многіе добрые люди вышли изъ службы, вроятно, для того, что нашли выгоду быть въ отставк.
3. Отчего вс въ долгахъ?
На З. Оттого въ долгахъ, что проживаютъ боле, нежели дохода имютъ.
4. Если дворянствомъ награждаются заслуги, а къ заслугамъ отверзто поле для всякаго гражданина, отчего же никогда не достигаютъ дворянства купцы, а всегда или заводчики, или откупщики?
На 4. Одни, бывъ богате другихъ, имютъ случай оказать какую ни на есть такую заслугу, по которой получаютъ отличіе.
5. Отчего у насъ тяжущіеся не печатаютъ тяжебъ своихъ и ршеній Правительства.
На 5. Для того, что вольныхъ типографій до 1782 года не было.
6. Отчего, не только въ Петербург, но и въ самой Москв перевелись общества между благородными?
На 6. Отъ размножившихся клубовъ.
7. Отчего главное стараніе большей части дворянъ состоитъ не въ томъ, чтобъ поскорй сдлать дтей своихъ людьми, а въ томъ, чтобъ поскоре сдлать ихъ, не служа, гвардіи унтеръ-офицерами?
На 7. Одно легче другого.
8. Отчего въ нашихъ бесдахъ слушать нечего?
На 8. Оттого, что говорятъ небылицу.
9. Отчего извстные и явные бездльники принимаются везд равно съ честными людьми?
На 9. Оттого, что на суд не изобличены.
10. Отчего въ вкъ законодательный никто въ сей части не помышляетъ отличиться?
На 10. Оттого, что сіе не есть дло всякаго.
11. Отчего знаки почестей, долженствующіе свидтельствовать истинныя отечеству заслуги, не производятъ по большей части къ носящимъ ихъ ни малйшаго душевнаго почтенія?
На 11. Оттого, что всякій любитъ и почитаетъ лишь себ подобнаго, а не общественныя и особенныя добродтели.
12. Отчего у насъ не стыдно не длать ничего?
На 12. Сіе не ясно: стыдно длать дурно, а въ обществ жить не есть не длать ничего.
13. Чмъ можно возвысить упадшія души дворянства? Какимъ образомъ выгнать изъ сердецъ нечувственность къ достоинству благороднаго званія? Какъ сдлать, чтобъ почтенное титло дворянина было несомнннымъ доказательствомъ душевнаго благородства?
На 13. Сравненіе прежнихъ временъ съ ныншними покажетъ несомннно, колико души ободрены, либо упали. Самая наружность, походка, и проч. то уже оказываетъ.
14. Имя Монархиню честнаго человка, что бы мшало взять всеобщимъ правиломъ, удостоиваться Ея милостей одними честными длами, а не отваживаться проискивать ихъ обманомъ и коварствомъ?
На 14. Для того, что везд, во всякой земл и во всякое время. родъ человческій совершеннымъ не родится.
14) Отчего въ прежнія времена шуты, шпыни и балагуры чиновъ не имли, а нынче имютъ и весьма большіе?
На 14) Предки наши не вс грамот умли. NB. Сей вопросъ родился отъ свободоязычія, котораго предки наши не имли, буде же бы имли, то начли бы на ныншняго одного десять прежде бывшихъ.
15. Отчего многіе прізжіе изъ чужихъ краевъ, почитавшіеся тамо умными людьми, у насъ почитаются дураками, и наобороты отчего здшніе умницы въ чужихъ краяхъ часто дураки?
На 15. Оттого, что вкусы разные, и что всякій народъ иметъ свой смыслъ.
16. Гордость большей части бояръ гд обитаетъ: въ душ, или въ голов?
На 16. Тамо же, гд нершимость.
17. Отчего въ Европ, весьма ограниченный человкъ въ состояніи написать письмо вразумителыюе, и отчего у насъ часто преострые люди пишутъ такъ безтолково?
На 17. Оттого, что тамо, учась слогу, одинако пишутъ, у насъ же всякъ мысли свои, не учась, на бумагу кладетъ.
18. Отчего у насъ начинаются дла съ великимъ жаромъ и пылкостью, потомъ же оставляются, а нердко и совсмъ забываются?
На 18. По той же причин, по которой человкъ старется.
19. Какъ истребить два сопротивые и оба вреднйшіе предразсудка: первый, будто у насъ все дурно, а въ чужихъ краяхъ все хорошо: второй, будто въ чужихъ краяхъ все дурно, a y насъ все хорошо?
На 19. Временемъ и знаніемъ.
20. Въ чемъ состоитъ нашъ національный характеръ?
На 20. Въ остромъ и скоромъ понятіи всего, въ образцовомъ послушаніи и въ корени всхъ добродтелей, отъ Творца человку данныхъ.

——

Продолженіе (2-е) ‘Былей и Небылицъ’.

Изъ слдующаго письма читатель увидитъ, что есть человкъ, который сомнвается, чтобъ я имлъ прародителя.

Письмо.

Господинъ писатель ‘Былей и Небылицъ’! Когда вы пишете, что ддушка говоритъ, тогда кажется, какъ будто вы чувствуете великое облегченіе. Неспорно, легче писать свои мысли въ третьемъ лиц, но позвольте напомнить, говоря съ вами между четырехъ глазъ, что частыя повторенія сего оборота показаться могутъ читателю мене забавны, нежели писателю, къ тому же никто не вритъ, чтобы у васъ былъ ддушка.

Отвтъ.

Господинъ родственникъ мой отъ Адама въ прямой линіи! Происхожденія сего, я надюсь, оспаривать не будете касательно обоихъ насъ равномрно. И для того объявляю вамъ, что ддушка мой говоритъ, будто, не смотря на рожденіе, на происхожденіе, чины, достоинства, качества, количества, пріобртенія, преимущества, прибыли, убыли, знаніе, вжество, невжество, и проч., и проч., и проч., всякій человкъ иметъ преимущественную склонность, которая его принуждаетъ быть плотникомъ, кузнецомъ, псаремъ, картежникомъ, политикомъ, стихотворцемъ, хлбникомъ, рыбакомъ, конюхомъ, математикомъ, хвастуномъ, лгуномъ, садовникомъ, хлбопашцемъ, воиномъ, скакуномъ, пустомелей, и проч., и проч., и проч. Склонность дла моего заключается въ глубокомысліи и краткословіи, моя же влечетъ меня къ бумагомаранію. Къ сему все хорошо: и свои мысли и чужія служить могутъ, лишь бы не вовсе похоже было на ежедневныя вывски, кои я вс наизусть знаю, читая ихъ ежедневно и безпрестанно. Кто же умне, тому съ радостью отдаю перо въ руки, и для того всякъ посщающій меня по строк обыкновенно прибавляетъ къ начатой мною бумаг. Переписывая ее самъ, или же посщеніемъ, рождаются у меня отъ того новыя мысли, кои тотчасъ въ строку вписываю. Изъ сего вы видите истинную основу и утокъ ‘Были и Небылицы’, пущенной по блу свту.

* *

Получа первую и вторую частъ ‘Собесдника’, ддушка мой говорилъ, что, по его великой охот къ чтенію, онъ бы вс книги прочелъ, если бы не опасался иногда найтить въ нихъ что-либо скучное, что смолоду онъ всякую книгу, хорошо переплетенную, встрчалъ съ радостью, но, читая, часто приходило ему на мысль выдирать изъ книгъ скучные, по мннію его, листы, отъ чего бы родилася у него предорогая лоскутная Вивліоика, которую раздлить онъ намренъ былъ на дв части, съ надписью на первой: ‘Нескучное’, на другой: ‘Скучное’. Любопытенъ я знать, въ которомъ изъ сихъ двухъ отдленій ‘Были и Небылицы’ удостоились бы помщены быть? Буде ддушка, прочтя, звнетъ, или глаза потретъ, то судьба моя ршена, хотя он находятся напечатаны посреди стихотворенія подъ нумеромъ 20, только девятью нумерами ниже ‘Записокъ касательно россійской исторіи’. Ддушка мой такой человкъ, что на то не посмотритъ, онъ говоритъ, что прекрасно писанное, полезное, нравоучительное, однимъ словомъ: преумное, теряетъ цну, буде лишено пріятства. Онъ требуетъ, чтобы у понятія во всякомъ сочиненіи украдено было все то, что ему скуку приключить можетъ, а прибавлено бы было всего того, что оную можетъ убавить. Я прямо не знаю, чего онъ хочетъ, а подозрваю, что онъ и самъ не знаетъ, отъ меня же, чаятельно, некто не потребуетъ, чтобы я извинялъ чужое чувствованіе, буде же кто подобное желаніе и покажетъ, то прошу быть уврену, что я всепокорный его слуга, и, сказавъ сіе, возвращаюсь въ свою нору.

* *

Объявленіе.

‘Были и Небылицы’ писать я не подрядился, ни съ кмъ переторжки въ томъ не имлъ, и когда началъ писать, право не зналъ, что-то будутъ слыть ‘Были и Небылицы’. Но вотъ какъ рдкое сіе твореніе свту извстно сдлалось: написавъ нсколько страницъ, началъ я придумывать заглавіе, или, лучше сказать, какъ всякая вещь иметъ свое имя, то какъ назвать и новорожденное дитя. Тутъ, какъ молнія, выскочило изъ моего пера громкое названіе: ‘Были и Небылицы’. Съ симъ вымысломъ я самъ себя не одиножды поздравлялъ, и могу уврить, что весьма покойно, легко и забавно писать подъ заглавіемъ ‘Были и Небылицы’ все, что въ голову придетъ. Каково читать, до того (какъ воякъ разсудить можетъ) мн дла нтъ, но дло единственно читателя, пусть читаетъ, буде хочетъ, или не читаетъ, буде не хочетъ, я ни о чемъ не спорю, а между тмъ ‘Собесдникъ’ наполняется.
Изъ вышеписаннаго ясно видно происхожденіе ‘Былей и Небылицъ’, но дабы ясне было, за благо разсудилъ я, а не кто иной, здсь приписать родословіе ‘Былей и Небылицъ’:

0x01 graphic

за которыя сватаются поперемнно двое: первый древняго города Скуки, второй скрываетъ свое имя, говоритъ изъ ненависти къ первому: ‘называйте, какъ хотите, лишь бы не слыть скучнымъ’.

* *

Ддушка мой, на сихъ дняхъ читая въ ‘Собесдник’ вопросы неизвстнаго и отвты на оные сочинителя ‘Былей и Небылицъ’, закрылъ книгу, потомъ глаза, наклонилъ голову на грудь и былъ нсколько времени безъ всякаго движенія. Окружающіе его (мы внучата его, родные и двоюродные, съ полдесятка) подумали, что по своему обыкновенію, ддушка нашъ заснулъ, потому что отобдалъ, стали говорить въ полголоса и ходить на цыпочкахъ, но когда онъ благосклонно промолвилъ: ‘что вы, щенята, перестали балагурить?’ тогда узнали мы, что онъ только задумался, а какъ за симъ обыкновенно послдуетъ какое ни на есть достопамятное израженіе или мысль, то приближились мы къ нему, дабы что-нибудь изловить… но не муху… Не долго оставались мы въ ожиданіи, ддушка, выпрямясь на своемъ кожаномъ кресл, сказалъ: ‘Молокососы! не знаете вы, что я знаю. Въ наши времена никто не любилъ вопросовъ, ибо съ оными и мысленно соединены были непріятныя обстоятельства, намъ подобные обороты кажутся неумстны, шуточные отвты на подобные вопросы не суть нашего вка, тогда каждый, поджавъ хвостъ, отъ оныхъ бгалъ. Смотрите сами, какъ должно изъ того выпутываться, дло сіе не мое, и я въ чужія хлопоты не мшаюсь, вамъ же совтую, если задачи свту задавать хотите, искать оныхъ въ моемъ любимомъ ларц, онъ неисчерпаемъ: напримръ — прямая академическая задача: коей причины ради носъ въ длину, а ротъ поперекъ, а не инако, или для чего руки, ноги, крылья у животныхъ попарно, а не поодиночк? Подобные вопросы подадутъ случаи къ испытанію мало извстнаго и къ заключеніямъ глубокоизысканнымъ, иные будутъ правильные, иные неправильные, какъ между людьми водится. Уму человческому во всякомъ случа предлежитъ много дорогъ разныхъ, прямыхъ и съ излучинами, дло въ томъ, чтобъ не сбиться, а дойти’.

* *

Другъ мой И. И. И., который боле плачетъ, нежели смется, слегка сердится, сталъ со мною молчаливъ и скроменъ. А какъ онъ не говоритъ, то трудно и добраться, что тому причиною, но мы, сочинители, все знаемъ.
Свту уже извстный маіоръ С. М. Л. Б. Е. много въ томъ способствуетъ, ибо подчиненнымъ рдко дозволяетъ говорить: не знаю.
Примчапіе. Читатель, я чаю, знаетъ, что ‘Были и Небылицы’ не растутъ на пол и что выгоны не ими засяны, но имютъ складчика. Съ позволенія сказать, и складчикъ тотъ въ числ сочинителей. Сіе не трогаетъ никого, право, а въ противномъ случа опасаюсь ссоры съ маіоромъ, который не всегда гибокъ. Но полно о семъ говорить: пора говорить о моей догадк.
Я подозрваю, что другъ мой И. И. И., который больше плачетъ, нежели смется, нын слегка сердится за то, что я его задлъ крыломъ ненарочно. Онъ смертельно влюбленъ въ вопросы, наипаче первый ему чрезвычайно понравился по своей, говоритъ онъ, блистательной ясности. Впрямь, говоритъ онъ (не мн, но искреннимъ своимъ), что отвтствовать можно на такой убдительный вопросъ:— ‘Отчего у насъ сильно спорятъ въ такихъ истинахъ, кои нигд не встрчаютъ ни малйшаго сомннія?’ Когда жъ усмотрлъ отвтъ: ‘У насъ, какъ и везд, всякій споритъ о томъ, что ему не нравится или непонятно’, тогда онъ нахмурился и сталъ такъ пасмуренъ, какъ будто между солнцемъ и имъ проходящее тло покрыло его мракомъ, свободоязычіе отпряглось изъ одноколки, на которой скакало на двадцати-вопросной станціи, видя пыль, вертящуюся около роспусковъ съ отвтами.
Другъ мой А. А. А., который боле смется, нежели плачетъ, принялъ вопросы и отвты съ улыбкой, и прочелъ т и другіе прилежно. Первые уподобилъ сборной ух, а вторые свжепросольнымъ огурцамъ. Я понять не могъ, что за сравненіе, но вскор потомъ узналъ, что онъ въ тотъ день не обдалъ до девятаго часа вечера, и для того, какъ у голоднаго, кушанье у него было на ум. Спрошу у ддушки: неужели и въ сравненіи человкъ влеченъ бываетъ внутренними или наружными движеніями, или происхожденіями какими, столько же, какъ и наружнымъ воздухомъ?

* *

Ддушка, по причин сырой погоды, на сихъ дняхъ былъ въ ворчаливомъ дух, по собственному его примчанію, ходилъ взадъ и впередъ по горниц, прикашливая, сначала изрдка, потомъ почаще.
NB. Сей кашель есть ему обычайный.
Примчаніе. Сіе пишу, дабы читатель не имлъ опасенія о его здоровь.
Ддушка, ходя и прикашливая, твердилъ непрестанно межъ зубовъ повторенный 14 вопросъ, который напечатанъ на 165 страниц ‘Собесдника’, части третьей, подобно сему: хемъ хемъ.
NB. Хемъ хемъ изображаетъ ддушкинъ кашель.
Хемъ хемъ, отчего… хемъ хемъ, въ прежнія времена — хемъ хемъ, шуты — хемъ хемъ, шпыни, хемъ хемъ, и балагуры,— хемъ хемъ, чиновъ не имли — хемъ хемъ хемъ, а нын имютъ, хемъ — хемъ хемъ хемъ, и весьма большіе… Тутъ ддушка умножилъ хемъ хемы такъ, что число оныхъ безъ ошибки на бумагу положить нельзя. Хотя ддушка сильно кашлялъ, но, бывъ весьма занятъ вопросомъ, не забылъ оный. Отдохнувъ нсколько, началъ разбирать подробно члены его, и говорилъ: отчего?.. отчего?.. Ясно, оттого, что въ прежнія времена врать не смли, а паче письменно безъ… хемъ хемъ хемъ, опасенія. О! прежнія времена! Сію строку кончили паки множество хемъ хемовъ. За сими слдовало въ очередь: Шуты, (ддушка всхъ сихъ по именамъ знаетъ, начиная съ древнихъ, отличившихся и отличенныхъ во всхъ пяти эпохахъ нашей исторіи)…
NB. Отецъ его при дом Князя Цезаря съ ребячества находился, и въ ономъ, вмст съ сыномъ князя едора Юрьевича Ромодановскаго, сказываютъ, будто воспитанъ былъ, гд случай имлъ много о старин слышать, онъ помнилъ-маскерадъ, гд Бахусъ, сидящій на бочк, въ провожаніи семидесяти кардиналовъ, перехалъ чрезъ Неву, зналъ также наизусть похожденіе Неусыпаемой Обители. Ддушка часто и много самъ разсказываетъ о свадьб въ Ледовомъ дом и о присутствовавшихъ при оной, и какъ весна свистала, все сіе безъ хемъ хема никогда не говорится, понеже у ддушки много мокроты на груди, которую не всегда свободно откашливаетъ. Когда ддушка дошелъ до шпыней, тогда разворчался необычайно и крупно, говоря: ‘шпынь безъ ума быть не можетъ, въ шпынств есть острота, за то, продолжалъ онъ, что человкъ остро что скажетъ, вдь не лишитъ его выгодъ тхъ, кои въ обществ даются въ обществ живущимъ или обществу служащимъ.’ Вс сіи, такъ же, какъ и первыя произнесенія, перемшаны были хемъ хемами, потомъ дло дошло до балагуровъ, кои, по сказкамъ ддушкинымъ, бываютъ не скучны, когда къ словоохотно присоединяютъ природный умъ, или знаніе пріобртеннаго смысла, либо знаніе старины, или что ни есть подобное, a скучны лишь, говоритъ прародитель, Мареміаны плачущія и о всемъ мір косо и криво пекущіяся, отъ коихъ обыкновенно въ десяти шагахъ слышенъ уже духъ скрытой зависти противъ ближняго. Ддушка, разгорячась, молвилъ: ‘зависть есть свойственникъ ненависти, и для того онъ намъ совтовалъ отъ оной удержаться и пороку сему не давать води. Здсь ддушка мой такъ закашлялся, что принужденъ былъ выпить большой стаканъ чистой воды, которая уняла кашель, равномрно и жаръ, съ коимъ велъ разговоръ сей.

* *

Листъ переписи острова Тихоморе, на правой сторон отъ твердой земли.

Совсмъ глупыхъ 15, полоумныхъ, въ томъ числ втреныхъ, упрямыхъ и тому подобныхъ 500, умныхъ 8, мужей, любящихъ женъ своихъ 4, женъ, любящихъ мужей своихъ 4, мужей, ушедшихъ отъ женъ, 26, женъ, ушедшихъ отъ мужей, 18, полюбовно разошедшихся 10, судомъ разведенныхъ 6, лгуновъ 17, хвастуновъ 26, промотавшихся 450, порядочно живущихъ 39.
Прочее отодрано, такъ что разобрать нельзя.

* *

Ддушка мой часто разгорячится, самъ не знаетъ для чего, или паче въ сырую погоду. На сихъ дняхъ попалася ему, во время сильнаго тумана, которымъ вся Европа и Азія, сказываютъ, обезпокоена была, третья книга ‘Собесдника’, онъ, раскрывъ ее не вовсе, прочелъ посередк нсколько строкъ, кинулъ объ землю сію нравоучительную книгу, служащую къ очищенію языка, исправленію вкуса и иныхъ добродтелей, и съ великимъ сердцемъ сказалъ: ‘терпть де могу!’ Отставной драгунскій офицеръ, тутъ случившійся, осмлился спросить, чего терпть не можетъ? Но ддушка еще громогласне рекъ: ‘охъ! никакъ де могу терпть!’… и паки остановился. Видя, что онъ, вмсто трехъ первыхъ словъ, въ отвтъ произнесъ цлыхъ пять, слдовательно дв трети боле, любопытство принудило меня приступить къ нему, требуя со всякою покорностью точнаго изъясненія: чего терпть не можетъ? Тутъ онъ оставилъ отставного драгунскаго офицера у окна, откуда сей прельщался на гндого мерина, который на лугу траву лъ, взялъ меня за руку, отвелъ въ уголъ и сказалъ: ‘Тотъ не смыслитъ, а теб скажу’. Я поклонился. ‘Терпть я не могу, продолжалъ онъ, того, что, писавъ по-русски, кто думалъ на иностранномъ язык, ибо, читая по-русски мысли и обороты иностраннаго языка, намъ, Русакамъ, кажется сунбуръ несносный. Сіе мн привело на память, сказалъ ддушка, косыхъ красавицъ, коихъ я смолоду никогда не любилъ, и которыхъ, по двойномъ взгляд, я судилъ быть двуязычными’ *).
*) Намекъ на письмо (Румянцева) къ автору ‘Записокъ о Русской Исторіи’, въ сущности льстивое, однако оскорбившее императрицу. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II.).

——

Продолженіе (3-е) ‘Былей и Небылицъ’.

Прародитель мой иметъ друга, котораго онъ любитъ и дочитаетъ, понеже давно знакомы. Сей человкъ любитъ читать книги, читая же, со всякимъ сочинителемъ завсегда соглашается, прочтя, мало помнитъ, что въ книг написано. Не единожды давали ему, спустя мсяцъ, паки ту же книгу читать, и онъ, не узнавъ ее, жаловался, что вс книга нын между собою сходствуютъ. Сверхъ того, онъ мысли и понятіе о вещахъ, кои сорокъ лтъ назадъ имлъ, и теперь тже иметъ, хотя вещи въ существ весьма перемнились. Напримръ: онъ не детъ жить въ деревню, боясь разбойниковъ по большой дорог, и о бывшихъ говоритъ, какъ будто нын состоялись. Понын еще жалуется на несправедливость воеводъ и ихъ канцелярій, коихъ однако ужъ нигд нтъ, жалуется на внутреннія пошлины по городамъ, какъ притсняющія торги, хотя сняты съ 1753 года. Въ свое время сей человкъ слылъ смышленымъ и знающимъ, но, какъ нын вещи перемнились и смыслъ распространился, а его понятіе отстало, онъ же къ тому понятію привыкъ и дале не пошелъ, то о настоящемъ говоритъ онъ какъ говаривалъ сорокъ лтъ назадъ о тогдашнемъ, сколько же сіе не складно, онъ о этомъ не мыслитъ, а какъ онъ весьма твердъ и упрямъ, то ничмъ и никакъ инако его говорить не заставишь, онъ и нын Вотчинную и Юстицъ-коллегіи приплетаетъ ко всякимъ спорамъ, тяжбамъ и ябедамъ, Мануфактуръ-коллегію къ фабрикамъ, Камеръ-коллегію къ доходамъ, понятіе же его о военномъ дл особеннаго бы листа требовало.

* *

Задача.

Прародитель мой говоритъ, будто онъ знаетъ человка умнаго, но не молодого, который любитъ установленный единажды вещамъ порядокъ, и оный всячески защищаетъ, дондеже до него самого не коснется, а тогда ищетъ уже избгнуть, употребляя даже до ябеды. Желается знать, что тому причииою?

* *

Записная книжка сестры моей двоюродной, мсяца іюля, 1 седьмицы, 1783 года.

Первая страница содержитъ имена тхъ, коихъ постить намреніе иметъ, также лавочниковъ, разносчиковъ, продающихъ женскіе уборы. За симъ слдуетъ:
Вторникъ.— Я встала съ постели въ первомъ часу пополудни.
NB. Я встала такъ рано для того, что легла рано: лишь три часа было за полночь.
NB. Мужъ на своей половин. У насъ, въ Париж, всякъ живетъ про себя.
Парикмахеръ чесалъ мн сегодня волосы такъ порядочно, что я принуждена была боле часа растрепываться, чтобы въ люди было можно показаться.
Отобдала въ 5 часу.
Скучно въ Петербург лтомъ: день и ночь равно свтлы. Я принуждена сидть съ опущенными занавсами… Солнечные лучи неблагородно видть.
Въ комедію я похала, хотла видть К…
Я подозрваю, что онъ глазетъ на А.
Въ саду его не было.
Случайно свдала я, что онъ весь день игралъ въ вискъ у З….
А… сегодня дурно одта была, она похожа на шефирку. За ужиномъ меня уморить хотли, потчивали котлетами.
Среда.— Сегодня мн удачи ни въ чемъ нтъ отъ того, что лвой ногой съ постели встала, да и кошку во сн видла.
здила на Биржу товаровъ покупать, но ничего не нашла по моему вкусу, а что и нашла, того въ долгъ отдать не хотли.
NB. Мн на сихъ дняхъ необходимо надобно сказаться больною: мужъ денегъ не даетъ, сердечный мой не догадывается, что кошелекъ мой пустъ.
К… похалъ утокъ стрлять, авось-либо увижу его за городомъ. Не знаю, для чего за нимъ везд бгаю, онъ хорошъ, но, право, глупъ.
Прізжала ко М…… Ужасно, какъ она скучна: непрестанно говоритъ о дтяхъ и ихъ: воспитаніи.
здила къ Д…. Кого тамъ ни нахала, вс до крайности несносны.
Четвергъ.— Я четвергъ люблю паче другихъ дней, сама не знаю за что.
Ахти! съ недлю я у батюшки не была.. Захать было къ Ф…. помнится, что по дорог, лишь бы не встртить похоронъ. Смшно, право! сегодня портной, башмачникъ и разносчикъ за долгомъ приходили, я велла сказать, что меня дома нтъ.
NB. Третій день какъ К… не встрчаю. Я домой пріхала не весела
Пятница.— Сегодня изъ комедіи на балъ. М…. влюбленъ въ С….. Какая это смшная тварь, а шляпу однакожъ къ лицу надваетъ.
З……. любится съ Г….. Онъ легокъ, а она дунь-полети.
Суббота.— Дома гостей имла.
Л…… не прізжалъ, я для него нарядилась и всхъ двокъ перебранила: ни одна угодить не умла.
NB. Сказываютъ, что П….. изъ окошка опустила на нитк бумажку, а Ф…… шедши мимо, бумажку отвязалъ.
И….. ушла отъ отца черезъ заборъ, a H…. отъ мужа.
Воскресенье.— Б…. пріхала въ половину службы. Вс обратились, какъ вошла.
NB. Впредь надобно стараться позже прізжать.
Понедльникъ.— Я встала весела и писать не буду.

* *

Къ г. сочинителю ‘Былей и Небылицъ’ отъ сочинителя вопросовъ. *)

*) Дениса Ивановича Фонвизина.
По отвтамъ вашимъ вижу, что я нкоторые вопросы не умлъ написать внятно, и для того покорно васъ прошу принять здсь мое объясненіе.
Въ разсужденіи вопроса о нечувственности къ достоинству благороднаго званія, позвольте мн сказать вамъ, государь мой, что разумъ онаго совсмъ другой, нежели въ какомъ, повидимому, вы его принимаете. Если вы мой согражданинъ, то кто бы вы ни были, можете быть уврены, что я ни вамъ и никому изъ моихъ согражданъ не уступлю въ душевномъ чувствованіи всхъ неисчетныхъ благъ, которыя, въ теченіе слишкомъ двадцати лтъ, изливаются на благородное общество. Надобно быть извергу, чтобъ не признавать, какое ободреніе душамъ подается. Мой вопросъ точно отъ того и произошелъ, что я пораженъ былъ тою нечувственностью, которую къ сему самому ободренію изъявляютъ многіе злонравные и невоспитанные члены сего почтеннаго общества. Мн случилось по своей земл поздить. Я видлъ, въ чемъ большая часть носящихъ имя дворянина полагаетъ свое любочестіе. Я видлъ множество такихъ, которые служатъ, или паче занимаютъ мста въ служб, для того только, что здятъ на пар. Я видлъ множество другихъ, которые пошли тотчасъ въ отставку, какъ скоро добились права впрягать четверню. Я видлъ отъ почтеннйшихъ предковъ презрительныхъ потомковъ. Словомъ: я видлъ дворянъ раболпствующихъ. Я дворянинъ, и вотъ что растерзало мое сердце, вотъ что подвигло меня сдлать сей вопросъ. Легко станется, что я не умлъ положить его на бумагу, какъ думалъ, но я думалъ честно, и имю сердце, пронзенное благодарностью и благоговніемъ къ великимъ дяніямъ всеобщія нашея Благотворительницы. Ласкаюсь, что вс т честные люди, отъ коихъ имю счастіе быть знаемъ, отдадутъ мн справедливость, что перо мое никогда не было и не будетъ омочено ни ядомъ лести, ни желчью злобы.
Вседушевно благодарю васъ за отвтъ на мой вопросъ: ‘отчего тяжущіеся не печатаютъ тяжебъ своихъ и ршеній Правительства?’ Отвтъ вашъ подаетъ надежду, что размноженіе типографій послужитъ не только къ распространенію знаній человческихъ, но и къ подкрпленію правосудія. Да облобызаемъ мысленно, съ душевною благодарностью, десницу правосуднйшія и премудрыя Монархини. Она, отверзая новыя врата просвщенію, въ то же время и тмъ же самымъ полагаетъ новую преграду ябед и коварству. Она и въ семъ случа слдуетъ своему всегдашнему обычаю, ибо разсчь однимъ разомъ камень претыканія и вдругъ источить изъ него два цлебные потока есть образъ чудодйствія, Екатерин II весьма обычайный. Способомъ печатанія тяжебъ и ршеній гласъ обиженнаго достигнетъ во вс концы отечества. Многіе постыдятся длать то, чего длать не страшатся. Всякое дло, содержащее въ себ судьбу имнія, чести и жизни гражданина, купно съ ршеніемъ судившихъ, можетъ быть извстно всей безпристрастной публик, воздастся достойная хвала праведнымъ судьямъ, возгнушаются честныя сердца неправдою судей безсовстныхъ и алчныхъ. О, если бъ я имлъ талантъ вашъ, г. сочинитель ‘Былей и Небылицъ’! съ радостью начерталъ бы я портретъ судьи, который, считая вс свои бездльства погребенными въ архив своего мста, беретъ въ руки печатную тетрадь, и вдругъ видитъ въ ней свои скрытыя плутни, объявленныя во всенародное извстіе. Если бъ я имлъ перо ваше, съ какою бы живостью изобразилъ я, какъ, пораженный симъ нечаяннымъ ударомъ, безсовстный судья блднетъ, какъ трясутся его руки, какъ, при чтеніи каждой строки, языкъ его нметъ и по всмъ чертамъ его лица разливается стыдъ, проникнувшій въ мрачную его душу, можетъ быть, въ первый разъ отъ рожденія. Вотъ г. сочинитель ‘Былей и Небылицъ’, вотъ портретъ, достойный забавной, но сильной вашей кисти.
Чрезъ вопросъ: ‘отчего у насъ не стыдно не длать ничего?’ разумлъ я, отчего празднымъ людямъ не стыдно быть праздными?
Статьею о шпыняхъ и балагурахъ хотлъ я показать только несообразность балагурства съ большимъ чиномъ. Вы, можетъ быть, спросите меня, для чего же вопроса моего не умлъ я такъ написать, какъ теперь говорю. На сіе буду вамъ отвчать вашимъ же отвтомъ на мой вопросъ, хотя совсмъ другого рода. ‘Для того, что везд, во всякой земл и во всякое время, родъ человческій совершеннымъ не родится’.
Признаюсь, что благоразумные ваши отвты убдили меня внутренне, что я самаго добраго намренія исполнить не умлъ, и что не могъ я дать моимъ вопросамъ приличнаго оборота. Сіе внутреннее мое убжденіе ршило меня заготовленные еще вопросы отмнить, не столько для того, чтобъ невиннымъ образомъ не быть обвиняему въ свободоязычіи, ибо у меня совсть спокойна, сколько для того, чтобъ не подать повода другимъ къ дерзкому свободоязычію, котораго всей душою ненавижу.
Видя, что вы, государь мой, въ числ издателей ‘Собесдника’, покорно прошу помстить въ него сіе письмо. Напечатаніе онаго будетъ для меня весьма лестнымъ знакомъ, что вы моимъ объясненіемъ довольны. Доброе мнніе творца, вмщающаго, какъ вы, въ творенія свои пользу и забаву въ степени возможнаго совершенства, должно быть для меня неоцненно, напротивъ же того, всякое ваше неудовольствіе, мною въ совсти моей ничмъ незаслуженное, если какимъ-нибудь образомъ буду имть несчастіе примтить, приму я съ огорченіемъ за твердое основаніе непреложнаго себ правила: во всю жизнь мою за перо не приниматься.

* *

Посл сей добровольной исповди, напечатанной по собственному прошенію кающагося, сочинителю ‘Былей и Небылицъ’ не остается что-либо сказать, тмъ паче, что онъ въ душ своей увренъ, что сей поступокъ господина сочинителя вопросовъ сходствуетъ съ обычаемъ, достойнымъ похвалы православнаго христіанина, по которому за грхомъ вскор слдуетъ раскаяніе и покаяніе, но въ семъ случа разршеніе зависитъ ни отъ кого иного, какъ отъ многоголовной публики: мое же дло тутъ постороннее.
Примчаніе. Что-жъ касается до даннаго мн совта, чтобъ я описаніе ябедника и мздоимца на себя взялъ, на то въ отвтъ скажу, возблагодаривъ напередъ за похвалы, въ коихъ себя нимало не узнаю, что въ ‘Быляхъ и Небылнцахъ’ гнусности и отвращеніе за собой влекущее не вмщаемы, изъ оныхъ строго исключается все то, что не въ улыбательномъ дух и не по вкусу прародителя моего, либо скуку возбудить могущее, и наипаче горесть и плачъ разогрвающія драмы. Ябедниками и мздоимцами заниматься не есть наше дло, мы и грамматику худо знаемъ, гд намъ проповди писать!
NB. Другъ мой И. И. И., который больше плачетъ, нежели смется, чрезвычайно грустенъ, вчера пришелъ ко мн, говорилъ съ жаромъ и досадою, спрашивая, для чего вы напечатали вопросы? Видно, опасается, чтобъ другъ мой A. A. A. не поставилъ оныхъ на его счетъ. Я старался успокоить его, но въ томъ не предусплъ. Другъ мой А. А. А., которой боле смется, нежели плачетъ, напротивъ того, такъ доволенъ отвтами, что, по собственному его изреченію, онъ желалъ бы, чтобъ оные ему приписаны были, о чемъ просилъ меня, чтобъ свту было сообщено, что симъ и исполняю.
Примчаніе. Мн до всего того дла нтъ, лишь бы наполнялись ‘Были и Небылицы’, о чемъ усердно стараюсь, какъ всякій видитъ.

* *

Господинъ сочинитель ‘Былей и Небылицъ’! Мы нижеподписавшіеся, числомъ восемь человкъ, между коими дв женщины, a прочіе вс мужчины, въ день субботній, въ нижнемъ ярус дома, при открытыхъ окнахъ, въ прежаркій день, прохлаждаясь, воспріяли намреніе писать къ вамъ для освдомленія, не имется ли, полно, у васъ бабушки. Почитая весьма ддушку вашего, сердечно вс желаемъ, чтобъ бабушка ваша здравствовала, и чтобъ вы иногда объ ней упоминали. Почтеніе, которое мы имемъ къ ддушк вашему, не дозволяетъ намъ ни малйшаго сомннія имть, чтобъ ея достоинства не соотвтствовали ддушкинымъ отмннымъ дарованіямъ, почему любопытство наше извинительно, и вамъ неблагоугоднымъ быть не можетъ. Пребывая навсегда усерднйшіе почитатели и почитательницы вашего ддушки.

* *

Осьми особамъ, кои, прохлаждаясь, благосклонно навдывались, у сочинителя ‘Былей и Небылицъ’, не имется ли бабушки?—

Всепокорнйшій отвтъ.

На запасномъ двор ‘Были и Небылицы’ много различныхъ качествъ и количествъ, дйствительно дйствующихъ и еще въ дло не употребленныхъ лицъ и вещей. Списокъ оныхъ по-сю-пору не приведенъ въ порядокъ, за неимніемъ при дом письменнаго, умющаго исправно по графамъ писать. Какъ скарбъ сей есть отчасти наслдственный, купленный, пріобртенный, большой водой нанесенный и отъ пожару оставшій, то не скоро въ таковомъ множеств отыскать можно, что есть, а еще мене удобно сказать, чего нтъ. По догадкамъ, запросто и правду чтобъ сказать, признаться должно, что дойти и добраться возможно, что почтенный ддушка, имя изобильное число внучатъ, безъ супруги быть не могъ, но сія догадка отнюдь тутъ не служитъ, гд дло идетъ о спознаніи лицъ, дйствительно дйствующихъ и либо молчаніемъ свое бытіе скрывающихъ. То, однако, заврно предположить можно, что т люди не ошибаются, кои о достоинств прародительницы судятъ по качествамъ извстнаго ея супруга.

* *

Вдомости.

Ддушка на сихъ дняхъ ухалъ въ Низовую свою деревню, я самолично его проводилъ до Ижоры. Другъ мой И. И. И., который боле плачетъ, нежели смется, принявъ амуничныя вещи, отбылъ въ полкъ. Другъ мой А. А. А., который боле смется, нежели плачетъ, усланъ за массонскими длами въ Швецію, гд, сказываютъ, по касающемуся до того толсто смыслятъ: привезетъ ли онъ боле прежняго, никакъ неизвстно. Многіе сомнваются, чтобъ привезъ что либо, разв новый какой градусъ или степень замну посланныхъ денегъ, въ такомъ случа лоскутокъ прибудетъ или убудетъ, или на ковр, а можетъ быть на стол ракъ или каракатицу вновь вымышленнымъ знакомъ узримъ. Въ богатомъ дому чего нту? Я и самъ думаю хать куда-нибудь: здсь жить дорого. Жаль мн, что ддушка ухалъ. Я его сердечно люблю: съ нимъ весело жить.
[Позабылъ я у него спросить, какимъ бы способомъ лучше дла мои поправить? Сей вопросъ уже дня съ три какъ бгаетъ въ моей голов, какъ мышь на чердак.
Мн нуженъ барышъ чистый, безъ издержекъ, понеже кошелекъ мой пустъ.
Въ такомъ великомъ, богатомъ и нарочито многолюдномъ город, какъ сей, многоразличные способы изысканы торгами, ремеслами, художествами, науками, и прочее, и прочее, и прочее къ честному пріобртенію и прокормленію. Кажется по первомъ взгляд, какъ тутъ кошельку быть пусту?
Я бъ пустился въ торгъ, но теперь о томъ не время подумать, прочаго всего не знаю.
Осталось служить прилежно и службою пріобртать. Поду, право, на службу и тутъ рвеніемъ возьму… что? самъ не вдаю. Однако, пока соберусь, пришла охота примчать, какъ съ меньшимъ трудомъ пріобрсти можно, живучи на мст. О, ддушка, ддушка, если(бы) вы не ухали, я бъ свдалъ отъ васъ въ четверть часа, на что теперь употребить долженъ время и трудъ.

* *

Имвъ пустоту кошелька моего на ум, а его самого въ карман, пошелъ я отъ Семеоновскаго моста на Литейной улиц и вошелъ въ домъ мн знакомой, не помню направо или налво. Тутъ нашелъ я компанію не малую. Хозяйка разсказывала, что въ сосдств ея живетъ какой-то Василій Дорофичъ, прежъ сего былый сидлецъ гостиннаго двора — малый высокій, блый, румяный. Сей женился на дочери богатой вдовы купеческой. Она принесла ему имущество немалое, но Дорофичъ, по купеческому обычаю, хотлъ еще боле прибытка, и для того познакомился съ купеческою женою, въ сосдств его живущею. Сія, овдоввъ вскор, получила въ наслдство отъ мужа векселями, товаромъ и домашнимъ скарбомъ имущество немалое. Дорофичъ, бывъ знакомъ съ нею, пошелъ къ ней въ приказчики, и такъ порядочно отправлялъ ту должность и собственныя свои дла, что вскор оказалась немалая надежда къ банкрутству. При таковыхъ обстоятельствахъ, Дорофичъ не нашелъ иного способа къ своему оправданію, какъ ходилъ изъ дома въ домъ, говоря: ‘я не виноватъ, а виновата она сама’. Она же говорила: ‘правда, виновата я, что врила ему!’ *)]
*) Поставленное въ скобки напечатано не было, а осталось въ рукописи (Матер. для ист. журн. и лит. дятельности Екатер. II. Пекарскаго).

——

Продолженіе (4-е) ‘Былей и Небылицъ’.

Хотя ‘Были и Небылицы’ и неисчерпаемы, но безъ друга моего И. И. И., который боле плачетъ, нежели смется, да безъ друга моего А. А. А… который боле смется, нежели плачетъ, паче же безъ моего любезнаго ддушки, кажется, будто у меня силы не стало, рука ослабла, перо валится изъ рукъ, нейдетъ ни что на умъ. Вотъ каково жить на свт безъ друзей! На сихъ дняхъ написалъ я къ нимъ письма слдующаго содержанія, которыми я такъ доволенъ, что охотно отдаю ихъ для напечатанія.
Господинъ ддушка! Безъ васъ я сижу, какъ ракъ на мели. Даже до вывсокъ, и т уже, по городу ходя, не охотно читаю, но по одной только привычк. Шатаюсь безъ васъ повсюду, какъ угорлый котъ, опасаюсь, что въ мысляхъ моихъ заведется лнь и нерадніе, подобно какъ въ запустломъ дом крысы и мыши. Прошу дозволить къ вамъ на время създить, дабы умъ мой паки напитаться могъ вашими наставленіями, и прочее.
Другъ мой сердечный И. И. И.! Надюсь, что ты благополучно дохалъ съ амуничными вещами. Мн безъ тебя скучно, ибо ты всегда былъ для меня любопытное зрлище. Хотя мы рдко съ тобою были согласнаго мннія, но мысли мои тобою оживляемы были, не хуже ракеты фитилемъ, я же чаще тебя подкавывалъ ршимостью, нежели каретной слободы кузнецъ бураго твоего бгуна зимою, и прочее.
Другъ мой любезный A. A. А.! Посл отъзда твоего въ Швецію за массонскими длами, я осиротлъ, аки вдовецъ посл смерти третьей жены своей. Желаю теб счастливаго успха въ твоемъ искательств, желаніе же мое безкорыстно. Буде привезешь лекарство отъ всхъ болзней, то, не имвъ ни единой, не будетъ мн въ томъ никакого барыша. Духи для меня были бы забавны, послушалъ бы я охотно ихъ разсказовъ, они же очень вмстительны, говорятъ будто ихъ нсколько милліоновъ на булавочномъ конц могутъ обращаться, что бы для насъ съ тобою очень хорошо было, по причин тсноты нашей свтлицы, въ которой мы съ тобою съ трудомъ поворотиться можемъ. Мшковъ я отложилъ покупать до времени. Купцы мн сказываютъ, что оттуда везутъ желзо, а про золото на Бирж ничего еще не слышно. Буде снова навезешь произвожденія и чиновъ, то готовъ съ тобою попрежнему играть въ жмурки, я всегда любилъ сію игру, оная потха забавна въ долгіе вечера. Между нами сказать, не навези ты намъ долгихъ рчей, буде можно. Въ прочемъ пребываю…

* *

Съ тхъ поръ, какъ любезный ддушка ухалъ, многіе навдываются у меня и у моихъ знакомыхъ о его здоровь, долго ли онъ будетъ въ отсутствіи? въ которомъ узд его деревня? Вообще примчается, что не малая часть жителей сего города, а можетъ быть и за городомъ, заботятся обстоятельно узнать многія подробности касательно до его особы. Къ счастію моему, лишь я усплъ написать къ ддушк моему вышеписанное письмо, обрадовалъ онъ меня посланіемъ, которое немедленно и отсылаю въ академическую типографію, дабы благоволила, ко удовольствію участіе пріемлющихъ въ благосостояніи сего почтенія достойнаго человка, оное напечатать совокупно съ важными примчаніями, мною собственноручно начертанными:
Щенокъ1) здравствуй2)! пришли3) ко мн банку оливокъ4), а другую прованскаго масла5). Здсь6) ни за какія деньги достать не можно7).

Примчанія:

1) Сіе слово значитъ, что ддушка тотъ день быль въ веселомъ расположеніи. Кажется, что тамъ было ведро.
2) Тутъ вижу я весьма для меня ласкательное… нкоторый родъ довренности…
3) Отъ слова пришли, я съ радости все утро прыгалъ, какъ козелъ по горниц.
4) Изъ сего заключаю, что ддушка здоровъ, и не токмо здоровъ, но еще вкусъ его желаніе иметъ лакомиться прихотями.
5) Посему догадываюсь, что у ддушки бываютъ гости.
6) Въ сел Вартыков въ Алатырскомъ узд.
NB. Сіе примчаніе сдлано для извстія тхъ, кои пожелаютъ отвезти къ ддушк банки, можетъ, кому и по дорог.
7) То есть, что тамъ достать нельзя, а не то, чтобы ддушка согласился заплатить изъ прихоти боле, нежели банки стоятъ: ибо опъ но расточитель, но весьма бережливъ на деньги.

* *

На запасномъ двор ‘Былей и Небылицъ’ отыскалось, на сихъ дняхъ, въ углу отъ дверей направо, пакетъ запечатанный, а въ ономъ листъ, обвернутый другой бумагой. На лист написано: ‘Придача одной пригожей двиц’. Подобно, какъ мн случилось видть, будучи на Москв, прежде сего у разносчицъ товары заложенные и проигранные, на бумаг же, въ которой листъ тотъ обвернутъ былъ, написано слдующее:
У… С. М. Т. К. 3, ВТ. Р. И. СТ. П. НН. Е. 4, Д. Л. Н. ХЪ 5, П. ДН. М. 10, О ТР. ХЪ 10, ПР. ЯТН. ХЪ 40, СТ. X. ТВ. РЦ. ВЪ X. Р. Ш. ХЪ 2, П. СР. ДСТВ. НН. ХЪ 4, ПЛ. X. ХЪ 100, Б. М. Г. М. Р. Т. Л. 150, ВЪ Т. М. Ч. СЛ. И Я.
Недостаетъ: въ 1-й строк — МЫ: А: О: Е: И: во 2-й — О: Ы: Е: Е: Ы: въ 3-й — : Ь: Ы: въ 4-й — О: И: И: въ 5-й — С: Ы: въ 6-й — И: Ы: въ 7-й — И: О: О: О: О: О: И: въ 8-й — О: Е: Е: Ы: въ 9-й — О: И: въ 10-й — У: А: О: А: А: Е: И: въ 11-й — О: Ъ: И: ….
Буде кто на досуг разобрать предпріиметъ, то съ счастливымъ успхомъ напередъ его поздравить можно.

* *

Хотлъ я объявить, что говоритъ Невтонъ, но помшалъ мн баранъ, который на двор безпрестанно провозглашаетъ: бее, бее, бее, и такъ мысли мои сегодня находятся между Невтона и его предвозвщанія, и бее, бее, бее — моего барана. О, любезные сограждане! кто изъ васъ когда ни есть находился между барана и Невтона! Первый изъ твари четвероножный понятіемъ послдній, а вторый изъ двуножныхъ, безъ перья, слыветъ обширностью ума сего вка первенствующимъ. На сей строк слышу я гласъ отъхавшаго за амуничными вещами друга моего И. И. И., который больше плачетъ, нежели смется, онъ увщаетъ меня, говоря: какъ теб не стыдно упоминать о баран и его бее, бее, бее, тогда, когда ты началъ говорить о Невтон: но тутъ встрчается мн (хотя похалъ въ Швецію за массонскими длами) разсудокъ друга моего A. A. А., который боле смется, нежели плачетъ. Сей совтовалъ мн такъ: какъ хочешь такъ и пиши,— лишь сорви съ меня улыбку. На сіе другъ мой, И. И. И., правду сказать, учинилъ другу моему A. A. A. вопросъ важный, говоря: разв губы твои окостенютъ, когда останутся въ неподвижномъ положеніи? На сіе другъ мой A. A. A., спша здою или иной причины ради, по сю пору не отвтствовалъ, и я теперь остаюсь въ нершимости. Положеніе сіе весьма трудно, наипаче не имя возл бока моего любезнаго ддушки, который, какъ уповательно всмъ извстно, ухалъ въ Нижегородскую вотчину. На запасномъ же двор ‘Былей и Небылицъ’ искать не ловко, не ради оскуднія, но понеже тамъ хотя весьма много собрано, но разсяно и не всегда рукою достать можно. О, Невтонъ! Невтонъ! лучше бы ты не приходилъ ко мн въ голову! ты причина моихъ теперешнихъ стсненныхъ обстоятельствъ между тобою и бараномъ и между разномыслящихъ друзей моихъ! куда я зашелъ, и какъ мн съ честью выпутаться изъ сего лабиринта? Умничать я не умю, еще мене умъ складывать и носить въ карман, какъ складной ножикъ, дабы вынуть, когда до него нужда дойдетъ. Ддушка мой говаривалъ часто о текущемъ ум, который, подобно дождю, иногда каплетъ, иногда какъ ведромъ льется, но все сіе нигд не продается, хотя погода дождлива, не тутъ его достать, или взять, или поймать. Охъ, если бъ умъ былъ зайчикъ, я бы въ теперешнее осеннее время наврное бы досталъ его, ибо у меня есть свора добрыхъ борзыхъ собакъ, у коихъ, я надюсь, не ушелъ бы онъ. Я ихъ съ самой весны притравливалъ за Измайловскимъ полкомъ на городскомъ выгон почти ежедневно, и рзве ихъ нтъ во всемъ город, шлюсь на всхъ тхъ, кто ихъ видлъ, наипаче сропгая сучка. О, ддушка! ддушка! съ самаго твоего отъзда, куда двалось густомысліе и полномысліе! все съ тобою ухало. Хотлъ бы я знать, зачмъ дло стало, если иного писать нечего. За неимніемъ умотеченія, станемъ писать, какъ и что у конца пера явится, о чемъ чрезъ сіе чиню объявленіе.

* *

……Уши прожужжали……

Предварительное. Когда лтомъ при открытыхъ окнахъ…… (NB. Зимой при закрытыхъ сіе не бываетъ, какъ самому читателю извстно.) стрекоза влетитъ въ низкіе хоромы и, ища обратнаго пути, вмсто неизмримаго свода (то есть неба), къ которому она привыкла, находитъ нсколько локтей отъ земли потолокъ, въ которой она ударяетъ… не локтемъ, но головою и крыльями, произнося журчаніе, тмъ и другимъ обращаетъ къ себ вниманіе находящихся тутъ зрителей, подобно тому… Теперь начинается о чемъ дло……Что?…. ‘Были и Небылицы’? нтъ. Не вовсе… я не то сказать хотлъ…. a вылилось почти такъ, но во-время еще усплъ остановить словесный потокъ, вспомня, что жаловаться только хотлъ на множество короткихъ и длинныхъ писемъ, мною полученныхъ, думалъ и сбираюсь на оныя отвтствовать, но тутъ нахожу въ себ странное расположеніе: иногда на короткую грамотку отвтствовалъ бы я нсколькими тысячами словъ (NB. ничего незначащими), а на многостраничныя письма строкою или двумя. Всякъ вдаетъ, или не вдаетъ свое умоположеніе, но тмъ не меньше иной иметъ даръ предложительный, другой отвтственнаго не иметъ. Ддушкинъ весь умъ составленъ изъ заключеній, сіи выходятъ урывками. Тутъ трудне всего наполнить страницу… Отъ всего сердца желаю читателю разумнія сихъ послднихъ строкъ… кои съ конца пера сорвалися, и подобно тому острому концу, которымъ я чиню перья, когда употребляю недавно купленный мною перочинный ножикъ, понеже старый иступился отъ того, что имъ щепки рзали.

* *

Вопросъ. Примтилъ ли кто изъ писателей, на какомъ лист и что писать ловко?
Важное примчаніе. ‘Были и Небылицы’, наврное знаю изъ опытовъ, гораздо свободне пишутся на маленькихъ лоскуткахъ бумаги, нежели на большомъ лист.
Награжденіе. Кто сему знаетъ причину, тому общается награжденіе, а именно: полулисточекъ почтовой бумаги.
NB. Боле того не дамъ.
Принялся я сегодня за перо, ловко, ловко писать, да не очень много: лоскутокъ малъ, и перышко иступилось.
По совсти сказать, извстный маіоръ С. М. Л. Б. Е., посщая, давалъ мн инд улыбательныя поощренія, отъ которыхъ чувствую отягощеніе въ живот, безпокойства, подобныя тмъ, кои басня приписываетъ Лягушк, когда, надуваясь, равняться вздумала съ быкомъ. Полно, господинъ маіоръ, оставьте мн свободомысліе для наполненія лоскутка… ни чмъ… всмъ на прочтеніе… Уфъ!… посл сей строки думаю отдохнуть, оставляя на волю читателя то же учинить.

* *

Краткодлинный отвтъ тому изъ господъ издателей ‘Собесдника’ который удостоилъ сочинителя ‘Былей и Небылицъ’ письмомъ. *)

*) Княгин Дашковой, выразившей въ ‘Собесдник’ сожалніе по поводу будто-бы отъзда автора ‘Былей и Небылицъ’, т. е. намренія императрицы прекратить ихъ печатаніе. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II).
Признаюсь, хотлъ отсель хать по объявленной уже мною и нкоторымъ еще другимъ причинамъ. А что вы о моемъ отъзд жалете, о томъ я сердечно радуюсь. Не печальтесь: въ ‘Собесдник’ пустыхъ листовъ не будетъ: между согражданами нашими есть замысловате меня тысячами, дайте имъ перо въ руки, сами то увидите. Забавное писать не трудно тмъ, кои не больны желчью, сею болзнью отъ природы у насъ больныхъ мало, въ чемъ недавно уврилъ меня при кровопусканіи ротный цирюльникъ. Глубокомысліе вертится около всякой твари, обозрись лишь человкъ, увидитъ оное надъ собою, предъ собою, возл и позади себя. Вы увряете, что ‘Были и Небылицы’ нравятся многимъ, сіе доказываетъ лишь, что не трудно тхъ читателей удовольствовать, ‘Былей и Небылицъ’ недостатка не будетъ, всегда найдутся.
Когда жъ отсель отъду, то прошу быть благонадежнымъ, что не отлучусь ни за тридевять земель, ни за тридесятое царство, въ чемъ по нужд врныхъ поручителей поставить могу. А дабы мой отъздъ изъ града Святаго Петра не слишкомъ чувствителенъ былъ, общаюсь на третьей верст остановиться и тутъ помшкать нсколько часовъ, и буде услышу городовой вопль, то немедленно возвращусь.
Отъ самой юности моей я страстный былъ охотникъ до пословицъ и къ нимъ стремленіе имю, какъ котъ къ мышамъ, сердцемъ радуюсь, что въ васъ равную къ онымъ склонность обртаю, и для того въ отвтъ на вашего журавля и синицу предложу вамъ вопросъ купно съ отвтомъ: ‘Кто двушку хвалить?… Отецъ да мать’. Мои сочиненія, украшающія, по словамъ вашимъ, ‘Собесдника’, между нами будь сказано, по мннію Петропавловской большой школы мн знакомаго школьника, помщены быть могутъ въ числ ничего незначащихъ бездлушекъ, коихъ вся доброта состоитъ единственно въ томъ, что не длинны, не скучны и въ различіяхъ своихъ представляютъ то, о чемъ дло идетъ, въ неожидаемомъ вид, о чемъ прошу охочимъ людямъ не открывать, разв только десятку, другому искреннихъ друзей. По правд сказать, въ такомъ же почти смысл давно самъ ддушка о моемъ сочиненіи отзывался и крпко запрещалъ много цны онымъ приписывать. И такъ всепокорно прошу боле не прикладывать лепешки съ похвалами болячк несвойственныя поведенціи. Съ ребячества слыхалъ я, какъ Лиса говорила Ворону, прежде наводненія хаживалъ и я смотрть оныхъ въ саду Лтняго дворца въ лицахъ, и много жаллъ, когда водою оныя срыты были. До продажи же книги едва ли дло намъ.
Касательно жъ Петровъ Угадаевыхъ слышу только, что семья ихъ часъ отъ часу боле распространяется. Богъ съ ней! Рекрутскимъ наборомъ, вроятно, ихъ число убудетъ, а если война воспослдуетъ, то разъдутся еще боле, а подвиги ихъ хвалить станемъ на ряду со всми врными сынами отечества. Существуетъ ли гд вопрошательный народъ, того не вдаю, ибо окром города Питера нигд не бывалъ, но и не бывъ пророкомъ, предсказать не трудно, гд ко времени и кстати отвчательный наврно найтися можетъ. Пребываю съ отличнымъ. почтеніемъ вашъ, и прочее.
Приписка. Буде въ семъ письм кто примтитъ строки, аки топоромъ отрубленныя, то причины оному иной не знаю, какъ только то, что сего утра я, долго стоя на мосту, смотрлъ, какъ рку Фонтанку копаютъ: отъ сего, можетъ статься, мысли мои стали подобно изрыты, или съ рытвинами, и бывъ въ томъ состояніи, произвели слова отрытыя, строки перерытыя, слдственно и въ письм перекопы, о коихъ выше явствуетъ.

* *

Не обманулъ меня свту извстный маіоръ C. M. Л. Б. Е. Услышалъ онъ о добромъ во многихъ мстахъ пріем ‘Былей и Небылицъ’, присовтывалъ мн прочесть оныя, и положилъ передо мною четыре книги ‘Собесдника’. Я принялся было за чтеніе, но, пробжавъ оныя наскоро, я молвилъ съ сердцемъ: ‘пусть прочтетъ кто хочетъ, за великое наказаніе почелъ бы я, если бы меня трожды сряду кто заставилъ прочитать, а писать столько же, то дло иное’.
NB. Отъ маіора остерегаться иногда не худо, дать ему волю, то заставитъ читать, писать, плясать и прочее, и прочее, и прочее, хотя и не-хотя.

* *

Одна молодая двушка, читая въ ‘Быляхъ и Небылицахъ’ записки сестры двоюродной, тотчасъ написала слдующее:
Желаніе. Авось либо впредь счастливе буду.
NB. Я у тетушки шестой мсяцъ живу.
Примчаніе. Съ полгода какъ ни одинъ женихъ не сватается, хорошо, чтобъ говорили съ тетушкою въ воскресенье1) или въ лтній день2). Тетушка жалуется рукой, простудила руку3).
Когда выйду замужъ, выбойчатыхъ платковъ и мужскихъ колпаковъ ни носить, ни покупать не буду. Я думаю, право, что у тетушки, у мамы аддеевны, у ключницы Февроньи отъ того часто болитъ голова, что ими завсегда головы свои кутаютъ.
NB. Когда я жила у матушки, тогда я была бранена, буде единъ волосокъ на лбу висящій виденъ былъ. Посл матушки, когда въ пенсіонъ отдана была, тамъ у насъ за красу и щегольство ставили, чтобъ голова казалась нечесана и волосы висли отвсюду, иногда и въ кушанье попадали. У тетушки бранена не будешь, хотя недлю не чеши и не перевяжи головы: не примтитъ, а что выползетъ изъ-подъ платка, безъ очковъ не увидитъ.
Сегодня тетушка новыми4) картами обо мн загадывать будетъ.
1) Воскресенье вс, въ дом живущіе, любятъ по причин перемны блья.
2) Лтомъ тетушка лисью шубу до полудни не покидаетъ, а посл шугай съ кисейной мантиліей надваетъ.
3) Мы давно ей говорили, чтобъ подъ шубу надвала хоть бострогъ съ рукавами.
4) Съ старыхъ картъ, а паче съ бубенъ, пятны стерты.

——

Продолженіе (5-е) ‘Былей и Небылицъ’.

Во извстіе.

Съ немалою радостью сообщается знать желающимъ и нежелающимъ, что нкоторая надежда оказывается получить свдніе о почтенной супруг прародителя, ибо на сихъ дняхъ на запасномъ двор ‘Былей и Небылицъ’ отыскался коверъ шерстяной съ разводами по померанцовой земл, отличной величины, о которомъ древности знающіе и въ оныхъ упражняющіеся судятъ, что оный нигд, окром Смоленской губерніи, и то не въ город, но въ деревн, сел, или усадьб, и изъ домашней шерсти вытканъ быть могъ, изъ чего выводятъ не безъ основанія, будто прабабушкина деревня находилась въ томъ великомъ княженіи, о чемъ чрезъ сіе сообщается любопытному и нелюбопытному свту. Описаніе же ковра впредь воспослдовать иметъ, когда въ томъ окажется возможность, удобность, нужда и либо необходимость.

* *

Отыскана извстнымъ способомъ (булавкою, воткнутою на палк) на запасномъ двор ‘Былей и Небылицъ’ слдующая повсть.
NB. Сей способъ впредь уже употреблять не буду, понеже запасъ отъ окна такъ отдаллъ, что доставать его не ловко.

Повсть не важная.

Человкъ одинъ, бывъ въ гостяхъ, началъ разсказывать, и для того положилъ правую руку на брюхо подъ сердцемъ (вроятно для того, чтобъ оной свободне дйствовать), потомъ плюнулъ и утерся платкомъ, а за симъ сказалъ (про кого говорилъ): ‘ума у него не было ничего’. Тутъ онъ правую руку отвелъ отъ брюха, и, сдлавъ ею крутой уголъ, привелъ ее паки къ своему животу, немного праве, подобно какъ пишется Л, прибавя снизу линейку примрно Д.
NB. — значитъ брюхо.
Примчаніе. Сей примръ не тотчасъ найденъ, но изъ семи фигуръ начертанныхъ какъ лучшій избранъ.
NB. Нкоторыя изъ оныхъ фигуръ могли къ разнымъ толкамъ подать поводъ, и для того, изъ осторожности, откинуты.
Продолженіе повсти. (NB. Труда не стоитъ прочесть).
Потомъ увидвъ разсказчикъ, что близъ ногъ его паукъ ползетъ, протянулъ лвую ногу, раздавилъ ту тварь и потащилъ ногу къ себ, а какъ онъ на паука заглядлся, то между тмъ повторилъ слова: ‘не было ничего’. За симъ остановился, чтобъ отыскать въ ум продолженіе рчи, и для того всталъ съ стула, на которомъ сидлъ, и пошелъ къ огню, гд, оборотясь спиною и развернувъ кафтанъ, держалъ оный сзади обими руками. Теплота огня посредствомъ спины подйствовала столько, что, нагнувшись впередъ, продолжая рчь начатую, молвилъ: ‘онъ былъ гордъ, надменъ и упрямъ до крайности’. Тутъ почувствовалъ теплоты отъ огня боле, нежели ему надобно было. Отошелъ отъ огня, опустя руки отъ плечъ въ прямую линію, каждая рука вошла безпрепятственно въ карманъ.
NB. Изъ сего видно, что кафтанъ не по мод сшитъ былъ.
Остановяся предъ тмъ, съ кмъ говорилъ, сказалъ образомъ вопроса, дйствуя руками въ карманахъ и подвигая полы впередъ: ‘что съ нимъ длать было?’ Здсь учинилось приключеніе, ибо, двигая полы впередъ, оными дотронулся до трубки, которую другой имлъ во рту, и сонной рукою поддерживалъ, понеже слушатель на кресл, облокотясь локтемъ, заснулъ, трубка упала, изломилась, отъ чего сонный проснулся, и сказалъ: ‘тьфу пропасть, братецъ, что за глупая шутка!’
Печальное окончаніе повсти. (NB. Вся сила тутъ). NB. До сего мста дописалъ я сію повсть, когда собака моя, отродія лягавыхъ, сорвала бумагу со стола и понесла ее прямо въ каминъ, откуда я щипцами спасъ съ трудомъ остатки изодранные и сожженные, изъ которыхъ видно, что разсказчикъ, согласясь съ четырьмя товарищами, предпріяли упрямство упрямаго смягчить, въ чемъ имъ не малая нужда была, и для того они упрямаго всячески удобривали, играя съ нимъ въ карты, забавляя его охотою и музыкою, что имъ и удавалось до тхъ поръ, что одинъ изъ нихъ, пивъ съ упрямымъ и бывъ пьянъ, пересказалъ ему, что другіе для своихъ выгодъ его тшатъ, за что упрямый надулся аки тыква и прогналъ ихъ отъ себя.
NB. Что кончилась начатая повсть, тому я самъ радъ, жалю только, что безъ соли и смысла, читатель да не взыщетъ на сочинител: онъ, такъ, какъ и многіе его товарищи, охотно бы придалъ всякой строк смыслъ и остроту, но откуда взять, какъ само по себ не придетъ? Здсь, однако, заподлинно смыслъ съ солью сгорлъ, или собака зубами, а можетъ быть и лапами оный отодрала, ее диво, она иногда вдь и съ своимъ хвостомъ играетъ.
NB. Впредь буду писать короче.
Примчаніе. Я примтилъ, что я пишу всегда умне, когда пишу сократительне. NB. Длинно и пространно писать есть не наше дло.

* *

Недавно нкто, находясь въ трактир, видлъ и слышалъ -слдующее: говорили о ‘Собесдник’ съ немалыми похвалами, въ то самое время внесъ самъ хозяинъ холодный пирогъ, на которомъ лежала пятая книга того сочиненія. Близъ дверей находился жадный чтецъ (который, знатно, что обдалъ), ухватился не за пирогъ, но за книгу и, отыскавъ продолженіе ‘Былей и Небылицъ’, началъ вслухъ читать. Тутъ находящіеся, каждый съ трубкою во рту, отошли отъ билліарда, коимъ они прежде занимались, и сдлали около чтеца кругъ. Посл чтенія началось разсужденіе, изъ сего воспослдовало преніе: иные говорили о ‘Быляхъ и Небылицахъ’ съ малымъ почтеніемъ, называя оныя ничего незначащею бездлицею, опредлили впредь употребить оныя (въ пользу, однако) для раскуриванія трубокъ. Другіе почитали ихъ столбомъ, поддерживающимъ ту драгоцнную книгу, чрезъ которую исправляются видимымъ образомъ нравы, и очищается и распространяется языкъ. Я же, осиротвши совершенно посл отъзда друзей моихъ и прародителя, оскудвъ въ мысляхъ, весьма равнодушно принимаю всякія разсужденія о моемъ твореніи, и цны оному никакой не приписываю. Давно бы пересталъ писать, если бъ слдовалъ моей склонности, но люди знакомые, коимъ трудно отказать, уцпились какъ мордашки медвдя за уши теребить, говорятъ: ‘продолжай, наипаче же своенравно пиши, авось либо страницъ десять намараешь, оныхъ замнить будетъ нечмъ’. Вотъ, любезный читатель, теперь вамъ извстно, какъ книги наполняются! а тамъ дивитесь, что читателей мало. Я знаю человка, который говоритъ, что ихъ чрезвычайно много, ибо даже до ‘Былей и Небылицъ’ читаютъ, и то тогда, когда самъ писатель въ оныхъ не находитъ уже ни вкуса, ни забавы. О, ддушка, ддушка! зачмъ вы ухали! безъ васъ и на запасномъ двор рыться не ловко, и соли не стало въ дом. На сихъ дняхъ воткнулъ булавку на палку и загнувъ ее крючкомъ, вытащилъ я сквозь ршетки изъ окна того запаснаго двора слдующее примчаніе ревнивой жены о своемъ супруг, которому желаю счастливаго пути и добраго пріема.
Примты. 1. Онъ говоритъ съ ней вытараща глаза.
2. Она глядитъ на него прижмуривая вки.
3. Онъ хвалитъ вс хахры-махры, которыми она всегда обвшена.
4. Она всегда соглашается на вс его рчи.
5. Онъ со мною всегда былъ холоденъ, а теперь какъ ледъ въ генвар мсяц.
6. Онъ нын спорчиве со мною, нежели когда бывалъ.
7. Когда съ ней, тогда не напляшутся, не наговорятся, не нахвалятся, а со мною такъ губы сжаты.
8. Что я длаю, того ни онъ, ни она не примчаютъ.
9. Сначала онъ ее терпть не могъ, а она его хвалила.
10. Когда я ревную и ее за глаза браню при немъ, тогда онъ чувствительне принимаетъ ея обиды, а о моей печали и не думаетъ, меня же обвиняетъ.
11. Онъ изодралъ бумажку при мн, которую не показалъ. Я узнала ея руку.
12. Она такъ здорова нын, какъ прежде истерикою была больна.
13. Какъ онъ ни скученъ, когда она прідетъ, такъ сдлается веселъ, а удетъ, опять нахмурится, и ко мн же придетъ сидть съ грустію, кажется, я сижу на стул какъ и она.
14. NB. Когда онъ сердитъ, тогда онъ не ласковъ и ласку не любитъ.
15. Она мн много нын заговариваетъ о своемъ брат (который прежде сего а^ мн жениться хотлъ), увряетъ, что онъ и понын много меня любитъ. Что это значитъ? Неужель думаетъ… мн онъ не… родня.
16. Онъ писалъ къ ней письмо при мн, не показалъ, небось, окаянный.
17. Она два раза къ нему писала и приписывала ко мн поклонъ, отъ меня не скоро получитъ.
18. Я осердилась и съ нимъ бранилась, онъ съ ней катается въ сумерки въ саняхъ.
19. Я зубоскалк говорила, чтобъ перестала меня обманывать.
20. Оба клянутся, что неправда.
21. Онъ не лживъ.
22. Кому врить? своимъ глазамъ, или ихъ словамъ?
NB. Не позабыть, во-первыхъ, взгляды, во-вторыхъ, что оба робютъ, третіе, что люди говорятъ, четвертое, что не одна я примчаю, пятое и вящшее, что прежній хахаль спозналъ миганіе и знаки ему извстные.
23. Мужъ ея съ моимъ сдружился, теперь заподлинно знаю.
24 Онъ былъ у нея.
25. Хотятъ меня удобрить. Оба ласкаютъ, подожду, авось либо скучать.
26. Теперь азъ есмь Фертъ, на моей улиц праздникъ.

Рецептъ, найденный на запасномъ двор.

Возьмите 1 Ґ фунта счастія,
‘ Ў несчастія, положите направо,
‘ 4 унціи болзни, и положите такъ, чтобъ съ вышеписаннымъ
представлялся треугольникъ.
‘ Ґ ума | положите такъ, чтобъ съ прочими составился
‘ Ґ знанія | четвероугольникъ.
‘ Ў слабости |
‘ Ґ добра } положите посред четвероугольника кучками
‘ ? людскости |
2 фунта перенятого.
Перемшайте все сперва слва, потомъ справа налво хорошенько, такъ, чтобъ ни одно съ другимъ различить было не возможно. Дайте ему форму руками какую хотите, по прошествіи нкотораго времени покройте лакомъ,— удивитеся сами, какую чинную китайскую куклу имть будете.
NB. Морщины навести можно указкою.

* *

Слдующее письмо на сихъ дняхъ сочинитель ‘Былей и Небылицъ’ намренъ былъ самъ къ себ написать, но отмнилъ первую мысль, выдаетъ однако оное въ печать, не имя иного въ готовности.
Господинъ сочинитель ‘Былей и Небылицъ’!
Я васъ увряю, что вы можете себя ласкать нкоторымъ успхомъ, свту извстный маіоръ С. М. Л. Б. Е. слышалъ не единажды, что ‘Были и Небылицы’ читаютъ многіе. Это правда, что вы грамоту худо знаете и не смотря на то пишете. Правда и то, что вы пишете то, что вамъ на умъ взбредетъ, отнюдь не избирая много матеріи и не ломая головы, какъ всякъ вамъ справедливость легко отдастъ, читатели безспорно выгоду ту имютъ съ вами, что всякій разъ однимъ пріемомъ прочесть могутъ пространныя ваши сочиненія, лишь бы читать умли безъ складовъ, то отнюдь не обезпокоены будутъ длиннымъ или долгимъ ожиданіемъ конца, сіе наипаче утшительно для тхъ, кои читаютъ не своей охотою, но по повелнію отца, матери, дяди, тетки, господина, или иного повелителя, также и для принужденныхъ слушателей, какъ то случится, когда отецъ, мать, или рода повелительнаго особа, сами читаютъ и велятъ слушать и смирно сидть тмъ, коимъ слушать или смирно посидть не хочется…’
NB. Здсь мн муха сла на носъ и перервала мысли мои, такъ что письма окончать не могъ, съ другой стороны признаться должно, что она ко времени присла, ибо страница уже приходила къ концу, хотя мысли еще въ полномъ дйствіи были, и я бы могъ множество прекрасныхъ изреченій прибавить, но все сіе тутъ остановилось и способомъ мухи прекратилось. Вотъ каковы наши мысли, что и муха оныя прервать и разстроить можетъ, когда сядетъ на носу!
Примчаніе. Сіе еще не вовсе окончано было, когда до свднія моего дошло нкоторое раздробительное благоразсмотрніе ‘Былей и Небылицъ’ *), которое подаетъ причину къ подозрнію (можетъ-быть, не совсмъ основательному), яко бы сочинителю онаго иного длать было нечего, и онъ лучшаго упражненія не имлъ, что я, унимая самого себя, часто себ повторяю.
NB. Опасаюсь, право, чтобъ не подумали наконецъ, что я самъ такія анатомическія похвалы пишу, авось либо въ оныхъ какія ни на есть Ы. И. или Ь. или . найдутся инако поставлены, нежели я ихъ ставлю. Но что я говорю? о чемъ забочусь? всякъ читатель увидитъ, кто изъ насъ знаетъ грамматику, и всякъ также уже вдаетъ, что я ея не знаю вовсе.
*) Намекъ на ‘Письмо къ господамъ издателямъ ‘Собесдника’, содержащее критику къ ‘Былямъ и Небылицамъ’, собственно похвалу императрицы. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II).

——

Отвтъ на письмо къ сочинителю ‘Былей и Небылицъ’ подъ No XIX напечатанное *).

*) Румянцева. Еще прежде, какъ мы видли, онъ обращался къ императриц, какъ къ автору ‘Записокъ о россійской исторіи’, и настоящее письмо начинаетъ жалобою на не полученіе отвта на первое. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II).
Государь мой!
Намъ, безграмотнымъ, на всякія письма отвтствовать не трудно, понеже на то не боле надобно, какъ только чтобъ чернила съ пера текли. Головоломныхъ мыслей у насъ не спрашивается, какъ то вамъ, государю моему, и всмъ читателямъ ‘Былей и Небылицъ’ извстно. Каково примете мой отвтъ, я не знаю, но то сущая истина, что жалобы на сочинителя ‘Записокъ касательно россійской исторіи’ не у насъ принимаются. Между нами сказать, буде необходимо нужда ваша того требуетъ, совтую вамъ оныя вносить въ Совстный Судъ: тутъ разбирательство быть можетъ, коей причины ради, какъ, что, когда, гд, кмъ и кому изъ насъ обида учинена.
‘Были и Небылицы’ могутъ странны казаться, но изъ того не воспослдуетъ еще, съ позволенія вашего сказать, вами усмотрнныя способности пекаря оныхъ. Вы сказываете, что не любите самую премудрость, для чего же ищете ее тутъ, гд ея не бывало, и видите, гд ея нтъ? Разв, подобно ддушкину приказчику, который, боясь и не любя домового, везд его обртаетъ и находить опасается. Платона, котораго вы не дочитали, я лишь по имени знаю, найдя оное недавно въ нмецкомъ лексикон, купилъ же я словарь съ тхъ поръ, какъ пустился писать ‘Были и Небылицы’, а до того времени худо я зналъ, кто такой Платонъ.
Извольте читать и перечитывать ‘Были и Небылицы’, буде угодно и иного дла не имете. Прочтя же, весьма удобно ими раскуривать трубку, какъ я самъ то по многимъ опытамъ знаю: но родитель мой въ сдланномъ дыму нашелъ уже неоднократно количества непріязненныя для меня.
Воспоминаніемъ друга моего, который боле смется, нежели плачетъ, духъ мой утшается, онъ тмъ наипаче любезенъ, что соединяетъ доброе сердце съ веселымъ нравомъ. Онъ принимаетъ вещи въ свт, какъ он суть, веселится, не изливая ни малйшей желчи ниже на пороки людскіе и, не обижая никого изысканіемъ недостатковъ въ ближнемъ, сноситъ оные терпливо.
Прошу извинить, что мысли токъ смотался съ клубка, къ крайнему удовольствію баталіоннаго командира. Вы требуете, государь мой, чтобъ я открылъ преніе противу толь именитой особы: вамъ кажется сіе дло не трудное, но не моему перышку передлать, перемнить, переломить, убавить, исправить, и прочее, и прочее, и прочее, что въ свт водится. Я изъ тхъ людей, для которыхъ свтъ пойди, какъ можетъ, а жить въ ономъ, какъ опредлено. Перемытарить оный мн казалось дло возможное, пока я не слегъ горячкою (которую у насъ запросто называютъ ‘къ бород’), но съ того времени вещи мн инако казаться стали. Изъ сего вы увидите, государь мой, что, по моему мннію, крылышки скоре облиняютъ, нежели, что въ свт есть, въ угодность вашу перемниться можетъ.
Буде я васъ задлъ ненарокомъ, то уповаю, вамъ отъ того лихо не воспослдовало. Письмо ваше свидтельствуетъ, что вы пребываете здравы, и, вооружаяся противу тщеславія другихъ, сами желаете прославиться. Сей запахъ человчества меня не боле удивляетъ, какъ и требованія ваши внести въ ‘Были и Небылицы’ приложенное вами предисловіе къ исторіи, хотя то многимъ не сообразно казаться будетъ.
При упражненіяхъ вашихъ въ сочиненіи Адресъ-Календаря со примчаніями историко-философико-критическими, который, по вашимъ словамъ, не безполезенъ будетъ, я надюсь, что вы не забудете претительности вашей къ премудрости. Я, бывъ совершенно безъ оной, литеръ, употребленныхъ вами въ семъ случа, не разобралъ, слдовательно и улыбки моей лишаетесь, что чрезъ сіе вамъ и объявляю, не сомнваяся, впрочемъ, что работа ваша вамъ принесетъ столько же чести, сколько и добраго прибытку во мнніяхъ вашихъ согражданъ.
На заключеніе письма вашего не отвтствую, понеже свча гаснетъ, и хотя звздъ много на неб и ночь свтиломъ мсяца украшена, но солнца до утра ожидать надлежитъ.

Письмо къ издателю ‘Собесдника’ отъ неизвстнаго. *)

*) Письмо это (‘Собес.’ VIII) пародія на появившуюся въ ‘Собесдник’, кн. VII, статью Любослова: ‘Начертаніе о россійскихъ сочиненіяхъ и россійскомъ язык’. Намеки и ссылки на эту ст. встрчаются дале въ ‘Быляхь и Небылицахъ’, и въ ‘Обществ незнающихъ еженед. зап.’ (См. ст. о лит. дят. Ек. II).
Господа издатели ‘Собесдника’! Позвольте мн прибгнуть къ вамъ, въ эпох ныншняго времени, въ которое лучи вашего сочиненія мысленнаго свта буде не вовсе пронзили, то по крайней мр изливаются въ ум моемъ изъ общаго средоточія вашего, понятіе, озаряющее меня съ большею, нежели когда-нибудь, силою, принудило меня сильнымъ преломленіемъ, не ума, но вкуса, объявить вамъ, что вслдствіе примрнаго или безпримрнаго начертанія, напечатаннаго на 143 страниц седьмой части ‘Собесдника’, не сумнваюсь я, что возбуждается стремительное рвеніе не къ одному нравственному просвщенію въ писаніи, но что простираться будетъ выше всякаго выраженія сей достохвальной, хотя и непонимаемый вкусъ, на прочія вещественныя и невещественныя вещи, я же, непрестанно упражняющійся въ художественныхъ наукахъ, и видя окомъ лучезарнымъ, колико возрастаютъ во дняхъ нашихъ оныя совокупно со словесными науками, желаю вельми собственныя мои сочиненія, начертанныя съ чрезвычайною охотою, издать, оныя же состоятъ въ предложеніи строительнымъ охотникамъ зданія, обыкновенно зовомаго домъ, съ наружными украшеніями, соотвтствуемыя и уподобительныя вкусу вышеписаннаго писанія. Да будутъ украшенія вышеписаннаго зданія снаружи и внутри аки серебряныя стки или кружевныя манжеты, ибо славится народъ тмъ наивяще, по словамъ писателей, въ которомъ все веществуетъ сходственно едино другому. Предлагательно еще для наивящей славы, да отымется прещеніе всякое на хахры-махры тлесныя, понеже писанные блески, аки звзды въ туман, паче же высокопарство да примется не токмо въ начертаніи, но и на головахъ мужескаго и женскаго пола, понеже со вышеописанными украшеніями единаго племени суть. Простота же слога, одеждъ и строеній да откинется во вки во мракъ, и да обвсимъ домы, одежды и писанія колокольчиками, да услышатъ и узрятъ бренчаніе сіе даже до странъ отдаленныхъ, и да послдуютъ Словолюбу, аки писателю, списывателю и покровителю, подъ тнію котораго покоится гласъ обильныхъ сердечныхъ чувствованій къ дарованному намъ новымъ толь изобильнымъ словамъ, украшеніямъ и его непостижимому вкусу. О, образованіе разсудка, примрный писатель! о, отечественнаго вмсто народнаго языка создатель! не можно бы было надивиться неподражаемой и непостижимой вашей сил, острот и красот, если бы познали мгновенно цну языка вашего, облекаемы были вс преткновенія и порывомъ рвенія своего паренія въ умахъ, въ басняхъ, предположенныхъ къ распространенію предловъ знаній человческихъ, и немерцающая слава съ звучнымъ гласомъ полетитъ со свтозарными лучами умственнаго просвщенія… мановеніе… средоточіе… Le ris tenta le rat, le rat tente, tata le ris..

——

Продолженіе (6-е) былей и небылицъ.

Листъ сей я поворотилъ трожды, хотлъ писать быль, а вышла небылица, которую я отодралъ, и перегнувъ поперекъ, передралъ въ мелкіе куски, потомъ, свернувъ ихъ каткомъ, положилъ возл себя на стол, съ намреніемъ, какъ встану съ креселъ (буде не забуду), мимоходомъ кинуть ихъ въ каминъ.
NB. Сіе часто со мною случается, также и то нердко бываетъ, что хочу длать одно, а длаю другое, и совсмъ не то, что хотлъ, или еще длать хочется,
Примчаніе. Здсь я положилъ было перо на чернильницу, и вздумалъ отдохнуть въ ожиданіи прихода мыслей, но, примтя сіе, паки взялся за перо для описанія сего немаловажнаго во мн дйствія. Посмотрю, чмъ кончится сей листъ, по сю пору, право, мн не боле то извстно, какъ вамъ, господа читатели.
NB. Между тмъ я усплъ понюхать табаку, не изволите ли то же сдлать, буде употребляете, буде не угодно, можете оставить, такъ, какъ и самое чтеніе сего листа, вдь принужденія, чаю, нтъ вамъ читать, а мн писать, оба мы то и другое, я думаю, длаемъ добровольно, буде же вы принуждены читать, то сердечно о томъ сожалю. Признаться надобно, во мн охота пуще неволи заставляетъ длать возможное и невозможное, я самъ тому дивлюсь, что, не учась и не умвъ грамот, попавъ въ писатели, пишу…. что? — ничего, потомъ отсылаю печатать, нахожу читателей, иные изъ нихъ хвалятъ, ко мн пристаютъ, просятъ словесно и письменно, пиши, пожалуй, и продолжай писать — что? — ничего, изволь я готовъ, вотъ вамъ страницы съ полторы, просимъ кому ни на есть изъ самыхъ лучшихъ грамотеевъ отдать оныя, чтобъ учинилъ изъ нихъ выпись, объ закладъ бьюсь, не сдлаетъ, разв подумавши.

* *

Продолженіе ничего. Страницы полторы написаны — чего? — ничего.
Долго и пространно о семъ говорить нечего же, но многія размышленія родятся часто почти не отъ чего. Я знаю, господинъ читатель, что почти ничего не есть ничто, и когда я говорю, что многія размышленія родятся почти отъ ничего, тогда я не говорю, что они происходятъ ни отъ чего, однако, ничто привело мн на память, что когда я пишу ничего, тогда я не пишу иное что, а когда пишу иное, тогда вы въ ономъ иногда находите шпынство тутъ, гд я только клалъ на бумагу описаніе, взятое изъ естественнаго теченія умовъ или вещей. Виноватъ ли я также, что вы изыскиваете сходства? не ищите оныхъ, то и не найдете.
Господинъ читатель, каково ничего? Васъ скоро потчивать будетъ нечмъ. Сами на себя пеняйте.
Скукою бы васъ наказать могъ, но не хочется, она изо всхъ родовъ несноснйшая, и для того избгать ее всячески намренъ.
Пусть ее (то есть скуку) ищетъ, родитъ, несетъ, влечетъ, даетъ, наноситъ, приноситъ, кормитъ, бережетъ, сетъ, выкапываетъ, наговариваетъ, привозитъ, привлекаетъ, причиняетъ, питаетъ, производитъ, приключаетъ, выраниваетъ, наворчиваетъ, напихнетъ, натолкнетъ, напуститъ, надуетъ, накашляетъ, напретъ, начихаетъ, насвиститъ, наиграетъ, напляшетъ, напоетъ, накричитъ, нажурчитъ, нареветъ, навертятъ, навернетъ, привьетъ, навинтить, натретъ, наскоблитъ, наложитъ, нашьетъ, наболтаетъ, намотаетъ, насчитаетъ, нальетъ, налпитъ, налаетъ, нахрапитъ, нагрузитъ, навалитъ, напыхтитъ, наворчитъ, набранитъ, насудитъ, нагрузитъ, назваетъ, насулитъ, нагрозитъ, наколотитъ, накладетъ, настроитъ, наломаетъ, изобртетъ или напишетъ кто изволитъ, лишь бы вы не встртили ее, читая ‘Были и Небылицы’.

* *

Взялъ я книгу, и думалъ изъ оной набрать ума. Читалъ нсколько листовъ…
NB. Я знаю человка, для котораго всякая книга забавна, даже до глупыхъ, и въ тхъ рдко случается, чтобъ онъ не нашелъ чего нибудь полезнаго или забавнаго, я же, читая, ничего не нашедъ, господинъ читатель, и такъ паки пишу, что на умъ придетъ. Если бы я зналъ вашъ вкусъ, скорй найти бы могъ, чмъ на васъ угодить, охотнику разсказывалъ бы происхожденіе моихъ собакъ, съ прописаніемъ примтъ, шерсти и прозванія рзвыхъ сукъ и кобелей, картежнику, какія въ прошедшемъ сентябр гд игры были, когда и гд здсь, на Москв, и въ подмосковныхъ, запершись, игрывали, щеголю и щеголихамъ — о модныхъ шляпахъ, фракахъ, хлыстикахъ и тому подобное, политикамъ — о мир и войн, купцамъ о торговл…..
Примчаніе вопрошательное. Куда я зашелъ? книгу, что ли, или таблицу разныхъ вкусовъ и всхъ упражненій читателей моихъ я составить намренъ? гд разсудокъ?
Разсужденіе. Какъ ихъ умстить на одной страниц?
NB. Боле же страницы я скучаю писать, и для того высасываю, колико возможно кратчайшій составъ изъ того, что пишу.
Важное правило. Тогда мысли мои прекратиться должны съ концомъ страницы, какъ сей листъ.
NB. На сей бумаг уже боле мста нту.

* *

Господинъ писатель Былей и Небылицъ! Недавно скончался братъ мой, онъ оставилъ на попеченіе мое шестерыхъ дтей: три сына и трехъ дочерей, но я не знаю, какъ мн съ ними быть, примчаю въ нихъ необычайные нравы, какъ вы сами изъ слдующаго усмотрите. Трое изъ нихъ имютъ склонности, много похожія на обезьянъ, большой иного ничего не длаетъ, какъ только старается перенять что ни увидитъ, и для того цлый день бгаетъ по улицамъ и изъ дому въ домъ, двадцатью въ день голову перечесываетъ: то кудри очутятся вверхъ растаращены, то внизъ опущены, то поперекъ поставлены, то по лбу висящіе, а иногда сплететъ ихъ за уши назадъ. На сихъ дняхъ вздумалъ онъ гнушаться природнымъ своимъ языкомъ, и четыре дня мы, кром исковерканныхъ чужестранныхъ словъ и слоговъ, не слыхали. Мы не знали съ женою, что ему сдлалось, наконецъ уже узнали, что заходилъ въ французскую комедію. Посл смерти отца своего началъ онъ мотать, множество подщипанныхъ кафтановъ себ нашилъ, назвалъ ихъ фраками, къ каждому-жъ изъ нихъ сдлалъ короткіе бостроки, накупилъ себ разныхъ хлыстиковъ, и, что пуще всего, всякому цвту кафтановъ своихъ придаетъ имена, какихъ бы я при отц своемъ, опасаясь оплеушины, громко назвать не смлъ. Когда-жъ я его унимаю и браню, тогда говоритъ въ отвтъ: ‘ахъ, дядюшка! вы не знаете, нын всмъ цвтамъ имена даны, по вашему пакостные, a по нашему они модны’. Вс т фраки, какъ онъ ихъ прозвалъ, сшилъ онъ въ долгъ, но платя ни купцу, ни портному. Я говорилъ ему, что это дурно, что изъ того добраго не выйдетъ, и что ему втрое платить достанется оттого, что въ долгъ забираетъ, но въ отвтъ я получилъ паки: ‘дядюшка! вы ничего не знаете, такъ водится’. На сихъ дняхъ онъ за полночь часу въ четвертомъ домой пріхалъ, какъ будто недобрый его растеребилъ. Я на то время всталъ, обходивъ ужо дворъ, шелъ изъ конюшни, а онъ на задній дворъ потайкомъ взъхалъ и бжитъ крадучись на крыльцо, и уже отъ людей его, кои ночь на дожд простояли, я свдалъ, что нелегкая его занесла въ трактиръ, гд такъ промотался, что часы и отцовскую золотую табакерку оставилъ въ заклад, и то, чаю, для того единственно сдлалъ, что слышалъ, что кто-то другой то же сдлалъ. Но полно про сію обезьяну говорить. Средній его братъ иного совсмъ сложенія, тотъ цлый день провождаетъ на двор, играетъ въ свайку, въ бабки, въ городки съ робятами, на немъ кафтана, окром за обдомъ, не увидишь. Не могу его пріучить, чтобы къ чему нибудь иному прилежалъ, да и не очень ловко съ нимъ говорить: вспыльчивъ, за все-про все споритъ, сердится, и какъ разгорячится, со всми дерется, онъ же мастеръ бороться и удалой боецъ, его, не мшкавъ, думаю записать въ какой ни на есть полкъ, пусть служитъ, о первомъ же не знаю что предпріять, опасаюсь, что никуды не поспетъ, разв, какъ перенявъ еще боле шалостей, свою судьбу самъ ршитъ и тмъ жребій свой подлаетъ. Сестры ихъ собою статны. Старшая изъ нихъ главнымъ попеченіемъ иметъ наружностью своею быть похожею на выпачканную ея служанку, почему, какъ встанетъ съ постели, такъ волосъ не причешетъ и платка не перевяжетъ. — NB. Но здсь я моей жен перо уступаю. — Она сама желаетъ описать похожденіе третьягоднишняго дня.

* *

Господинъ сочиyитель Былей и Небылицъ! Я хотла взять племянницу съ собою въ гости и для того велла ей почище одться, она пришла ко мн напудрена, но не причесана, волосы повсюду около головы висли какъ у львицы, а помада клочками видна была, на ней было напутано флеру много и высоко, на флер цвты туды и сюды, на цвтахъ красныя фольги, на сихъ великое множество крупныхъ бусъ, подобно какъ зимой ледяныя сосули на кровляхъ висятъ, а сверхъ всего сего голубыя замаранныя запудренныя ленты приколоны были, ушей и глазъ она не вымыла, и пудра въ нихъ кучами лежала, на лбу и на щекахъ видны были полосами грязь, пудра, румяна, и изъ бровей сурмила, флеровое на ней платье надто было такъ, что она на одну полу спереди наступала, пока другая на боку вздернута висла. Платье бусовыми сосульками было выложено, но какъ она на оное непрестанно наступала и почти, такъ сказать съ позволенія вашего, верхомъ въхала въ комнаты, то бусы оторвались и разсыпались, но меня однакожъ хотла уврить, что съ головы упали. Я доказала ей, что съ платья, и принуждена была оставить ее дома, мн стыдно показалось таковую чучелу въ люди казать, она же блья по недл не перемняетъ… Мужъ мой допишетъ… Дома сидя она у двокъ навдалась, что лучше: чтобъ бусы съ головы, или съ платья сорвались? Изъ того можете видть остроту ума ея, что мн съ нею длать? Сестра ея середняя совсмъ сложенія иного, но также необычайно ходитъ, не инако какъ въ мужскомъ плать, скачетъ на прерзвыхъ лошадяхъ, говоритъ о собакахъ, о травл звриной, стрляетъ изъ лука, ружья и пистолета, и самой гренадерской выступкою ходитъ.
NB. За сію нын сватается нмецкой баронъ.— Третій братъ перенимаетъ вс женскіе обычаи, онъ бы блился и румянился, буде бы я его до того допускалъ, говоритъ женскимъ голосомъ и слова не договариваетъ, цлый день лежитъ или на постел, или на сундук.— NB. Канапе я веллъ вынести изъ горницы, чтобъ мене валялся.— Всего притворно боится, крайнее попеченіе иметъ о своей красот, даже до того, что прошедшее лто пришилъ флеръ къ своей шляп и носилъ надъ собою подсолнечникъ, чтобъ отъ солнца не загорть. Онъ вообще похожъ на вощаную куклу, такова и меньшая сестра, которую онъ очень любитъ, он оба отмнно нжны, отъ всего обмираютъ, сверхъ того, близоруки. Не знаю, откуда имъ Богъ далъ стекла, сквозь которыхъ иного не длаютъ, какъ цлый день изъ оконъ на улицы зваютъ, изъ дома же никуды не выходятъ, опасаясь суровости воздуха, либо солнца, втра, сырости, засухи или невсть чего еще иного. Прошу описаніе сіе вмстить въ ‘Собесдник’, авось либо удастся, для блага ихъ, изъ того сдлать имъ доброе употребленіе, тмъ одолжите слугу вашего Михайла Передкова.

* *

Краткодлинное. Когда начинаю писать, обыкновенно мн кажется, что я коротокъ умомъ и мыслями, а потомъ слово къ слову приставливая, мало-по-малу строки наполняю: иногда самому мн не въ догадъ, какъ страница исписана и очутится на бумаг мысль краткодлинная, да и еще съ такимъ хвостомъ, что умные люди въ ней изыскиваютъ тонкомысліе, глубокомысліе, густомысліе и полномысліе, но съ позволенія сказать, все сіе въ собственныхъ ихъ умахъ, а не въ моихъ строкахъ кроется, ибо неумные въ нихъ ни ума, ни всего вышеписаннаго не находятъ. Да чему тутъ и быть? всякъ вдаетъ или не вдаетъ (хотя то часто было объявлено), что я первоначальныхъ правилъ грамматики отнюдь не знаю, а еще мене (не бывъ ничему ученъ) возмогу порядочно мысли и умъ настроить, аки клавикорды либо скрипицу. Натянулъ бы я охотно струны, буде бы зналъ какъ… ежели вы, господинъ читатель, знаете какъ это длается, сотворите милость, пришлите мн сказать подробно, я наипаче бы желалъ натянуть струны тонкія и пріятныя, или громогласныя, кои бы пробренчали и кончились на А, кончающихся же на И мн ни на что не надобно: тхъ не присылайте, ихъ всегда довольно будетъ.
Вопросъ. — Кто будетъ знать, что А и И?
Отвтъ. — О семъ говорить теперь не время, друзья мои въ отлучк, да и листъ кончился.

* *

Господинъ сочинитель Былей и Небылицъ! У меня есть племянница, которая говоритъ, будто она всегда читаетъ ‘Собесдникъ’, но въ самомъ дл она въ немъ перебираетъ лишь т листы, кои содержатъ ‘Были и Небылицы’. Когда же вышла шестая часть, она нечаянно напала на то, что тамо пишутъ о блилахъ и румянахъ, и вмсто того, чтобъ ей получить отъ оныхъ отвращеніе и опасеніе, она узнала много неизвстныхъ ей до тхъ поръ для прикрасы мазей, мастей, масла, мыла и иныхъ вещей, наипаче привязалась чрезвычайно къ mouchoir de Venus и gants glacs, она оныя по всему городу искала и людей замучила, посылая верхомъ и пшкомъ на гостиной дворъ, и по всмъ домовымъ новымъ лавкамъ, чтобъ достать вышеписанныя диковинки, сколько я и мужъ ея ни говоримъ ей, что она лицо испортитъ, но она не вритъ, а какъ она ваши ‘Были и Небылицы’ перебгаетъ охотно, то просимъ васъ, чтобъ вы привлекли ея вниманіе чмъ ни на есть такимъ, чтобы здоровью и лицу ея не такъ вредно было, какъ блилы, касательно-жъ румянъ, авось либо уговоримъ, чтобъ, окром сухихъ, и то въ маломъ количеств, не употребляла. Покорный слуга вашъ Иванъ Нешорстовъ.
Отвтъ. Сущая Быль. Ддушка зналъ одну двицу, хорошую и разумную, которая была нсколько смугла, къ ней приняли мадамъ. Мадамъ умла рисовать, дть, играть на клавикордахъ, нравомъ была тиха и скромна паче иныхъ преждебывшихъ, но сильно притомъ блилась. Мадамъ показывала все, что умла, той хорошей двушк, также выучила ее и блиться. Мадамъ отъ блилъ получила чахотку и скончалась: вскор потомъ хорошая двица зачала жаловаться грудью, и какъ она пвала много, то думала родня, что она отъ того больна грудью, не велла ей пть, блиться же не запретила. Мсяца съ два спустя, она вышла замужъ и часъ отъ часу стала чахнуть больше, и умерла прежде года. По всмъ признакамъ ддушка изволитъ говорить, что ей чахотка приключилась отъ блилъ, ибо зубы почернли, глаза стали болть и кожа сморщилась.

* *

Экономическое распоряженіе. Скажите правду, господа издатели! весьма покойно имть не бокъ о бокъ, но возл бока ‘Были и Небылицы’, когда листа недостаетъ въ книг, тогда заказать можно листъ аки попадьинъ пирогъ у просвирни. Кто такъ послушливъ, чтобъ взялъ перо и наполнялъ листъ?.. правду сказать, чмъ бы то ни случилось. Таково дло имть съ безграмотнымъ, ни отъ одного грамотея вы такъ скоро не бываете услужены. Бездлушками, вы скажете.— Не спорю, но пора помышлять о иномъ, понеже приготовленія ждутъ къ отъзду, и буде сами на себя не предпримете продолженія, то представлю найденнаго мною продолжителя, у котораго не одн только ‘Были и Небылицы’ заказать можно, но много иного въ жизни нужнаго и полезнаго вообще, а лучше того имю честь вамъ предложитъ, не разсудите ли за благо ‘Были и Небылицы’ отдать на подрядъ, и для того вызвать охочихъ людей, буде же на то не согласитеся, то отдамъ ихъ самъ на вру, какъ выше писалъ.

* *

Завщаніе. Сего утра сочинилъ я вчерн слдующее мое завщаніе. Собственное мое имніе ‘Были и Небылицы’ отдаю я (имреку) съ тмъ,
1. Что ему самому, или кому онъ отдастъ, повритъ, продастъ, или заложитъ, для продолженія оныхъ, не писать шероховато, либо съ трудомъ, аки подымая тягости на блок.
2. Писавъ, думать не долго и не много, наипаче не потть надъ словами.
3. Краткія и ясныя израженія предпочитать длиннымъ и кругловатымъ.
4. Кто писать будетъ, тому думать по-русски.
5. Иностранныя слова замнить русскими, а изъ иностранныхъ языковъ не занимать словъ, ибо нашъ языкъ и безъ того довольно богатъ.
6. Краснорчія не употреблять нигд, разв само-собою на конц пера явится.
7. Слова класть ясныя и, буде можно, самотеки.
8. Скуки не вплетать нигд, наипаче же умничаньемъ безвременнымъ.
9. Веселое всего лучше, улыбательное же предпочесть плачевнымъ дйствіямъ.
10. За смхомъ, за умомъ, за прикрасами не гоняться.
NB. Не запрещается однакожъ оныхъ употреблять везд тутъ, аки струи.
11. Ходулей не употреблять, гд ноги могутъ служить, то-есть надутыхъ и высокопарныхъ словъ не употреблять, гд пристойне, пригоже, пріятне и звучне обыкновенныя будутъ.
12. Врача, лекаря, аптекаря не употреблять для писанія ‘Былей и Небылицъ’, дабы не получили врачебнаго запаха.
13. Проповдей не списывать и нарочно оныхъ не сочинять.
14. Гд инд коснется до нравоученія, тутъ оныя смшивать наипаче съ пріятными оборотами, кои бы отвращали скуку, дабы красавицамъ острокаблучнымъ не причинить истерическихъ припадковъ безвременно.
15. Глубокомысліе окутать ясностью, а полномысліе легкостью слога, дабы всмъ сноснымъ учиниться.
16. Пустомысліе и слабомысліе откинуть вовсе, буде можно.
17. На всякія мысли смотрть не съ одного конца, но съ разныхъ сторонъ, дабы избирать удобно было видъ тотъ, который разсудку пріятне представится.
18. Стихотворческія изображенія и воображенія не употреблять, дабы не входить въ чужія межи.
19. Желается, чтобъ сочинитель скрылъ свое бытіе, и везд бы было его сочиненіе, а его самого не видно было, и нигд не чувствовалось, что онъ тутъ дйствуетъ, и для того совтуется ему говорить такъ, чтобъ не онъ говорилъ, а безъ того умъ его или глупость равно не способны будутъ читателямъ.
Сіе пишу въ совершенной памяти и въ полномъ здравіи.

——

[Продолженіе ‘Былей и Небылицъ’. *)

*) Все это продолженіе ‘Былей и Небылицъ’ въ печати не появлялось, а осталось въ рукописи.
Не мною сочиненныя и не мною заплаченныя похвалы, данныя ‘Былямъ и Небылицамъ’, также сдланное имъ анатомическое описаніе, по сказанію моего портного, навлечетъ на оныхъ вскор завистниковъ. Я спрашивалъ: грамотныхъ или неграмотныхъ? Отъ первыхъ намреніе мною уже взято заградиться совершеннымъ своимъ незнаніемъ, вторые же не опасны, ибо суть единаго племени, Былямъ хотя завидовать, хотя нтъ — Были останутся Были, Небылицамъ же завидовать стыдно, ибо мене того быть не можетъ. ‘Были и Небылицы’ гоненія, изгнанія не опасаются, ибо быль изгнать нельзя, а небылицы еще меньше. Когда длать нечего, упражняться былью и небылицею, подъ тнью оной искать забавы не запрещается и ворчливому и брюзгливому. Досужіе часы, помнится мн, не запрещено употребить на Были и Небылицы, лишь бы небылицы не взяли время надъ былью и быль не обратилась въ Небылицу или небылица въ быль, что по сказанію всхъ знающихъ ‘Были и Небылицы’, также и моего портного, нездорово какъ вещамъ, такъ и людямъ. Мой же портной въ числ умныхъ и разсудливыхъ людей, и я его завсегда охотно слушаю, ибо онъ шьетъ на меня кафтаны такъ длинны и такъ широки, что по нужд служить могутъ и сертукомъ, и шубою. Я же люблю широкое всякое платье, и одежду, которая нигд не гнететъ. Страница окончена.

* *

На сихъ дняхъ поду я къ любезному моему ддушк, получивъ отъ него на то позволеніе сими словами: ‘полно теб въ Питер аки котъ молодой играть своимъ хвостомъ, прізжай къ намъ. ‘Были же и Небылицы’ сдаю въ уплату счету портному — онъ ихъ будетъ продолжать. Для образца написалъ онъ слдующее:
Я портной, а не иной, шью кафтаны и сарафаны, ропъ дику 1), ропъ дуки 2), сертуки и юпки, все крою широко и шью крпко, также бетанляри3), въ коихъ толстые могутъ казаться тонки, и иныхъ мелочей много для всякаго пола и возраста. Всякъ легко узнать можетъ по вывск, гд я живу, а сверхъ того бываю часто на улиц на большой на прямой. Называютъ меня разными именами, въ цехъ я не записанъ. Запросто со мною говоря, я привыкъ слышать: ‘господинъ портной’, и скоре по сему названію откликиваюсь.
NB. На сей случай боле того писать не велли, а впредь можетъ быть самъ не захочу. Наше ли дло писать?
1) Робъ-де-вуръ. 2) Робъ-рондъ. 3) Петъ-ан-леръ.

* *

Отъ портного. Какъ деньги выручу по счету, писать немного буду. Гд нашему брату писать? Недосугъ отъимаетъ время, надо кроить, шить, сходить закупать того-сего, долгъ забирать, дтей кормить, ихъ воспитать, кумовьевъ постить и отъ нихъ посщеніе принимать, съ женою разобраться и иныя житейскія приключенія удовольствовать, отвращать, привлекать или за ними ходить.
Благо, что немного до выручки долга, всего пять рублевъ, но какъ бы то ни было, отдамъ дьячку, который дтей учитъ букваря. Пусть его пишетъ — онъ недавно изъ школы самъ вышелъ.

* *

Отъ дьячка изъ книгъ. Понеже много вкусовъ разныхъ: дти любятъ игрушки, философы — глубокомысленныя разсужденія, арапы — скакать на лошадяхъ, французы — новыя выдумки, гишпанцы — важнаго наружнаго виду, нмцы — изысканій и точности, англичане — въ работ совершенства, а въ разсужденіи соглашенія разновиднаго и соединенія часто противнаго, въ иныхъ домахъ ищутъ остроты слога, въ другихъ одна забава, и того для на вс вкусы угодить не можно, наипаче бравъ въ размышленіе, что восьмидесятилтнему уже не нравится то, въ чемъ забаву находитъ двадцатилтній, что одинъ сердится за то, чему другой смется, третій же желаетъ покоя тогда, когда четвертый забаву находитъ въ шум свтскомъ, бредитъ же изъ нихъ единственно тотъ, который непрерывно открытыми глазами во сн видитъ. Азъ, имя все то въ памяти моей, начиная впервые писать, смотрлъ бы на все то со трепетомъ, если бы не приближился желаемый мною конецъ сея страницы, который переходить крпко намъ запрещено.

* *

Отъ дьячка изъ книгъ. Всякъ знаетъ, что въ холодномъ мст не тепло и въ тепломъ не холодно. Кто не живетъ своимъ образцомъ? Воспитаны же, какъ Богъ дастъ, съ молода мы думаемъ инако, нежели въ среднихъ лтахъ, а въ старости еще инако. Когда человкъ здоровъ, тогда иметъ чувство одно, а въ болзни другое. Въ Египт болзни и чувства иныя, нежели въ Кол и при усть рки Оби. Жаръ и стужа великое надъ человкомъ дйствіе имютъ, кто можетъ сказать точно, какое? Того за знающаго признавать не отречемся, лишь бы не объявилъ притомъ, что все знаетъ!

* *

Отъ дьячка изъ книгъ. Лапы всхъ зврей кончаются копытомъ, какъ у коровы или лошади, или ногтями, какъ у собаки, но не одн лошади лягаютъ и не одн собаки царапаютъ. Львы, слоны и иные зври не могутъ жить, аки человкъ, во всхъ разныхъ климатахъ, но человкъ живетъ везд. Онъ одинъ, сказываютъ, будто и скуку знаетъ. Вроятно, что предки наши мене скуку знали, нежели мы: отецъ мой, бывъ попомъ, отъ скуки всегда ложился спать. Я другого сложенія — меня скука заставляетъ думать.
NB. Когда я думаю, тогда я не пишу. Пишу же не думавши, но изъ книгъ, то-есть раскрываю книгу, держу ее передъ собою и пишу, но ни единаго слова того, что въ книг написано, а слова ставлю вмст по совту господина портного, который называетъ сіе шить слова плотно, чтобъ не поролись.

* *

Отъ портного. Вотъ каковы образцовыя штучки, составленныя дьячкомъ: онъ оныхъ какъ блины печетъ.
NB. Штучкой мы называемъ наполненіе строки.

* *

Отъ дьячка изъ книгъ. Самая разумная мартышка въ разсужденіи человка весьма глупа. Всякъ знаетъ, что для человка не весьма похвально быть схожимъ на обезьяну.

* *

Отъ портного. Сію послднюю штучку вотъ какъ составили: мы со дьячкомъ условились: онъ писать, я кроить рукавъ въ запуски — того скоре. Онъ выигралъ закладъ, ибо я, повернувъ рукавъ, тмъ замедлилъ, а онъ межъ тмъ дописалъ.

* *

Дьячекъ изъ книгъ. Изъясненіе печали во всякомъ народ разнствуетъ. Римляне, китайцы и жиды долгимъ плачемъ отъ оной отплакивались и отплакиваются, лопари съ печали ложатся спать, англичане умерщвляются (т. е. убиваютъ себя), нмцы пропьютъ, французы просвистятъ, у насъ встарину отговаривались, пеняя причины подающему.

* *

Дьячекъ изъ книгъ. Сказываютъ, будто родъ жизни портитъ или исправляетъ умъ человческій.

* *

Отъ портного. Сіи дв послднія штучки дьячекъ мой намаралъ, стоя у окна, на бумаг, выпоротой изъ стараго платья, пока я, сидя на стол, сшивалъ распоротый во многихъ мстахъ ветхій кафтанъ. Недосугъ мн было за нимъ на тотъ часъ присматривать, но я крайне не доволенъ, что онъ ударился въ такія мудрости, въ коихъ ни главы, ни хвоста не сыщешь. Но какъ онъ на то время истерялъ, a иного въ заготовленіи не имется, того для вы читали сіе, господинъ читатель.
NB. Сверхъ того, буде кто нашей работою недоволенъ, то просимъ о томъ намъ объявить письменно, дьячку моему и мн, портному, либо кому изъ насъ — сдадимъ охочимъ людямъ за вносъ нашихъ денегъ.

* *

Дьячекъ изъ книгъ. Собачка играла съ дитятею. Собачка, потерявъ терпніе, укусила дитя. Дитя закричало. Собачка, поджавъ хвостъ, со страха ушла подъ кровать. Спрашивается, какъ это называется?

Разговоръ.

Портной. Что ты спрашиваешь?
Дьячекъ повторяетъ тоже.
Портной. Собака есть собака. Если она играла съ дитятею, и дитя играло съ собачкою, знатно, оба на то время не спали,— доказательство тому, что играли. Ты говоришь, что собачка, потерявъ терпніе, укусила дитя. Собачка имла ли терпніе — въ неизвстности. Вдь не имвъ, не могла терять. Что укусила дитя, то глазами видно, a крикъ слышанъ могъ быть ушми либо ртомъ, аще его кто на то время открыть имлъ. Собачка, поджавъ хвостъ, со страха ушла подъ кровать — струсила.
Дьячекъ. Спрашивается, какъ это называется?
Портной. Чего? что собака съ дитятею играла… ну, играла. Что терпніе имла, по моему сумнительно. Что укусила, видно и слышно было. Что собачка, поджавъ хвостъ, со страха ушла подъ кровать, боялась бита быть.
Дьячекъ. Спрашивается, какъ это называется?
Портной. Загадка что ли это?
Дьячекъ. Подумайте, пожалуй.
Портной (поворачивая шитье). Сколько ни подумаешь, все тоже будетъ.
Дьячекъ. Спрашивается, какъ это называется?
Портной. Хорошо, да видишь, листъ оконченъ.

* *

Дьячекъ изъ книгъ. Никто не принужденъ читать нашу книжку, и для того пристойно будетъ каждому, кому не нравится чтеніе, оную вовсе оставить, прежде нежели скукою принудится къ тому. Пища сія не приготовлена для всякаго желудка: инымъ казаться можетъ жестка, у сихъ желудокъ не варитъ или варитъ съ лнцою. Симъ не худо будетъ для здравія выпить вейновуіо водку съ имбиремъ или съ перцомъ, чмъ разогрются неотмнно холодные жизненные соки. Другимъ придти на мысль будетъ, аще пища сія слишкомъ легка и безъ тхъ питательныхъ соковъ, кои производятъ сытости. Но да вспомнятъ благосклонно, что для слабаго легкая пища пристойне сытной, которую не всякъ желудокъ сварить въ состояніи. Буде же кто найдетъ ее безъ соли, тому предписать пригоже всего воздержаніе отъ оной. Аще же явится кому слишкомъ съ солью, тотъ, бывъ наполненъ острыми мокротами, всего лучше учинитъ, ежели чаще принимать будетъ парное молоко козье. Женщинамъ же при чтеніи оной совтуется употребить завсегда либо вязаніе филе, либо шитье, или же раскладываніе картъ для загаданія — любитъ ли кто, или нтъ.

* *

Дьячекъ изъ книгъ. Восклицаніе…
Портной. Ну, что это восклицаніе?
Дьячекъ. Въ книг написано восклицаніе.
Портной. Я спрашиваю, что такое восклицаніе?
Дьячекъ. Восклицаніе… Восклицаніе есть восклицаніе.
Портной. Эдакой человкъ! Чего ты говоришь? Самъ не знаешь. И безъ тебя всякъ знаетъ, что кафтанъ есть кафтанъ.
Дьячекъ. Дайте написать, авось-либо объяснится.
Портной. Хорошо, братъ, пиши, посмотримъ, что намъ скажешь.
Дьячекъ (пишетъ). Восклицаніе пишется обыкновенно двувершковыми строками, наполненными высокопарными словами. Тутъ на слабомысліе и пустомысліе не смотрится, лишь бы сплетеніе словъ ушамъ громогласно казалось, дльное же отметается везд тутъ, гд въ вершковой мр не вмстительно, либо слова не звучны.
Портной. Кто это будетъ разумть?
Дьячекъ. Кто… кто хочетъ… наше ли это дло? вдь въ книг написано.
Портной. То такъ, однакожъ…
Дьячекъ. Я сегодня боле не напишу, вдь страница-то окончена.

* *

Разговоръ. Дьячекъ, портной и его жена.

Дьячекъ. Здравствуй, Симонычъ.
Портной. Здорово, Архипычъ, надлалъ ты мн хлопотъ!
Дьячекъ. Какія?
Портной. Вдь я теб сказывалъ, что твоей мудрости не будутъ разумть. Жена моя за твое восклицаніе цлое утро меня бранила.
Дьячекъ. Понапрасну…
Портной. Вотъ вошла кстати, спроси у самоё. Серашка, скажи ему, что ты давича говорила.
Жена. Я говорила правду (она прибираетъ по горниц 23,). На что ты пишешь рчи… на два пальца пыли на окн… коихъ никто не разуметъ… (щеткой обметаетъ зеркальцо) да и скучно читать.
Дьячекъ. Серафима Никитична…
Портной (вдвая нитку въ иголку). Видишь изъумничался. Я давно ему говорилъ, что высокопарныя и головоломныя слова… иголка изломалась, подай, Сераша, иную… намъ, простякамъ, скуку наносятъ. Мы когда читаемъ, такъ хотимъ разумть чего (завязываетъ узелъ), читаемъ неразумительное, неясное, какъ бы ты, Архипычъ, словами не надулъ — для насъ все потерянныя слова (отдаетъ узелъ). На, отнеси къ хозяину.
Дьячекъ. Я пишу изъ книгъ: какія слова тутъ написаны, я списываю.
Портной. По твоему, это по книжному. Но на что ты выбираешь скучное, неразумительное — въ томъ дло.
Жена. Я твое книжное не разумю.
Дьячекъ. По-русски писано.
Жена. По-русски, по книжному я разумю, и россійскую исторію читаю и знаю, что написано небось.
Портной. Слышишь ли, Архипычъ?
Дьячекъ. Слышу, но исторія-то писана для ребятокъ и для того разумительна, простымъ складомъ безъ украшенія. Слышишь ли, Симонычъ?
Портной. Слышу.
Дьячекъ. Страница окончена.

* *

Сего утра пришелъ нкто къ портному и сказалъ ему: ‘господинъ портной, вамъ что ли ‘Были и небылицы’ отданы за пять рублевъ долга?..’ — ‘Съ полтиною’, прибавилъ портной, ибо ему досадительнымъ показался голосъ, съ которымъ сіи слова говорены были.— ‘Для чего’, продолжалъ пришедшій, ‘вы въ ‘Быляхъ и небылицахъ’ столь ревностно домогаетесь говорить или писать несовершенно, языкомъ весьма низкимъ для твердости нашего духа и обильныхъ чувствованій сердца?’
‘Для чего… для чего…’ сказалъ портной, который неожидаемымъ вопросомъ удивленъ былъ и не зналъ, что отвтствовать, но подумавши нсколько, молвилъ: ‘для трехъ причинъ: 1) для того, что я портной, пишу своимъ языкомъ, которымъ я вкъ свой говорилъ, 2) для того, что я хочу, чтобъ читатели, для коихъ я пишу, разумли то, что пишу. Я же пишу сочиненія не длинне вершка, и ничего незначущія, не чужія, не краденыя, но мои собственныя. Буде вамъ не нравятся, совтую не читать, я же своимъ распоряжаю, какъ заблагоразсуждаю. Вонъ курица блая ходитъ по горниц, и та моя — она насдка добрая, всякій день отъ Филиповки по яйцу снесетъ до Пасхи, захочу яйцы т сварю въ смятку, въ мшк, или сдлаю яишницу — никому до того нужды нтъ, а знаю про то лишь я да жена моя Серафима’.
Пришедшій, почесавъ рукою голову, потомъ щеку и бороду, сказалъ: ‘то такъ, господинъ портной, яишницу вы скушаете съ домашними, но писаніемъ вашимъ вы въ числ тхъ, кои портятъ языкъ и вкусъ’.
‘Ахъ-ти’, вскричалъ портной, испугавшись, ‘не впрямь ли? Кажется пишу, какъ я, и вы и многіе говорите, по крайней мр не я одинъ такъ говорю. Учите же меня, какъ лучше говорить или писать?’
Тогда пришедшій вынулъ изъ-за пазухи бумагу, вдвое сложенную въ длину, съ правилами. Портной жадно кинулся оныхъ читать съ чистосердечнымъ намреніемъ поправить свои ошибки и читалъ цлую страницу единымъ духомъ, дабы довести израженіе до конца. По окончаніи оной, перекрестясь, сказалъ: ‘охъ, сударь, тутъ скоре одышку наживешь, нежели наберешься ума!..’ Отдохнувъ же отъ лучей мысленнаго свта, разливающихся изъ общаго средоточія и проч., продолжалъ чтеніе трехъ правилъ предписанныхъ и, прочтя два слова перваго правила, остановился и спросилъ: ‘что такое періоды и русское ли это слово?’ Свдавъ же, что періодъ есть то, отъ чего ему одышка причинилася, просилъ сказать, нельзя ли покороче? и хотлъ знать, для красы языка и исправности писанія, во сколько вершковъ періоду быть должно? Пришедшій, услыша сіе, сказалъ, что ‘по сему вопросу видно лишь то, что ты съ аршиномъ много возился. Вопросъ твой не у мста’. На сіе портной сказалъ: ‘у мста, сударь, у мста. Я и кафтана безъ мры шить не могу. И такъ прошу дать мн мру длины вашихъ періодовъ, дабы я правильно писать могъ и съ лучшею охотою исправить могъ мои ошибки, или оставьте меня съ моими ошибками, о коихъ ни у кого по крайней мр одышки не будетъ. Сверхъ того переведите мн по-русски слово періодъ, ибо за всякое иностранное слово, которое хозяинъ ‘Былей и небылицъ’ найдетъ въ оныхъ, или мною, или дьячкомъ внесено будетъ, онъ по нашему договору правъ изъ пяти рублей съ полтиною вычесть у меня по десяти копекъ’.
Пришедшій терпливо слушалъ усердную исповдь портного о період и его мр, или, лучше сказать, пришедшій, имя правила правописанія въ голов, хотя слышалъ слова, но не вслушался въ рчи. По окончаніи оной, сказалъ только: ‘прочтемъ дале’. Портной началъ паки: ‘второе, чтобы не потерять достоинствъ описуемаго вещества’. ‘О’, сказалъ на сіе портной, ‘хотя я сіе не вовсе разумю, но вижу, что тутъ періодъ короче, изъ чего заключаю, что мры оныхъ убавить можно, чему сердечно радуюсь, ибо длинными вредъ наносить можно заподлинно себ и ближнему, наипаче чахоточнымъ’.
Здсь въ горницу вошелъ дьячекъ не вовсе въ трезвыхъ обстоятельствахъ, однакожъ въ сносномъ положеніи. При немъ прочли третье правило. Онъ портного уврилъ, что нтъ школъ и книгъ школьныхъ, въ коихъ подобное не напечатано было (бы) давно. Портной же крайне тому дивился, понеже съ роду ни въ одной не бывалъ и книгъ никакихъ не читывалъ.
Коренное портной прочиталъ дважды и трижды съ крайнимъ удивленіемъ, не зная и не разумя однако латинскихъ словъ. Дьячекъ же сказалъ ему: ‘чему, сватъ, дивишься? Славяне, побдя весь свтъ, не единожды разнесли языкъ свой повсюду. Удивительно лишь только то, что были времена такія, въ кои насъ увряли и мы уврены были, что въ богатйшемъ и пространнйшемъ въ свт язык нашемъ не находится словъ для написанія письма и заимствовали непрестанно изъ иностранныхъ языковъ, даже до мелочныхъ званій разныхъ вещей. Чему, господинъ пришедшій, изволите сіе приписать?’ спросилъ портной. Пришедшій сказалъ: ‘прощай, господинъ портной, я не имю времени о семъ съ вами теперь толковать’, и вышелъ вонъ изъ горницы. Портной же задумался сильно и былъ въ недоумніи о говоренномъ. Говорилъ дьячку: какъ намъ съ ‘Былями и Небылицами’ теперь управлять? Дьячекъ совтовалъ продолжать по-прежнему, сказалъ: ‘сватъ, вдь вс ихъ читаютъ, и когда часть ‘Собесдника’ выходитъ, тогда всякой почти, проходя прочее мимо, ищетъ ‘Были и небылицы’.
Портной: То такъ было, пока ддушка и друзья въ полномъ дйствіи находились и внукъ писалъ, а теперь какъ? Дьячекъ: Авось либо и наши бредни прочтутъ. Портной: Только не пиши пожалуй ни въ какомъ случа надутымъ слогомъ безъ смысла и не умничай много. Серафима того и другого не любитъ и за то ворчитъ иногда цлый день. Дьячекъ: Есть ли способъ на всхъ угодить? Портной: Говорю ли я на всхъ? Была бы Серафима довольна, да сошли бы листы съ рукъ, до прочихъ мн дла нтъ…
Тутъ принесли портному платье и разговоръ кончился.

* *

Портной началъ было пороть подкладку изъ-подъ кафтана полуветхаго. Дьячекъ, по своему обыкновенію стоя у окна, писалъ, когда по улиц карета похала. Кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ, заднія колеса сверху врознь, а снизу сблизились, такъ что тягость каретнаго ящика между станка и колеса, сдлавъ сама кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ, на бокъ не тихо на мостовую повалилась. Отъ стука и кавыка дьячекъ, который не былъ глухъ, поднялъ голову, положилъ клочекъ волосъ за правое ухо и, взглянувъ нехотя, молвилъ: ‘Ахъ-ти, карета упала, колеса соскочили, ось переломилась, кучеръ свалился’. Портной тогда сошелъ со стола, жена его, дти, подмастеріи, ученики, работница — вс сбжались къ окнамъ, къ дверямъ. Не вс успли еще сблизиться къ позорищу, когда двое человкъ слугъ подъ руки ввели къ портному въ домъ барыню — острые каблучки, чрезвычайно высоко причесанную съ перьями и цвтами, туды-сюды натыканными, выше полуаршина съ вершками. Не доходя шага два до дверей горницы, люди съ рукъ барыню спустили. Она пошла до дверей — кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ же — не попала въ дверь, но споткнувшись праве немного прямо въ стну, тутъ ухватясь руками по стнк уже кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ, дошла до дверей и черезъ порогъ въ горницу, гд портной, жена его и дьячекъ посадили ее на самомъ лучшемъ соломенномъ стул, и начался разговоръ въ такой сил.
Барыня (вынимая стекло зрительное изъ кармана, осматриваетъ окружности). Ah! quel horreur! (Къ жен портного). Ахъ, мать моя, какъ я испугалась, я чуть жива. Ah! mon Dieu!
Жена. Христосъ съ вами, не ушиблись ли, сударыня?
Барыня (смотря въ лорньетъ). Ахъ, мой свтъ, я не знаю, какъ я жива осталась! Подумай, mon coeur, карета моя опрокинулась на улиц! чуть въ стекло не попала головою. По счастью, что я сидла въ карет безъ подушки, и что мсто, гд сидла, спущено было вершка два отъ земли, a то глаза бы выколола.
Дочь портного (къ матери). Мама, для чего у барыни лицо такъ низко?
Жена (къ дочери). Перестань, щенокъ!
Портной (къ барыни). Не изволишь ли выкушать чего?
Барыня. Ахъ, дайте духъ перевести!
Сынъ портного (къ матери). Мама, у барыни юпка короткая, разв она скороходиха?
Жена. Молчи, повса!
Барыня (смотря въ горницу въ лорньетъ). Cela est epouyantable! Какъ мн теперь хать домой, я ужасть какъ далеко живу.
Дьячекъ. Гд вы живете сударыня?
Барыня (положа лорньетъ въ карманъ). Ахъ, на краю свта!
Портной. Пошлемъ кого по другую карету?
Дочь (къ сыну). Барыня глаза въ карман носитъ.
Сынъ (къ сестр). У барыни каблукъ тоньше и длинне ключа отъ шкапа,
Барыня. Насилу я вспомнила. Здсь, чаю, близко живетъ mon amie, совтница Перюшкова! Ah! mon Dieu, какъ она удивится, какъ услышитъ, въ какой… я зашла.
Портной. Тотчасъ я пошлю.
Послали. Барыню въ Перюшковой карет отвезли. Съ того дня дти портного ни о чемъ не говорили, какъ о барын съ низкимъ лицомъ, о короткой ея юбочк, о высокой каблучной острот, о карманныхъ глазахъ, представляя все то непрестанно въ лицахъ, накалывая на голов, что подъ руки имъ попадалось, даже до бересты, и длая себ каблуки тонкіе и высокіе изъ хвороста, подобные ходулямъ, перенимая походку, кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ. Сія забава продолжалась до вчерашняго вечера и кончилась тмъ, что сынъ осьмилтній, ходя кавыкъ, кавыкъ, кавыкъ, ногу вывихнулъ и теперь лежитъ въ постели, къ крайнему сожалнію всей семьи, которая большую надежду полагала въ его отличныя качества, ибо, бгая по улицамъ, никогда не прихаживалъ домой съ пустыми руками, но всегда съ гвоздемъ, или крючкомъ, или иной отломкою. Гд же оныхъ тяпалъ, о томъ и вопроса никогда не бывало, понеже въ ономъ не усматривали иного, окром настоящей пользы домашней, ущербъ же ближняго въ такихъ малостяхъ не ставился за дйствительную потерю кому ни на есть, повадника же къ воровству никто въ томъ не усматривалъ до тхъ поръ, что призванный вчерась ввечеру ученый костоправъ не наткнулъ на то примчаніе родителей.

За недосугомъ дьячка, по сказк подмастерья, который

читаетъ по складамъ, писалъ площадный писарь.

* *

На сихъ дняхъ къ портному пришелъ кумъ его, гошпитальный подлекарь. Ходя по горниц, подошелъ къ окну. Тутъ лежали лоскутки черные ‘Былей и Небылицъ’, которыя дьячекъ не прибралъ, взялъ вершка полтора и, прочтя оныхъ, сказалъ, улыбаючись портному, что выздоравливающимъ больнымъ по гошпиталямъ не запрещается оныхъ не токмо читать, но что онъ съ товарищи его по тмъ листамъ еще узнаетъ коренныя болзни больныхъ. Портной сему дивился, спросилъ: какъ этому статься? Подлекарь вынулъ изъ кармана въ увреніе бумагу, на которой написано было слдующее:
Примчанія:
No 1. Иметъ затвердлыя частицы лтъ 50 NB. Сіи боль-
‘ 2. Боленъ желчью ‘ 30 ные ‘Были и
‘ 3. Въ природномъ расположеніи къ грусти. ‘ 28 Небылицы’
‘ 4. Рожденъ въ ипохондріи ‘ 26 терпть не
‘ 5. Склоненъ къ почестямъ ‘ 35 могутъ, прочіе
‘ 6. Дрожаніе жилъ отъ лишней чувстви- читаютъ.
тельности ‘ 38
‘ 7. Боленъ отъ многаго сиднія, уча дру-
гихъ ‘ 40
‘ 8. Иметъ комки втреныя, упражняясь
въ сочиненіи, составленномъ изъ
пышныхъ словъ ‘ 58
‘ 9. Сложенія столь печальнаго, что сер-
дится непрестанно, наипаче же тому,
что въ другихъ возбуждаетъ забаву ‘ 36
Портной выпросилъ у подлекаря и, списавъ, приставилъ отъ себя лишь NB.

* *

Отъ портного объявленіе. Понеже свои пять рублей съ полтиною уже выручилъ, дьячекъ же спился, по нашему, съ кругу долой, и того для буде кто ‘Были и Небылицы’ хочетъ снять у насъ съ руки, то охочіе люди могутъ явиться ко мн, портному, или къ сожительниц моей Серафим, или прислать письменныя свои объявленія съ надписью: ‘къ Г. портному’.
Примчаніе. Мн преимущественно велно отдать ‘Были и Небылицы’ вершками, четвертями и полуаршинами внукамъ извстнаго ддушки. Запрещено же мн сдать оныя аршинами, и для того буде изъ пятнадцати внучатъ кто здсь въ Питер на лицо и охоту иметъ, да явится смло.
NВ. Нужды въ томъ нту, чтобъ самъ писать умлъ, можетъ заставить писать, кто случится, лишь бы не длинно было. Увриться можетъ, что прочтено будетъ, кой часъ изъ печати выйдетъ подъ заглавіемъ ‘Были и Небылицы’.
Примръ тому слдующее сочиненіе моего подмастерья:

* *

Къ ‘Былямъ и Небылицамъ’ восхитительное.

О, прекрасное заглавіе! Подъ крыломъ покровительства вашего, выходитъ въ печать не вмстительное въ проповди, въ исторіи, въ трагедіи, въ комедіи, въ стихахъ, и проч., и проч., и проч. Что тутъ не включается, то ставится въ примчаніе, побочное же подъ знакомъ NВ. Слдовательно всегда вдругъ о трехъ разныхъ вещахъ говорить можно, не обезпокоивая ни писателя, ни чтеца, что весьма удобно для всхъ. Связи же не требуется никакой о чемъ говорится, лишь бы мысль не длинне вершка въ себ заключала! О, прекрасное заглавіе! О, сіяющія ‘Были и Небылицы’! О, пріятная забава! О, вы, влекущія къ себ толикихъ чтецовъ! Дозвольте изъявить вамъ всекрайнее удивленіе восхищеннаго вами духа объ обширномъ вашемъ успх, превосходящемъ всякое чаяніе.]

IV. ОБЩЕСТВА НЕЗНАЮЩИХЪ

Ежедневная Записка *).

*) ‘Собесдн.’ VIII. (См. ст. о лит. дят. Екатерины II).
Засданіе первое, октября 12 числа 1783 г., поутру въ пятомъ часу.
Засдающіе были вс.
NB. Исключая тхъ, кои не пріхали.
О чемъ доложено.
NB. Оставлено на тотъ часъ безъ ршенія, замчено симъ словомъ No 1 мимо.
Примчаніе. Не знали съ котораго конца начать.
Для выигранія времени положено: большими словами на стн написать: Ignoranti Bambinelli.
Потомъ соглашенось впредь засданіе открыть пніемъ аріи той.
Того же 12 числа посл обда вошла въ засданіе словесная жалоба отъ сосдовъ по причин утрешняго ранняго собранія: говорили, что каретнымъ стукомъ по улиц помшали многимъ спать.
Доложено на другой день, то есть 13 октября.
Оставлено безъ ршенія, замчено симъ словомъ: No 2, мимо.
Примчаніе. Ожидаютъ, чтобъ накопилось дла поболе.
NB. Тогда ршить удобне будетъ.
Того же числа посл обда много думано, вечеръ миновался молчаніемъ, сдлано… ничего.
14 числа былъ праздникъ |
} засданія не было.
15 числа воскресенье |
16 числа поутру примчено, что день ото дня засдающихъ мене въ собраніи находится.
По долгомъ разсужденіи положено непремнно:
На другой день при играніи на трубахъ и литаврахъ пожаловать лнивымъ того, кто въ собраніи не будетъ 1) за иными длами, 2) кто, не бывъ въ собраніи, здитъ, и его увидятъ въ другомъ мст, какъ то: въ комедіи, на прогулк, на бал и прочее, гд-бъ-то ни было, 3) кто скажется больнымъ, бывъ здоровъ, либо проспитъ, не бывъ боленъ, или доказано будетъ, что изъ ночи день, или изо дня ночь длаетъ.
Посл обда засданія не было, за несобраніемъ членовъ.
17 числа поутру, двадцать четыре засдателя, при играніи на трубахъ и литаврахъ, пожалованы въ чинъ лнивыхъ.
Опредленіе подписано пятью засдателями. Того же дня посл обда упражнялись принятіемъ засдателей, являющихся во множеств.
18 числа поутру сдланы два важныя опредленія.
Положено: Знающимъ боле нежели писать, читать и четырехъ первыхъ правилъ ариметики, всмъ безъ всякаго изъятія отказать.
Собраніе раздлить на дв Палаты. Первая иметъ слыться: Палата съ чутьемъ, вторая — Палата безъ чутья. Члены будутъ переходить по временамъ, какъ боле или мене окажутъ способности, изъ одной палаты въ другую.
Понеже засданіе продолжилось за полдень. Того же вечера собранія не было.
19 числа поутру,
По долгомъ разсужденіи,
Положено: Невждъ вовсе не принимать, также не знающихъ безъ чутья.
Того же дня посл обда дано членамъ дозволеніе писать, и предписаны имъ слдующія правила:
1. Не писать иного, окром того, что на умъ придетъ.
2. Головоломнаго и высокоумнаго не писать.
3. Писать аки съ конца пера.
4. Въ собраніи скучнаго не читать.
5. Веселаго не издавать инако, какъ прочтя напередъ въ собраніи.
6. Элегій, эпиграммъ или одъ не читать инако, разв окажутся съ чрезвычайнымъ чутьемъ, въ противномъ случа, на оныхъ, связавъ въ пукъ, учинить надпись: мимо.
20 числа поутру соглашенось Палат безъ чутья дать привилегію чинить предложенія, Палат же съ чутьемъ предоставлены ршенія.
Того же числа посл обда вышло запрещеніе, чтобъ отнюдь и ни подъ какимъ видомъ по воздуху не летать съ крыльями или безъ крыльевъ.
NB. Разв крылья сами вырастутъ, или кто предпріялъ или предприметъ летать, самъ собою оперится.
Оперившимся дозволяется линять, когда то будетъ имъ угодно.
21 числа въ собраніи было шумно, понеже предложено Палат съ чутьемъ, чтобъ сей день ни о чемъ иномъ не имть разговора, какъ о томъ, чего не знаютъ ж не понимаютъ.

По сему случаю

об Палаты соединились, и имли долгое преніе, которое кончилось ничмъ

По причин сего

посл-обда употреблено на отдохновеніе.
NB. Дневныя записки вс за скрпою Каноника извстнаго.
22 числа, воскресенье. Собранія не было.
23 числа поутру засданіе началось чтеніемъ ежедневныхъ записокъ прошедшихъ дней.
Примчаніе. Чтеніе продолжалось въ тишин, понеже слушая не говорили.
NB. Во время чтенія двое изъ засдателей стали дремать, о чемъ доложено особо, и потому учиненъ словесный приговоръ, другъ друга почаще потчивать табакомъ, да сверхъ того дать право сосдямъ спящихъ разбудить локтемъ, либо колномъ.
По прочтеніи ежедневныхъ записокъ учинено
Примчаніе: Отдать въ печать, что исполнено въ тотъ же день.
Того же числа въ вечеру въ 8 часовъ, изъ Палаты безъ чутья вступило въ Палату съ чутьемъ предложеніе въ такой сил:
‘Понеже само по себ слово чутье подлежитъ разнообразнымъ толкамъ, того для не благоволитъ ли Палата съ чутьемъ назначить точное опредленіе онаго яснйшими израженіями, дабы, по важности того дла, единачество понятія о томъ установиться могло для общаго благоввреннаго имъ дла.’
NB. Сіе предложеніе подписано всми членами, исключая одного, который оспорилъ посылку онаго.

О чемъ немшкатно доложено.

Учинили ршеніе:

Доложить на другой день поутру.

24 числа поутру, въ Палат съ чутьемъ разсужденіе имли о вчерашнемъ предложеніи.

Положено единогласно:

Похвалить засдающихъ въ Палат безъ чутья, объявить, что таковымъ предложеніемъ совершенно оправдается выборъ и опредленіе членовъ Палаты оной.
Того же числа къ вечеру, Палата безъ чутья изъявила свою благодарность за полученныя похвалы нарочною для того наряженною депутаціею.
NB. Депутація паки оспорена была членомъ, который предложеніе не подписалъ, и для того на другой денъ перемщенъ въ Палату съ чутьемъ.
NB. Депутація принята была стоя.
Примчаніе, За неимніемъ довольно стульевъ
Опредлено: Купить скамей безъ излишества.
25 числа поутру, разсматривали поданныя просьбы о пріем въ общество. новыхъ членовъ.

Отложили до другого дня.

Учинена надпись: мимо.

Того же числа въ вечеру положено:

Явиться на смотръ черезъ день, о чемъ тотчасъ повстка отправлена.
26-го числа поутру, назначены пять членовъ для изысканія правилъ при пріем членовъ, но какъ оныя правила найдены безъ чутья, то т пять членовъ помщены въ другую Палату, и ей предписано учинить о правилахъ предложеніе.
Того же числа въ вечеру, смотръ отложенъ до полученія правилъ, являющимися до того времени дать ярлыкъ съ надписью: мимо.
27-го числа поутру, по причин множества являющихся для пріема въ общество, подтверждено о скорйшей присылк предложенія изъ Палаты безъ чутья, съ такимъ притомъ напоминовеніемъ, что размышленія принадлежатъ оной Палат съ чутьемъ.
Того же числа въ вечеру получено въ отвтъ:
Что хотя писано безъ размышленія, но набло переписать беретъ время.
28-го числа поутру, по краткомъ предварительномъ разсужденіи, учинено ршительное опредленіе:
Принимать отъ охочихъ людей письма, либо сочиненія съ такимъ точнымъ предписаніемъ, охранительнымъ для правъ обихъ Палатъ, чтобъ при всякомъ настоящемъ случа, каждой Палат вручить ей принадлежать могущее, хотя бы надпись была на имя другой.
Того же числа въ вечеру, о вышеписанномъ послано объявленіе.
29-го числа, въ воскресенье, засданія не было.
30-го числа поутру, вступило въ Палату съ чутьемъ требованное предложеніе съ правилами о пріем въ Общество Незнающихъ.
NB. Оказалось длинновато.
Ршили: Доложить впредь.
Учинена надпись: мимо.
Того же числа въ вечеру, вступила въ собраніе комедія плачевная.
Отослана въ Палату безъ чутья.
1-го числа ноября поутру, читаны правила о пріем въ Общество Незнающихъ слдующаго содержанія:
‘Правила, коихъ держаться непремнно при пріем членовъ въ Общество Ignoranti Bambinelli.
1. При пріем члена запрещается употреблять мру и всъ.
Примчаніе. Сіе правило предлагается, понеже тутъ дло не идетъ о длин, широт, тягости, легкости, жидкости или густот.
2. Во время тумана, сырой погоды, жестокихъ морозовъ, или несноснаго жара, запрещается пріемъ членовъ чинить.
Примчаніе. Сіе правило положено для того, что въ прописанныя времена сказываютъ, будто чувства боле заняты или помрачены погодою.
Слдовательно: NB. Трудне бы было тогда различать природное съ наведеннымъ лакомъ.
3. Предпочитать природный умъ составленному.
NB. Изъ сей статьи наипаче разныя пользы усматриваются для Общества Незнающихъ.
4. Въ принимаемомъ член требуется пониманіе съ точностью.
NB. Сіе правило положено, дабы членамъ общества убавить трудъ изысканія въ вещахъ, рчахъ или писаніяхъ того, чего въ нихъ не находится.
5. Аки необходимость, требуется въ член веселость нрава.
Примчаніе. Сіе правило назначено ради здравія и облегченія въ трудахъ.
6. Требуется въ израженіяхъ краткости и ясности, а буде можно, притомъ силы и пріятности.
Примчаніе. Сіе правило положено въ пользу Общества Незнающихъ для укрощенія скуки.
7. Требуется, чтобъ принимаемый членъ молчаніемъ не скрывалъ глупость природную или пріобртенную, либо надменность, невжество, или пренебреженіе.
Примчаніе. Понеже молчаливыхъ трудно разобрать, того для совтуется имъ отказать, разв при молчаніи окажутся таковые припадки, кои сумннія не оставятъ о природной способности.
8. Предписывается отказать пріемъ тому, кто, не учась или учась, не уметъ выговорить слово: ‘не знаю’, наипаче знающимъ все и о всемъ въ длину и поперекъ безумолкно разсуждающимъ, равномрно и тмъ, кои ближнему своему не даютъ выговорить ни слова’.
Подписано всми членами, исключая трехъ.
Того же дня посл обда, за великимъ и долгимъ утрешнимъ чтеніемъ засданія не было.
2-го числа поутру, за густотою тумана, засданія не было.
Того же числа посл обда, разсуждаемо было о принятіи правилъ.
Мннія были раздлены, иные говорили: правила принять, другіе хотли до пріема разсуждать о неудобовозможности оныхъ во исполненіи, третьи желали разсужденіе отложить до другого времени, четвертые не хотли ни правилъ, ни разсужденій, но учинить надпись: мимо.
NB. Сей великій споръ учинился во время бури. Разъхались, не положа ничего.
Примчаніе. Весьма были разгорячены.
3-го числа поутру, вошло въ Палату съ чутьемъ отъ Палаты безъ чутья предложеніе въ такой сил:
‘Понеже является новое изобртеніе летающаго по воздуху шара. то не угодно ли будетъ приказать изыскать возможность или невозможность, отъ чего, для чего, какъ, когда, на что?

О семъ паки поднялся споръ.

NB. Кричали много.

Ни на чемъ положили.

Того ради приказали все происшедшее записать въ протоколъ и представить въ полномъ собраніи обихъ Палатъ, записавъ каждаго члена порознь мнніе.
Того-жъ дня въ вечеру, воспослдовало великое перемщеніе членовъ изъ Палаты въ Палату, такъ что почти ни единый не остался на мст.
4-го числа. Въ Палат съ чутьемъ новыми членами положено касательно летающаго шара и зды по воздуху отложить разсмотрніе впредь до времени, а нын, понеже по сю пору запрещено летать, учинить на оное дло надпись: мимо.

О правилахъ.

Ршено: Принять оныя на испытаніе, колико удобны явятся, а до того времени не утверждать.
Того же вечера засданія не было, донеже положено новыми членами:
Соръ вылетать,— Трубы чистить,— Окошки мыть,— Полы скоблить,— Пыль обметатъ,— Купить книгъ, бумаги, чернилъ, перьевъ, сургучу и песку, и прочаго нужнаго и необходимаго для чутья и нечутья.
7-го и 8-го числа засданія не было въ Обществ Незнающихъ.
9-го числа, въ Палат съ чутьемъ членъ одинъ подалъ прошеніе о о переведеніи его въ Палату безъ чутья по причин потерянія чутья.
Положено: Учинить по его просьб на время и до возвращенія чутья, похваля чистосердечіе того члена.
Того же дня вошло въ Палату съ чутьемъ представленіе въ такой сил:
‘Что понеже вс сочиненія Каноника извстнаго, какъ сущій кладъ, въ архив Общества хранятся, и для того и стихи его, начинающіеся: je ne sais ni comment, ni par ou, par ou, par ou, туда же отослать съ надписью: ‘верхняго чутья’.
О семъ когда до свднія Палаты безъ чутья пришло, тогда отъ нея прислано паки представленіе о объясненіи слова: верхнее чутье.— Отдано обратно съ надписью: ‘Справиться во псовой охот’.
10-го числа поутру, подано въ Палату съ чутьемъ прошеніе отъ трехъ членовъ Палаты безъ чутья о перемщеніи въ Палату съ чутьемъ, прописывая свои способности и даже до верхняго чутья.
Ршено отказать. Учинена надпись: мимо.
NB. Сіи прошенія написаны посл похвалы за чистосердечное признаніе о потер чутья.
11-го числа поутру, въ Общество Незнающихъ вступила куча словъ
Подъ заглавіемъ: Сочиненіе, либо письмо, на письмо не похожее.
Разсуждено: Понять трудно, и для того отослать въ Палату съ чутьемъ, дабы благоволила изъ онаго учинить экстрактъ съ истолкованіемъ внятнымъ.
Того же числа въ вечеру, Палата съ чутьемъ отвтствовала:
Что оное сочиненіе принадлежитъ въ Палату безъ чутья, и туда сообщено.
12-го и 13-го числа засданія не было.
14-го числа Палата безъ чутья отъ экстракта отказалась по причин неудобовозможности, истолкованіе же прислала для ясности образомъ вопрошательнымъ и сокращеннымъ, похваляя равно высокопарныя израженія и сокровенную тонкость того для примра изданнаго сочиненія, ожидая отъ онаго великой пользы и поправленія и приращенія во вкус вка сего.
Толкованія Палаты безъ чутья: Лучи, о коихъ тутъ дло, не лучи солнечные.
Вопросъ: 1) что значить лучи мысленнаго свта?
Солнечные лучи освщаютъ и согрваютъ мысленнаго, немысленнаго и даже до несмысленнаго.
Утвердительне еще доказывается, что т лучи мысленнаго свта не суть лучи солнца, ибо отъ оныхъ не свтло, не тепло, сама строка, въ коихъ находятся, темнотою покрыта, да и читая оную не согрешься.
2) Разливающіеся изъ общаго средоточія.
NB. Сумннію не подвержено, что то, что разливается, необходимо должно быть жидко.

слдовательно

Понимать не трудно, что т лучи составлены изъ жидкихъ частицъ разливающихся.
Примчаніе. Буде т частицы волны или студенаго состава, то чувствительны быть могутъ мысленному свту при ныншней осенней погод.
За симъ слдуетъ другое еще доказательство разливательное.
Примрно спрашивается: откуда изливаются лучи? — Отвтъ: изъ средиточія.
О средиточіи въ Палат безъ чутья мннія были раздлены. Одинъ членъ представлялъ: яко у нкоторыхъ народовъ средиточіе колодезь ели ключъ. Другой, оспоривъ, говорилъ: что средиточіе земного шара, no сказанію Китайцевъ, есть Китайское государство. Третій толковалъ: будто средиточіе бывъ составлено изъ двухъ словъ среди и точіе, свойственне мельничному дйствію или токарному станку, откуда натягивалъ сходство къ оси земной, о солнечномъ круг и средиточіи всякаго круга……….. Но тутъ отъ пренія возсталъ въ Палат безъ чутья великой шумъ, и уже не можно было разслушать, кто какого мннія.
Когда же шумъ прекратился, тогда членъ тотъ, у котораго грудь была сильне, сказалъ: ‘слдуя китайскому толкованію и соображая оное со глубокимъ смысломъ строки той, гд рчь ведется о лучахъ изливающихся, видится, что подъ словомъ лучи разумть должно рку, изъ Китая текущую, въ которой наводненіемъ вода дошла до такой вышины, что простиралась даже до границъ сибирскихъ’.
3) И озаряющіе съ большею, нежели когда-нибудь, силою обширные россійскіе предлы.
‘Доказательство сего кроется въ слов: озаряющіе’.
BN. ‘Наводненіе необыкновенное видится въ словахъ: съ большею, нежели когда-нибудь, силою’.

Говоря сіе, замолчалъ, ибо усталъ.

Тутъ начали толковать, что лто тогда дождливо было, и что то усматривается изъ совокупленія словъ, сначала ‘озаряющіе’, а подъ конецъ ‘обширные россійскіе предлы’.
Когда засданіе приходило къ концу, тогда говорили, что признаться должно, что сильное наводненіе причинить можетъ преломленіе,
4) Сильнымъ преломленіемъ въ умахъ Россіянъ.
Но умы не орхи, ихъ ни переломить, ни разломать нельзя, то и друтое причиняетъ трескъ, умы не трещатъ, и наши сограждане не чувствовали, не слыхали подобнаго, и что посл сильнаго преломленія умовъ трудно сообразить съ онымъ возбудительное, стремительное, рвеніе нравственное и просвщеніе.
5) Возбуждаетъ стремительное рвеніе въ нравственномъ просвщеніи.
Тмъ кончилось засданіе Палаты безъ чутья. Положили впредь по сей матеріи собраться. Но Палата съ чутьемъ запретила впредъ о семъ разсуждать.
Приказала дло запечатать и надпись учинить — мимо.
15-го числа, въ Обществ Незнающихъ разсуждено:
Члена Палаты безъ чутья, которой толковалъ много о средиточіи, изгнать изъ Общества Незнающихъ, ибо запахъ иметъ ученія или знанія. Сіе однимъ членомъ оспорено, говорилъ: чтобъ прежде изгнанія взять отъ него изъясненіе, и для того положено:
Требовать, чтобъ самолично предсталъ для оправданія, и когда явился, спрошенъ былъ о имени, прозваніи, служб, лтахъ, примтахъ, имуществ, и проч.

Отвтствовалъ

На все порядочно, когда же спрошенъ былъ,

Что знаетъ?

Сказалъ:

‘Читаетъ, но склады не твердо знаетъ, пишетъ изрядно, только падежи кладетъ не всегда правильно, ибо родился на Орской линіи, гд бдніе о пограничной страж нужне орографіи, которую, такъ какъ и грамматику, лишь по имени знаетъ, и то узналъ здсь живучи, гораздъ же съзжать слды людей и зврей по степямъ. Бывъ тамо, узналъ отъ Бухаръ и Калмыкъ о китайскомъ средиточіи, о колодез же и ключ слыхалъ отъ своей кормилицы, которая рода была трухменскаго’.
Потомъ спрошенъ былъ: почему здсь? Отвтствовалъ: ищетъ мста, а на вопросъ, откудова и какъ иметъ пропитаніе? отвтствовалъ, живетъ въ долгъ. Спросили: какъ и когда платить намренъ? Сказалъ: что о томъ никакъ не заботится. Хотли знать, когда подетъ обратно? получили отповдь, что, увдомясь о новоизысканной воздушной зд, намреніе иметъ на первомъ шар или пузыр отправиться восвояси, понеже скоре, да и дешевле, нежели лошадей нанимать. Тмъ слдствіе кончилось, и членъ безъ притязанія оставленъ на своемъ мст.

Скрпилъ извстный Каноникъ.

(1783 г.)

——

V. ТАЙНА ПРОТИВО-НЕЛПАГО ОБЩЕСТВА

(Anti-absurde),

открытая непричастнымъ оному.

——

ИЗВСТІЕ

о начал противо-нелпаго общества.

Общество сіе начало свое воспріяло въ то самое время, въ которое общій разсудокъ въ свтъ взошелъ. Тайна онаго открываема была весьма малому числу смертныхъ, въ возмездіе ихъ твердости, съ каковою они къ прямому разсужденію прилплялися. Начальствующая ложа находится на гор Истины, лежащей къ сверу отъ горы Шутокъ. Тамо она всегда была.

——

ОБРЯДЪ ПРИНЯТІЯ.

Ложа принятія должна быть комната, которая бы отнюдь не походила на корчму, а тмъ мене на лавку площадныхъ врачей. Мушьи ножки, начерченныя мломъ, и прочія дтскія игрушки или шалости навсегда изъ оной изгнаны. Принимаемый приходитъ съ кмъ-нибудь изъ Общества, стучится у дверей.

0x01 graphic

Его спрашиваютъ, чего онъ хочетъ?
Онъ отвчаетъ: Желаю войти.
Тогда вратарь открываетъ слуховое окно, сдланное подл дверей, и начальникъ спрашиваетъ: Для чего желаете вы войти?
Отвтъ. Для того, что общій разсудокъ меня ведетъ.
Вопросъ. Довольно ли вы чувствуете въ себ твердости, чтобы устоять на пути прямого разсужденія?
Отвтъ. Испытайте меня.
(Посл сего дверь тихо отворяется.) Принимаемый входитъ съ своимъ вводителемъ, не имя глазъ завязанныхъ и во всей одежд, для того что почитается неучтиво и неблагопристойно въ честной бесд быть обнаженнымъ.
Посл сдланной отъ принимаемаго всему собранію учтивости, подводятъ его къ самымъ кресламъ начальника, который говоритъ ему: ‘Государь мой! выньте изъ этой корзинки тетради и читайте вслухъ оныхъ надписи.’
Принимаемый, взявъ одну, читаетъ: ‘Орвіетанъ.’
Начальникъ спрашиваетъ. Что вы объ этомъ думаете?
Отвтъ. Это такая нелпость, которую должно бросить.
Начальникъ. Ну, такъ бросьте же ее (указываетъ на каминъ), и возьмите другую.
Принимаемый читаетъ: ‘Сказка о кикиморахъ, о баб Яг, въ которой нтъ ни капли общаго разсудка, и коими надъ людьми издваются.’
Начальникъ. О семъ что вы думаете?
Отвтъ. Это, кажется, скучно, ежели еще не хуже.
Начальникь. Что-жъ вы съ этимъ думаете сдлать?
Отвтъ. Туда же отправить, куда и прежнее.
Начальникъ. Продолжайте вашъ искусъ.
Принимаемый читаетъ: ‘Шарлатанство, двадцать разъ объ одномъ повторяемое, которое боле ни къ чему иному не служитъ, какъ только къ ежедневному умноженію числа въ обманъ вдающихся.’
Начальникъ. Сіе по вашему ли вкусу?
Отвтъ. Это и прежняго хуже.
Начальникъ. Сдлайте и съ этимъ то, что здравый разсудокъ вамъ повелваетъ, и продолжайте.
Принимаемый бросаетъ бумагу въ огонь, и, взявъ другую, читаетъ: ‘Болтанье и дтскія игрушки сколь скучныя, столь отвратительныя, маскарады и смшныя украшенія всякаго рода, всякія нелпости, съ вопросами и отвтами, имъ подобными.’
Начальникъ. По прямому разсудку, какъ вы объ этомъ ршите?
Отвтъ. Это скаредно.
Начальникъ. Продолжайте.
Принимаемый читаетъ: ‘Злоупотребленіе увреній и общаній и проч. и проч., и о другомъ, ничего полезнаго въ себ незаключающемъ.’
Начальникъ. Вашъ искусъ симъ кончился. Что вы думаете сдлать съ этими послдними писаніями?
Принимаемый. Они тмъ же путемъ пойдутъ, который вы мн показали.
Начальникъ. Вы достойны быть принятыми въ наше общество.
(Собраніе даетъ свое согласіе рукоплесканіемъ, и поздравляетъ новопринятаго.)
Начальникъ. Государь мой! наше Общество не посылаетъ своихъ денегъ къ чужестранцамъ, мы дружелюбно и весело вмст ужинаемъ, теперь отъ васъ зависитъ число наше умножить, другой разъ вы заплатите вашъ рубль. Если у насъ остаются деньги, мы помогаемъ ими бднымъ людямъ, которые съ нами въ одной земл живутъ. Не забывайте никогда, что человческій здравый разсудокъ препятствуетъ видть мечтанія, а разумъ вдаваться въ небылицы.
Посл сего начальникъ принятому изъясняетъ эмблемы.

0x01 graphic

I.

ЭМБЛЕМА.

Орудіе, коимъ исправляютъ дтей.

Сіе орудіе напоминаетъ новопринятому, что вс т, кои, не слдуя по стезямъ здраваго разсудка, совращаются съ пути прямого разума, подобны дтямъ.

0x01 graphic

II.

ЭМБЛЕМА.

Родъ широкой и длинной простыни для качанія, на середин которой написано No 1 и изреченіе:

Non plus ultra.

(Предлъ, его же не прейдеши).

Сіе новопринятымъ напоминаетъ, что тотъ, который дозволяетъ себя тлеснымъ или душевнымъ образомъ качать, подаетъ худое мнніе о своемъ благоразуміи.

0x01 graphic

III.

ЭМБЛЕМА.

Ротъ звающій.

Сіе значитъ, что та же сказка, а особливо если она нелпа, скучна и безъ вкуса, конечно, произведетъ звоту.

По семъ

СЛДУЕТЪ КАТИХИЗИСЪ.

Начальникъ спрашиваетъ: Въ какую игру дти съ завязанными глазами играютъ?
Отвтъ. Въ жмурки.
Вопросъ, Одни ли малыя дти въ сію игру играютъ?
Отвтъ. Малыя и также большія.
Вопросъ. Надобно ли имть завязанные глаза или помраченное зрніе, чтобъ видть ясне дневное и ночное свтило, или чтобы пріобрсти какое человческое познаніе?
Отвтъ. Какъ для одного, такъ и для другого нтъ ничего лишняго ни въ самыхъ глазахъ, ниже въ разумніи человческомъ.
Вопросъ. Кто таковы т большія дти, о коихъ вы сказали?
Отвтъ. Т, кои, безпрестанно обманывая другихъ, многократно сами въ обманъ вдаются.
Вопросъ. Почему вы называете тхъ большими дтьми, которые безпрестанно обманываютъ?
Отвтъ. Потому, что они, бывши прежде сами игралищемъ другихъ, почитаютъ себя оправданными, играя легковрностію прочихъ.
Вопросъ. Для чего же вы называете однимъ именемъ и тхъ, кои неоднократно даютъ себя обманывать?
Отвтъ. Для того, что они, бывъ уже обмануты, дозволяютъ себя вовлечь пустымъ любопытствомъ въ т же сти.
Вопросъ. Какія сказки кормилицы сказываютъ дтямъ?
Отвтъ. Сказки о домовыхъ ддушкахъ и о кикиморахъ.
Вопросъ. Забавны ли он, или нравоучительны?
Отвтъ. Никакъ, он наводятъ лишь звоту,— и все тутъ.
Вопросъ. Что длали въ такихъ случаяхъ благоразумныя воспитательницы въ половин осьмагонадесять столтія?
Отвтъ. Он запрещали сказывать сказки о кикиморахъ и прочая.
Вопросъ. Есть ли хотя единъ изъ человковъ, который бы тмъ забавлялся?
Отвтъ. Ни одного.
Вопросъ. Это слово двоесмысленно, изъяснитеся.
Отвтъ. Это тайна.
Вопросъ. Буде вы общали ее хранить, вы хорошо сдлаете, если ее не откроете.
Отвтъ. Я не общалъ молчать о тайн, которая подобна театральной, о которой всякъ другъ другу на ухо шепчетъ. Впрочемъ, тайна сія пространно и обстоятельно во многихъ книгахъ напечатана.
Вопросъ. Что противополагается общему разсудку и правиламъ прямого разсужденія?
Отвтъ. Химеры, привиднія и изступленія.
Вопросъ. Что противополагается строгой точности?
Отвтъ. Пустыя и неясныя слова.
Вопросъ. Что такое есть, которое легко приводитъ къ ложнымъ разсужденіямъ?
Отвтъ. Двоезнаменательныя рчи и злоупотребленіе звучныхъ словъ и выраженій.
Вопросъ. Что такое есть, которое въ просторчіи называется обезьянствомъ?
Отвтъ. Необычайныя и странныя тлодвиженія.
Посл сего начальникъ говоритъ и собраніе повторяетъ: Dignus es intrare in nostram Societatem! (Достоинъ внiumu въ наше общество).
Екатерина Вторая
Прочитали? Поделиться с друзьями:

Читайте также:

  1. ‘Всякая всячина’, Екатерина Вторая, Год: 1769
  2. Распоряжение по поводу беспорядков по театральной части, Екатерина Вторая, Год: 1786
  3. Екатерина Великая об истории России, Екатерина Вторая, Год: 1785
  4. [мысли о тирании, рабстве и правлении в России], Екатерина Вторая, Год: 1797
  5. Краткодлинный ответ тому из господ издателей Собеседника, который удостоил сочинителя Былей и Небылиц письмом, Екатерина Вторая, Год: 1783
  6. К господам издателям Собеседника любителей российского слова, Екатерина Вторая, Год: 1783
  7. О величии России, Екатерина Вторая, Год: 1768
  8. Плакат на Западе, Тугендхольд Яков Александрович, Год: 1928
Электронная библиотека