П. А. Вяземскій
Замтка изъ воспоминаній.
1867
Заметка из воспоминаний, Вяземский Петр Андреевич, Год: 1867
Время на прочтение: 3 минут(ы)
Вяземскій П. А. Полное собраніе сочиненій. Изданіе графа С. Д. Шереметева. T. 7.
Спб., 1882.
OCR Бычков М. Н.
Марія Ивановна Римская-Корсакова должна имть почетное мсто въ преданіяхъ хлбосольной и гостепріимной Москвы. Она жила, что называется, открытымъ домомъ, давала часто обды, вечера, балы, маскарады, разныя увеселенія, зимою санныя катанья за городомъ, импровизированные завтраки, на которыхъ сенаторъ Башиловъ, другъ дома, въ качеств ресторатора, съ колпакомъ на голов и въ фартук, угощалъ по карт, блюдами, имъ самимъ изготовленными, и должно отдать справедливость памяти его, съ большимъ кухоннымъ искусствомъ. Красавицы-дочери ея, и особенно одна изъ нихъ, намеками восптая Пушкинымъ въ Онгин, были душою и прелестью этихъ собраній. Сама Марія Ивановна была типъ Московской барыни въ хорошемъ и лучшемъ значеніи этого слова. Въ ней отзывались и Русскія преданія Екатерининскихъ временъ и выражались понятія и обычаи новаго общежитія. Въ старыхъ, очень старыхъ, воспоминаніяхъ Москвы долго хранилась молва о мастерской игр ея въ рол Еремевны въ комедіи Фонъ-Визина, которую любители играли гд то на домашнемъ театр. Поздне мама Митрофанушки любовалась въ Париж игрою m-elle Mars. Вс эти разнородныя впечатлнія, старый вкъ и новый вкъ, сливались въ ней въ разнообразной стройности и придавали личности ея особенное и привлекательное значеніе. Сынъ ея, Григорій Александровичъ, былъ замчательный человкъ по многимъ нравственнымъ качествамъ и по благородству характера. Знавшіе его коротко и пользовавшіеся дружбою его (въ числ ихъ можна именовать Тучкова, бывшаго посл Московскимъ генералъ-губернаторомъ) искренно оплакали преждевременную кончину его. Онъ тоже въ своемъ род былъ Русскій и особенно Московскій типъ, отличающійся оттнками, которые вынесъ онъ изъ доволъно долгаго пребыванія своего въ Париж и въ Италіи, Многіе годы, особенно между предшествовавшими 30-му году и вскор за нимъ слдовавшими, былъ онъ на виду у Московскаго общества. Вс знали его, везд его встрчали. Тогда еще не существовало общественнаго званія: свтскаго льва. Но по ныншнимъ понятіямъ и по новйшей табели о рангахъ, можно сказать, что онъ былъ однимъ изъ первозванныхъ Московскихъ львовъ. Видный собою мущина, рослый, плечистый, съ частымъ подергиваніемъ плеча, онъ, уже и по этимъ наружнымъ и физическимъ отмткамъ, былъ на примт везд, куда ни являлся. Умственная физіономія его была также рзко очерчена. Онъ былъ задорный, ярый спорщикъ, нсколько властолюбивый въ обращеніи и мнніяхъ своихъ. Въ Англійскомъ клуб часто раздавался его сильный и повелительный голосъ. Старшаны побаивались его. Взыскательный гастрономъ, онъ не спускалъ имъ, когда за обдомъ подавали худо изготовленное блюдо, или вино, которое достоинствомъ не отвчало цн ему назначенной. Помню забавный случай. Вечеромъ въ газетную комнату вбжалъ съ тарелкою въ рук одинъ изъ старшинъ и представилъ на судъ Ив. Ив. Дмитріева котлету, которую Корсаковъ опорочивалъ. Можно представить себ удивленіе Дмитріева, когда былъ призванъ онъ на третейскій судъ по этому вопросу и общій смхъ насъ, зрителей этой комической сцены. Особенно памятна мн одна зима или дв, когда не было бала въ Москв, на который не приглашали бы его и меня. Посл присталъ къ намъ и Пушкинъ. Знакомые и незнакомые зазывали насъ и въ Нмецкую Сдободу и въ Замоскворчье. Нашъ тріумвиратъ въ отношеніи къ баламъ отслуживалъ службу свою, на подобіе бригадировъ и кавалеровъ св. Анны, непремнныхъ почетныхъ гостей, безъ коихъ обойтиться не могла ни одна купеческая свадьба, ни одинъ именинный купеческій обдь. Скажу о себ безъ особеннаго самолюбія и честолюбія, но и не безъ чувства благодарности, что репутація моя по сей части была безпрекословно и подачею общмъ голосовъ утверждена. Вотъ этому доказательство. На одномъ бал, не помню по какому случаю устроенномъ въ Благородномъ Собраніи, одинъ изъ старшинъ, именемъ собратій своихъ, просилъ меня руководствовать или скоре ноговодствовать танцами, прибавляя безъ всякаго лукаваго и насмшливаго умысла: ‘мы вс на васъ надемся: вдь вы наша примадонна’.
Чистосердечіе и смиреніе вынуждаютъ меня сознаться, что тогда было насъ три примадонны.
Заключимъ еще однимъ воспоминаніемъ о Корсаков. Это уже по части литтературной. Корсаковъ вызвалъ на поединокъ князя Шаликова. Сей послдній, въ Дамскомъ Журнал, или въ Московскихъ Вдомостяхъ, въ точности не упомню, зацпилъ личность его намеками, впрочемъ довольно явственными. Ссора, съ помощью миротворцевъ, была улажена безъ дальнйшаго кровопролитія.
Дла давно мннувшюсъ лть,
Преданья старины глубокой!
Воспоминая васъ, какъ удержаться отъ добродушной улыбки и отъ невольнаго грустнаго вздоха? Улыбка тому что было, вздохъ тмъ, которыхъ уже нтъ.