Жители области Монтенегро или черногорцы
Жители области Монтенегро или черногорцы
(Из Сев. арх.)
——
Жители области Монтенегро или черногорцы, Мурхард Ф. В. А., Год: 1805
Время на прочтение: 5 минут(ы)
В заграничных газетах много раз было писано, что российские войска посланы в Монтенегро, даже упоминаемо было имя генерала, имеющего над ними главное начальство. Известия сии совершенно несправедливы. Все дело состоит в том, что, по участию и посредству императора Павла I, область Монтенегро, платившая туркам подать, сделалась независимою и свободною от влияния Оттоманской империи. Россия приняла на себя споручительство за целость и ненарушимость прав ее.
Г. Мургард в новейшем своем изображении Константинополя верно и обстоятельно описал, каким образом сей воинственный народ достал себе вольность. Надеемся, что наши читатели захотят узнать короче храбрых черногорцев. Следует краткое о них начертание.
Они занимают цепь гор высоких и бугристых, имеющих направление свое от юга к северу и отделяющих землю Арнаутскую от Боснии и Далматии. Число их простирается до 60,000 человек. Черногорцы, будучи дики и суровы как окружающая их натура, отличаются силою и крепостью тела, не боятся перемен воздушных и презирают всякие опасности, они с твердостью и постоянством переносят все трудности и неудобства жизни, и с беспримерною решительностью преодолевают встречающиеся препятствия.
Подобно всем горным жителям, они страстно любят свободу и столь привязаны к своему отечеству, что для его спасения охотно жертвуют жизнью своею и имением. Живучи между собою и в отношении к соседственным народам в первобытной простоте естественной, они еще не знают о новом гражданском устройстве Европы, и могло ли просвещение озарить такую землю, где люди считают за великое счастие довольствоваться малым и презирать способы, изобретенные для выгод житейских, где, будучи отделены от прочих обществ и независимы от внешней власти, наслаждаются вольностью и неизменно подражают нравам и обычаям своих праотцев.
Земледелие и скотоводство составляют единственное их упражнение, прочие искуства досужества и роскоши им неизвестны. Они трудами собственных рук достают все, что нужно для продолжения и сохранения жизни. Дикая суровость такого естественного состояния впечатлевает в них какую-то нечувствительность, и нравы их делает грубыми, известно, что такие люди легко становятся жестокими и необузданными, когда страсти берут верх над рассудком.
Черногорцы не имеют ни городов, ни деревень, каждое семейство живет в отделенной от других хижине, построенной среди обработываемого поля. Редко попадаются два жилища такие, которые находились бы в расстоянии одно от другого ближе, нежели на ружейный выстрел.
Черногорцы говорят славено-иллирийским наречием, весьма сходным с языком, употребляемым в Австрийской Албании, около устья Каттаро. Вера их есть християнская греко-восточного исповедания, которое, по сходству церковных обрядов, тесно привязывает их к россиянам. Они подчинены митрополиту, управляющему сею независимою областью.
Немногочисленная нация черногорцев не может похвалиться отечественными писателями. Вся их словесность состоит в некоторых, по наследству доставшихся от праотцев, народных песнях, весьма похожих на песни русские, и оканчивающихся, подобно сим, нежными, мелодическими тонами. У них нет печатных книг, кроме церковных, привозимых из России.
Следующие обстоятельства свидетельствуют об их мужестве и храбрости непреодолимой.
Видя, что известный Али-паша угнетает их деспотическими своими повелениями и нарушает права их, черногорцы объявили Порте, что не хотят ей повиноваться. Немедленно Али-паша, собрав многочисленное войско, из 70,000 состоящее, выступил в поле с тем намерением, чтобы не только наказать черногорцев, но и память их существования навеки изгладить из списка наций.
Дошли до Монтенегро страшные слухи о вооружении паши против черногорцев. Митрополит Григорович занялся приготовлениями к обороне. Сей пастырь, одаренный великими душевными качествами, и усовершенствовавший оные путешествиями по Италии, Австрии, Франции и России, был избавителем своего отечества. Он взял в свои руки вожди правления, и все жители поклялись быть ему послушными. Учреждены военные упражнения, оружие, порох, пушки, бомбы и мортиры привезены из чужих краев. Получив такую помощь, он укрепил все проходы между горами, ведущие к Албании, таким образом, что с малою толпою своих черногорцев не боялся всей силы оттоманской. Кроме окопов и брустверов, он во многих местах приготовил подкопы и наполнил их порохом так, чтобы в потребном случае находящуюся над ними землю во всякое время можно было поднять на воздух.
Были места в горах, через которые конница многочисленная и хорошо выученная могла бы переправиться в область Монтенегро, или по крайней мере покуситься на такую переправу, для предупреждения того везде, где надлежало, между травою укреплены острые железные крючья, которые делали совершенно непроходимыми места сии. Другие две дороги, почти никому неизвестные, лежавшие между крутыми скалами, засыпаны наглухо. Приготовясь таким образом, черногорцы смело могли решиться отражать силу силою.
Подобно черной туче, каждую минуту грозящей пролитием дождевых морей и потоплением всей области, войско Алиево явилось на Арнаутских долинах, лежащих недалеко от тесных проходов, ведущих в область черногорцев. Сам паша находился среди грозного своего ополчения, жаждущего опустошений и корысти. Перед ним несли три бунчука. Победоносное знамя, с которым он многократно рассыпал неприятеля и укрощал дерзких мятежников, развевалось перед его великолепною ставкою. Определено было сажать на кол каждого черногорца, который попадется в руки оттоманам. Сами Турки не сомневались в победе, видя свое многолюдство гораздо превосходящее число неприятелей. Казалось, что для горных жителей настал последний день и преставление света.
Митрополит Григорович смотрел на все оком спокойным. Потаенные места и пещеры были заняты, подкопы наполнены порохом, засады расставлены, бастионы и батареи между проходами укреплены надлежащим количеством воинов. На всех открытых местах сооружены были алтари, украшенные изображениями Спасителя, Богоматери и Святых, священники день и ночь молились перед ними об избавлении отечества от угрожающей опасности. Таким образом каждый, предав себя воле провидения, с твердою решимостью ожидал окончания.
22-й день сентября 1800-го года был день торжественный, в который решилась участь черногорцев. Еще лучи солнечные не осветили высоких утесов, но уже в стане турецком начали приготовляться к сражению. В пять часов по данному знаку сделано нападение на все проходы. Ярость оттоманов была неописанна, подобно исступленным, они подвергались очевидным опасностям, целые толпы народа обрушились в пропасть и погибли, будучи поражаемы от храбрых черногорцев, другие толпы настигали, шли по трупам своих братий, взбирались на крутые скалы и бойницы, ряды валились от ядер черногорских, другие немедленно на их места являлись.
Сам митрополит находился там, где большая была опасность. Держа в левой руке крест, а в правой меч, он громким голосом ободрял своих единоземцов к битве, и восстановлял порядок, где иступленные турки нарушали оный на некоторое время. Превосходство силы было на стороне оттоманов. Али ни во что ставил великий урон, желая только удовлетворить свое мщение. Всадники сошли с коней и сражались пешие, казалось, что черногорцы ослабевали, не будучи в состоянии противиться столь отважному и многочисленному неприятелю.
Митрополит приметил это, и дал знак к отступлению. Черногорцы оставили внешние возвышения и поспешно заняли второй ряд окопов, находившийся позади долины, там они снова ободрились и собрались с силами для упорнейшего сопротивления мужественному неприятелю.
Оттоманские войска, подобно стремящемуся с горы потоку, в диком беспорядке ринулись в долину. Слова: ‘Алла иль Алла, Мугамед рессул улла, Бог есть Бог, Магомет пророк его!’ служили военным восклицанием, по которому турки собрались в кучу и приготовились ко второму нападению. Первое нападение почитали удачно оконченным, всеобщие крики победы раздавались по рядам и ободряли ратников к дальнейшим подвигам.
Осторожный митрополит приказал отступить умышленно, не по нужде. Ему удалось большую часть неприятельского войска заманить в те места, где находились подкопы. Сам Али, стоя на отдаленном холме, смотрел на действия войска, едва он подал знак вновь начать сражение, в ту самую минуту с ужасным громом и треском, вдруг в разных местах, земля взлетела на воздух, и поглотила многие тысячи отборных войск турецких.
Ужас овладел всеми ратниками, каждый думал, что земля расступается под его ногами, ничто не могло ободрить унывших турков. Отвратительное зрелище представлялось взорам. Поверхность земли на несколько миль была покрыта человеческими трупами и оторванными членами, эхо повторяло стоны раненых, отражавшиеся от пропастей и утесов.
Черногорцы воспользовались минутою общего смятения, выбежали из скрытных засад и начали с тылу поражать неприятелей, которым только в бегстве оставалось искать спасения. Сам Али, боясь, чтоб не попасться в руки неприятеля, скрывшегося в засаде, с поспешностью побежал обратно через горы в Албанские долины, за ним оставшееся войско следовало в крайнем беспорядке.
Так кончился день достопамятный, в который турецкое войско, состоявшее более, нежели из 70,000 человек, претерпело совершенное поражение от немногочисленной толпы черногорцев. Более 26,000 оттоманов лишились жизни, замешательство было столь велико, что на другой день после бегства Али едва мог собрать 4000 воинов, а к довершению посрамления, черногорцы, ободрясь своею победою, погнались за пашею в долины Албанские и принудили его уйти в Эпир.
Таким образом черногорцы свергнули с себя иго оттоманское и сделались совершенно свободными. Россия приняла на себя споручительство в их независимости. Митрополит Григорович и теперь еще управляет своею малою областью.
[Мурхард Ф.В.А.] Жители области Монтенегро или черногорцы: (Из Сев. арх.) / [г. Мургард], [Пер. М.Т.Каченовского] // Вестн. Европы. — 1805. — Ч.20, N 7. — С.240-249.