Заявление А. В. Луначарского {*}
С товарищеским приветом
А. Луначарский (Воинов).
ПРИМЕЧАНИЯ
Заявление в расширенную редакцию ‘Пролетария’, Луначарский Анатолий Васильевич, Год: 1909
Время на прочтение: 6 минут(ы)
Протоколы совещания расширенной редакции ‘Пролетария’. Июнь 1909 г.
Партиздат, 1934
OCR Бычков М. Н.
{* Печатается по тексту, написанному рукой неизвестного, с редакционными исправлениями, сделанными А. В. Луначарским и за его подписью. Вверху В. И. Лениным сделана надпись карандашом: ‘(2) ((Лунач[арск]ий)). К п[ункту] 4 порядка дня’. Ред.}
[Июнь 1909 г.]
Дорогие товарищи!
В No 42 официального органа большевистской фракции появилась статья без подписи и, следовательно, за ответственностью редакции, озаглавленная: ‘Не по дороге’.
Главный тезис этой статьи формулирован недвусмысленно: С такими {Курсив принадлежит автору заявления. Кроме того, во многих местах подлинника имеются не отмечаемые здесь подчеркивания карандашом, сделанные Л. Б. Каменевым. Ред.} социалистами нам не по дороге’.
Одним из таких социалистов оказался я. Всякому понятно, что подобная статья имеет характер официального порицания моей литературной деятельности и почти равносильна своеобразной экскоммуникации, отлучению.
Человек, подобно мне гордящийся своей верностью основам революционного марксизма и своей принадлежностью к боевому крылу Р.С.-Д.Р.П., не может не остаться глубоко задетым и оскорбленным этим тяжким посягательством на его партийность. Некоторые же черты, присущие вышеназванной статье, послужили в моих глазах ярким доказательством того, что статья была задумана и выполнена крайне спешно, невнимательно и, осмелюсь сказать, легкомысленно. Поэтому, апеллируя к вам, дорогие товарищи, я не только защищаю себя от незаслуженного удара моей социал-демократической репутации, но, быть может, и других мнимых еретиков, которые могли бы стать жертвами той же тенденциозной и нервозной строгости уважаемой редакции.
Вот что заставляет меня формулировать ряд пунктов, имеющих своей целью, с одной стороны, самозащиту, с другой — обвинения редакции ‘Пролетария’.
1) Я обвиняю редакцию если не в стремлении создавать скандалы из ничего, то в недостаточной заботливости об избежании конфликтов, крайне тяжелых для отдельных лиц и невыгодных для целой фракции. У нас принято повторять: ‘Предоставим эсерам затушевывать свои разногласия!’116 — Предоставим, конечно! Но следует ли из этого, что мы должны с какой-то болезненной любовью вытаскивать каждое разногласие и раздувать его? усматривать его даже там, где оно не существует? не считаться с необходимостью заботливо устранять всякую возможность недоразумения в таком серьезном деле, как официальное осуждение взглядов того или другого товарища?
Бебель заявил однажды, что у нас нет догмы и потому не может быть и еретиков. Допустим, что он ошибся, что как ересь, так и ее осуждение — явление возможное в социал-демократии. Но не в праве ли мы ожидать, что в нашей партии свободная мысль будет иметь по меньшей мере те же гарантии, какие дает ей прославленная своею нетерпимостью католическая церковь?— Между тем последняя, имея перед собою еретическое произведение своего члена, обращается прежде всего к нему, требуя от него или удовлетворительного разъяснения шокирующих взглядов, или добровольного отказа от них. Только после переписки с обвиняемым, выяснившей действительно коренное разногласие и упорное неповиновение со стороны заблуждающегося, церковь решается официально заявить, что ей ‘не по дороге’ с такими католиками. Редакция ‘Пролетария’ не сделала мне никакого запроса о том, как понимать {Под словами ‘как понимать’ Л. Б. Каменевым карандашом написано: ‘Мы знаем, как понимать’. Ред.} те или иные мои статьи, она не объявила {Первоначально было: ‘не сделала’. Ред.} мне никакого товарищеского предостережения, она не потребовала от меня сделать на страницу ‘Пролетария’ или в другом месте те или иные разъяснения публике, которые, быть может, рассеяли бы недоразумения и удовлетворили бы строгий суд редакции. Наоборот: когда я, по собственному побуждению и при официальной поддержке Женевской группы большевиков, заявил о своем желании: во-1) разъяснить, что именно понимаю я под словом религия, и 2) заявить, что, в виду порождаемых моей терминологией недоразумений, я впредь отказываюсь от ее употребления, — редакция ответила мне отказом, найдя, что помещение такого письма повело бы к философской полемике, между тем, как постановлением редакции всякая трактовка философских вопросов на столбцах ‘Пролетария’ была строжайше воспрещена.
2) Я обвиняю редакцию в нарушении того постановления, о котором только что говорил. Даже ребенок, читая статью ‘Не по дороге’, поймет, что эта статья философская и что в ней осуждается определенный ряд философских идей. Отвечать на ату статью, не входя в философскую полемику, — абсолютно невозможно. Вина редакции усугубляется тем, что вся статья зиждется на недоразумениях или на извращениях моих слов и мыслей. Но здесь не место доказывать это, как не место разъяснять крайнюю философскую слабость аргументации, на мой взгляд компрометирующую редакцию. Все это я надеюсь доказать в другом месте. Здесь же, перед вами, товарищи, я ограничиваюсь одним утверждением: редакция явно нарушила свое собственное постановление о философском нейтралитете ‘Пролетария’.
3) Я знаю очень хорошо, что редакция прикрыла свое философское нападение на меня утверждением, будто бы дело идет о вопросах практических. Но соответствующие доказательства статьи падают при первом прикосновении критики.
Редакция утверждает: ‘Ошибка Луначарского заключается в том, что он полагает, что существуют какие-то другие способы привлечения трудовых масс к знамени научного социализма, кроме того экономического процесса, который пролетаризирует эти массы и передвигает их на точку зрения пролетариата’.
Да, я действительно полагаю это. Больше того: я полагаю, что усердный автор статьи в своем прокурорском рвении высказывает под видом ортодоксально-большевистского положения общеизвестную ‘ересь’, именуемую экономическим фатализмом. Я резко расхожусь в данном пункте с автором статьи, но расхожусь ли я с редакцией? В статье товарища Ленина, напечатанной в No 3 ‘Социал-Демократа’117, энергически поддерживается данная им в ‘Двух тактиках’ формула: ‘Пролетариат, присоединяющий к себе массу крестьянства’ {После этой фразы имеется надпись карандашом рукою Л. Б. Каменева: ‘Демократическая революция не социализм’. Ред.}.
Итак, пролетариат не полагается фаталистически на экономический процесс, а идет активно навстречу ему, активно работает на созданной им почве и стремится присоединить к себе крестьянскую массу. Мне скажут, что у Ленина дело идет о проведении до конца демократической революции, а у меня о социализме. Но разве ‘Спилка’118 не ведет в крестьянстве социалистической пропаганды? Разве Каутский в своей знаменитой книге ‘Социальная Революция’ не указывает на огромную важность активной пропаганды социализма в крестьянстве? Разве не утверждает это Ленин в своей ‘Крестьянской Бедноте’119? Очевидно, автору статьи ‘не по дороге’ ни со ‘Спилкой’, ни с Каутским, ни с Лениным.
Но ведь в указанных мною случаях дело идет о сельском пролетариате? Верно. А я говорю о кулаках, что ли? Я говорю о колоссальном явлении массового крестьянского разорения, о том, что оно выделяет неимущие толпы, жаждущие просвещения и начинающие уже находить его в тех бледных лучах пролетарской истины, которая доходит до них из городов и заводов, этих центров могучего социального света. Я рисую картину или, вернее, толкую картину, нарисованную великим художником: как ищут и что находят уже теперь интеллигентнейшие представители крестьянского пролетариата, я констатирую, как близко подошли они к нам, какую подготовленную почву найдет в них научно-социалистическая пропаганда. Где тут ересь?
Далее автор утверждает:
‘Луначарский, вопреки основоположникам научного социализма, полагает, что самому социализму можно придать форму, более приемлемую для полупролетаризированных слоев’.
Ничего подобного я не утверждаю. Я утверждаю, что социализм сам преломляется таким образом в голове Матвеев. Пусть автор статьи или редакция попробует доказать цитатами, что я практически рекомендовал сознательным социал-демократам пользоваться формулами Ионы. Правда, я признаю эти формулы ‘высокими’, ‘прекрасными’, но вопрос о том, насколько они высоки и прекрасны, насколько близки к марксизму и насколько похожи на средневековый социализм, — не имеет ничего общего с практикой, это вопросы философские, эстетические и исторические, все это я постараюсь растолковать решительному, но невдумчивому и, повидимому, мало сведущему автору статьи в легальной печати. Для того же, чтобы придать моей эстетической оценке понимания социализма {Над словами ‘придать моей эстетической’ Л. Б. Каменевым надписано: ‘Эстетика одно, а практика другое?’ Ред.}, присущего Ионе и Матвею, хотя тень практичности, — автор совершает литературный подлог и на месте выражения ‘высокая формула’ ставит: ‘более высокая формула’. Этим моя мысль совершенно искажается. Я утверждаю, что я нигде не рекомендовал заменить в практической пропаганде обычные формулы марксизма — формулами религиозными и нигде не называл последние более высокими.
В доказательство наличности практических тенденций в моих статьях автор старается уличить меня в желании бороться с религией, став на ее же почву. На это я имею возразить следующее:
1) Я мог бы согласиться с подобной формулой лишь в том случае, если она означала бы, что с религией нужно бороться во всеоружии знания ее истории и психологии, а не с кондачка, по примеру буржуазных попоедов. Никакой другой общей почвы в борьбе с религией я не признаю.
2) Если бы, однако, я и признавал ее, то это бы был вопрос чисто философский, ибо нельзя же рассматривать, как практический, — вопрос о том, как нужно бороться с той или другой формой буржуазной идеологии. Став на эту течку зрения, придется считать практическими все вопросы пролетарского миросозерцания.
3) Но если бы даже это был практический вопрос, то заявлять: ‘нам не по дороге с такими социалистами’, — основываясь на подобном разногласии, — значит просто нервничать. В германской социал-демократии имеются такие люди, как например Кальвер, который счел возможным писать пропагандистские брошюры в христианско-социалистическом духе, но даже этот практический шаг, который я первый осудил бы, отнюдь не повел к официальному порицанию, да еще в столь резкой форме.
С какой стороны ни подходить к статье ‘Не по дороге’ — приходится признать ее чисто теоретической, полемической статьей, неискусно стремящейся замаскироваться разоблачением практических ересей. Итак, повторяю: редакция с радостью ухватилась за ‘разногласия’ {Над словом ‘разногласия’ имеется надпись Л. Б. Каменева: ‘Не судите по себе’. Ред.} и подняла историю, не сделав ни малейшей попытки избежать ее, редакция нарушила философский нейтралитет ‘Пролетария’, редакция бросила мне обвинения в практических отклонениях от тактики социал-демократии, построив эти обвинения на придирках, выдумках и политических искажениях подлинных слов, достойных усердного товарища прокурора или задорного неоперившегося литератора, но не достойных столь уважаемой коллегии, как она.
Я прошу вас, дорогие товарищи, поставить редакции на вид ее опрометчивую торопливость, оградить {После слова ‘оградить’ Л. Б. Каменевым наверху приписано: ‘редакцию от них’. Ред.} впредь меня и партийных литераторов вообще от легкомысленных ‘отлучений’, дать мне {Над словами ‘дать мне’ имеется надпись Л. Б. Каменева: ‘дано’. Ред.} возможность ответить в ‘Пролетарии’ на ‘практические’ придирки редакции и предоставить мне право обстоятельно ответить по существу философских вопросов, поднятых в статье, — в легальной партийной печати, дабы побудить моего оппонента поднять забрало и вступить со мною в открытую {Под словами ‘в открытую’ Л. Б. Каменевым написано: ‘это в легальной прессе’. Ред.} полемику.
116 А. В. Луначарский цитирует следующую фразу из примечания ‘От редакции ‘Пролетария’ к статье ‘К очередным вопросам’ (‘Пролетарий’ No 42 от 25(12) февраля 1909 г.), перепечатанной из No 7 ‘Рабочего Знамени’: ‘Предоставим гг. эсерам затушевывать свои разногласия и поздравлять себя с ‘единогласием’ в тот момент, когда про них справедливо говорят: у них чего хочешь, того просишь, — начиная от либерализма энесовского, до либерализма с бомбой’.— 155.
117 Речь идет о статье В. И. Ленина ‘Цель борьбы пролетариата в нашей революции’. (Соч., т. XIV, стр. 36—51).—157.
118 ‘Спилка’ — украинский социал-демократический союз, вошедший в состав Р.С.-Д.Р.П. (в 1905 г.) как автономная организация, занимал меньшевистскую позицию, в годы реакции прекратил свое существование. Главные деятели ‘Спилки’: Басок-Меленевский, Тучанский и др.—157.
119 См. В. И. Ленин ‘К деревенской бедноте’, Соч., т. V, стр. 261—317.— 157.