В. Вод—ов.
Зарудный, Сергей Иванович, Водовозов Василий Васильевич, Год: 1897
Время на прочтение: 12 минут(ы)
Зарудный, Сергей Иванович — сенатор, тайный советник, родился 17 марта 1821 г. в Харьковской губернии, происходил из старого, когда-то богатого, но сильно обедневшего малороссийского дворянского рода. Детство З. провел в деревне, а с 14-летнего возраста в Харькове, где был предоставлен самому себе и без учителей готовился в университет, по временам терпя довольно сильную нужду. Нужду терпел он и в студенческие годы. В 1842 г. он окончил курс Харьковского университета со степенью кандидата математики. В то же время он живо интересовался русскою и иностранною литературою (он с детства хорошо знал французский и итальянский языки, несколько хуже английский) и общественными вопросами. По окончании университета З. приехал в Петроград в расчете поступить на штатную должность астронома в Пулковскую обсерваторию, но обстоятельства сложились иначе, и 27 ноября 1842 г. он был причислен в чине коллежского секретаря к департаменту министерства юстиции. Таким образом, математик по образованию и интересам, он должен был обратиться в юриста, но именно в этой области нашел он свое призвание. 24 апреля 1843 г. он определен был состоящим в должности старшего помощника столоначальника в департаменте министерства юстиции. 31 января 1845 г. был назначен исправлять должность столоначальника, а 15 января 1847 г. утвержден в этой должности. В 1843 г. граф Блудов, главноуправляющий 2-м Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии, решил заняться пересмотром нашего гражданского процесса и обратился к министру юстиции графу Панину с просьбою затребовать от председателей гражданских палата и губернских прокуроров и доставить ему отзывы о недостатках нашего порядка гражданского судопроизводства. Переписка на эту тему шла по тому столу, который находился в ведении З., через руки его шли запрашиваемые отзывы. На обязанности З. лежало вскрывать пакеты и пересылать их графу Блудову. Такого рода бумаги считались обычной канцелярской отпиской, и на них никто не обращал внимания. Но З. заинтересовался ими, стал брать их к себе на дом, изучать их, делать из них выписки и даже переписывать их. Таким образом, он, только что окончивший курс математического факультета и не имевший знакомства с юриспруденцией, начал изучение ее со стороны недостатков нашего законодательства. ‘Это была моя школа, говорил он впоследствии в своих ‘Воспоминаниях’ (напечатанных в ‘Сборнике Правоведения’ в 1894 г.). И, кажется, я не солгу, сказавши, что это — единственная польза этих мнений практиков. Думаю, что никто, кроме меня, не изучал их. Мой начальник отделения Харченко не обращал на эти бумаги ровно никакого внимания. Как истый чиновник, он заботился только о том, чтобы они отсылались графу Блудову, и по временам осведомлялся об этом. Но что сделало с этими бумагами II Отделение Собственной Его Императорского Высочества Канцелярии, — это вопрос, который будет разрешен тогда только, когда разберут архивы дел II Отделения… У меня осталось предположение, что все эти бумаги были просто брошены’. Одновременно З. принялся за изучение науки права, преимущественно, за почти полным отсутствием русских сочинений, по иностранным источникам.
Летом 1847 г. З. совершил четырехмесячную поездку за границу. Около месяца провел он для лечения в Крейцвахе и приблизительно столько же времени в Париже. От этого времени остались его ‘Воспоминания’, до сих пор не опубликованные. В Париже З. задумал, как он говорит сам, найти ‘осуществление своего демократического идеала — стать лицом к лицу с народом, пользующимся глубоким сознанием своего права, вполне постигающим истинное значение человека и место его в административной машине… увидеть народ, в котором сознание истинного права побеждает корысть, свобода ограждается публичностью, стремление к истине получает полное развитие’. Он мечтал увидеть такой общественный строй, в котором по известной формуле Бентама (писателя, который оставил особенно глубокий след на всем миросозерцании З. и ссылками на которого переполнены как его ‘Воспоминания’, так и почти все его сочинения) достигается наибольшее счастие наибольшего числа людей. Он бывал в судах, слушал Жюля Фавра и Берье, проверил и укрепился в своем уважении к гласности судопроизводства, как одной из важнейших гарантий правосудия (в следующие поездки за границу он, однако, убедился, что эта гарантия далеко не достаточная и не всегда достигающая своей цели).
25 октября 1849 г. З. был назначен исправляющим должность, а 21 марта 1853 г. утвержден в должности старшего юрисконсульства консультации, учрежденной при министерстве юстиции, и оставался в ней до 1856 г. ‘Работы C. И. Зарудного по делам консультации, говорит в воспоминаниях о нем Д. Шубин-Поздеев, составили целую эпоху, выработались даже положения о признании бесспорными известных взглядов на многие юридические вопросы и служили примером, на которые ссылались при рассмотрении дел однородных. Такая деятельность С. И. составила ему репутацию самого дельного юриста в департаменте министерства юстиции… C. И. Зарудный сумел образовать при консультации целую школу, в которой пробовали свои силы способные молодые юристы… С. И. Зарудный имел особенную способность, работая сам более всех, побуждать и других работать, и притом работать не по-казенному только, а с полною любовию к делу, с желанием не только написать заключение, но разработать каждый вопрос всесторонне’. Вообще Зарудный был одним из немногих юристов того времени, которые, не довольствуясь мелким казуистическим анализом каждого отдельного случая, старались разбирать его с точки зрения общих принципов права.
В 1852 г. после долгой бесплодной переписки между министром юстиции графом Паниным и главноуправляющим II Отделением графом Блудовым был Высочайше учрежден комитет о пересмотре гражданского судопроизводства, и делопроизводителем его назначен З. (с сохранением должности юрисконсульта консультации при министерстве юстиции). З. оказал значительное влияние на труды этого комитета, и, не имея возможности при настроении министра юстиции провести такие принципы, как устность и гласность судопроизводства, он старался ввести в гражданский процесс хотя бы второстепенные технические усовершенствования. Но работа комитета осталась бесплодной.
С начала нового царствования для З. открылась более широкая арена деятельности. 13 июня 1856 г. он был уволен от должности юрисконсульта консультации при министерстве юстиции, причислен к департаменту министерства юстиции и откомандирован в распоряжение генерал-адъютанта князя Васильчикова 2-го, по поручению которого состоял делопроизводителем комиссии о раскрытии злоупотреблений по интендантству южной и крымской армий во время войны 1854— 55 гг. Здесь он работал вместе с И. С. Аксаковым. Он со всею доступною ему энергией производил расследования злоупотреблений в Одессе, Симферополе, Севастополе и других городах и мог убедиться, какие размеры приняло в то время казнокрадство и взяточничество в военном ведомстве.
27 апреля 1857 г. З. назначен был помощником статс-секретаря, а 20 октября 1859 г. исправляющим должность статс-секретаря департамента гражданских и духовных дел Государственного Совета. Одновременно шло его повышение в чинах: 28 декабря 1857 г. он произведен был в статские, а 2 января 1859 г. в действительные статские, и наконец 1 января 1864 г. в тайные советники. В должности помощника или исправляющего должность статс-секретаря он занимался в первые годы главным образом вопросом о реформе гражданского судоустройства и судопроизводства. В 1858 г. он был командирован на каникулярное время за границу для изучения существующего в иностранных государствах порядка судопроизводства и устройства судебных мест. В 1857 г. на рассмотрение Государственного Совета поступил внесенный графом Блудовым 8 июля 1857 г. проект устава гражданского судопроизводства. С ноября 1857 по сентябрь 1859 г. Государственный Совет в усиленном составе соединенных департаментов законов и гражданском посвятил этому проекту 39 заседаний. Самое деятельное участие в этих трудах принял Зарудный. Работа шла при чрезвычайно тяжелых условиях. Наиболее прогрессивные деятели того времени, и в их числе З., ясно сознавали необходимость постановки всего судебного права на совершенно новом для России того времени фундаменте. Он твердо из изучения иностранного права и из своих заграничных поездок усвоил значение гласности, устности и состязательного начала в процессе и всеми силами старался провести эти принципы в сознание Государственного Совета. Еще 15 ноября 1857 г. было объявлено Высочайшее повеление, которым Государственному Совету воспрещалось касаться вопросов о гласности судопроизводства и об адвокатуре, а также о суде присяжных. Несмотря на это, работа шла. В 1859 г. З. составил 11 обширных записок, касавшихся самых важных вопросов будущего судоустройства: единого кассационного суда (учреждение которого З. считал безусловной необходимостью, хотя и видел в нем некоторую опасность, как в способе тормозить приведение в исполнение окончательных приговоров, и потому считал необходимым несколько затруднить подачу кассационных жалоб и протестов), состязательного начала, введения мировой юстиции, установления охранительного судопроизводства, создания сословия присяжных поверенных. К этому же времени относится работа З. ‘Об отделении вопросов факта от вопросов права’ и статья ‘Об исследовании системы русских гражданских законов’.
В 1860 г. был выработан проект гражданского судопроизводства и составлена объяснительная записка к нему графа Блудова. Тот и другая являются главным образом созданием З. В них были признаны отделение юстиции от администрации и введение адвокатуры под именем сословия присяжных поверенных.
Не прекращая работ по введению нового порядка гражданского судоустройства и судопроизводства, З. в то же время принял участие в разработке проекта освобождения крестьян, в то время стоявшего на первой очереди. 21 апреля 1859 г. он был назначен членом комиссии при министерстве внутренних дел для составления проектов о новом уставе уездной полиции и учреждения для разбора споров и недоразумений между помещиками и крестьянами. В числе членов этой комиссии были: Н. И. Стояновский, В. А. Арцымович, K. К. Грот и M. E. Салтыков (Щедрин). Она подготовила институт мировых посредников, который сильно содействовал преобразованию порядка судопроизводства. 25 сентября 1860 г. З. был назначен в помощь государственному секретарю при окончательном рассмотрении в главном комитете по крестьянскому делу составленного бывшими при оном редакционными комиссиями положения о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости. Вслед за тем, 7 января 1861 г., З. был перемещен из департамента гражданских и духовных дел в департаменте законов на пост исправляющего должность статс-секретаря. Там он явился докладчиком, докладывал и отстаивал положение о крестьянах, выходящих из крепостной зависимости, энергично защищая принятый в положении принцип освобождения крестьян с землею. После подписания манифеста об освобождении крестьян 19 февраля 1861 г. З. получил выражение Высочайшей благодарности за ‘добросовестные и неутомимые труды по сему важному делу’, орден Владимира 3-й степени и золотую медаль ‘за труды по освобождению крестьян 19 февраля 1861 г.’.
Тем не менее необходимо признать, что участие З. в крестьянской реформе было незначительно, он приложил к ней свою руку только тогда, когда основания реформы в существенных чертах были уже выработаны, и приложил ее скорее как защитник выработанных другими начал, чем как человек, самостоятельно их вырабатывающий. Но он дорожил крестьянскою реформою не только ради нее самой, дорожил ею вследствие той связи, которая существует между нею и реформою судебною, которую он сделал делом своей жизни. Тем с большею энергией вернулся он к своим трудам по подготовлению судебной реформы, как только была осуществлена реформа крестьянская. И действительно, только после этого дело судебной реформы было поставлено на рельсы. Предложения и мысли З. были развиты в докладе графа Блудова о передаче дела судебной реформы в ведение Государственной Канцелярии и в докладе исправлявшего обязанности председателя Государственного Совета князя Гагарина об основных началах судебной реформы. По докладу князя Гагарина в январе 1862 г. последовало Высочайшее повеление выработать основные начала судебной реформы, согласно указаниям науки и опыта европейских государств, повеление, совершенно новое по своей идее. Работа началась. Теперь уже разрабатывался не проект только гражданского судопроизводства, как раньше, а проект судебных уставов во всем их объеме. Через три месяца были выработаны основные положения, к которым была присоединена подробно разработанная объяснительная записка, эти основные положения были доложены при деятельном участии З., как статс-секретаря, Государственному Совету. 24-го сентября 1862 г. они удостоились Высочайшего утверждения, по настоянию З. были распубликованы во всеобщее сведение в собрании узаконений и произвели очень сильное впечатление как в России, так и за границей. Благодаря этому, работа над судебными уставами из тайников канцелярий, в которых обыкновенно производилась в России законодательная работа, была перенесена в общество и печать, вызвав усиленную работу общественной мысли. Вслед за тем 27 сентября 1862 г., по Высочайшему повелению, была образована при Государственной Канцелярии особая комиссия для составления проектов законоположений о преобразовании судебной части в России. Председателем ее был назначен государственный секретарь В. П. Бутков, но истинным двигателем, ее душою был именно З., который официально был только председателем отделения гражданского судопроизводства (председателем отделения уголовного судопроизводства был Будковский, а судоустройства — Плавский), но З. не ограничивался работой в своем отделении: он принимал деятельное участие и в других отделениях, а также в пленарных заседаниях комиссии. В ряду многочисленных работ, которые были составлены З. в это время для комиссии или по поводу ее работ, выделяются два труда: ‘Общие соображения о составе суда уголовного’ и ‘О специальных присяжных для особого рода дел в Англии, Франции и Италии’. Против суда присяжных шли в это время нападения двоякого рода. С одной стороны, говорили, что у русского народа нет живого чувства и сознания права, что он смешивает закон с приказанием начальства, преступника с несчастным, и поэтому оказывается не доросшим и совершенно неподготовленным для суда присяжных. С другой стороны доказывали, что суд присяжных не соответствует и противоречит самодержавному строю Российской Империи, являясь вмешательством общества в дело власти. З. вел энергичную борьбу как с теми, так и другими противниками присяжных, возражая против вторых, он развивал теорию, в силу которой существует резкая грань между деспотией, где над всем царит воля, изрекаемая ad hoc, и монархией, которая управляется хотя и верховной волей, но на основании правильно и постоянно действующих законов. Исходя из этого своего убеждения и идя гораздо дальше своих товарищей по работе, З. отстаивал суд присяжных также для политических и литературных дел, что, однако, не было принято комиссией. Через год упорной работы были выработаны судебные уставы и к ним обширные объяснительные записки, имеющие строго научный характер. Судебные уставы были проведены через Государственный Совет, где докладчиком вновь был З., и, наконец, 20 ноября 1864 г. утверждены императором Александром II.
В 1866 г. З. напечатал ‘Судебные Уставы с рассуждениями, на коих они основаны’, — издание, имевшее большое значение и для русской юридической науки, и для судебной практики. Кроме того, около этого же времени он составил несколько комплектов для разных петроградских книгохранилищ ‘Дела о преобразовании судебной части России’ в 74-х томах (последние 4 тома — названное издание ‘Судебных Уставов’), являющихся неоценимым источником для изучения истории судебной реформы (опись этого ‘Дела’ см. в приложении к книге Гр. Джаншиева, ‘Основы судебной реформы’, M. 1891). За свои труды по проведению судебной реформы З. получил 1-го января 1865 г. орден св. Анны 1-й степени и затем назначен был статс-секретарем департамента законов Государственного Совета.
Вслед за законодательным проведением судебных уставов предстояло их введение на практике. 19-го октября 1865 г. З. назначен был делопроизводителем в совещании по вопросам о введении в действие судебного преобразования. З. отстаивал одновременно введение судебных уставов во всех земских губерниях, но не имел успеха.
1-го января 1869 г. З. был назначен сенатором во второй департамент откуда позднее был переведен в 4-й и затем в департамент межевой. В бытность свою сенатором 4-го (судебного) департамента он вел борьбу, насколько это было возможно, со старыми законами о судопроизводстве (ХV том Свода Законов).
Досуги З. посвящал научным и литературным работам. Так им составлены были три собрания материалов по судебному преобразованию, представляющих драгоценный историко-юридический памятник. В 1869 г. он выпустил в свет в 2-х томах ‘Гражданское уложение итальянского королевства и русские гражданские законы. Опыт сравнительного изучения системы законодательств’, в 1870 г. ‘Торговое уложение итальянского королевства и русские торговые законы. Опыт сравнительного изучения системы законодательств’. В 1873 г. он составил для 1-го съезда русских юристов доклад ‘О необходимости полного издания гражданских законов 1857 г. и согласования их со всеми последующими узаконениями’. В 1879 г. он выпустил в свет книгу Беккарии ‘О преступлениях и наказаниях в сравнении с главою 10-ю Наказа Екатерины II и с современными русскими законами. Материалы для разработки сравнительного изучения теории и практики уголовного законодательства’. Эта книга представляет собою полный перевод знаменитой книги Беккариа, сопровождаемый исследованием о влиянии этой книги на Наказ Екатерины II. Особенность этой книги составляет стремление во что бы то ни стало избегать иностранных слов, даже таких общепринятых, как результат, анархия, революция, политика, вместо которой он употребляет термин наука государственной мудрости, в предисловии он подробно обосновывает это свое стремление. В 1874 г. он выпустил во Флоренции небольшую книжку ‘Fiori della poesia russa’, представляющую прозаический итальянский перевод ряда избранных стихотворений Лермонтова, Майкова, Кольцова и Жемчужникова.
Последние годы жизни З. усердно занимался переводом ‘Божественной Комедии’ Данте, но успел окончить только первую ее часть ‘Ад’, которая и вышла в свет в Петрограде в 1887 г. Перевод снабжен обстоятельным предисловием и толкованиями. З. обнаруживает в этой книге весьма солидное знакомство и с Данте, и с итальянской литературой вообще, и со средневековой и новой историей. Громадная работа видна в каждой строчке перевода и примечаний, для человека, серьезно изучающего Данте, этот перевод и особенно толкования могут быть весьма полезными, но некоторые странности перевода ослабляют его значение. ‘Существенная мысль перевода’, говорит в предисловии сам З., ‘и, нужно сказать, мысль довольно смелая, состоит в том, чтобы включить в самую поэму важнейшие исторические и философские ее толкования. Многие могут сказать, что переводчик захотел дополнить Данте, — ответ на это один: он не дополняет, а только разъясняет мысль поэта. Без этих разъяснений нынче самая поэма останется непонятною, трудною и скучною для чтения, потому утрачивает свое практическое значение’. По мнению переводчика, Данте является прежде всего богословом, историком, моралистом, правоведом, мудрецом, — а потом уже поэтом. З. идет дальше этого, он без всяких оговорок повторяет высказанную кем-то мысль, что Данте был пророком, и сам от себя прибавляет к этому, что он почти ‘предсказал открытие Америки, … мог предчувствовать в своем гениальном вдохновении Гарибальди, Кавура, Виктора Эммануила, объединивших в наше время Италию’. Заходя так далеко в своем поклонении Данте, З. вставляет в текст перевода мысли, которые решительно не могут быть приписаны Данте: иногда он поясняет слова Данте указаниями на события, совершившиеся гораздо позднее, так, к указанию поэта на находящихся в аду знаменитых на земле вельмож, властителей царств, ‘которые здесь (в аду) валяются, как свиньи в грязи, оставив после себя на земле только отвратительное презрение’, делает примечание: ‘например, Наполеон III’, и т. д. Первый знаменитый стих дантовского ‘Ада’ Nel mezzo del cammin di nostra vita З. переводит таким образом: ‘В минуту жизни трудную, на повороте наших лет’, а в примечаниях настаивает на том, что именно здесь он ‘придерживался только буквального смысла’ слов Данте, хотя все же соглашается, что ‘читателю может показаться странным и даже невероятным, чтобы комедия ХІX века начиналась двумя стихами двух русских поэтов XIX столетия’. Такие странности в значительной степени ослабляют значение этого во всяком случае выдающегося труда и заставляют читателя пользоваться им лишь с крайней осторожностью, скорее как пособием при изучении ‘Божественной Комедии’ в подлиннике, чем как действительным переводом.
Летние каникулы З. проводил обыкновенно в имении своей жены в Купянском уезде, Харьковской губернии. В 1887 г. З. заболел, родные повезли его в Ниццу, но, не доехав нескольких верст до нее, он скончался в вагоне железной дороги, 18 декабря 1887 г., похоронен он в Ницце. Незадолго до смерти судьба нанесла З. предпоследний иронический удар. Он приобщился, наконец, к новому, созданному судебными уставами, Сенату, но не в качестве сочлена, а обвиняемого. Находя неприменимым к условиям деревенской жизни и к ее интересам циркулярный указ соединенного присутствия Сената о ежедневном разборе дел мировыми судьями, он убедил Купянский мировой съезд, где состоял почетным судьей, приостановиться исполнением уже разосланного судьям указа и представить Сенату, на основании І т. Свода Законов, о встречающихся затруднениях. Представление было встречено сурово, и съезду во всем составе объявлено было от Сената дисциплинарное замечание.
После смерти З. опубликован в 3-м томе ‘Сборника Правоведения и Общественных знаний’ (СПб. 1894 г.) небольшой отрывок ‘Из воспоминаний С. И. Зарудного’, а в ‘Русской Старине’ (1899 г., No 12) его шутливо-ироническое ‘Письмо опытного чиновника 40-х гг. младшему собрату, поступающему на службу’.
Формулярный список о службе сенатора, тайного советника Сергея Зарудного. — ‘Воспоминания 1847 года’ С. И. Зарудного. (Рукопись). — Гр. Джаншиев, ‘С. И. Зарудный и судебная реформа. Историко-биографический эскиз’. Москва 1889 г. — Его же, ‘Основы судебной реформы’, Москва, 1891 г. — Его же, ‘Эпоха великих реформ’, 9-е издание, (Биографии и характеристике Зарудного посвящена здесь специальная глава, кроме того, о нем много говорится в главах о судебной реформе и о других деятелях той же эпохи). — А. Ф. Кони, ‘Очерки и воспоминания’. СПб. 1906 г. (Зарудному посвящена напечатанная здесь речь, произнесенная в заседании С.-Петербургского юридического общества в декабре 1898 г.). Его же, ‘Отцы и дети судебной реформы’ М. 1914 г., стр. 78—90. — Д. П. Шубин-Поздеев, ‘С. И. Зарудный’. (‘Русская Старина’ 1888 г., No 2). — А. Ф. Селиванов, ‘С. И. Зарудный’ (‘Русская Старина’ 1890 г., No 2). — В. Б. Уманов-Каплуновский, ‘Деятель великой эпохи реформ’ (‘Север’ 1902 г., No 50). — ‘История Правит. Сената за 200 лет’. 1911 г. — Д. Языков, ‘Обзор жизни и трудов покойных рус. писателей’, вып. VII, стр. 29—30. — Ровинский, ‘Словарь гравированных портретов’. — ‘Вестник Европы’ 1887 г., No 2, 1888 г., т. I, No 2. — ‘Историч. Вестник’ 1887 г., No 3, 1888 г., No 3, 1889 г., No 8. — ‘Новое Время’ 1887 г., No 4245, 1897 г., No 7839, 1899 г., No 8238. — ‘Правит. Вестник’ 1887 г., No 279. — ‘Русская Старина’ 1887 г., кн. 2. — ‘Рус. Ведомости’ 1887 г., No 360, 1889 г., No 68, 1892 г., No 269, 1897 г., No 347, 1899 г., NoNo 34, 35. — ‘Харьков. Губ. Вед.’ 1887 г., No 337. — ‘Всемирная Иллюстрация’ 1888 г., т. 39, стр. 42. — ‘Журнал Гражд. и Уголовн. Права’ 1888 г., кн. 3, стр. 173—176. — ‘Смоленский Вестник’ 1888 г., No 3. — ‘Труды Одесского Юридич. Общ.’ 1888 г., т. III. — ‘Наблюдатель’ 1889 г., кн. 8. — ‘Неделя’ 1889 г., No 12. — ‘Новости’ 1889 г., No 63, 1899 г., No 33. — ‘Русская Мысль’ 1889 г., No 4. — ‘Судебная Газета’ 1889 г., No 10. — ‘Северный Вестник’ 1889 г., No 5. — ‘Юридич. Вестник’ 1889 г., кн. 6—7. — ‘Сборн. Правов. и Обществ. Знаний’ 1894 г., т. III, стр. 1—7. — ‘Одесские Новости’ 1897 г., No 4178. — ‘Народ’ 1889 г., NoNo 754, 755.
Текст издания: Русский биографический словарь, том 7 (1897): Жабокритский — Зяловский, с. 241—247.