Заявление в Центральный институт организаторов народного просвещения, Макаренко Антон Семёнович, Год: 1922 читать онлайн, скачать электронную книгу fb2, pdf бесплатно

Время на прочтение: 6 минут(ы)

Макаренко А. С. Педагогические сочинения: В 8-ми т. Т. 1

М.: Педагогика, 1983.

Заявление в Центральный институт организаторов народного просвещения

Прошу зачислить меня студентом на основное отделение института.

Я родился в 1888 г., сын железнодорожного рабочего. После окончания двухгодичных педагогических курсов в 1905 г. был народным учителем. В 1914 г. поступил в Полтавский учительский институт, который и окончил в 1917 г. с золотой медалью. В 1917—1919 гг. был заведующим большой железнодорожной школой при Крюковских вагонных мастерских (до 1000 учащихся). Приход деникинцев и разрушение ими школы и ее отдельных трудовых организаций заставили меня в августе 1919 г. переехать в Полтаву. В 1920 г. Полтавским губнаробразом мне было поручено дело организации и управления колонией для малолетних (несовершеннолетних) правонарушителей.

Два года, проведенные мною в колонии в обществе 5 воспитателей с 80 воспитанниками, среди большого соснового леса, дали мне возможность при самой тяжелой обстановке создать одно из интереснейших учреждений.

В настоящее время колония процветает, но мне бы хотелось огромный опыт двух лет, вызвавший множество вопросов, обработать научным образом. Занятый ежедневно по 16 часов, вдали от научных центров, я не имею возможности сделать это, оставаясь в колонии. Как видно из прилагаемых документов, мне делают очень лестные предложения, но только педагогическая научная работа в Москве представляется мне заслуживающей того, чтобы оставить колонию.

К сожалению, я не хочу подвергать себя риску коллоквиума. Я не знаю, в чем он будет состоять, но напряженная работа последних лет, естественно, не давала мне возможности регулярно восстанавливать в памяти то, что забывается в различных отраслях знания, тем более что на мою долю выпало очень мало непосредственной классной работы в школе по некоторым предметам. Поэтому очень возможно, что на многие вопросы приемной комиссии, касающиеся формальных сторон знания, я не отвечу. Возвратиться же из Москвы ни с чем будет чересчур тяжело: я имею в виду не только самолюбие, но и нужную мне на будущее, хотя бы в той же колонии, энергию. Кроме того, я не обладаю средствами для такой поездки. Поэтому я прошу комиссию принять меня без устного коллоквиума. Для того же, чтобы комиссия имела представление о моей подготовке, посылаю краткое изложение ‘Вместо коллоквиума’.

В качестве удостоверений о моих админ. и организ. способностях, как требуется (Известия ВЦИКа, No 186), прилагаю

1. Удостоверение Полтавского губнаробраза от 24/VIII.

2. Приглашение завдоротделом Южн. д. т. Греся 24/VI.

3. Приглашение месткома и цеховых старост Крюков. вагон. мастерских 4/VII.

4. Вырезку из полтавской газеты ‘Голос труда’ от 15/VII.

Как родившийся в 1888 г., учетной карточки не представляю. Документы об образовании находятся в Харькове и будут доставлены в случае поступления.

Антон Макаренко

В случае принятия меня в институт, прошу сообщить: Полтава, до востребования. Антону Семеновичу Макаренко. По тому же адресу, в случае отказа, прошу выслать документы. Марки на ответ прилагаю.

К заявлению А. Макаренко

Вместо коллоквиума

В области предметных дициплин систематические знания получил я в Учительском институте.

Математикой никогда особенно не интересовался, поэтому арифметика, геометрия, алгебра, тригонометрия и физика мне знакомы только в пределах курса дореволюционного Учительского института. К настоящему дню из тригонометрии помню только общие основания, забыл многие теоремы алгебры и законы физики, с логарифмированием сейчас, пожалуй, не справлюсь.

Природоведение. Разумеется, совершенно свободно себя чувствую в области физиологии животных и растений. Анатомические знания слабы. Забыл многие частности из геологии. Астрономию знаю хорошо и занимаюсь практически в Полтавском музее. Впрочем, знания по астрономии и космографии у меня продукт увлечений юношества.

Солидные знания имею в общей биологии. Несколько раз прочитывал всего Дарвина, знаю труды Шмидта и Тимирязева, знаком с новейшими [проявлениями] дарвинизма. Читал Мечникова и кое-что другое.

Химию практически не знаю, забыл многие реакции, но общие положения и новейшая философия химии мне хорошо известны. Читал Менделеева, Морозова, Рамзая. Интересуюсь радиоактивностью.

Географию знаю прекрасно, в особенности промышленную жизнь мира и сравнительную географию. Свободно чувствую себя в области экономической политики, знаком с ее историей и зародышами будущих форм. Все это, разумеется, не из учебников. Очень интересуюсь Австралией и Новой Зеландией.

История — мой любимый предмет. Почти на память знаю Ключевского и Покровского. Несколько раз прочитывал Соловьева. Хорошо знаком с монографиями Костомарова и Павлова-Сильванского. Нерусскую историю знаю по трудам Виппера, Аландского, Петрушевского, Кареева. Вообще говоря, вся литература по истории, имеющаяся на русском языке, мне известна. Специально интересуюсь феодализмом во всех его исторических и социологических проявлениях. Прекрасно знаком с эпохой Великой французской революции. Гомеровскую Грецию знаю после штудирования Илиады и Одиссеи.

По социологии кроме социологических этюдов указанных исторических писателей знаком со специальными трудами Спенсера, М. Ковалевского и Денграфа, а также с Ф-де Куланжем и де Роберти. Из социологии лучше всего известны исследования о происхождении религии, о феодализме.

В области политической экономии и истории социализма штудировал Туган-Барановского и Железнова. Маркса читал отдельные сочинения, но ‘Капитал’ не читал, кроме как в изложении. Знаком хорошо с трудами Михайловского, Лафарга, Маслова, Ленина…

Логику знаю очень хорошо по Челпанову, Минто и Троицкому.

Читал все, что имеется на русском языке, по психологии. В колонии сам организовал кабинет психологических наблюдений и эксперимента, но глубоко убежден в том, что науку психологию нужно создавать сначала.

Самым ценным, что было до сих пор сделано в психологии, считаю работы Петражицкого. Читал многие его сочинения, но ‘Очерки теории права’ не удалось прочесть.

Индивидуальную психологию считаю не существующей — в этом больше всего убедила меня судьба нашего Лазурского. Независимо от вышеизложенного, люблю психологию, считаю, что ей принадлежит будущее.

С философией знаком очень несистематично. Читал Локка, ‘Критику чистого разума’ [Канта], Шопенгауэра, Штирнера, Ницше и Бергсона. Из русских очень добросовестно изучил Соловьева. О Гегеле знаю по изложениям.

Люблю изящную литературу. Больше всего почитаю Шекспира, Пушкина, Достоевского, Гамсуна. Чувствую огромную силу Толстого, но не люблю, терпеть не могу Диккенса. Из новейшей литературы знаю и понимаю Горького и Ал. Н. Толстого. В области литературных образов много приходилось думать, и поэтому мне удалось самостоятельно установить их оценку и произвести сопоставление. В Полтаве пришлось довольно удачно поработать над составлением вопросника к отдельным произведениям литературы. Я думаю, что обладаю способностями (небольшими) литературного критика.

О своей специальной области — педагогике много читал и много думал. В Учительском институте золотую медаль получил за большое сочинение ‘Кризис современной педагогики’, над которым работал 6 месяцев.

Основными проблемами педагогической науки считаю:

1. Создание научного метода педагогического исследования. В настоящее время считается азбукой, что объектом педагогического исследования является ребенок. Мне это кажется неверным. Объектом исследования со стороны научной педагогики должен считаться педагогический факт (явление).

2. Усиление внимания к детскому коллективу как к органическому целому, для этого необходима перестройка всей психологии школьного работника.

3. Полное отрешение от мысли, что для хорошей школы нужны прежде всего хорошие методы в стенах класса. Для хорошей школы прежде всего нужна научно организованная система всех влияний.

4. Психология должна сделаться не основанием педагогики, а продолжением ее в процессе реализации педагогического закона.

5. Русская трудовая школа должна совершенно заново перестроиться, так как в настоящее время она по идее буржуазна. Основанием русской школы должна сделаться не труд-работа, а труд-забота. Только организация школы как хозяйства сделает ее социалистической.

А. С. Макаренко

ЦГА РСФСР, ф. 7954, оп. 2., хр. 266, л. 9—11, с об. Автограф, без даты, включает материал ‘К заявлению А. Макаренко. Вместо коллоквиума’. По смежному документу датируется 24 августа 1922 г. Печатается под заголовком, данным при публикации материала в издании: Макаренко А. С. Соч.: В 7-ми т. Т. VII. М., 1958. Полностью впервые опубликовано по сообщению Р. И. Яковлевой в ж. ‘Исторический архив’ (1961, No 2, с. 228—229). Публикации с сокращением: Дементьева А., Токарев Ю. Новые документы о Макаренко. — Нева. М., Л., 1955, No 8, с. 171—172, Лялин Н. Личное дело студента А. Макаренко: Новые архивные материалы. — Учительская газета, 1955, 3 дек.). Печатается с небольшим сокращением.

А. С. Макаренко был студентом Центрального института организаторов народного просвещения им. Е. А. Литкенса в Москве с 14 октября по 27 ноября 1922 г. В заявлении с просьбой прервать обучение в институте он писал: ‘Вследствие полученных мною сообщений от воспитанников и воспитателей Полтавской трудовой колонии для морально дефективных [детей]… считаю необходимым немедленно возвратиться в колонию, чтобы вовремя остановить процесс ее распадения. О моем возвращении телеграфировал мне и губ-соцвос’ (ЦГА РСФСР, ф. 7954, оп. 2, ед. хр. 266, л. 13).

Необходимость возвращения в колонию после месяца с небольшим учебы (в институте был годичный срок обучения) свидетельствует о трудностях, которые переживал в тот период коллектив горьковцев. В те годы (1918—1923) некоторые психологи и педагоги стали поддерживать распространившуюся теорию ‘моральной дефективности’. Понятие ‘морально дефективные дети’, предложенное в начале XIX в. английским психиатром Причардом, широко использовалось в психолого-педагогической литературе (П. Вельский, Г. Трошин и др.), в официальных документах. С развернутой критикой ‘морально дефективного’ детства в конце 1923 г. выступили Н. К. Крупская и П. П. Блонский. Активным противником теории и практики ‘морально дефективного’ детства был и А. С. Макаренко.

К началу учебы в институте Макаренко добился значительных успехов в создании коллектива колонии. В письме Полтавского губотдела народного образования от 25 августа 1922 г. говорилось: ‘…Губнаробраз рекомендует тов. Макаренко как очень энергичного, способного и знающего работника-организатора. За два года управления колонией при очень трудном составе детей тов. Макаренко создал одно из лучших учреждений Полтавской губернии’ (ЦГА РСФСР, ф. 7954, оп. 2, ед. хр. 266, л. 2, с. об.). 15 июля полтавская газета ‘Голос труда’ в заметке ‘Колония им. М. Горького’ также отметила успехи в ее деятельности.

Заявление отражает начальный этап формирования воззрений А. С. Макаренко на марксистско-ленинской основе, не все содержащиеся в нем мысли методологически обоснованы. Он преувеличивал роль психологии для развития общественных наук и строительства социализма. Ошибочно оценивалась в заявлении роль Л. И. Петражицкого (1867 —1931), буржуазного юриста и социолога, одного из лидеров партии кадетов, в развитии психологии, вместе с тем недооценивалось значение для научной психологии трудов А. Ф. Лазурского, впервые разработавшего методику естественного психологического эксперимента (1910).

По всей вероятности, А. С. Макаренко заинтересовала книга Л. И. Петражицкого ‘Введение в изучение права и нравственности. Основы эмоциональной психологии’ (СПб., 1908), где предпринималась попытка социально-психологического анализа эмоций не только индивида, но и группы людей. Идея ‘коллективной личности’ привлекала Макаренко и в работах религиозного философа В. С. Соловьева (1853—1900), также упоминаемого в заявлении. Впоследствии А. С. Макаренко на марксистско-ленинской методологической основе критически переоценил идеи буржуазной социальной психологии и этики.

Заявление представляет интерес как документ, свидетельствующий о сложившемся к тому времени стремлении А. С. Макаренко заняться научно-педагогической работой. Незадолго до поступления в институт, летом 1922 г., он отклонил предложения взять руководство учреждениями социального воспитания Южной железной дороги, а несколько позже — заведовать школой при Крюковских вагонных мастерских. Дальнейший путь Макаренко в педагогическую науку определился как путь самообразования и целенаправленной опытной работы.

Из заявления видно, что и в тот период А. С. Макаренко не был самоучкой, ‘автодидактом’, как утверждают некоторые западные интерпретаторы его жизненного и творческого пути. Широта познаний в различных областях науки и культуры, ориентация на идеи научного социализма определили уже тогда глубокое понимание им таких основополагающих проблем педагогической науки, как объект педагогических исследований, целостность процесса воспитания и обучения, проблемы воспитательского коллектива, педагогических функций труда, соотношения и взаимосвязи педагогики и психологии.

Заявление в Центральный институт организаторов народного просвещения

К заявлению А. Макаренко

Комментарии

Читайте также: