Яков Гальский
Яков Гальский
‘ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ АРКАДИЙ!’
‘ЗДРАВСТВУЙ, ДОРОГОЙ АРКАДИЙ!’
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ СОВЕТА
НАРОДНЫХ КОМИССАРОВ Р.С.Ф.С.Р.
ВЛАДИМИР ЛЕНИН
КОММЕНТАРИИ
КОММЕНТАРИИ
‘Здравствуй, дорогой Аркадий!’, Гальский Яков, Год: 1921
Время на прочтение: 5 минут(ы)
Аверченко А.Т. Собрание сочинений: В 14 т. Т. 11. Салат из булавок
М.: Изд-во ‘Дмитрий Сечин’, 2015.
Москва
Кремль Красновитая палата.
28 июля 1921 г.
Здравствуй дор<,о>,гой {Документ публикуется в полном соответствии с оригиналом, с сохранением особенностей написания. — В. М.} Аркадий!
Спасибо за письмишко.
Вот уж не ждал весточки.
Мы все здесь думали, что тебе давно проломал голову какой-нибудь ревнивый крымский муж, — потому что ты нащет баб всегда был ходок большой руки.
Когда мы сбросили белых в море, Луначарский посылал за тобой в Крым специлаьный вагон, но тебя не нашли.
Стыдно Аркаша после такого долгого перерыва сразу гадости писать.
Ты, милый, совершенно не осведомлен!
У нас жизнь совсем не плоха, и все то, что пишут ваши эмигрантские газеты, страшный вздор.
Голода, например, нет никакого.
У вас пишут: голодает 25.000.000.
Ну, что за миллионы.
Ты же сам знаешь, что благодаря дороговизне все теперь на миллионы считать приходится.
Ты ведь в Крыму за свою книгу — 12 ножей нам в спину — получил авторского гонорару 1.000.000 руб., а на цену мирного времени это не больше 500 рублей.
Вот и выходит: пишется 25.000.000, а выговаривается 12.500.
Потом, как вы раздули голодовки в тюрьмах.
Стыдитесь товарищи.
Ведь арестованные не хотели есть просто потому, что боялись пополнеть.
— Нет, — говорят, — моциону, сидишь много, нужна диета.
А вы — голодовка.
И напрасно ты думаешь, что я не могу гулять без охраны.
Вчера только ходил от Красновитой палаты до Комиссар— Колокола и Комиссар-Пушки, выбирал место для своего памятника и совершенно без охраны ходил.
Больше тебе скажу, — меня окружила толпа рабочих и шла все время за мной с криками: ‘да здравствует III Интернационал, да здравствует наш обожаемый Ильич’.
Когда вернулся в Красновитую, видел, как наш душка Дзержинский раздавал им всем деньги, — очевидно, за верность Революции.
Каждому дали фунта по три новых ленинок, а ты говоришь у нас денег нет.
Так вот как ты пробрался из Питера, — через Унечу.
Жаль, жаль, — не знали.
Мы бы тебя конечно не выпустили, нам очень не хватает твоего светлого дарования.
Луначарский приготовил было тебе уютный кабинетик для работы, тебе в нем умиралось бы, ах, что я говорю, — жилось бы очень хорошо.
Относительно ЦИК’а скажу тебе откровенно, что на него теперь не особенно цыкнешь — уж очень обнаглела публика, каждый в Троцкие метит.
Вообще же я согласен с тобой, что мне нужно отдохнуть немного где-нибудь на курорте.
Но, как поедешь.
Придется инкогнито — боюсь народных восторгов.
Уж на что русские совмужики спокойный народ, а и то на днях задушили в своих объятиях трех комиссаров.
Те приехали вскрывать так называемые мощи — ‘сушенного архиерея’, как говори<,т>,ся, делалось это в целях ‘раскрепощения крестьянских умов от растлевающего влияния духовенства’.
Ну, население, благодарное за такую о нем заботливость бросилось к автомобилю и буквально задушили в своих объятиях всех троих.
Это русские, а французы, испанцы, итальянцы — эти поэкспансивнее будут, не говоря уже о наших эмигрантах.
Приедешь за границу — смотришь и помнут от радости.
Лева тоже этого опасается, — он ведь не менее меня популярен и в Совроссии и за границей.
Но, если все будет идти так как сейчас, то чувствую, что придется съездить куда-нибудь.
Мы верно в одно время поедем и я и Лева и Анатолий и Зиновьев — компанией веселее и преферансик можно составить, встретимся с тобой, будем играть с выходящим.
Напрасно ты, Аркашенька, уехал.
Посмотрел бы, что мы с Питером сделали.
Помнишь за границей все твердили о городах-садах.
Твердили, твердили и ни с места.
А мы в эти четыре года Питер в такой сад обратили, что любо-дорого.
Невский — просто Булонский лес, только без деревьев, а травы и цветочков — сколько угодно, хоть букеты собирай.
Не город, а сплошная дача.
Приезжай, Аркашенька.
Мы тебе на границу вагончик вышлем удобненький, — чтоб тебя в пути не беспокоили вагончик пошлем специальный — с решеточками и доедешь прекрасно до Москвы или до Питера — куда захочешь.
Будешь у нас называться ГЛАВКОМЮМ или НАРКОМСМЕХ — это, как тебе понравится, нам не жалко.
Для тебя реквизнем твою питерскую квартирку или попросим Золотое Сердце Дзержинского и он отведет тебе в Москве комнатку — у него есть такие специально ‘для одиноких’ — преудобненькие, не будет свободной — выведем кого-нибудь в расход.
Комиссар товарищ Хайкина, когда прочла твое письмо, — расплакалась:
— Вот, говорит, не знала, я бы его, голубчика… я бы ему красавчику… уж он был бы у меня доволен…
А чем ты был бы доволен, так и не сказала, очевидно что-то женское у нее к тебе.
Думаю, что влюбилась баба.
Приезжай, братец, — она невредненькая.
На этот счет у нас вообще лафа и если бы мне годков тридцать с плеч, я доказал бы тебе, что я не хуже Людовика и что тоже насчет Монтеспан не подгадил бы.
Но старость не радость: геморой, поясницу ломит и катар желудка мучает.
Это я в эмиграции желудок себе испортил.
Ты Аркашенька поостерегись — у вас за границей кормят препаршиво, только и умеют ден<,е>,жки брать, я то <,ты>, з<,н>,аю, не одни брюки по заграничным кафе и биргалкам просидел.
За предложение денег — большое тебе спасибо.
Мне валюта теперь очень нужна, особенно ввиду того, что может явиться необходимость поездки куда-нибудь на отдых за границу.
Наши-то деньги за границей плохо ходят — всё происки мировых империалистов.
Лир десять вышли.
Но высылай не прямо мне, а по адресу: DEUTSCHLAND, BERLIN, S.О. Lausitzer str. 44/IV Hern Alexander WOLOSCHIN, а он уже перешлет мне с оказией.
Прости, что не поцеловал Троцкого, как ты просил — боюсь нос откусит, он у нас такой темпераментный.
Кланяйся Керенскому, скажи, что за его проделки в России мы уже не сердимся, а за его работу за границей собираемся заочно наградить его орденом Красного Знамени.
Целуй Айседору Дункан, Ллойд Джорджа и Кудиша, если его уже выпустили.
Надесь скоро увидеть твою коммунопротивную физиономию.
С коммунистическим приветом
Вл. Ленин <,имитация подписи>,
Печатается впервые по анонимной машинописной рукописи, представленной в архиве А.Т. Аверченко (РГАЛИ. Ф.32. Оп.2. Ед.хр.15. Л. 4-6) и помеченной 28 июля 1921 г. Письмо представляет собой юмористический ответ ‘Ленина’ на фельетон Аверченко ‘Приятельское письмо Ленину от Аркадия Аверченко’, опубликованный в ‘Зарницах’ (No 15) 10 июля 1921 г. Есть основания предполагать авторство сатириконца Аркадия Сергеевича Бухова, жившего в то время в Каунасе. Документ интересен и тем, что он предвосхитил настоящий ответ В.И. Ленина Аркадию Аверченко — статью ‘Талантливая книжка’ (Правда, 22 ноября 1921, No 263).
Красновитая палата. — Пародийное обыгрывание названия Грановитая палата.
…за свою книгу — 12 ножей нам в спину… — Т.е. ‘Дюжина ножей в спину революции’ (1920, 1921).
…до Комиссар-Колокола и Комиссар-Пушки… — Пародийное обыгрывание названий Царь-пушки и Царь-колокола.
Каждому дали фунта по три новых ленинок… — Пародийное обыгрывание народного названия денежной единицы 1917 г. — ‘керенки’.
…и Лева и Анатолий… -Л.Д. Троцкий и А.В. Луначарский.
…все твердили о городах-садах… А мы в эти четыре года Питер в такой сад обратили, что любо-дорого. — Впервые идея города-сада была описана в книге Э. Говарда ‘Города-сады будущего’ (1898). Автор предлагал новую градостроительную концепцию, предусматривавшую органичное сочетание свойств города и деревни. О том, что в 1921 г. на запущенном Невском проспекте росла трава, вспоминали Анна Ахматова, Ирина Одоевцева, Вера Лурье и другие.
Будешь у нас называться ГЛАВКОМОМ или НАРКОМСМЕХ.. — То есть Главнокомандующий юмором или Народный комиссар смеха.
Для тебя реквизнем твою питерскую квартирку… — Аркадий Аверченко в 1913-1918 гг., вплоть до отъезда из Петрограда, жил по адресу: ул. Троицкая (ныне Рубинштейна), 15/17 кв. 203.
…по заграничным… биргалкам просидел… — Биргалка — просторечное название пивной.
…Alexander WOLOSCHIN, а он уже перешлет мне с оказией. — С Александром Волошиным (1886-1960), офицером Русской армии барона Врангеля, ставшим драматическим артистом, Аверченко впервые работал еще в севастопольском театре ‘Гнездо перелетных птиц’. Летом 1923 г. Аверченко выступал вместе с Волошиным в Сопоте. Впоследствии Волошин стал известным актером Голливуда (играл под именем Алекс Волошин).
Целуй Айседору Дункан,… Кудиша, если его уже выпустили. Айседора Дункан (1877-1927) — знаменитая американская танцовщица. Осенью 1921 г. открыла в Москве собственную школу танца. Кудиш Бронеслав Юльевич (1894-1937) — в описываемое время возглавлял советскую делегацию Внешторга в Константинополе.