‘Русская Мысль’, кн.V, 1891
Жизнь и приключения Мартина Чоззльвита. Роман Чарльза Диккенса, Диккенс Чарльз, Год: 1891
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Жизнь и приключенія Мартина Чоззльвита. Романъ Чарльза Диккенса. Переводъ М. А. Лазаревой. Изданіе В. И. Маракуева. Москва, 1890 и 1891 гг. Цна 3 руб. Имя Чарльза Диккенса хорошо извстно всякому сколько-нибудь образованному русскому читателю. Полныя необыкновеннаго блеска, юмора и тонкаго психическаго анализа, пропитанныя глубокою гуманностью, произведенія геніальнаго англійскаго писателя въ теченіе тридцати лтъ находили у насъ, въ Россіи, самый радушный пріемъ. Не было кружка, не было класса общества, гд бы не интересовались Диккенсомъ, не зачитывались бы имъ. Великій мастеръ живого слова нашелъ себ вполн достойнаго переводчика въ лиц покойнаго Иринарха Введенскаго. Неутомимый труженикъ перевелъ массу произведеній Диккенса, за исключеніемъ нсколькихъ мелкихъ вещей и послднихъ большихъ романовъ. Переводы Введенскаго полны силы, изящества и до мельчайшихъ потребностей передаютъ духъ и значеніе подлинника.
Сочиненія Диккенса печатались у насъ преимущественно въ журналахъ, въ отдльномъ же изданіи появлялись мало, да и то не въ особенно презентабельномъ вид, если не считать переводовъ того же Введенскаго. Интересъ же къ Диккенсу не проходилъ, необходимость въ новомъ и, главное, полномъ изданіи его сочиненій чувствовалась и чувствуется до нын. Г. Маракуеву пришла счастливая мысль заняться этимъ дломъ и вотъ передъ нами лежатъ выпущенныя имъ семь книжекъ, въ которыхъ заключаются: Лондонскіе очерки, Повсти и разсказы, Тяжелыя времена (въ перевод Ивана Васильевича Майнова), Бэрнэби Рэджъ (2 т.) и Мартинъ Чоззлвитъ (2 т.), въ перевод М. А. Лазаревой. Книжки изданы очень изящно, напечатаны на прекрасной бумаг и отличаются баснословною дешевизной,— за 25—40 листовъ отъ 1р. до 1 р. 50 к. за каждую. Такова вншность книжки, теперь заглянемъ въ ея внутренность. Предоставимъ первое мсто г. Майнову,— недаромъ же издатель величаетъ его полнымъ именемъ, но имени и отчеству, тогда какъ по отношенію къ другой переводчиц ограничивается одними иниціалами. Вотъ обращикъ языка Ивана Васильевича (Повсти и разсказы, стр. 6): ‘Посл рекогносцировки ногою въ качеств щупальцевъ, жертва, уронившая монету, ршается сдлать за два три нырка, а педель уже незамтно подкрался къ нему и когда его (чья? педеля, что ли?) круглая маленькая головка опять появится на поверхности, весьма внушительно погрозитъ ему (кому?) вышеупомянутою тростью, къ неописанному восторгу трехъ молодыхъ людей на сосдней скамь, которые, стараясь подавить въ себ расходившуюся веселость, оглушительно кашляютъ вплоть до окончанія проповди’. На стр. 5 (тамъ же) бдная вдова говоритъ о себ, что она ‘трудовая женщина’, а на 133 переводчикъ уже санъ называетъ м-ра Минса ‘уединеннымъ человкомъ’. На 16 стр. (тамъ же) на двухъ строкахъ подрядъ красуется милое словечко ‘выглядть, выглядла’, изобртенное петербургскими нмцами, мало церемонящимися съ русскою грамотой. На 8-й стр. (тамъ же) Иванъ Васильевичъ описываетъ, какъ одинъ господинъ былъ ‘въ черной пар, при толстой золотой цпочк’, а на 26-й другой господинъ является ‘въ свтлосинемъ сюртук, при бломъ галстук’. Есть мста, надъ которыми нужно думать битый часъ, чтобы понять, въ чмъ дло, и, все-таки, безъ подлинника ничего не поймешь. Такъ, напримръ, на 59 стр. (тамъ же) говорится объ обществ диссентеровъ. Пріятная компанія, отъ котораго избавь Богъ всякаго человка, за исключеніемъ плохаго переводчика! Это значитъ — конгрегація диссидентовъ. Вообще, если сдлать еще ‘два-три нырка’ въ область переводовъ Ивана Васильевича, то выудишь и не такіе перлы,— но хорошаго понемножку.
Переводъ Бэрнэби Рэджа г-жи Лазаревой тоже не отличается особенными достоинствами и доказываетъ, что переводчица не особенно твердо знаетъ англійскій языкъ. Вроятно, г-жа Лазарева на Бэрноби Рэдж училась переводить, и училась не безъ пользы, потому что Мартинъ Чоззлвитъ переведенъ уже значительно лучше. Но для Диккенса этого мало,— вс его произведенія пересыпаны массою необыкновенно блестящихъ остротъ, каламбуровъ, удивительно мткихъ словъ, которые придаютъ имъ особый букетъ и прелесть. Переводить нужно съ сохраненіемъ всхъ этихъ особенностей подлинника, хорошо переводить, или совсмъ не переводить, не мшать другому переводчику, авось таковой когда-нибудь отыщется. Г. Маракуеву слдовало бы воспользоваться готовыми переводами Введенскаго, г-жа Лазарева могла бы перевести то, чего не перевелъ послдній, а Иванъ Васильевичъ пусть сложитъ свое побдоносное перо,— довольно и того, что онъ исказилъ три превосходныя вещи.