Анастасия Чеботаревская.
Зеленый бум
Анастасия Чеботаревская.
Зеленый бум
Излучены в густой сапфир’…
‘…Я долго буду помнить волчью
Дорогу, где блуждала ты…’
————————————————————
Зеленый бум, Чеботаревская Анастасия Николаевна, Год: 1913
Время на прочтение: 3 минут(ы)
‘Бить человека за то, что он иначе смотрит на вещи’ восклицают гг. нео-футуристы на первой странице своего ‘вызова общественным вкусам’, по поводу поступка Балашова и тут же именуют И. Репина ‘обыкновенным маляром’…
На одной из следующих страниц:
‘Ничтожные цеховые мастера Леонардо да Винчи, Микель-Анджело, Рафаэль’…
дальше:
‘а этот прославленный пошляк Пушкин’…
…’Любимец писарей и кухарок П. И. Чайковский’.
Очевидно гг. нео-футуристы понимают слово ‘бить’ только в его буквальном — не переносном смысле.
В этом же их credo стоит:
‘Не посещайте музеев, ибо это испортит ваш вкус’.
и тотчас вслед:
‘Подайте петиции чтобы был открыт музей [Курсив везде мой. А. Ч.] (?) народных вывесок и лубков’.
Затем:
‘Отвергнем вчерашний день! Его не было!
Не должно быть!’
Но на той же странице рекомендуется изображать interieur в духе ‘психо-интимистического’ принципа: Комната. Косой старинный рояль. Диван красного дерева. На стене портреты прошлого — и вам рисуется картина: здесь живут люди, бывшие когда-то помещиками, но прогоревшие.
Что это как не воссоздание известными средствами прошлого быта, — вчерашнего дня?
Пресловутый же ‘психо-интимизм’, вводимый гг. нео-футуристам ‘впервые не только в России, но и на Западе’, известен однако весьма почтенное число лет, как метод стилизации, наибольшой экономии изобразительных средств.
Свое творчество гг. нео-футуристы изображают так:
Оно случайно и свободно (от кого, чего?)
‘Взял лист бумаги и начал карандашом свободно и случайно водить. Сначала получается хаотическое нагромождение линий. Вглядываешься и вдруг эти лиши сплетаются по стройной ассоциации идей в уклонения с истинного пути, в душевные сумбуры. Вдруг ясно эти линии вызовут впечатление лабиринта города’. (А ‘вдруг’ не вызовут?).
Так же и в стихе.
‘Ибо в природе все случайно—свободно’.
— Мы привыкли однако думать, что природа и искусство — отнюдь не синонимы, как не синонимы — вино и виноград.
На основании ‘случайного’ метода гг. нео-футуристов, величайшими художниками у них могли бы быть слепые, бессознательно чертящие лиши, из которых ‘вдруг’ что-нибудь получится и малыши, у которых часто дом столько же похож на собаку, сколько и на подзорную трубу (‘Писал пейзаж, покрыл бумажкой, мазки расплюнулись, соединились и дали новую чудную симфонию — портрет’).
Гг. нео-футуристы, очевидно, — не хозяева своего творчества, а его случайные рабы. О волевом принципе нового искусства, от которого они, как неблагодарный дети, кусающие грудь своей кормилицы, открещиваются руками и ногами (Уж эти Блоки, Брюсовы, Бальмонты!) — они должно быть и не слыхивали.
Что влияло на появление гг. нео-футуристов?
‘Народные примитивы, главным образом персидские, — Гоген, Сезанн, Матисс, Пикассо, Маринети, ‘гениальный’ Д. Д. Бурлюк…
Если исключить из этого перечня ‘гениального’ да еще ныне здравствующих трех последних, то все же придем к воздействию ‘проклятых’ музеев, проклятого прошлого…
Из рисунков гг. нео-футуристов, приложенных к этому ‘фолианту’ (гг. Грибатникова, Григорьева, Михельсона, де-Тура и др.) единственно и безусловно хороши только те, на которых стоит: подражание древне-персидским рисункам.
О стихотворениях, за исключением очень мелодических ‘зорь’ Михельсона и выразительных городских импрессий А. Грибатникова (в духе А. Блока) — мы лучше умолчим…
Возьмем другой ‘фолиант’ — ‘Пощечина общественному вкусу’…
‘Бросить Пушкина, Толстого, Достоевского и пр. с Парохода Современности…
‘Парфюмерный блуд Бальмонта’… ‘Бумажные латы воина Брюсова’… ‘Грязная слизь книг Леонида Андреева’…
‘Только мы — лицо нашего Времени’
Кто же однако эти горделивые мы?
Два Бурлюка, Лившиц, Крученых, Хлебников, Маяковский, Кандинский…
Чем нагрузили эти гении Пароход современности? Что дает им право с такою легкостью выбрасывать как мертвый груз своих великих соотечественников?
‘И вновь — излюбленныя латы
Излучены в густой сапфир’…
‘…Я долго буду помнить волчью
Дорогу, где блуждала ты…’
Полны нежных и лучистых образов певучие стихи Б. Лившица… но, ах, разве это не стихи Александра Блока?
Д. Д. Бурлюк — разве не имеет предшественников… Зачем имена?
Статья Н. Бурлюка и В. Хлебникова, резко и вполне основательно критикуя ‘неживописные’ и ‘предметные’ тенденции наших художественных критиков, пожалуй, является единственным значительным произведением упомянутого ‘фолианта’.
Enfant terrible’ ем ‘пощечников’ (в каждой группке ведь должен быть таковой в роли квасной ‘изюминки’) является А. Крученых.
Повидимому — на сколько можно судить по его произведениям — это молодой поэт, претендующий на роль ‘крайнего левого’ везде, где бы он ни появился. А. Крученых — бесспорно плодовит, энергичен, неистощим в изобретении различных междометий и образований из них нового волапюка. Вопрос только в том — талантлив ли г. Крученых настолько, чтобы его талантливость искупала все его — скажем прямо — озорство?
Между прочим в одном из последних ‘фолиантов’ Крученого ‘Взорваль’ находим:
‘Из неумолимого презрения к женщине и детям в нашем языке будет только мужской род’.
Однако это не мешает ему посвящать свои произведения неумолимо им ‘презираемым’ и воспевать ‘Старинную любовь’ и пр.
Итоги:
Все эти футуристические группки, весьма многое заимствовавшие из программы более скромных и более талантливых эго-футуристов (И. Игнатьев, И. Северянин, В. Гнедов, Крючков, Олимпов, Широков, Шершеневич и др.), приветствуемы нами главным образом в их поступательной борьбе с академической рутиной, косностью и пошлостью, налипающими через известные промежутки лет на каждом, хотя бы и прогрессивном знамени. Но, стремясь, каждая из них, непременно перещеголять другую в ‘крайней левости’, они повторяют все досадные ошибки крайних партий, борясь прежде всего между собой, а не с общим и далеко еще не побежденным врагом, весело при этом потирающим руки… Боюсь, как бы, при таких условиях, в грядущей схватке с врагом, им не пришлось бы сыграть роль пушечного мяса — как это уже часто случалось в истории.
Небокопы. Эго-Футуристы VIII. СПб.: Издательство ‘Петербургский Глашатай’ И. В. Игнатьева. Типо-литография Товарищества ‘Свет’, 1913
Излучены в густой сапфир’…
‘…Я долго буду помнить волчью
Дорогу, где блуждала ты…’